Несносная Херктерент - 4. (джен)

Глава 106

Херенокт всё-таки применил своё умение — извлекать максимальную выгоду из сложившегося положения. Что эшбадовки будут составлять свиту Эриды — принцу как бы очевидно. Но эшбадовок много, вот Херенокт и решил поговорить с сёстрами. Эр он уже успел всякого на уши навешать. Надумал вместе со Смертью разделить эшбадовок на три части — соответственно свиты Софи, Марины и самой Эр.

Марина, в общем-то, была не против, только сказала, чтобы спросил каждую, и если кто-то не захочет...Да тут и другие статусные девушки есть... Херенокт ответил: с нестатусными с кем разговаривал, все были согласны в свите принцессы побыть. Из статусных пока только с Осенью разговаривал, но та сказала, что слишком маленькая и свита ей не положена. Вот при Софи или Марине она быть согласна. Марина чуть не ругнулась насчёт запросов, но вовремя сообразила, вспомнив, что Осень не эшбадовка и по статусу равна Эорен и Дине.

Эорен и Динка сказали — им никого не надо. На пять частей делить не стали, хотя людей хватило бы, к тому же у Марины были ещё школьные островитянки и подруги Оэлен. В итоге принцесс младших рангов распределили. Эорен с мирренкой в свиту Софи, Дину и Коаэ — к Марине. Эшбадовки и без того прекрасно умели изображать чьё-то окружение. Какими нарядами их снабдила разноглазая — догадаться несложно. Марина мстительно подумала, что у неё самой едва ли не хуже. Хотя почти сразу признала сама себе: думать так — Пантеру не уважать. Уж Красная Кошка для любимых Принцесс Империи расстаралась. По прежнему тайной остаётся, чем именно будет Смерть удивлять. Тайна, впрочем, весьма относительная. Херенокт ленится узнавать, и другим не советует проявлять излишнее любопытство.

Не успела с Хереноктом поговорить, новый писк рации. На этот раз не кто-нибудь, а Сордар. Но тот болтать не в настроении. Вообще, с нравящимися ему людьми адмирал предпочитает общаться лично. Хотя прекрасно разбирается в любых технических средствах связи. Но, кажется, ещё окончательно не перевёл сестрёнку в разряд взрослых людей, по прежнему воспринимая Марину как любимую говорящую игрушку. В общем, неизбежное зло при общении между людьми с такой огромной разницей в возрасте. Один другого не воспринимает полноценным человеком, особенно с учётом, что помнит этого другого, когда та разговаривать не умела. И похоже, до сих пор считает что понимает далеко не всё. Но от встреч с адмиралом Марина никогда не отказывалась.

Марина у себя дома, поэтому раздельным купальником ограничилась. Общение с островитянками сказывается. Но по-прежнему любимый чёрные с серебром цвет. Как раз завязки и серебряные. Правда, места на теле занимает куда меньше. Впрочем, Марина ни на кого впечатление производить не собирается. Особенно — на прекрасно знакомого с островитянками, Сордара.

— Всё хорошеешь, сестрёнка! — приветствует её адмирал. Ну всё ожидаемо, девушки в купальниках особенно определённого возраста на мужчин способны оказывать строго определённое воздействие. Степень родства тут особой роли не играет.

Марина упирает руки в бока:

— Ещё красавицей назови!

— А что не так? — усмехается адмирал. — Для твоего телосложения фигурка — просто блеск. С личиком — похуже, но тут твои удивительные глазки играют роль. Мне нравится, но ты мне сестрёнка, и я вообще лицо пристрастное.

— Зануда ты, — сердито фыркает Марина.

Сордар смеётся.

— На руки тебя теперь не возьмёшь.

Марина пожимает плечами.

— Почему? Как раз тебе можно, правда я не уверена, что речь идёт именно обо мне, а не о любом лице одного со мной пола и близкого возраста.

Двигать бёдрами, как эшбадовки, Марина у них вполне научилась. Понятно, каких внешних эффектов они добиваются.

— Теперь уже ты занудствуешь, — хмыкает адмирал.

— В чём? — Марина ножку вперёд выставляет, опять же по привычке, подцепленной на Архипелаге.

— Хотя бы выходками возрастными, — хмыкает Сордар, хотя Марина замечает только то, что за коленку взглядом он всё-таки зацепился. Инстинкты первичны!

Сордар, дурачась, подхватывает Марину. Знает про её нелюбовь к прикосновениям. Равно как и про то, что на него она, как правило, не распространяется. Усмехается, когда сестра обнимает его.

— Прошла старая нелюбовь?

— В твоём случае её и раньше не было, — хмыкает Марина.

— Как теперь ощущение? Многие находят такое состояние очень приятным.

— Ты единственный, кому разрешено меня так держать. Сверстникам это запрещено, а сверстницы слабачки, и меня тупо не поднимут.

— Сомневаюсь, учитывая физическую подготовку очень многих, и то как они способны друг друга крутить, девочек выше тебя я видел тут предостаточно, да и ты довольно лёгкая для девушки своего возраста.

— Молодость вспомнил?

— Хотя бы! — озорно подмигивает адмирал. — Только ты подъёмом сверстниц, равно как и прочих тяжестей не увлекайся!

— Насколько я помню, ни здесь ни в школе нет ни одной по-настоящему полной, а Эр совсем-совсем не тяжёлая.

— И не сомневался, что ваша дружба в эту стадию перейдёт, — хмыкает Сордар, — у наших девчонок тоже встречалось, хотя в мальчиках недостатка не было.

— Поставь меня, а то уронишь! — фыркает Марина. — Я не намерена своих подруг обсуждать ни с тобой, ни с кем-либо ещё.

Сордар, сделав вид, что пылинку с сестры сдувает, ставит Марину обратно.

Процесс подготовки вступает в финальную стадию. Из парка сегодня вывозят и устанавливают на позицию артиллерию для салюта.

Марина предложила Сордару дать салют холостыми главным калибром, благо «Владыка Морей» уже вышел из дока, но адмирал сказал.

— Я здесь нахожусь в том числе и с целью защиты мирного населения, а не с целью его кардинального сокращения. От такого грохота многие могут испугаться. У меня стоят для салютов четыре «полсотки» старого образца. Ничего больше бить не будет, если южане не явятся. Я и на якоре так стою, чтобы в случае чего вести огонь через гряду. И ход смогу дать очень быстро.

— А почему не на внешнем рейде?

— Не играю в ненужный героизм, — резко бросает адмирал.

— Не пыхти, — сразу же усмехается адмирал. — Грохот в твоём любимом стиле тебе будет. Командир гарнизона крепости приказал им прийти.

— Что-то я в гавани их не видела ни в тот раз, ни в этот. Хотя они здесь базируются.

Сордар не перестаёт ухмыляться.

— Старик считает, что летом на берегу слишком много сладкого во всех смыслах, и чтобы дисциплина не упала, гоняет эскадру по архипелагу. Прошлый год для вас исключение сделал, здесь остался, но эскадра всё равно в море была. Да, я прекрасно знаю, что он тебе не нравится.

— Мне его жена не нравится, — дуется в ответ Марина, — Утренняя Звезда её и вовсе боится.

— Согласен, крайне специфическая женщина, — хмыкает адмирал, — что до Эорен, готов взять свои слова про «страшненькую» обратно. Тоже специфическая, но в положительном смысле.

Марина почти ждала вопроса «не знаешь, почему она так изменилась? Но Сордар сам самым скучным образом начинает констатировать факт.

— Не думал я, что девушка может так перемениться, влюбившись в другую девушку.

— Ты знаешь! — сердито буркает Марина. — Уши у стен растут на самом деле.

— Тоже мне, тайна мирренского двора, — как мальчишка усмехается адмирал. — Уши, может, растут на самом деле. Но во дворцах тайны есть только для тех,кто не имеет к этим дворцам отношения. Тут же я вроде как живу.

— Как тебе соотечественница? — хмыкает Марина, — раз знаешь ситуацию, то не верю, что не познакомился. Ты же предпочитаешь знать, что в Доме происходит.

Сордар с показной задумчивостью подбородок трёт.

— Ну, с мужских глаз, телосложением суховата, но достаточно привлекательна. Но в неё ведь влюбилась не мальчик.

Марина язык показывает.

Сордар отвечает тем же.

— Как я слышал, ты тоже не мальчиками увлекаешься. Хотя, у тебя это нечто вроде не изжитой тяги к приключениям.

Херктерент кулак демонстрирует, понимая — мысль крайне неудачная. Ибо Адмирала можно разделить на четырёх её и ещё, наверное останется. И физических сил примерно в такой же пропорции будет больше.

— Я не просила нос мне под одеяло засовывать!

— Судя по тому, что я слышал, было бы крайне занятно посмотреть, — откровенно ржёт великовозрастный мальчишка периода полового созревания.

Остаётся только рукой махнуть.

Сордар ржёт в ответ. Но в эту игру и вдвоём можно играть.

— Будешь в Столице — загляни в их Резиденцию. Вскоре сможешь узнать, насколько с Эор может интересно быть.

— Нет, — снова ржёт Сордар, — меня убьют скоро, не хочу урождённую принцессу молодой вдовой оставлять... Хотя она быстро нового найдёт. Особенно из флотских. Именно как моя вдова.

— Эорен никого искать не будет, — шипит сквозь зубы Марина, — у неё не островная мораль, она ни живого, ни мёртвого не предаст.

— Ха! А кто тут о предательстве говорит? Урождённых принцев во флоте достаточно. Отец прямо сказал, признает любого моего ребёнка Принцем или Принцессой Империи, даже если Самого Меня на момент рождения в живых не будет. Даже чуть интересно, какое среднеарифметическое получится из сложения моего и её роста?

— Динка! — хмыкает Марина — Её родители тоже немаленькие.

— Но они ещё и дальние родственники, — усмехается Сордар. — Тут же совершенно чистый будет эксперимент.

Марина за голову хватается.

— Кажется, в нашем Доме на одного психа больше, чем я думала!

— В каком из твоих? — откровенно дурачится адмирал, — Ты, как и я сразу к двум принадлежим. Только общий всего один...

Марина демонстрирует непристойный жест.

Сордар страдальчески вздыхает:

— Мне даже хуже, чем тебе. Я больше, чем к двум принадлежать не смогу, да и то, членства в одном меня в любой момент могут лишить. А ты всегда можешь членство ещё в одном обрести, тем более обе полноправные Ягр от тебя и так без ума. А на побочных там традиционно плевали.

Марине хочется ругаться последними словами. Как раз теми, что брат её и научил.

— Какие планы относительно великой меня вынашивает младшая Ягр? Что ты с ней не обсуждал меня — в жизни не поверю.

— У Пантеры я был на самом деле, но ты несколько преувеличиваешь значение своей, безусловно, высокоценной, личности.

— Таких всего три на Империю. Причём, одна из них ждёт-не дождётся четвёртой.

Сордар склоняет голову на бок.

— Смерть беременна? С одной стороны, ожидаемо, с другой — странно, что от тебя об этом узнаю, она регулярно у врача бывает, и о результатах обследования мне докладывают.

— Нет, насколько я знаю. Я всего-навсего сказала, что Чёрная хочет дочку. Это ты уже теорию выстроил, будто тебе чего-то недоговаривают. Хотя это может быть сильно вредно для здоровья вплоть до летального исхода. А в военное время — особенно.

— «Добрая» ты девочка! — усмехается адмирал.

— Жизнь такой заставила быть, — притворно тяжко вздыхает Марина.

— Жаль, берета на тебе нет, а то точно бы на нос натянул, — хмыкает Сордар.

— В такую жару мне больше делать нечего!

— То тебе неизвестно, что в морской пехоте есть вариант этого головного убора для экваториальных широт. Да и местные девочки носят очень миленькие шляпки.

— Сказывается на тебе общение с Красной Кошкой, — качает головой Марина, — смотрю, в женских шляпках стал разбираться!

Сордар нарочито медленно окидывает сестру взглядом с головы до ног. Задумчиво сообщает.

— Я вообще много в чём разбираюсь, не связанном с кораблестроением и военным делом. Но я смотрю, в последнее время именно ты стала засовывать свой симпатичный носик в каталоги Пантеры.

— Слушай, тебе связь с ней не приписывали? Статус соответствующий, по возрасту вообще идеально подходите друг другу.

— Я про себя множество сплетен знаю, но такой среди них точно нет, во всяком случае, мне не рассказывали.

— А жаль! — Марина вскидывает палец в одобрительном жесте. — Отлично бы вместе смотрелись.

— Рановато ты в свахи записалась! Свою личную жизнь сперва обустрой, за чужие только потом берись. Кстати, ты знаешь, у Красной Кошки точно была связь с нашим братом?

— Знаю, конечно, кажется, теперь поняла, почему Чёрная от неё нос воротит. Понимает, что человека такого уровня ей убить не позволят. Но боится, что может попытаться. Не то хвасталась, не то переживала, Смерть довольно ревнива, а наш брат — известный кобель.

— Она его ни при каком раскладе не убьёт. Слишком много вместе пережили. Херенокт шутит «я её лучше всех знаю, кишки её видел».

Марина качает головой.

— Со слов самой Смерти, это совсем не шутка, — замечает Марина.

— Тем более! Пока поблизости Чёрная, наш брат в абсолютной безопасности. Что до его увлечённости женщинами — «весёлые» районы никто закрывать не собирается. Если хочется чего-нибудь другого — быстрее Смерть сама начнёт ему подбирать островитянок посговорчивее да с минимум амбиций. Впрочем, я думаю, кто-то с замашками Смерти если и появится, то это будет её дочь.

— Она не Еггта, рождение девочки не гарантировано.

— На Юге суеверие есть — если женщина очень сильно хочет ребёнка определённого пола, то именно такую и родит. Насколько я Чёрную знаю, это весьма и весьма целеустремлённый человек. Уверен, в её случае, это суеверие отлично сработает. Кстати, уверен, эта девочка получится весьма и весьма похожей на одну из своих тёток.

Марина в ответ только язык показывает.

Сордар головой качает.

— Думал, ты несколько взрослее. Но оказывается, ты только физически выросла. Но мозгами — полный ребёнок. Ещё как бы не меньший, чем была раньше.

Марина в ответ ещё и рожу скорчила.

— В шляпках, я смотрю, ты теперь разбираешься. Может, решил разобраться и в тех, кто под ними? Девочки тут ещё более миленькие, нежели их шляпки.

— Ну вот ты и оценивай их достоинства. А я предпочитаю кого постарше.

— Уведи Хейс у Соньки, — тут же находится Марина, — она для брачного договора в самый раз. Да и здорова, наверное, на все двести, а не сто.

Сордар головой качает.

— Этой Хейс нет никакого смысла менять Софи на меня. Денег у нас примерно поровну, статусы абсолютно одинаковые. Единственное моё преимущество — большую часть года на Архипелаге отсутствую. Но теперь уже мне не хочется с Еггтой ссорится. Да и договора заключают не для того, чтобы быть в тысячах миль друг от друга.

— В жизни не поверю, что ты вдруг станешь домоседом... Впрочем, согласна, Хейс на домохозяйку похожа ещё меньше. Тоже птица хищная вроде Соньки... Или тебя.

— Я вовсе не птица, — как мальчишка усмехается адмирал, — я — белый кит-убийца, причём одиночка, не стайный. Крайне редкая зверюга.

— Животные-альбиносы очень часто гибнут куда раньше обычного срока.

— Если только не отличаются повышенной зубастостью.

— Стая всегда сильнее одиночки.

— Это да, но в стае кому-то придётся атаковать первым. И с высокой вероятностью первым умереть. С опасным одиночкой предпочтут не связываться. Стая всё-таки довольно трусовата.

— Но в стае всё-таки легче быть. Пусть не всегда, и не от всего, но она может защитить. Война — эта игра не для одиночек. Одиночки здесь не выживут. Даже самые сильные.

— Так и я больше в рейды не хожу. У нас поняли, что я тогда ушёл чудом. А в Заливе я знал, на что иду. Ибо тот план во многом был моей разработкой. Я перед походом объяснил экипажу, на что идём. Сказал, что хочет, может подать рапорт о переводе в учебную эскадру. Рапорт будет незамедлительно удовлетворён. Думаешь, много было рапортов?

— Думаю ноль, я достаточно высокого мнения о нашем Флоте.

— Правильно думаешь. Эскадрами сейчас предпочитаем действовать. Причём, максимально возможной численности.

— С братом виделся уже? — про Софи не спросила намеренно, Сордар должен знать, что сёстры были недалеко друг от друга.

— Марин, если ты не забыла, наша последняя встреча была не так уж давно. И я всё это время был где-то здесь. С Хереноктом и Смертью я давно уже всё обсудил, тем более никакой особо значимой роли мне в церемонии не предусмотрено.

— Думала, ты затребуешь одну из главных ролей...

— Главных ролей там ровно две. Ни одна ни ко мне, ни к тебе не имеет ни малейшего отношения. Хотя на аналогичном мероприятии в твою честь я бы не отказался побывать, хотя и шансов теперь меньше стало.

— Закрой глаза и думай об Империи — по этому высказыванию я вполне в состоянии действовать, если понадобится.

— Принципиальная ты наша! — хмыкает адмирал. — Точно знаю, ты от кусочка свадебного тортика не откажешься.

Марина скрещивает руки на груди.

— Нашёл, чем девушку моего уровня пытаться соблазнить. И так знаю, что будет кулинарный шедевр. Тем более, если я ничего не забыла, «тортиков» и так должно быть экземпляров тридцать, большинство — подарочные, один из них и без того полностью мне предназначен.

Сордар и бровью не повёл:

— Ну, вот и стрескаешь со своими девчонками в последние дни, я хотя не очень интересовался, сколько их у тебя, — адмирал качает головой, — хотя нет, какие бы молодые здоровые вы не были, и как бы сладкое не любили с таким количеством не справитесь всё равно. Обожрётесь! Там же каждый торт был аж семь ярусов. И делится по-моему на две с половиной, если не на три тысячи порционных кусков. Мне со своим проще — пойдёт на линкор.

Марина хитренько щурится:

— Не думаю, что им так всё понравится. У тебя среди личного состава девочек нет. А мальчики далеко не все любят сладкое.

— Мальчики тоже любят вещи, что им вряд ли когда либо придётся пробовать в жизни. Если серьёзно, три дня объявлены государственными праздниками. Соответственно, по праздничным нормам и будут выдавать спиртное. Лично я добавил от себя — спиртное в эти дни выдавать будут, как по прибытии в порт после рейда, то есть по норме «сколько влезет».

Марина качает головой:

— Линкор после ремонта. Сломают по-пьяни что-нибудь.

Сордар смеётся:

— У нас на борту самый пьющий — это кот. Да, тот рыжий твой знакомый. Он же другие напитки предпочитает. Тортик точно всем там понравится! Тем более, бренди пропитанный. Вот тебе тортик уничтожить будет гораздо сложнее. Их ведь несколько. Софи точно положено. Ещё один полагается Эриде. Насчёт сестрёнок не помню — им каждой или один на двоих, плюс тупо забыл, сколько там на маленькую полагается. То есть суммарно может быть до двенадцати с половиной тысяч порций... Точно обожрётесь! — цокает языком. — Вас тут и сотни не будет.

Марина непристойные жесты сразу с двух рук демонстрирует:

— Ты так и не объяснил, чем этот торт такой уникальный, и почему он должен всем так понравится на «Владыке» больше установленных тобой норм на спиртное.

— Эти два пункта сливаются в один. Наш братец не придумал ничего лучше, чем распорядится украсить один из ярусов эпизодом сражения, где он недавно участвовал и чуть без головы не остался. Сама понимаешь, шоколадная фигурка «Владыки» там тоже присутствует. Кстати, для вещей из такого материала, все корабли выглядят довольно реалистично и вкусно. Тем более, этот поросёнок велел украсить следующий ярус шоколадной моделью линкора, где он флаг держал. Вообще, образец реализма, особенно, если не знать из чего сделано. Верхний ярус — Имперские, региональные и личные гербы. Семь ярусов и больше четырёх метров высоты.

Марина изображает непонятное выражение лица. Сордар понимает крайне своеобразно:

— В благородство с Вьюнком и прочими можешь не играть. Их заведению один из подарочных тортов и так положен. Всё-таки, кому и так не повезло, хоть чем-то не должны быть обделены.

— Распоряжение чьё? Не поверю, что нашего брата, он достаточно безалаберный, и, кроме Чёрной, мало о ком способен думать.

— Представляешь, именно его. Он, оказывается, знает в чём заключаются обязанности церемониймейстера и вполне с ним проконсультировался на предмет того, что и кому положено.

Марина зевает.

— Интересно, с кем Смерть свой жрать будет? У неё знакомых тут полным-полно, но я сомневаюсь, что их столько. Херенокт вроде, достаточно сообразителен, со своим поступит как ты, всё-таки на линкоре, именно его считают чуть ли не главным героем битвы, хотя он как обычно, не делал ничего. Только снаряды южан привлекал.

— Тоже большое дело! — хмыкает Сордар, — прилетевшее в его пустую голову не прилетело в итоге куда-то в другое место. Ты, вроде бы знаешь, сколько под бронёй всякого хрупкого, крайне плохо реагирующего на сотрясения. Хереноктовская голова к этим ценностям не относится.

— Самое ценное в любой части — личный состав, — замечает Марина. — к тому же, статусность Херенокта значительно повышает его ценность.

— Я читала, что в прошлые свадебный торты входило. Там в каждом одних яиц под тысячу штук было, да масла под сто кило, да сахара примерно столько же, да муки все сто пятьдесят, плюс сухофруктов с орехами под триста, да марципанов да прочей кондитерской ерунды ещё килограмм сто пятьдесят. Да прочего не помню сколько.

— Бренди почти двадцать пять литров, — хмыкнув, ставит точку Сордар, — Херенокт затребовал, чтобы на нижних ярусах было изображено тоже, что на свадьбе его матери. На нижних — не так интересно «Старая Крепость», прочие резиденции да парад. На четвёртом — самолёты и гоночные машины. Сама знаешь, они были помешаны на скорости. На том, где у Херенокта будет сражение, было какое-то важное событие из жизни Императрицы. На следующем — тоже важное событие но в подробностях. Он решил не нарушать традиции. Всё-таки такие вещи делаются несколько раз за столетие. Сама понимаешь, такое почти не портится и хранится может очень долго. Говорят, некоторые приглашённые до сих пор хранят куски с прошлой свадьбы. Некоторые — и с позапрошлой.

— Знаешь, я люблю всякое такое, но подобное не рискнула бы пробовать. Собакоголовый иглобрюх от повара без лицензии — и то без безопаснее.

— Я думаю, наоборот. Тут, и в предыдущих случаях случаях потенциально не было чего-то несъедобного, как весь иглобрюх в упомянутом тобой случае.

— У нас пекут, или с другого конца конца Империи повезут?

— Тебе не кажется, что транспортные расходы в таком случае будут чрезмерными?

— Когда это таких как Херенокт волновало?

— А сил и средств в Резиденции хватит?

Сордар усмехается.

— Здесь можно развернуть полноценную Ставку со всеми службами. Это несколько тысяч человек. На Ставку мощности кухни и рассчитаны. Всё они приготовить в состоянии. Усиление прибыло из «Старой Крепости» и от Соправителя. Всяко, лучшие в стране кондитеры у него.

— У Эриды, — серьёзно поправляет Марина, — они даже договора найма с ней подписывали. В присутствии юриста, разумеется.

— Ну пусть так. Многие кадры с последней свадьбы Императора все так и работают в Старой Крепости, основные торжества были тогда в Столице. Хотя соправитель переманил многих, после того, как стало понятно как дочка вкусненькое любит.

— То я не знаю, — хмыкает Марина, — будто я тот фильм не видела! И тебя молодого. И ещё много кого.

— Я и сейчас не старый.

— Смотря для чего!

Марина только язык в ответ показывает.

— Я уже говорил, тебя за твой язычок попытаются убить обязательно.

— Меня уже несколько раз пытались убить, притом совершенно за другое.

— Интересные разговоры накануне свадьбы Принца Империи. Конечно, они оба те ещё убийцы, но что-то у тебя совсем не те ассоциации.

Марина руки на груди скрещивает, горделиво задирая нос:

— Такая уж я специфическая сама.

— Говорил уже про берет. Слишком уж ты сияешь.

— Сам про свадьбу говорил.

— Ожерелье надеть не забудь, — хмыкает адмирал, — пора бы национальному сокровищу на людях появляться. Не корчи такую рожу, национальное сокровище это не ты.

— Сколько раз говорила про твою потрясающую «вежливость». Да и ожерелье до сих пор не зарегистрировано.

— Ювелиры знакомые есть. Могу договорится — выдадут документ, что это их работа. Не к археологам же нести. Хотя они со мной ссорится не захотят, и никто о таком чуде не узнает.

— Пока я не умру, — посмеивается Марина, — все потом гадать будут, где я такое взяла.

— Заказала у определённого ювелирного дома, — хмыкает Сордар, — кстати, произойти это может относительно скоро — смерть от переедания — вполне возможная для тебя перспектива.

— Который уже раз поражена вашей добротой и гуманизмом, брат, — с редкостным ехидством бросает Марина Сордару по-мирренски с придворным произношением.

— Тебя слушая, забываешь все языки и диалекты напрочь, кроме портового грэдского. — хмыкает адмирал.

— Некоторые филологи считают его «портовым мирренским», — не снижая степени ехидства сообщает Марина.

— Угу. Причём такие умники есть и том, и на другом конце материка, — откровенно дразнится Сордар, — но первая надпись на весьма близком к этому диалекте датирована тем временем, когда мирренский был ещё бесписьменным. Так что, это собрание отборнейшей ругани — язык твоих предков по материнской линии, а не моих.

— Кстати, ты не знаешь, где разноглазая сейчас? — осведомляется Марина, сделав вид, что пропустила колкость мимо ушей.

Сордар ухмыляется, как мальчишка, кого спросили о половом вопросе.

— Разве ты не знаешь? Засела в местных горячих. С девочками. Собрала, я смотрю, всех, кто помоложе. Так любит нежненькое?

Марина настораживается, но старается всё к шутке свести.

— Тебе в голову не приходило, что она всех помладше собрала исключительно потому, что все, кто постарше Соньку встречали. Притом, по моей инициативе. Меня тоже в любви к маленьким девочкам обвинишь? Кстати, из их общества ты меня и вытащил. Почему с Софи не решил начать? Её подруги испугался?

— Ты более парадоксально рассуждаешь, — хмыкает адмирал, — кстати, разноглазая, такое впечатление, собрала всех свободных. Во всяком случае, там точно эта юркая Вьюнок, Эорен со своей мирренкой, и твоя Рэда со своей подопечной.

Марина настораживается. Эрида делилась одной из своих больных фантазий. В сложившихся обстоятельствах — не такой уж невероятной. Говорила, что мечтает посмотреть, как все старшие эшбадовки вместе со всеми остальными взрослыми девочками, занимаются любовью друг с другом, разбившись на пары-тройки. У неё даже несколько рисунков есть со схожими сюжетами. Хорошо хоть в последнее время стала признавать — по-настоящему привязаться можно только к одной или двум. Максимум, к трём. Как в её случае, это Крионо, сама Марина и Софи в виде недостижимого идеала. Впрочем, при определённом раскладе уже за такие идеи можно по шее получить. Тем более, сама Эр мечтает увидеть вместе тех, кто на самом деле вовсе не горят таким желанием. Начиная от некоторых близких родственниц. Конечно, можно прямо взять и пойти к ней заявиться, чтобы выяснить, чем это разноглазое чудо с непонятным математическим знаком занимается. Тем более, саму Марину будут рады видеть в любом случае. Вот только она обрадуется далеко не всякому из возможных видов. Чем Эр там занята можно узнать по косвенным признакам. Где разноглазая находится, там всегда поблизости есть что-нибудь вкусненькое, а в последнее время ещё и крепенькое. Пощёлкав рацией, связалась с кухней, выясняя, что именно Эр затребовала в горячие. Оказывается, преобладают сладости, напитки в основном, прохладительные, по-настоящему крепкого хватит самое большее, на двоих притом не особенно любящих выпивку, вроде самой Эр и Крионо. В общем, можно прийти к выводам, никаких поводов для волнений нет. Разноглазая слишком горячие любит, а так как основной круг её общения узурпировала Марина, созвала имеющихся для поддержания компании. Тем более, там Хорт присутствует, а она из собравшихся глупости делать склонна в наименьшей степени, тем более там Осень где-то рядом. Хотя, как раз маленькая принцесса очень крепко себе на уме, и не исключено, что именно она решила изучить Эр поближе. Причём, во всех возможных смыслах, что не слишком удивительно, учитывая раннее физическое развитие большинства островитянок.

Марина с опозданием замечает, Сордар очень внимательно слушает всё, что она говорит. Что-либо предпринимать бесполезно. У адмирала и так слух, как у радиолокационной станции.

— Удовлетворил любопытство?

— Ага! Посмотрел на ваш женский мир с той стороны, с какой обычно не вижу.

Марина только фыркает. Знает, среди эшбадовок есть пара дочек подруг ранней юности адмирала. Притом Сордар не только в технике отлично разбирается. И девушки точно не имеют к нему ни малейшего отношения. Император даже негласное расследование проводил. С результатами Марину ознакомили явно затем, чтобы не стала кому-то из эшбадовок излишне симпатизировать, выдумав родственные чувства. Саргону претенденты на статус без права на таковой были решительно не нужны.

— Ну и как наблюдения?

— Не отличаются, от того, что мне и так известно: где много девушек, там не нечто миленькое, а редкостный змеятник. Хотя, что я буду о змеятнике Чёрной Еггте говорить. Она и сама где угодно его устроит.

— Что, чью-то дочку увидел, и старые обиды на мать вспомнились? Помню я за тобой такое...

— Нет, тут не это, тут другое.

— Да? И что же?

— Ты Эр подозреваешь в излишних симпатиях к слишком юным. Потому сама туда и не пошла из соображений «меньше знаешь — крепче спишь», — последнюю фразу адмирал произносит по-русски.

Марина только хмыкает.

— Теперь понятно, почему ты ко мне с Софи не зашёл. Не хотел видеть нечто, не слишком для глаз приятное. Хотя, насколько мне известно, большинство мужчин обожает зрелища, когда миленькие девочки друг с другом кувыркаются по-всякому.

— Вполне понятная подростковая озабоченность, — невозмутимо хмыкает адмирал, — крайне интересное состояние организма, жаль только, не слишком продолжительное. Зачастую оставляет выверты в мозгах на всю оставшуюся жизнь. У вас, похоже, у всех уже оставлено.

— Какой тонкий знаток женских мозгов!

— Да уж всяко не худший, нежели ты — мужских. Знаю я, до каких пределов бывает распространяется трогательная женская дружба. В том числе, и в случае тебя и Софи. Про разноглазую вообще лучше промолчать. Даже завидно немного от осознания того, сколько девушек у неё.

Марина скучно зевает.

— Большинство, всё-таки не у неё, а у её денег. Некоторые немного любят ещё и саму Эр. Искренних у неё, похоже, всего одна. И представь себе, это не я.

— Да мне в общем-то, наплевать, попытки вникнуть в отношения между женщинами. Тебе самому, как правило, сильно дороже выходят.

— Друзей-мужчин младших родственниц, такие, как ты очень часто расчленяют, — вредно сообщает Марина, проведя пальцем по горлу.

— Ты преувеличиваешь степень моей кровожадности.

— Нет. Просто отличаюсь повышенным инстинктом самосохранения.

— Люди не столь сильно на животных похожи, как тебе кажется.

— Похожи в значительно большей степени. — саркастически мотает головой Марина, — в противном случае, тебя не прозвали бы Китом — Убийцей, а меня Чёрной Крысой. И даже ты признавал справедливость этого прозвища.

— Чего не сделаешь в полемическом задоре, — и не понятно, адмирал серьёзен или притворяется.

Впрочем, брат с сестрой уже давно оттачивают остроумие подобным образом друг на друге. Настолько, что иногда кажется, они не подозревают о существовании каких-либо границ. Истинное отношение их друг к другу ни для кого тайной не является.

Марина решила к Чёрной прогуляться. Та, судя по докладам, у себя, Херенокт на территории отсутствует. Марине уютнее, когда Смерть одна. Пока ещё в большей степени наёмница, нежели кто-то ещё, занята совершенно несвойственным ей делом. Подбирает наряды и украшения для праздника. Марина решает дать несколько советов.

Конечно, добавить к свадебному платью клинок и автоматический пистолет в деревянной кобуре чёрного дерева с блёстками только Чёрная и могла додуматься. Впрочем, услышав некоторые идеи Марины, Чёрная предпочла сразу же связаться с Хереноктом. Быстро же она собственный мозг решила переключить в режим придатка к мозгу братца! Хотя, слегка подумав, Марина решает: тут другой, гораздо более приемлемый даже для неё самой, хотя и крайне нечасто встречающийся, вариант. Два мозга теперь работают как один, дополняя друг друга при возникающих сложностях. Херенокт всяко лучше Чёрной разбирается в вещах, связанных с придворным церемониалом. Но Принц Империи по определению обожает любые идеи своей Принцессы Империи. Однако, идею другой Принцессы Империи — ехать по городу на украшенном цветами и ленточками тяжелом танке — он по рации не одобрил. Сама Смерть, впрочем, явно колебалась. Но в итоге стремление быть настоящей Принцессой Империи Чёрная Смерть переселило желание остаться одноимённой наёмницей.

Немного подумав, решает предложить Смерти своё ожерелье надеть. Всяко у человека со всем известным родом занятий в прошлом никто спрашивать не станет, где именно в этом прошлом она раздобыла ту или иную вещь. Вот эту идею Смерть одобрила, сказав что давненько не держала в руках национальных сокровищ. Тем более, краденых.

«Не забывай, ты охраняешь не только меня, но ещё и эту вещь!»

Наёмница ответила фразой из тех какие, считается, девушкам статуса Марины знать вроде как не положено. Правда, большинству они всё равно известны. Сама Марина Смерть поняла примерно как «пусть приносят, там поглядим».

Расположилось на шее чёрной, как влитое. Марине даже показалось, что ожерелье изначально и носила женщина примерно такого роста. Ладно, теперь будет считаться, обнаружено где-то Смертью во время многочисленных приключений. Чёрная знает, от кого Марине попало это ожерелье. Так что велика вероятность, золото вернётся обратно. Хотя, в данном случае подозрительность Марины совершенно необоснованна.

Идея с ожерельем Херенокту определённо, понравилась. Драгоценности, положенные супруге Принца Империи уже привезли. Правда, они переходящие, и Чёрная не сможет их никому завещать. Теперь же будет личное национальное сокровище её имени. И наплевать, что владеть им будет Марина. Впрочем, Смерть к драгоценностям относится только как к вещам, подчёркивающим её статус. Сами по себе подобные вещи для бывалой наёмницы не самоцель. Куда больше ей понравилось, что ей теперь по статусу положен Еггтовский клинок. И пусть он тоже переходящий, но будет знать и руку Чёрной. Да и Смерть считает, что оружием можно владеть до тех пор, пока в состоянии им пользоваться.

Смерть обещала, что все её наряды будут местного производства, но не будут иметь никакого отношения к Красной Кошке. Судя по тому, что Марина видит, всё так и есть, специально проверила этикетки и клейма. Похоже, Пантере во многом платят в том числе и за имя. Пусть и во многом ей самой и созданное. Но у местных с чувством стиля и фантазией немногим хуже, чем у Младшей Ягр. Со стороны вполне можно принять за вещи её производства. Тем более, большинство из тех, что надевают считанные разы в жизни.

— За всю жизнь меньше времени тратила на выбор тряпок, чем за эти дни, — не слишком весело усмехается Чёрная.

— Смысл выбирать, если это всё куплено? — хмыкает Марина, — Красная Кошка тебе за статус ещё бы и скидку большую сделала.

— Угу. Или содрала бы втрое или впятеро. Я бы на её месте поступила именно так.

— Она не настолько злопамятна и мстительна, как тебе кажется. Тем более древний союзник Еггтов и личный друг, это придворное звание такое есть, Императора.

— К счастью, я собираюсь жить здесь, а она скоро вернётся в Столицу. Такие не бывают бывшими, знаю прекрасно такой тип человека.

— Конечно, знаешь прекрасно, — хмыкает Марина, — ибо сама к нему принадлежишь.

Чёрная только глазами сверкает в ответ. Попутно возникает версия о причине возникновения одного из её прозвищ. Дело не столько в тёмных глазах, сколько в том КАК она может ими глянуть. В некоторых обстоятельствах можно и испугаться. Хотя, теперь ведь «Чёрная» не прозвище, а имя Смерти.

— Прибьют тебя когда-нибудь за длинный язык, — устало вздыхает новая Принцесса Империи.

— Мне совсем недавно тоже самое Сордар сказал, — довольно ухмыляется Марина.

— Теперь же я говорю. Может, стоит какие-то выводы сделать? Броня линкора или мои способности поблизости есть не всегда.

— Ты не забыла, что мне книгу должна? — «мило» осведомляется Марина.

— Как только, так сразу, — машет рукой наёмница, — сказала Херенокту. Он посмеялся, обещал принести кое-что, ибо про меня знает больше, чем я сама. Но пока — глухо.

Марина качает головой.

— Вместо того, чтобы самой что-то писать только других от написания отвлекаешь.

— Не других, а другого, между прочим, почти моего мужа, — как девочка обижается Смерть, — уж ты-то должна знать, если он что-то пообещает — то это выполнит.

Херктерент смеётся.

— Ты тоже обещала.

— Хм... Но я же не сказала, что буду книгу писать непременно сама. Я её тебе предоставить обещала. И это будет выполнено. Может, даже чиркну пару строчек. Знаешь, это тоже важное умение — переваливать на других то, что поручили тебе сделать.

— Им в совершенстве владеет большинство школьных девчонок, и как подозреваю, многие эшбадовки. Ты слишком давно была подростком и успела позабыть кое-что.

— Телом своим я пользоваться не разучилась, — беззаботно хмыкает Принцесса Империи, — мне в те времена было куда проще, чем многим. По причине высочайшей эффектности моей внешности.

— А так же совершенно потрясающей скромности! — язвительно добавляет Марина.

Смерть только смеётся в ответ.

— Херенокт-то куда подевался? Договор заключить не успел , как сразу сбежал?

— В таком случае, я бы вряд ли достала его этой рацией, — логично замечает Смерть.

Марина тут же выдвигает новую версию.

— Решил лично проконтролировать размещение артиллерии для салюта? Ибо после участия в одном-единственном артиллерийском бою сам великим артиллеристом себя возомнил.

Смерть невесело усмехается.

— Он в артиллерийском бою линкоров один раз участвовал. Кстати, у многих подобные сражения бывают единственный раз в жизни. Так что тут он совсем не исключение. Кстати, гаубицами он вполне умеет пользоваться. В остальном же его боевой опыт вполне сопоставим с моим. А меня же, сама знаешь, Чёрной Смертью зовут, так что можешь сравнить с опытом своего брата.

— Знаю, видела его ордена.

— У меня куда меньше, — вздыхает бывалая наёмница, — я больше деньгами интересовалась, нежели признанием заслуг. Да и статусы у меня обычно бывали куда менее официальными.

— Херенокт в итоге на все сразу и наплевал.

— Точнее, ему позволили наплевать. Будь хоть малейшие сомнения в моих репродуктивных функциях — ничего из происходящего сейчас просто не было. Я бы ещё несколько лет была бы на этой должности. Даже ты на Императора не сумела бы повлиять.

— На него бы — сумела, — зевает Марина, — помнится, в реальности мне пришлось влиять в основном на вас двоих, и навлияла, а то неизвестно, сколько бы вы ещё друг от друга бегали. Кстати, раз уж об этом всё равно разговор зашёл, то мне немного странно, что пока не намечается изменения количества членов Императорского дома. Или вы какие-то интриги плетёте, благо братец это очень любит?

— Он меня любит, — буднично отвечает Смерть, — и ту, которой ещё нет. Вот мы и решили, чтобы к ней в будущем не возникло лишних вопросов, между заключением договора и её рождением должен пройти срок больший обычного срока беременности. Больший, а не меньший.

— Понятно, — кивает Марина, — думала, эти мирренские предрассудки мертвы давным-давно, а оказывается, живут ещё.

— На юге они совсем прекрасно себя чувствуют. А в привычной для меня до недавнего времени среде, предрассудок на предрассудке сидит и предрассудком погоняет.

Крайне нелюбимый Херктерент вопрос, и Марина не слишком ловко съезжает на другое.

— Сколько здесь вообще артиллерии?

— Три полка плюс учебный.

Марина присвистнула.

— Красиво жить не запретишь. Хорошо Императором быть!

— Батареям оборудованы позиции по всему острову. Все полки включены в систему береговой обороны.

— Я уж подумала, Херенокт решил расслабиться без твоего общества напоследок. Или ты без него решила тем же заняться. Но раз ты до него добиваешь, то в этом радиусе ничьих вилл нет, а в лесу, пусть и оборудованном для прогулок, не очень удобно. Тебя же я банально пред собой вижу. Помешала подготовке? Или пригласить некого? Если что, я очень много видела, и чем-либо меня удивить крайне сложно.

— Почему? Есть кого. Хоть всю женскую часть персонала и гарнизона Резиденции. «Ведьмочкам» только свисти — они ещё полгорода сюда притащат, хотя там многие их убить мечтают. Они у кого мальчика, у кого девочку увели.

— Бывает, — фыркает от смеха Марина.

— Вот только фантазия у «Ведьмочек» — прихрамывает, а энергичности, наоборот, больше всех. Знаю, что они придумают. Только у меня нет желания пить, равно как и общаться с мускулистым мальчиком, перевязанным ленточками, равно как и с девочкой в аналогичной упаковке, тем более капитан «Ведьмочек» знает мои предпочтения.

— Ну, с мальчиками да девочками по звонку без меня разберёшься. Хотя, как таковые они ничуть меня не смущают. Но ты же раньше нормально к спиртному относилась...

— Я и сейчас так же отношусь, — усмехается Смерть, — решила вот немного о будущем подумать. Поэтому и ограничила сама себя. Знаю я, до чего на этих предсвадебных гулянках временами допиваются. Бывает, что и договор заключается не с тем, с кем изначально планировался. Притом, и той, и другой стороной сразу. Бывает, и костёр погребальный вместо свадьбы разгорается.

Марина хихикает.

— Ну, о таких «мелочах» как появление у жениха или невесты новых близких друзей, притом не всегда противоположного пола я лучше промолчу.

— Равно как и о рождении спустя некоторое время незапланированных детей, — в тон одной Принцессе Империи поддакивает другая, — правда, такое, как по мне может быть только по очень большой глупости.

— Или очень большой хитрости.

— Что уж тут хитрого?

— Видишь ли, Марина, содержимое известного резинового изделия продолжает оставаться функционирующим после завершения процесса. И вполне может быть применено по прямому так скать, назначению. Некоторые дуры почему-то хотят потомства от привлекательных мужчин. Другие хотят рождением таких детей шантажировать.

Марина зло бросает.

— На месте всех статусных, кроме упаковки этих самых изделий, я бы всегда носила с собой бутылочку самого острого соуса. И подливала бы в эти изделия перед тем как выкинуть. Чтобы до жадных дур через одно место доходило, какими вещами заниматься не стоит, раз человеческим языком не понимают. Интересно, слизистую таким методом сильно можно повредить?

— Как по-доброму! Вполне в Еггтовском стиле! — озорно смеётся Смерть, — но спешу тебя разочаровать. Некоторые красавчики, притом не являющиеся твоими родственниками до такого уже додумались. Мне известны прецеденты с пострадавшими.

— Сколько хороших продуктов испортили! Это я про соусы, если что. Хотя, кислоты в это место залить — было бы куда эффективнее.

— Кислоту сложнее транспортировать. Да и разъедают они каучук. — зевает Смерть, — Да и законы полезно почитывать. Туда кислотой -почти гарантированное нанесение тяжкого вреда здоровью. Зачем себе жизнь усложнять? Да и не все такие сообразительные и вредные, как ты.

Марина самодовольно ухмыляется.

— Я достаточно видела и знаю людей, родившихся исключительно из желания их родителей получить определённые льготы. Понимаю, государственные интересы и всё такое. Но в итоге становится больше несчастных людей.

— Ты их, что ли осчастливливать собралась? — наёмница определённо, сердита.

— Нет. Не люблю несправедливость, а когда она тебя с рождения преследует...

— Всем хорошо никогда не было и не будет. Не очень умно чего-то ждать. Иногда проще и легче самой взять.

— «Скромно» на себя намекаешь?

— Хотя бы. Десятки, если не сотни миллионов дур о Херенокте мечтали. Они мечтали, а я боролась. Результат ты знаешь. Да и большинство страдалиц этих способны были только ножки раздвинуть. Уровень самки человекоподобной обезьяны. Презрение Херенокта к людям во многом именно этим объяснимо.

— Говори, что хочешь, но на столичную охотницу за состояниями ты совершенно не похожа. Может, здесь есть местные разновидности, но не думаю что они как-то сильно отличаются. Не бегали бы вы так друг от друга, будь ты хоть наполовину охотницей.

— Почуяв мой интерес, все сами разбежались, — хмыкает Смерть.

— Если учесть, что вы по разным Архипелагам болтались, да и виделись только время от времени, мне кажется, ты несколько преувеличиваешь свою грозную славу.

— Пусть так! — не стала спорить Смерть. — Я достигла с ним определённых договорённостей. Одна из них — не копаться в прошлом друг друга. И я всё собираюсь соблюдать.

— Смотрю, не такой уж прочный у вас мир, как мне вначале показалось.

— Любой мир лучше войны. А я именно мира хочу. Болят, знаешь ли старые раны. Болят и у него, и у меня. На одну, ну две полноценных кампании меня ещё хватит. И всё трещина уже есть, сама не пройдёт. Надеюсь, скоро появится ещё один смысл жизни. А не как у этих безголовых «ведьмочек».

— Они-то тебе чем плохи?

— Всем хороши, — пожимает плечами Чёрная, — кроме одного, как уже сказала, они совершенно безголовые. Даже капитан эта их...

— Она-то тебе чем не угодила? Как по мне, весьма похожа на Соньку, какой та будет лет через десять-пятнадцать. Только у сестрёнки звание будет повыше.

— Её один раз разжаловали, чуть вовсе статуса военнослужащей не лишили. Гордая слишком была. Думали всё, избавились от строптивой, да не на ту напали. Выбралась, снова высоко поднялась, только по другой системе. С Хереноктом познакомилась даже раньше меня. Ей на земле никто не нужен, если и веселилась с кем, то исключительно от скуки. Но твоего брата впечатлило, как она летает. Меня тоже. Он и рекомендовал её Императору. А тому на её «Личное дело» было плевать. Увидел её в небе... Ну вот теперь она та, кто есть...

— Хоть с ней у тебя соперничества нет...

— Чего нет, того нет. Кой-что другое имеется. Знаешь как тут многие «ведьмочек» называют?

— «Дети-убийцы»... Только не пойму, почему именно так. Юного возраста там... Теперь Эорен есть, но раньше никого не было.

— Дети — по общему отношению к жизни, живут одним днём, не ценят ничего, множество вещей ломают, обожают всё-всё яркое и блестящее, уверены, что они бессмертны. К вещам отношение — совершенно детское. Радист «Акулы» ко мне не так давно приходила. Они всю наличность, что была вместе прогуляли. Капитан со счёта снять не позволила, у них один счёт на всех. Знала, у меня деньги всегда есть. Кольцо с брильянтом приволокла. Предложила купить. Причём примерно за одну двадцать пятую стоимости. Честно призналась. Она кольцо вместе с пальцем трупу отрезала. Будто это его стоимость снижает. И будто на кухне ей бы опохмелиться не дали. Но ей хотелось определённого. Притом продающегося чуть не в одном месте в городе. Как она машину не разбила, пьянь! Но только крыло помяла и рожу о руль разбила, неудачно затормозив.

— Купила колечко-то? — ехидно щурится Марина.

— Я скотина, но не до такой степени. Тем более пользоваться таким состоянием человека, как по мне, хуже, чем у детей отбирать конфеты. А уж попытки нажиться на своих особенно омерзительны. Дала денег, кольцо оставила у себя как залог, что деньги вернёт. Ну и что не потеряет его. Деньги вернула уже. Естественно, кольцо снова у неё. Если опять не пропила, или не потеряла. Хотя, за деньгами она скорее, к одной из вас придёт. Хорошо тогда она с мирренкой приходила и та весь разговор слышала. Не то это умница крашенная так бы и не вспомнила, где её кольцо.

— Капитан-то здесь причём?

— Ни-при-чём! — раздельно цедит Смерть, — Мозги, положенные на всех «ведьмочек» оказались поделены на две равные части. Одна досталась капитану, другая — всем остальным. У капитана в голове много всего, у всех остальных у каждой чего-то не хватает. Притом обязательно самого важного именно для неё.

— Что-то не пойму, нравится она тебе или нет?

— Знаешь, кого она мне напоминает? — странно щурится Смерть.

— Извини, мысли читать не обучена.

— Я много где была, и много с чем сталкивалась. Так вот в паре мест мне попадались отряды из несовершеннолетних. Причём, на обеих сторонах. Очень злые и жестокие. Зачастую воющие за наркотики. Или из мести. То, чего в этом мире быть не должно. И она вроде них, одного из командиров таких отрядов. Существо не из этого мира. И ты вынуждена с одними такими взаимодействовать, а других таких уничтожать пленных там не бывает. Не сдаются, да и берут. Вроде, обычные мальчики и девочки. Некоторые даже младше Актинии или Вьюнка. Только с оружием. Слова «жалость» не знающие. И капитан эта — словно одна из них. Такая же полусумасшедшая. Вроде меня в прошлом. Или тебя в будущем.

— Вот сказанула. В них не так юный возраст, злоупотребление наркотиками. А в капитане что не так?

— Всё остальное. Понимаешь, это сложно объяснить, проще прочувствовать. Но когда видишь себя со стороны, то становится страшно. Особенно от осознания, что ты много про них не знаешь. Но зато прекрасно знаешь себя. Ты ведь любишь играть с оружием. Для них же это средство выживания. Кстати, тебя там оценили. Не за красивые глазки, а за умение танком управлять, и насколько я знаю, ещё и чинить. Такие умения там на вес золота. Война заставляет быстро учится, но большинство не успевает. Ты уже готовый комбат по их меркам, да и по возрасту старше многих. И не наркоманка, как большинство из них. Хотя в этой среде такое ненадолго.

— Пророчица из тебя ещё та... Помнится, южане таких сжигали.

— Примерно в твоём возрасте я и представить не могла, что вскоре окажусь весьма далеко от всего этого местного комфорта, в грязи, укушенная змеёй и с пулемётом против людей, не знающих что такое страх и боль. К счастью для меня, иного способа подавить пулемёт кроме как завалить его мясом они не знали. Я, в общем-то тоже знала в основном то, что в уставах писано про кочующие огневые точки, но я хотя бы умела соотносить писанное в книгах с реальностью. И единственный раз в жизни ПАТРОНОВ БЫЛО МНОГО! — Смерть неожиданно решительно машет рукой, — Что это со мной? Всё о грустном, да о грустном... Это ведь у меня свадьба намечается. Я почти стала Принцессой Империи, а всё в отходах всяких тянет порыться, как какой-то свинье. Подписание брачного договора скоро, а не очередной поход в задницу мира. Кстати к вопросу о задницах. Знаешь до чего местные додумались? Иди взгляни вон те платья. Как говорят, у твоего возраста весьма популярны. И стоят немало.

— Это как бы очевидно, — хмыкает Марина, — в противном случае их бы тут не было.

— Ты всё равно, взгляни, — загадочно усмехается Смерть, — не уверена, что ты такое видела даже в Столице.

Платьев три. Все три длинные, одно белое покроя в стиле позапрошлого века. Со всеми этими кружевами, оборочками да жемчугом. Хорошо хоть без корсета с кринолином. Второе — красное, современного покроя, совершенно без украшений, но зато подчёркивающее все достоинства фигуры. Третье — серебристое, напоминающее попытку скрестить первое со вторым, притом довольно удачную.

Марина с ленцой приподнимает каждое двумя пальцами. Вроде бы говорила Чёрной, насколько она не любит нефункциональную одежду подбирать. Но та явно ждёт-не дождётся реакции настоящей Принцессы Империи. Торопливо спрашивает.

— Ну как? Что скажешь?

— Если бы пришлось выбирать только из этих, красное взяла бы пожалуй. Излишнюю пышность не люблю. Софи точно ни одно не подойдёт. У неё обязательное условие — чтобы на максимальную длину ножки было видно. А тут с эти, сама видишь, всё плохо.

— Марина, — вкрадчиво сообщает Чёрная, — ты уже не в первый раз поспешные выводы делаешь. Я же тебе даже прямо на задницы намекала. Сзади на платья посмотри, потом уже делай какие-то выводы.

Марина с ленцой поднимает красное, как наиболее лёгкое. Поворачивает указанной стороной, не ожидая чего-то удивительного.

Однако, удивить ещё можно. Точнёхонько пониже спины обнаруживается овальный вырез несколько больше ладони. Исходя из того, что края обработаны он не случайный, а сделаны целенаправленно.

Марина швыряет красное, хватает серебристое. Там вырез гораздо больше, ещё и увеличен может быть из-за того, что платье застёгивается на спине, притом от самого подола. Белое Марина берёт уже с некоторой опаской. Перед вполне вполне под старину, но зад современный. Даже излишне. Там уже вся спина и то, что ниже открыто полностью, притом ещё отделано всякими бантиками да ленточками по краям.

Марина подумала, что при любом из трёх платьев пресловутый бантик на трусиках Рэды смотрелся бы просто блестяще.

— Это зачем?

— Очевидно же, — хмыкает Чёрная, — у некоторых бельё дороже платья. Но его не видно. А хочется продемонстрировать несколько больше, чем одному. Другие считают, что определённая часть тела очень удачна, и её тоже можно и даже нужно выставить напоказ. Особенно, если учесть, что здесь у большинства, особенно молодых, этой частью тела всё хорошо, рано как и со смелостью. Кстати, именно тебе красное подошло бы просто замечательно. У тебя именно с этими полушариями всё великолепно. Примерить не хочешь? Твой размер есть.

Марина с трудом сдерживается, чтобы либо не побежать, к зеркалу, либо максимально вывернуть голову через плечо, рассматривая упомянутое. В общем-то, формы для неё определённый предмет гордости. И в школе, и эшбадовки здесь вполне искренне завидовали. Похвальбы приходилось слышать даже от таких несхожих людей как Разноглазая и Кошмар. С учётом прямоты Динки и потрясающей честности Эриды, стоит, как минимум, прислушиваться. Всем прочим на вопросы о причине формы и состояния Марина отшучивалась, что отполировала данный предмет обо все сиденья членов экипажа «Дракона».

Марина, зевнув, медленно кладёт платье на место.

Говорит, растягивая слова, как только может.

— Знаешь, я достаточно смелая, но свою смелость предпочитаю демонстрировать всякими другими местами, а не этим. Хотя, с другой стороны предложение продемонстрировать смелость с помощью задницы выглядит довольно интересно. Всё-таки, демонстрация спины и всего, что ниже обычно является признаком трусости. Я в таком не пойду, а вот Софи можешь предложить, может и заинтересуется. Всяко, её замечательные ножки именно оттуда растут. И состоянием этого места она вполне довольна... Одного вот понять не могу: тебе самой-то зачем это понадобилось? Ты же вроде, не настолько молода, чтобы потребность испытывать этой частью тела крутить. Тем более, Херенокт там уже давным-давно всё-всё рассмотрел.

Чёрная непристойный жест демонстрирует.

— Говорила уже, тебя когда-нибудь убьют за твой колючий язык. А если серьёзно — я ещё не привыкла до конца, что у меня теперь очень много денег. Вот и занимаюсь различными глупостями. Всё-таки, живём один раз!

— Живём один раз... — зачем-то повторяет Марина. Тут же озорно усмехается, — Однако, сама в таком не рискнёшь... Настолько не понравилось, или Херенокт запретил?

— Почему? Вполне понравилось бы для меня твоего возраста, и Херенокт мне нынешней ничего не запрещал. Наоборот, оценил удачную находку. Сказал: «крайней ожидаемый выверт моды, тем более, у многих, особенно здесь, это часть тела наиболее выдающаяся!» Тем более, есть множество относительно легальных способов демонстрировать верхнюю часть тела, начиная от банального — облить аналог красного водой... Не надев при этом под него ничего. Оскорбительного такого Херенокт сказать не хотел, подчеркнул, что тут красивых задниц очень много. Головы, правда не у всех есть, но это всюду так. Хотел даже распорядится, чтобы все женщины были в платьях аналогичного покроя. Я сказала: «Тут две твоих сестры вообще-то присутствуют. Им может не понравиться. Да и другие достаточно статусные тут есть...»

Он мне:

«На других мне плевать, распоряжусь как Принц Империи — вообще придут в карнавальном, только с перьями на заду. Змейкам Еггтовским приказывать я не имею права, тебе, кстати, тоже». Но я и сама решила, что для смелости в таком стиле мне слишком много лет... Впрочем, — Смерть хихикает как девочка, — на мне он аналогичное видел. Потому и оценил.

Но я ему сказала. «Не забывай, там будут не только эшбадовки, у кого всё упруго и кругленько. Припомни некоторых нам с тобой прекрасно известных личностей, особенно их формы». Ага, припомнил. Чуть не стошнило. Впрочем, собой остался. Вызвал эшбадовок постарше. Оказывается, они эти модели уже знали. У некоторых такие даже были. Херенокт разрешил им в таком свадьбе быть. Сказал, могут и в карнавальном быть. Они вежливо выслушали, но ухитрились ничего не пообещать.

— Думаешь, наденут?

— Уверена, что нет, — усмехается Смерть, — всё-таки я по определению лучше мужчин разбираюсь в том, как думают местные девчонки. То, что многим кажется очень милым для них — профессиональная одежда. Попроси их Эрида — они бы послушали. Для них свадьба такого уровня — впервые. И походить внешне они будут стремиться на невесту, то есть на меня, а не на живые украшения. Тем более, твой брат им ничего не приказывал, а всего лишь рекомендовал, разницу между тем и другим они прекрасно понимают. Прямого приказа они бы не осмелились ослушаться, а рекомендации — на то и рекомендации. Лучше их, конечно выполнить, но это тот случай, когда неисполнение останется без последствий. Фото останутся, а девчонки хотят видеть, что на свадьбе были именно гостями, а не в каком-то ином качестве. И я на их стороне.

— А мне скандалов устраивать не хочется. Но за Софи я не поручусь...

Теперь уже смерть лениво зевает.

— Я и так знаю, что они затевают. Притом от неё самой. Тоже довольно скандально может выйти, но я не возражаю.

— И что же это такое? — любопытствует Марина.

— Не скажу-у-у!!! — откровенно дразнится Чёрная, — О собственной свадьбе больше всех должна знать именно я, а не кто-то другая.

— Ведь захочу — всё равно узнаю. Чтобы это не было, наверняка стоит немало денег, а для меня не представляет сложности со счетами Соньки ознакомится. Конечно, если только каждая из них не задумала явиться в одном браслете. Тем более, в истории Еггтов, подобные случаи уже отмечены.

— В предыдущих, кроме браслета ещё диадема использовались, — ехидно поправляет Чёрная, — ну, а туфельки как бы сами собой подразумеваются.

— Понятно, почему ты с Хереноктом спелась, — вздыхает Марина, — язвительность у вас примерно одинаковая. Но сама говорила, насчёт вреда длинного языка.

— Раз оба до сих пор живы, то значит, ещё сколько-то проживём, — беззаботно пожимает плечами наёмница.

— Чем собираешься заниматься после выполнения обязанности перед Императорским домом.

— А ничем! Бездельничать да эту самую обязанность растить. Тем более, у вас заведено почти всё на персонал перекладывать. Что правильно, каждым делом должны заниматься специально обученные люди. Я достаточно пуль и осколков всеми частями тел наловила, чтобы теперь косточки на солнышке греть. Говорят, местное солнышко беременным и маленьким детям очень полезно. Судя по эшбадовкам и «змейкам» моей юности, это так и есть. Все потрясающе здоровые были. Кроме тех, кому я кости переломала. Не у всех срослось хорошо. Да и в смертельных боях я на самом деле участвовала.

— Ну и как успехи?

Смерть весьма хищно ухмыляется.

— Ну, раз я тут пред тобой стою, то значит, у меня всё хорошо было. У кого было не столь хорошо — те больше не разговаривают.

— «Добрая» ты!

— И не говори. Зато живая! И мне как-то со временем всё больше и больше нравится это состояние. Больше играть в игры с попытками досрочно его прервать, я не собираюсь.

Смерть много в чём можно упрекнуть, но не в трусости. Да и заслуг у неё перед Империей побольше, чем у иных членов Ставки. Амбиции Смерти переключились в другую сферу. Более типичную для женщины её возраста. Предосудительного в этом Марина ничего не видит, но и поводов для похвальбы — тоже. Видимо, сказывается собственный возраст. С другой стороны, Чёрной Смертью её звали, когда она ненамного старше Марины была. Такие имена просто так не дают.

Саму Марину только «Чёрной крысой» пытались звать, причём что-то положительное в этом прозвище только Сордар находил. Да и то, так сказать, болезнь роста была, в стае подростков устанавливалась иерархия. Не сразу было ясно, кто будет командовать, а статус Марины вызывал некоторые вопросы, вопросы вызывали и её взаимоотношения с главной школьной принцессой Софи. Потом все стало ясно, кто тут лидер, и почему у Марины глаза зелёные. Потому что на самом деле Еггтовские, как у Чёрных Дин. Такой же и характерец и маленькой принцессы. Да и победы, правда всего лишь над «Котами», новая Еггта на самом деле, одерживала. Победителей, пусть и с несносным характером любят. Причём, даже если непосредственно от них раньше и попадало. Синяки и ссадины зажили, а память о совместной победе осталась. Тем более, Херктерент сейчас полноправный командир. Притом её статус не сыграл никакой роли, что она теперь Начальник Генштаба. Но время этих заслуг скоро пройдёт, придётся думать о том, как новые статусы устанавливать. И ещё о многом. Схватка гигантов заканчиваться не собирается. Это Смерть, и вероятно, Херенокт, решили что для них всё кончилось. Тем более, исходя из сделанного имеют полное право. Всё-таки эти двое куда менее принципиальные, чем Сордар. Хотя ему уже намекали несколько раз на должности, где не надо больше жизнью рисковать. Но адмирал слишком упрямый. И в отца, и в мать одновременно. Хорошо, что его мать в политику не лезла. В противном случае хватило бы сложностей. Но было ровно то, что было.

Смерти пока хорошо, жизнью полностью довольна. Вот только Марина сомневается, что такая Принцесса Империи как Чёрная Смерть долго усидит на одном месте. Года два — и либо на большую, либо на малую войну Чёрную понесёт снова. Ибо по-настоящему Смерть умеет только воевать. Слишком долго жила войной. В мирной жизни себя не найти. Да и где она, жизнь мирная эта? Смерть куда-либо утащит Херенокта, или выйдет наоборот — как знать, как знать. Но этих двоих, мирно сидящими в Резиденции Марина представить себе не может. Чтобы там сама Смерть не говорила. Она ещё будучи песчаной достаточно скопила, чтобы жить безбедно. Но она достаточно долго моталась по весьма дальним краям. Видим, упивалась опасностью, как другие — водкой. Родня на Острове разорвала все связи. Чёрная разорвала в ответ... Сейчас мстительно злорадствует. Наёмников много, вот Принцесса Империи среди них одна. И родившаяся на Архипелаге Принцесса Империи тоже одна. Вот только необдуманные слова очень сильно настроили молодую Смерть против всех. Старые обиды так и не прошли. Теперь Смерть словно из ниоткуда взялась. Таких людей довольно много, в том числе и на Архипелаге. Соответствующие разделы документов у них настолько же пусты, как пусты у Чёрной Сейчас. Только вот её родня в большинстве своём даже живёт там же, где смерть жила когда-то. Вот только она там в жизни больше не появится. И никого из них на свадьбе Принцессы Империи не будет. Сами поссорились, сами себя возможных выгод от родства с Принцессой Империи лишили. Принцесса очень злопамятна. Ничего не забывает, совершенно не умеет прощать. Впрочем, добра Чёрная Смерть тоже не забывает. В чём сама Марина уже имела возможность убедиться. Не то, чтобы Смерть такая уж особая подруга. Но очередной точки конфликта в Императорском доме не будет. Смерть Марине нравится. И это, похоже, хотя при таких статусах, дружат друг с другом крайне редко. Но тут играет роль. Марине симпатичны люди, кто многого, если не всего, добились сами. Смерть немало своей и чужой крови пролила, чтобы оказаться именно там, где оказалась. Теперь — пусть живёт, как нравится. Вряд ли это время будет хоть сколько-нибудь продолжительным. Иначе Марина совсем не знает новую родственницу... Хотя, скорее это не тот случай, когда знаешь кого-то или нет, а тот, когда разобраться не можешь, что именно человек из себя представляет. Ибо в Смерти в невероятной пропорции смешаны и притягательные, и весьма отталкивающие черты, вроде той же чрезмерной ревности. Но Марина не уверена, что в аналогичной ситуации сама не окажется подверженной данному чувству.