Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

— Э…э… Эдуард? — заикаясь, выговорил слизеринец. — Это всё равно, что увидеть смерть в зеркале…

— Слухи о моей смерти сильно преувеличены, — пафосно запрокинув голову, заявил мужчина.

За прошедшее время он возмужал. Теодор как сейчас помнил бледное лицо мальчишки, не старше его нынешнего, горбатого от постоянного склонения над котлом, бледного и неопрятного — ничего этого в мужчине напротив не было.

— Профессор… но…

— Я сказал вам то, что вы хотели слышать, — лаконично ответил Снейп на незаданный вопрос. — Мой кузен вовсе не должен был входить в вашу сферу интересов.

— А теперь?!

— А теперь если кто и способен исправить наше бедственное положение — то это он.

— Сев, ты преувеличиваешь мои таланты, — рассмеялся Эдуард Принц. В пару движений он оказался у стула, с которого встал Теодор, сел на него задом наперёд, и вопросительно уставился на юношу и директора. — Продолжай же!

Теодора пронзило озарение.

— Плесень… профессор, та плесень, которую вы…

— Ваша прозорливость ухудшит ваш сон, мистер Нотт, — сварливо отозвался директор. — Да, эта рецептура принадлежит Эдуарду. И, раз уж ваша встреча состоялась — захватите в школу несколько коробков. У его зелий есть… постоянные клиенты, скажем так.

— Вы… вы подсадили на зелья с этим ингредиентом…

— Lipomyces Magicas является эффективным катализатором, — бросил Снейп. — Вы не зельевар, Нотт, поэтому подробности вам ни к чему. Привыкание, которое она вызывает, это лишь слабый побочный эффект, а Ирландия потребует значительных сил войск Британии. Если в прошлом я просил треть унции, теперь нужно будет приносить унцию еженедельно. Вам всё равно придётся посещать Визенгамот.

Эдуард молча разглядывал потолок, по его тонким губам бегала шальная улыбка, кривящая их то в одну гримасу, то в другую. Его пальцы беспокойно шевелились, и Тео на миг подумал, что он не человек вовсе — так страшно выглядел вблизи этот маг.

* * *

Письмо в Гринготтс улетело на следующий же день, составленное совместно с Терри Бутом, трясущимся, как осиновый лист. До того, как получить Патронус Нотта он был уверен, как говорил, что наступили последние дни, и за ними всеми придут Пожиратели — или магглы, уничтожить и отомстить. Его родители вовсе были на грани помешательства, так как сестра оказалась вне берегов Острова, и считали её покойницей.

Три часа совместной работы с Теодором привели его в чувство, и взгляд райвенкловца на мир вокруг чуть просветлел.

«Мастеру Гноттингсу Третьему, директору Британского Банка Гоблинов — Гринготтс.

Многоуважаемый мастер Гноттингс! Нижайше прошу Вас о разрешении произвести операции над счетами, доставшимися в наследство согласно распоряжениям покойного А.П. Дамблдора и зачислить на счета Школы Хогвартс средства в размере четырёх тысяч восьмисот галлеонов из расчёта ста галлеонов за год обучения каждого из сорока восьми учеников по списку, прикладываемому к письму. Также позволяю снять комиссию за Ваши услуги в размере не более сорока восьми галлеонов.

Прошу направить ответным письмом свидетельства о проведении операции в двух экземплярах, заверенные Печатями Банка. Долгих лет Вам правления и благодатных зим, мастер Гноттингс.

С уважением, Теодор Магнус Нотт, тридцать шестой лорд Нотт в Высоком Визенгамоте».

Последнее титулование Теодор не хотел указывать — Бут сам рассказал, что гоблины, во-первых, закрыли очный приём волшебников во всех отделениях, а, во-вторых, сочли убийство Скримджера переворотом и отказали новому Министру, Тикнесу, в какой-либо правовой субъектности. Все средства Министерства Магии оказались заморожены, жалование сотрудникам Министерства оказалось заморожено, зато штрафы, которые новоявленные члены Департамента магического правопорядка во главе с Гарбартом Гластингсом, в состав которого вошли лояльные Тикнесу авроры и Пожиратели смерти (сам Гластингс выглядел как один из последних) на протяжении последних дней занимались выемкой огромных штрафов с лавочников монетами…

— Узаконенный грабеж! — возмущался Бут.

В приложении к письму было перечислено сорок восемь фамилий. Последние семь лет стоимость года обучения в Хогвартсе оставалась равной ста галлеонам, и сорока восьми магглорождённым ученикам это обучение он обеспечил.

В списке не было Джастина Финч-Флетчли — Артур, поддерживавший с ним приятельские отношения, сказал, что тот планировал идти вместо седьмого курса в Кембридж. Не было там и Гермионы Грейнджер — даже если бы она собиралась в Школу, что вряд ли, её дружба с Поттером была общеизвестна, а Поттер был преступником номер один. Не было в этом списке Дина Томаса, который передал через Невилла и Артура, что не сунется даже на улицу до падения Барьера.

Не было там Луи Бирмана. Людовик Нотт должен был пойти на второй курс Хогвартса за счёт квоты Ноттов.

Перечитывая список перед отправкой, Теодор наткнулся вновь на имя Джоли. Вновь его обуял стыд. Он так трепетно относился к сводному брату, и постоянно забывал о сестре… Ему вдруг вспомнилось, как он впервые увидел её. Как эта храбрая девочка обрадовалась тому, что она была принцессой. И как в тот же вечер она позабылась в его памяти.

Теодору подумалось, что с этим что-то не чисто.

Впрочем, и в этот раз он не успел задуматься слишком сильно — Бут отвлек его разговором; приятелю не терпелось обсудить то, что и как Теодор видел в Министерстве, ведь сам Бут сидел с начала августа в доме родителей взаперти, закрывшись от внешнего мира.

Вечером на следующий день Теодор увидел значительного объёма конверт с печатью Гринготтса. Такой, какой он получал совсем недавно, когда его известили о наследстве Дамблдора, и при этом совершенно иной.

Гоблины писали, что по большинству из имён им удалось провести оплату с Хогвартсом, но не все из представленных в перечне студентов подтверждали своё местонахождение в «доступной территории», и не все первокурсники согласились на обучение.

Сорок три человека из списка получили оплату из средств, которые Дамблдор завещал Нотту.

Он проглядел документы, раз за разом натыкаясь на знакомые имена. Колин и Деннис Криви, Анжела Уортон, Линден Октош, Фарад Аль-Карди, Лилу Даллас… Ему пришлось бы сопоставлять каждое имя с тем списком, что он отправил, чтобы понять, кто именно уже не мог идти в Хогвартс, отказавшись или избежав, но он не стал этого делать.

В конце концов, последствия этих действий и так было трудно предсказать.

* * *

Очередное понедельничное заседание Визенгамота началось с доклада лорда Люциуса Малфоя всем присутствующим «О угрозе нарушения Статута», не указанное до того в повестке.

— …Верховный чародей лорд Фоули, ныне покойный, возглавил и создал комитет расследования случаев нарушения Статута о Секретности в Британии. Можно с уверенностью сделать вывод о том, что по результатам анализа выявленных нарушений по архиву решений Департамента магического правопорядка и практике правоприменения и судов Визенгамота…

Люциус говорил гораздо более твёрдым голосом, чем ещё неделю назад, и выглядел сильно лучше. Его платиновые волосы не выглядели, как сухая трава, но по-прежнему были далеки от того лоска и роскоши, что вспоминалась Теодору из прошлых лет.

— …таким образом, статус крови, который пытались вытравить за рамки нашего культурного наследия…

С первых строк зачитывавшегося доклада на значительном числе страниц, с преамбулы, которую прочитал лорд Малфой, Теодор понял, о чём пойдёт речь. Это и было решение той самой задачи, которую по словам Снейпа перед Яксли поставил Тёмный лорд. Сквозь вязкие бюрократические формулировки Малфой, аппелируя к древним случаям практикоприменения и культурному наследию, подходил всё ближе и ближе к тому, чтобы обвинить во всём нарушении Статута грязнокровок.

— …исходя из чего, на основании нумерологического аппарата экстраполяции статистики, с привлечением экспертного мнения профессора Хогвартса Септимы Вектор, можно сделать следующий вывод о неучтенности порядка семидесяти процентов действительно происходивших случаев нарушения Статута о секретности…

Многие представители родов Высокого Визенгамота дремали. Лорд Уизли, Руперт, впервые появившийся с переворота в зале, сидел с бледным видом и периодически отпивал зелье, болезненно морщась. Кузина Гвеног, испуганная в прежние разы, теперь флегматично слушала Малфоя, записывая что-то в книжку. В их переписке она обмолвилась, что «лучше бы решала кроссворды и закидывала квоффлы», чем посещала заседания Визенгамота — и Тео мог лишь догадываться, не решилась ли она ради своего самообладания притащить кроссворды сюда.

Лорд Блишвик, сидевший рядом, зло пыхтел на каждое третье слово Малфоя. Он напоминал собой маггловский чайник, что грел воду в Нотт-холле долгие годы, когда отец пропадал в егерских экспедициях. Разве что не свистел; впрочем, никто не сомневался, что едва дело дойдёт до голосования, все несогласие с тем, что именно говорят Пожиратели смерти и сторонники Тёмного лорда, будет спрятано глубоко в… глубины души, и Визенгамот поддержит любые предложения одиозных радикалов.

— …грязнокровки — и именно так можно назвать магглорождённых, кто пачкает наше доброе имя, имя сообщества Магической Британии, нарушениями Статута о Секретности…

Люциус прервался от текста лишь единожды, когда один из членов Нижнего Визенгамота попытался опротестовать слова Малфоя: представитель ирландского Лондондерри, мистер Брайан Брайан не согласился с утверждением о том, что в Ольстере местные маги совершают наибольшее число нарушений Статута среди всей Британии.

Брайана Брайана заткнули Силенцио присутствовавшие в качестве стражей порядка «авроры» — Пожиратели Смерти в чёрных плащах и ужасных масках, двое, сидевших по краям трибуны Низкого Визенгамота.

Малфой, наконец, перешёл к выводам.

— …из всего, что удалось собрать комиссии во главе с Верховным чародеем Фоули, можно выделить следующее: чистокровные волшебники, проживающие как в городах, так и в отдалённых поместьях и нивах, имеют минимальный удельный вес среди всех совершающих нарушения в области поддержания Статута о Секретности.

Теодор тихо хмыкнул. Чистокровных волшебников на деле было не так много, как полукровок, и он бы с интересом ознакомился количественные исследования о структуре магического общества, как те, что про маггловскую Британию цитировал Дерри.

— При этом маги, имеющие полукровный или иной нечистокровный статус крови, имеют лишь треть зафиксированных и четверть экстраполируемых правонарушений в обозначенной сфере. В то же время наиболее значительную долю нарушений совершают магглорождённые, они же грязнокровные члены нашего сообщества, несправедливо одарённые, с одной стороны, льготами и послаблениями, провоцирующими безнаказанность, и способные хорошо скрыть следы своих преступлений в мире магглов в связи с культурной принадлежностью именно к не-магическому сообществу в виду своего происхождения…

Малфой ещё несколько минут лил воду на мельницу магглофобов, которых среди магов было немало — Теодор и себя не мог назвать магглолюбом, в отличие от, например, Артура Уизли, но при этом он признавал, что у магглов стоило бы заимствовать идеи и вдохновляться их технологиями. Это работало в прошлом веке (и Хогвартс-экспресс тому пример), и это работало в конце нынешнего.

Впрочем, после маггловского Ультиматума Теодор не был уверен, что действия, о которых вот-вот должен был заговорить Малфой, могли исправить ситуацию со Статутом. Хотя цель, конечно, он преследовал другую.

— …предлагается на рассмотрение Визенгамота вынести следующие вопросы. Первый — создание комиссии по расследованию преступлений магглорождённых, которая в течение следующих месяцев должна провести допросные и сыскные мероприятия с привлечением сыворотки правды и ментальной магии с каждым совершеннолетним грязнокровкой, находящимся на территории Британских островов.

Это было уже зафиксированным шагом, ведь министр Тикнесс и сам Яксли уже анонсировали создание такой комиссии.

— Предлагается назначить руководителем такой комиссии Долорес Джейн Амбридж, а в полномочия включить применение Поцелуя дементора в случае, если доказано не менее трёх актов правонарушения.

Нотт мысленно попытался подсчитать, сколько нарушений Статута (к которому можно было применить любое, абсолютно любое колдовство в районах, населённых магглами, от аппарации до полётов на метле) совершил он сам — счёт быстро перевалил за несколько десятков. Страшно было представить, как быстро все магглорождённые, кто не смирится с такой участью, выйдут на тропу вооружённой борьбы.

— Предлагается вверить в полномочия комиссии так же допрос всех магов, именующих себя полукровками от смешанных браков магов и магглов, проживающих вне районов, населенных магами, для выяснения степени достоверности декларируемого ими происхождения и определения степени вины в нарушении Статута.

Тёмный лорд руками Яксли и Малфоя обрекал в эти мгновения большую часть магов Англии, Шотландии и Уэльса на присоединение к подпольным бойцам ирландского движения — это было абсурдно и нелепо, но Тео не сомневался, что все, да и он сам, проголосуют за.

— Так же предлагается, в связи с отзывом несправедливых льгот грязнокровкам школьного возраста, — Малфой, говоривший слегка растягивая гласные, имел в виду бесплатное обучение в Хогвартсе, — оказать милосердие недоученным полумагглам и в течение октября совершить операцию по зачистке несправедливо полученных ими магических способностей путём применения Поцелуя дементора к таковым лицам после изъятии их палочек и зачистки памяти магглов для обеспечения Статута о секретности.

— МАЛФОЙ! — выкрикнул лорд Уизли, поднявшись со своего места. Его палец на вытянутой вниз руке обвиняюще указывал на блондина, замолчавшего после окрика. — Мерзавец! Ты предлагаешь убивать детей! Детей, которые ни в каком нарушении невиновны!

— Они виновны в том, что родились! — громко огрызнулся Лестрейндж. — Великий Слизерин говорил, что им нет места в Хогвартсе, им нет места в мире для магов!

Атмосфера стремительно накалялась. Блишвик странно дёрнул рукой, и Теодор понял, что он активировал какой-то артефакт на своём предплечье.

— Дементоры, Лестрейндж! Ты провёл в Азкабане пятнадцать лет, и ты хочешь отправить ДЕТЕЙ на Поцелуй?! Бессердечная тварь!

— Это не дети, это перхоть с моих волос! Они недостойны держать в руках палочки, недостойны знать чары и недостойны пользоваться магией!

— Перхоть с твоих волос? — Уизли картинно рассмеялся. — Поэтому у тебя и нет детей, Лестрейндж! Твой род сгниет в безвестии, будь ты проклят за свою бессердечность!

— Да я тебя…

— ЛОРДЫ ВИЗЕНГАМОТА! — вмешался слегка трепещущим голосом Верховный чародей. — Успокойтесь! Выкрик с места — лорд Уизли, штраф в два галлеона! Уизли, объявляйте голосование за инициативу лорда Малфоя.

Откашлявшись, Персиваль пригласил голосовать.

Карательные меры, предложенные Пожирателями, были приняты.

Теодор Магнус Нотт не поднимал палочку ни «за», ни «против». Его совесть не была чиста, но в конце того дня он убеждал себя, что не сохранил на своей совести ответственность за смерти грязнокровок.