По следам Разрушителя (джен)

Втиснутый в кольцо крепостной стены из темно-серого камня и тем лишенный простора, Лаен-Саран, если и рос, то разве только вверх. И походил издали на гигантского ежа из-за своих многочисленных башен, шпилей и остроконечных крыш.

До сих пор Илье Криницкому не доводилось бывать в городах этого мира. Поселение клана Вольгрона — не в счет. Даже если по завету Оккама не считать Темные Земли отдельным миром. В чем, кстати, бывший актер сильно сомневался.

Но Илья, по крайней мере, знал кое-что о средневековых городах как таковых. Пусть даже по полузабытому учебнику истории. Слышал, во всяком случае, что были те города тесными и грязными. А еще с наступлением темноты в средневековых городах вроде как замирала жизнь. Разве что воры шныряли по улицам аки крысы. Лишая то кошелька, то даже жизни гуляк, чья неусидчивость явно превосходила чувство самосохранения. Тогда как большинство горожан — люди мирные и здравомыслящие — предпочитали отправляться на боковую вместе с заходом солнца. Набираясь сил для очередного дня, полного тяжких трудов. И, конечно, сберегая драгоценное масло для светильников.

Что ж. Теснота в Лаен-Саране действительно присутствовала. Снизу город выглядел сплошным каменным лабиринтом. Дома здесь стояли почти впритык… на уровне верхних этажей. Смыкались, превращая зазоры в арки. Через которые часто и проходили, петляя и извиваясь, узкие улочки, мощенные булыжником.

Имелись в городе улицы и более широкие. Над которыми не нависали карнизы и крыши домов. Но проходя этими улицами, всякий пешеход был вынужден то и дело отскакивать на обочину, пропуская то повозку какого-нибудь работяги и торопыги, то богатый экипаж. Из последних некоторые были запряжены, кстати, не ящерами — этой отчетливой приметой Темных Земель, а редкими здесь лошадьми.

Несмотря на то, что в город Криницкий и его спутники прибыли в сумерках, затихать и засыпать Лаен-Саран, похоже, не торопился. Мало того, что улицы приходилось делить с повозками и экипажами куда-то спешащих людей. Так, вдобавок, гостеприимно открытыми оставались двери лавок и кабаков. Из них на улицы струился робкий свет, к коему еще примешивался нередко огонь из висящих на стенах фонарей. Так что в глухую темень город погружен не был.

Кое-где свет фонарей выделял из окружающей обстановки скудно одетых девиц, что стояли, привалившись к стене. Пару раз путники видели, как то одна, то другая из них договариваются, торгуясь, с прохожими. Чтобы потом скрыться с кем-то из оных за ближайшей, приглашающе раскрытой дверью.

Не заметил Илья и какой-то особенно заметной грязи. Видимо, о чистоте горожане предпочитали заботиться. Опасаясь, не иначе, превратить замкнутое пространство в очаг какой-нибудь эпидемии. А в перспективе — в братскую могилу.

Разве что каменные стены домов были покрыты копотью, отчего выглядели еще темнее — как раз под стать названию этого уголка мира. От дыма, поднимавшегося из сотен труб, еще висел в воздухе своеобразный резкий запах, какого не бывает при сжигании дров. Топили в этих краях, по всей видимости, углем. По примерно той же причине, по какой стояли здешние дома сплошь из камня: леса в Темных Землях отчего-то были редкостью.

Путь до Лаен-Сарана прошел без приключений. Один раз Илья, Кира, Малран и присоединившаяся к ним Вуламара остановились на ночлег в трактире. И заодно выходцы с другой стороны гор узнали, почему такие заведения здесь походили на мини-крепости.

Объяснение оказалось проще простого. Если в городах еще так-сяк, то за их пределами царило полное безвластие. Хоть разбойники могли там невозбранно бродить, хоть чудовища. Или впавший в безумие колдун принимался метать молнии, уничтожая все, что подворачивалось под руку.

Местным правителям не было дела до происходящего по ту сторону городских стен. Кому-то, как жителям соседней с башней Вуламары деревушки повезло: за защиту они платили дань, а колдунья была не против. Не оставалась в долгу. Всем же остальным приходилось заботиться о своей безопасности самостоятельно. За счет крепких стен — в том числе.

Впрочем, ни чудовища, ни разбойники идущую в Лаен-Саран четверку не побеспокоили. Более того, в свое время Гарп не обманул: трактирщик действительно не стал требовать денег, узнав, что среди путников присутствует колдунья. По этой же причине их пропустила потом и стража через городские ворота. Без проволочек. И пошлины не потребовав.

И теперь, не теряя времени, все четверо направлялись к городской тюрьме. На выручку вору по имени Верем. Который, как про себя предположил Илья, был для Вуламары чем-то большим, чем просто «знакомый» и «на примете».

«До полнолуния далеко, — так прокомментировала еще колдунья оживление на вечерних улицах, — оборотни еще… или уже сыты. На охоту не торопятся, вот народ и не боится. Ну и нам это тоже на руку».

Остановившись в одном из переулков, Вуламара выпустила из сумки Наблюдателя. Явно сотворенное колдовством создание, формой похожее на огромную запятую и увенчанное глазом. Единственным, зато размером с мандарин.

Булькнув, Наблюдатель устремился, надо полагать, в направлении тюрьмы. Тогда как сама колдунья впала в транс. Замерла, глаза ее остекленели.

Через несколько минут Вуламара заговорила — сохраняя отрешенный вид и бесцветным, под стать, голосом:

— Вот она… тюремная башня. У двери стражники… с мечами и алебардами. Значит люди… не оборотни. Те-то сами по себе оружие. Это хорошо. Ну, где же ты, Верем? Поднимемся-ка повыше… и заглянем в окошко. Теперь еще выше. Еще… еще… и еще. Ах ты, Свет, неужели его в подвалах держат? Это сильно осложняет дело.

На последних двух фразах ее голос снова сделался обычным, живым.

— Так плохо? — спросил Илья, когда, пару мгновений спустя, колдунья окончательно пришла в себя.

Та кивнула.

— Одно из двух, — были ее слова, — либо подвалы… а оборотней наверняка держат именно там. Либо верхние этажи. До которых Наблюдателю не долететь… башня слишком высокая.

Остальным на это оставалось только вздохнуть и развести руками. Да еще понадеяться на благоприятные обстоятельства. Вроде вероятной сытости оборотней. Ну и еще дара-проклятья Киры.

Башня-тюрьма, на которую Вуламара сначала посмотрела глазом Наблюдателя, и вправду выглядела внушительно. Массивная, высотою примерно с двенадцатиэтажный дом из родного мира Ильи Криницкого. Причем располагалась она не абы где, а в центре города. Там, где, по мнению бывшего актера более уместным было находиться самому красивому зданию. Дворцу, например. Или собору.

Но видимо у обитателей Темных Земель были свои представления о красоте — совсем иные, шиворот навыворот. Или только у жителей Лаен-Сарана. Или у правителя этого города.

К тюремной башне прилегала площадь, где еще располагалась виселица — аж десятиместная. Семь петель, правда, пустовали. Зато на трех раскачивалось по трупу. Не первой свежести, судя по запаху, донесенному ветром.

— Похоже, оборотни и вправду сыты, — прошептала колдунья, покосившись на висельников, — по крайней мере, ровно настолько, чтобы воротить нос от мертвечины. Что ж, даже если это не так, лишними те гниющие ребята в нашем деле точно не будут.

Единственный вход и необходимость поиска нужной камеры диктовали новоявленным освободителям вора Верема всего один план. Устранить стражей у входа. А прорвавшись внутрь — рыскать по этажам и камерам, высматривая знакомца Вуламары.

Еще можно было выпустить и остальных заключенных. При возможности и необходимости. Чтобы отвлечь охрану, включая оборотней. Если те заметят попытку побега и в едином порыве попытаются ей помешать.

— Эх, не очень-то я люблю некромантию, — вполголоса ворчала Вуламара, простирая руки в направлении виселицы и творя заклинание, — в отличие от этого ленивого балбеса Гарпа. Но что делать?..

Подстегнутые колдовской силой, покойники сперва зашевелились. Затем один, другой, третий — они вцепились руками в петли, сжимавшие шеи. И с нечеловеческими усилиями принялись их раздвигать, высвобождаясь.

Движения эти не прошли незамеченными. Для стражников.

— Ты глянь! — воскликнул один из них, стряхивая сонливость и апатию, что неизбежно возникают при долгой, однообразной и неподвижной работе. И толкнул вбок напарника, привалившегося к стене.

— Ах, ты ж Свет, — пробормотал тот, встряхнувшись следом, — опять какому-то колдуну неймется. Точняк!

— Конечно, колдун, — согласился первый из стражников, — больше-то кому? Вопрос, че делать будем.

— Дык начальнику доложить. Больше-то че?

— Ага! — возвысил голос стражник, и в голосе его промелькнула обида, — забыл, как он орал прошлый раз? Какого, мол, Света мы ниче сами решить не можем… эдак, скоро задницы наши ему подтирать придется. Бр-р-р. Тем более, я слышал, он еще с обеда зенки залил. Тогда вообще ему лучше не попадаться.

Следя за этим разговором, спрятавшиеся за углом ближайшего к площади здания путники внутренне напряглись. Затея с устранением стражников силами мертвяков вот-вот могла пойти прахом. Заодно с их преимуществом неожиданности. Допускать этого никак нельзя было. И Кира уже держала наготове заряженный арбалет.

Тем временем один из висельников уже спрыгнул на землю. И неуклюжей неторопливой походкой направился к стражникам.

— Ты прав… лучше не попадаться, — согласился между тем один из стражников, чем вызвал у Ильи, Малрана и Киры одновременные вздохи облегчения.

— Попробуем сами управиться, — заключил первый из стражников, — подумаешь, труп гнилой ходить научился.

С этими словами он отложил алебарду, а затем извлек из ножен меч. И так, с мечом наголо, шагнул навстречу неспешно ковылявшему мертвяку.

Криницкий и его спутники видели, как напряглись, судорожно сгибаясь, пальцы Вуламары. Лицо колдуньи тоже выражало непомерные усилия. Но они себя оправдали.

Когда между мертвяком и стражником осталось около двух шагов, последний занес меч для удара. Клинок устремился в сторону изуродованной разложением головы мертвяка… и был перехвачен на полпути. Просто стиснут между ладонями метнувшихся навстречу рук. И удержан с силой, живому человеку недоступной. Если, конечно, этот человек не колдун.

— Так, значит? — злобно прорычал стражник, — ах ты, паску-у-у-у!..

Последнее слово переросло в вопль боли, когда нога мертвяка с коротким размахом угодила в пах стражнику. Тот, согнувшись, повалился на колени… рукоять меча, разумеется, из рук выпуская.

А в следующее мгновение голова стражника слетела с плеч. Снесенная ударом меча, оказавшегося в руках мертвяка. Тем временем успели освободиться и два других висельника. И когда поравнялись с первым, все трое двинулись к входу в тюремную башню.

Поняв, что соотношение сил не в его пользу, а поднятые колдовством трупы — вовсе не беспомощные чучела, оставшийся в живых стражник пересилил страх перед начальником-самодуром. И бросился было за дверь. Да к несчастью своему открывал ее непозволительно долго. Металлические створки оказались слишком тяжелыми.

Тем временем щелкнула тетива арбалета — и юркий болт вонзился точно стражнику в шею. Кира же, когда спутники на нее обернулись, только плечами пожала. А что мол, еще я могла сделать?