Потерянный рой (джен)

Сонливый взгляд чейнджлинга завистливо наблюдал за спящей принцессой на импровизированном ложе, сделанном из сухих листьев папоротника. Время от времени её губы беззвучно двигались, изо рта вырывался хриплый кашель, а тело тихо вздрагивало.

— Надо было ограбить мебельный магазин, — едва слышно произнёс Литарис, сладко зевнул и почесал затёкший от постоянного сидения на холодном камне круп.

В животе заурчало. Чейнджлинг фыркнул, лениво поднялся и поплёлся в сторону склада. Рог тускло засветился, и фальшивая стена расплылась, открывая проход в небольшую пещеру. Голубые кристаллы, освещающие основную часть темницы, здесь не росли, но магического сияния хватало. Литарис взял последнюю из трёх некогда полных сумок, зачерпнул воды из полупустого ведра и вернулся на нагретое местечко. Немного покопавшись в содержимом, он разложил перед собой завернутые в листья сухари, купленные у торговцев в Кантерлоте, и высушенные плоды сладкого жайда, любезно одолженные со складов улья.

За скромным ужином чейнджлинг, морщась от противно сахарных ягод, наблюдал за принцессой. Назвать трапезу сытной язык не поворачивался, однако Литарис всё равно предпочитал физический голод настоящему. Высосать любовь из пленницы насильно он бы уже не рискнул, а попросить её поделиться не особо хотелось. Хотя, возможно, это помогло бы исполнить задуманное...

Кое-как запив безумно сладкие, но полные энергии плоды, он убрал остатки еды в сумку и откинулся на холодную, ребристую стену пещеры. Такими темпами запасы закончатся через пару дней.

«Не думал, что аликорны настолько прожорливые. Но всё равно в следующий раз надо лучше планировать, — подумал чейнджлинг с улыбкой. — Страшно подумать, чем бы всё обернулось, если бы я собирался держать её все две недели»

Шёл десятый день заточения. За проведённое вместе время чейнджлинг и принцесса прошли долгий путь от непримиримой вражды до взаимопонимания и подобия хрупкой дружбы.

Первые дни Литарис хвастался своей дальновидностью, благодаря которой распознал козни правительниц Эквестрии, пытающихся разрушить его дорогой дом, храбрился решимостью, благодаря которой отправился на поиски королевы, и гордился умом, благодаря которому не только убедил Кризалис вернуться в улей, но и чуть ли не самолично разработал всю операцию. Любые попытки принцессы выгородить себя и белую бестию и запудрить ему любимому мозги, он высмеивал или заставлял пленницу заткнуться.

Последующие дни Литарис уже меньше рассказывал о себе и всё-таки начал давать Луне реальный шанс оправдаться. Из-за перевернутого с ног на голову распорядка дня принцессы ему пришлось под него подстраиваться, и чтобы не свалиться от бессилия и просто скоротать время, он много разговаривал и спорил с Луной. Вначале он постоянно выходил победителем в словесных баталиях, но со временем его аргументы звучали всё менее убедительно, а в её доводах ощущалась колкая правда.

Последние дни Литарис уже выступал скорее слушателем, а ораторский пост передал Луне. Он чаще оправдывался, чем бросал новые аргументы, напрочь отказавшись от старых заявлений. Принцесса всеми силами гнула свою линию, пытаясь доказать, что на самом деле они с сестрой, как и все пони, желают чейнджлингам только добра и не вмешиваются в дела роя. На примере своих верноподданных она пыталась донести до него, что перемены в жизни чейнджлингов пойдут им только на пользу, если поступать с умом…

Литарис обречённо вздохнул. Ему, как и любому опытному охотнику, приходилось жить под многими личинами, и не было проблем с отыгрывание разных ролей. Однако он получал мало удовольствия, прикидываясь горделивым, немного туповатым идеалистом, которому хорошая и мудрая принцесса должна была открыть глаза. И всё ради того, чтобы выгородить королеву перед правительницами Эквестрии и чейнджлингами. Якобы на самом деле это он внушил Кризалис, что пони и принцессы запустили свои мерзкие щупальца в жизнь роя и пытаются его разрушить, что это он предложил и разработал план похищения Луны, что это он оговорил Торакса и в дурном свете выставил новую жизнь чейнджлингов. По факту так и было. Разумеется, его по головке за такое никто не похвалит, возможно, его даже изгонят. Однако это поможет оправдать поступки Кризалис и закрепиться ей у власти. Всё-таки сейчас в улье хватает не только светлых голов, толкающих чейнджлингов к светлому будущему, но и глупцов с лентяями, тянущих всех на дно.

Рой превыше всего!

Завтра или послезавтра он отпустит принцессу в знак доброй воли. Пока они будут собирать наблюдателей, Луна сможет рассказать Селестии, кого следует винить во всех смертных грехах, и что сам он раскаивается. А дальше… Литарис протяжно зевнул. Всё будет зависеть от Кризалис и самих чейнджлингов. Нарбус должен был пустить по улью слухи о том, кто виноват на самом деле. Торакс слишком печётся о будущем роя, но не особо хочет править, поэтому обязан помочь королеве встать на правильный путь. Флоус с её садом… Глаза начали сами закрываться.

«Ладно, рассуждения потом. Пока надо поспать».

Однако только стоило Литарису погрузиться в царство снов, как его чуткий слух сразу уловил подозрительные шорохи. Чейнджлинг подскочил. Луна сидела на листьях и яростно протирала глаза.

— Что, кошмар приснился? — бросил он иронично, выдавив подобие улыбки.

— Нам нужно поговорить, — неожиданно серьёзно заявила принцесса.

— Это не может подождать до утра… то есть до вечера? — поинтересовался он. — Я сейчас хотел бы отдохнуть. Да и ты не выглядишь бодрой.

— Это касается чейнджлингов и Кризалис, — произнесла Луна.

— Я понимаю, но…

— Селестия рассказала мне, что к ней прибыл чейнджлинг и просит у Эквестрии помощи.

Литарису пришлось несколько раз прокрутить слова в усталой голове, чтобы осознать смысл сказанного. Прищуренные глаза подозрительно уставились на принцессу. Несмотря на отпечаток сна на её морде, чейнджлинг сразу различил настоящие хмурые складки и напряжённый взгляд.

— Как она могла тебе что-то рассказать? — спросил он недоверчиво.

— Мы общаемся через сны.

— Я слышал о такой способности, но… — Литарис потрогал свой рог.

Луна невольно поморщилась. Первый день она несколько раз с криком просыпалась, протяжно стонала и долго не могла заснуть. Хотя принцесса отказывалась отвечать на вопросы, Литарис уже тогда понимал, что она пыталась связаться с Селестией.

— Верно, я не могу путешествовать по миру снов. Но это вовсе не значит, что другие не могут вторгнуться в мой сон, — серьёзно заявила Луна и призналась: — Мы с сестрой часто общались таким образом. Конечно, она в этом деле дилетант, и ей приходилось спать днём… — Принцесса мотнула головой. — Мы общались, остальное неважно.

Пока Литарис судорожно соображал, Луна медленно пошла ему навстречу, говоря серьёзным, отчасти повелительным голосом:

— Прибывший чейнджлинг рассказал об ужасных вещах, творящихся в улье, и попросил помощи у Селестии. Сестра не оставит нуждающихся в стороне. Уже сегодня она направит специальную группу в улей, чтобы те разобрались в ситуации и помогли чейнджлингам.

— Что… что она натворила? — в непонимании спросил Литарис, мотая головой. — Что сделала Кризалис?!

— Она установила диктатуру в улье и хочет вернуть прежних чейнджлингов. Она притесняет права своих подданных, заставляет всех работать от рассвета до заката, а любые протесты жестоко подавляет, — Луна печально вздохнула. — Я не знаю подробностей. Сестра была слишком занята, чтобы тратить время на разговоры, а я хотела скорее рассказать тебе и не стала её задерживать.

Сон как копытом сняло. Кровь бешено пульсировала в висках, горячая голова судорожно соображала, пытаясь разложить всё по полочкам, но мысли лишь свалились в груду. Литарис сел на круп.

— Я думаю, тебе нужно отправиться с ними, — предложила Луна. — Ты должен помочь Кризалис, как я помогла тебе.

Чейнджлинг исподлобья взглянул на принцессу. Вдруг всё это лишь трюк? Наглая уловка, чтобы он отпустил её сейчас… Но какой в этом смысл? Он и так собирался освободить пленницу раньше времени. Да, он не распространялся о своих планах, но их отношения давно наладились. В конце концов, она могла попросить прямо, а не выдумывать историю с чейнджлингом.

— Ошибки необходимо не только признавать, но и исправлять, — сказала Луна менторским тоном. — На твоём месте я бы без раздумий направилась домой и помогла своей королеве… Но решать тебе.

— Всё так неожиданно… Дай мне немного подумать, — попросил он.

— Думай. Но помни — время не ждёт.

Принцесса отошла назад, присела на импровизированную кровать и начала молча следить за чейнджлингом. Литарис бросил на неё подозрительный взгляд и мотнул головой, прогоняя последние мысли о подвохе.

«Я ведь не мог… Конечно, я убедил её… Но не до такой степени… Я же объяснял, что Торакс не справляется… нам нужен правитель, а не тиран… новая жизнь полна плюсов… чейнджлингов нужно лишь направить… Я же видел, что она понимает… Что натворила Кризалис?»

— Хорошо, я освобожу тебя, — решился Литарис, медленно поднявшись. — Только я хочу отправиться в улей вместе с группой.

— Об этом и речь, — улыбнулась Луна.

— Это ты так говоришь, — произнёс чейнджлинг, подходя к принцессе. — Твоя сестра может быть иного мнения.

— Она тоже знает, что ты ошибался и раскаиваешься.

— Откуда?.. Ах да, точно, сны… — Литарис остановился перед Луной. — Давно вы так общаетесь?

— С третьего дня моего заточения.

Принцесса склонила голову. Чейнджлинг на мгновение задумался, но затем аккуратно снял антимагическое кольцо и швырнул в сторону. Рог пленницы неожиданно засиял. Литарис отпрыгнул назад и встал в боевую стойку, готовый в любой момент перевоплотиться.

— Не волнуйся, я не собираюсь нападать, — заверила принцесса, блаженно вздохнула и улыбнулась. — Ты не представляешь, как это приятно.

— Предупреждать надо, — бросил Литарис, тяжело вздохнул и спросил: — Готова?

Луна кивнула.

Рог аликорна погас, что-то с грохотом упало за его спиной. Он направился к выходу, подозрительно посматривая назад.

— Не бойся меня, — сказала Луна с улыбкой. — Я не кусаюсь.

— Ты — богиня, а я — всего лишь чейнджлинг.

— Тогда тебе ничего не поможет, — заявила принцесса и рассмеялась. — Не волнуйся.

Литарис нервно посмеялся. Однако в каждой шутке лишь доля шутки. Рог чейнджлинга засиял, и фальшивая стена расползлась.

— Следуй за мной, — произнёс он. — Тут не так сложно заблудиться, как кажется на первый взгляд.

Хотя почти всю дорогу в стенах тускло сияли голубые кристаллы, Луна всё равно вызвалась освещать путь. Она наслаждалась возможность вновь пользоваться магией. Литариса её жеребячество интересовало лишь первое время. Все его мысли занимали тревожные новости. Вот только сколько бы он не старался, размышления не продвинулись дальше банальной злости на себя, Кризалис и остальных чейнджлингов.

— Кто именно попросил помощи? — поинтересовался он, когда они подлетали к выходу.

— Какой-то Карус… Калис… — Луна виновато улыбнулась. — Я не запомнила.

— У нас есть Каинс, Кагбус, Корнис, Кигбариус. Кто из них?

— Потерпи, скоро ты сам всё узнаешь.

— И всё-таки?

Принцесса недовольно вздохнула.

— По-моему… Кагбус.

Литарис только собрался размышлять, когда заметил вдалеке несколько фигур. Вскоре они с принцессой приземлились у главного входа, где их ждал отряд гвардейцев. Четыре единорога и три пегаса подозрительно уставились на чейнджлинга, готовые по первому приказу скрутить преступника.

— Ваше высочество, вы в порядке? — побеспокоился один из стражников.

— Разумеется. Спасибо… — Луна напряглась, — капитан Магард.

— Рад слышать, — улыбнулся гвардеец и грозно посмотрел на чейнджлинга. — Что прикажете делать с ним?

— Ничего. Мы вместе отправимся в замок. Где моя сестра?

— В тронном зале, — слегка растерялся капитан, не отрывая взгляда от врага. — Вы уверены насчёт него?

— Литариса? Конечно. Разве Селестия вам ничего не сказала?.. Хотя откуда ей знать… — Луна широко зевнула. — В любом случае приказываю сопроводить нас до замка.

— Вы…

— Вы меня слышали, капитан? — нахмурилась принцесса, повысив голос. — Оставьте ваши предрассудки, этот чейнджлинг нам не враг. Уже не враг.

Луна слабо улыбнулась Литарису.

— Полетели.

— Вы не собираетесь пройти по городу? — удивился капитан. — Ваши подданные были бы несказанно рады увидеть вас в добром здравии.

Принцесса ненадолго задумалась. Литарис с подозрением озирался по сторонам. Если отправиться по улицам Кантерлота, то до замка они могут и до вечера не добраться.

— К сожалению, сейчас у меня есть неотложные дела в замке, — заявила Луна и ещё раз зевнула. — К тому же я устала и хочу есть.

— Ваши подданные были бы очень рады…

— Мои подданные будут рады, если высплюсь и поем нормальной еды, — чуть повысила голос принцесса. — В замок, капитан.

Литарис довольно хмыкнул, но улыбаться не стал. Радоваться пока было нечему.

Впервые за долгое время увидев свет солнца, чейнджлинг невольно зажмурился. Боковым зрением он заметил, что Луна повторила за ним. Немного поразмыслив, Литарис перевоплотился в одного из пернатых стражников. Гвардейцы начали переглядываться, словно пытаясь понять, чей именно облик принял чейнджлинг.

— Так будет спокойнее, — пояснил он.

Принцесса кивнула.

После недолгой подготовки группа наконец поднялась в воздух и полетела к замку, а оставшимся единорогам пришлось добираться пешком.

Литарису уже не раз приходилось видеть Кантерлот с воздуха — во время нападения на столицу и многочисленных облётов города при подготовке к похищению принцесс, — поэтому красивые виды внизу удостоились его внимания лишь на пару минут. Дальше он смотрел на город, лишь по привычке ища врага. Небо над Кантерлотом было чистым, в отличие от переполненной тревожными размышлениями головы, буквально трещащей по швам. Отступивший на время сон вновь дал о себе знать, превращая мысли в густой кисель.

Они уже подлетали к замку, а Литарис не продвинулся в своих рассуждениях ни на шаг. Он решил позволить страху неизвестности взять вверх и лучше подготовиться к разговору с принцессой и Кагбусом. Однако добился лишь новый волны головной боли.

Добраться до тронного зала оказалось непростой задачей. Каждый встречающий принцессу поданный — начиная от обыкновенных слуг и заканчивая представителями аристократии — счёл своим долгом побеспокоиться о здоровье венценосной и продемонстрировать радость её благополучному возвращению. Смотря на всю эту искренность и показуху, Литарис мысленно благодарил Луну за решение лететь до замка.

Наконец группа вошла в тронный зал. Чейнджлингу приходилось бывать во многих частях дворца в своё время, но одно из главных его мест предстало перед ним впервые. Однако он лишь бегло взглянул на широкие витражи, через которые можно было в крайнем случае сбежать, и сосредоточился на собравшихся. На троне величественно восседала одна из правительниц Эквестрии. У подножия фонтанов стояли принцесса Твайлайт, Старлайт и Кагбус. Чуть подальше расположился отряд гвардейцев.

Пони негромко переговаривались, но стоило им увидеть вошедших, как тронный зал момента погрузился в царство напряжённой тишины. Собравшиеся пристально всматривались в приближающуюся группу, и волнение на их мордах постепенно сменялось улыбками. Литарис решил пока не перевоплощаться в истинный облик.

— Сестра, я так рада видеть тебя, — нарушил молчание радостный голос Селестии. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — хмуро бросила Луна, фыркнув. — Извини, меня уже успели достать подобными вопросами.

— Подданные всего лишь рады вновь видеть тебя в добром здравии, — заверила принцесса, спускаясь с трона. — Не нужно винить их за излишнее внимание.

Литарис пропустил половину разговора между сёстрами, хмуро наблюдая за довольной и уверенной мордой Кагбуса.

— А где тот чейнджлинг? — наконец поинтересовалась Селестия.

— Он здесь, — заявила Луна, обернувшись. — Мы уже на месте, можешь не прятаться.

— Мы не прячемся, а скрываемся, — на автомате поправил Литарис и вернулся в истинное обличье.

Радость и улыбки на мордах пони быстро сменились хмуростью и настороженными взглядами. Кагбус и вовсе слегка дёрнулся. Однако уже через несколько мгновений он кисло оскалился и иронично произнёс:

— Я уж решил, что ты поджал хвост и дал дёру.

— Не привык убегать от проблем и жаловаться по пустякам, — грубо бросил Литарис в ответ.

— Жаловаться по пустякам? Так и слышу голос Кризалис. — Чейнджлинг фыркнул. — Вы, случаем, друг другу речь не пишете?

— Надеешься меня задеть? — хмыкнул Литарис. — Удачи.

— И снова, как будто с Кризалис говорю… Интересно, кто в вашем дуэте главный идиот? Или вы идеально дополняете друг друга? Горячая, тупоголовая королева и хладнокровная, послушная личинка. А что, звучит.

— Ваше высочество, я думал, в улье сейчас страшная беда, — безразлично произнёс Литарис, смотря на Луну. — А тут только этот пустозвон со своими…

— Какой же ты скользкий червяк, — огрызнулся Кагбус. — Вечно пытаешься уйти от разговора.

— Пока я слышу только пустой трёп от вечно недовольного все и вся чейнджлинга, который уже много лет точит зуб на королеву.

— И что с того? Хочешь сказать, я должен ей копыта целовать, когда она меня с грязью смешала? — фыркнул Кагбус. — Каждый чейнджлинг недолюбливал Кризалис. Только мало кто решался об этом рассказать. Сам знаешь, как она любит критику.

— Ты так говоришь, словно она управляла идеальным миром, где всего-то и надо, что желать всем доброго утра и спокойной ночи. Мы живём в одном из самых опасных мест на свете, мы сами по себе являемся удивительными созданиями со своими неординарными потребностями, вся наша жизнь это постоянный риск и преодоление трудностей. Думаешь, нами так легко править на протяжении сотен лет? — заявил Литарис со знанием дела. — Я не утверждаю, что Кризалис идеальна. У неё скверный характер, и за свою жизнь она совершила немало ошибок… Но надо быть безмозглой личинкой, чтобы обвинять её в том, что она не старалась ради роя и не любила нас, своих чейнджлингов.

— Какая красивая речь. Нет, правда, я впечатлён. Ты мне буквально глаза открыл. — Кагбус наиграно вскинул копыта. — Только вот скажи, если Кризалис такая хорошая и правильная, почему все вздохнули с облегчением, когда она свалила?

— Обрадовалась только жалкая кучка лентяев и ненавистников, — фыркнул Литарис.

— Поэтому никто, кроме тебя, не отправился вслед за королевой? — усмехнулся Кагбус. — Неужели все поголовно лентяи и ненавистники? А может, никто просто не хотел её видеть? А?

— Чейнджлинги привыкли мириться с потерями и трудностями, и главное для нас всегда было, есть и будет сохранение роя. И хотя Кризалис была его важной частью, между ними нельзя поставить знак равенства, — заявил он. — Рой превыше всего!

— Ещё один псевдо-гений идеалист. — фыркнул Кагбус. — Когда вы уже переведётесь?

— Я бы спросил то же самое про эгоистичных бездельников и безмозглых личинок. Но мы оба знаем ответ.

Кагбус фыркнул.

— Не знаю, что именно он вам наговорил, — обратился Литарис к принцессе Селестии, — но мне кажется, что на самом деле всё иначе.

— А-а-а, тебе ничего не рассказали? — кисло ухмыльнулся Кагбус. — А я-то думал, чего ты из себя дурака строишь.

— Твои абсурдные обвинения я слышал, — бросил Литарис. — Никакой конкретики.

— Серьёзно? Ну тогда послушай одну историю, — объявил Кагбус и обратился ко всем собравшимся. — Знаю, из вас только Старлайт была в нашем улье. Я ведь прав?

Хмурая пони кивнула.

— Так вот, наш улей сильно изменился после изгнания Кризалис. Я не буду тратить время на все детали, скажу главное: в улье появились растения, причём довольно много. Были там как настоящие сорняки, так и просто красивые цветы, которые многим нравились. И вот Кризалис решила избавиться от этой зелёной напасти.

— Даже когда я был в улье в последний раз, он уже начал зарастать, — бросил Литарис. — А Кризалис, думаю, увидела только чащу Каменного леса вместо родного дома.

— Не мешай! — огрызнулся Кагбус, фыркнул и неохотно добавил: — Я не говорю, что растения нам не мешали. Местами улей и правда зарос сорняками. Но вот какое дело: Кризалис приказала вырвать растения не только в улье, и не только сорняки, а даже красивые цветы, которые росли на улице. А ведь многие любили там прогуливаться и отдыхать…

— Уверен, на деле всё было иначе…

— Хватит перебивать! — встряла в разговор Старлайт. — Уважай чужое мнение или потом не жалуйся, что тебя никто не слушает!

Хмурые взгляды чейнджлинга и единорожки встретились.

— Спасибо, — улыбнулся Кагбус. — Мы попытались образумить Кризалис, но она не желала нас слушать. А идти дальше… честно говоря, многие испугались. Кто его знает, что у этой ненормальной на уме.

Он покосился на Литариса, словно ожидая выпада, однако тот заставил себя промолчать.

— В итоге нам пришлось работать. Многие возмущались, но никто не отказался. Скажу больше, я даже пытался объяснить своим друзьям, что лучше подчиниться.

Литарис хмыкнул.

— Не веришь? Можешь спросить у любого в улье, — заявил Кагбус. — Я тебе не личинка и понимаю, что некоторые сорняки нам мешали. К тому же Кризалис и без того уже точила на меня зуб, и мне не хотелось её провоцировать. Или чтобы кто-нибудь другой попал под горячее копыто... Вот только даже это не помогло.

Чейнджлинг тяжело вздохнул и с обидой и злостью продолжил:

— Кризалис закрепила за каждым свой участок. Мне стоит говорить, кому досталась самая сложная работа? — Кагбус фыркнул. — Но всё равно ни я, ни кто-либо из моих друзей не отказался от работы. Скажу больше, за час мы сделали больше, чем любой из любимчиков королевы.

Литарис фыркнул.

— Кризалис сразу предупредила: справитесь за сегодня — можете хоть завтра возвращаться к своим делам, будете возиться всю неделю — ваше дело, но помощи не ждите. Может, не дословно, но суть такая. — Кагбус посмотрел на Селестию. — Сами понимаете, участок у нас сложный и пахать до потери пульса с рассвета до заката никто не хотел, поэтому мы сразу разбили работу на два дня. Вначале дело шло хорошо, мы даже нашли свои плюсы: редко удаётся собраться всем вместе, а тут волей-неволей наговоришься. В общем, поработали часа полтора и решили отдохнуть. И в этот самый момент заявилась наша любимая королева. Мы ей сразу объяснили, что взяли небольшой перерыв, но она не желала ничего слышать. А когда мы ей напомнили её же слова про время, знаете, что она сказала? Ничего, просто проигнорировала. — Чейнджлинг покосился на собрата. — Когда ей выгодно, она тебе случайно брошенную фразу десять лет назад припомнит, а когда наоборот — то забудет, что обещала пару минут назад. И это не пустые слова. Взять тот же самый договор. Кризалис тычет тебя мордой в него при любом удобном случае… конечно, удобном для неё. А когда ты приводишь его в качестве аргумента, она в лучшем случае скривит морду, а чаще просто посылает тебя куда подальше.

Кагбус выдержал небольшую паузу.

— И что вы сделали? — побеспокоилась молчавшая прежде принцесса Твайлайт. — С работой?

— А что бы сделали вы с таким отношением? Конечно, отказались работать… вернее, потребовали заслуженный отдых. Думаю, любой нормальный правитель пошёл бы навстречу своим подданным. Но мы-то говорим про Кризалис… — Кагбус грустно усмехнулся и печальным, отчасти гневным голосом продолжил: — Она не стала церемониться. Когда я заявил, что отказываюсь выполнять её тупые приказы, она просто сковала меня магией и высосала всю любовь… всю до последней капли…

Чейнджлинг дрогнул.

— Это больно? — осторожно поинтересовалась Старлайт, смотря на него сочувствующе.

— Ты когда-нибудь не ела несколько недель?

Единорожка покачала головой.

— Тогда тебе сложно будет представить… Всё тело ужасно ломит, в груди словно огромный червь, пожирающий тебя изнутри, а голова раскалывается на части… В такие моменты ты готов на всё, лишь получить любовь… — Кагбус тяжело вздохнул. — Это жестокое наказание… Чейнджлинги не могут жить без любви…

— Куда смотрел Торакс? — возмутилась Старлайт.

— А он был там, — фыркнул Кагбус.

— Был? — Она уставилась на него обескураженно, замотала головой. — Но… почему он не остановил Кризалис? Неужели он просто стоял и смотрел на её зверство?

— Может быть, он и пытался остановить полоумную… а может, боялся выступить… Не знаю, я почти сразу отключился.

Кагбус тяжело вздохнул.

— Если бы не храбрость Оглиса, я бы до сих пор валялся в темнице, как кусок дерьма… Простите за выражение, но так и есть. А теперь… — Чейнджлинг дрогнул. — Боюсь вообразить, что Кризалис сделала с Оглисом. Я всего лишь отказался работать, а он посмел пойти против воли королевы и помог мне, опасному преступнику сбежать… Надеюсь, его ещё можно спасти…

Слова звонким эхом отразились от стен, замирая в напряжённой тишине тронного зала. Литарис почувствовал на себе множество осуждающих, грозных взглядов. Ему страшно хотелось ответить, найти достойный аргумент, оправдывающий поступок Кризалис, но в невыспавшейся голове бесконечным эхом отдавался только один вопрос.

«Что ты натворила?!»

— Ваше высочество, почему мы тратим время на разговоры? Очевидно, что этот негодяй будет до последнего выгораживать Кризалис! — заявила грозно Старлайт.

Литарис лишь хмуро посмотрел на единорожку.

— Понимаю твою обеспокоенность. Но я хотела услышать разные взгляды на происходящее, — объявила Селестия серьёзным тоном.

— Какой смысл? И так понятно, кто здесь врёт. — Старлайт посмотрела на Литариса осуждающе. — Нужно немедленно отправиться в рой и помочь бедным чейнджлингам!

— Рассказ Кагбуса звучит ужасно, но не делай поспешных выводов.

— О чём вы говорите? — удивилась Твайлайт. — Разве могут быть какие-то сомнения?

— Незадолго до появления вас четверых я получила письмо из улья. — Рог аликорна засиял, и перед ним в белой вспышке появился конверт. Она достала листок, откашлялась и принялась зачитывать: — Дорогая принцесса Селестия. Вы просили меня незамедлительно писать Вам обо всех серьёзных проблемах, связанных с королевой Кризалис. Я искренне надеялся, что чейнджлинги обойдутся без помощи Эквестрии, но сегодня ситуация накалилась до предела.

Не буду вдаваться в подробности, ибо для всего мне не хватит и нескольких страниц, и передам положение в улье в общих чертах. Кризалис не оправдала ожиданий многих чейнджлингов, и её нынешняя политика кажется многим неоправданно жёсткой. Мне сложно с ними не согласиться. Однако в нашем рое существует много проблем, о некоторых я даже не подозревал. И Кризалис, несмотря на все её недостатки, уже решила одну из них и занимается ещё несколькими чрезвычайно важными. К тому же она начала принимать решения не единолично, а советуясь со своими подданными, в число которых с сегодняшнего дня вошли трое из противоборствующей стороны. К слову, сейчас в улье хватает как противников королевы, так и её последователей.

Честно говоря, я не собирался писать Вам. Но позавчера один из чейнджлингов, наказанных Кризалис, сбежал и отправился за помощью в Эквестрию. Я попрошу отнестись к его словам с осторожностью. Большинство сказанного им окажется правдой, однако он яро желает изгнать королеву и может многое исказить и преувеличить. Так же я прошу Вас объяснить это группе, которую Вы несомненно направите нам на помощь, и попросить их не действовать сломя голову.

Рой сейчас переживает сложные времена, но я искреннее надеюсь, что мы сможем решить все проблемы и преодолеть трудности своими силами.

С уважением, бывший правитель улья Торакс.

Слова звонким эхом отразились от стен тронного зала и растворились в зыбкой тишине.

— Кризалис легко могла подделать письмо! — заявила Кагбус.

— Почерк Торакса, — парировала Селестия. — К тому же только он может отправлять мне письма.

— Тогда… Она могла заставить его отправить письмо! Или даже написать! Что-что, а вот заставлять она умеет!

— Возможно, — кивнула принцесса. — Поэтому я хочу услышать мнение третьей стороны. Что скажешь, Оцеллус?

Неожиданно один из стражников медленно подошёл к трону, исчез в пламени, а на его месте появился светло-голубой чейнджлинг с розовыми крыльями и красным панцирем. Литарис уставился на неё растерянным, отчасти настороженным взглядом. Только от принцессы Луны он узнал, что Торакс отправил Оцеллус учиться в Понивилль в некую школу Дружбы. Он смутно помнил эту скромную тихоню, с которой любила проводить время Карлис, и не знал, чего от неё ожидать.

Под натиском всеобщего внимания Оцеллус выдавила растерянную улыбку, мордочка слегка покраснела, а смущённый взгляд запрыгал по собравшимся, пока не остановился на принцессе Селестии.

— Я точно не знаю, — ответила она виновато.

— Истина сейчас сокрыта ото всех нас, — мягко произнесла венценосная. — Я хочу услышать твоё мнение.

Чейнджлинг ненадолго задумался. Молчащая принцесса Твайлайт мягко улыбнулась ей, и она сразу начала выглядеть уверенней.

— Королева всегда была грозной и суровой. Она нередко наказывала провинившихся и не любила, когда с ней кто-то спорил… — Оцеллус замялась.

— Она когда-нибудь применяла такое наказание, о котором рассказал Кагбус?

— Редко… — Оцеллус дрогнула. — Надо помочь Оглису…

— Без Кризалис нам было намного лучше, — уверенно заявил Кагбус.

— Она наказала тебя не просто так, — произнёс с нажимом Литарис. — Уверен, ты многое не договариваешь.

— Так сложно признать, что твоя обожаемая Кризалис на самом деле свихнувшаяся тиранша? — фыркнул тот. — Что она тебе пообещала за поддержку? Выбрать для продолжения рода?

— Торакс хороший чейнджлинг и отличный друг, но он слишком молод и неопытен, чтобы управлять роем. Нам нужен такой лидер как Кризалис.

— То есть тиран?

— Опытный правитель.

— Уж лучше я буду подчиняться неопытному Тораксу, чем бояться без приказа вздохнуть при Кризалис, — с напором заявил Кагбус. — Он со временем научится, а её уже не переучить.

— Это ты так считаешь.

— Так считает большинство! — Кагбус обернулся к Оцеллус. — Нам же лучше жилось без неё?

— Я не знаю… — Оцеллус растерянно отвела взгляд. — Торакс мне нравился…

— Вот видишь!

— С таким успехом можно было спросить новорождённого, — фыркнул Литарис.

— Для тебя существуют только помешанные на старых временах? А может…

— Спасибо, Оцеллус, — перебила очередное недовольное высказывание Кагбуса принцесса Селестия. Она обвела взглядом собравшихся. — Твайлайт и Старлайт, поручаю вам отправиться в улей вместе с этими чейнджлингами. Постарайтесь не делать поспешных выводов и разберитесь в ситуации. Помните, всегда надо стараться решить проблему мирным путём.

— Можете на нас положиться, — заверила Твайлайт. — Мы вас не подведём.

Пони и чейнджлинги собрались вместе. Литарис постоянно ловил на себе озлобленный взгляд Кагбуса, порой в его сторону хмуро косилась Старлайт. Оцеллус сразу стала рядом с Твайлайт и старалась не смотреть в глаза никому из сородичей.

— Удачи, — пожелала принцесса Луна, подавив громкий зевок.

Рог Старлайт ярко засиял, и группа исчезла в аквамариновой вспышке.