Просто держи меня за руку (гет)

I don't know your heart

I don't know where to begin

But I could feel you erasing the rivers I'd drawn in

Evanescence

It's obvious you understand

the blood that’s on my hands

Red**

В последний раз проверив координаты по карте, Снейп поплотнее завернулся в свой плащ, вышел из кабинета и, наложив на себя заклятие прозрачности, бесшумно направился к выходу из замка. Если кто и заметит, он всегда может соврать, что идет в Хогсмид пропустить стаканчик перед сном, хотя для вечерней выпивки было, пожалуй, поздновато. Чтобы передать Грейнджер отобранную литературу, он вполне мог бы послать кого-то из домовых эльфов, но пока искал в библиотеке нужные книги, до того проникся темой лей-линий сам, что теперь его разбирало любопытство — что же за загадочные места отметил на карте Дамблдор? Ему не составило труда сопоставить простенькую карту, нарисованную девчонкой в дневнике, с картой Британии, чтобы вычислить точное место, где сегодня ночевала троица, но, оказавшись в холодном и темном ночном лесу, Снейп запоздало понял, что одних координат недостаточно. Если ребята и были где-то поблизости, он их не видел — вокруг их палатки стояла прочная защита, несомненно, усиливавшаяся магией этого места.

Чертыхнувшись про себя, Снейп создал Заступника. Серебристая лань, грациозно переступая высокими тонкими ножками, двинулась вперед, свободно проникая сквозь преграды. Снейп, которому приходилось все время смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о торчавшие из земли корни, то и дело цеплялся плащом за низкорослый кустарник и угрюмо спрашивал себя, зачем он вообще во все это влез. Вопрос, как всегда, риторический, и задавать его следовало бы еще двадцать лет назад, когда он впервые предстал перед Вольдемортом. И когда принял Смертный знак. И когда поверил, что Дамблдор действительно сможет изменить ход событий. Никто ничего не мог изменить. И дело было даже не в идиотском пророчестве Трелони. Снейп знал о пророчествах достаточно, чтобы понимать: любое пророчество активируется только тогда, когда в него начинают верить. Что и сделал Вольдеморт. Отправь он к Поттерам кого-то из Пожирателей — мальчишка бы не выжил, и проблемы бы не было. Но нет.

Любопытно, возможно ли изменить финал пророчества, если первую часть уже воплотили?

Тот еще вопрос.

К тому моменту, как он нашел нужное место, настроение у него окончательно испортилось. Лань внезапно растворилась в воздухе, но тут впереди, словно из ниоткуда, выдвинулась тень с палочкой в руке. Уизли. Рассмотрев профессора, он махнул рукой и спрятался обратно. Снейп пересек невидимый барьер и остановился, разглядывая открывшуюся перед ним картину.

Снаружи палатка выглядела очень и очень потрепанной. Внутри наверняка гуляли сквозняки, и обогрев явно был не предусмотрен. Перед палаткой горел небольшой костер, вокруг которого сгрудилась Золотая троица, держась поближе к огню. Насколько Снейп мог видеть, на каждом было по два свитера, но куртка была только у Грейнджер. Причем, мужская. Видимо, кто-то из мальчишек отдал свою. Надо же, какие джентльмены.

— Я же спрашивал, не нужно ли вам что-нибудь, — нахмурившись, негромко, но отчетливо произнес он. — «Перцуссин», конечно, неплохое решение, но его нельзя пить все время.

— Да ладно, не так и холодно, — ответил Поттер, очень показательно сгорбившийся у костра. Бравады в его голосе было маловато. Снейп хмыкнул:

— И как долго вы собираетесь жить в лесу? В этой части страны вот-вот выпадет снег.

— Начнем мерзнуть — ограбим какой-нибудь магазин, — не моргнув глазом, брякнул Уизли. Гермиона бросила на него укоризненный взгляд:

— Надеюсь, ты это не всерьез?

— А что в этом такого? Магглы даже не заметят, что у них что-то пропало. Сэр, а почему у вас Заступник — лань? Я думал, Гермиона пошутила, когда рассказывала.

Поттер пнул его по ноге и сделал страшное лицо. Снейп слегка искривил губы в недоброй усмешке:

— Хотите помериться Заступниками, Уизли? Даже не особенно зная вас, могу предположить, что у вас либо обезьяна, либо соплохвост.

— Почему это? — обиделся рыжий.

— Потому что вы либо паясничаете без меры, либо взрываетесь и прете напролом, не видя ничего вокруг.

Следующий укоризненный взгляд Грейнджер достался ему самому. Уизли надулся:

— Не угадали. У меня терьер.

— Еще лучше. Существо, живущее исключительно физической активностью, лающее на любой раздражитель и готовое без конца приносить брошенную вещь. Хотите, чтобы я продолжал?

— Рон, я же говорила, расспрашивать о Заступниках считается дурным тоном, — наставительно сказала Грейнджер. Поттер хмыкнул:

— Ну, терьер — не так и плохо. Но я честно думал, что у вас будет какая-нибудь змея, сэр. Или… не знаю. Летучая мышь?

— Вы, как всегда, примитивны, Поттер. Цепляетесь за внешнее и никогда не видите сути. Поверьте, ваш олень тоже далек от той символики, которую вы себе, несомненно, нарисовали.

Вот теперь все внимание Грейнджер было целиком и полностью отдано ему. Снейпу даже стало неловко под этим изучающим взглядом. Вспомнив, зачем он сюда пришел изначально, он извлек из-под плаща небольшой пакет и перебросил его девчонке:

— Увеличьте его. В библиотеке были и другие книги, но, как по мне, этого вам будет достаточно.

В карих глазах загорелось любопытство. Она увеличила пакет и достала первую из четырех книг:

— Вы их уже смотрели, сэр?

— По диагонали, — Снейп осмотрелся. — Вы уверены, что правильно выбрали место? Я ничего не чувствую.

— Попробуйте какие-нибудь чары.

Он вытащил из рукава палочку и выписал в воздухе витиеватый узор, добавляя к уже поставленной защите еще один слой. Магия текла легко, гораздо легче, чем обычно, и бурно, как горный поток по весне.

— Любопытно. Вы проверяли, насколько далеко простирается эта зона?

— Недалеко отсюда есть точка, где энергия ощущается сильней всего, но где именно заканчивается воздействие, я не определила. Мы боялись отходить слишком далеко. А еще здесь не работает маггловский компас.

— Вполне логично. Я хочу увидеть карту.

— Сейчас, — Грейнджер поднялась на ноги и, прижимая к себе пакет с книгами, удалилась в палатку. Снейп прикинул, не устроить ли мальчишкам допрос с пристрастием, но потом решил, что это всегда успеется. Сейчас его гораздо больше интересовали новые возможности.

Девчонка вернулась через минуту и протянула ему карту. Снейп присел у огня и принялся рассматривать ее, проводя указательным пальцем от одной отметки к другой. Грейнджер с любопытством следила за ним:

— Если предположить, что на карте отмечены только самые сильные места, то главная линия проходит в южной части Британии, на ней больше всего отметок, и она, наверное, самая мощная. Если соединить остальные точки, то получаются три основные линии, образующие большой треугольник, и несколько мелких, по четыре-пять объектов на каждой. Хогварц стоит на точке пересечения двух основных линий. Сначала я думала, что Стоунхендж тоже окажется одной из таких точек, но он не попал даже на южную линию, стоит отдельно. А ведь это одно из самых сильных мест, отмеченных на карте.

— Что нам это вообще дает? — поинтересовался Рон, с недовольным видом глядя на карту. — Как нам это поможет в войне с Сами-Знаете-Кем?

— Если б я знал, — пробормотал Снейп. — Мисс Грейнджер, перерисуйте ее в дневник хотя бы схематически, я хочу изучить повнимательнее, когда у меня будет время. Поттер, вы чувствуете что-нибудь необычное?

— Более необычное, чем сумасшедший маньяк, которому я могу заглядывать в голову?

— Но-но, — осадил его Снейп, не отрывая глаз от карты. — Ваше неуважительное отношение к Темному Лорду когда-нибудь сослужит вам плохую службу.

— А как еще я должен относиться к тому, кто убил моих родителей? — неприязненно бросил Поттер, придвигаясь ближе к огню.

— Даже врага можно уважать, не ограничивая себя при этом во всех прочих чувствах. Безусловно, Темный Лорд творил и продолжает творить множество отвратительных вещей. Но его знания и сила заслуживают уважения. Такие вещи не даются от рождения. За всем этим стоит кропотливый многолетний труд.

Уизли издал издевательский смешок:

— Скажете тоже… Уважать черного мага и убийцу за то, что он эффективно применяет свои знания для всяких гадостей?

Поттер, однако, задумался. Поковырял землю носком кроссовки:

— Кстати… давно хотел спросить, сэр. Насколько сильно он ощущает себя ущербным от того, что его отец был магглом?

Снейп удивленно поднял на него глаза. Для мальчишки это был… необычный вопрос. Он бы скорей ждал подобного от Грейнджер.

— Что вы имеете в виду?

— Мы думали, где он может прятать остальные крестражи, — пояснил Гарри. — Из того, что мне показывал Дамблдор в течение прошлого года, я понял, что он с самого начала стремился разорвать все связи с маггловским миром. Он ведь прикидывается чистокровным, да?

Снейп нахмурился, перебирая свои воспоминания. Он ни разу не слышал, чтобы Вольдеморт говорил о своем происхождении напрямую, но и от Дамблдора, и от Люциуса знал, что в ночь своего возрождения Лорд упоминал своего отца-маггла. На его могиле, собственно, Червехвост и варил то треклятое зелье, и из этой же могилы взял кость. Об этом наверняка знали все в ближнем круге. Знали ли остальные? Вряд ли. Статус крови Вольдеморта не особо что-то менял. Если оценивать расклад сил — он все равно оставался сильнейшим темным волшебником со времен Гриндевальда. Но вот его репутацию это могло подпортить, особенно среди нижестоящих последователей. Шутка ли — тот, кто так ратует за чистоту колдовской крови, сам является полукровкой.

— О его статусе крови мало кто знает, — медленно проговорил Снейп. — В ближнем круге большинство присутствовало на кладбище после его возрождения и видело могилу, но все делают вид, что не помнят об этом. Говорить об этом опасно, особенно при нем. А вот насчет его ущербности… В этом что-то есть, Поттер. Полагаю, вы правы — он всеми силами старается скрыть и забыть, что его отец был обычным магглом. К чему вы ведете?

— К тому, что места, где он прятал другие крестражи, так или иначе касаются чего-то, что привязывает его к колдовскому миру. Дом его матери… пещера, куда он заманил тех детей, чтобы применить к ним магию и напугать… дом приближенного чистокровного волшебника, принадлежащего к древнему роду… и я уверен, что Хогварц тоже относится к таким местам.

Снейп задумался, постукивая указательным пальцем по своим губам. Похоже на правду. Но Дамблдор ни разу не говорил ему о том, что для Вольдеморта школа была не просто местом для получения образования. Мальчишка определенно знал больше.

— Аргументируйте. Почему Хогварц?

— Он не зря так рвался туда вернуться, прикрываясь тем, что хочет преподавать, — продолжил Гарри. — У него не было другого дома, кроме Хогварца, маггловский приют он никогда домом не считал, а в доме матери никогда не жил. Хогварц — одно из тех мест, которые привязывают его к колдовскому миру. Не говоря уж о том, что замок излучает мощную магию и хранит множество древних тайн. Думаю, на Тайной комнате секреты Основателей не заканчиваются. И в ту ночь, когда Сами-Знаете-Кто приходил к Дамблдору наниматься на работу, он вполне мог что-то спрятать в замке. Знать бы, что… и где именно.

Снейп долго смотрел на него, прищурившись. Наконец, произнес:

— Для человека, видящего Темного Лорда исключительно во сне, вы слишком много знаете, Поттер.

— Это не просто сны, сэр, и вам это известно.

— Я бы предпочел, чтобы вы держали свой разум закрытым.

— Я стараюсь, — мальчишка упрямо поджал губы. — Но сейчас нам надо выяснить, что он затевает. До Гриндевальда он еще не добрался, значит, у нас еще есть время. Но долго ждать мы не можем. Вы пробовали расспросить портрет Дамблдора о палочке?

— Он отказывается говорить на эту тему.

— А есть какие-нибудь способы… ну… заставить его?

Снейп выразительно поднял бровь:

— Уж не хотите ли вы применить к портрету вашего наставника какое-нибудь запрещенное заклинание?

— Он обманул меня, — лицо будущего спасителя колдовского мира словно окаменело, зеленые глаза яростно сверкнули в свете костра. — И подставил вас.

«Если б ты знал, как он подставил и тебя тоже, — с горечью подумал Снейп, стараясь сохранить безучастное выражение. — Если бы ты знал уже сейчас, что не доживешь до конца войны, что бы ты сказал? Или сделал?»

Но говорить рано. Только когда будут уничтожены все крестражи. И это убивало его. Осознание полной беспомощности и невозможности что-то изменить.

— Если и есть какие-то способы принудить обитателя картины говорить правду, я о них никогда не слышал, — ответил он, пожав плечами.

Грейнджер все так же пристально смотрела на него, словно не верила ни единому его слову. Снейп чуть сильнее сжал губы, заметив это, но делать ей замечание не стал.

— Поттер, какие еще места вам приходят на ум, помимо Хогварца?

Тот развел руками:

— В том-то и проблема, что никаких. По всей стране полным-полно мест, так или иначе связанных с магией, но в каких из них он жил или хотел бы жить, мы не знаем. И какие из них имели для него такое же значение, как Хогварц или дом матери. Мы думали, что, возможно, он мог отдать что-нибудь на хранение еще кому-то из ближнего круга. Вас он тоже вряд ли отправил в Хогварц просто так — он уверен, что при вас туда никто не проберется и не попытается найти тайник.

Снейп уже думал об этом. И слова мальчишки, безусловно, имеют резон.

Поттер в упор смотрел на него:

— Вы можете поискать? У вас же наверняка есть какие-то методы… ну, не знаю… проверить, нет ли где в замке черной магии?

Снейп качнул головой:

— Для этого замок нужно обыскать едва ли не вручную. Если бы у нас в запасе была лишняя сотня лет, это сработало бы. В конечном итоге.

— Какой тогда смысл изучать черную магию, если в ней нет способов найти места, где она применялась раньше, — фыркнул Уизли.

— Я не говорил, что это невозможно. Я сказал, что это отнимет очень много времени. Вдобавок, в замке почти наверняка есть множество мест, которые могут отреагировать на такой метод поиска. И они необязательно окажутся тайником, где спрятан крестраж.

— В Хогварце есть черная магия? — удивилась Грейнджер.

— Что такое, по-вашему, Тайная комната и чем она была скрыта? — усмехнулся Снейп.

— Как вообще остальные Основатели допустили Слизерина к постройке школы? Они же не могли не видеть и не знать, чем он занимается, — не унимался Уизли. — Вы только посмотрите, что творится в его Доме и кто оттуда выходит. Да им следовало бы заподозрить неладное уже тогда, когда он заявил, что будет обучать только чистокровных.

Снейп нехорошо прищурился:

— Когда же до вас, наконец, дойдет, что дело не в Слизерине? Как вы думаете, если бы из поколения в поколение вам всем не навязывали идею о том, что из Слизерина выходят темные маги, какой процент выпускников действительно занимался бы черной магией? И раз уж вы так настаиваете… Из какого Дома вышел Петтигрю?

— Не считается! Один предатель — скорее, исключение из правил. Сами-Знаете-Кто и все, кто ему служит, вышли из Слизерина, разве нет? Для чего в Хогварце до сих пор держат этот Дом, если ничего хорошего от него нет?

— Рон, это несправедливо, — осадила рыжего Грейнджер. — Профессор Снейп прав, если детям из года в год внушали, что один из четырех Домов — зло, то в итоге слизеринцы были просто вынуждены этим злом стать. Но не потому, что они этого хотели, а потому, что все остальные толкали их на это.

— Так я и говорю — устранить Слизерин! Рассадник чистокровных снобов.

Снейп наградил его исполненным ледяного презрения взглядом. Когда он заговорил, яда в его голосе хватило бы, чтобы мгновенно убить всех троих:

— Неужели вы в самом деле верите, что если в Хогварце не будет Дома Слизерин, то темным магам больше неоткуда взяться? Впрочем, чего еще от вас ожидать, Уизли… Невзирая на вашу чистую кровь, вам не особо дается даже светлая магия. Настоятельно рекомендую вам заниматься чем-нибудь попроще, где не требуются мозги. Такие тонкости, как личностные качества и Сортировка, вам явно не по зубам.

С этими словами он поднялся на ноги и отряхнул плащ. Посмотрел на притихшую Гермиону, в глазах которой отчетливо проступало беспокойство.

— Мисс Грейнджер, покажите мне то место, где энергия ощущается сильнее всего.

Она кивнула и тоже встала. Следом поднялся и Поттер:

— Я с вами.

Снейп только фыркнул. Не доверяет. Оно и понятно. Насупившийся Уизли остался сидеть у костра. Зачем рыжий недоносок затеял этот разговор о темных магах и Слизерине? Хотел лишний раз подчеркнуть, что ни один слизеринец не достоин уважения? Включая Главу Дома. Снейп давно свыкся с мыслью, что репутация его Дома навеки осквернена такими, как Вольдеморт и его прихвостни. Разве его конфликт с Джеймсом Поттером не начался именно на этой почве? Еще не познакомившись толком и не зная имен, они уже были готовы вцепиться друг другу в глотки только потому, что Снейп высказался в пользу Слизерина, а Джеймс, потомственный гриффиндорец, это услышал. Чертовы дурацкие предрассудки. Наверное, он мог бы сказать этой троице, что Шляпа предлагала ему пойти в Равенкло. И что изучение темной магии необязательно несет в себе что-то плохое — в конце концов, ее изучают даже в министерстве. Но сейчас это уже ничего не даст. Только не в нынешних условиях.

С чего вдруг он должен перед ними оправдываться? Или что-то им объяснять? Сборище гриффиндорских недобитков.

Грейнджер совершенно безбоязненно шагала впереди, подсвечивая себе дорогу палочкой. Поттер, шедший позади, только сопел. Снейп попытался выключить голову и нервы и прочувствовать местность. Это оказалось невероятно трудно — на его памяти любой ночной лес всегда представлял собой опасность. Они продрались сквозь колючие заросли, кое-где доходившие до пояса, и вышли на небольшую площадку, обрамленную старыми деревьями. Их ветви переплетались высоко над головой, создавая естественное укрытие.

— Это здесь, — девчонка остановилась и подняла палочку повыше. — Lumos Maxima.

Произошло невероятное. Вместо того чтобы создать источник яркого света, заклинание выстрелило из палочки снопом искр и рассеялось в пространстве множеством мелких огоньков, похожих на светлячков. Это было красиво. И давало куда больше света, чем правильно выполненное заклинание. Снейп шагнул вперед, поравнявшись с Грейнджер:

— Впервые вижу, чтобы это заклинание так работало.

— Я тоже. Возле палатки оно работает как обычно.

— Почему вы решили, что бросаться здесь какими-либо заклинаниями безопасно?

— М-м… Я так почувствовала. Да и что опасного в Lumos?

— Извечная гриффиндорская беспечность, — проворчал он. — Заклинание обнаружения пробовали?

— Пробовала, — Гермиона направила свою палочку в землю. — Revelio.

Под ногами у них что-то мигнуло и погасло, раз, другой, третий. Снейп, всмотревшись, повторил заклинание сам. Под его палочкой из-под земли пробился золотистый свет, широкой полосой протянувшийся вперед и назад далеко в лес. Зашелестели стоявшие вокруг площадки деревья, словно пробуждаясь от сна. На головы волшебникам посыпались сухие листья.

Грейнджер с неприкрытой завистью смотрела на него:

— Как вы это сделали? Почему у меня не получилось?

— Возможно, потому, что вы еще не раскрыли свой магический потенциал в полной мере.

— Вы хотите сказать, что я слишком слабая?

Снейп поморщился:

— Лучше бы вам не пытаться сравнивать вашу силу и мою, мисс Грейнджер. Но если вы сейчас перестанете возмущаться и присоединитесь ко мне, возможно, мы увидим и кое-что еще. Поттер, заклинание знаете?

— Знаю, — буркнул тот и тоже направил палочку в землю. — Revelio.

Грейнджер, поколебавшись мгновение, повторила и движение, и заклинание. Под тройным воздействием светящаяся полоса под ногами расширилась, замерцала, брызнула искрами — и разошлась вокруг них пульсирующими кругами. Снейп вдруг ощутил поистине детский восторг. Совсем как в первый раз, когда понял, что обладает колдовскими способностями. Расходившиеся во все стороны круги щедро выпускали энергию в пространство, будто приглашали — бери и пользуйся. Удерживая заклинание, Снейп повел в воздухе свободной рукой, концентрируясь на энергетическом потоке. Под его ладонью в самом центре круга из-под земли вырвался сноп молний, на мгновение окутавших его с головы до ног. Он пошатнулся и едва не выронил палочку. Поттер и Грейнджер одновременно сняли заклинание, и светящаяся дорога погасла.

— Сэр? Вы в порядке? — в голосе девчонки звенели тревожные нотки. — Что это было?

— Что-то, что вам повторять не следует, — пробормотал Снейп, левой рукой потирая грудь над сердцем. Кажется, он только что ругал гриффиндорскую заучку за безрассудство? Поттер, не моргая, пялился в темноту:

— Я думал, лей-линия должна быть… совсем тонкой? Как электрокабель или что-то в этом роде. Вы знаете, что такое электрокабель, сэр?

— Я вырос среди магглов, Поттер. И, нет, лей-линия не должна быть тонкой. Даже на картах их отмечали очень приблизительно, потому что по ширине они могут варьироваться от нескольких футов до нескольких миль.

— От чего это зависит?

— Прочтете книги, которые я принес — узнаете, — злорадно ответил Снейп, чувствуя себя этакой пародией на Дамблдора с его непрекращающимися загадками.

— Так что это было? То, что вы только что сделали?

— Проверял, может ли человек пользоваться этой энергией непосредственно. Грубо говоря, для подзарядки.

— И как, можно?

— Вам вряд ли понравятся ощущения. Боюсь даже представить, что было бы, если бы я проделал это в Стоунхендже.

— И все-таки, для чего Дамблдор мог оставить нам эту карту?

— Понятия не имею. Директору всегда нравилось доводить всех вокруг до белого каления туманными намеками. Идемте обратно. Мне нужно возвращаться в школу. Поттер, могу ли я одолжить вашу карту Хогварца?

— Хотите пошпионить за коллегами? — ухмыльнулся мальчишка. — Или за учениками?

— За всеми сразу. Вы получите ее обратно, как только все закончится.

— Поклянитесь, что не будете использовать ее, чтобы причинять вред студентам.

Снейп изогнул бровь:

— Вы серьезно? Может, вам еще Нерушимую клятву дать?

— А вы бы дали?

— Поттер, вы забываетесь. Ваши друзья доставляют персоналу немало проблем, но вы должны знать, что далеко не все мои коллеги склонны применять мытье полов или сортировку ингредиентов в качестве наказания за нарушение дисциплины. Если вы не хотите, чтобы остатки этой вашей подростковой банды серьезно пострадали — одолжите мне карту. Я вполне мог бы и дальше обходиться без нее, но с ней я сэкономлю время и силы. И смогу посвятить это время и силы более насущным задачам.

Мальчишка сжал челюсти, гневно раздувая ноздри. На виске у него запульсировала жилка. Затем он мотнул головой и процедил:

— Хорошо. Но если с картой что-нибудь случится…

— Поттер, вы ведь помните, с кем разговариваете? Или напомнить?

Слава Мерлину, это подействовало. Видимо, парень вспомнил их последнюю встречу в школе. Возле хижины Хагрида, когда они оба бежали с Астрономической башни. Невзирая на свои тогдашние ощущения и ситуацию в целом, Снейп не чувствовал ни малейших угрызений совести за то, что основательно повалял мальчишку по земле. Будет знать, как кидаться с Непростительными на Мастера защиты от темных сил.

Грейнджер снова пошла впереди, освещая дорогу. Теперь, когда они увидели направление линии, она ощущалась даже без заклинания. Дорога от палатки до этой точки шла четко по ней. Снейп шел за девчонкой, сцепив зубы. Он чувствовал себя донельзя странно. Этот краткий сеанс «шокотерапии» оказал неприятное воздействие на нервную систему, схожее с эффектом от Crucio, но вместе с тем обострил восприятие магии и энергетических потоков. Энергия лей-линии была нейтральной — ее можно было использовать и для светлой, и для темной магии, но этого маленького эксперимента было достаточно, чтобы понять, что подчинить себе эту энергию крайне непросто. Нельзя махнуть палочкой и провести эту силу через себя, этак и сгореть недолго. Надо изучить оставшиеся в Хогварце книги по лей-линиям более внимательно, прежде чем браться за дальнейшие эксперименты.

Нет, ну надо же… Столько лет осторожничать и тщательно исследовать какие-то чары, прежде чем пробовать их на практике — и тут поддаться порыву, как ребенок, сунувший палец в розетку. Идиот. Надо лучше следить за своими эмоциями. Такое могли бы вытворить эти гриффиндорские недоучки, но он-то? Что на него нашло?

Пока Поттер ходил в палатку за картой, а Уизли, все такой же насупленный, с палочкой наготове сидел у костра, закутавшись в одеяло, Грейнджер повернулась к нему. В мужской куртке, которая была ей велика, и длинном свитере до колен она смотрелась довольно нелепо, но блеск в карих глазах запросто отвлекал внимание от всего остального.

Гм. Должно быть, это влияние лей-линии. Или…

«Северус, даже не думай. Только этого тебе и не хватало. Или общение с Эйвери стало дурно на тебя влиять?»

— Рон не должен был так говорить с вами, — тихо произнесла она, глядя ему в лицо. — Он просто…

— Не пытайтесь оправдывать глупость своего дружка, мисс Грейнджер, — устало ответил Снейп, пряча руки в рукава мантии. Он порядком продрог, пока они ходили по лесу. — Я надеялся, что он когда-нибудь вырастет и поумнеет, но, кажется, моим надеждам в отношении любого члена семьи Уизли оправдаться не суждено. Не те гены.

— Он такой далеко не всегда, сэр. И, мне кажется, вы несправедливы… Фреда и Джорджа глупыми не назовешь. И старших братьев. И Джинни.

— Насчет Джиневры я бы поспорил, если учесть, что она вытворяет в школе с сентября, — пробурчал он и тут же прикусил язык. На лице девчонки явственно отразилась паника.

— Сэр, они же не… вы же не…

«И что ты скажешь ей? Она только-только перестала испытывать к тебе отвращение. Если перестала, конечно».

— Им следовало бы быть осторожнее, — ответил он едва слышно. — Я не всегда могу оказаться рядом, чтобы предотвратить худшее. Пока что ей удавалось избегать серьезных наказаний, чего не скажешь о мистере Лонгботтоме. Я ничего не могу сделать.

Она ощутимо напряглась. Прикусила губы. Затем тяжело вздохнула:

— Я… понимаю. Вы ведь должны делать вид, что вы…

— Предатель, мисс Грейнджер, — бесстрастно произнес Снейп, стараясь не смотреть ей в глаза. — Но напрасно все думают, будто это доставляет мне удовольствие.

Девчонка опустила голову, неловко переступила с ноги на ногу:

— В это иногда было трудно поверить. В классе вы только и делали, что издевались над всеми.

— Вы в самом деле считаете, что это можно сравнить с пыточным проклятием? — холодно осведомился он. — В любом случае, это уже неважно. Мне доводилось делать вещи и похуже. И это только подтверждает мнение большинства, равно как и мнение вашего друга Уизли. В глазах остальных Домов любой выходец из Слизерина — чудовище.

— Драко Малфой принял Смертный знак год назад, — осторожно заметила она. — В других Домах нет ни одного Пожирателя такого возраста.

Снейп пренебрежительно фыркнул:

— Если бы вы знали, в каких обстоятельствах это произошло, вы бы пожалели о своих словах. И очень удивились бы, что он до сих пор жив. А сейчас ваши однокурсники делают все, чтобы превратить его жизнь в ад, хотя, надо сказать, им не приходится особенно стараться — он и так в аду. Он был глупцом. Таким же, как и я в свое время. Но у меня все же был выбор. У мистера Малфоя — нет.

— Но ведь он же хотел убить Дамблдора.

— Ему приказали убить Дамблдора. Его желания при этом никто не учитывал. Темный Лорд умеет находить слабые места даже у самых сильных волшебников. Шестнадцатилетний мальчишка из чистокровной семьи, с определенными амбициями и отношением к магглорожденным — легкая добыча. Если бы мистер Малфой мог просчитать последствия этого шага хотя бы на несколько месяцев вперед, он бы никогда на это не согласился. Но, как я уже сказал, выбора у него все равно не было.

Из палатки, наконец, вышел Поттер и протянул ему сложенную Карту Мародеров:

— Знаете, как пользоваться?

— Видел в ваших воспоминаниях, когда вы так недальновидно не хотели слушать мои указания на уроках окклуменции, — оскалился Снейп, беря карту и пряча ее в карман сюртука. — Как ее очистить?

— «Шалость удалась».

— Очаровательно. Ваш отец и его приятели наверняка считали себя на редкость остроумными людьми.

Мальчишка открыл было рот, чтобы огрызнуться, но Грейнджер двинула его локтем в бок и одарила очень выразительным взглядом. Поттер несколько секунд смотрел на Снейпа с явной неприязнью, затем сокрушенно покачал головой:

— Я еще не раз пожалею, что согласился на это… Я иду спать.

И, развернувшись, ушел обратно в палатку.

Снейп решил, что могло быть и хуже. Потер подбородок:

— Мне пора. Пишите, если что-то нужно.

— Сэр, я…

Она запнулась и отвела взгляд. Кажется, даже покраснела. Но мгновение спустя все-таки собралась с духом и снова посмотрела на него:

— Можно мне иногда задавать вам вопросы?

— Разве вы когда-нибудь переставали это делать? — искренне изумился он. Грейнджер нетерпеливо мотнула головой:

— Я имею в виду, что… Ладно, забудьте. Просто мне трудно быть… не в школе. Я привыкла, что могу к кому-нибудь обратиться, если у меня возникают вопросы. А вопросов у меня сейчас… очень много. И не все они связаны с крестражами. Вы единственный взрослый человек, с которым мы сейчас поддерживаем контакт. И, кажется, единственный, кто хотя бы понимает, что происходит.

Снейп вздохнул. В любой другой ситуации его бы только порадовало, что у него нашелся хоть один ученик с вопросами. Непрекращающаяся тревога не позволяла получать полноценное удовольствие от общения, не касавшегося текущих проблем. Грейнджер умела привлечь его внимание, хоть и частенько этим раздражала. И с ней, наверное, было бы интересно поговорить на какие-то отвлеченные темы, не связанные с учебой.

Если он когда-нибудь достаточно расслабится для этого.

— Пишите свои вопросы, мисс Грейнджер. Но не удивляйтесь, если я не смогу ответить сразу. Или вообще ответить. У меня очень много дел.

— Да, сэр. Спасибо. И за книги тоже, — она шагнула следом за ним, когда он вышел за периметр защитных чар, остановилась на невидимой границе, всматриваясь в темноту среди деревьев. Снаружи это выглядело забавно — будто она была частично скрыта плащом-невидимкой, оставлявшим на виду только ее лицо, кисти рук и ботинки. Снейп, уловив промелькнувший в ее глазах страх, чуть прищурился:

— Вы неплохо поработали над защитой. Доводилось часто практиковаться?

— Ни разу, пока мы не сбежали из Лондона. А теперь приходится постоянно. И мне все время кажется, что этого недостаточно. Я боюсь, — она нервно оглянулась через плечо. — Они не понимают. Они думают, что, как только мы найдем все крестражи, войну можно считать выигранной, но это ведь не так, да? Он все равно остается самым сильным темным магом нашего времени. Как его победить, даже если он станет смертным? Ни у кого из нас нет такой силы.

— Довольно странно слышать от вас подобное, — сухо ответил ей Снейп. — Вы шесть лет провели в компании Избранного, которому по плечу любая проблема — от выигрыша в квиддич до убийства василиска. Вашему другу Поттеру неоднократно доводилось стоять перед Темным Лордом и уйти живым. Почему вы думаете, что в этот раз будет по-другому?

— Вы сами в это верите, сэр? — она смотрела на него, кусая губы. — В пророчестве сказано, что тот, кого Сами-Знаете-Кто пометит как равного себе, будет обладать силой, неведомой ему. Но это все красивые слова. Это никак не объясняет, что такого должен сделать Гарри, чтобы победить его.

— Возможно, что и ничего. Или то же, что он делал раньше при каждой встрече с Темным Лордом.

— Это была всего лишь удача. На ней одной далеко не уедешь.

— С чего это вдруг вы стали такой пессимисткой, мисс Грейнджер? Сколько я вас помню, вы никогда такой не были.

— Я никогда не оказывалась одна посреди какого-то леса с двумя мальчишками, которые не понимают, во что ввязались, — огрызнулась она сердито. — Почему все думают, что если я хорошо учусь и много знаю, то это автоматически делает меня неуязвимой для всех жизненных проблем?

— Разве я что-то сказал о вашей неуязвимости? Вы умная девушка, мисс Грейнджер. У вас достаточно гриффиндорских качеств, чтобы не поддаваться страху. И не притягивать к себе того, чего вы боитесь. Вы ведь наверняка знаете, как это работает.

Она несмело улыбнулась:

— Вы никогда не признавали, что я умная.

— Потому что вам такие признания на пользу не идут, вы теряете голову и задираете нос.

— Неправда, я никогда...

— Избавьте меня от оправданий. Мне пора.

Она мгновенно опустила взгляд себе под ноги и снова покраснела:

— Спасибо, сэр. Спокойной ночи.

Он бесшумно крутнулся на каблуках и дезаппарировал.

Пока он шел от ворот к замку, в голове непрестанно вертелся вихрь мыслей и образов. Словно энергия лей-линии ослабила так тщательно выставляемые им ментальные блоки. Это же надо, гриффиндорка, защищающая Слизерин! Основатель Дома в гробу бы перевернулся. В отличие от мальчишек, она быстро схватила самую суть проблемы. Снейп достаточно знал о своем Доме и людях, учившихся в нем, чтобы еще во время учебы прийти к аналогичному выводу. Традиционное высокомерие слизеринцев лишь отчасти основывалось на чистокровном происхождении и, по большому счету, было ответной реакцией на неприязнь со стороны других Домов. На самом деле, мало кто из обитателей Хогварца над этим задумывался. Грейнджер, на его памяти, была менее предубежденной против Слизерина как такового, но ей не повезло с самого начала столкнуться с Драко, шесть лет старательно подтверждавшего, что слизеринцы — надменные грубияны и снобы. Снейп усмехнулся сам себе. Любопытно бы выяснить, не поменялись ли взгляды младшего Малфоя после пройденного у Вольдеморта «обучения».

Однако странно, что Грейнджер не питала иллюзий по поводу мифических способностей Поттера. Преподаватели Хогварца полагали, что Уизли и Грейнджер видят в Поттере едва ли не божество, и даже самые жуткие их ссоры всегда носили кратковременный характер, за исключением, пожалуй, этой нелепой истории подростковой влюбленности Уизли и Браун. В учительской этот «роман» вызвал немало обсуждений, в основном сводившихся к наблюдениям, что Грейнджер всякий раз испаряется из помещения, стоит зайти этой парочке. Чем это в итоге закончилось, Снейп не знал, но ссора определенно затянулась, Грейнджер отсаживалась от мальчишек на всех уроках. Кажется, троица помирилась только ближе к концу года. Снейп не раз и не два гадал, почему эти двое притянулись к Поттеру изначально. Ладно Уизли, парень даже в собственной семье на последнем месте, умом особо не блещет, выдающихся способностей не имеет, но каким-то образом сумел втереться в доверие и порой получал свои пятнадцать минут славы благодаря приближенности к Избранному. Но Грейнджер? Будь она чуть общительнее, уже завоевала бы и Гриффиндор, и Равенкло. Возможно, у нее была та же проблема, что и у него самого в свое время. В Слизерине хорошо быть умным, а вот слишком умным — уже беда. А уж быть слишком умным в Гриффиндоре…

С чего вообще Шляпа распределила ее именно в Гриффиндор? По мнению Снейпа, в Равенкло девчонке было бы куда комфортнее. Там читающий за завтраком в Большом Зале студент ни у кого не вызывал удивления и тем более не становился объектом злых шуточек.

Ему вспомнились напряженные плечи Грейнджер и то, как она прятала нижнюю часть лица в воротник. В этой куртке и свитерах она наверняка мерзнет. Вот-вот выпадет снег и ударят морозы. Снейп по опыту знал, что согревающие чары неэффективны при длительном применении, а других вариантов обогрева, кроме костров, у Золотой троицы, похоже, не было.

Он сжал пальцами переносицу и окинул взглядом высившийся над ним замок. То, что Поттер сказал сегодня о Вольдеморте… В каком-то смысле это относилось ко всем ученикам из неблагополучных семей, а таких в школе было немало. Все они считали Хогварц своим настоящим домом. Все хотели бы вернуться сюда. Но мало кому удавалось. Снейп хоть и терпеть не мог преподавать, но в замок его тянуло как магнитом. Это было единственное относительно безопасное место, где он мог спрятаться от всего мира, да и от себя самого. И для него, и для Поттера, и для Вольдеморта Хогварц был суррогатом, заменявшим все, что они недополучили в собственных семьях. Следовательно, здесь действительно может храниться крестраж. Теперь вопрос, как его найти.

Что она сказала? Это была всего лишь удача. На ней одной далеко не уедешь.

Черт возьми, раз на то пошло, почему бы не повысить шансы? Для того это зелье и придумали. Надо сварить Felix Felicis, да побольше. Может пригодиться. Только бы не понадобилось раньше чем через полгода — именно столько занимало приготовление.

Снейп вытащил из кармана Карту Мародеров, шепотом произнес формулу активации и, гадко ухмыляясь, принялся рассматривать коридоры первого этажа. Знали бы Мародеры, что их драгоценное творение в итоге попадет к нему в руки — уничтожили бы карту сразу после окончания школы. Убедившись, что на пути к кабинету директора никого нет, Снейп спрятал карту под мантию и отправился к себе, надеясь, что последствия взаимодействия с лей-линией позволят ему нормально заснуть. Только одно маленькое дело перед сном. Всего одно.

* * *

Гермиона, проснувшись утром, обнаружила у входа в палатку своих друзей, озадаченно рассматривавших объемистый сверток.

— Что это у вас? — спросила она, ежась от холода. В остывшей за ночь палатке, по которой вовсю гуляли сквозняки, было неуютно. Что будет, когда пойдет снег, она даже представлять не хотела.

— Это только что принес один из хогварцевских эльфов, — ответил ей Гарри.

— Эльф? — изумилась она. — А как он узнал, где мы?

— Я вышел за периметр за водой, — пояснил Рон. — Наверное, они могут аппарировать только приблизительно, как и Снейп вчера, если их не позвать. Я нашел его возле ручья вместе с этим пакетом.

— О… И что там?

Рон молча пододвинул сверток ей. Внутри лежали три зимние мантии — две для мальчишек и одна поменьше, явно предназначавшаяся Гермионе. Девушка, взяв ее в руки, невольно улыбнулась. По краю подола тянулся едва заметный узор из рун. Она знала, что это такое, читала о таких чарах, но ей ни разу не удалось их воспроизвести. То ли не хватало знаний, то ли силы, то ли тонкости. Как только одежда, на которую были наложены эти чары, оказывалась на человеке, она и согревала, и удерживала тепло внутри, пока не расстегнешь. Завернувшись в мантию, Гермиона ощутила легкий аромат трав, исходивший от плотной черной ткани. Такой же запах витал в классе зельеделия в самом начале урока.

А если точнее — едва в класс заходил Снейп.

Рон, нахмурившись, смотрел на нее:

— Ты улыбаешься. Почему ты улыбаешься?

— А почему я не могу улыбаться?

Гарри пощупал край ее мантии и ухмыльнулся:

— Похоже, он для тебя расстарался.

— Не говори ерунды. Он мог их взять из школьных запасов.

— Ага, как же. В Хогварце отродясь не было никаких школьных запасов одежды. Да еще такой, — Рон тоже пощупал ткань. — Она явно дороже остальных двух.

— Ой, да какая разница? — Гермиона закатила глаза. — И вообще, дареному коню в зубы не смотрят.

— Чего? — удивился Уизли. — Это что значит?

— Такая маггловская поговорка, — пояснил Гарри. — В колдовском мире вместо коня был бы… кто? Тестрал? Единорог?

— Гиппогриф, наверное, — усмехнулась Гермиона. — Хотя, у него вроде нет зубов. Неважно. Смысл в том, Рональд, что если тебе что-то дарят — бери и заткнись.

И, продолжая улыбаться, принялась вытаскивать из сумочки консервы и пачку с чаем, чтобы приготовить завтрак.

Примечание к части

** Я не знаю твое сердце,

Я не знаю, откуда начать,

Но я чувствовала, как ты стираешь реки, в которых я тонула.

Evanescence

Ты определенно понимаешь,

Откуда кровь на моих руках.

Red