Чёрно-белый (джен)

Погрузив два тела на заднее сиденье машины, Александр с отцом поспешили уехать.

Как только отец достаточно удалился от хостела, его иллюзия перестала действовать, а потому очень скоро на улицах послышался вой милицейских сирен. Три бело-синих автомобиля даже промчались по встречной полосе, не обратив на удаляющихся отца с сыном никакого внимания.

Александр почувствовал себя настоящим преступником. Само собой, он изначально понимал, что подписывался на, мягко говоря, не слишком-то законные вещи, но чувство всё равно было неприятное. Помесь страха за собственное будущее и лёгкого отвращения к совершённым поступкам. А ведь, по словам отца, впереди схваченных террористов ожидал ещё допрос с пристрастием, и не нужно было быть гением, чтобы понять, какие для этого планировались средства.

Однако теперь-то уж колебаться точно было поздно, а потому Александр задвинул все свои переживания подальше. Откинувшись на спинку сидения, он устало посмотрел в зеркало заднего вида и, убедившись, что прямо сейчас за ними, никто не гнался, устало прикрыл веки. Взбодривший его адреналин начал сходить на нет, и Александра потянуло в сон с утроенной силой.

Но спать было некогда.

Первую остановку они с отцом сделали у блеклого вида аптеки, в которой закупили целую гору различных препаратов, у половины из которых Александр даже названия читал с трудом. И с помощью купленных всё там же шприцов два пузырька со снотворным были введены обоим террористам прямо на парковке. Для этого, правда, пришлось изрядно повозиться, ибо Александр подобным никогда не занимался, а отец в силу своей травмы по большей части лишь раздавал ценные указания. Больше десяти минут ушло на весь процесс, но дело всё же было сделано. Благо и тут иллюзии отца скрыли их действия от посторонних глаз.

Оставленная позади аптека явно была не самой обычной, однако в этот раз Александр решил ничего не уточнять. Он не хотел заходить по ту сторону закона слишком уж далеко, отчего некоторые моменты предпочёл для себя не прояснять. «Меньше знаешь — крепче спишь», — поговорка хоть и старая, но своей актуальности ещё не потеряла. А Александр и так уже за последние дни узнал и сделал столько всего, что спокойный сон ему не грозил ещё долго.

Хотя, прибыв на окраину города к частному дому, в котором проживал некий Пифагор, Александр просто не мог не задать отцу некоторые вопросы. Как этого Пифагора звали на самом деле, можно ли было ему доверять, откуда отец его знал и тому подобное. Только вот спросить вовсе не означало получить ответы. Отец говорил крайне уклончиво, и в сухом остатке всё сводилось к тому, что Александр просто должен был ему довериться. И хотя о настоящем доверии речи не шло, наседать дальше Александр не стал. Выбор теперь у него всё равно был не слишком-то велик.

А Пифагор оказался весьма тучным усатым мужчиной, что нагрянувшему семейству с парой бессознательных террористов был не очень-то рад. Вполне ожидаемая реакция, которая, впрочем, быстро переменилась, когда Пифагор узнал, кого именно отец с Александром к нему привезли. После этого он заметно оживился и, запахнув испачканный кетчупом халат, поспешил взглянуть на членов Нового Иерихона своими глазами.

— Это ж сколько интересного мы от вас узнаем, — тихо проговорил он, пригладив растрёпанные волосы. — Тащите их внутрь, — обратился он к отцу Александра и сам засеменил обратно в дом.

А отец, разумеется, перепоручил всю работу Александру, который, воспользовавшись Покровом, в один заход перенёс обоих террористов в указанную ему комнату. Вернее, в глубокий подвал с бетонными стенами и толстой металлической дверью на входе. Под потолком в помещении висела одинокая люстра с тремя лампами, а вдоль одной из стен выстроились несколько стоек и столов с чем-то, напоминающим медицинское оборудование. Алые пятна на полу, протянутый к крану шланг и слив в центре комнаты также наводили на определённые мысли.

Уложив обоих террористов на пол, Александр вернулся к машине, чтобы забрать оттуда пакеты с медикаментами, получив которые, отец сказал, что пока Александр может быть свободен. Дальше они с Пифагором сами. А Пифагор ещё и добавил, что Александр может чувствовать себя как дома и без стеснения пользоваться ванной и кухней.

Отказываться Александр не стал и первым же делом наведался в ванную комнату, где застрял на добрых полчаса. Горячей воды в последнюю пару дней ему очень не хватало, и потому Александр совершенно её не экономил. Закончив с водными процедурами, Александр тщательно прополоскал рот в раковине и с неохотой вновь облачился в свою грязную и теперь уже порванную одежду. Стычка с террористами его футболке и штанам на пользу совсем не пошла. Ровно как и глазной повязке, которую из-за надорвавшегося ремешка и вовсе пришлось выкинуть в мусор.

Следом Александр взял курс на кухню, где познакомился с ещё одним обитателем дома Пифагора. Необычайно крупный английский бульдог лежал у газовой плиты и глядел на Александра абсолютно безразличным взглядом. Сперва Александр думал, что пёс обязательно зарычит или залает, если он подойдёт к нему ближе, однако бульдог даже ухом не повёл. Александр присел на корточки рядом с ним и почесал пса за ушком, на что бульдог издал довольное урчание и повернул голову так, чтобы обнажить подбородок. Намёк был понят, и Александр подключил к ласканию вторую руку. Бульдог заурчал ещё громче и даже задёргал задними лапами.

— Надо будет узнать твоё имя, — вполголоса обронил Александр, вновь принимая вертикальное положение.

Наспех помыв и обтерев полотенцем руки, Александр заглянул в холодильник и несколько поразился его содержимому. Во-первых, этого содержимого там было всего-ничего, а во-вторых, минимум у половины из всех имевшихся продуктов явно истёк срок годности. Это было видно, как по датам на некоторых упаковках, так и по прорастающей на том же сыре плесени. Беглый взгляд на мусорный бак показал, что Пифагор предпочитал еду заказывать, а не готовить, так что, в целом, состояние его холодильника было вполне понятно. Хоть и всё равно удручало, ведь Александру всё ещё нужно было что-то поесть.

Отыскав глазом свежую палку копчёной колбасы, он взял из хлебницы буханку хлеба и настругал себе несколько бутербродов. К счастью, чай и сахар на кухне Пифагора тоже имелись, так что выходил более-менее адекватный перекус, хоть и ни разу и не полезный.

С тарелкой бутербродов в одной руке и кружкой горячего чая в другой Александр переместился на диван в гостиной. Бутерброды и чай он поставил на невысокий кофейный столик и, взяв в руки пульт, включил большой телевизор на стене. Быстро перелистывая каналы, Александр остановился на местных новостях и, внимательно слушая, приступил к трапезе.

Нельзя было сказать, что молодая дикторша на экране вещала что-то интересное, но лично поучаствовавший в одном происшествии Александр рассчитывал услышать хоть какое-то о нём упоминание. Всё же они пару часов назад они целый номер в хостеле разворотили. Уж в городских-то новостях об этом должен был кто-нибудь обмолвиться.

Однако, вопреки ожиданиям, о конкретно данном инциденте в выпуске не было ни слова. Рассказывали о грядущих мероприятиях наподобие новой программы в городском цирке, скорых выборах мэра с перечислением основных кандидатов и даже про лопнувшую на одной из улиц канализационную трубу. И ни намёка о чрезвычайном происшествии в каком-либо из хостелов.

Может, произошедшее посчитали слишком малозначительным, чтобы добавлять в выпуск, а может, обо всём уже было сказано до того, как Александр включил канал. Возможно даже, что кто-то из власть предержащих специально распорядился об инциденте умалчивать, если наверху стало известно, что в деле были замешаны выходцы из Нового Иерихона. Как всё было на самом деле, Александр не знал, и потому просто продолжал смотреть до самого конца.

И до самого же конца ничего полезного для себя не услышал.

Когда Александр уже доедал последний бутерброд в гостиную шаткой походкой ввалился бульдог. Описав полукруг, он встал на задние лапы и опёрся передними на край дивана. Несколько безуспешных попыток подпрыгнуть подсказали Александру, чего хотел бульдог, и он помог псу подняться наверх.

«Тяжёлый», — отметил про себя Александр, невольно проведя параллель с собственным питомцем.

Он, конечно, сомневался, что Локи мог отъесться до размеров, сопоставимых с этим бульдогом, но всё равно подумал, что пора было садить кота на диету.

Почёсывая бульдогу пузо левой рукой, Александр потянулся к кружке и в два глотка допил остатки холодного чая. А после в который уже раз за этот день широко зевнул. Посмотрев на часы, сообщавшие, что время уже перевалило за полдень, Александр выключил телевизор и откинул голову на спинку дивана. Ощущая, как наливаются свинцом веки, он прикрыл оба глаза и наконец позволил себе по-настоящему расслабиться.

— Подъём, малой, — раздалось прямо над Александром, одновременно с чем затряслось его плечо. — По ночам спать надо.

Александр с жуткой неохотой вновь раскрыл глаза.

— Да я и не… — начал он оправдываться, что вовсе не спал, а просто сидел с закрытыми глазами, однако упавший на часы взгляд вынудил Александра осечься. — «Уже вечер?», — задался он мысленным вопросом, глядя на стрелки мутного циферблата.

«16:37», — показывали настенные часы.

Александр протёр левый глаз, дабы убедиться, что это ему не показалось. Он вообще не заметил, как уснул. И снов никаких не видел.

— Что-то случилось? — решил перевести Александр разговор на другую тему.

Разбудивший его Пифагор сменил халат на рубаху с брюками и в целом выглядел так, словно собирался куда-то уходить. Отец Александра тоже стоял у двери на улицу.

— Мы отъедем на часик, — сообщил отец.

— Я инструмент сломал, нужно замену купить, — добавил следом Пифагор. — Заодно и еды какой прихватим. Дом на тебе. И за Ростиком тоже приглядывай, — попросил он, гладя лежащего рядом бульдога.

— Ладно, — согласился Александр после недолгих раздумий. — А что с…

— О них можешь не переживать, — перебил отец, сразу поняв, о чём шла речь. — После нашей беседы они ещё нескоро очухаются.

Пифагор на это криво усмехнулся, а Александр лишь кивнул.

После Пифагор с отцом вышли наружу, и слуха Александра коснулось рычание мотора, что начало быстро удаляться.

— Значит, ты у нас Ростик, да? — спросил он у завалившегося набок бульдога, что в ответ только облизал и без того мокрый нос.

— Интересно, это сокращение от «Ростислав»? — пробормотал себе под нос Александр, медленно вставая с дивана.

И дался ему этот подъём совсем непросто, ибо тело его ощущалось непомерно тяжёлым. Привычные последствия дневного сна, подкреплённые долгим пребыванием в сидячем положении.

Потянувшись в разные стороны, Александр громко вздохнул и, заглянув в уборную, ещё раз наведался на кухню, чтобы сделать себе чай. После он вернулся в гостиную и позвонил Вике, желая убедиться, что у них с Аней всё было хорошо.

Однако хорошо всё не было.

Вика сообщила Александру, что Аня заболела. Температура, кашель, сопли и всё в таком духе. Во время предыдущих звонков Вика уже упоминала, что у Ани начали проявляться симптомы простуды, отчего она сходила в ближайшую аптеку и купила нужных лекарств. Вика рассчитывала предупредить развитие болезни, но, очевидно, сделать ей это всё-таки не удалось. Сейчас Аня лежала в постели и смотрела по телевизору вечерние мультики.

Со слов Вики, ничего критичного у Ани не наблюдалось, но Александр всё равно попросил звонить ему в случае чего. Сам же он в ответ рассказали Вики обо всех последних событиях, после чего они согласовали время следующего планового звонка.

— Береги себя, — попросила она его напоследок.

— Ты же меня знаешь, — ответил Александр с улыбкой.

Попрощавшись, Александр убрал телефон в карман и уже собирался вновь рухнуть на диван, как вдруг остановился. Отпив немного чая, он оглянулся по сторонам, в очередной раз убеждаясь, что дома, кроме него и Ростика никого не было. Вернее, дома не было отца и Пифагора. В подвале же по-прежнему сидели двое террористов.

Александр призадумался.

С одной стороны, ему, вероятно, не следовало к ним спускаться, а с другой…

А с другой Александр очень хотел посмотреть на то, что отец и Пифагор с ними сделали. И желание это исходило не из праздного любопытства, а из чёткого осознания собственной ответственности. Без Александра они бы здесь не оказались. Потому он должен был знать, что с ними делали.

— Ты же меня не сдашь, правда? — в шутку поинтересовался он у Ростика.

Молчание послужило ему утвердительным ответом.

Поставив кружку на ближайшую тумбу, Александр быстрым шагом направился к подвалу. Времени в запасе у него было не так уж и много, так что лучше было не затягивать. Остановившись у тяжёлой двери, Александр с помощью Покрова убедился, что оба террориста находились без сознания, и только после этого сдвинул засов вбок.

Дверь с трудом подалась навстречу, и Александр тут же поморщился от выплывшего из подвала запаха. Целая россыпь неприятных ароматов ударила ему в нос едва выносимой комбинацией. Тут были и моча с потом, и резкий запах химикатов, и что-то такое, что у Александра даже примерно распознать не получалось.

Пересилив собственное отвращение, Александр вошёл внутрь и первым же делом нащупал ладонью переключатель. Лампы под потолком загорелись, а прикованные к стульям террористы предстали взору Александра во всех кровавых подробностях.

И это было просто ужасно.

Взгляд Александра то и дело норовил убежать куда-нибудь в сторону, лишь бы не продолжать смотреть на сотворённые зверства. Хуже всего выглядел тот террорист, что был постарше. На его лице вообще живого места не осталось. Всё вспухло и кровоточило. Его явно били очень много раз. И, судя по всему, вырвали несколько зубов.

А ведь Александр вообще ничего не слышал и спокойно себе спал.

У этого подвала была очень хорошая звукоизоляция.

Александр подошёл ближе.

Хриплое дыхание доносилось от обоих террористов, так что они всё ещё были живы. Просто без сознания. И Александр не был уверен, отключились ли они от боли, или же дело было в подведённым к обоим капельницам. Стойки с прозрачными пакетами возвышались над прикрученными к полу стульями и спускали вниз тоненькие трубки, что иглами впивались в предплечья террористов.

В доме подготовке Александру все уши прожужжали на тему того, как важно девиантам сохранять ясность сознания. Предостерегали, чтобы не злоупотребляли алкоголем и иными веществами, ибо иначе их способности могли выйти из-под контроля. И хотя тому же отцу Александра выпивка вообще не мешала своими иллюзиями измываться над женой и детьми, выученных уроков Александр не забыл. Наверняка, и эти капельницы нужны были в первую очередь для того, чтобы террористы не могли психокинезом воспользоваться.

Как минимум, один из них дел точно мог наворотить.

Александр присел на корточки рядом с террористом, против которого был вынужден драться. Его лицо пока ещё сильно не пострадало, так что удивившая Александра молодость всё ещё легко считывалась.

— Тебя же зовут Макс, да? — почти шёпотом спросил Александр, припоминая услышанное в хостеле имя.

На ответ он, само собой, не рассчитывал и, мельком глянув на покрасневшие пальцы террориста (ему определённо что-то вставляли под ногти), снова выпрямился в полный рост.

Александр ещё раз оглядел подвал и подумал, что пора было бы уже уходить. И он даже начал поворачиваться к выходу, как вдруг ушей его достиг слабый голос.

Александр тут же остановился и опустил взгляд на пришедшего в себя преступника. Молодой террорист раскрыл один глаз и поднял его на Александра. Его губы медленно шевелились, исторгая наружу какие-то слова.

Александр колебался, не зная, прислушиваться ли ему или же уйти немедленно, и в это время голос террориста стал чуть громче.

— Он… лжёт… тебе… — проговорил он с жутким акцентом. — Алекс… он… лжёт… Мы… друзья… Ты… Я… друзья… Помоги… — попросил террорист с потёкшими по щекам слезами. — Молю… Алекс… Помоги… мне…