Десять лет спустя (гет)

* * *

Flashback

— Неплохо вышло, я почти поверила, — заключила Джинни, смерив Паркинсон снисходительным взглядом, и развернулась, уходя прочь.

Неприятный осадок остался. И Джинни всеми силами старалась гнать эти мысли подальше. Малфою незачем было так поступать.

По крайней мере, в тот момент Джинни так думала. Ещё Гарри с Роном и Гермионой неожиданно появились в Хогвартсе. У них как всегда были свои важные дела, в которые её никто не собирался посвящать. Но больше всего девушка переживала из-за них с Драко.

Меньше всего ей тогда хотелось объяснять, что происходило между ней и Малфоем.

Всё наложилось одно на другое, и в итоге Джинни просто несколько дней избегала Малфоя.

Ночевать одной в своей кровати оказалось непривычно и крайне пусто. Джинни подолгу ворочалась в безуспешных попытках заснуть. И каждую такую ночь она невольно вспоминала ту колдографию.

Внутри начинало зарождаться неприятное чувство тревоги и бесконечные сомнения. Но спросить напрямую у Драко было страшно. Как бы там ни было, а они никоим образом не обозначили их отношения. И Джинни не представляла, как ей вообще начать этот разговор. Кто она ему, чтобы требовать объяснений какой-то колдографии?

Словам Паркинсон не верилось от слова совсем. Но дни шли, а легче не становилось.

Но вот, за день до выпускного Джинни нашла в своей комнате записку от Паркинсон:

«Если ты так хочешь доказательств, приходи завтра в 9 утра к Трём мётлам.»

Джинни не знала, хотела ли она этих доказательств. И тем не менее, на следующий день она стояла ровно в 9 утра недалеко от бара в Хогсмиде.

— Уизли, — Паркинсон не заставила себя долго ждать, — Пришла всё-таки, — заключила слизеринка, оглядываясь вокруг.

Людей не было, все были заняты, ведь через пару часов должен был состояться официальный выпускной. И почему-то только в тот момент у Джинни закралось сомнение, что Паркинсон не случайно выбрала именно этот день.

— Пошли, — бросила слизеринка, круто развернувшись и проходя к задней части бара.

Джинни ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Они прошли через запасную дверь. Перед входом слизеринка набросила на голову тёмный капюшон своей мантии, и Джинни сделала тоже самое. Их встретила мадам Розмерта. Паркинсон отдала ей быстро пару галеонов и их проводили к камину.

— Куда мы? — всё же решилась спросить Джинни.

— Увидишь, — коротко бросила в ответ Паркинсон, и больше вопросов девушка не задавала.

Выйдя из камина, Джинни оказалась в небольшой комнате, что больше напоминала подсобное помещение. Паркинсон уже ждала её там. Тревога внутри нарастала.

Из комнаты они вышли в длинный коридор, и Джинни услышала, как с разных сторон доносились чьи-то разговоры. Они прошли мимо кухни и вышли в аккуратно обставленный зал какого-то кафе.

Пройдя прямо к столику в дальнем углу, Паркинсон остановилась в паре метров от него, и Джинни последовала её примеру. А дальше всё вокруг будто замерло.

Всё, что видела Джинни — это заплаканную Асторию Гринграсс, что одной рукой вытирала лицо тонким светлым платком, а второй прикрывала виднеющийся из-под мантии живот.

— Успокойся, всё будет нормально, — донёсся до Джинни голос Дафны Гринграсс, что сидела за столом напротив сестры.

Именно в этот момент Астория подняла глаза и посмотрела прямо на Джинни. И этот взгляд ещё долго заставлял девушку просыпаться по ночам в холодном поту и ненавидеть саму себя настолько, что хотелось содрать на себе кожу.

— Это ты? — Астория вдруг поднялась на ноги, подойдя к Джинни, — Я прошу тебя, пожалуйста, оставь его. Наш ребёнок, он не должен расти без отца, пожалуйста, — запинаясь, сквозь слёзы, начала тараторить Гринграсс.

Астория вцепилась в руку Джинни, силой приложив её к своему животу.

— Я прошу тебя, — не прекращала она, и Джинни буквально приросла к полу в тот момент.

Она не могла пошевелиться или вымолвить хоть слово. Всё тело буквально сковало волной невероятной боли, страха и отвращения к самой себе.

— Что мне сделать? Хочешь, я встану на колени, только прошу тебя… — с отчаянием в голосе произнесла Гринграсс, и Джинни не выдержала.

Что-то внутри девушки надломилось с такой силой, что она вырвала свою руку и выбежала из помещения. Она не слышала того, как её окликнула Паркинсон, не видела людей вокруг. Она просто бежала с такой скоростью, с какой только могла, пока не почувствовала, что больше не может.

Джинни завернула в ближайший тёмный переулок, прижалась спиной к каменной стене и медленно сползла вниз, зажимая рот дрожащей ладонью.

Хотелось кричать до тех пор, пока она не сорвёт свои голосовые связки и никогда в жизни больше не заговорит. Но вместо этого Джинни просто прижималась к холодной стене и глотала собственные слёзы. Она не думала, что будет так больно…

Джинни никогда не забывала, как в свой выпускной, пока остальные радовались и праздновали, она поднималась на негнущихся ногах на Астрономическую башню. Именно там всё когда-то началось, и там и должно было закончиться.

Малфой совсем не удивился её приходу, словно бы только этого и ждал.

Джинни всё ещё немного трясло, но она надеялась, что длинная мантия скроет это. Впрочем, Малфой в тот момент всё равно как будто ничего не видел.

Он сходу начал что-то говорить про Гарри, про её глупые отмазки. Джинни не до конца понимала, о чём он, всё вокруг воспринималось сквозь тяжёлую пелену и никак не унимающийся противный звон в ушах.

Но одну фразу Джинни расслышала очень ясно и чётко:

— Ты помнишь, Уизли — никаких обещаний, — эти холодные отстранённые слова навсегда врезались шрамом в её душу и сердце.

Он уходил, уходил навсегда, и девушка это понимала очень отчётливо и всё равно не могла выдавить хоть слово. Будто бы кто-то крепко сжал её горло, не переставая шептать: молчи…отпусти…ребёнок ни в чём не виноват…ты не должна рушить чужую семью…

И он ушёл. А Джинни ещё долго стояла на ставшей в один миг столь ненавистной Астрономической башне.

С каждой упавшей на пол солёной каплей Джинни чувствовала, что перестаёт чувствовать себя, вообще чувствовать что либо, кроме боли и пустоты.

Flashback end

Джинни закончила свой рассказ, не прекращая теребить руками края свитера насыщенного синего цвета, чтобы хоть как-то отвлечь себя. Она сама не знала, как ей удалось сдержать предательские слёзы, что с удвоенной силой подкатывали к горлу и рвались наружу, словно столетние заключённые.

Малфой тем временем осел на пол, сжав руки в кулаки настолько сильно, что и без того бледные кисти буквально побелели.

Джинни не видела лица Драко, но чувствовала на физическом уровне, насколько сильная буря эмоций одолевала его в тот момент.

— Я не знаю, о чём ты думаешь сейчас, — спустя время, не выдержав, всё же начала Джинни, — И на самом деле не хочу знать. Мне не хватило духу заговорить об этом тогда, потому что я была уверена, что не смогу вынести, как ты говоришь об этом. О своей невесте, ребёнке, о том, что просто спал со мной и для тебя это ничего не значит. Я знала, что это так, что это правда. И всё равно не была готова услышать это напрямую. Но сегодня я почему-то решила, что если мы наконец озвучим это вслух, то сможем отпустить. Что я смогу с этим справиться. Но я чертовски ошиблась. И я… я не могу, мне надо уйти… — голос всё же предательски сорвался, и тело охватила мелкая дрожь.

Джинни невольно потянулась к простому серебряному браслету на руке и нащупала небольшое отверстие, что дарило такое желанное спокойствие. Именно оно открывало маленький тайник: в браслет с помощью магии был запечатан осколок того самого стеклянного шара с маленькими рыжими феями. Осколок того шара, что когда-то подарил ей Малфой. Его первый подарок, который оставил на её теле столько шрамов…

Девушка настолько ушла в себя, что не заметила, как Малфой прослелил за её действиями. И какие бы выводы он ни сделал, уже через минуту Драко оказался рядом.

— Не смей этого делать больше никогда, — обхватив оба запястья девушки, твёрдо произнёс Малфой.

Джинни сосредоточила внимание на лице парня, что оказалось в тот момент так близко. Но на нём лишь была уже до боли знакомая маска холодного безразличия. И девушка разочарованно опустила взгляд.

Она так до конца и не знала, в ком именно разочарована: в нём или в себе. Но Малфой в это время явно успел сделать какие-то свои выводы.

— Приготовься, мы будем трансгрессировать, — произнёс неожиданно для девушки Драко и тут же переплёл их кисти, исполняя задуманное.

Стоило им ступить на твёрдую землю, как Джинни мгновенно согнулась пополам. Её ужасно мутило. Сильнее, чем когда либо в жизни. И это при том, что даже после своей самой первой трансгрессии у неё лишь слегка кружилась голова.

Но сейчас, если бы не Малфой, что мгновенно среагировал и поддерживал её, она бы точно осела на землю.

— Прости, — на выдохе произнёс Малфой, и Джинни удивлённо подняла на него глаза.

Почему-то в тот момент взгляд его серых глаз показался ей смертельно уставшим.

— Всё, нормально, вроде отпустило, — тихо ответила Джинни, выпрямляясь.

— Не стоило трансгрессировать с тобой в таком состоянии, — уже не глядя на девушку, как-то отстранённо, словно бы самому себе, произнёс Малфой, — Но нам нужно покончить с этим сегодня раз и навсегда, — и только после этих слов Джинни обратила внимание на большой аккуратный особняк, что располагался напротив них.

— Где мы? — решила всё же спросить Джинни, но ответа не последовало.

Малфой крепко взял её за руку и уверенно направился к дому. Едва заметным взмахом волшебной палочки он открыл дверь, и они прошли внутрь.

Джинни, как маленький ребёнок, оглядывалась по сторонам и при этом старалась поспевать за широкими шагами Драко.

Довольно быстро они оказались в просторной, дорого обставленной гостиной.

Там, расположившись на ковре, Астория с мальчиком лет десяти рассматривали какую-то книгу и весело смеялись. А за столом у стены сидела за какими-то бумагами Дафна Гринграсс.

Но как только Джинни и Драко вошли в гостиную, все тут же поднялись на ноги, глядя на них.

— Отлично, все в сборе, — настолько холодно произнёс Драко, что даже по телу Джинни прошла мелкая волна мурашек.

— Драко, — растерянно вымолвила Астория, смотря на него во все глаза и стараясь спрятать сына за собой.

Джинни устремила взгляд на мальчика, что был копией своей мамы и совсем не походил на Драко.

«Это ничего не значит…» — едко подсказывал всё тот же голос в голове.

— Ну что, дорогая невеста, познакомишь меня с моим сыном? — делая шаг вперёд, спросил Малфой, и Джинни невольно сжала его ладонь сильнее.

Она чувствовала, что он на пределе и вот-вот сорвётся. Но так до конца и не понимала причину.

— Пожалуйста, оставь его, — тут же начала умолять Астория, на глаза которой уже навернулись слёзы.

Однако холодная ярость Малфоя не дрогнула и на секунду.

Но тут вмешалась Дафна:

— Драко, мы взрослые люди. Давай не будет вмешивать в это ребёнка, — стараясь выглядеть спокойно, произнесла девушка, но её напряжение было видно невооружённым взглядом.

— А вот тебе вообще не стоило открывать свой рот, Дафна. Я уверен, что твоя не особо сообразительная сестра вряд ли бы сама дошла до этого, — холодно осадил девушку Малфой, — Забирай его и выметайтесь отсюда немедленно. А ты, — парень указал палочкой на Асторию, — Остаёшься.

Астория тут же закивала, подталкивая сына к сестре. И облегчённо выдохнула, когда те вышли из комнаты.

— Теперь ты нам во всех подробностях расскажешь, где нагуляла этого ребёнка, и в какой такой интересный момент он стал моим. Не забудь про ту часть, где ты моя невеста, — непреклонным тоном произнёс Драко, и Астория вновь начала плакать.

— Мне правда жаль, Драко. Я не думала, что всё получится так, — извиняющимся тоном произнесла Астория.

— Да ты вообще не думала. Но я просил говорить по существу. Я не собираюсь так долго выносить твоё жалкое присутствие, так что поторопись.

Астория смотрела на Драко так, словно бы видела его впервые, а на Джинни и вовсе не смотрела, словно бы той и не было в комнате. Но ослушаться Малфоя Гринграсс не решилась:

— Когда началась война, родители отправили меня к родственникам во Францию. Там я познакомилась с Жаном, лучшим другом моего кузена. У нас завязался роман и… Я забеременела Дэмианом. Но когда Жан узнал об этом, то просто сбежал. Война закончилась, мне пришлось вернуться домой. Родители были в ужасе. Они грозились запереть меня в больнице святого Мунго до конца моих дней, чтобы никто не узнал этого позора, — девушка в поисках понимания заглядывала в глаза Драко, но сталкивалась лишь с огромной непробиваемой стеной, — Мне правда жаль…но родители вспомнили про нашу с тобой помолвку и начали давить, отправили письмо вашей семье. Но ты написал, что расторгаешь помолвку! Я была в отчаянии, — девушка в очередной раз вытерла новую волну слёз.

— Прекрасно, — не выдержал Драко, — Я расторг помолвку, которую много лет назад заключили наши родители без нашего согласия. И что же вы с твоей остроумной сестрой решили сделать?

— В этот момент и появилось Паркинсон, — уже намного тише произнесла Астория, — Она и рассказала про вас с Уизли. Сначала Паркинсон пустила по школе слух про ваши отношения — думала это поможет. Но ничего не вышло. Тогда то у Дафны и родился план… — ещё тише закончила девушка, стыдясь поднять голову.

— Как хорошо вы придумали. Ты, твоя неподражаемая в своей гениальности сестра и, конечно же, Паркинсон. Куда же без неё. Но с ней у меня ещё будет разговор, — с плохо скрываемой злостью подвёл итог Драко.

— Драко, я правда не хотела, чтобы всё было так. Если бы я только знала, что ты всё равно не женишься на мне, я бы никогда… — вновь начала Астория, но Малфой больше не стал её слушать.

Он окинул девушку напоследок презрительным взглядом и вместе с Джинни вышел из дома.

Холодный вечерний ветер быстро прошёлся по разгорячённому от гнева телу, и Драко, не задумываясь, трансгрессировал в небольшой парк неподалёку от их дома.

И очень быстро пожалел об этом. На этот раз он не успел подхватить Джинни. Девушка согнулась пополам, и её желудок начал извергать всё содержимое на уже засыхающую осеннюю траву.

Драко аккуратно присел рядом с ней, убрав волосы с лица, а потом вызвал палочкой небольшую струю прохладной воды, чтобы девушка могла умыться. К счастью, в такое время людей вокруг не было.

Джинни осторожно поднялась и облокотилась спиной на фонарный столб, что был неподалеку. Девушка запрокинула голову вверх и прикрыла глаза.

Они простояли так минут десять, пока дыхание Джинни не выровнялось и она не стала стоять более уверенно.

— О чём ты думаешь? — бросив быстрый взгляд на отрешённое лицо Малфоя, спросила Джинни.

И почти сразу пожалела о своём вопросе.

— О том, что всё могло быть иначе, — спустя пару минут, размеренным голосом произнёс Драко, глядя куда-то в сторону, — Если бы только не эти чёртовы Гринграсс…

— Нет, — тихо, но вполне уверенно ответила Джинни, — То, что у нас ничего не вышло, не их вина. Ни Астории, ни Дафны, ни Паркинсон и ни Гарри.

Малфой вопросительно приподнял одну бровь, впервые посмотрев прямо в глаза девушки. И внутри всё отвратительно сжалось при виде её опухших заплаканных глаз и искусанных в кровь губ.

— Это мы, Драко. Мы сами всё разрушили. Ты ведь никогда не верил в наши отношения. Как будто только и ждал, когда я вернусь к Гарри. Хотя я никогда, даже в шутку, не говорила об этом. Но стоило Гарри просто появиться рядом, и ты мгновенно выкинул меня из своей жизни как ненужную вещь, — казалось, что на глаза Джинни вновь навернутся слёзы, но они, должно быть, уже попросту кончились.

Малфой с силой сжал ладони. Ему не нравилось то, что говорила Уизли. Хотелось возразить, но он понимал, что на самом деле всё так и есть. Он ведь действительно никогда не допускал даже мысли, что она могла и не уйти к Гарри…

— И я ничем не лучше, — с какой-то отчаянной усмешкой продолжила Джинни, — Я поверила чёртовой Паркинсон с Гринграсс. Я стояла на этой Астрономической башне и не могла вымолвить ни слова, как идиотка. Я просто взяла и отказалась от того, что могло бы у нас быть, скажи я тебе хоть слово, но нет… Мы сами всё разрушили, мы — и никто другой, — тяжело вздохнув, закончила девушка.

А после она развернулась и тихо ушла.

Драко показалось, что навсегда…

Примечания:

Ну вот собственно и новая глава и, как будто бы все карты уже на столе... Хотя не могу сказать, что это последний флешбэк, что нас ждёт в этой работе. Все-таки впереди ещё целая глава )))

Всем большое спасибо за поддержку и ожидание ♡