Победители (гет)

Ветер задувает свечу, но раздувает костер.

Франсуа де Ларошфуко

Энтузиазм — это не что иное, как духовное опьянение.

Джордж Байрон

Как удивительно чувствовать себя свободной. Только сбросив с плеч тяжелое бремя, понимаешь, сколько сил оно из тебя тянуло.

Я свободна! Я ни от кого не завишу, никому ничего не должна, ни с кем не обязана считаться. Это ощущение прекрасно, словно обжигающая зимняя стужа, которая бодрит и гонит вперед… грозя превратить остановившегося в ледяную статую. Сколько времени я бессильно барахталась в вязком болоте тоскливых будней, чувствуя, что принадлежу другому миру, но не имея сил вырваться из тьмы, в которую меня погрузили. Я и сейчас ничего не вижу, но разве это важно? Главное, теперь я точно знаю – свет есть! А значит, я найду его.

Сегодня все кажется таким простым, словно мне даже не пришлось прикладывать никаких усилий. Если бы! Я целых две недели бесцельно бродила по городу, все надеясь, что судьба выведет меня на верный путь. И ничего не происходило. Я начала буквально сходить с ума от тоски и тревоги, даже Дерек заметил, что со мной не все в порядке. Когда он спросил, что со мной происходит, мне захотелось его убить. По-настоящему. Проклятый шпион! В тот момент я его ненавидела, но зато его вопрос заставил меня начать действовать. Не могла же я месяцами изображать прежнюю дружбу с ним, а мои отговорки насчет женских проблем, придуманные для того, чтобы объяснить отказ от секса, тем более не могли долго продержаться.

Единственное, на что у меня тогда хватило фантазии, так это пойти все-таки к человеку, адрес которого дала гадалка. К тому же Дерек неожиданно уехал на какой-то психологический семинар и я наконец смогла снять ненавистное кольцо. Видимо, и впрямь пришло время и судьба сама повела меня вперед…

К моему удивлению, человек, который делал фальшивые документы, жил в самом обычном доме на побережье. Ничего таинственного или зловещего, никаких бронированных дверей, решетчатых окон и камер наблюдения. Довольно милый, типичный для пригородов домик с бассейном и газоном. Никто не обратил внимания, когда я открыла калитку, даже собака не залаяла, впрочем, ее, кажется, вообще не было. Звонка на двери не оказалось, я несколько раз постучала, но ответа не получила. Как я разозлилась! В последнее время меня выводила из себя любая мелочь, а уж такая потеря времени просто приводила в бешенство. Я со злостью толкнула дверь, и та вдруг открылась, словно приглашая меня войти. Одновременно я почувствовала какую-то тревогу. Не страх, а именно тревогу, смутную дрожь, которая обычно возникает перед чем-то очень важным. И я, не колеблясь, шагнула вперед.

Ничего не произошло. Маленькая гостиная оказалась тем, чем и должна была быть – маленькой гостиной обычного сиднейского домика. Я осмелела, к тому же тревога не покинула меня, а только усилилась, показывая, что я на верном пути. Поднявшись по лестнице на второй этаж, я услышала голоса, раздававшиеся из-за неплотно прикрытой двери.

– Не понимаю, почему это должно меня волновать! – В голосе мужчины слышался страх, плохо маскируемый раздражением.

Второй, тоже мужской голос, за приятным тембром и мягкими нотками которого чувствовалась железная воля, произнес:

– Речь идет о жизни человека, это должно волновать любого.

– Он не человек, он – Надзиратель! – визгливо выкрикнул первый.

– Мы тоже не люди. Но это еще не значит, что мы должны быть нелюдями.

– Нечего тут каламбурить, – мужчина нервно зашагал по комнате, – они нас и вправду зверями считают. Тебе вон никакие ордена не помогли.

Второй человек вздохнул и устало сказал:

– Так ты предпочитаешь оправдывать свою репутацию?

– Я такого не говорил, – тут же пошел на попятный его собеседник, – я просто не понимаю, почему мы должны помогать Надзору.

– Мы не Надзору должны помочь, а постараться не допустить гибели человека… – Он вдруг замолчал, потом быстро подошел к двери и распахнул ее.

– Э… добрый день, – выдавила я, глядя на двух изумленно уставившихся на меня мужчин.

– Добрый день, мисс. – Тот, что открыл дверь, первым пришел в себя. – Тибериус, – обратился он к своему собеседнику, – ты не говорил, что у тебя гости.

– Я ее впервые вижу, – медленно ответил тот.

На несколько секунд воцарилось неловкое молчание. За это время я успела разглядеть обоих мужчин. Тот, которого звали Тибериусом, выглядел не старше тридцати лет, обладал достаточно яркой наружностью, а модный дорогой костюм сидел на нем как влитой. Однако бегающие глаза и нервные манеры молодого человека производили неприятное впечатление. Другой был намного старше, совсем некрасивый, со шрамами на лице, и гораздо беднее одет, но он почему-то понравился мне с первого взгляда. Возможно, дело было в его уверенной осанке или в искренней улыбке, а может, в приятном мягком голосе, не знаю. Но он сразу вызывал доверие несмотря на окружавшее его голубоватое сияние.

«Оборотень, – подумала я, удивляясь своему равнодушию, – и второй – тоже».

– Как вы вошли? – наконец нарушил молчание старший.

– Толкнула дверь и вошла, – с недоумением ответила я, – вы, наверное, запереть забыли. – И поспешно добавила: – Вы не слышали, как я стучала?

Они переглянулись и снова уставились на меня так, что я занервничала.

– Я к мистеру Т. Вольфу, – растерянно пробормотала я, показывая подписанную гадалкой карту.

Тибериус осторожно взял ее и с облегчением вздохнул.

– Ничего страшного, Медора не прислала бы случайного человека, – он заулыбался, – какие документы вам нужны, мисс?

– Полный набор, – я тоже улыбнулась, чтобы показать свое дружелюбие, – магловских и наших.

Тот кивнул и отошел в другой конец комнаты.

– Но как же вы вошли? – снова спросил мужчина, имени которого я не знала. – Дом защищен сильнейшими заклинаниями.

– Я просто толкнула дверь, – честно ответила я, – вы мне не верите?

– В том-то и дело, что верю, хоть это и противоречит здравому смыслу. – Он улыбнулся и покачал головой.

Я вдруг поняла, что он намного моложе, чем показался мне вначале. Видимо, тогда меня сбили с толку шрамы на лице, бледность и абсолютно седые волосы, теперь же я заметила, что у него гладкая кожа и ясный взгляд.

– На какое имя делать документы, мисс? – окликнул меня Вольф.

Я открыла рот и вдруг поняла, что имя так и не придумала. Я лихорадочно копалась в памяти, но никак не могла вспомнить ничего подходящего. И вдруг в голове промелькнуло воспоминание о том, как мы с Дереком в прошлом году ходили в любительский театр, смотреть трагедию Расина. Почему-то пьеса произвела на меня очень сильное впечатление, при воспоминании о ней меня и сейчас охватывало ощущение тревоги и надежды.

– Андромаха, – твердо ответила я.

– А фамилия?

Краем глаза я заметила, что понравившийся мне оборотень слегка нахмурился, словно пытаясь что-то вспомнить.

– Ну скажем… Блэк, – неожиданно для самой себя заявила я.

Вольф кивнул и снова отвернулся. Его товарищ странно вздрогнул, когда я назвала фамилию, и с усилием спросил:

– Почему именно Блэк?

– А почему бы и нет? – Мне страшно хотелось узнать, что его так удивило.

Но он уже совладал с собой и спокойно ответил:

– Это очень известная в Европе фамилия. Древний магический род. – И, помолчав, добавил: – У меня был друг с такой фамилией. Лучший друг…

Нас прервал Вольф, причем, судя по его перекошенному лицу, произошло что-то чрезвычайно важное.

– Ремус, там тебя вызывают.

– Кто? – удивился тот.

– Лучше сам посмотри. – На лице молодого оборотня отразился неподдельный страх.

Ремус быстро извинился и ушел. Через несколько секунд послышался его приглушенный возглас и затем негромкий хлопок.

– Аппарировал, – пробормотал Тибериус, – говорил же я ему… все не впрок. Он мне всю защиту разрушит. Хотя такое дело… ладно.

– Он вернется? – поинтересовалась я, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно.

– Слава Мерлину, нет, – оборотень нервно передернул плечами, – у него теперь своих проблем полно.

Я с сожалением вздохнула, понимая, что продолжить знакомство с Ремусом не удастся. А мне так хотелось расспросить его про Надзор, про чары, защищающие дом, про друга с фамилией Блэк…

Больше там ничего интересного не было. Я быстренько заплатила деньги, взяла документы и ушла. Все.

Нет, не все.

Дома я включила телевизор и села на диван, продолжая машинально щелкать по каналам. Дерек говорил, что это тоже психическое заболевание. Заппинг, кажется. Ну и ладно, мне оно всегда помогало думать.

… Я буду любить тебя вечно… Школа закрыта до… Объявлено чрезвычайное положение… В связи с празднованием Победы… Жестокое преступление… Обвинение предъявило доказательства… Завтра в Сиднее… Вспомни, ты же… До встречи в Париже…

Телевизор пискнул и отключился. Я вздрогнула и уставилась на пульт – мой палец продолжал давить на красную кнопку…