Слепой поворот (джен)

Лайт сидел в своей комнате, погруженный в размышления. Наоми Мисора. Ее имя звучало в его голове как набат. Она была слишком близка к разгадке, слишком проницательна. Ее расследование, начатое из чувства долга и желания найти убийцу своего жениха, теперь угрожало разрушить все, что он строил.

Он знал, что должен действовать. Но как? Прямое устранение было бы слишком рискованным, слишком очевидным. Ему нужен был план, безупречный, как и все его предыдущие действия. План, который заставит всех поверить в несчастный случай.

Лайт взял Тетрадь Смерти. Черные страницы казались бездонными, готовыми поглотить любую жизнь. Он вспомнил, как Наоми говорила о своем женихе, о том, как он погиб. Она была полна решимости найти виновного, но в ее глазах мелькала и боль, и отчаяние.

«Наоми Мисора», — прошептал он, его голос был едва слышен. Он представил ее образ, ее решительное лицо, ее глаза, полные жажды справедливости. Он знал, что она не сдастся.

Лайт начал писать. Он тщательно подбирал слова, описывая обстоятельства, которые должны были привести к ее смерти. Он хотел, чтобы это выглядело как трагическая случайность, результат стечения обстоятельств. Он выбрал место — заброшенный склад, где, по его расчетам, она могла оказаться в одиночестве. Он указал время, когда ее присутствие там было бы наиболее вероятным.

Но когда он писал, его охватило странное чувство. Это было не просто устранение препятствия. Это была жизнь, которую он отнимал. Жизнь человека, который, возможно, был невиновен в чем-то большем, чем просто слишком близкое приближение к истине. Он видел в ее глазах не только угрозу, но и отблеск той же страсти к справедливости, которая двигала им самим.

Его моральные терзания усиливались. Он был Кирой, богом нового мира, но в этот момент он чувствовал себя просто убийцей. Он пытался убедить себя, что это необходимо, что это ради высшей цели. Но сомнения начали проникать в его сознание.

Он закончил писать. Наоми Мисора должна была умереть. Но цена этой смерти была выше, чем он ожидал. Он почувствовал, как его душа становится все более черной, как его идеалы начинают искажаться под тяжестью его собственных действий.

Лайт закрыл Тетрадь. Он знал, что сделал необратимый шаг. Он устранил угрозу, но в процессе, возможно, потерял часть себя. И он понимал, что это только начало. Его путь к созданию идеального мира был усеян трупами, и каждый из них оставлял на его душе неизгладимый след.