Ангел и Демон (гет)

Сиденья внутри кареты были обиты какой-то мягкой бордовой тканью, Тому показалось, что бархатом, и все они были истертыми. Он с интересом смотрел в окошко на камни мостовой; колеса двуколки подпрыгивали на них, когда наскакивали на особенно выступающие. Это ему очень надоело и, попытавшись выяснить у Джеймса, куда они едут, Том получил невнятное бормотание, из которого сумел вычленить нечто вроде «тошнит в двуколках». Он отстал от Джеймса, взял подушку, лежащую тут же, и уснул на ней в тот же миг.

Голову Джеймса занимали самые разные мысли. Он разглаживал пальцами новые брюки на коленях и размышлял, как старая черепаха, о своем будущем и прошлом. Ехать им было еще достаточно долго, дедушка Джеймса жил в пригороде, в глуши, туда не ходили поезда и, уж тем более, автобусы. Он даже не предполагал, что их ожидает по возвращении в приют и какая кара на них снизойдет. Нет, он предполагал что-нибудь вроде публичной порки или небольших разборок в кабинете экзекуций, с которым еще не успел познакомиться лично. Джеймс скосил глаза на безмятежно спящего Тома. В среде старших о нелюбви начальницы к Риддлу и о стойкости этого малого ходили легенды, и Джеймс сомневался, что Том знал способ приготовления хотя бы самого простенького заживляющего настоя или заклинания. Поэтому Джеймса нисколечко не успокаивало спокойствие Тома относительно последствий их вылазки. Такие настои, обезболивающее и кое-что еще он хотел попросить у дедушки. Дедушка его тоже беспокоил. Джеймс собирался сделать кое-что для него. Во всяком случае, это могло бы продлить жизнь старика еще на десяток лет. Он собирался отдать половину своих денег на покупку нужных деду ингредиентов для зелий.

Еще Джеймс размышлял о том, что, когда его маленький друг увидит дедушку, приюту с Томом придется распрощаться навеки. И Джеймсу это ужасно нравилось. Он сразу стал строить планы о том, как пробраться незамеченным и забрать с собой их общую подругу.

Когда двуколка свернула на проселочную дорогу, начался ливень, и Джеймс задернул занавески на окнах: от них сразу стало веять холодом. По его подсчетам, им оставалось ехать не более получаса. Он рассматривал надменное выражение лица спящего Тома и размышлял о необычности этого паренька. Ничего, ничего злого он от Тома никогда не слышал. Старшие же рассказывали о странных пропажах вещей и стихийных бедствиях, настигающих каждого, кто посмеет быть неугодным Тому. Ровесники Тома его просто ненавидели, и Джеймс видел, сталкиваясь в коридоре с компанией Стаббса, что они о чем-то недобром шушукаются, а каждый раз после того Тома водили в тот самый загадочный кабинет. На счету компании Стаббса у Джеймса были только домыслы и эта несчастная булочка Бишопа. Причем Джеймс сильно сомневался, что именно Том испортил «столь замечательных мальчиков». Ему почему-то казалось, что еще немного, и «замечательные мальчики» навсегда испортили бы Тома.

Двуколка остановилась, чтобы лошади попили. Дождь лил как из ведра. Джеймсу невыносимо захотелось спать. Он разбудил Тома, и тот стал сонно оглядываться.

— Где мы?

— Через четверть часа будем на месте, — сказал Джеймс. — Кучер поит лошадей. Может быть, ты переоденешься? — предложил он. Том кивнул и снял старые брюки, заменив их на новые парусиновые. Он, не застегивая их, внимательно посмотрел на Джеймса.

— Отвернись, — сонным голосом сказал Том. Если Джеймс и удивился, он не подал виду, просто приоткрыл шторки и высунул голову наружу. Глаза сразу залил дождь, и он засунул голову обратно в двуколку, накрыв глаза ладонями сверху. Том нашел в своих вещах подарок от торговца — простецкую рубашку с кружевными манжетами, расстегнул ворот старой приютской формы, одним движением сбросил ее и надел рубашку. Торговец назвал ее «бежевой», но Тому больше нравилось название «цвета топленого молока». Когда он сказал это торговцу, тот почему-то рассмеялся и потрепал его по голове.

Том надел подтяжки и попросил Джеймса пристегнуть их сзади к брюкам.

В этой одежде Том почувствовал себя не в пример увереннее, чем когда-либо.

И вот их довезли до домика дедушки Джеймса. Джеймс, пристально оглядев флегматично настроенных лошадей и уставшего кучера, вручил последнему пол соверена и поблагодарил за скорость. Обрадованный кучер предложил подождать, но Джеймс предполагал, что дедушка трансгрессирует с ними к приюту или прямо в комнаты.

Джеймс помог Тому выбраться из кареты. Прямо перед ними начинался лес, состоящий из стены прямых сосен, но до него нужно было метров двадцать по прямой идти по жутчайшей грязи, служащей здесь и дорогой, и всем, чем только можно. Медленно повернувшись, Том разглядел какое-то, судя по идее строителей, грандиозное сооружение, полностью заросшее деревьями и ползучими растениями. Джеймс, поддерживающий водоотталкивающие чары, смотрел на Тома с проказливой хитринкой в глазах. Лес окружал этот недострой как частокол.

— Добро пожаловать в Обитель ведьм, — весело прокомментировал Джеймс.

Он протянул руки и как будто распорол воздух указательным пальцем, словно на две половинки, а затем сделал такое движение руками, будто занавески раздвинул. Перед глазами Тома развернулась просторная площадка с каким-то причудливым строением, больше напоминающим крепость. Вокруг этого строения росла зеленая трава и пели птицы. Том повернул голову назад и увидел исчезающий в серой пасмурной дали и грязи огонек светильника двуколки. На плечо его рубашки цвета топленого молока упала мокрая капля воды.

— Шаг вперед, Том, — сказал Джеймс. И Том шагнул.