Яд василиска (гет)

Давным-давно, ещё в детстве, впервые оседлав метлу, Аластор обнаружил, что ему очень нравится летать и в то же время совсем не нравится играть в квиддич. Ассортимент других воздушных игр был весьма скуден, и играть в них подростку было столь же неинтересно, сколь и летать «просто так». Казалось бы, положение безвыходное — но только не для Хмури. Наделённый живым воображением, а также склонностью к рискованным трюкам, Аластор придумал полдюжины игр, экстремальных не меньше самого жёсткого квиддичного матча. Друзья Хмури с энтузиазмом включились в процесс освоения новых опасных развлечений, игнорируя резко возросший уровень мелкого — по их меркам — травматизма.

Одной из их наиболее любимых игр была «Полоса препятствий». Участники должны были преодолеть полмили; выигрывал тот, кто пришёл к финишу первым. Элементарно? А теперь добавьте сюда десяток выпущенных на волю стремительных бладжеров, рьяно охотящихся на игроков, и получится нечто куда увлекательнее квиддича. Ценой многочисленных синяков и ушибов играющие приобретали способность спиной чувствовать угрозу. Не говоря уже о том, что выделываемые ими на полной скорости кульбиты вполне тянули на акробатические номера.

Эти умения спустя десятки лет спасли аврору жизнь.

* * *

В ясном и безоблачном небе, со свистом рассекая прохладный утренний воздух, стремительно проносились фигуры с размазанными очертаниями. Одна из этих фигур, опережавшая остальных на четверть мили, каким-то образом частично терялась на фоне неба, словно растворяясь в атмосфере. Лишь хвост метлы да расплывчатый, еле заметный силуэт выдавали местоположение летуна. Однако тех, кто летел за ним, это не смущало.

Преследователи гнались за целью с упорством проголодавшегося хищника. Едва взлетев, они чётким манёвром перестроились в позицию «клин», и теперь образовывали что-то вроде нацелившегося на жертву острого клюва, напоминая атакующее подразделение магловских боевых самолётов. Сходство ещё больше усилилось, когда преследователи что-то сделали со своими мётлами — раздался вибрирующий рёв, и в небе протянулось с дюжину медленно тающих дымных следов. Скорость преследователей резко возросла, они начали уверенно сокращать расстояние до цели.

Аластор обернулся на звук и выругался. Тысяча морских чертей! Перехватчики врубили форсаж.

Аврор слышал о хитром магическом ускорителе, но даже не думал, что в ближайшее время появится хотя бы экспериментальная модель. А вот на тебе — весь Ударный Отдел вдруг оказывается оснащённым этими игрушками. Да, перехватчики всегда снабжались по высшему разряду… в отличие от авроров.

Преследователи быстро приближались. Скоро начнут пулять заклинаниями. Что ж, придётся тряхнуть стариной да показать перехватчикам, чем профессионализм отличается от таланта.

Хмури тоже снарядился неплохо: прозрачная маска надёжно предохраняла глаза от бьющего в лицо встречного потока воздуха, а старая испытанная метла хоть и не обладала высокими скоростными показателями, претерпела ряд усовершенствований, повышающих манёвренность; к тому же Липкое заклятие существенно снижало вероятность падения во время какого-нибудь кульбита.

Фиолетовый луч, прошуршавший тремя ярдами левее, сообщил ожидаемую, но безрадостную новость: аврор попал в зону поражения.

Мгновенно, пока не атаковали остальные, Аластор выпустил из своей палочки густой шлейф дыма, нырнул в одну сторону, в другую, чтобы рассеять его на большей площади, затем через плечо наугад пальнул несколько раз Ошеломителями, а потом круто повернул и устремился в сторону леса.

Дымовая завеса скрыла его манёвр, а выстрелы заставили перехватчиков рассыпаться. Таким образом Хмури выиграл пару секунд, однако преследователи быстро его настигли и принялись бомбардировать заклятиями. В своём хамелеоновском костюме он являлся сложной мишенью, но ведь и противников было немало. Чтобы помешать им целиться, Аластор выписывал головоломные зигзаги, положившись больше на везение и интуицию, чем на точный расчёт.

Нырок вниз — над головой проносится пучок лучей, резкий подъём — залпы мелькают под ногами и впиваются в землю, бросок вправо с молниеносным «переворотом ленивца» — заклинания мчатся мимо, пыша в лицо жаром.

Медленно, слишком медленно приближался лес. А везение не длится долго. Едва Хмури, невероятно извернувшись, избежал сразу трёх залпов и на миг замер, пытаясь утихомирить мир, противно закружившийся перед глазами, как прогремело сразу несколько выстрелов. Левый бок обожгло; казалось, на него плеснули кипятком. Разум помутился, боль неудержимым тайфуном прокатилась по телу, неся тошнотворную слабость. Аврор рефлекторно дёрнулся, метла ушла в сторону, и это спасло его. Потом боль отступила — Аластору сейчас было не до неё. Хотя она всё же оставила свой тягостный след — Хмури вдруг осознал пугающую простоту ситуации: здесь и сейчас он вполне может погибнуть, причём с очень даже приличной вероятностью. Пусть он умрёт с честью, в схватке, но итог-то от этого не менялся. Смерть — в любом случае неприятная штука, независимо от того, как умираешь: в бою с врагом или захлебнувшись в собственной ванне.

Конечно, каждый знает, что когда-нибудь умрёт. Но знать — это одно дело, а вот прочувствовать — совершенно другое. Тем более, когда пресловутая остро заточенная коса внезапно засверкает в пределах прямой видимости.

…размышления о смерти, особенно о своей — не лучшее занятие на скорости 100 миль в час, да ещё и с кучей непрерывно палящих перехватчиков на хвосте. Аврор лишь по счастливой случайности избежал новых попаданий: его тело по инерции продолжало маневрировать, не обращая внимания на пошедший в разнос разум.

А разуму действительно было худо.

Череда мощных ощущений яростно атаковала Аластора, накатываясь подобно штормовым волнам. Сначала мгновенный шок, похожий на взрыв динамитной шашки. Затем арктический холод, угнездившийся в животе и заморозивший кровь в жилах. Потом бессознательное, паническое стремление куда-нибудь спрятаться, забиться с головой в первую попавшуюся нору и переждать опасность.

Интенсивность погибельных эмоций достигла апогея, Хмури сдерживался лишь невероятным напряжением душевных сил. И когда он уже почти перешагнул гибельную черту, произошла странная вещь: Аластор внезапно начал успокаиваться. Какая-то потаённая часть личности, отрешённая и равнодушная ко всему, выползла на поверхность и взяла ситуацию в свои руки, одновременно представляя положение в более оптимистичном свете.

Чего разволновался? Бывали переделки и похуже. Те пережил, сумеешь одолеть и эту напасть.

ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО.

Единственное, что надо сделать…

Перестать мыслить.

Только это спасёт его сейчас. Аврор ухватился за последнюю соломинку. Глубоко вздохнув, он могучим усилием воли очистил разум, изгнал все мысли, отсеял боль, подавил эмоции. Теперь его внутреннее состояние напоминало вечно спокойное подземное озеро. Сознание словно отделилось от тела, зависнув в воздухе над ним, и передало управление подсознанию. Теперь его телом управляли рефлексы. И они знали, как действовать дальше.

Аластор резко вильнул вправо, повис на метле и кинул в преследователей две наколдованные сетки. Перехватчики прервали обстрел, рассыпались, чтобы избежать встречи с сетями (один промешкал, угодил в ловушку и был вынужден притормозить), а Хмури рванулся и бешеным метеором вломился в лес.

Конечно, этот лес был не чета тем джунглям, по которым авроры протискивались вслед за мантикорой. Нет. Расположенный в получасе ходьбы от города, он носил следы человеческого вмешательства и походил скорее на парк. Многочисленные тропинки ветвились, как трещины на стекле, в чистой, не замусоренной траве. Горделивые высоченные сосны росли вольготно, можно сказать — редко.

Но всё же не настолько редко, чтобы классифицировать полёт на максимальной скорости в этом лесочке как умеренно опасное занятие.

Толстые мачты стволов мелькали по бокам, словно шпалы под колёсами поезда, однако Аластор смотрел только вперёд. Деревья вырастали на пути одно за другим, и ослабить концентрацию хоть на миг означало либо потерять скорость, либо со всего размаху врезаться в ствол. На лице аврора застыло рассеянное и в то же время сосредоточенное выражение. Его взгляд был неподвижен и расфокусирован, не цепляясь ни за что, но замечая всё.

Сам Хмури сросся с метлой в единый организм. Он летел практически лёжа, почти не шевелясь. Двигались одни руки — еле заметные жесты, заставляющие метлу исполнить очередной пируэт.

Он не оглядывался, но знал, что инстинкт предупредит его об атаке преследователей. И ещё он знал, что перехватчики приотстали.

Ворвавшись в лес на всех парах, они вскоре были вынуждены сбавить обороты. После бесхитростной скоростной гонки, почти не требующей лётных навыков, преследователи оказались не готовы к концентрации внимания и молниеносным манёврам. Тогда они разделились: один отправился за подмогой, четверо поднялись над деревьями — выцеливать жертву сверху, а остальные рванули за Аластором.

Те, что летели сверху, принялись швыряться заклятиями, но неясный силуэт лавирующего аврора, еле заметный сквозь ветки и хвою, оказался чересчур неуловимой целью. Тем не менее, перехватчики не прекращали обстрел.

И тут Хмури понял, что если продолжать в том же духе, он уйдёт от преследователей. Уйдёт почти что из-под носа, причём без всяких магических трюков! До сих пор такое считалось невозможным — бытовало мнение, что легче ускользнуть от стаи волков, чем от отряда перехватчиков.

Аластор подавил радость мыши, оставившей кошку далеко позади. Он напомнил себе, что его задача — не сбежать от противников, а вывести их из строя. Причём надолго.

Он сбросил головокружительную скорость, уравняв её со скоростью перехватчиков, и достал палочку. Настала пора продемонстрировать глупой кошке, какие острые клыки имеются у мыши.

Он ещё больше притормозил, подпустил преследователей поближе, а когда те почти приблизились почти на расстояние действия заклятия, резко ускорился, заставляя приготовивших оружие противников ринуться вслед.

Аластор летел над прямой тропинкой, где не требовалось постоянно лавировать, давая преследователям возможность разогнаться и зафиксировать напряжённые взгляды на его трудноразличимой фигуре. Перехватчики действительно поднажали. Почти не мигая, они буравили спину Хмури неотрывным взором, до хруста в пальцах стискивая рукоятки палочек в трепетном ожидании того момента, когда аврор окажется в радиусе досягаемости их заклинаний. Преследователи не замечали ничего вокруг, и поэтому хитрость Аластора ударила по ним со всей мощью.

Когда Хмури выбросил правую руку и его палочка вспыхнула потоком нестерпимо, обжигающе яркого света, перехватчики получили по полной программе. Уставившись на жертву, они узрели самый эпицентр световой вспышки. Кричащие от боли, заслоняющие руками временно ослепшие глаза преследователи не могли видеть, что тропинка, над которой они мчались, круто поворачивает, огибая небольшую лощину, густо заросшую соснами. Один или двое наиболее сообразительных — либо везучих — перехватчиков умудрились вовремя затормозить. Остальным повезло меньше.

Аластор уже настраивался на новый курс, когда прозвучал первый удар — гулкий и в то же время какой-то мокрый, хлюпающий. Следом, практически одновременно, раздалось ещё несколько ударов — они слились в один звук, жуткий и отвратительный.

Аврор вздохнул. В душе шевельнулась жалость к погибшим противникам. Хоть они и были порядочные сволочи, Аластор, будь у него выбор, не стал бы действовать столь жестоко. А впрочем… те заклинания, которыми перехватчики пытались его нашпиговать, тоже не сахар: при прямом попадании — серьёзное ранение и потеря сознания. Что, в свою очередь, повлекло бы падение с метлы. А встретиться с землёй на такой скорости означало превратиться в кусок свежего, горячего, хорошо отбитого бифштекса.

И потом, попасть в эту ловушку, по мнению Аластора, мог только неопытный, желторотый новичок… или же профессионал, проявляющий слишком большую склонность к преследованию, загону и расстреливанию жертвы. Хмури не знал, кто из этих двоих хуже, но урока заслуживали оба. Так что он выкинул из головы неуместное сочувствие, взял выше и вскоре затерялся в переплетении ветвей.

А позади, едва поднявшись над верхушками деревьев, бледным светом засверкали красные искры.