Ты – мой хлеб... или деньги... или как тебе будет угодно (гет)

По приказу Арсии двое убийц проникли в дом отставного чиновника, деятельность которого доставила так много проблем их ордену. Генрих проник с чёрного входа, в то время как его учитель вошёл через парадный. Через несколько минут мужчины вновь встретились в центре особняка.

— Судя по крикам, у вас там весело, — сказал Генрих.

— Не жалуюсь. А что у тебя?

— Всего двое. Сам же хозяин забаррикадировался в этой комнате ещё с двумя стражниками, — ответил мужчина, указав на укреплённую дверь.

— Да…? — произнёс наставник и тактично постучался.

— Не думаю, что они откроют.

— В таком случае будем настойчивей.

Наставник приложил руку к двери, и её пронизали красные кристаллические прожилки. Высвободив энергию, убийца разорвал дверь на куски и освободил проход.

— Прошу, — сказал учитель и взмахнул рукой.

— Только после вас, мастер Ким.

Едва только убийца переступил порог, как стражник с копьём направил на него своё оружие. Ким легко отклонился от удара, отломил рукой стальной наконечник и вонзил его в горло солдата. Второй воин набросился с мечом на вошедшего следом Генриха. Мужчина парировал атаку саблей, после чего отскочил в сторону и всадил противнику нож меж рёбер.

Сам же политик испуганно сидел за своим столом, боясь сдвинуться с места. Когда с охраной было покончено, убийцы перевели внимание на свою основную цель.

— Мерзкие твари! — закричал пожилой мужчина, снял с пояса инкрустированный кинжал и напал на ближайшего противника.

Ким без труда заломал его руку, крепко схватил за шею и прижал к стене. После этого сосуды на теле чиновника вздулись, и сквозь кожу красные частицы покинули его тело, наполнив собою рубин в правой руке убийцы. Когда процесс был завершён, наставник бросил иссушенное тело на землю и протёр руки. В этот момент сражённый Генрихом стражник нашёл в себе силы, поднял с земли арбалет и выстрелил в убийцу.

Снаряд пробил лёгкое наставника насквозь, но тот успел метнуть кинжал ему в голову. После ранения Ким прислонился к стене и вытащил болт из своего тела. Затем рана убийцы затянулась, оставив лишь окровавленную дырку в одежде.

— Проклятье! Похоже снова придётся идти к портному, — обеспокоенно произнёс мужчина.

В отличие от своего подмастерья, Ким носил дорогой камзол с буфами, цветастые кальсоны и туфли с длинным заострённым носком. Такая одежда была весьма популярна в те времена, что и огорчило мужчину. Так же следуя моде Ким отрастил длинные чёрные волосы.

После завершения работы мужчины решили немного расслабиться и заняли гостиную опустевшего дома. Стоило Киму лишь провести рукой, как красная искра из его камня тут же разожгла огонь в камине. Генрих же посетил погреб и принёс оттуда бутылку дорого вина.

— Я в этом, конечно, не разбираюсь, но выглядит старой — значит дорогая, — сказал убийца и поставил бутылку на стол.

— Ага, — сказал его наставник, любуясь картиной на стене.

— Что, картина понравилась?

— Да, очень красивая. Будь у меня дом — обязательно бы повесил её на стену, — сказал мужчина, после чего снял произведение искусства и бросил его в камин.

— Я думал, она тебе понравилась, — удивился Генрих.

— Коль я не могу её забрать, что с неё толку, — Ким присел за стол и взял наполненный бокал. — Решил увести у нашей жертвы одну бутылочку?

— Я спросил, но мне никто не возразил. Правда, парни?! — воскликнул Генрих, задав вопрос убитым солдатам. — Проклятье. Я скоро все твои привычки перейму, — мужчины засмеялись и выпили по бокалу в честь успешно выполненной работы. — Сколько уже прошло? Пять лет?

— Да, но теперь для нас время уже не имеет значения, — произнёс наставник и откинулся на спинку дивана. — Лишь мы с тобой пережили тот ритуал. Нам следует держаться вместе.

— Прости за того солдата, что тебя арбалетом подстрелил, — сказал Генрих, указав на дырку в одежде.

— Ай, ничего страшного, я могу себе это позволить, — сказал Ким и показал два камня в каждой из ладоней. — Тебе же следует быть осторожней. Коль не можешь восполнять его силу — старайся избегать ранений. Мы с тобой как эта картина. Мы живы до тех пор, пока полезны. Но как только мы станем им не нужны… — произнёс Ким и посмотрел на догорающее полотно.

— Ты меня предупреждал об этом.

— Я посчитал не лишним ещё раз напомнить, — сказал мужчина и пристально посмотрел на Генриха. — Ты ведь ещё ни разу его не использовал, и не знаешь что это такое… не знаешь этого захватывающего чувства. Лишь прислушайся, и услышишь слова тех, чья кровь застыла в виде камня; прислушайся — и почувствуешь то, что чувствовали они под конец своей бренной жизни. Попробуй Генрих… Ты должен знать, что же держишь в руке.

Мужчина развёл плечами и решил попробовать. Он закрыл глаза и сосредоточился на кристалле в своей правой руке. Сперва была лишь тишина, но затем он почувствовал, как энергия пронизывала всё его тело и циркулировала подобно крови. Однако убийца заглянул ещё глубже. Наконец он услышал шёпот, а затем и голоса.

— Генрих…!

— Папа, спаси…!

От услышанного мужчина упал на пол и в панике забился в угол. Прошло уже много времени, но голоса своей семьи он не забудет никогда. Тут же по всему телу проступил холодный пот, и руки затряслись. Дрожащим взглядом он посмотрел на кровавый рубин в своей руке и отказывался принимать то, что сейчас услышал. Мужчину разрывало отчаяние и чувство собственной беспомощности, а мучительные голоса эхом доносились в голове.

— Зачем?! — закричал Генрих и схватил Кима за воротник. — Зачем ты мне это сказал?!

Из глаз мужчины текли слёзы. Сейчас больше всего на свете он ненавидел своего наставника за то, что тот заставил его осознать.

— Зачем…? — тихо повторил Генрих и упал на колени от горя.

— Значит, всё же услышал, — холодно произнёс Ким, стоя над своим учеником. — Ты чувствуешь боль. Отчаяние… гнев… Ты желаешь отомстить?

— Что? — удивился словам своего наставника Генрих. — Но она ведь твоя госпожа. Ты сам говорил…

— Мы полезны им, верно. Но как долго так будет продолжаться? Разве ты никогда не чувствовал себя всего лишь инструментом? Разве ты никогда не хотел ощутить себя снова живым? Что ещё может заставить твой дух сотрястись сильнее, чем бой с самым опасным магом в истории?! — произнёс убийца и широко улыбнулся. — Пойдём со мной, Генрих, и мы отрубим голову этой змее!

Вдруг Генрих проснулся от глубокого вдоха. Его глаза залило кровью, и он попытался встать, но тут же тело пронзила резкая боль, что заставило его вновь лечь на спину. Тяжело дыша, мужчина всё же начал приходить в себя. Над ним был самодельный навес из веток и листьев, вокруг пахло дождём. Сам же мужчина лежал на подстилке из мха, а рядом сидела Катерина. Девушка сняла с наёмника бинты и наложила повязки на раны.

— Где я? — спросил Генрих, всё ещё не осознавая происходящее.

— Мы в лесу, Генрих, — тихо произнесла девушка.

Постепенно мужчина начал вспоминать засаду и свою битву с неизвестным существом.

— Где он?!

— Кто? — удивилась девушка.

— Создание, что напало на меня в лесу. Где оно?!

— Когда я нашла тебя, рядом никого не было. Ты был ранен, и я перетащила тебя сюда.

— Сколько я без сознания?

— Чуть более суток. У тебя начался бред. Ты весь дрожал и говорил во сне. Хорошо, что я взяла в деревне эти повязки.

— Но как? Как ты справилась с такими ранами? — удивился Генрих.

— Внутренние органы не повреждены, а крупные артерии не задеты. Мне всего-то нужно было остановить кровотечение, — разъяснила девушка.

— Что?! — не поверил услышанному Генрих. — «Меня поразило шесть ножей, но не повредили ни одного органа. Это не может быть случайностью, оно намеренно сохранило мне жизнь. Но зачем?»

— А ещё я обнаружила это, — сказала девушка и указала на рубин Генриха. — И твои ожоги…

Мужчина собрался с силами и медленно поднялся, чтобы сесть. Отрицать что-либо было бессмысленно. Поэтому он решил рассказать Катерине о том, что с ним произошло.

— Ты, должно быть, слышала об ашатанах, — начал рассказ мужчина. — Изгои в каждом государстве, одержимые идеей своего превосходства и абсолютной власти, люди, которые заключили договор с демонами. Черпая силы из чувств и эмоций своего носителя, эти создания наделяют его огромной силой. Однако даже этого им оказалось недостаточно. Чтобы увеличить свои силы, ашатанам нужны особые люди. Не способные сами управлять такой мощью, мы, люди, лишённые магии, словно паразиты высасываем энергию из других и передаём её демонам. Однако наши тела слабы, поэтому их необходимо усилить, — сказал наёмник и показал камень в своей руке. — Рубин, кровавый кристалл, камень жизни… Последнее особенно иронично, если учесть, что для его создания из человека извлекают всю кровь до последней капли.

— Значит, ты был одним из них? — спросила Катерина.

— Да, был. До тех пор, пока они не отняли у меня тех, кого я любил, и не превратили в этот грёбаный кристалл у меня в руке! — громко воскликнул Генрих, но затем успокоился. — Мы вместе с моим учителем решили восстать против Арсии, предводительницы ашатанов, но потерпели поражение. Демоническое пламя, синее, как морская лазурь, и обжигающее, как жар, вырывающийся из-под земли… Моего учителя обратили в камень, а моё обгоревшее тело бросили на съедение птицам. Однако они допустили ошибку. Я был всё ещё жив. Жив, да? Громко сказано. Я стучался в двери, умолял о помощи… Обычные люди страшились моего вида, магам же было куда интересней изучить камень в моей руке, чем помочь мне излечиться. С отчаянием пришло и осознание. Тогда я понял своё место в этом мире. Когда ты убийца, людям совершенно всё равно как ты выглядишь и каково твоё происхождение. Этому научили меня ашатаны, и это ремесло я обратил против них.

— Но почему ты не используешь силу своего кристалла?

— Если я это сделаю… Они всё ещё там. Если я использую его, то сам же и убью их, — тяжело произнёс мужчина, опустив взгляд на землю.

— Если всё, что ты мне рассказал, правда, и этот камень действительно состоит из крови, то твоей семьи в нём нет. Людская душа не в крови, Генрих.

— Откуда тебе знать?! — разозлился мужчина. — Это тебе не роман из твоих книжечек! Это живые люди! Да откуда тебе вообще что-то знать об утрате!

Слова девушки очень обидели наёмника. Он встал на ноги и, невзирая на свои раны и отсутствие бинтов, покинул самодельное укрытие. Дабы выбросить эти слова из головы, он шёл далеко прямо, прежде чем выйти к реке. Генрих присел у берега и посмотрел на своё обгоревшее изуродованное лицо в отражении. Когда гнев начал уходить, на смену ему пришла раздражающая боль. Ветер и влага травмировали чувствительную кожу, вызывая самые неприятные чувства. Мужчина вспомнил о своей последней битве. Тогда, когда его жизнь висела на волоске, он всё же использовал часть силы своего камня. Тут же он сбросил свисающие повязки и посмотрел на свой рубин, не потерял ли он в размере. Но всё было хорошо, камень остался прежним.

— Этого больше не повторится… — сказал Генрих, мечтая о том, чтобы заплакать. — Я больше не использую вас, не заставлю вас вновь страдать.

За этим всем со стороны наблюдала Катерина. Девушка стояла за стволом и присматривала за Генрихом. Сперва она хотела выйти и утешить мужчину, но всё же развернулась и решила оставить его наедине.