Звезда пленительного счастья (гет)

Изабелла Тернер знала Мортимера Мальсибера с малых лет. Она узнала бы его в самой непроглядной тьме, на самой шумной улице. Он всегда казался ей маленьким ангелом — стройный, белокурый, с доверчивым и нежным взглядом, напоминающем о красоте небес. С первой же встречи это жизнерадостное создание запомнилось Лизе искрометным юмором, легким характером и ехидными комментариями.

Она встретила его абсолютно случайно — на празднике. Мистер Тернер был в отъезде, а миссис Тернер было не с кем оставить дочь, и пришлось взять ее на встречу. Пока взрослые общались, обсуждали последние новости и вспоминали школьные года, Лиза заскучала. Она уже начинала строить планы, как уговорить мать пойти домой, пока не услышала звонкий голос белокурого мальчишки: «Привет!» Познакомившись, Лиза и Мортимер решили изучить поместье, никого не предупредив. Белокурый приятель решил, что незачем: пусть взрослые попробуют их поискать. Почему бы, собственно, и нет: игра показалась Лизе милой и забавной. Именно так и началось их общение, которое быстро перешло в дружбу.

Не было ни одной прогулки, когда они упустили бы шанс пройтись вместе. Изабелла была постоянной спутницей Мортимера во всех играх и проказах, что было очередным поводом для сближения детей и головной болью для взрослых. Разумеется, то слопают зубную пасту, то решат приготовить пирог без эльфов, в тайне от родителей, а тесто спрячут тесто ни куда-нибудь, а в чемодан. Хочешь ты собрать вещи перед поездкой, а он в тесте! И иногда не ясно, кого наказывать — то Лиза заступалась за Мортимера, то Мортимер за Лизу. И стригли волосы самим себе, и кашу пытались варить на волшебном огне, да ладно бы варить нормально — то крупу насыпят, то воды когда надо и не надо. Каша уже из кастрюли лезет, а они еще и добавляют… И не заставишь ведь их что-то сделать чего взрослым хочется, а детям нет!

Взрослые уехали по делам, а дети остались хозяйствовать. Изабелла насыпала полную кастрюлю крупы и воды налила доверху.

— Но не много ли воды? — нахмурилась Лиза, присмотревшись. — Размазня получится.

— Ничего, посмотрим, — звонко рассмеялся Мортимер. — Зато на завтра останется.

Вдруг крышка на кастрюле приподнялась — из-под неё каша лезет.

— Лиза, — говорит. — Что за чудеса? Почему каша лезет?

— Куда?

— Откуда мне знать, куда? Из кастрюли, как видишь.

Лиза быстро схватила ложку и начала выкладывать кашу по тарелкам. Что за безобразие — то такое? Крупа, причем, не только твердая, но и абсолютно сухая. Дырка, что ли, в кастрюле? Глупости: откуда этой дырке взяться?

— Воды, что ли, мало? — прыснула Лиза.

— Да куда уж, — засмеялся Мортимер. — Полным полно.

Крупы мало? Так добавили, а каша снова лезет, как нарочно… В итоге каша горькая, противная, есть просто невозможно. В конце концов ребята нашли банку из-под варенья и остатки вылизали. Надо же, насколько сложно варить кашу, особенно без волшебства! Бедные магглы. Эксперимент, к сожалению, несмотря на весь энтузиазм Лизы и Мортимера, обернулся полным крахом.

Изабелла не сомневалась, что они с Мортимером знали друг друга чуть ли не наизусть. Лиза знала, что он мечтает стать певцом и даже учит итальянский, чтобы исполнять арии. Немудрено, учитывая, насколько звонкий и мелодичный голос у этого человека. Едва услышав, Изабелла быстро поняла, что это его судьба.

Лиза знала, что он всегда поддержит в трудную минуту, что он всегда сумеет поднять ей настроение. Жизнерадостная улыбка и искренние слова помогали отогнать прочь любую проблему. Он старался находить что-то хорошее даже в самой безнадежной ситуации, главное — не сдаваться. Это больше всего очаровывало и удивляло Лизу: умение дарить тепло и надежду всем вокруг. С ним и горе не горе, и беда не беда.

Лиза чувствовала, что больше всего на свете лучший друг боялся одиночества. Боялся, что кто-то когда-то его не примет. Не примет его доброту и открытую душу, сочтя легкомыслием и глупостью. Он не только использовал любую возможность провести время с друзьями, но и старался подарить всего себя. Недаром, в конце концов, они даже поклялись кровью сохранить дружбу любой ценой. В свою очередь Лиза постаралась чтобы и он узнал ее как можно лучше. За столько лет они сошлись настолько близко, что считали друг друга братом и сестрой, пусть и названными. Бывало, что часто сидели на ветвистом дереве по вечерам и либо разговаривали, либо просто молчали, наблюдая за закатом. Им, казалось бы, не требовалось даже слов для понимания.

Лиза до сих пор помнила то двадцать первое октября, когда ей исполнилось десять лет. Помнится, мистер и миссис Тернер устроили дочери детский праздник в голубой гостиной. В центре комнаты стоял черный рояль с традиционным букетом сухих физалисов. На правой стене эльфийка наколдовала вид на южное море с валунами и кипарисами, казавшимися сказочной причудой для нынешнего серого дня. Напротив входа стояли старинные темно-синие кресла. Довершал убранство комнаты небольшой белый камин, на которым горели три снизки летающих свечей. Сама именинница нарядилась в небесно — голубое платье с пышной юбкой и короткими круглыми рукавами, напоминая то ли хрупкую таинственную нимфу, то ли нежную принцессу.

Агнесс Бэддок, с которой они познакомились только в конце мая, быстро кивнула виновнице торжества. Агнесс объявилась в простеньком и строгом сером платье, которое было ей слегка велико и, к тому же, явно не казалось модным. Короткие золотые волосы гостьи закрепила маленькая изумрудная заколка. Агнесс была интересна Лизе еще с первого днях их знакомства. Она могла быть скромной и тихой, а могла — дерзкой и насмешливой, могла держаться особняком, а могла тянуться к окружающим. Она всегда была готова дать совет, но никогда не старалась завести компанию. Со всеми была вежлива, но вечно держала дистанцию. По крайней мере, так казалось им, еще детям.

Агнесс, скромно, но искренне, улыбнувшись, протянула Лизе альбом для рисования. «Я счастлива, — сказала она. — Что ты есть в моей жизни. Желаю развивать талант в рисовании и никогда не сдаваться. Я верю, что у тебя получится осуществить все мечты». Ее кузен, голубоглазый блондин Энтони Гринграсс, протянул имениннице веер, желая незабываемых впечатлений, верных друзей и множества достижений во всех сферах деятельности. Энтони часто задумывался о чем-то своем. Он любил читать, но мало с кем общался. Такая молчаливость всегда казалась Лизе странной, однако друзьям этот человек с радостью открывался. Просто ему нужно подарить надежду. Веру в себя.

Мортимер подал имениннице книгу-альбом с красной бархатной обложкой, где золотыми буквами было выведено «Французская живопись». Видно было, что он старательно выбирал, что подарить Изабелле. Это было одной из причин, по которой Лиза, казалось бы, никогда не смогла бы забыть тот день; она и сейчас с огромным удовольствием пересматривала страницы. Названный брат прекрасно знал, что рисование для Лизы столь же ценно и дорого, сколько для него музыка. К книге еще и записка прилагалась!

— Дорогая Лиза, — читала с гордым видом сияющая именинница. — От всей души поздравляю с Днем Рождения потрясающего друга, очаровательного человека и первую красавицу. Клянусь, что твоя жизнь будет беспрерывным потоком счастливых дней и прекрасных мгновений: ты и несчастья просто несовместимы, поверь, это правда. Пусть исполняются все твои желания, пусть сбываются самые заветные мечты. Иди по жизни с гордо поднятой головой: ты это заслужила. Оставайся светлым и жизнерадостным человеком с огромным сердцем и открытой душой. Я счастлив, что ты есть в моей жизни.

Теплые поздравления были не последним сюрпризом. Мэри Тернер заколдовала громадный черный рояль, и тот заиграл красивый мотив вальса. Кавалеры подходили к «дамам» и приглашали их. Хотя они были совсем детьми, мальчики забавно делали пригласительный поклон, а девочки — благодарственный книксен. Взрослые не без улыбки наблюдали за этой сценой.

— Мисс Тернер, вы позволите вас пригласить? — вежливо поинтересовался Мортимер.

— Мистер Мальсибер, я не могу отказать, — жизнерадостно улыбнулась Лиза, положив руку ему на плечо.

Вальс позволял по-настоящему почувствовать себя взрослой. Она плавно изгибалась на резких поворотах, он осторожно держал нежную руку партнерши и старался не сбиваться с такта. Она, в воздушном платье мятного оттенка, взлетала в воздух, сияя жизнерадостной улыбкой, а он сжимал тонкую талию. Настолько весело и завораживающе, незабываемо и прекрасно…

Оба ждали поступления в один и тот же колледж, но не сложилось. Как казалось Лизе, не беда — это абсолютно не мешает общаться. Райвенкловцы испокон веков славились умом, находчивостью и тягой к знаниям. Она смогла попасть в их ряды, что не могло не радовать. Кроме того, Райвенкло считался нейтральной стороной и был хоть отчасти избавлен от вечных скандалов Гриффиндора и Слизерина. Это подарило Лизе прекрасную возможность подружиться с Сириусом Блэком. Удивительный человек…

Лиза знала о Блэках, как о самом влиятельном и состоятельном магическом роде, и представляла это семейство холодными, но безупречными, джентльменами и леди, истинными слизеринцами. Каково же было ее удивление при знакомстве с Сириусом! Гриффиндорец, авантюрист, прямолинейный и открытый. Он легко общался с рыжей выскочкой Лили Эванс, хотя долг чистокровного волшебника требовал презирать ее и ей подобных, как грязнокровок. Мортимер, верный отзывчивый Мортимер, в том числе держался с Эванс насмешливо и холодно, явно не считая ровней. Лиза и сама не торопилась с ней сближаться — не положено значит не положено.

Блэк не чужд компаниям — мигом сошелся с Джеймсом Поттером и остальными однокурсниками, разве что занудный Фрэнк Лонгботтом (Фрэнни, как его прозвал Мортимер) постоянно ворчал. Это смешило Лизу: ну не обязан человек соответствовать твоим величайшим запросам. Не по душе так не по душе — Блэк никого и не держит. Ворчун, видимо, завидовал Сириусу — у него было всё, чего бедолаге так хотелось: и легкость в общении, и вера в себя, и умение очаровать. Что же несчастному Фрэнни оставалось, кроме ворчания? По большому счету, ничего.

В отличие от ворчуна, Лиза быстро нашла общий язык с Сириусом. Ребята прогуливались после уроков, вместе разучивали заклинания пока рука не начинала болеть, уставая сжимать волшебную палочку, вместе смеялись над искрометными шутками, вместе обсуждали новости. Лиза чувствовала, что с Блэком весело и интересно, оставался лишь один вопрос. Лишь одна проблема, которой она всегда боялась. Как совместить так называемое братство с Мортимером и дружбу с Сириусом? Все же представители враждебных колледжей — она не сможет всю жизнь метаться между двух огней. Когда-то с кем — то из ребят придется распрощаться.

* * *

Сириус с удовольствием замечал, что слова Марлин Маккиннон относительно Лизы отнюдь не становились правдой. Райвенкловка всё также общалась с ним, всё также весело приветствовала, всё также радовалась встрече, отчего Сириус чувствовал себя на высоте. Марлин преувеличивала. Они с Лизой нужны друг другу, и это главное, а раз нужны — ничто не помешает.

— Как тебе Фенвик, кстати? — спросил Блэк, когда ребята, сидя на подоконнике, повторяли материал по ЗОТИ. Противный преподаватель требовал выучить лекцию.

— Неприятный, — скривилась Лиза. — Вроде как всё правильно говорит, но меня раздражает откровенное высокомерие. Что он ждал от нас на первом уроке, интересно знать? Познаний уровня профессоров? Глупо. Знаешь, он так старается казаться несокрушимым борцом с Темной магией, что даже забавно.

— Только трус стремится доказать храбрость, как говорит Марлин, — рассмеялся Блэк. — Настоящему борцу незачем лишние демонстрации: он выполняет свой долг в защиту общества, вот и всё.

Лиза надменно скривилась, изображая противную физиономию Фенвика. Вышло, видимо, похоже, так как Сириус искренне заливался от смеха. Войдя в раж, Лиза расхаживала взад — вперед, бросая по сторонам хмурые взгляды и то потирая руки, то скрещивая в «замок».

— Вижу, зоопланктон заскучал, и требуется развлечение…

Изабелла и Сириус удивленно переглянулись.

— А что ты здесь делаешь? — первым пришел в себя Блэк.

— То же самое, что и вы, — надменно усмехнулся Мортимер. — Странный вопрос, не правда ли?

— Что происходит? — Лиза, недоумевая, хлопнула длинными пушистыми ресницами. Изумрудные глаза блеснули синевой.

— А ты не догадываешься? — с горькой иронией переспросил собеседник. — Прости, но давай смотреть правде в глаза. Это не может длиться вечно.

— Это, если что, наша личная жизнь! — резко напомнил гриффиндорец. Неужели Марлин все же права? Неужели конец их с Лизой дружбе все же наступил?

— Разумеется, — кивнул Мортимер, словно преподаватель, вынужденный повторять материал нерадивому ученику. — Только учти на будущее, что ты гриффиндорец. Ей когда-то придется выбрать, тебе ведь наверняка говорили. Или ты уже и своих не слушаешь?

— Не твое дело, — послышался вдруг спокойный, но твердый голос Ремуса Люпина. Они с Джеймсом Поттером проходили мимо и не могли не поддержать друга, отчего Сириус быстро почувствовал себя увереннее. — С чего вдруг ты решаешь, кому и с кем дружить? Это, по крайней мере, невежливо.

— Ты бы это Поттеру повторил, когда со Снейпом ссорятся от случая к случаю, он бы оценил такое миролюбие. Или ему можно, а другим нельзя?

— Завидно небось, — презрительно усмехнулся Джеймс Поттер. — Лиза его королевскому высочеству уделяет меньше внимания, чем раньше. Ей интересно с Сириусом, а Сириусу с ней. Это его высочайшему высочеству, боюсь, никогда не понять.

— Браво! — театрально возвел взгляд к потолку Мортимер. — Какой текст, какие слова… К несчастью, у меня нет времени на философию. Счастливо оставаться.

— Подожди! — Лиза рванула вслед, прежде чем гриффиндорцы успели бы сказать хотя бы слово. — Я с тобой.

— Лиза! — изумленно окликнул подругу Сириус, но Лиза уже не слушала.

* * *

Сириус Блэк расхаживал по гостиной Гриффиндора взад — вперед, сложив руки в «замок». Какого Мерлина только что произошло? Каким образом? Почему? Почему сейчас? Умом Сириус понимал, что произошедшее неизбежно, но в душе надеялся на шанс со стороны Изабеллы. «Все предусмотрел, змей подколодный», — вне себя от негодования и горя, подумал Сириус. Лиза теперь в любом случае не сможет продолжать общаться и с тем, и с тем. Дружбу Лизы с человеком, для которого ты зоопланктон, Блэк расценил бы, естественно, как предательство. Мальсибер, в свою очередь, тоже, иначе зоопланктоном пришлось бы считать и саму мисс Тернер. Что такого, в конце концов, он ей предложил, чего не мог бы предложить и Сириус? Конечно, они знали друг друга меньше, но ведь это не главное! У них тоже множество общих тем, они тоже счастливы каждой встрече, они тоже старались узнать друг друга как можно лучше! И всё рухнуло. Рухнуло в одно мгновение, практически сразу после того, как вся семья Блэков отвергла Сириуса, как неугодного.

— Что она в нем нашла?! — не выдержал, в конце концов, Сириус. — То же мне, принц на белом коне. Неженка самовлюбленный. Мир ведь только вокруг него одного и вертится!

Блэк помнил, как Лиза рассказывала ему о Темном Лорде, как показывала ему свои незабываемые рисунки, как звонко смеялась, откинув голову, над его шутками, как мечтала о скором конце войны… Неужели она всё, что их связывало, так легко забыла? Какой ценой? Неужели этот принц из трущоб стоил разрыва дружбы?

— Знаешь, может, это и хорошо? — задумчиво проговорил Джеймс Поттер, занявший уютное кресло.

— Как — «хорошо»? — изумившись, обернулся к другу Сириус. Он издевается, что ли?! — Прости, но как это понимать? Что хорошего?

— Если бы Тернер хотела сохранить вашу дружбу, сохранила бы, — глубоко вздохнул Джеймс. — При любых обстоятельствах, при любых преградах, но сохранила. Она предпочла короля без трона. Следовательно, Лиза того же поля ягода. Те, кто действительно счастлив быть рядом, не уйдут никогда, чем дружба и ценна. Настоящая дружба.

— Что же, настоящая дружба в жизни Лизы есть, раз ни за что не бросит, — горько улыбнулся Сириус. — Но не в моем случае.

— Проблем бы не было, если бы не вражда колледжей, — развел руками Люпин. — Если бы Слизерин и Гриффиндор видели друг друга не врагами, а союзниками, Лизе не пришлось бы выбирать, да и не только ей. Многие смогли бы дружить с кем угодно, без оглядки на окружение. Но в связи с войной, — вздохнул он. — Это невозможно.

Война… Война! Вот в чем заключается главная проблема — необходимость распада на враждебные стороны. Война разрушила семью Блэков, война поселила в Хогвартсе атмосферу борьбы, война приучила большинство гриффиндорцев и слизеринцев считать друг друга конкурентами. Война разбила дружбу Сириуса и Изабеллы в пух и прах. Не было бы этой проклятой войны не было бы и проблем! Что заставляло людей бросать уютные дома и громить устои магического общества? Что заставляло их слепо верить в Лорда Волдеморта? Сириусу его идеи пока что несли только боль и горе — ни семьи, ни друга. Одно Блэк знал точно — Неназываемому не победить. Пусть ему придется потратить невероятно много сил и времени, пусть ему придется чем-то жертвовать, он был бы готов на что угодно. Лишь бы война наконец прекратилась.