Ласточка (гет)

− Будь добр, ставь меня в известность, когда твои планы меняются, − нарушила молчание Скай.

Джошами пошёл по поручению Джека проверять все помещения на борту «Карателя», и они, наконец, остались наедине.

Капитан перевёл хитрый взгляд на Ласточку; она задумчиво смотрела куда-то вдаль, и как будто говорила не с ним, а с морем или горизонтом. Её длинные волосы сверкали на ярком солнце, и уголок губ Воробья, залюбовавшегося на неё, пополз наверх.

«До чего же красива, чёрт возьми!»

Джек замечал это и раньше, но посчитал, что за прелестным юным личиком мало интересного. Как же он ошибался. Скай оказалась намного занимательнее, чем он предполагал. За то короткое время, которое она была рядом, Скай умудрялась постоянно его удивлять; с каждым днём ему становилось всё увлекательнее и увлекательнее узнавать её маленькие и очень привлекательные особенности. Она проявлялась, как заколдованные чернила в магической книге, чем дольше он вглядывался в неё, тем отчётливее видел её суть, но никогда не мог прочесть до конца.

Ни одна женщина на его жизненном пути не удостоилась чести провести рядом с ним больше нескольких недель. Джеку очень быстро наскучивало общество заинтересованной в нём особы, и он каждый раз хотел поскорее избавиться от очередной назойливой подружки. Самыми значимыми представительницами прекрасного пола в его жизни оказались Элизабет и Анжелка.

Лиззи заслужила внимание пирата тем, что, будучи воспитанной в стерильной аристократической среде, не побоялась и, даже с некоторой долей удовольствия, окунулась с головой в перипетии пиратской жизни, однако поведение мисс Свон было довольно предсказуемым. Джек быстро разгадал её, и даже предательство отчаянной пиратки Лиззи не стало для него сюрпризом, хотя и окончательно разочаровало его в девушке. Он был бы не прочь поразвлечься со строптивицей (до её отвратительной выходки разумеется), тем более и сама Элизабет хотела этого — он-то знал, но пиратка не могла признаться в этом самой себе. Да и самому Джеку что-то мешало вести себя более напористо. Капитан никогда себе чётко это не формулировал, но дело было в Ульяме. Рушить пареньку жизнь — последнее, чем бы хотел заниматься Воробей.

В случае с Анжеликой Джека ничего не смущало — девушка была совершенно свободна, если не считать клятв, которые она давала в стенах монастыря. Безбожник пират тактично закрыл на такую мелочь глаза и закрутил с невинной послушницей бурный роман. Анжелика была настолько манка и хороша, что ей даже удалось на короткое время по-настоящему увлечь пирата. Страстная, решительная испанка умудрилась вызвать у ловеласа некоторое подобие чувств и привязанности по отношению к себе, от чего Джек побежал, как от огня, испугавшись напора.

С Ласточкой всё обстояло совершенно иначе. Девушка привлекала своей хрупкостью, утончённостью и, надо признать, интересовала капитана не только физически. В последнее время они много говорили, Скай рассказывала про свой мир, и Джек с удовольствием отмечал, как она отличается от всех женщин, которые его окружали, и, пожалуй, она была первой, кому он мог смело довериться. Ни с Элизабет, ни с Анжеликой, он не позволял себе ни на секунду расслабиться — всё ждал подвоха. Рядом с Ласточкой душа была спокойна, даже несмотря на непредсказуемость мисси. Джек понятия не имел, что она скажет или сделает в следующую секунду, но он точно знал, что это не будет направленно против него.

И даже сейчас, когда он оставил её в каюте и, совсем забыл о своих соблазнительных планах, после сообщения Гиббса о череде рифов, которых они достигли раньше, чем планировалось. Даже сейчас, гордая и прекрасная Ласточка не устроила истерику, а спокойно, и как всегда очаровательно откровенно, высказала ему своё неудовольствие.

− Прости, милая, Жемчужина без меня не справится.

Скай повернулась к нему лицом, и выражение серьёзности тут же сменилось ласковой притягательной улыбкой.

− Жемчужина вне конкуренции, − проговорила она, подходя ближе к нему и вызывая волну жара своим прикосновением. Её тонкие пальчики обхватили его руку, которая крепко сжимала штурвал. — Меня всегда восхищало, как ты говоришь о ней, − шепнула она. — Такую любовь нужно заслужить.

Джек прислушивался к каждому импульсу, который вызывало её касание. Она подняла на него свои большие зелёные глаза и подошла почти вплотную, скользнув рукой на его плечо.

− Удачного вам свидания, капитан, − прошептала она ему на ухо.

Джек проводил Ласточку долгим взглядом.

И снова удивила…

Барышни обычно не понимали его трепетного отношения к Жемчужине. Всё начиналось с безобидного подтрунивания над его привязанностью, а заканчивалось дикой ревностью и истериками. А Ласточка будто бы искренне разделяла с ним его любовь к кораблю.

«Чёртовы рифы…», − разочаровано подумал Воробей, ведь впервые в жизни он хотел бы выбрать женщину, а не штурвал.

* * *

− Мистер Коттон, где Уильям?

Немой старик оставил рундук со скарбом, который волоком тащил по палубе и под пронзительный вопль попугая, указал кривым пальцем в сторону трюма.

Мистер Гиббс поспешил вниз. Спустившись в тяжёлую тишину «Карателя», он всё сетовал, что именно на его старые уставшие плечи легла неподъёмная задача найти якобы живую миссис Тёрнер. Он не особенно верил в фантазии Джека, ведь все видели, как Дарк пристрелил её, в этом сомнений быть не могло.

Вдруг лестница под его ногой необычайно громко заскрипела.

− Чёрт побери этот корабль!

Глотнув из фляги для храбрости, Гиббс медленно и опасливо зашагал дальше, прислушиваясь к каждому шороху.

На нижних палубах "Карателя" было ужасно неуютно: от каждой бочки, от каждой половицы и от каждого фонаря веяло жутким, пробирающим до самых костей холодом.

Гиббс настолько накрутил себя, что когда дошёл до карцера и увидел Уилла, сидящего на полу, чуть не подскочил.

− Святые угодники, Уилл! Что ты здесь делаешь?

Тёрнер поднял на него безразличный взгляд. Под глазами залегли тёмные круги, скулы заострились, на лбу появились новые морщины и невероятно, но почти неуязвимый капитан Голландца, всего за день постарел лет на десять.

Мистер Гиббс с сочувствием кивнул и, привалившись к старой бочке, задумчиво отхлебнул из фляги.

− Нехорошее это состояние, сынок… − заговорил Джошами, нарушая скорбное молчание. — Отчаяние толкает человека на глупые и необдуманные поступки. Оно требует немедленного решения и действия, когда наоборот, нужно унять эмоции и хорошенько подумать.

Джошами снова промочил горло ромом и посмотрел на Тёрнера, который, казалось, уже забыл, что с ним говорят.

− У меня ведь была семья, Уилл.

Пират едва заметно напрягся, когда услышал неожиданное откровение мистера Гиббса, но продолжил смотреть прямо перед собой.

− Моя милая Анабель наверное уже старушка, если бог был милостив и дал ей дожить до стольких лет. А Меган, моя маленькая Мегги, должно быть, выросла настоящей красавицей. Я ведь уже давно забыл её черты, пока на корабле не появилась Скай и не напомнила мне мою малышку Мегги.

Лицо Гиббса озарилось нежностью, и казалось, что вот-вот у старика проступят слёзы от тёплых воспоминаний, когда он вдруг снова резко помрачнел.

− Тогда я был на королевской службе под командованием известного тебе — Джеймса Норрингтона. Нам поручили доставить французского дипломата Форье на родину. У адмирала была информация, что на французишку готовилось покушение, и поэтому Джеймс предпринял все меры, чтобы не допустить дипломатического скандала.

Покушение предотвратить удалось. Наёмником оказался один из нас — Стернгейл. Мы вычислили его, заперли в карцере и собирались вернуть на Ямайку, где он должен был предстать перед судом, но опасность подстерегала нас с другой стороны. На нас напали пираты. Бойня была жестокая, но мы выстояли. Из двадцати офицеров осталось всего двое. Мусье лягушатника⁽¹⁾ тоже не уберегли. Наш корабль был сильно повреждён, и пришлось перейти на пиратское судно. Когда мы не досчитались одной шлюпки, то поняли, что Стернгейл, воспользовавшись моментом, сбежал и убедились в этом, когда добрались до города. Управляя кораблём вдвоём, мы потеряли слишком много времени — подлецу удалось нас опередить. В порту нас уже ждали, как преступников и предателей. Норрингтон отдал приказ стрелять на поражение, если мы не сдадимся. У меня был выбор, Уилл — сложить оружие и надеяться, что нам поверят на слово и поступят по справедливости, либо — убежать и больше никогда не появляться в этом порту снова… Я выбрал второе.

Сложно сказать, правильное это было решение или нет… но тогда мне показалось, что выбора у меня не было вовсе. Я хочу сказать, что у тебя есть выбор, Уильям, − заверил мистер Гиббс, поднимая глаза на молчаливого собеседника. — Ты можешь поддаться своей печали и смиренно ждать, когда придёт срок возвращаться на «Голландец», либо можешь постараться всё взять в свои руки — в память об Элизабет и ради Генри. У моей Мегги была мать, а у твоего сына, кроме тебя больше никого.

Уилл откинул голову назад, упираясь затылком в переборку и шумно вдыхая сырой воздух. По его лицу пробежала судорога невысказанной боли, которая безжалостно рвала душу на куски.

− Ты прав… Что-то я совсем расклеился. Я не могу подвести Элизабет. Он перевёл оживший взгляд на Джошами и благодарно кивнул.

− Спасибо.

Гиббс похлопал друга по плечу и весело добавил.

− А лучшее средство от хандры…

− Ром? — попытался угадать Уилл, устало улыбаясь.

− Нет, сынок, рома надолго не хватит… а вот работа умотает так, что мать родную забудешь.

Мистер Гиббс не стал давать ложных надежд Уиллу, ведь сам не верил в фантазии Скай. Джошами рассудил, что Ласточка слишком долго просидела на открытом солнце, и ей могло привидеться всё, что угодно, а Джек, как известно, очень любил всякую чертовщину и с удовольствием верил во всё потустороннее.

− Серебряные приборы тоже бери, − командовал старпом, гремя мешками с добычей.

В кладовой, возле кают-компании было полно разной утвари, за которую можно было получить неплохую выручку. Уилл, как самый молодой и зоркий из них двоих, должен был облазить тёмную кладовку и вытащить оттуда всё, что можно было продать.

− Бери-бери, пригодится, − подбадривал его старпом. − Стой, тише!

Вдруг он замер, внимательно вслушиваясь в звуки корабля. Уилл остановился, держа в руках увесистый кубок, с большими каменьями, которые сверкали из полумрака подсобного помещения.

− Что?

− Тише… Кажется там кто-то есть.

Гиббс указал на вход в кают-компанию, вытаскивая из-за пояса пистолет. Уилл медленно подошёл к двери и, подставив ухо к прохладному дереву, отчётливо услышал приглушённый стук. Джошами дал Тёрнеру знак и, когда тот кивнул в ответ, с силой толкнул массивную дверь.

Внутри не было ни души, и на мгновение воцарилась тишина. Вдруг удары возобновились.

− Капитанская каюта, − произнёс одними губами Гиббс и с готовностью уступил дорогу Уиллу, вооружившемуся кубком.

Тёрнер ещё раз посмотрел на старпома, который медленно шёл сзади, держа наготове пистолет, и кивнул в сторону каюты, давая понять, что собирается вышибить дверь. Петли оказались непрочными и после первого же удара ногой, дверь накренилась, пропуская незваных гостей внутрь. Когда пыль осела, обзору пиратов открылась просторная светлая каюта.

На кровати, привязанная толстой верёвкой к резному изголовью, сидела Элизабет. С кляпом во рту, вся взлохмаченная — она сильно зажмурилась и вжалась в угол от неожиданного грохота.

Уилл почувствовал, как его сердце, запертое в сундуке, пропустило целую череду ударов.

− Элизабет.

Его губы шевелились, но воздуха едва хватало, чтобы дышать, не то чтобы говорить. Он сделал неверный шаг к смятой постели, и только когда пиратка открыла глаза, поверил, что это не мираж. Кубок выпал из его ослабевшей руки и с грохотом покатился по полу. Уилл рухнул на край кровати рядом с Элизабет, ему показалось, что все мышцы разом перестали его слушаться, когда дрожащими пальцами он начал её развязывать.

− Уилл, − прошептала она сквозь слёзы, когда пирату удалось снять тряпку, которой Дарк бесцеремонно замотал ей рот. — Он прав, я заслужила всё это.

− Господи, Бет, что он сделал с тобой?

Уилл чувствовал, как её всю трясёт мелкой дрожью. Никогда в жизни он не видел Элизабет такой испуганной. Она пыталась ещё что-то сказать, но слёзы душили её. Пиратка, в конце концов, оставила все попытки произнести хоть слово и уткнулась в шею Уилла, неразборчиво повторяя сквозь всхлипы.

− Прости меня… прости…Это всё из-за меня.

Уилл нащупал онемевшими пальцами нож, который всегда был с ним и разрезал верёвки на запястьях Элизабет. Прижав её к себе всем телом, он зарылся носом в пшеничные волосы, вдыхая такой родной ему запах.

* * *

Днём ранее.

− Ну что ж, миссис Тёрнер, располагайтесь, − с нарочитой любезностью произнёс Дарк.

Элизабет дико озиралась, восстанавливая сбившееся от бесполезного сопротивления дыхание. Её мало интересовал интерьер, но всё же она заметила шикарное убранство помещения: позолоченные завитки резной мебели, кормовое окно, завешанное драпированной тяжёлой шторой и изысканные подсвечники. Всё это почему-то напомнило Элизабет о её прошлом: театр, опера, светские бессмысленные разговоры и негласное соревнование среди женщин за звание самой завидной невесты вечера.

− Только тронь меня и клянусь, я убью тебя! − прошипела она, чем вызвала у Дарка необычайный приступ веселья.

− Вы настолько убеждены в своей неотразимости, миссис Тёрнер…

Капитан «Карателя» подошёл ближе к Элизабет и наигранно томным голосом продолжил:

− … искренне уверенны, что каждый мечтает вами обладать.

Он склонил голову набок и насмешливо улыбаясь, наблюдал, как выражение лица пиратки меняется от нахлынувшего возмущения. Чем больше она злилась, тем шире становилась ухмылка капитана. Он издал надменный смешок и, не дожидаясь эмоционального пика своей пленницы, отошёл на безопасное расстояние.

− И зачем всё это? — спросила она капризным тоном, когда Дарк сел за стол и занялся изучением каких-то документов, как будто Элизабет перестала для него существовать. Её вопрос утонул в шуршании бумаг и поскрипывании пера.

− Что тебе от нас нужно?

Элизабет со всей силы стукнула кулаками по столу. Дарк даже бровью не повёл, полностью игнорируя пиратку. Тогда Тёрнер быстрым движением выхватила из-за пояса нож и воткнула клинок в бумаги, которые перебирал Дарк. Капитан «Карателя» откинулся на спинку кресла, презрительно усмехнувшись.

− Какие же вы — люди — неблагодарные существа… Чем с вами лучше, тем вы хуже. Одна гордячка уже поплатилась за свою строптивость, теперь ты…

Капитан поднялся со своего места и медленно, словно хищник, который чувствует бессилие жертвы вальяжно и не спеша начал ходить вокруг Элизабет.

− Что ты с ней сделал? − дрогнувшим голосом спросила она, с опаской отслеживая каждое неторопливое движение Дарка.

−Я её и пальцем не тронул. Она ведь сама меня об этом попросила, и ты была свидетелем.

Дарк неестественно ухмыльнулся, ловя взгляд своей жертвы.

− Я предложил ей безопасность, комфорт, удовольствие, в конце концов, но она выбрала плавиться на палубе под палящим солнцем. Была Ласточка, стала — Ласточка с поджаренной корочкой.

К горлу Элизабет подступил ком. Значит, Скай уже мертва, а капитан «Карателя» оказался ещё большим монстром, чем она себе представляла. Его мерзкий приторный тон и то удовольствие, с которым он описывал мучения бедной девушки, вызывали ужас и отвращение.

− Знаешь, о ком были её последние слова? Она до самого конца оставалась ему верна… благородное и несчастное создание, не так ли? Куда умнее было принять мои условия… лечь со мной в постель, усыпить мою бдительность и потом безжалостно убить. Ты бы сделала именно так, не правда ли, Лиззи?

Дарк приблизился к ней настолько, что она чувствовала его горячее дыхание на щеке. Он с поистине садистическим удовольствием продолжал:

− Признайся, Лиззи, ты бы поступила иначе… ведь честь и совесть это удел глупцов, куда умнее выжить любой ценой…

Капитан смотрел ей прямо в глаза, парализуя пиратку тем, что озвучивал её тёмные, скрытые от всех мысли. Как же ужасно и отвратительно всё это звучало. Элизабет охватило смятение: всё, в чём она винила себя, сейчас изливалось внутри невыносимо обжигающей лавой. Постоянная ложь, предательство друга, недостойное поведение и отсутствие материнского инстинкта − всё это оглушало её истерзанную душу ужасными словами, которые произносил Дарк.

− Ты недостойная женщина, Лиззи, нерадивая мать. Эгоистично потакаешь своим желаниям и поддаёшься страстям, которые бушуют внутри. Вот она − правда, Элизабет. Не достойная, но самое главное — живая.

Он перешёл на шёпот, поддерживая пиратку за плечо, пока у той из глаз катились крупные горькие слёзы. Вся её фигура обмякла и сгорбилась под невыносимым давлением совести.

− Нет! — вдруг закричала она. Элизабет согнуло пополам от боли, которая уже чувствовалась физически. Дарк с непроницаемым лицом держал её, обхватив за пояс, пока она, не переставая кричала, срываясь на рыдания. Затащив, ополоумевшую от истерики пиратку в каюту и выдернув из ящика шкафа тряпку, он заткнул ей рот. Она не сопротивлялась, а просто продолжала рыдать и даже не почувствовала, как капитан крепко привязал её к изголовью кровати. Тёрнер была повержена морально и физически. В этом и заключалась основная задача Дарка, который молча вышел из каюты и оставил девушку одну корчиться от боли.

* * *

− Как она?

Только Скай узнала, что Элизабет нашли и перевели на Жемчужину, она сразу же выскочила из кают-компании и стала терпеливо дожидаться Уилла, чтобы справиться о состоянии пиратки.

− Даже не знаю, что тебе ответить… − признался он растерянно. Его лицо посветлело и больше не выглядело так мрачно, но причин для радости всё равно было мало. — Я ни слова от неё добиться не смог. Она уснула.

Скай с сочувствием положила ему руку на плечо.

− Ей нужно время, чтобы прийти в себя.

Уилл устало улыбнулся и внимательно посмотрел на девушку.

− Что он тебе говорил?

− Ничего. Он приковал меня к грот-мачте и ушёл.

Скай опустила глаза и продолжила:

− Потом он отрубил руку матросу, который напоил меня ночью. Я согласилась пойти с ним в каюту, лишь бы он оставил его в покое, но Дарк хотел меня наказать…

Скай на секунду замолчала, глотая слёзы и стараясь справиться с эмоциями.

− Этот человек спас меня, понимаешь? Спас и истёк кровью, где-то в трюме… И всё из-за меня.

− Нет, Скай, всё хорошо, − участливо ответил Уилл. Этого человека вообще не было…

Скай подняла на него глаза и непонимающе моргнула, стряхивая с ресниц слезинки.

− Команды «Карателя» не существует… Корабль заколдован, и всё, что на нём происходило, было просто иллюзией. Он был создан Шрией, чтобы сводить с ума моряков… доводить их до отчаяния и вынуждать бросаться за борт.

− Но как же… Ведь Дарк приковал меня к основанию мачты, и я просидела там очень долго, мне не могло это привидеться.

− Да, прикована ты была по-настоящему. Но это сделал не он.

− А кто?

По спине Скай побежали мурашки, и она инстинктивно передёрнула плечами.

− Ты сама.

Глаза Скай расширились, как у испуганной кошки, но она, не перебивая продолжила слушать пирата.

− Иллюзия на «Карателе» создана так, чтобы поставить перед человеком выбор, показать ему его самые сильные страхи и разбудить в нём совесть, которая дремлет. Поэтому корабль и носит такое название. Он создал личный ад для каждого из нас. Больше всего ты боишься, что люди могут пострадать из-за тебя, я — что навсегда потеряю Элизабет, а Бет… не знаю. Думаю, что она так ничего и не расскажет. С каждым последующим днём иллюзии одолели бы каждого, просто нами «Каратель» занялся в первую очередь.

− Как ты догадался?

− Я? Разве я мог до такого додуматься?

Уилл улыбнулся, качая головой.

− Джек… − выдохнула Скай.

− Да… он настоящий безумец. Поэтому ему удаётся выживать всегда и везде и видеть выход даже там, где его нет.

− Это точно! — подтвердил Джошами, который незаметно подошёл сзади. — На то он и капитан Джек Воробей! Служить под его командованием честь для каждого из нас, что бы мы ни говорили.

Скай улыбнулась словам изрядно захмелевшего старпома, но она знала, что он говорил это искренне, и на душе стало так тепло, как будто комплимент был адресован лично ей.

* * *

Скай лежала в кровати Джека, закутавшись в простыню. Место пирата пустовало, и она чувствовала себя жутко одиноко в тёмной холодной каюте. Уже четыре ночи подряд Джек проводил за штурвалом. Он возвращался под утро, Скай чувствовала лёгкое прикосновение жёстких усов к своей шее и пальцы, которые замирали у неё на бедре, так и не успевая приласкать. Как только его голова касалась подушки, он сразу же засыпал. Ласточка прекрасно понимала, что он спит всего несколько часов в сутки, но это всё равно не могло примирить её со сложившейся ситуацией. Ей хотелось чувствовать себя желанной, как тогда, когда Джек принёс ей завтрак в постель. Ведь в то утро она видела в его глазах неподдельное желание и страсть; он хотел её, и если бы не Гиббс, то Воробей бы получил своё — она бы позволила. Ласточка была готова довериться ему и не оглядываться ни на чьи предостережения. Но сейчас Скай была растеряна и уже начала сомневаться, действительно ли она интересна капитану Жемчужины.

На следующий день после обеда, чтобы не сойти с ума от неприятных мыслей, девушка решила, во что бы то ни стало, найти себе занятие. Озадачив этим вопросом Гиббса, она не отстала от него, пока тот не придумал ей дело. Джошами собрал все дырявые тряпки, которые только смог найти, и перед Скай образовалась внушительная гора одежды, которую ей предстояло заштопать.

− Ласточка, ты уверенна, что справишься? — спросил с сомнением Гиббс.

Всё это старье было настолько поношенным и дырявым, что легче было пустить его на тряпки, чем латать.

− Вы думаете, что я совсем ни на что не гожусь, мистер Гиббс? − с упрёком спросила девушка и полная решимости начала выбирать, что зашить первым. — Пожалуйста, узнайте у ребят, нужно ли им ещё что-нибудь починить.

Джошами удивлённо посмотрел на свою любимицу, но не решился узнать о причинах её странного поведения. Ближе к вечеру он поднялся на капитанский мостик, чтобы серьёзно поговорить с Джеком.

− Что, дружище, такой кислый?

− Ты уже думал, как быть с Ласточкой? — сразу перешёл к делу Джошами.

Джек внутренне напрягся, но вовремя вспомнил, что Гиббс не знает, что произошло между ними (точнее сказать, чему он помешал произойти) тем утром и не в курсе его планов на девушку, поэтому небрежно ответил.

− Она мне здесь не мешает…

Гиббс недовольно шмыгнул носом.

− Что?

− Ты разве не видишь, Джек, девушка мучается…

− И что же её так мучает, позволь узнать.

Воробья начал раздражать назидательный тон старпома.

− Ну посидела пару дней под солнцем, ничего…переживёт.

Мистер Гиббс готов был поколотить Джека своей флягой, но неимоверным усилием воли сдержался и только лишь неопределённо хмыкнул. Он знал, что Воробья может пронять только одно — угроза его личному спокойствию.

− Не ровен час, и наша Ласточка начнёт чудить, если ты понимаешь, о чём я.

− Не совсем понимаю, говори прямо.

− Сегодня она потребовала с меня всё рваньё, которое завалялось в рундуках, и уже несколько часов кряду головы не поднимает — всё штопает и штопает.

− Да ладно, чтобы наша Ласточка и трудилась? − недоверчиво хмыкнул Джек, вспоминая аристократический образ девушки на кормовом окне с книгой в руках.

− Можешь сам посмотреть. От еды отказалась, сидит смурная… Так ведь ещё и шить-то не умеет!

Старпом продемонстрировал кое-как криво зашитый рукав своей рубахи Джеку, на что пират весело хохотнул, выравнивая штурвал.

− Ладно, ты прав, шить это точно не её. Пойду спасать несчастные лохмотья от нашей белоручки.

Джек застал Скай за разъярённой борьбой с иголкой. Иначе описать, увиденное, было невозможно. Девушка сидела на низком неотёсанном табурете, вокруг неё повсюду были разбросаны рубашки и штаны, где-то даже валялся разорванный ботинок. Ласточка расставила ноги и изо всех сил давила на ткань, уперев не поддающуюся иголку в табурет — видимо остриё попало в шов и никак не хотело прокалывать плотную ткань.

Воробей остановился поодаль, чтобы понаблюдать, как девушка пыхтела от старания, периодически высовывая язычок, когда приходилось особенно трудно. Но, как бы одновременно забавно и соблазнительно это ни выглядело, он всё же решил прекратить её мучения.

− Какая интересная техника… это у вас в двадцать первом веке так шьют? — иронично сказал он.

Скай лишь на секунду подняла на него хмурый взгляд и, не ответив, продолжила идти к цели, как вдруг иголка поддалась и впилась ей в палец.

− Чёрт! − зашипела она, отбросив толстый сюртук в сторону и зажав неприятно пульсирующую кожу.

− Ох уж этот английский темперамент! — продолжал подначивать её Джек. — А я всегда говорил, что вы ругаетесь похлеще испанцев, просто про себя. Мою зашьёшь?

Не дожидаясь ответа, Джек стянул через голову грязную рубаху, и, изобразив на лице наиневиннейшее выражение, протянул её Скай. Девушка неловким движением взяла рубашку и, скользнув взглядом по стройному и поджарому телу пирата, опустила глаза.

Кое-как оторвав нитку от неудачно зашитого сюртука, она уткнулась в рубашку Джека и молча принялась за работу, лишь бы не видеть его смеющихся глаз и загорелого рельефного торса.

Воробей тем временем подкатил поближе к Ласточке бочку и уселся рядом, наблюдая за неловкими движениями её красивых пальцев. Через пару минут Эддингтон протянула ему, выполненную работу.

− Хорошо, что это рукав, а не плечо… − заметил, он, усмехаясь и напоминая ей, как несколько месяцев назад зашивал её ранение.

Он молча вытащил из-за пояса нож и, подцепив остриём пару кривых стежков, распорол уродливый шов.

− Дай иголку.

Скай покорно отдала ему иглу с небольшим хвостиком нитки, и Джек сосредоточено приступил к работе. Его пальцы действовали легко и проворно, оставляя за собой идеально ровную строчку стежков. Мышца плеча двигалась, повинуясь мелким движениям пальцев, и привлекала внимание к загорелой коже, которая приобрела ещё более насыщенный оливковый оттенок в свете закатного солнца.

− Вот так, поняла?

Джек всё это время объяснял, как нужно работать с тканью, но Скай его совершенно не слушала.

− Да… − ответила она наугад.

− Ну, тогда завтра и сыграем свадьбу.

Ласточка удивлённо распахнула и без того большие глаза и, нервно сглотнув, уставилась на пирата.

− Что ты на меня смотришь, как на Кракена? Я только что сделал тебе предложение, ты дала своё согласие, − будничным тоном пояснил Воробей. — Жаль, конечно, что нет возможности познакомиться с твоими родителями. Считай, вслепую женюсь…

Скай не выдержала и прыснула со смеху, когда, наконец, поняла, что он шутит. Только Джек мог устроить такое представление: полуголый, сидит на бочке, важно закинув ногу на ногу и, манерно жестикулируя грязными руками, разглагольствует, подходящая ли она для него партия.

− Издеваешься надо мной, да? — сказала Ласточка с шутливым укором.

− В следующий раз будешь слушать меня внимательнее.

Джек подмигнул ей, и остановил свой взгляд на пухлых приоткрытых губах девушки. И снова повисла неловкая пауза. Точнее сказать неловкой она была только для Скай. Джеку это чувство было совершенно незнакомо, поэтому он так жадно ловил каждое несмелое движение Ласточки, а смущённый румянец на её щеках и вовсе разжигал внутри него жаркое пламя.

− Ты что же, подумала, что я про тебя забыл? К чему это представление с шитьём?

− У меня было четыре ночи, чтобы передумать все возможные варианты.

Джек сидел выше, поэтому ему пришлось немного наклониться к Скай. Он запустил руку в её густые волосы и повернул её голову так, чтобы она смотрела прямо ему в глаза.

− Будь ты портовой девкой, я бы отымел тебя где-нибудь под лестницей в трюме за пять минут, и дело с концом, − ехидно прошипел пират. — Но не думаю, что тебе бы понравилось такое обращение.

Скай замерла от неожиданной грубости пирата. Странное сочетание чувства опасности и вожделения, которое вызвали его слишком резкие и непривычные для женского уха слова, прошло жаркой волной по всему телу девушки.

− Будешь меньше думать, станешь счастливее, − уже мягче проговорил он.

− А вот в этом вопросе вы мне не указ, капитан, − прошептала она, опуская глаза на его губы.

− Предполагалось, что ты скажешь что-то чертовски соблазнительное.

− Что, например? «Да господин, я вся в вашей власти».

− А вот дерзить не стоит.

Джек ухмыльнулся и рывком притянул к себе Скай, жадно целуя её мягкие губы. Она покачнулась и, чтобы не потерять равновесие, ухватилась за плечи пирата.

− Штопка — это не твоё… − зашептал Джек, прервав поцелуй. — Бросай всё и пошли в каюту.

Вдруг дверь камбуза громко скрипнула, Скай отпрянула от Джека, ловя ртом воздух. Даже не взглянув в сторону незваного гостя, она поднялась и, неловко одёргивая рубашку, на ватных ногах направилась в сторону кают-компании.

− Эй, Пинтел, − окликнул кэп пирата, разрушившего их идиллию. — Иди-ка сюда.

Джек вручил матросу иголку с ниткой и строго сказал:

− Чтобы всё было зашито. Приступайте!

Не дожидаясь возражений пирата на счёт странного и бесполезного задания, Джек быстро пошёл за Ласточкой.

* * *

Наконец Скай получила то, чего так сильно хотела. Этой ночью Джек принадлежал только ей и никому больше. На этот раз никто не посмел им помешать, а если бы и помешал, то они бы уже не смогли друг от друга оторваться — настолько долго томилось в них обоих это невероятное напряжение.

Скай проснулась поздним утром — по меркам моряков это был самый разгар рабочего дня. Каждая клеточка девушки была наполнена сладкой истомой после чувственной ночи. Пират обнимал её рукой во сне, прижавшись всем телом к её спине. Скай чувствовала тепло его кожи, а ухо щекотало размеренное дыхание пирата, и когда она немного пошевелилась, тревожа его глубокий сон, он пробормотал что-то и ещё крепче прижал её к себе. Пальцы Джека слегка сжали слишком чувствительную кожу нежного девичьего животика, что вызвало у Ласточки приятную дрожь. Она шумно втянула воздух, ощущая, как тепло от прикосновения пирата снова медленно разливается по всему её телу. Она прикрыла глаза и, прикусив от удовольствия нижнюю губу, никак не могла сдержать счастливую улыбку. В голове сразу же начали всплывать картинки, возвращая её на несколько часов назад.

Руки Воробья, как оказалось, могли мастерски управлять не только кораблём, но и женщиной, доводя её до грани, до исступления нежными и умелыми прикосновениями. Сочетание в капитане мужественности и умения быть не по-мужски, даже не по-человечески, а по-кошачьи ласковым, делало его искусным и чувственным любовником. Это редкое среди мужчин качество оберегало его уже на протяжении многих лет от гнева всех тех женщин, которых он имел честь осчастливить и оставить лишь красочное воспоминание о себе. За то блаженство, которое он им дарил, они были готовы прощать его снова и снова.

Из раза в раз Джек посвящал себя женщине полностью, искренне, с той пылкостью и страстью, на которую был способен. Пожалуй, только в моменты любви он открывался по-настоящему и позволял себе быть самим собой, всегда заботясь об удовольствии дамы, вне зависимости от её возраста, статуса и внешних особенностей. В минуты физической близости он беззаветно любил ту, что была рядом с ним, но в любое другое время он не мог открыть сердце ни одной из них.

Скай накрыла его руку своей и, сцепив пальцы, повернулась к нему, уткнувшись носом в его гладкую грудь. Вчера подушечками она ощутила каждую отметину, каждый шрам. Покрывая их поцелуями, Скай хотела запомнить всё в деталях, ловила губами его жаркий шёпот и прерывистое дыхание в перерывах между собственными стонами, подстраиваясь под каждое его движение и, не задумываясь, подчинялась танцу его тела.

− Только не говори, что пора вставать, − сонно пробормотал Воробей, прижимая девушку ещё ближе к себе.

− Пока Гиббс не заявлялся…

− Он и не заявится. Я закрыл дверь и вывесил знак «Вход запрещён»

Скай подняла голову, разглядывая его красивое лицо. Он сонно улыбался, приоткрыв один глаз. Сурьма, которой он всегда подводил веки, почти стёрлась, и он выглядел естественным и спокойным. Скай отметила для себя, что такой вид идёт ему также, как и его нескончаемые кривляния и клоунада. Хотя, наверное, сложно объективно оценивать мужчину, в которого по уши влюблена.

− Куриная нога на двери означает, что вход запрещён, − объяснил он, путаясь пальцами в длинных рыжих волосах Скай.

− Джек, скажи, пожалуйста, как определить, шутишь ты или нет? — спросила Скай, ласково проведя рукой по жёсткой щетине пирата.

− Да я всегда говорю серьёзно. Но люди никогда мне не верят, − ответил он с ухмылкой.

− Куриная нога на двери?

− Да… Сушёная.

− Также как и кубинская многоножка?

− Верно! Я их вместе сушил. Между прочим, по всем традициям племени пелегостов. Знаешь, они даже человеческие пальцы сушат.

− Фуу, Джек…

Скай скривилась, в шутку отталкивая от себя пирата.

− Твои пальчики они бы так съели… не удержались бы — уж больно сладкие, − проговорил он, ловя губами мизинчик девушки и слегка прикусывая. Он перекатился на неё, оказываясь сверху и на мгновение замер, любуясь видом белой, совсем немного тронутой загаром кожи и пламенными языками волос, рассыпавшихся по подушке. Скай приподнялась на локтях, не обращая никакого внимания на скомканные простыни, и нисколько не стесняясь своей наготы. Она соблазнительно облизнула пересохшие губы и повела обнажённым плечом.

− Ты сама напросилась… − прорычал Джек, толкая девушку обратно на подушку и впиваясь в её губы страстным поцелуем.

Неизвестно сколько они бы ещё провели в кровати, если бы не надоедливый стук в дверь, который они уже не раз игнорировали.

− Гиббс, − протянули они хором, одновременно закатывая глаза.

− Стой, − сказала Скай, перехватывая руку пирата, когда он собирался встать. Она потянула его на себя, а Джек и не собирался сопротивляться. Явное нежелание Ласточки отпускать его приводило сладострастного капитана в восторг. Губы пирата растянулись в соблазнительной улыбке, и он снова приник к приоткрытому ротику Скай. Переместившись на подбородок и шею девушки, Джек оставлял дорожку поцелуев, опускаясь всё ниже и ниже.

− Джек, − выдохнула она, когда пират добрался до груди.

Ласточка всеми силами пыталась собрать мысли в кучу, но ей это давалось с трудом.

− Думаю, нам не стоит пока никому говорить про… нас…

Воробей что-то промычал в ответ, занятый бархатистой чувствительной кожей девушки.

− Джек, ты меня слушаешь? — простонала Скай, выгибаясь навстречу его губам.

− Конечно, слушаю! Ты говорила что-то про нас, и какой я превосходный любовник, и как ты вся таешь от моих прикосновений, − перечислял он, не прерывая своего путешествия по юному телу девушки.

− О, а ведь и правда таешь, − промурлыкал он, изводя Ласточку своими проворными пальцами.

− Стоп! Хватит. Подожди… − взмолилась она, зажав его пронырливую ладонь меж бедер.

Последняя, просьба звучала уже совсем неубедительно, но Джек всё же остановил сладкую пытку и ответил:

− Конечно, не скажем, милая. Ещё мне не хватало объясняться с командой во главе с Гиббсом, который возомнил себя твоим опекуном, − фыркнул он, чувствуя, как девушка постепенно расслабляется. — Ты их всех настолько очаровала, что, боюсь, даже моего авторитета будет недостаточно.

− Ну хорошо, тогда можешь продолжить, − блаженно промурлыкала она и слегка толкнула его руку коленкой.

На что Воробей расплылся в самодовольной улыбке и продолжил свои изысканные ласки пока не добился, чтобы его имя снова сорвалось с губ красавицы, подтверждая его мастерство.

* * *

− Чего ты так долбишься?! — рявкнул Джек на Гиббса, который уже хотел было выламывать дверь.

− Да я уж грешным делом подумал, что ты того…

− Чего того? — недовольно спросил Джек, заправляя рубаху в бриджи.

− К праотцам отправился!

Джошами всплеснул руками и повёл носом, принюхиваясь. Он заметил, что в душной кают-компании совершенно не пахло перегаром, а значит Джек не пил… Но капитан всегда пьёт, когда уединяется, чтобы подумать. Это показалось старпому очень странным, но он решил оставить сомнительные рассуждения при себе.

− Вам бы фантазию поумерить, мистер Гиббс… − ехидно ответил Джек, плотно закрыв за собой дверь. − Куриная нога знак чего? — спросил он, демонстрируя скрючившуюся конечность, которая висела на двери.

− Что ты занят… − ответил старпом, хмуря лоб. — Но дело серьёзное, Джек. Скай пропала.

Когда они вышли на палубу Воробей с блаженством втянул носом свежий воздух и, уперев руки в боки, подставил лицо слепящему солнцу.

− Ты заперся у себя, и я подумал, что она в каюте Элизабет, но Уилл сказал, что не видел её со вчерашнего дня.

− Гиббс, хватит причитать…

Джек брезгливо поморщился, демонстрируя своё презрение к излишней мягкосердечности своего старпома.

− Ты же знаешь нашу чудачку… Сидит где-нибудь в трюме, читает.

− Кто ж в трюмах читает?! Там же темно, хоть глаз выколи.

− Что ты ко мне привязался! — вспылил Джек. — Вон сам у неё спроси.

Капитан махнул в сторону Ласточки, которая только что вышла на верхнюю палубу.

− Скай, ну разве так можно? Мы тебя потеряли. Я уж худое подумал, − сказал Гиббс с упрёком. — А щёчки-то как порозовели! Ну слава богу, пришла в себя девочка.

Джошами искренне обрадовался, когда заметил лёгкий румянец на щеках Скай.

− Да, такой прекрасный цвет лица у дамы может появиться только в одном случае… − пропел Воробей, хитро улыбаясь.

Девушка едва заметно напряглась.

− Признавайся, нашла в шкафу откровенные рукописи и зачитывалась в трюме пикантными подробностями?

Джек подмигнул ей и лихо сверкнул золотым зубом. У Скай от сердца отлегло. Пора бы уже было привыкнуть к тому, что Джек не может обойтись без фокусов. После того, что между ними было Эддингтон уже не чувствовала той неловкости, что раньше, поэтому сделала уверенный ответный выпад.

− Ты даже не представляешь, как чтение выматывает… − томно проговорила она, смотря на Воробья исподлобья.

От этого взгляда пирата бросило в жар и он, как оголодавший ребёнок, перед которым поставили десерт, но сказали ждать ужина, беспомощно сглотнул, изменившись в лице.

Скай повернулась к озадаченному старпому и, звонко рассмеявшись, сказала:

− Мистер Гиббс, капитана нужно проучить… Что за непотребства он позволяет себе при благородных дамах.

И снова мимолётный взмах ресницами в сторону, Джека, который уже был заметен только ему. Воробей не слышал укоров, которые ему говорил Гиббс, потому что провожал взглядом стройную фигуру его Ласточки, пока она не скрылась за дверью камбуза.

− …она ведь ангел, как такое можно при ней.

− Ты мне больше нравился, пока в тебе не проснулся отцовский инстинкт, − фыркнул Джек презрительно, давая понять, что не намерен больше слушать его бубнёж.

− Курс на Ямайку. Мне нужно встретиться с Шрией, − коротко отдал приказ Джек и направился к штурвалу, оставляя Гиббса, с застрявшей поперёк горла тирадой.

Дорогие читатели, приглашаю вас вступить в группу в контакте посвящённой фанфику "Ласточка" https://vk.com/club213915150

Здесь вы найдёте много интересного: арты, фотоподборки, эстетику в стиле "Ласточки", музыкальное сопровождение и т.д

Контент сообщества будет постепенно пополняться и чем вас больше, тем быстрее в этом направлении автор будет работать;)))

1) уничижительное и презрительное обращение к французу

Вернуться к тексту