Тлеющий цветок (джен)

Примечания:

Если заметили ошибки, кидайте, пожалуйста, в ПБ.

Спасибо за помощь в предыдущих главах?

— Нет, Блум, постой!

Я поймала ее в коридоре. Схватила за руку, едва не поскользнувшись на паркете.

— Нет, Флора! Это слишком серьезно! — вырываясь, закричала фея и побежала дальше. — Ты можешь пострадать!

Я упала. Коленки и ладони обожгло. Почему сейчас? Почему за секунду до того, как у меня все получилось?

Да, Флоре не повезло — это мягко сказано. Но почему я?!

За что в конце концов?

— Флора? Ты плачешь? — Блум опустилась рядом и обняла. — Прости, но так нужно. Пока есть время. Фарагонда тебе поможет, я уверена. Она хорошая.

Я сжалась, впилась ногтями в ладони. Как же, хорошая! Хорошая стала бы отправлять зеленых учениц на опасные миссии без подстраховки? Или скрывать происхождение Блум? Да я в жизни не поверю, что она до сих пор не почувствовала, это же очевидно!

— Флор, не плачь. Так правда лучше.

— Пускай это будет хотя бы Палладиум. Он приедет совсем скоро. Если профессор посчитает нужным сообщить директрисе, я не буду сопротивляться.

Блум смерила меня тяжелым взглядом. Я не выдержала и опустила мокрые глаза. После долгого, по-настоящему гнетущего молчания она вздохнула и согласилась.

Я не была готова и к разговору с Палладиумом. Он, как любой преподаватель, который несет ответственность за ученика, не сможет просто поверить на слово и оставить без внимания. Как минимум — он обязан проверить и рассказать родителям и директору. Да и… Не появятся ли у него проблемы? Все же последнее время я часто оставалась с профессором наедине, и в случае чего подозрения падут на него.

Поэтому я просто надеялась, что Блум забудет или хотя бы передумает.

Но она не забыла и, конечно же, не передумала.

Первое занятие после приезда эльфа прошло тихо. Девушки слушали обаятельного профессора, старательно перерисовывали с доски схемы и пытались разобраться в сложном материале.

У Палладиума был красивый голос, особенно приятно слушать, как он колдовал, используя местный аналог латыни. Он начинал с шершавого шепота, а потом срывался на гортанный крик. Пожалуй, именно в такие моменты — дикие и первобытные — начинаешь осознавать связь его народа с природой.

Я сидела как на иголках. Мужчина ободряюще кивал, когда у меня вырывались первые искры заклинания, и уделял чуть больше времени, чем другим ученицам. Почему я заметила это только сейчас? И как сильно изменится его отношение ко мне в скором времени?

Сразу после звонка Блум подлетела ко столу преподавателя. Она сказала что-то, и мое сердце провалилось. Эльф попросил фей скорее освободить класс, и я с общей толпой выскользнула в коридор.

Но уйти не смогла.

Я лишь смотрела, как Блум говорила что-то коротко, почти едко, и хмурила брови. С каждым движением ее губ Палладиум стремительно бледнел.

Я сделала шаг назад и оступилась.

Шум привлек эльфа. Мы встретились взглядом. Оба испуганные. Он удивлен. Я на грани истерики.

Его губы что-то бесшумно прошептали, а я пустилась бежать.

* * *

В конце концов мне пришло признать очевидное — Блум сожгла все мосты отступления и наилучшим решением оставалось поговорить с Палладиумом за чаем. Хотя бы никто не ворвется и не подслушает.

Палладиум не удивился моему появлению, но и не улыбнулся, чем растревожил еще сильнее. Я плюхнулась на стул, закрыла лицо руками и замерла. В голове мой план с самого начала был таким стройным, а по итогу полетел к чертям уже несколько раз. И этот похоже последний.

— Я рад, что ты пришла сама.

Сложно было понять злился ли он или нет. Но я точно не знала, что сказать.

После привычных приготовлений эльф сел напротив меня и протянул руку. Я недоверчиво подала свою. Мужские пальцы аккуратно погладили по внутренней стороне ладони.

— Ситуация не простая, поэтому позволь начну я. Мне давно известно о твоем положении, еще с того дня, как ты попала к Офелии после нападения ведьмы. Но я надеялся, что ты скажешь сама, когда будешь готова.

Я встрепенулась. Он все это время знал… И не сдал? По какой причине?

— Но когда Блум подошла к вам…

— Да, я не смог сдержать чувств. Извини, если напугал. Я никак не ожидал, что ты решишься на подобные эксперименты и подвергнешь свою жизнь опасности.

— А еще кто-нибудь знает?

— Офелия и Гризельда.

Я звонко икнула и хорошенько присосалась к кружке с обжигающим чаем. Пробивало на нервный смех. Получается, я просто так нервничала, утаивала и пыталась хоть как-то выйти сухой из сложившейся ситуации? А та же Гризельда, может быть, взъелась совсем не за алкоголь?

— Но почему никто из них даже не намекнул? Я думала, будет скандал.

— Я уговорил Гризельду подождать. Сказал, что сам с тобой поговорю, — профессор чуть сильнее сжал мои пальцы. — Ты хочешь оставить ребенка?

— Нет.

— Это твое личное решение? Или ты просто боишься ответственности? Или наказания?

— Личное.

Он кивнул.

— Хорошо.

— Я знаю, что аборт запрещен, но так или иначе… Что, простите? Хорошо?

— Хорошо, — подтвердил Палладиум. — Перечисли, пожалуйста, ингредиенты своего отвара. И их количество.

Называя травы, я внимательно следила за ним. Но эльф лишь кивал, где-то щурился и снова кивал. Он не злился. Совсем.

— Что ж, твой состав подобран хорошо, но, боюсь, если бы не вмешательство Блум, ты бы снова попала в лазарет. Ты не учла, что горец птичий конфликтует с грибами и дает слишком сильную нагрузку на кровеносную систему. Ещё и в таком количестве.

— Это значит, вы мне поможете? — осторожно спросила я.

— Да. Я на всякий случай начал приготовление безопасного средства еще тогда. Собирался с тобой поговорить после того, как закончу.

Мое сердце сжалось. Сжалось и с головокружительным свистом провалилось в пятки. Кажется, в ушах прогудел острый писк.

— Флора?

— Все нормально. Просто… Я удивлена. Вы же эльф и живете в Магиксе.

— Эльф. И что?

— Но… Разве эльфы не дети природы, пацифисты и тому подобное?

Он засмеялся.

— Во всем магическом измерении существует более ста видов эльфов, а люди, к сожалению, делят нас всего на два: темных и светлых. Но мы все разные. Хотя по большому счету большинство относятся к аборту нейтрально. Я объясню. Помнишь, во время упражнения в классе ты увидела свою магию? Тебе не показалось, что там был второй источник? Это магия ребенка. Из-за этого люди считают неэтичным прерывание беременности. Они приравнивают магию к душе. Эльфы же видят лишь магию. Мы знаем, что она является основой мироздания. Магия никуда не пропадает и ниоткуда не появляется. Она постоянна, только меняет форму. Она не чувствует боль, страх, сожаление. Она просто есть. Так что не стоит верить всему, что так любят о нас писать. И смешивать незнакомые травы тоже, — с легким упреком закончил Палладиум. — Не волнуйся, я сообщу тебе как закончу, главное, никому не говори. Далеко не все преподаватели лояльны в данном вопросе.

Я кивнула. Затянулось неловкое молчание. Я едва прятала улыбку облегчения. На глаза снова навернулись слезы, и я быстро заморгала ресницами, чтобы хоть как-то удержать себя в руках.

— А что ещё неправда?

— Хм, наверное, любой роман. Мой народ гораздо более скуп на проявление эмоций. Боюсь, если в тебя влюбится эльф, ты даже не заметишь.

— Я думала, эльфы, наоборот, любят горячо и долго.

— Долго — да. Чаще всего мы влюбляемся раз и навсегда. Что касается эмоциональности — ее встретишь разве что у молодых.

— А вы?..

— Нет, Флор, я уже старый, — мягко ответил Палладиум. — Прошлым летом мне исполнилось двести пятьдесят.

Я тихонечко присвистнула и потянулась к печеньке. Старый. Кто бы мог подумать! А в мультике он казался таким юным и даже по-своему забавным.

— Я могу кое-что спросить? Блум сказала, что ты не помнишь ничего об отце ребенка. Расскажешь поподробнее?

Я нахмурилась. Для него точно придется придумать что-то поскладнее. Вот только что?

— Да, так и есть. Просто за пару недель до начала учебного года нашла в личном дневнике странное предложение: «никогда не иди за Элорандом». Оно было написано моей рукой, но я не помнила, чтобы писала такое. Почему-то мне стало тревожно, магия перестала слушаться. — На этих словах Палладиум понимающе замычал. — А потом я встретила во время прогулки незнакомого мужчину. Он говорил странные вещи.

— Какие именно?

— Решила делать вид будто ничего не было, да? Не бойся. Самое страшное позади, — наизусть повторила я, сама удивляясь своей памяти. От воспоминаний о том мужчине стало неуютно. — Уже в Алфее я поняла, что что-то не так.

— А как выглядел тот мужчина?

Я описала. Какие-то детали — вроде массивного подбородка и сломанного когда-то носа — запомнились хорошо, а какие-то практически нет. Палладиум мрачнел все больше и больше, и в конце концов произнес:

— Его действительно зовут Элоранд, и ты права, ситуация кажется подозрительной. Я бы даже сказал очевидно криминальной.

— Вы знакомы?

— Да, он бывший паладин, сейчас преподает в колледже Линфеи.

Значит, я права. После решения проблем в Алфее, следующий пункт — родина Флоры.

— И это плохо. Очень плохо. Мне тяжело об этом говорить, если Элоранд действительно виноват, ты никогда не докажешь его причастность к беременности. Он слишком уважаемый человек, фактически один из неофициальных участников команды Света. Твое слово против его ничего не будет значить. Поэтому если ты не хочешь ребенка, стоит принять зелье, забыть и жить дальше. Никакой огласки — она обернется против тебя. И уж тем более мести. Договорились?

— Думаю, да.

Мы посмотрели друг другу в глаза, и я больше чем уверена, что Палладиум понял — я вру.

* * *

Не успела я зайти в гостиную, как Стелла сгребла меня в охапку и посадила на диван. Там уже сидели остальные девочки. Текна украдкой шлепала по смартфону, Муза наблюдала за принцессой, выдувая шар из жвачки. Блум беспокойно смотрела на меня. Я едва заметно кивнула, мол, все в порядке.

— Конкурс начнется уже через шесть часов! — воскликнула Стелла и бодро пробежалась на каблуках от одного края комнаты к другому. — Поэтому давайте собираться.

Мне вручили ящик с косметикой. Нет, я не ошиблась. Это был самый натуральный ящик, весом в парочку кило. Его попыталась забрать Блум — видимо жалея из-за беременности — но я не дала.

Во-первых, не все так плохо! Во-вторых, уж лучше ящик, чем ворох платьев выше головы.

На главной площади собралось много народа. Девицы самых разных мастей столпились у местного дома культуры. Кто-то, как и Стелла, привел группу поддержки в виде подруг-грузчиков, кто-то сиротливо жался с двумя нарядами и маленькой косметичкой.

Стелла ловко лавировала в этом стильном безумии. Она провела нас через толпу, подмигнула охраннику и уверенным шагом направилась на второй этаж, в гримерку.

Заняв самое козырное место в углу, мы разложили сумки. Пригладили наряды, вызвали визажиста, который сделал Стеллу еще более свежей и утонченной. И уселись, с нетерпением ожидая представления. Я, припоминания обман Люси, внимательно рассматривала девушек, но даже если ведьма и участвовала, я не узнала ее.

Время пролетело быстро: первый выход участниц в купальниках под номерками, мимолетное представление, общий танец и даже стойка смирно под гимн Магикса. Он почему-то подозрительно напоминал рингтон телефона Xiaomi — того самого, что частенько звучит в маршрутке или аудитории, потому что львиная часть народа прикупили себе такой. А тебе только и остается, что дергаться на автомате, а потом понимать — не твой.

Начались индивидуальные выходы участниц.

— Флор, иди сюда, посмотри на Стеллу.

Принцесса танцевала красиво.

Она выбрала легкую музыку, похожую на балетную классику Земли, надела нежно-розовый обтягивающий костюм с летящей полупрозрачной юбкой. Скользнула на сцену так легко, будто бы делала это сотню раз.

На ее лице легкая улыбка.

Перезвон колокольчиков — Стелла сделала шаг, изящно подпрыгнула и обернулась вокруг своей оси.

Ленточка скользнула из ее руки и раскрылась причудливой цветочной лозой, прокрутилась вокруг узкой ладони и заблестела мириадой блесток.

Зал на мгновение замер. Я посмотрела на ряды и улыбнулась — у самой сцены сидели дети, приоткрыв рты.

Я вспомнила.

Лет пять или шесть назад я выступала на музыкальном конкурсе — играла на скрипке «Грезы» Шумана. Это небольшое, технически не сложное произведение, но сколько же можно в него вложить!

Вот только я боялась. Руки сковывались, когда я думала о качестве игры, которое, что скрывать, страдало от этого только больше. Мне говорили, что моя музыка безжизненная, я играла как обыкновенная отличница. Да, старательная, но серая как самая невзрачная мышь.

Но тогда, на почти такой же сцене, я отключилась. Поддалась музыке, потерялась и нашла внутри себя что-то новое.

И как бы пафосно это не звучало — стала единым целым со своей скрипкой.

Флажолет — вздох. Не только мой, всего зала. И такие же маленькие дети на первых рядах в костюмах Микки Мауса подскакивали с каждым движением руки по грифу.

Это было незабываемо, правда, к сожалению, больше ни разу не повторилось.

Я почувствовала взгляд. Неуловимый, но почти осязаемый.

Гелия сидел за детьми. По спине пробежали мерзкие мурашки, хотя я едва ли могла понять, куда смотрят его глаза, что казались сейчас чернильно-черные.

Он не двигался. Точно статуя, застыл с идеально прямой спиной. В полумраке его кожа казалась бледнее, чем обычно.

Что он здесь делает? Саладина нигде не видно. Может, болеет за одну из девушек?

А что, если он состоит в отношениях? Ох… Как же тогда…

Ладно, потом. Все потом. Сейчас в первую очередь совсем другая проблема.

Стелла закончила танец, и зал разразился аплодисментами. На сцену прилетело несколько букетов, которые принцесса изящно подняла и прижала к груди. Она подошла к краю, поклонилась и послала воздушный поцелуй.

Зал взорвался еще пуще, а с далеких рядов прозвенел голос Брендона:

— Моя красавица лучшая!

Стелла зарделась и вернулась закулисье.

Мы сели на места для гостей, а сама принцесса заняла место среди участниц подле сцены.

Ожидание было волнительно. Номер за номером выступали девушки. Все красивые и талантливые как на подбор, и каждая составляла Стелле серьезную конкуренцию. Она присылала нам в чат смешные рожицы и рассказывала сплетни, чтобы отвлечься, но мы все равно видели, как она постоянно поправляла прядь у виска.

Я вышла в туалет. Пробралась сквозь толпу у входа (мест в зале катастрофически не хватало) и вылезла в фойе. Даже там сидело много народу, видимо, желая узнать имя мисс Магикс как можно скорее.

Спустя несколько минут я уже готовилась пробираться обратно, как услышала тихое: «Флора».

Я сделала вид, что не услышала, но меня мягко и все же настойчиво схватили за руку.

— Нам нужно поговорить.

Мне показалось, что Гелия стал еще выше. Выбившиеся из хвоста пряди висели возле лица и отбрасывали на него тень.

Я вырвала руку.

Хотелось кричать. За все: за обман, за мерзкую попытку молча втереться в доверие, получить то, что надо, и пропасть, за то, что он знал… Знал, черт возьми, что я не Флора и не помог! Хотя бы пару слов, хоть что-нибудь, чтобы облегчить освоение в новом мире.

Хотелось толкнуть его в худую грудь так сильно, чтобы он упал. Чтобы не смотрел с высока и тени на его лице не пугали.

Но я всего лишь смотрела на него и понимала, что жизнь жестока. Почему из всех, окружающих меня людей именно он больше всего напоминал Диму? Те же длинные волосы, высокий рост, тонкая фигура, бледная кожа, по-лисьи узкие глаза и поведение джентльмена. Хотя, конечно, мой Дима творчеством не интересовался. Да и не врал и не скрывал ничего настолько серьезного.

Гелия открыл рот — я развернулась и, прорываясь через толпу, побежала в зал к девчонкам.

Не хочу. Как можно ему теперь доверять? Никак. Я должна разобраться сама.

Девочки не заметили моих волнений — я вернулась как раз к моменту вручения. Стеллу объявили победительницей, и под громогласный визг зрителей она вышла на сцену с лучезарной улыбкой.

Я захлопала вместе с остальными.

Нет, Гелия, какую бы ты роль не сыграл в жизни в Флоры, я сама докопаюсь до истины. И никто — даже ты — не в силах мне помешать.

Примечания:

"Грезы" Шумана

— https://yandex.ru/video/preview/17156779691833028627 (скрипка)

— https://yandex.ru/video/preview/10693028714447793408 (фортепиано, но мне нравится больше это исполнение)