Невосприимчивый к Свету (гет)

Кайло врывается в покои Рей и мгновенно замечает дорожку из разбросанной одежды. Он наступает на одну из туфель, но даже не обращает внимания, поскольку его взгляд устремлен на брошенный плащ и смятое розовое платье на полу. В нескольких шагах валяется черный лифчик, знакомый ему по другой памятной ночи, и — перед самой дверью освежителя — розовые трусики, словно Рей их спустила прямо на пороге.

Рей в душе. До него доносится шум воды, и он видит пар. Ему следует уйти, но он замирает в нескольких метрах от распахнутой двери, глядя на свое отражение в зеркале. Зачем его вообще принесло сюда, корит он себя, но это глупый вопрос, он прекрасно знает почему.

Он весь день бродил по мостику, гадая, что происходит между Рей и его Учителем, боясь в любую минуту быть призванным к ответу за свои грехи, поскольку Сноук уловил ветерок его одержимости этой девушкой. Мысленно Кайло прокрутил все возможные сценарии, и некоторые варианты завершались смертью Рей, но во всех без исключения умирал он сам. Он — ученик, и это естественно, что он пытается превзойти Учителя. От него этого практически ждут. Но он не должен зариться на женщину Учителя. Впутывать сюда Рей — бесчестно, даже для ситха.

И вскоре старый Майло преподносит сюрприз, сообщив, что приказано встретить леди Рей — по возвращении — со всеми подобающими воинскими почестями. Воинские почести для гражданского лица, сражавшегося против Первого ордена и внесшего немалую лепту в его самое сокрушительное поражение? Хакс до глубины души потрясен, обескуражен ситуацией и беспрерывно жалуется, но Кайло взволнован вовсе не этим. Его Учитель — приверженец формальностей, и он бы не распорядился о подобной помпе, не имея на то веских причин. Что натворила Рей, чтобы заслужить такое обращение? И что Сноук хочет донести до экипажа «Финализатора»?.. Кайло не уверен, что хочет знать.

«Ты видел ее?»

«Нет, что в ней такого особенного?»

Борясь со скукой, в ожидании шаттла в ангаре вместе со всеми, Кайло развлекает себя, подглядывая в головы офицеров и подслушивая их разговоры, которые предсказуемо посвящены Рей.

«Она из Сопротивления».

«Нет, она была бы мертва, будь это правдой. Я слышал, она — заложница. Какая-то принцесса, отправленная сюда, пока Лидер торгуется с ее планетой».

Ни одна из сплетен даже не приближается к истине, но некоторые слухи вызывают у Кайло улыбку за маской.

«Я слышал, у нее есть Сила. Готов поспорить, что она дочка Люка Скайуокера, не меньше».

«Серьезно? А она хорошенькая?»

«Ну, если тебе нравятся тощие и капризные».

Конечно, многое из сказанного — обычные разговоры мужчин о женщинах, но некоторые вещи вызывают у Кайло ярость, потому что мужчинам такого ранга положено вести себя соответственно статусу офицеров Первого ордена. Его флагман — не раздевалка и не общежитие. И, еле сдерживаясь, чтобы не убить кого-нибудь, Кайло старается отвлечься привычными обоюдными подколками с Хаксом.

Наконец, корабль прибывает и по трапу спускается Рей, но какая-то растерянная, что заметно даже при низко опущенном капюшоне, будто бы на «Финализаторе» можно слиться с толпой, одевшись в розовое.

Перед ним уже не та уверенная девушка, шагавшая по его разрушителю с гордо поднятой головой в окружении штурмовиков. Кайло не сомневается, что Рей осведомлена, что за ней, как и за ним, наблюдает множество глаз. И все-таки он надеялся увидеть знакомую жизнерадостную девушку, а не раздавленную чем-то, прячущую глаза. Она даже не взглянула на блестящее собрание, выстроившееся в ее честь, и когда этот ублюдок Хакс не удержался от своих мерзких инсинуаций, Рей, побледнев, практически убежала, Силой растолкав по дороге штурмовиков, с видом, близким к истерике.

«Не прикасайтесь ко мне! Никто не смеет прикасаться ко мне!»

Будь все проклято, ему кажется, он понимает, что именно случилось в крепости Дарта Плэгаса.

Будь все проклято, но он надеется, что ошибается.

Как только ему удается улучить момент, чтобы уйти, не привлекая внимания, Кайло бросается за Рей, оставив Хакса позади язвить на полуслове. И вот он стоит, без приглашения заявившись в ее покои.

Ему следует уйти. Он ничего не может исправить, и, если откровенно, ему не нужно знать, что произошло у Сноука. А может, он и не хочет этого знать. Очевидно, Учитель все еще в неведении, иначе Кайло уже испытал бы на себе последствия. Учитель всегда скор на руку с наказанием.

Шум воды затихает. В любую секунду Рей может выйти и обнаружить его здесь. И вряд ли для нее это окажется приятным сюрпризом.

На Рей одно лишь полотенце, когда она появляется в дверях, наградив его мимолетным, дразнящим проблеском своего голого тела в зеркале. С закрытыми глазами и опущенной головой, Рей занята распутыванием на голове узелка кудрей, водопадом спадающих ей на плечи. И тут она поднимает взгляд, замечая в зеркале его.

Испустив визг и буквально подпрыгнув на месте, она оборачивается к нему с самым свирепым выражением лица.

— Ты вообще умеешь стучать?! Убирайся! — она крепче прижимает к себе полотенце. — У меня в долбаной пустыне было больше личного пространства, чем здесь! Пошел вон!

— Рей…

— Пошел вон! Что с вашими ситхскими головами? Вы совсем не понимаете границ дозволенного? Сейчас же убирайся отсюда!

Кайло запоздало вспоминает, что на нем шлем, и, стащив его, спрашивает:

— Ты в порядке? — судя по поведению в ангаре, не очень; да и сейчас по ее виду похоже, что она вот-вот готова расплакаться. Да, наверное, ему следует удалиться. Он понятия не имеет, как обращаться с рыдающими женщинами, но что-то не дает ему уйти, и он остается. — Ты в порядке?

— Тебе какое дело? — огрызается Рей. — А теперь уйди! Я всего лишь хочу побыть одна!

Он кивает, но не двигается с места.

— Ты слишком часто сидишь одна, — произносит он.

— Мне нравится быть одной, — отрывисто отвечает она, и его передергивает от того, как жалобно звучат эти слова. Это такая очевидная ложь, в которой Рей пытается убедить себя. Но подобный самообман довольно близко знаком Кайло.

— Нет. Нет, тебе совсем не нравится.

— Да, нравится! — восклицает Рей. — Да и вообще, тебе-то откуда знать?

Кайло встречает ее взгляд.

— Потому что я тоже часто бываю один, — это признание немного расслабляет ее, но она не отвечает, продолжая неподвижно прижимать к себе полотенце и переминаться с ноги на ногу.

— Одевайся и выходи, — подводя итог, произносит Кайло. — Я закажу нам ужин.

— Нет, спасибо, — отворачивается Рей.

— Я закажу голубые маффины, — поддразнивает он. Да что там, он лично съест голубой маффин, если это порадует ее, потому что в настоящий момент Рей выглядит совершенно несчастной.

Но к ней возвращается боевой настрой:

— Не смейся надо мной!

— Я не смеюсь.

— Я же сказала, что хочу побыть одна.

— Рей, я ничего не спрошу о сегодняшнем дне.

Ее глаза быстро окидывают его, но затем она снова отводит взгляд в сторону. Ее брови хмурятся, и со щек так и не сошел румянец. Он знает, что настало время сменить тему:

— И я не буду говорить о Первом ордене. Или Сопротивлении. Или войне. Обещаю.

— И никакой политики. Я не люблю политику, — добавляет Рей свое условие, что само по себе уже прогресс.

— Никакой политики, — соглашается он. — Ну, так мы договорились? Ты придешь?

Рей не покидает настороженность.

— Ты злишься, что я расшвыряла тех штурмовиков?

— Мне было бы плевать, даже если бы ты убила тех штурмовиков, Рей, — и это правда, он не стал бы ее винить. Он — Кайло Рен, и не в его положении судить кого-то за проявление жестокости. Да и, если честно, это же всего лишь штурмовики. Так что плевать. — Мы договорились? — переспрашивает он.

— Ладно, — решает она. — Договорились.

Десять минут спустя Рей приходит в его покои в новом светлом платье. От нее пахнет мылом, а не изысканными духами, и на ее лице нет ни капли косметики, но даже с покрасневшими глазами она выглядит прекрасно. Юная, свежая, без единого украшения — непременного атрибута леди Рей. Она становится собой.

Обслуживающий дроид уже удалился, сервировав стол. Пока Кайло снимает перчатки, он замечает ее взгляд, устремленный к его тарелке.

— Ты любишь мясо, — комментирует она.

Кайло отвечает ей смущенной улыбкой.

— Стейки — это мои пайки. Представь, что рибай — мой голубой маффин, — она моргает. — Мужские штучки, — добавляет он.

— Ясно, — кивает она. — Понятно.

— Задай мне вопрос, Рей, — ему не хватало ее вопросов, да и кто осмелится расспрашивать его, кроме Сноука. Здесь, на «Финализаторе», все только и ждут от него приказов.

Она ненадолго задумывается, прежде чем выдать один из прямых, целенаправленных и практических вопросов, так свойственных ей.

— Почему ты верен Сноуку?

Почему? Кайло провел весь день, представляя множество способов, которыми Учитель мог бы убить его.

— Сноук — мой Учитель. Учитель, наставник, отец во многом, — куда больше отец, чем Хан Соло, с неприязнью думает Кайло. — Сноук был первым в моей жизни, кто поведал мне правду о моей семье. И он спас меня от моего дяди.

— Люка Скайуокера, — имя джедая она выдыхает с таким благоговением, что это раздражает его. Рей известны легенды, но Кайло Рен знаком с ним лично. Лживый интриган, с фанатичной идеей восстановить прошлое, которого он по-настоящему и не знает. По крайней мере, Дарт Плэгас, при всей его любви к повсеместному контролю, никогда не лгал ему. Не с чужаками, а друг перед другом ситхи всегда откровенны. И чертовски разговорчивы.

— Да, — подтверждает Кайло, не в силах удержать скопившуюся за годы горечь. — Я не желал жить чужими мечтами. И я устал от обманов дяди. Вышло так, что лгали мне все вокруг. Но мой дядя особенно часто.

— А какая у тебя была мечта? — любопытствует она. — Править галактикой и Первым орденом?

— Первое время — нет, — признается он.

Мысли о правлении галактикой не занимали его лет до пятнадцати. По факту, он всего-навсего сбегал от обязанностей, которые пыталась навязать ему семья. Но Сноук все изменил. Он бросил ему вызов, заставив смотреть на лидерство с другой точки зрения. Когда Люк Скайуокер донимал его наставлениями, что Сила — это дар, который не следует недооценивать, юный Бен Соло пропускал это мимо ушей, но, по неведомой причине, когда те же слова произнес Дарт Плэгас, они приобрели иной смысл. Может, из-за непререкаемого авторитета того, кто их произнес. А может, из-за манящей идеи, что отныне и вовек ситхи будут править галактикой.

Определенным образом Первый орден стал квинтэссенцией бунтарства для беглого недовольного юнца, выросшего на рассказах о героизме Восстания перед лицом чудовищной Империи. Но спустя много лет тот мальчик стал мужчиной и принял пути ситхов. И теперь главенство в Первом ордене и галактике уже не кажется подростковой мечтой. Не поспоришь: когда дело касается цели жизни, семья Скайуокеров не ограничивается малым. А бывший Бен Соло, он же Кайло Рен, — Скайуокер до мозга костей.

— Так чем ты хотел заниматься? — Рей прерывает его размышления очередным вопросом.

Кайло слегка улыбается в ответ, мысленно возвращаясь на много лет назад, к несчастному мальчику, которого едва помнит и рад оставить позади.

— Мне хотелось изучать войны Клонов, — делится он с Рей. — Исследовать военную историю и стратегию. Возможно, преподавать в Академии. Всякое такое.

— И твоя семья была против?

— Зная историю моей семьи, никто не хотел поощрять мое стремление изучать войну. Я был рожден джедаем, по мнению всех, кроме меня.

Рей улыбается ему, и это первая ее улыбка, которую он увидел за сегодня.

— Теперь люди будут изучать войну, которую ведешь ты. Ты ведь понимаешь?

Кайло кивает с довольной ухмылкой. Да, куда уж не понимать. Вся гребаная галактика будет изучать его. Как в свое время мальчик, который хотел узнать больше о своем деде.

— А какая мечта у тебя, Рей?

— Найти мою семью. Я по-настоящему верила, что однажды они вернутся за мной, — она отводит взгляд в сторону, перестав кромсать маффин. — Я думаю, мне нужно было в это верить, — шепчет она.

Это, осознает он, еще одна ложь, в которой Рей убедила саму себя.

— Моя семья тоже меня подвела, — делится он, давая понять, что у них есть кое-что общее.

— По меньшей мере, у тебя была семья, — печально отмечает она, и он знает, что ее мысли заняты Ханом Соло.

Но Кайло не собирается говорить об отце, он хочет говорить о Рей.

— Что произошло? Тебе известно, как ты оказалась одна?

Она вздыхает, заметно поникнув при напоминании о ее прошлом.

— Предположительно, у моей матери были проблемы со спайсами. Она пыталась продать меня работорговцам, но я им не понравилась. И она продала меня хозяину местной заставы. Ункару Платту требовался маленький ребенок, чтобы заползать в недоступные места в обломках кораблей, — она пожимает плечами с равнодушием, которого, не сомневается Кайло, на самом деле не чувствует. — Вот все, что мне известно.

— Откуда у тебя такое произношение? — его давно интересовал этот вопрос.

— Произношение?

— У тебя корусантское произношение.

— Разве? Я думала, что говорю, как все.

— Ты говоришь, как офицеры. А они, по большей части, происходят из элиты имперских семей, отправленных в изгнание более тридцати лет назад. Эти люди в основном были родом с Корусанта. Или проводили там немало времени. Я изначально думал, что ты с Корусанта.

— Может. Я не знаю. Наверное, никогда не узнаю, — признает она. И добавляет: — После того как прошло столько времени, я не уверена, что хочу знать, — опять появляется этот холодный отстраненный взгляд. — Теперь это все равно ничего не изменит.

— Мне бы хотелось, чтобы Первый орден раньше достиг Западного Предела, — произносит Кайло с искренним сожалением. — Мне бы хотелось, чтобы мы оказались на Джакку раньше, Рей. Мы бы помогли тебе. Все могло бы быть по-другому.

Она кивает.

Разговор грозит стать тяжелым, они подошли к темам, которые условились не поднимать, поэтому Кайло начинает говорить о другом. Он твердо намерен провести этот вечер, не расстроив ее.

— Хакс жалуется. Хочет обратно свои покои.

— Как угодно, — Рей пожимает плечами. — Мне все равно, где спать. Хакс может забрать их.

— Нет, не может, — усмехается Кайло. Он наслаждается тем, как повлияло на рыжего генерала понижение. Если честно, ему вообще повезло остаться в живых. И сохранить звание генерала. Сноук редко дарует прощение. — Твое соседство мне нравится гораздо больше, чем Хакса.

— Ты к нему тоже вламывался? — она дразнит его. Наверное.

— Не приведи Сила, нет, — Кайло в ужасе от одной мысли. — Рей, Хакс — бабник. У него вечно оказывалась какая-нибудь женщина, — конечно, он ненавидит Хакса, но есть негласные мужские правила. Нельзя беспокоить человека, когда он в постели не один.

Но, кажется, Рей поняла все не так.

— Бедные женщины, — с сочувствием вздыхает она, и Кайло уверен, что она сравнивает себя с подружками Хакса после случившегося сегодня у Сноука.

— Ты ошибаешься, — уверяет ее Кайло. — Хакс их к себе не затаскивает. К нему буквально очередь стоит, Рей. Женщины с ума по нему сходят.

— Серьезно? — она выглядит удивленной, и это радует Кайло. Но потом она добавляет: — Впрочем, в принципе, я могу понять почему.

— Можешь? — Рей следует иметь более трезвый рассудок. Хотя, конечно, у нее не слишком много опыта… Но все же… Подождите, Рей что, считает Хакса привлекательным?! К Кайло ни разу не приходила мысль, что Рей может так думать. Ревность охватывает его в то же мгновение.

— Он довольно популярен среди женщин в медотсеке, — продолжает она. — Они все считают его симпатичным.

Они. Не «мы». Кайло становится легче.

— Предположу, что они видят в нем власть. Власть и положение.

Рей презрительно морщит нос.

— Ты говоришь, как ситх.

— Я и есть ситх, — улыбается он, думая о том, что Рей, вероятно, единственная женщина в галактике, которую не заботит власть и положение. И уж точно, она единственная, кто не мечтает стать женой баснословно богатого, невероятно влиятельного старого Сноука. Кроме, пожалуй, его собственной матери.

— А ты разве не бабник? — напрямик спрашивает она. — Это не то, что было той ночью?

— Нет. Нет, я не бабник.

Она приподнимает брови.

— У Кайло Рена, Первого рыцаря Первого ордена, нет своей очереди? Почему? У тебя есть власть и положение. Разве тебе не следует менять девушек каждую ночь? — она снова пытается дразнить его. Наверное…

— Ну, ты же у меня сегодня здесь, — парирует он. — Сегодня мне завидуют все мужчины на борту, — а потом пожимает плечами. — Все боятся меня, — не без причины, конечно.

Рей кивает, и обстановка утрачивает непринужденность.

— Меня тоже боятся, — она права. И раскидывание штурмовиков неплохо этому поспособствовало.

Их взгляды встречаются, и Кайло подкрепляет свои слова Силой. Сейчас он очень хочет, чтобы она поверила ему.

— Рей, я не бабник.

— Я знаю, — отвечает она. — Я никогда так не думала.