Пепел победы (джен)

Малютка Мэгги ещё немного похныкала и затихла, погрузившись в тревожный сон. Мэтью, утерев слёзы, обошёл кровать и пристроился рядом с сестрой, взяв девочку за левую руку. Снейп лежал справа от своей пациентки — неподвижно, как мёртвый. У Гарри похолодело в груди.

— Профессор, — несмело проговорила Бетти, наклоняясь к Снейпу, — профессор, вы меня слышите?..

К великому облегчению Гарри, в ответ на её слова Снейп зашевелился и даже попробовал подняться. У него почти получилось; но в последний момент рука подломилась, и он упал на локоть, едва не свалившись с кровати. Бетти охнула и бросилась на помощь.

— Осторожнее, сэр!.. Не так резко, голова закружится!.. Обопритесь о мою руку… вам надо поскорее лечь, пойдёмте, я отведу вас!.. О, Боже, Гарри он же босой! Ты что, не мог его обуть? Он простудится!.. Безобразие! Как можно быть таким невнимательным?.. Ой, мамочки, а шея-то! Какой кошмар!..

Мисс Гэмджи усадила профессора на соседнюю кровать и осторожно дотронулась до окровавленной повязки.

— Не бойтесь, профессор, я ничего не буду делать, только посмотрю… Нет, мне с этим не справиться… Если сниму, боюсь, кровь пойдёт ещё сильнее. Нужно дождаться мадам Помфри... Не волнуйтесь, профессор, ничего страшного, это бывает… Сейчас я принесу вам туфли, и мы с вами пойдём отдыхать… Посидите тут пока… Гарри, укрой его чем-нибудь, он весь мокрый…

С этими словами Бетти убежала. Гарри, немало сбитый с толку столь внезапным превращением безжалостной амазонки в заботливую нянюшку, едва сообразил, что она от него хочет. Сняв со спинки кровати плед, староста расправил его и набросил на вздрагивающие плечи Снейпа.

— Спасибо вам, сэр, — промолвил юноша, пытаясь поймать взгляд профессора: для этого пришлось присесть перед ним на корточки. — Спасибо… если бы не вы…

Чёрные глаза смотрели из-под полуопущенных ресниц без всякого выражения. Гарри заволновался.

— Сэр, вы меня слышите?

«Да».

— А вы… вы меня помните?.. Вы узнаёте меня, сэр?..

«Да», — ответил Снейп, но его взгляд так и остался пустым и безжизненным; врёт, чтобы отвязаться? Не слушает? Не понимает?.. Гарри решил уточнить:

— Я Гарри… Гарри Поттер… Помните?

«Да», — вновь ни проблеска мысли; Гарри встревожился не на шутку.

— Сэр, я был вашим самым нелюбимым студентом… Вы меня ненавидели… Помните? — произнося эти слова, Гарри почувствовал, как у него защипало в глазах, словно при воспоминании о чём-то дорогом и навсегда минувшем; а ведь и вправду, какие хорошие были времена!.. Смешные школьные проблемы. Дружба. Любовь… Общие беды, но и общие радости…

— Вы помните, профессор?..

«Нет».

Тут прибежала мисс Гэмджи и тоже присела у ног Снейпа, ворча себе под нос:

— Тут ковров нет, между прочим!.. А больной босиком разгуливает!.. И никому никакого дела!.. Боже мой, у него же ноги совсем застыли! Разумеется, а чего ещё можно было ждать?..

Гарри наблюдал, как девушка энергично растирает замёрзшие ступни профессора, очевидно, не испытывая при этом никакой неловкости.

— Ты прямо как настоящая целительница, — сказал староста.

— А я и собираюсь ею стать, — гордо промолвила Бетти, — я весь прошлый год помогала мадам Помфри. При прежнем дире… то есть, при Кэрроу у неё было слишком много работы. Я иногда и ночевала здесь, рядом с пациентами, как она... Отдай мне мою палочку, пожалуйста…

Бетти ткнула волшебной палочкой в мягкую домашнюю туфлю и пробормотала согревающее заклинание. Обув левую ногу профессора, будущая целительница принялась за правую.

— А это ещё что такое? — нахмурилась Бетти, приподняв край белой рубашки: по правой голени Снейпа, спускаясь на подъём стопы, тянулся длинный уродливый шрам.

— А, это его Пушок тяпнул, — сказал Гарри, — сто лет назад… ну, то есть, давно. Я ещё на первом курсе был. С Пушком вообще такая история вышла…

— Да знаю я про Пушка, старшие рассказывали, — перебила Бетти, — вот только не знала, что он кого-то покусал… И, разумеется, обратиться за профессиональной помощью профессор Снейп не удосужился?

— Ага, и хромал, наверно, полгода, — припомнил Гарри. — А мы только и жалели, что эта псина ему ногу совсем не откусила… Маленькие злые дураки…

— А мы с девчонками иногда развлекались: сочиняли, что у директора под мантией, — вздохнула Элизабет (Гарри заметил, что с покалеченной ногой профессора она обращается гораздо осторожнее). — То придумывали, что у него там паучье тело и восемь противных лап… Или щупальца, как у осьминога…Или что он наполовину сатир. С козлиными копытами… Веселились, как могли, в общем. Уж очень нам тяжело было. Совсем невмоготу…

— Ему тоже, — сказал Гарри.

— Да, я понимаю, — еле слышно проговорила Бетти и подозрительно засопела; стремясь отвлечься от неприятных мыслей, девушка взяла правую туфлю Снейпа и повертела в руках.

— Седьмой размер, — печально констатировала она, — я сама ношу шестой…

— А у меня девятый с половиной, — в тон ей вздохнул Гарри, впрочем, не сильно сокрушаясь: во-первых, он никогда не придавал значения таким вещам, а во-вторых, по сравнению с лыжами Рона…

— Надо же, он просто принц из какой-нибудь старинной книжки, — усмехнулась Бетти, — небось, чистокровный?..

— Полукровка, — ответил Гарри, — и из очень бедной семьи...

— Неужели? Я была уверена, что астеническое телосложение и слабое здоровье суть признаки аристократического происхождения, — глубокомысленно изрекла Бетти. — Впрочем, они также могут быть и следствием лишений, перенесённых в раннем детстве…

А Гарри вдруг осознал, что они уже давно обсуждают профессора во весь голос, так, словно Снейп лежит без чувств или его вообще нет поблизости.

— Он же всё слышит! — испуганно шепнул староста, толкнув Бетти локтём.

Девушка ойкнула, и они с опаской посмотрели вверх. Снейп сидел с закрытыми глазами и, похоже, не испытывал никакого интереса к окружающей действительности.

— Вот и всё, профессор, — наигранно весёлым тоном проговорила Бетти, поднявшись с пола. — Теперь вы можете идти отдыхать. Сейчас я отведу вас…

— Постой, — сказал Гарри, — ещё кое-что…

Он тоже встал и вежливо тронул укрытое пледом плечо.

— Профессор, — проговорил староста, — профессор Снейп… У меня к вам просьба… Ужасно важная… Профессор… вы слышите?..

Снейп медленно поднял взгляд. Слышит. Слава Небесам!

— Тут такая проблема, — заторопился Гарри, видя, что профессор уже чуть не падает, — мадам Помфри не смогла определить, что это было за проклятие… А ведь Мэгги ещё придётся лечить, я прав?… В общем, вы не могли бы написать его название или… ну…словом, чтобы другие целители поняли, что надо делать дальше…

Говоря это, Гарри подобрал с пола свою школьную сумку и достал из неё письменные принадлежности. Пристроив сумку на коленях профессора, Гарри положил сверху кусок пергамента. Бетти, присевшая рядом со Снейпом, вложила в тонкие пальцы перо и обхватила пациента за плечи, помогая ему сохранять вертикальное положение.

В палату начали возвращаться студенты. Осторожно просовывали голову в дверную щель, убеждались, что опасность миновала, входили и потихоньку подбирались ближе: полюбопытствовать. Вскоре вокруг кровати Мэгги — хоть и на некотором удалении — собралась изрядная толпа.

Пару минут профессор смотрел на пергамент, будто не совсем понимая, что должен делать (Гарри уже собрался начать объяснять заново). Но потом всё-таки сообразил. Выводил буквы он ужасно медленно, часто моргая и щурясь. Что-то, наверно, неладно было со зрением. Внезапно начавшийся озноб сильно мешал работе: Снейп с трудом приноравливался к дрожанию собственной руки. Мисс Гэмджи с каждой минутой тревожилась всё больше. Сокрушённо вздыхая, она легонько поглаживала худое плечо. Подбадривать вслух девушка не решалась: боялась сбить профессора с мысли.

А Гарри внимательно смотрел на выползавшие из-под пера буквы. Снейп начал писать по-гречески (Гарри греческого не знал, но однажды заглянул в учебник Гермионы, которая посещала этот непопулярный факультатив). Но потом профессор неожиданно всё зачеркнул, и с новой строки потянулись какие-то совершенно невообразимые закорючки. Староста подумал, что несчастный всё-таки свихнулся. Немудрено. Но как некстати!..

— Профессор, я думаю, этого достаточно, — проговорил Гарри, пытаясь отобрать у Снейпа пергамент, — вам нужно отдохнуть, вы устали…

Но Снейп не внял гласу разума и продолжал своё странное занятие до тех пор, пока сам не счёл работу законченной. Лишь после этого он позволил мисс Гэмджи увести себя обратно за ширмы. Гарри печально разглядывал испещрённый каракулями пергамент, а зрители подкрались поближе, и самые смелые уже заглядывали ему через плечо.

— Это не руны! — авторитетно заявил кто-то.

— Точно, не они!..

— Может, это китайские иероглифы?

— Нет, непохоже…

— Гарри, дай взглянуть поближе!..

Гарри отдал испорченный пергамент какому-то любознательному умнику, а сам устало сел на кровать. Минут через пять рядом опустилась хмурая и озабоченная Бетти.

— Рана продолжает кровоточить, — сообщила она, — а я не знаю, что делать. Он сейчас в таком состоянии, что с зельями нужно быть крайне осторожным, чтобы не навредить…

— Но ты уже дала ему обезболивающее! — возразил Гарри. — И ему помогло!..

— Не напоминай! — Бетти скривилась, как от зубной боли. — Мадам Помфри оторвёт мне за это голову. И правильно сделает. Это было самое сильное зелье из существующих. Действует очень быстро, но недолго и с кучей побочных эффектов…

— Ему очень плохо? — тихо спросил Гарри; получив ответный кивок, юноша поднялся. — Пойдём. Не поможем — так хоть рядом побудем…

— Поскорее бы мадам Помфри вернулась! — вздохнула, вставая, Бетти.

Не успели они сделать и нескольких шагов, как в гудящей, словно улей, больничной палате раздался незнакомый голос.

— Я всегда говорил: Хогвартс давным-давно потерял былую славу, — хорошо поставленный бас гулко отдавался от стен, перекрывая шум. — Собственно, с тех пор, как я сам закончил это учебное заведение, оно стало стремительно портиться, а сейчас и вовсе никуда не годится!

Гомон в палате немедленно прекратился. Толпа раздалась, и Гарри увидел неторопливо шествующего по проходу седовласого господина в светло-зелёной мантии сотрудника больницы Святого Мунго. За ним скромно семенила мадам Помфри. Рядом с целителем шла Минерва МакГонагалл — бледная и убитая горем. Следом топали ещё несколько человек в светло-зелёном: они преданно пялились в затылок говорившего.

— Да, уровень образования в Британии стал просто чудовищно низким, — разглагольствовал целитель, — я сужу по моим стажёрам, — небрежный кивок в сторону свиты, — все после Хогвартса. Знаний — ноль. Интеллекта — кот наплакал. И какие из них выйдут специалисты? А вот такие и выйдут: зубы больному худо-бедно заговорят, а как случай посерьёзнее, будут звать на помощь мистера Коллинза. А мистер Коллинз, к вашему сведению, — магистр! Ему положено сидеть в кабинете и заниматься наукой, а не мотаться по вызовам! Что, разве не так?

Целитель остановился и повернулся к свите, которая в один голос, потупив взоры, почтительно прошелестела:

— Так, мистер Коллинз!

Мистер Коллинз снисходительно кивнул и обратился к мадам Помфри:

— Поппи, ты не должна корить себя за то, что оказалась некомпетентной. Ты окончила школу много позже, чем я, и, разумеется, на твой век уже не хватило ни сведущих преподавателей, ни должного уровня учёта знаний. А стажировалась ты, кажется, у мистера Бишопа? Неплохой был старикан. Дурак, правда, и невежда, ну да ладно. К делу. Где труп?

Мадам Помфри судорожно всхлипнула и указала дрожащей рукой на кровать Мэгги. Мистер Коллинз, не сходя с места, небрежно взмахнул волшебной палочкой, держа её тремя пальцами и изящно оттопырив толстый мизинец. Пару секунд спустя густые брови целителя полезли было вверх, но мистер Коллинз тотчас взял себя в руки. Его холёное лицо вновь приобрело высокомерно-скучающее выражение.

— Поппи, если вы хотели пригласить меня на чашечку чая, необязательно было выдумывать страшные истории про умирающих девиц, — целитель старался говорить спокойно, но в голосе явственно проступало раздражение. — Я бы и так выкроил для вас минутку, несмотря на мою чрезмерную занятость. Но теперь и не надейтесь. Ибо я не люблю глупых шуток.

— Но… дорогой Парацельс, я… я вас не понимаю, — проговорила изумлённая мадам.

— Да что тут понимать?! — загрохотал, выходя из себя, мистер Коллинз. — Эта юная мисс жива-здорова, и я не нахожу у неё никаких симптомов, кроме упадка сил! Да, следы проклятия имеются, но только следы! А значит, оно было далеко не таким серьёзным, как вы мне тут расписали! Я всегда знал, что вы никудышный целитель, но что вы ещё и диагноз правильно поставить не умеете!.. И как, скажите на милость, я теперь определю, что это было за проклятие, если оно уже снято?!

Мадам Помфри и Минерва МакГонагалл замерли, как громом поражённые, а из дальнего конца палаты раздался чей-то радостный голос:

— Сэр у нас тут название записано!

Высокий тощий слизеринец подошёл к мистеру Коллинзу, отдал ему уже слегка помятый пергамент и с почтительным поклоном отступил в сторону. Мистер Коллинз снисходительно взглянул на снейповские каракули… И рассматривал их добрые минут пять, будто не веря своим глазам. Потом он, не отрывая взгляда от неровных строчек, приблизился к постели Мэгги и ещё раз взмахнул волшебной палочкой. Гарри заметил, что теперь целитель держит её как положено.

— Прелестно, — проговорил, в конце концов мистер Коллинз, выдавив довольно кислую улыбку. — Вынужден взять обратно некоторые свои слова о современном образовании. Скажите, Минерва, это вы догадались ввести в Хогвартсе изучение древнехалдейского?

Минерва МакГонагалл вытаращила глаза и открыла рот, но ответить не успела, ибо мистер Коллинз не дал ей такой возможности.

— Вы не учли одного, дорогая леди, — продолжал он, помахав обрывком пергамента перед лицом директрисы, — что теперь это чрезвычайно опасное проклятие, а также множество других, не менее опасных, будет знать вся ваша школа. А проклятия, знаете ли, очень забавная штука. Для того чтобы проклясть человека, не нужно ни сил, ни умения: достаточно просто как следует разозлиться и произнести формулу. А вот для того, чтобы снять… Мда. В общем, я вам не завидую. Дело-то подсудное.

К концу речи мистер Коллинз окончательно вернул себе прежний самодовольный вид. Чем весьма рассердил директрису. Минерва МакГонагалл вырвала пергамент из толстых пальцев, бегло взглянула и воззрилась на целителя.

— Вы прекрасно знаете, Парацельс, что древнехалдейский в Хогвартсе никогда не изучался, — проговорила она, — поскольку это язык Тёмных искусств, и детям его знать опасно. Поэтому, как видите, писавший вовремя сообразил, что давать греческую транскрипцию нельзя, и выбрал язык оригинала. — Минерва ответно помахала пергаментом перед мясистым носом гостя. — Несомненно, это был один из профессоров. И поэтому, что бы вы там ни думали о Хогвартсе, мистер Коллинз, но ругать наш преподавательский состав вы не имеете никакого права.

— Чудненько, — сладко улыбнулся целитель. — То есть, вы хотите сказать, что это сложнейшее проклятие, за которое не взялся бы даже я, потому что считаю глупым подвергать свою жизнь опасности ради одного пациента, в то время как в моей помощи нуждаются тысячи… Впрочем, вам этого не понять. Итак, вы утверждаете, что это проклятие снял какой-нибудь сумасшедший астролог? Или храбрый преподаватель маггловедения? Хотел бы я взглянуть на этого умельца…

— Ну так взгляните! — не выдержал Гарри; сжав кулаки, он подскочил к мистеру Коллинзу, едва удерживаясь, чтобы не плюнуть в эту надменную лоснящуюся физиономию.

Мистер Коллинз попятился, выпучив глаза.

— Г-гарри П-поттер! — еле-еле смог выговорить он; старосту немало озадачила столь бурная реакция. Обычно люди, узнав его, просто улыбались и просили автограф…

— Да! — победоносно воскликнула Минерва МакГонагалл; мадам Помфри расплакалась и бросилась душить юношу в объятиях.

Практически лишённый возможности двигаться, Гарри недоумённо переглянулся с Бетти. Та с не менее обескураженным видом пожала плечами.

Тем временем госпожа директор уже переключилась на текущие дела.

— Итак, вы, господа стажёры, готовьте мисс О’Конноли к отправке в больницу. Вы, мистер О’Конноли, вы, мисс Гэмджи и все, кто были свидетелями несчастного случая, немедленно за мной. Расследование нужно начать как можно быстрее. Мадам Помфри, вы оставайтесь здесь и окажите помощь раненым. А вы, мистер Поттер… Вы просто молодец!

И, не удостоив великолепного Парацельса Коллинза даже взглядом, Минерва МакГонагалл гордо удалилась.