Вернуться в сказку (джен)

Седьмое небо, странный сон,

Не видно звёзд и солнца,

Не видно боли и обид,

Но на душе так пусто.

Не видно горя и беды,

Не слышно томных вздохов,

Всё это будто чудный сон,

Но это только с виду.

Коль ты не видишь ничего,

То ты всё забываешь.

И ты не чувствуешь того,

Что чувствовал бы точно.

Седьмое небо — рай иль ад?

Нет ничего, что можно

Понять не так, как в мире есть,

Понять не так, как нужно.

Всё тленно в мире,

Знаешь ты про всё про это точно.

Но отчего ж тогда забыл?

Неужто всё не важно?

Седьмое небо... Может, рай?

Там ангелы ликуют,

Поют на восемь голосов,

Про то, как хорошо всё.

Не слышно боли и обид,

Не знаешь ничего ты,

Всё забывается, порой

Не видишь дальше носа.

Седьмое небо... Может, ад?

Ведь нет там воли чувствам,

Не можешь думать так,

Как мог бы думать сам.

Одни иллюзии, одна

Лишь сказка в этом мире.

Нет войн, раздоров, крови нет,

Но нет любви в том мире.

Седьмое небо... Злобный рок...

Как будто всей планеты

Уже давно на свете нет.

Как будто нет людей всех.

Они живут. Ну... Так сказать...

Разве боятся люди?

Должны бояться. И мечтать

О том, где было б лучше.

Седьмое небо... Счастья сонм.

Живёшь всегда в достатке,

Так думаешь, как каждый здесь,

Живёшь так, как другие.

Седьмое небо... Горя нет

В том месте превосходном.

Все счастливы здесь.

Отчего ж не хочешь быть ты больше?

Седьмое небо — ад иль рай?

Ни то и ни другое.

Другой мирок, иной мирок,

Чего же жаждать боле?

Седьмое небо, странный сон.

Нет ничего на свете,

Чтобы могло тебя привлечь.

Забудь. Не нужно. Полно.

Она была обычной девочкой. Фантазировала, писала рассказы, ругалась с младшей сестрой, смеялась вместе со своим лучшим и единственным другом. В школе её не особенно любили, но и не презирали. Она просто ходила туда. Отметки у неё были хорошие, ни в чём другом успехов не было. Она стремилась быть другой. Всегда стремилась.

Сейчас же она сидела перед совершенно незнакомым ей человеком. Нет, это был не человек. Существо, которое когда-то было им. Когда-то в прошлом... Возможно, далёком.

Он был милым. Это привидение странного замка понравилось Марии больше, чем все его живые обитатели. Призрак не пытался никого убить, никому насолить, однако было кое-что, что пугало девушку. На полях старой тетрадки, которая когда-то принадлежала Деми, была её роспись. Она помнила это. Тогда, в восемь с половиной лет, она придумала её и писала на всех тетрадках, блокнотах, листочках, даже в дневнике. Она была сделана довольно коряво. Кривые буковки, большая с завитком буква "М", написанная с сильным нажимом, остальные помельче, неровные, написанные почти без него... Мария...

— Откуда это у тебя? — повторила она.

Привидение снова пожало плечами. Отчего-то он немного испуганно отошёл от неё. Принцесса снова посмотрела на него. Правда, уже намного более серьёзно. Она была раззадорена поведением своего нового знакомого.

— Это мои тетради... — вдруг прошептал призрак.

Девушка усмехнулась, раскрыла тетрадь на той странице, на которой заметила росчерк. Тот в какой-то момент стал меняться. Вместо слова "Мария" теперь появилось имя "Деми".

— Почему? — Мария посмотрела на привидение.

То осторожно подошло к ней и заглянуло в свой блокнот. В этот же момент слово, которым была эта подпись, снова поменялось. Парень отшатнулся и посмотрел на девушку. Та лишь посмотрела на него в ответ. Она тоже ничего здесь не понимала. Пожалуй, даже больше, чем другие.

Спасать мир тогда, когда ничего о нём толком не знаешь? Странно, не правда ли? В детстве она обожала смотреть сериал "Доктор Кто". Она никогда не понимала этого че... инопланетянина. Как можно спасать всех подряд, ничего о них не зная? Часто даже имени.

— Я не понимаю, что это... — пробормотало привидение.

Девушка вздохнула. Если бы она что-то здесь понимала... Хоть что-нибудь... Зачем её сюда притащили? Почему именно её? Могли взять Жюли, что училась у них в школе. Эта чудачка постоянно читала книги про магию, знала практически все заклинания из книжек, в которых они были. Вот она точно мечтала куда-то попасть... Вот сюда, например. Она, а не Мария.

Принцесса из-за нараставшего напряжения вдруг схватилась за виски. Не то чтобы у неё заболела или закружилась голова. Нет, ничего такого не было! У неё никогда не болела голова, в отличие от малышки Розы, у которой с самого детства была мигрень.

Отчего же похожи подписи? Есть какая-то наука, которая занимается этим. Что-то там с графикой связано, насколько помнила Мария. Однако девушку это никогда раньше не интересовало, да и вряд ли они с Деми похожи... Чем же они связаны?

— Чем мы связаны... Чем мы с тобой связаны, Деми? Расскажи про себя! Пожалуйста! Я тебя очень прошу...

Привидение снова пожало плечами. Вряд ли он знал что-то, что нужно было наследнице престола. Вряд ли он вообще что-то знал из того, что действительно нужно было знать. Он ведь был просто призраком...

— Подожди, тебя назвали избранной, которая может спасти этот мир? — вдруг спросил Деми.

Девушка замерла и кивнула. Она не знала, откуда он мог бы это... Стоп! Он же умеет читать мысли! Конечно! Если он умеет читать мысли, то он может знать всё, что угодно, если только найдётся человек, который бы знал это. Значит, он просто прочитал её мысли. Тут нет ничего удивительного. Ну... Относительно...

Привидение, стоявшее перед Марией, растворилось в воздухе. Принцесса охнула и стала озираться по сторонам. В комнате никого не было. Сбежать отсюда было уже нельзя: за стеной кто-то довольно громко разговаривал. Если она выйдет отсюда, то погибнет. Если Деми кому-то про неё расскажет, она погибнет. Если закроют окно, она погибнет. С высоты этой башни девушка спрыгнуть не сможет. Слишком высоко. Она разобьётся.

Деми же в то мгновенье оказался в одном из тех душных кабинетов, которые проклинают. Притом все. От человека, который зависит, до человека, который распоряжается. Такие места ненавидят все. Слишком душные, маленькие... В них человек чувствует себя не слишком комфортно. Призраки тоже.

Никто не любит подобные места. Призрак Траонтского замка совсем не был исключением. Так зачем же он оказался здесь? Явно не из простого любопытства. Тогда бы он уже давно сбежал.

В какой-то момент Деми заметил, что верхний ящик письменного стола приоткрыт. Из него торчал край какой-то рукописи. Бумага была старая, пожелтевшая от времени и, как парень понял, не слишком хорошего качества. Его сестра всегда обожала читать... Она бы точно устроила истерику, увидев такую бумагу. А если через несколько десятков или сотен, да даже если через тысячу лет это всё рассыпется? Как можно допускать подобную халатность?!

Насколько привидение помнило, его младшая сестрёнка всегда больше любила книги, нежели людей. Не то чтобы людей любил он сам тогда... Они были двойняшками. Наверное, она сильно переживала, когда он умер... Впрочем, может быть и нет. Всё возможно...

Призрак попытался рассмотреть, что здесь было написано. Взять эту бумагу в руки он не мог. Всё-таки, иметь материальное тело довольно хорошо и удобно. Можно брать предметы, есть, пить, дышать... Вещи не проходят сквозь твои руки, когда ты пытаешься их взять.

Старыми чернилами была сделана надпись. Почерк у того, кто когда-то это писал, был красивый, но не слишком понятный. Впрочем, несколько слов можно было разобрать. "Не забудь, что...", далее следовали не слишком понятные для восприятия слова, "ты зависишь от этого"...

Интересно, кто мог это писать? Деми не помнил, чтобы когда-то, ещё при жизни, видел эту рукопись или встречал человека с подобным почерком. После его смерти это послание кому-то тоже не могли написать. Значит, написано это было ещё до его рождения. Интересно, кто мог это писать?

* * *

Она всегда была довольно своенравной. Полюбить непонятно кого и сбежать от всего, что можно считать подарком богов — тому пример. Не выйти замуж только потому, что это не он... Не тот подонок, который бросил её во время беременности. Остаться матерью-одиночкой и воспитывать двух дочерей вместо того, чтобы вернуться к отцу, который был бы рад её видеть...

Кассандра не слишком любила сказочное королевство. Ей нравилось бы иногда бывать тут, прогуливаться по королевскому садику, сидеть на поребрике фонтана, пить сок или вино... Ей нравилось бы то, что её детей воспитывали бы няньки. Но больше ничего не держало бывшую принцессу на её Родине.

Король Генрих, сидя сейчас с ней в одной из её старых комнат, что никогда со времён того побега не перестраивались в надежде, что она вернётся, чувствовал это, и потому ему было больно. Когда-то он тоже не слишком хотел быть правителем, хотел сбежать на Землю, где, по мнению всех обитателей Сказки, намного лучше. Это было давно. Когда он ещё не пришёл к власти.

Теперь всё изменилось, и монарх жалел лишь об одном: у него было слишком мало времени на дочь, которая, повзрослев, просто сбежала от него. Генрих понимал, что он сам виноват, но... Разве от этого становится хоть чуточку менее больно?

Кассандра пила чай. Во всех её жестах чувствовались торопливость и нежелание оставаться в отчем доме.

— Мои дочери здесь, — произнесла принцесса. — Я хочу их найти и вернуться на Землю. Не хотелось бы мне, чтобы они жили здесь.

Король лишь кивнул. Он никогда не умел спорить. Да и не любил этого делать. Министры не имели такой привычки, а вот женщины, с которыми он когда-либо общался... Его сестра ненавидела его и никогда не упускала возможности подколоть и вдоволь посмеяться над его наивностью, жена была женщиной очень строгой, он никогда бы не осмелился перечить ей, дочь не спрашивала ни о чём. Она обычно просто уходила, не говоря ни слова.

Что оставалось этому человеку?

Мужчине хотелось иметь обычную, нормальную семью, спокойную работу, пусть низкооплачиваемую, но стабильную, маленький домик где-то в глуши, много детей, вкусную домашнюю еду вечером...

Но он был королём. Его никогда ни о чём не спрашивали. Всё делали без него. Приёмы, балы, банкеты... Где тут достать времени на личную жизнь? А ему гораздо больше хотелось собирать с детьми конструкторы, помогать штопать платья и косыночки для кукол, понарошку пить чай из игрушечного сервиза...

— Я помогу. Выслать патруль? — спросил король кротко.

Кассандра, фыркнув, отвернулась. Ей самой уже давно было стыдно за тот побег. Но она даже не могла представить, как бы сложилась её жизнь без этого. Не было бы Марии и Розы... Её маленьких дочерей... Возможно, был бы кто-то другой. Впрочем, это не так важно... Той жизни, к которой она уже успела привыкнуть, не было бы.

Не было бы ничего... Так казалось дочери нынешнего короля...

Не было бы жизни...

* * *

Идея найти дорогу к замку Теодора Траонта и попросить его о временном приюте была не самой хорошей идеей Седрика. Но соображать, стоя под проливным дождём в тоненькой курточке, которая моментально намокла, он не слишком умел.

К счастью или несчастью, месторасположение поместья своего дяди маг прекрасно знал. Он не слишком часто бывал там со своей матерью: та почему-то не очень жаловала своего младшего брата, но и этого оказалось вполне достаточно.

Сейчас четверо промокших, озябших и очень голодных ребятишек стояли в кабинете графа и наперебой просили разрешить остаться переждать ливень и ночь. Тот, вроде бы, не особенно возражал. Мужчина спокойно выслушал своих гостей и позвал служанку.

Через какое-то время в комнату вошла худенькая невысокого роста девушка, волосы у неё были светлые, короткие, почти такие же, как у Марии, правда, стриженные совсем неровно, а в голубых глазах будто бы стояли слёзы.

— Кая, отведи гостей в их комнаты, — приказал лорд Траонт, и девушка попросила всю четвёрку следовать за ней.

Служанка провела их по длинному коридору, поднялась по лестнице и рукой показала на одну из дверей. Альфонс открыл её. Комната была самой обычной: невысокий диванчик, обшитый зелёной тканью, несколько стульев, книжная полка, на которой были преимущественно детективы и бульварные романчики, зелёный ковёр...

— Спасибо... — пробормотала Роза, садясь на диванчик.

Девушка слабо улыбнулась и спросила, не нужно ли им чего-то принести. Седрик ответил, что её позовут, если будет что-то нужно. Кая тихонько кивнула и вышла из комнаты.

— Да... Хорошо у тебя дядя живёт... — заметил Альфонс. — Для гостей — отдельная комната...

Маг, удивившись, заявил, что у его дяди самая обычная жизнь и так, как он, живут многие, наоборот, странно, что у кого-то намного меньше денег и хуже условия проживания.

Реми фыркнула, не соглашаясь с волшебником. Она во время жизни в монастыре видела людей, приходящих туда. У многих не было денег, чтобы купить чёрствый кусок хлеба.

"Мы — собственность лордов..." — пропела она тихо.

Альфонс подпел ей. Он знал, откуда эти слова... Виктор Гюго — замечательный писатель. Его романы отражают ту часть жизни, которую люди видеть не хотят. Впрочем, эта часть жизни является преобладающей. Когда большинство бедствует, меньшинство наслаждается. И никогда наоборот.

Нередко человек слеп тогда, когда сам не хочет видеть...

Странное свойство человечества, не так ли? Стараются запрятать проблему, забыть её, закопать насколько можно глубже. Почему же так? Почему нельзя поднять это и решить? Почему хотят просто не трогать это?

— Ты не понимаешь... — прошептала Реми. — И вряд ли поймёшь... Твоя мать — сама герцогиня Траонт, самая влиятельная особа при дворе... Вы богаты...

Седрик поднялся со стула. Он был возмущён таким заявлением. Да когда он учился в Академии, он встречал учеников, у которых ситуация было гораздо лучше! Почему они не хотят брать это во внимание?

— Реми права, — сказал Альфонс. — Ты вряд ли сможешь это понять.

Парень подошёл к окну и вдруг отчего-то побледнел. Роза от испуга подскочила к нему.

* * *

Быть герцогиней Траонт. Быть богиней. Быть светской львицей и сердцеедкой. Быть самой сильной ведьмой... Она, пожалуй, не была самой богатой женщиной сказочного мира, но, разумеется, была одной из самых богатых.

Джулия была красива. За счёт магии ей никогда нельзя было дать больше двадцати пяти, хоть биологический возраст её уже достиг точки "шестьдесят" и медленно переваливал за него. Она вспоминала свою наставницу. Той было около трёхсот лет, когда она взяла её на воспитание. Ведьмы долго живут...

Она была матерью, но, в отличие от Кассандры, никогда не считала себя образцом материнства. Если копнуть глубже, та была обычной женщиной, которой просто приписали титул "принцесса"...

Герцогиня Траонт же могла быть королевой. Когда-то у неё был ещё один брат, она уже плохо помнила его. Спокойный, тихий мальчик, которых никогда не мешался под ногами и не возражал. Джулия вряд ли смогла бы припомнить, когда именно он говорил...

Она уже не помнила его, но помнила, как почему-то больно ей стало, когда ей рассказали о его смерти. Им было по шестнадцать... Он тогда заболел туберкулёзом. В сказочном королевстве такие болезни было невозможно вылечить без применения чёрной магии, а все маги были тогда далеко от поместья Траонт...

Они были двойняшками... Она бы и сейчас отдала бы всё на свете, чтобы увидеть его ещё разок, но...

Пытаясь сбежать от воспоминаний о нём, шестнадцатилетняя девушка попросила мать приказать замуровать комнату, в которой он жил... Сейчас Джулия бы с удовольствием побывала там. Интересно, окно в ту комнату предварительно тоже замуровали или нет? Есть ли туда вход сейчас?

P.s. Жду отзывов. Это хорошая мотивация для написания следующих глав.