Не думал, что полюблю именно её.  (гет)

Ледибаг и Донателло сидели на одной из площадок на Эйфелевой башне, откуда открывался неплохой вид на город. Донни иногда любил побывать здесь, дабы полюбоваться на понараму Парижа со стороны достопримечательности. Он не раз слышал, что на Эйфелеву башню иногда ходят молодые семейные пары, дабы признаться друг другу в чувствах или вместе поглядеть на город. Однако это были не те обстоятельство, при котором Ледибаг и Донателло явились сюда. Ну, по крайней мере, сейчас...

Когда оба отдышались после подъёма на площадку (по крайней мере Донни, потому что ему приходилось взбираться на своих двоих), Ледибаг решила начать беседу.

— Донни, а кто такой этот Шредер?

— Наш старый враг. Однако до нас он был лучшим другом нашего покойного отца.

— Он был его лучшим другом! Но что такое произошло, что они стали врагами?

— Их разлучила любовь к женщине. (Хе, какая ирония...) — тут Донателло вспомнил о драке с Супер-котом. Лишь бы он не повторил судьбу Ороку Саки или Донни его. — Они оба добивались её внимания и вся лавра досталась нашему учителю. После того, как у них родилась дочь Мива, Шредер явился к сэнсэю, чтобы сразиться. В результате их схватки погибла жена учителя, а дочь забрал Шредер и воспитал как свою. Нет, конечно, она потом 15 лет спустя встретилась с учителем и признала в нём своего отца.

— Ого. Погоди, так вам 15?

— Ну да.

— Вот это да! Да мы с тобой ровесники.

— А тебе сколько лет?

— Ну, по виду мне тоже 15, но я гораздо старше вас всех вместе взятых.

— Ну-ну. — он вздохнул и продолжил. — Мы много раз побеждали Шредера, но он раз за разом возвращался. И вскоре он добился того, чего желал — он убил сэнсэя. — в этот момент Донни сжал кулаки.

— Прости, Донни, я не знала, что тебе вспоминать об этом больно. — ответила Ледибаг, заметив эту реакцию.

— Да ладно, не извиняйся. Ты должна знать насколько опасен Шредер.

— Ты скучаешь по отцу?

— Очень. Пусть это не видно, но иногда мне сильно его не хватает.

— Сочувствую.

— Прошлое не воротишь. Зато, приехав сюда, мы с братьями обрели новый дом и новых друзей — ты и Супер-Кот. Тем более, что сейчас у нас есть шанс спасти город от такой угрозы как Шредер.

— Ты как себя здесь чувствуешь?

— Живее, чем раньше. Я ещё думал, что здесь я смогу найти своё счастье.

— И?

— И я нашёл.

— Это Маринетт.

— Да, но откуда ты знаешь?

— У меня свои тайны. — девушка вздохнула. — Ты хотя бы не носишь маску, чтобы встретиться с нею.

— Но я должен вечно скрываться от людей. Со мной Маринетт не выйдет в свет. Да и я не прошу. Я не хочу, чтобы её угнетали лишь из-за того, что её парень — мутант.

— Эх, я могла пообщаться с любимым без маски Ледибаг. Донни, какой ты меня считаешь?

— В смысле? — не понял тот.

— Ну, какая я по характеру?

— Ну ты умна, отважна, справедлива, несколько вспыльчива, талантлива, красива...

— Так вот, я вовсе не такая.

— Это как? — обалдел Донателло.

— Я ко всему прочему неуклюжа, стеснительная, порой могу споткнуться на ровном месте, ляпнуть что-нибудь нето и не особо справедлива.

— Ну никто не идеален. Я тоже иногда самоуверенный, назойливый и занудный.

— Это точно. — хихикнула героиня, но потом понизила голос. — Слушай, вы с братьями же победили Шредера, но почему он снова появился?

— Сам не знаю. Он часто время от времени появлялся. Хотя, самые злобные — они самые живучие. Но в этот раз мы его точно победим.

— Согласна. Но...

— Не волнуйся, мы справимся... — тут неожиданно из чефона Донни раздался вой.

— Кто это? — ошарашенно спросила Ледибаг.

— Большая нога!

* * *

Микеланджело редко задумывался на романтические темы. Однако, когда Карай сказала, что в Париж вместе с ней приехали ещё их друзья, Мики сразу смекнул, что приехала и Шини.

— Ох, интересно, а ей нравится здесь? — спросил он свою котейку. Та пожала плечиками. — Эх, как здорово получается... Я и Шинигами в Париже. Как-то очень романтично получается, не находишь? Хотя, — Мики откинулся на постель. — в Нью-Йорке она относилась ко мне несколько холодно, так какова вероятность того, что здесь у нас сложится. — кошка опять пожала плечиками. — М-да, ты права. Я нужен этой красавице, как Большая нога Донни. Она явно положит глаз на Супер-кота. Конечно, он красивее, его эти ушки и хвост... — всплеснул руками юморист, сейчас скорее превращаясь в пессимиста. — Эх, и почему я вечно в минусе? Это не справедливо!

— А ты ведь раньше казался мне глупеньким. — раздалось со стороны кровати Донателло. Повернул голову и остолбенел. На кровати Донни сидела Шини, поглаживая свою чёрную кошку. — Что с тобой, Мики, ты выглядишь, как в воду опущеный?

— А что? Разве это странно? — спросил он.

— Ну, да. — ответила та. — В Нью-Йорке ты мне казался безнадёжным оптимистом.

— Ну и? — спросил Микеланджело, уставясь в потолок.

— Таким ты мне нравился.

— Именно глупеньким?

— Ну, да.

— Странно, а ведь братьям я таким не нравился. То и дело, что иногда попадало от Рафаэля.

— Ну, значит у него нет чувства юмора. А у тебя есть. Так с чего же ты решил, что ты мне не нравишься? — спросила Шинигами, сев рядом с Мики. — Ты умеешь находить общий с каждым. Мне Кожеголовый рассказывал как ты выручил его, как ты в него поверил.

— Но Кожеголовый был таким же, как и мы. Я-то понимал каково это, когда тебя считают монстром, вылезший неизвестно откуда. А ты... — он замялся, стараясь не смотреть на неё. — Ты красивая молодая девушка, а я просто мутант. А таким, как нам не место рядом с людьми и мне рядом с тобой.

— Мики, — неуверенно сказала Шини. Парень почувствовал, как её руки поворачивают его лицо к ней. Мики уже хотел отвернуться, но передумал. — ты не просто мутант. Ты мой мутант. — после этих слов Шини поцеловала Микеланджело.

Такое длилось около нескольких секунд, но Мики понял, что она сделала это искренне, а не для того, чтобы над ним пошутить.

— И впредь постарайся не грустить, хорошо? — сказала та, посмотрев на оболдевшого от счастья Мики.

— Да, Шини, я постараюсь. — кивнул он и обнял девушку. Тут раздалось долгое мяуканье. На парочку как-то подозрительно смотрели киса Шини и Мики. — По-моему твоя киса ревнует тебя ко мне. — заметил Микеланджело.

— Твоя, видимо, тоже... — хихикнула девушка.

* * *

— Мне Шини рассказала, как вы однажды разбили 30 человек из банды в парке. — сказала Карай, когда они с Леонардо сидели на крыше дома Мастера Фу.

— Откуда? — удивился тот.

— Я сказала ей, чтобы она следила за вами. Интересно, почему ты улетел в Париж без меня? — она немного сдвинула брови, но Лео предполагал, что она задаст этот вопрос.

— Прости. Я не хотел подвергать опасности твою жизнь. Я думал, что ты, став новым лидером клана Фут, сможешь навести порядок в Нью-Йорке.

— Эйприл и Кейси смогут позаботиться об этом. Я, честно, всегда мечтала попасть в Париж. Не ожидала, что и ты сюда вздумаешь прилететь. — в этих словах не было ни малейшей лжи.

— Просто здесь живёт друг нашего отца. Мастер Сплинтер думал, что он будет нам хорошим опекуном. И он был прав. Тем более, что здесь помощь ниндзя будет не лишней для юных супергероев. Слушай, Карай, можно попросить тебя кое о чем?

— Конечно, Лео.

— Прошу тебя, постарайся не лезть на Шредера в одиночку. Ты одна с ним не справишься.

— Успокойся, Лео, — Карай положила свою ладонь на руку лидера. — не буду.

— Просто ты мне дорога. Я не хочу тебя потерять, как мы потеряли Сплинтера. Боюсь, что в этот раз Шредера будет одолеть куда труднее, чем раньше.

— Но в этот раз мы не промахнемся. Мы вместе покончим с Шредером навсегда.

— Мы?

— Лео, неужели ты думал, что я тебя оставлю. По-твоему зачем я прилетела в Париж. Думаешь ты мне не дорог?

— Прости, Карай, ты храбро сражалась со Шредером и раньше и мне не в чем тебя упрекнуть. Но пообещай, что ни за что не будешь биться с ним одна. — девушка в ответ улыбнулась и поцеловала Лео в щеку.

— Обещаю, Лео, обещаю.

* * *

— Крэнг, как идёт подготовка доспехов, которую изготовливает крэнг, предназначенный для, так называемого, Шредера? — спросил один крэнг другого, который стоял возле монитора.

— Доспехи почти закончены, крэнг. Так называемые, черепахи и, так называемые, Ледибаг и Супер-кот не одолеют, так называемого, Шредера.

— Долго ещё, а, чудики? — спросила вошедшая в лабораторию Присцилла в сопровождении Элайзы. Та вела себя очень тихо, учитывая, что госпожа располагалась в дурном расположении духа.

— Крэнг почти закончил.

— А как у крэнгов идут дела с их, так называемым, технодромом, с помощью которого мы, по мнению крэнгов, сможем захватить город, так называемый, Париж? — спросила та, подражая разговору крэнгов и тихо добавила. — Тьфу... Так и язык откусить можно...

— Строительство технодрома почти завершено. — ответил крэнг.

— Не разочаруйте мастера Шредера, чудики, если эти доспехи не подойдут к нему, то он и вам и мне головы поотрывает.

— Не беспокойтесь, Присцилла, крэнги сумели восстановить вашего, так называемого, Шредера, значит и с доспехами крэнги не, так сказать, облажаются.

— Надеюсь. Как идёт подготовка Супер-мутагена?

— Он готов. Надо только найти, так называемого, добровольца.

— Он перед вами. Я хочу лично испытать мутаген.

— Но, госпожа, это может быть опасно... — вмешалась Элайза, но в голосе Присциллы неожиданно лязгнул металл.

— Это тебя не касается, Элайза, я и так наделала достаточно ошибок. Не забыла, как эта проклятая пятнистая букашка, её чёрный котик и эти четверо рептилий вас размазали в парке, заставили вас бежать, как собак, поджав хвост? — тут произошло то, чего Элайза боялась — гнев Присциллы вырвался наружу. — Мало того, что тогда я поняла, что вы толком достойно драться не умеете, так ещё полиция города здорово над нами посмеялась, сообщив количество задержанных! А ты ещё и поверила, что нашей банде сломали хребет, однако на самом деле нам эти подростки дали хорошего пинка! Вообще следовало подвергнуть испытанию мутагена тебя, но я сама хочу расправиться с этими уродами!

— Так позволь. Если результат мутации будет успешным, то тогда и ты сможешь прибегнуть к мутации.

Присцилла призадумалась. Однако это длилось недолго.

— Так и быть. Ты будешь первой, кто испытает мутаген. Если ты прикончишь черепах, это искупит твою вину. Я разорву всех шестерых своими руками раз и навсегда! — Элайза покорно склонила голову. Рано или поздно гроза пройдёт, а там будет сказано что-то важное.

— Присцилла, ты облегчаешь мне задачу. Когда я стану той, кто раздавит тебя, мой план, наконец, осуществится. — тихо произнесла Элайза самой себе.