Заклинание тишины. Когда молчание разрушает больше, чем крики (гет)

Иногда зеркало — просто стекло.

Иногда — окно.

Но есть зеркала, которые не отражают, а разоблачают.

Гарри Поттер стоял у входа в Зал Перехода — место, известное лишь старейшим сотрудникам Министерства. Когда-то он был построен как магическое пространство для испытаний сознания, позже — заброшен. Теперь он активировался вновь.

По собственному решению Гарри попросил перенести туда один из артефактов, найденных в лагере молчания: плоский, выщербленный фрагмент зеркала, который, по записям, «отражает несказанное».

Он не знал, зачем это делал.

Зал был пуст. Лишь круглый постамент и зеркало, стоящее на нём. Обычное, на первый взгляд.

Гарри подошёл.

Его отражение было… правильным.

Он узнал лицо. Морщины. Седина. Тень под глазами.

Но сто́ило сделать шаг вперёд — и отражение не последовало.

Он застыл.

Перед ним стоял он сам — но другой.

Моложе. Не физически — в жестах. В осанке. В глазах.

Отражение смотрело прямо. Не избегало взгляда. Не пряталось за утомлённым выражением.

Гарри ощутил, как будто в груди зазвенел невидимый колокольчик.

Он сделал шаг вбок — отражение осталось на месте.

— Кто ты? — прошептал он.

Молчание.

Но в голове вспыхнула мысль:

«Я тот, кем ты мог бы быть, если бы не молчал.»

Он попытался отвернуться. Не смог.

Образ не исчезал.

Он увидел, как отражение делает жест. Простой. Ладонь к сердцу, затем вперёд.

«Я вижу.»

И Гарри вспомнил…

— Лили. — Он выдохнул имя дочери, и сердце сжалось.

Он никогда не говорил ей: «Я горжусь тобой.»

Не потому, что не чувствовал. А потому что не знал, как.

Он вспомнил Эмили. Как она смотрела, когда он приходил поздно. И как ничего не спрашивала.

Он вспомнил Джеймса — рисующего круг. И то, как промолчал, когда сын протянул к нему руки, не осознавая этого сам.

— Я не говорил, — прошептал Гарри. — Я молчал. Всегда. Словно это спасёт кого-то.

Отражение не ответило.

Оно сложило пальцы в новый жест.

Прощение.

Гарри закрыл глаза.

И впервые — не увидел себя внутри.

Он увидел их.

Всех, кого он любил. И от кого отгородился молчанием.

Он подошёл ближе.

И сказал вслух:

— Я был героем войны. Но не был героем для своих.

— Я спасал мир. Но не спас… дом.

Он смотрел на зеркало — и отражение повторило за ним каждое слово.

Но в последний момент — улыбнулось.

Тепло. Просто.

И Гарри — плакал.

Не от слабости. А от того, что разрешил себе чувствовать.

Когда он вышел из Зала, плечи были прямее.

Он не стал другим.

Он стал — собой.

Позже, дома, он нашёл Эмили в кухне. Она сидела с дневником Эйлин Принц.

— Я был в Зале Перехода, — сказал он.

Она ничего не ответила.

Он подошёл. Положил руку ей на ладонь.

— Я не хочу больше быть молчащим.

— Тогда слушай.

Она провела пальцами по его руке.

Жест: начало связи.

Он понял.

И сказал — без слов:

«Я здесь.»