Другой мир (гет)

Чуть позже проснулась Джинни. Первое, что почувствовала гриффиндорка, это сильную боль в шее потому, что спала на ковре на полу. В следующую секунду девушка осознала, что ее талию обнимают чьи-то руки, а ее нога касается чужого колена. Сердце забилось быстрее, и юная ведьма вспомнила, что вчера заснула рядом с Ремусом-волком. Очевидно, утром, когда зашла луна, произошла обратная трансформация. Джинни облегченно вздохнула. Конечно, ей надо бы выскользнуть из объятий своего профессора, желательно, не разбудив его при этом, но лежать рядом с Ремусом было так тепло и безопасно... К тому же, он спал.

Но не долго. Через пару минут девушка почувствовала, что Люпин пошевелился. Он медленно выпустил ее из рук и сел. Вздохнув, ведьма перевернулась на спину и посмотрела на Ремуса. Слегка покрасневший профессор поправлял потрепанную мантию.

– Доброе утро, Джинни, – произнес он. – Надеюсь, ты хорошо выспалась?

– Нормально, спасибо вам. – Она зевнула и принялась растирать затекшую шею.

– Ты уже не такая бледненькая, как вчера.

– Да и вы сегодня больше похожи на себя,– улыбнулась девушка.

Люпин добродушно усмехнулся:

– Спасибо за теплые слова.

Немногие люди могли заставить Ремуса улыбаться над проклятьем его жизни, но Джинни, кажется, умудрялась привести его в хорошее настроение в любой ситуации.

Взгляд девушки скользнул на дверь спальни, едва она вспомнила события прошлой ночи. Заметив ее испуг, Ремус протянул девушке руку.

– Надо посмотреть, как он, – прошептала Джинни.

– Гермиона рассказала мне, что вчера произошло. Вы обе продемонстрировали потрясающую смелость.

– Нет, это Северус оказался очень смелым. Если бы не он, мы с Гермионой не решились бы выйти из комнат. У профессора была цель, и он был готов рисковать.

– Книги? – спросил Ремус, мимоходом подумав, что мысленные пути слизеринца угадать подчас весьма непросто.

– Ага. Я их там положила.

– Я посмотрю их, но сначала надо проверить, как сейчас Северус и Гермиона, – ответил Люпин, глянув на сложенную на кушетке стопку книг.

* * *

Когда они вошли, Гермиона все еще сидела у постели, не сводя взгляда со спящего Северуса. Комната была превращена в нечто среднее между обычной спальней и медицинской палатой. Ведьма с каштановыми волосами была погружена в раздумья. О ситуации, в которую они попали, о нестабильном состоянии раненого профессора, и о том, как трепетало ее сердце, что раньше удавалось вызвать лишь мыслям о Викторе Круме.

Джинни подошла к кровати и одобрительно посмотрела на Снейпа. Лицо его все еще было бледным, но умирать он, кажется, уже не собирался. Профессор выглядел обыкновенным больным, что после вчерашних событий было чудом. А ведь Джинни уже почти решила, что зельевар умрет. Но теперь стараниями ее подруги траур отменяется.

Бросив взгляд на Снейпа, Ремус коснулся рукой плеча Гермионы. Чутье оборотня не подвело его, вчерашняя ночь действительно была ужасна. В комнате до сих пор витал запах крови. Вспыхнувшие инстинкты, даже усыпленные анти-ликантропным зельем, заставили Люпина почувствовать себя немного неловко. Но сегодня раны практически затянулись, и металлический привкус крови уже не был столь упоительно волнующим.

– Гермиона, ты не думала выучиться на медиковедьму? – спросил Ремус.

– Вообще-то, до этой ночи – нет, – ответила девушка.

– Возможно, тебе стоило бы попробовать, – улыбнулся Люпин, – сегодня Северус выглядит намного лучше.

– Рад это слышать, – пробормотал Снейп, открывая глаза.

Ремус вздрогнул от неожиданности. Усмехнувшись, хотя для привычной саркастичной реакции сил у него еще было недостаточно, Северус попытался сесть. Гермиона что-то недовольно пробормотала и быстренько подсунула под спину профессора подушку.

– Позвольте поинтересоваться, чего это вы тут столпились? Кажется, кое-кому неплохо бы заняться поиском выхода из сложившейся ситуации, нет? – проворчал Снейп, неожиданно осознавший, что присутствующие с беспокойством и с улыбкой (Гермиона) его разглядывают. Не привыкший к повышенному вниманию к собственной персоне, профессор попросту смутился.

Ремус хмыкнул и, хлопнув коллегу по плечу, пояснил:

– Северус, все мы о тебе беспокоимся. Да, нам нужно, наконец, понять, как отсюда выбраться, однако боюсь, без твоей помощи мы едва ли справимся.

– Может, тогда принесешь мне пару книг?

Заметив, как Джинни кинулась в соседнюю комнату за книгами, Гермиона постаралсь скрыть усмешку.

– Старый мой приятель, а уверен ли ты, что достаточно хорошо себя чувствуешь? – спросил Ремус.

– Если мне не изменяет память, мы с тобой ровесники. В связи с чем прошу не называть меня ни «старым», ни, по ряду причин, «приятелем». – И почему всем показалось, что Снейп возражает скорее по привычке?..

– Уговорил, – засмеялся оборотень.

– Северус, вообще-то он прав. Вы были сильно ранены и лучше бы отдохнули подольше, – рассудительно заметила Гермиона.

– Чтение, лежа в кровати, не потребует слишком много сил, – ответил зельевар. – Жаль, что лишение их факультета баллов выглядело бы в данной ситуации несколько абсурдно, – он сказал фразу достаточно громко, чтобы невыносимые гриффиндорцы ее расслышали.

Вернулась Джинни и положила стопку книг на край кровати. Потянувшись к верхнему тому, Снейп невольно вздрогнул от боли.

– Держите, – вздохнула Гермиона, передав ему книгу.

– Эту можешь отдать Ремусу. Мне нужна та, что лежит в самом низу стопки, – ответил профессор, осторожно ощупывая рану на груди.

– Кто бы сомневался. – Девушка послушно вытащила увесистый том. – Кстати, вам неплохо бы переодеться. – Снейп очень хорошо знал этот тон. Девчонка явно позаимствовала сарказм у него самого.

– Ну что вы, Гермиона, мне бы не хотелось вас затруднять, – ответил профессор и слегка покраснел, услышав тихое хихиканье Джинни.

– Северус, готова поклясться, что вы только о том и мечтаете, чтобы лишний раз затруднить гриффиндорца. Однако в данном случае вынуждена вас разочаровать. Мне не составит ни малейшего труда открыть шкаф и выбрать для вас чистую мантию, – парировала Гермиона и направилась к стоящему в углу спальни старинному гардеробу.

– Джинни, пойдем, у нас полно дел, – Ремус оценивающе взвесил в руке томик, от которого отказался Снейп.

Уизли едва ли не вприпрыжку последовала за выходящим преподавателем, захлопнув за собой дверь.

– Ну и ну, неужели бедняжку прельстило нездоровое обаяние нашего оборотня? – протянул Снейп.

– Джинни. Ее зовут Джинни, – отозвалась Гермиона. – И мне кажется, она влюбилась в Люпина.

– Называйте это как хотите, но ситуация меня тревожит.

– Да ладно вам, в него перевлюблялась куча учениц!

– Да что вы говорите? Они забыли, в кого превращается Люпин?

– Всего лишь три ночи в месяц. А все остальное время он очень милый и приятный человек с чудесной улыбкой!

– И вы тоже в него…? – Гермиона готова была поклясться, что в голосе Снейпа звучала ревность.

– Я – нет. Знаете, всегда предпочитала немного… других мужчин, – ответила роющаяся в недрах шкафа девушка.

– Не понимаю, о чем вы.

– Предпочитаю темных мужчин.

– Ну, Люпин весьма Темное создание… Пресловутые три ночи каждый месяц, – заметил Снейп.

– Я имею в виду другое, и вы это прекрасно понимаете, – отмахнулась Гермиона, вытаскивая, наконец, из гардероба несколько мантий. – Вам какую?

– Но они фиолетовые!

– Они похожи на черные, если не приглядываться!

– Нет.

– Вы невыносимы! Ну а зеленый? Темно-зеленый.

– Это скорее светло-зеленый…

Девушка свалила найденные мантии на кровать и скептически их рассматривала. Глава Слизерина сороковых годов был, похоже, несколько выше Снейпа и шире в плечах. Около воротников мантий было вышито его имя – Крон. Да, на нынешнем декане мантии будут болтаться, но, в конце концов, это же ненадолго… Гермиона усиленно отгоняла от себя мысль, что они могут проторчать в этом времени дольше, чем несколько дней.

Северус откинул одеяло и хмуро рассматривал свои залитые кровью одежды. Не то чтобы его беспокоили пятна, просто неприятно осознавать, сколько собственной крови потрачено зря. Да, у Темного Лорда его не раз пытали, но, по крайней мере, Круциатус не провоцировал кровотечения…

Из задумчивости Снейпа вывела собственная ученица, попытавшаяся запихнуть его руку в рукав новообретенной мантии. Справившись с одной, девушка собралась было перейти к левой профессорской руке, но Снейп резким движением вырвал ладонь и спрятал ее под одеяло. В первую секунду Гермиона подумала, что причинила ему боль. Но потом поняла. Бедняга не хотел показывать свою Метку.

– Северус, перестаньте глупить, – вздохнула девушка и быстро натянула на зельевара левый рукав.

– Почему вы это делаете? – безучастно спросил Снейп, глядя, как споро молодая ведьма застегивает ему пуговицы.

– Одеваю вас? Вы еще слишком слабы и нуждаетесь в помощи. Успокойтесь, благодарности я не жду.

– Да нет, я понимаю логическое объяснение ваших действий. Но мне бы хотелось знать… настоящую причину.

– Боже, ну назовите это добротой или состраданием! – Гермиона резко отвернулась, чтобы скрыть предательски покрасневшие щеки.

– Вот-вот. Почему вы так добры ко мне? Признаться, в школе я не слишком хорошо к вам относился…

– Ну… На самом деле, все очень просто. Вы искренне старались вести себя со мной, Ремусом и Джинни по-человечески. Считайте мои действия ответной любезностью.

Она неуклюже поправила завернувшийся воротник его мантии. Снейп перехватил руку девушки и тихо спросил:

– Это единственная причина?.. – Его темные глаза странно блестели.

Гермиона едва не проговорилась. Неожиданно ей ужасно захотелось сказать правду и посмотреть на выражение его лица. Но она понимала, что не может, просто не может признаться профессору Снейпу… И не важно, что они пойманы в ловушку в этом идиотском королевстве. Да хоть бы и на Небесах или в Аду! Он никогда, никогда не примет подобных чувств. Его возможная ревность к Люпину – это одно, но ее, Гермионы, мысли и ощущения – совсем-совсем другое.

– Да,– она отвела взгляд. Ей еще никогда не было так сложно лгать.

К счастью, он, похоже, не поверил. Выпустив руку девушки, Снейп медленно кивнул.

– Спасибо тебе.