Серия Полуночник-4: Сила Хогвартса (джен)

После долгого разговора с Сириусом и Ремусом Гарри вернулся в башню Гриффиндора очень поздно, так что разговор с Роном и Гермионой был отложен до утра. И вот сейчас они шли с завтрака на Гербологию. Мерзкая погода, царившая на выходных, сменилась странным туманом, который в последние месяцы они видели слишком часто. Рон и Гермиона поражённо слушали его рассказ, не сказав ни слова, пока парень не закончил.

В теплице они расположились вокруг шишковатого Цапеня, являвшегося темой их проекта в этом семестре, и надели защитные перчатки. Остальная часть класса тоже разошлась по своим местам, а значит, разговаривать они могли только шёпотом.

— Это пугает, если задуматься, — тихо сказал Рон. — Но я не понимаю, почему Дамблдор показывает тебе это. Разве не лучше бы было учить тебя заклинаниям?

Гарри выставил клейкий щит.

— Этим занимается Сириус, — сказал он, пожав плечами, и опустил руки по бокам от пня. — Дамблдор не стал бы делать этого без причины. Просто пока мне нужно проявить терпение. Вы готовы? — Рон и Гермиона кивнули. Закрыв глаза, Гарри сосредоточился и послал пню успокаивающие волны поддержки, а Рон и Гермиона занялись добычей плода. Он почувствовал, как напрягся Цапень, и приложил дополнительные усилия, чтобы убедить пень, что ему ничто не угрожает. Это звучало глупо, если подумать, но в теории должно было сработать. Он почувствовал, как пень расслабился, и облегчённо выдохнул.

Кто-то хлопнул Гарри по плечу, вырывая его из транса. Он открыл глаза и увидел, что Гермиона сжимает в руках неприятно пульсирующий зелёный предмет размером с грейпфрут. Он протянул миску, а затем, пока Гермиона опускала в неё плод, отыскал ножик, чтобы сделать прокол. Он протянул его ей и собирался уже вновь заняться пнём, когда его остановил голос Гермионы.

— Вообще-то, я думаю, что это потрясающе, — серьёзным тоном сказала Гермиона.

Вот уж этого Гарри не ожидал услышать.

— Потрясающе, Гермиона? — спросил он. — Это можно охарактеризовать как угодно, но только не как “потрясающе”. Он был монстром ещё до того, как ему исполнилось одиннадцать лет. Ему нравилось причинять людям боль.

Гермиона сочувственно посмотрела на Гарри.

— Я не это имела в виду, Гарри, — сказала она. — Я к тому, что это правильно — узнавать всё, что только можно, о Волдеморте. Это прекрасный способ найти его слабые стороны, тебе так не кажется? Но я согласна с тобой. Меня тоже шокирует, что он был таким даже в столь юном возрасте.

Гарри виновато уставился на Гермиону.

— Прости, — сказал он, снова опуская руки на пень и закрывая глаза, сосредотачиваясь на волнах ободрения для пня. В этот раз, однако, всё получилось не так хорошо. Гарри и Рону пришлось сражаться с длинными колючими лозами, вылезшими из верхушки пня и принявшимися извиваться в воздухе. Пока Рон отбивался от очередной лозы, Гарри быстро засунул руку в дыру и достал ещё один плод. После этого лоза втянулась обратно в пень, и тот снова стал выглядеть, как обычный отмерший кусок дерева.

— Так что было вчера на вечеринке у Слагхорна? — спросил Гарри, бросая новый плод в другую миску.

Гермиона сумела наконец проткнуть свой плод, и её миска заполнилась семенами, извивающимися, как бледно-зелёные червяки.

— О, ну, там было довольно весело, — сказала она, снимая защитные очки. — Слагхорн расстроился, что ты не смог прийти... опять, и снова и снова вспоминал про тебя, пока не переключил внимание на МакЛаггена. Зато он покормил нас довольно неплохой едой и познакомил с Гвеног Джонс.

— Гвеног Джонс? — шокировано спросил Рон, тоже снимая перчатки. — С той самой Гвеног Джонс? Капитаном Холихедских Гарпий?

Гермиона кивнула, выдавливая остатки семян из плода.

— Хотя мне показалось, что она вела себя чуточку самодовольно, — ровным голосом поведала девушка. — Всё говорила и говорила, как много она сделала для команды, а затем принялась расспрашивать МакЛаггена и Джинни о тебе, Гарри. Полагаю, их ловец далеко не блистает на поле, и ей интересно, не хочешь ли ты играть в квиддич на профессиональном уровне.

Гарри фыркнул.

— Нет уж, спасибо, — сказал он и проткнул свой плод. — Мне хватило примера того, как люди ведут себя с Виктором. Не думаю, что мне хватит терпения выносить всё это.

Гермиона в очередной раз кивнула, словно и не ждала от Гарри другого ответа.

— Что ж, Слагхорн собирается устроить ещё и Рождественскую вечеринку, и он решительно настроен затащить тебя туда, — сказала она, бросив на парня сочувствующий взгляд. Она снова надела защитные очки и показала Рону сделать то же самое. — Думаю, он даже поговорит с Сириусом и членами Совета О.З., чтобы ты уж точно не нашёл повода отказаться.

Гарри застонал, надавливая на плод. Почему Слагхорн всё никак не отстанет от него? Отставив миску в сторону, Гарри помог Рону и Гермионе добыть третий и последний плод и протянул миску Рону, на лице которого не было ни капли радости.

— Это ведь будет очередная вечеринка для любимчиков Слагхорна, не так ли? — сердито спросил Рон, пытаясь проткнуть свой плод.

Гермиона с Гарри обменялись взглядами, и девушка ответила:

— Ну да... Только для членов клуба Слизней.

Рон крепче сжал свой плод. Гарри заметил, что тот стал выскальзывать у него их рук, и поспешил от греха подальше убрать от парня миску.

— Клуб Слизней, — с отвращением пробормотал Рон. — Кто в здравом уме мог так назвать клуб?

Гарри быстро проткнул плод, стараясь действовать как можно тише. Сильные волны зависти и злобы, исходившие от Рона, было невозможно игнорировать. К тому же к ним ещё примешивалось возмущение Гермионы. Гарри понял, что намечается очередная ссора, и не горел желанием оказаться на линии огня.

— Послушай-ка, — раздражённо начала Гермиона. — Не я придумывала название...

Рон усмехнулся.

— Что ж, желаю хорошо повеселиться, — процедил он сквозь зубы. — Слушай, а возьми в свою компанию МакЛаггена — будете королём и королевой Слизней. Уверен, Слагхорн будет в восторге.

Гарри поморщился, сдавливая плод. Со стороны Рона было не слишком умно говорить подобное. Гарри понимал, что должен как-то вмешаться, остановить их, пока они окончательно не разругались, но очень сомневался, что друзья его послушают.

Лицо Гермионы покраснело.

— Вообще-то в этот раз нам разрешили привести гостей, и я собиралась позвать тебя, но раз ты считаешь всё это глупостью, мне же лучше! — чопорно ответила девушка.

Гарри подавил стон. Рон в очередной раз сел в лужу. Даже интересно, как он теперь из неё выберется. Гермиона и Рон не отличались быстрой отходчивостью, особенно, если дулись они друг на друга. Повисло напряжённое молчание. Гарри никогда ещё не чувствовал себя настолько лишним, как сейчас. Он отчаянно хотел оставить их одних, но сделать это, не привлекая к себе внимания, в данный момент было невозможно.

Рон первым нарушил тишину.

— Ты правда хотела пригласить меня? — удивлённо спросил он.

Гермиона уставилась на него.

— Да, хотела, — сердито ответила она, — но, очевидно, ты хотел бы, чтобы я пошла с МакЛаггеном, так что это уже неважно, так ведь?

Повисла ещё одна напряжённая пауза, а потом Рон тихо ответил:

— Ну, нет, не хотел бы.

До конца урока они больше не поднимали эту тему. Гарри не мог избавиться от чувства, что в этой телеге он был пятым колесом. Его не удивило подобное развитие событий, учитывая, сколько времени друзья провели вместе. У них уже вошло в привычку быть рядом, переживая очередной несчастный случай с Гарри. Даже удивительно, что они ещё не начали встречаться. Но как всё это скажется на их дружбе? Что если что-то пойдёт не так? Что если Гарри придётся выбирать между Роном и Гермионой?

Нечего думать об этом сейчас. Они ещё даже не помирились.

* * *

Приближался первый матч по квиддичу в этом сезоне, и Гарри был вынужден вытеснить переживания о Роне с Гермионой в дальние уголки своего разума. Дин старался изо всех сил, чтобы хоть как-то соответствовать уровню Кэти, а остальные как могли помогали ему в этом. До сих пор у него не было возможности изучить все приёмы охотников, ведь он был запасным. К счастью, времени на это у него ушло немного. Однако когда Дин, казалось, уже сыгрался с Джинни и Демельзой, проблемы начались у Рона.

Как и в прошлом году, бичом Рона стали нервы и потеря концентрации, что с приближением матча проявлялось всё сильнее. Кормак МакЛагген же ловил квоффл за квоффлом, что только подливало масла в огонь. МакЛагген определённо был хорош и прекрасно знал об этом. Он разбирался в квиддиче и лез “давать советы”, но Гарри предупредил его, что ему лучше думать лишь о своей задаче в игре, если, конечно, он не хочет вылететь из команды. Но спускать его с небес собственного величия на землю приходилось еженедельно.

В некотором смысле Гарри чувствовал, что всё больше превращается в наседку, готовую в любой момент на кого-нибудь сорваться. Несколько раз ему даже приходилось срочно вмешиваться и отправлять Рона проветриться куда-нибудь, пока тот окончательно не потерял над собой контроль. В такие моменты Гарри был рад своим способностям эмпата, не представляя, как бы иначе ему удалось утешить плачущую Демельзу или успокоить разъярённую Джинни.

После очередной ужасной тренировки злой и расстроенный Рон наконец вызвал его на разговор.

— Ты ведь использовал это на мне, не так ли? — требовательно прошипел Уизли, пока остальная команда шла в сторону замка. — Ты использовал это на мне на каждой тренировке!

Гарри провёл рукой по лицу, пытаясь сохранять спокойствие. В данный момент ему совсем не хотелось ссориться с Роном.

— А ты бы предпочёл, чтобы команда расклеилась из-за пропущенного тобой квоффла? — спросил он. — Да и вся эта злость, которая прямо-таки льётся из тебя, просто не оставила мне выбора. Мне нужно беспокоиться о всей команде, а не только о тебе. Я понимаю, что ты нервничаешь, но ты не должен позволять этому влиять на свою игру. Думай о том, как поймать квоффл. А если поймать не удается, то не надо переживать об этом. Настраивайся на следующий мяч. Это всё, что от тебя требуется.

Рон нахмурился и побрёл за остальной командой в замок.

— Не всё так просто, — горько сказал он. — Я не такой, как ты, Гарри. Я просто не могу игнорировать то, что говорят обо мне все остальные.

Гарри расстроенно вздохнул. Он догадывался, что Рон боится за своё место в команде, но сам завести речь об этом не мог, ведь так он бы словно признал, что и сам говорил об этом.

— И что же говорят все остальные? — спросил Гарри.

— Они говорят, что единственная причина, по которой меня ещё не перевели в запас, в том, что я твой лучший друг, — выплюнул Рон. — Можешь ли ты представить, как тяжело сохранять концентрацию, услышав такое?

— Да куда мне, — равнодушно откликнулся Гарри, когда они подошли к ступеням входа. — Что я могу понимать в том, как люди постоянно шепчутся о ком-то днём и ночью, сомневаясь, сможет ли он оправдать ту репутацию, которую они для него создали? Расскажи мне, Рон. Каково это, чувствовать на себе невообразимое давление?

Рон смутился и отвернулся.

— Извини меня, Гарри — искренне произнёс он. — Я не подумал.

Гарри не стал дальше развивать эту тему. На второй этаж они поднялись в молчании. Гарри чувствовал, что злость Рона сменилась сомнениями в самом себе, и понимал, что должен что-то предпринять, пока вся эта ситуация не вышла из-под контроля. Ему совсем не хотелось переводить МакЛаггена в основной состав. Это стало бы окончательным ударом по самооценке Рона и, возможно, по их дружбе. В такие моменты Гарри была особенно противна его должность капитана.

Повернув к гобелену, за которым начинался короткий путь к башне Гриффиндора, Гарри был резко вырван из своих мыслей сильными волнами чего-то, чему у него не было описания. Он запнулся и растянулся бы на полу, не успей Рон его подхватить. Его окутало что-то тёплое, колючее и опьяняющее, но всё это моментально исчезло, стоило Рону с тревогой окликнуть его по имени. Очнувшись, Гарри огляделся и обнаружил, что сидит на полу, а вокруг него на корточках присели Рон, Джинни и Дин.

— Что случилось, Гарри? — обеспокоенно спросила Джинни. — Шрам?

Гарри покачал головой и попробовал встать. Рон и Дин тут же подхватили его и поставили на ноги.

— Ерунда, — быстро ответил парень, стараясь не смотреть на Дина с Джинни. Он внезапно ясно осознал, чьи именно чувства он только что ощущал, но не собирался ни о чём говорить посреди коридора и в такой компании. Дин с Джинни не знали о его эмпатии, да и Рон совсем не обрадуется, узнав, чем занималась тут его сестра.

К сожалению, Рону не нужны были подсказки Гарри, чтобы обо всем догадаться.

— А что это вы двое тут делали? — с подозрением спросил он. При виде покрасневших Дина и Джинни, Рон и сам пошёл красными пятнами. — Вы тут что, обжимались? — закричал Рон. — На виду у всех?

Джинни быстро повернулась к Рону, злобно прищурившись. Это был плохой знак. Характер Уизли всегда заставлял считаться с собой, но столкновение характеров двух Уизли грозило обернуться скорой катастрофой. Гарри чувствовал, как между ними пробегают искры злости и разочарования. Но всё происходящее определённо не стоило выносить на суд всей школы. Зная, что потом поплатится за это, Гарри взмахом запястья достал палочку, наложил на Рона с Джинни чары немоты и разоружил их. Брат с сестрой одновременно повернулись к нему, готовясь пустить в ход кулаки, но замерли, увидев направленную на них палочку Гарри.

— Тут не место для семейных разборок, — жёстко сказал Гарри, убирая в карман палочки друзей. — Дин, иди с Джинни, а я возьму Рона. Уверен, мы сможем найти укромное место, где они смогут убить друг друга без лишних свидетелей. — Он жестом показал Дину и Джинни идти вперёд коротким путём, и сам, крепко схватив Рона за руку, направился следом. Исходившие от Рона волны гнева удушали, но Гарри всеми силами старался их игнорировать, что у него получалось не слишком хорошо. Он ускорил темп. Чем быстрее они дойдут до цели, тем лучше.

Оказавшись на седьмом этаже, Гарри вырвался вперёд, подбежал к портрету Полной Дамы и быстро назвал ей пароль: “Королевская каша”. Едва портрет открылся, Гарри втолкнул Рона внутрь. Оказавшись в гостиной, Уизли предпринял попытку завладеть своей палочкой, и Гарри пришлось так быстро вывернуть ему руку, что тот невольно упал на колени. Рон открыл рот, чтобы заорать от боли, но не издал ни звука.

— Рон, ты мой лучший друг и как брат мне, — тихо произнёс Гарри. — Так что, как брат брату: прекрати вести себя как гиперзаботливый болван и послушай того, кто не хочет видеть, как ты выставляешь себя идиотом.

Не говоря больше ни слова, Гарри отпустил руку Рона и поднял его на ноги. Он ощущал на себе сердитый взгляд друга, пока тащил его наверх в их спальню. Подойдя к двери, он мягко втолкнул его внутрь и показал Дину сделать то же самое с Джинни. Затем он снял чары немоты, но пока не спешил возвращать палочки.

— Теперь можете поорать друг на друга, и утром никто не станет припоминать вам всё сказанное, — сказал Гарри Рону с Джинни. — Пока не закончите, ваши палочки побудут у меня. Дин, пошли.

Дин закрыл дверь, и они вдвоём спустились в гостиную, где повалились в кресла рядом с Гермионой.

— Они сейчас поубивают друг друга, — мрачно произнёс Дин.

Гермиона даже глаз не подняла от эссе, над которым работала в данный момент, но Гарри мог поклясться, что она едва сдерживает смех.

— Мне вообще стоит знать о том, что произошло? — спросила она.

Гарри с Дином переглянулись.

— Джинни не нравится, когда Рон обращается с к ней, как с маленькой девочкой, — тихо сказал Дин. — Думаю, ей частенько приходится терпеть подобное от своих братьев. Однако Рон худший из них всех. Он действительно считает, что в праве указывать ей, что она может делать, а что — нет.

Гермиона задумчиво посмотрела на Дина, а затем перевела взгляд на Гарри.

— А ты что думаешь, Гарри? — улыбаясь, с любопытством спросила она. — Ты был почётным Уизли многие годы, так что ты можешь взглянуть на эту ситуацию изнутри.

Гарри бросил на Гермиону предупреждающий взгляд и пожал плечами. Краем глаза он видел, с какой тревогой Дин ждёт его ответа.

— Я, конечно, не хочу, чтобы Джинни причинили боль, но знаю её достаточно хорошо, чтобы понимать, что она не станет делать ничего против своего желания, — сказал он, заметив, как расслабился Дин. — Я ей доверяю, вот и всё. Случись что, я уверен, она сможет за себя постоять. Хотя, если подумать, быть может, будет не лишним рассказать О.З. о болевых точках и самозащите.

Гостиная погрузилась в молчание, когда в ней раздался громкий голос Рона, эхом пронёсшийся сквозь стены. К счастью, он был слишком искажён, чтобы разобрать слова. Дин воспользовался паузой и, извинившись, поспешил к дивану, на котором сидели Симус и Невилл. Голос Рона смолк, и сразу раздался крик Джинни. Из всех слов можно было разобрать только “Флегма” и “тётя Мюраэль”.

— Это отличная идея, — сказала Гермиона, пытаясь сосредоточиться на чём угодно, кроме перебранки младших Уизли. — Возможно, теперь Рон оставит Джинни в покое. Он по-настоящему надоел ей за лето. В Норе царила чересчур напряжённая обстановка. Все беспокоились о тебе, и... ну... Рон не слишком хорошо с этим справлялся... а Джинни была у него под носом, так что...

Гарри застонал и закрыл лицо ладонями. Чем больше он слышал о времени, когда был вдали от магического мира, тем сильнее ощущал свою вину за то, что вот так сбежал. В то время он был занят только собой, не в силах подумать о ком-нибудь другом. Вот и посмотри, что из этого получилось.

— Удивительно, как она ещё со мной разговаривает, — произнёс наконец он.

Гермиона сочувствующе улыбнулась и, потянувшись, накрыла своей ладонью ладонь друга.

— Гарри, ты не виноват, — искренне сказала она. — Мы уже знаем, через что тебе пришлось пройти. Да, нам было больно и страшно, но глубоко внутри мы были уверены, что ты никогда бы не поступил так, будь у тебя другой выбор. Джинни не винит тебя за то, как Рон с ней обращался. Вообще-то я точно знаю, что Джинни благодарна тебе за то, что ты сам не ведёшь себя с ней, как чересчур опекающий старший брат.

Гарри пожал плечами, чувствуя себя не в своей тарелке. По правде говоря, он не слишком много об этом думал. До этого вечера он так редко видел Джинни и Дина вместе, что даже забыл, что они встречаются.

— Я желаю ей лишь счастья, и если Дин способен дать ей его, что ж, могу пожелать ему только удачи, — произнёс Гарри. — Она ему понадобится.

— Гарри! — возмутилась Гермиона.

— Что? — защищаясь, спросил Гарри. — Попробуй пожить в компании шести гиперзаботливых братьев и двух родителей! Если он когда-нибудь сделает ей что-нибудь, найти его удастся лишь при помощи заклинания локации и лопаты.

Гермиона подавила желание засмеяться и кивнула, соглашаясь с Гарри. Сколько бы хлопот ни доставляли Джинни её братья, не стоило и сомневаться, что в случае необходимости к услугам девушки всегда будет подавляющая мощь этой группы поддержки.

Громкие хлопки дверьми возвестили о конце спора Рона и Джинни, что сулило Гарри и Гермионе новые заботы по улаживанию ситуации. Однако когда Гарри зашёл в спальню, чтобы вернуть другу палочку, он обнаружил, что тот уже улёгся в кровать и задвинул полог. Плохой знак. Это означало, что последнее слово в споре осталось за Джинни. Гарри тихонько положил палочку на прикроватный столик друга и ретировался обратно в гостиную. Завтрашний день определённо не сулил ничего хорошего.

* * *

Чудовище оказалось на свободе, и никто не в силах был скрыться от гнева его. Рон полностью игнорировал Джинни и Дина, срываясь на всех остальных. Гермионе доставалось больше других, и Гарри приходилось стараться изо всех сил, чтобы минимизировать последствия. Хуже всего было то, что он остро чувствовал всю боль, которую Рон причинял окружающим. Складывалось впечатление, что его эмпатия работала на максимуме, и Гарри становилось всё труднее удерживать себя от того, чтобы заклясть Рона за его непроходимую тупость. К концу дня он оставил попытки поддержания мира и встал на сторону Гермионы. Рон излучал слишком много негативных эмоций, отчего у Гарри голова шла кругом.

Квиддичные тренировки стали ещё более невыносимыми. Рон пользовался любой возможностью, чтобы выместить свой гнев на Джинни. Несколько раз Гарри приходилось даже силком отправлять Рона на землю и полагаться исключительно на МакЛаггена, отчего Рон только ещё больше бесился. На последней тренировке перед первым матчем Гарри пришлось задержать МакЛаггена и попросить его переодеться в форму вместе со всеми на тот случай, если Рон окажется “неспособным” играть. Более тяжёлого решения Гарри ещё не приходилось принимать. Парень отлично понимал, что рискует своей дружбой с Роном, но, бездействуя, он уже рисковал подвести команду. Если Рона нужно было отстранить от игры, чтобы тот наконец осознал, как он обращается с окружающими, то Гарри сделает это, ведь другого выбора у него не было.

Возвращаясь в одиночестве в замок, Гарри размышлял о том, как решить проблему, пока она не обернулась катастрофой. Должен быть способ улучшить настроение Рона, устранить напряжённость между ним и... ну... всеми остальными и победить Слизерин в завтрашней игре. О таких ситуациях точно не говорилось в должностной инструкции капитана. У меня своих проблем по горло. Чужие мне совсем не нужны.

Уйдя с головой в размышления, Гарри вошёл в замок и на автомате направился к движущимся лестницам. Как бы он хотел, чтобы Рон хоть на один день стал эмпатом и на своей шкуре прочувствовал весь тот вред, что он причиняет людям... Гермионе и Джинни. До сих пор Гарри следовал совету Сириуса и Ремуса, позволяя Рону учиться на своих ошибках, но нынешняя ситуация была уже критической. Как долго человек способен упиваться своей обидой, не замечая того, как он поступает с окружающими?

Удар в спину резко вырвал парня из задумчивости. Пролетев несколько метров, он повалился на твёрдый пол. Спина закричала от боли, когда он попробовал осторожно перевернуться на неё, взмахом запястья вооружаясь. Весь воздух, казалось, покинул его лёгкие, отчего перед глазами всё немного расплывалось. Гарри почувствовал, как нагрелись кулоны, а значит, Сириус с Ремусом уже знали, что произошло что-то плохое. Гарри несколько раз моргнул и смог наконец различить нападавшего. К нему с самодовольной ухмылкой приближался Драко Малфой, держа его на прицеле своей палочки.

— Я долго ждал этого момента, — глумливо сказал слизеринец. — Сейчас я заставлю тебя заплатить за то, что ты сделал с моим отцом... и рядом нет твоего маленького фан-клуба, чтобы защитить тебя.

Слабые волны злости, боли и отчаяния обрушились на Гарри. Он совсем не удивился, что Малфой жаждал мести. Он лишь был поражён, что тот не предпринял ничего раньше.

— Я ничего не делал твоему отцу, Малфой, — сказал Гарри, отползая назад, чтобы чуть увеличить расстояние между ними. — Твой отец сам сделал свой выбор. Он решил служить Волдеморту. Он решил сохранять верность лицемеру-полукровке. Если тебе нужно кого-то винить в действиях твоего отца, вини его самого или даже Волдеморта, отказавшегося от него.

Лицо Малфоя скривилось от злости.

— Гляжу, ты весь такой из себя идеальный, — выплюнул он. — Идеальный Поттер не может поступить плохо. Избранный. — К смеси других эмоций Малфоя добавилась зависть. — Любимчик Дамблдора. Знамя министерства. Сколько ещё прозвищ тебе нужно, Поттер? Сколько ещё людей должно валяться у тебя в ногах?

Гарри невольно закатил глаза от раздражения, медленно поднимаясь на ноги. Вот только ещё проблем с завистью Малфоя ему не хватало.

— Послушай, Малфой, я мало что могу сделать с тем, что люди думают обо мне, так что предлагаю тебе найти нечто такое, в чём бы я действительно был виноват, — произнёс Гарри, подавляя своё раздражение. — Я не могу влиять на действия министерства, как и на то, кому кланяется твой отец.

— Заткнись! — заорал Малфой, делая шаг вперёд; его палочка слегка дрожала. — Ты ничего не знаешь о моём отце! ТЫ... НИЧЕГО... НЕ ЗНАЕШЬ!

Без предупреждения палочка Малфоя вырвалась из его руки, пролетела вверх по лестнице и приземлилась в руку Гермионы. Позади неё стояла Джинни, с палочкой в руке и с яростью на лице. Ничто не нарушало тишину, пока две гриффиндорки медленно спускались по лестнице. Уверенность Малфоя и его ярость быстро растворились в нервозности. Он оказался безоружным против сразу трёх хорошо известных членов Общества Защиты.

— Ты в порядке, Гарри? — спросила Гермиона, достигнув подножия лестницы. Гарри кивнул. Тут послышался звук приближающихся шагов, давший им понять, что кто-то (скорее всего, Сириус) бежит в их сторону. — Ты напал на студента, Малфой. Как староста, ты знаешь о наказании, и я сомневаюсь, что спешащий сюда преподаватель ограничится предупреждением.

Малфой усмехнулся Гермионе и посмотрел на Гарри с выражением полнейшего отвращения на лице. Торопливые шаги раздавались всё громче и отчётливее.

— По-прежнему не в силах сражаться сам, да, Поттер? — выплюнул Малфой. — Ждёшь, когда грязнокровки, предатели крови и полукровки сделают всё за тебя?

Именно в этот момент появился Сириус. Он быстро оглядел представшую перед ним картину и потребовал ответа:

— Что здесь происходит?

Первым, после мгновения тишины, очнулся Гарри.

— Мы с Малфоем просто обсуждали то, является ли всё происходящее в мире моей виной, Сириус, — небрежно ответил Гарри, убирая палочку в кобуру. Это было более или менее правдой. Гарри знал, что Сириус не поверил бы ничему, кроме правды, особенно, когда дело касалось Малфоя. Их вражда и зависть слизеринца были хорошо известны всем обитателям замка.

Сириус долго смотрел на Гарри, потом кивнул и опустил палочку.

— Понятно, — сказал он и посмотрел прямо на Малфоя. — Думаю, нам стоит переговорить с профессором МакГонагалл, если ты, конечно, не хочешь считать эту проблему семейной, Драко. В конце концов, я усыновил Гарри, так что формально вы двое родственники.

Малфой побледнел от ужаса. Он оказался между молотом и наковальней. Профессор МакГонагалл славилась своей чрезвычайной опекой над гриффиндорцами, но её опека не шла ни в какое сравнение с гиперопекой Сириуса над Гарри. Однако лицо Малфоя быстро вновь искривилось в сердитой гримасе, и он скрестил руки на груди.

— Вы не можете со мной ничего сделать, иначе попрощаетесь со своей ничтожной должностью здесь, — с ухмылкой ответил он.

Сириус смерил Малфоя сердитым взглядом, а затем схватил его за руку.

— Значит, к МакГонагалл, — жёстко сказал он и оглянулся на Гарри. — Тебе нужно заглянуть к Поппи? — Гарри покачал головой. — Ладно. Иди в башню Гриффиндора. Мы поговорим об этом завтра. — Сириус обернулся к Гермионе и Джинни, подождав, пока Гермиона отдаст ему палочку Малфоя. — Оставайтесь с ним.

Гермиона и Джинни кивнули, наблюдая, как Сириус уводит Малфоя в сторону кабинета МакГонагалл. Когда крёстный скрылся из виду, Гарри расстроенно застонал и начал подниматься по лестнице. Только этого ему сейчас не хватало. Он не сомневался, что Сириус вновь заведёт свою шарманку про то, что “Хогвартс небезопасен для Гарри”, но сам парень знал, что Малфой не причинил бы ему никакого вреда. Похоже, слизерницу просто нужно было прокричаться. Гарри не мог объяснить, откуда ему это было известно, он просто знал это. Малфою нужно было кого-то обвинить в своих проблемах, и Гарри прекрасно подходил для этого.

— Ты в порядке, Гарри? — спросила Гермиона, нагоняя его. — Если ты пострадал...

— Я в порядке, — устало настоял Гарри. Спина теперь отдавала лишь тупой болью. Чем бы Малфой в него ни запулил, сделал он это только чтобы привлечь его внимание. — Просто Сириус снова отреагировал слишком остро. По его мнению, даже крошечный синяк требует визита к мадам Пофмри.

— Ну, вряд ли его можно винить за это, — сказала Джинни, также нагнавшая их и теперь шедшая слева от парня. — Вопрос только в том, как он узнал, что ты в опасности?

Гарри достал кулоны из-под рубашки и показал их Джинни.

— Они зачарованы предупреждать Сириуса и Ремуса, когда я в опасности, — сказал он, пряча кулоны обратно. — Неважно, насколько она незначительна...

— ...или серьезна, — многозначительно сказала Гермиона. — Я согласна с Джинни. Ты не можешь винить Сириуса за то, что он хочет уберечь тебя, Гарри. Это одна из причин, почему он не хочет, чтобы ты ходил один. Не могу поверить, что Рон вернулся без тебя! Этому приступу эгоизма пора положить конец! Слишком уж он затянулся! Я... я думаю, что пришло время написать миссис Уизли.

Гарри в ужасе уставился на Гермиону, Джинни же лишь ухмыльнулась.

— Эй! — воскликнула она. — А ты ведь можешь заставить её прислать ему вопилку? Мама никогда не стеснялась вправлять Рону мозги на место.

Это было уже совсем нехорошо.

— А вам не кажется, что от криков миссис Уизли станет только хуже? — нервно спросил он. — Что ты ему вообще наговорила, Джинни?

Младшая Уизли пожала плечами.

— Мы много чего друг другу наговорили, — уклончиво сказала она. — Он просто завидует, что у нас есть с кем целоваться, а у него нет.

Гарри встал как вкопанный. Услышанное ему совсем не понравилось.

— Какое отношению к этому имеют поцелуи? — спросил Гарри. — И что значит “мы”? Ведь вы же ссорились из-за того, что Рон недоволен твоими отношениями с Дином?

Джинни раздражённо вздохнула и продолжила путь — теперь уже Гарри с Гермионой пришлось её догонять.

— Послушай, я понимаю, что вы двое не хотите выставлять свою личному жизнь напоказ, — сказала она, когда они добрались до седьмого этажа, — но все знают, что ты, Гермиона, целовалась с Виктором, а ты, Гарри, с Чо.

— Я бы это так не назвал, — возразил Гарри. — Она меня поцеловала, а я был слишком шокирован, чтобы хоть что-то делать. — Честно говоря, он бы предпочёл забыть весь это стыд. Чо Чанг была хорошим другом. И он не мог заставить себя взглянуть на неё в ином свете.

Джинни закатила глаза и отмахнулась от его слов.

— Это всё детали, — небрежно сказала она. — Суть в том, что Рон идиот. Мы ни за что не выиграем завтра, если он будет срываться на нас при каждой возможности. Знай я, что он поведёт себя так по-детски, я бы ещё летом пожаловалась маме, чтобы она накричала на него. Он сам виноват, что никогда ни с кем не целовался. Он сам остался в комнате во время Святочного Бала, потому что не набрался смелости пригласить девушку.

— Джинни, от тебя никакой помощи, — быстро сказала Гермиона. — Я уже говорила тебе, что ты не должна вовлекать нас в свои ссоры. Рон наверняка чувствует себя одиноким и отстранённым от всех нас. Нам нужно придумать способ растрясти его, чтобы он понял, что поцелуи с другими людьми не имеют значения. А ещё ты, Джинни, должна извиниться.

— Я?! — шокировано воскликнула Джинни. — Почему это я должна извиняться? Я не сделала ничего плохого! Это Рон должен передо мной извиниться, это он обозвал меня шлюхой и ещё кое-какими именами, которые я даже не посмею озвучить. Я думала, уж ты-то поймёшь меня.

Не успели они что-нибудь ответить, как Джинни зашагала быстрее в сторону портрета Полной дамы, оставив Гарри и Гермиону в потрясённом молчании. Однако стоило портрету закрыться за Джинни, как Гермиона оскорблённо фыркнула.

— Замечательно! — воскликнула она, начав мерить коридор шагами. — Именно это мне и нужно было — двое Уизли, дующихся на меня! Я вообще не знаю, почему ещё не бросила эту затею.

От Гермионы исходили удушающие волны обиды.

— Гермиона, в твоих словах есть правда, — беспомощно сказал Гарри. — Джинни и Рон просто слишком упрямы, чтобы принять тот факт, что они неправы. Они ни за что не извиняться друг перед другом. Нам нужен способ улучшить настроение Рона, чтобы мне не пришлось отстранять его от игры завтра.

Гермиона фыркнула.

— Удачи с этим, — с сарказмом ответила она. — Я вообще удивлена, что он, после всего им устроенного, всё ещё в команде.

Гарри в расстройстве потёр переносицу, пока не понял, что именно сказала Гермиона. Она была права. Ему нужна была удача, чтобы завтра привести Гриффиндор к победе. К счастью, у него в сундуке как раз лежала бутылочка закупоренной удачи.

— Гермиона, ты гений, — радостно воскликнул Гарри, крепко обнимая девушку. — Ты права! Завтра нам нужна удача!

Гермиона высвободилась из рук Гарри и недоуменно посмотрела на него.

— Почему тебя это так радует? — спросила она.

Гарри быстро оглянулся вокруг на случай, если кто-то подслушивал, а также потянулся, прощупывая волны эмоций поблизости. Но ничего не почувствовал, кроме недоумения и беспокойства Гермионы. Шагнув поближе к ней, он не смог сдержать ухмылку.

— Феликс Фелицис, — просто казал он. — У нас есть способ повернуть всё в нашу пользу.

Гермиона неверяще уставилась на него.

— Гарри! — с укором воскликнула она. — Это незаконно! Ты же слышал, что сказал профессор Слагхорн.

Гарри быстро закрыл ей рот и поспешно оглянулся вокруг.

— Ты что, пытаешься сделать так, чтобы все узнали, что мы здесь? — тихо спросил он. — Я знаю, что его запрещено использовать в спортивных соревнованиях. Нам нужно лишь заставить Рона поверить в то, что он его выпил. Так его уверенность в себе возрастёт, и, надеюсь, он забудет о всей этой неразберихе с Джинни. — Поймав неуверенный взгляд Гермионы, Гарри опустил руки ей на плечи и умоляюще посмотрел в глаза. — Пожалуйста, скажи мне, что ты поможешь, Гермиона. Это же для блага и пользы Гриффиндора.

— Не смей делать это, Гарри! — приглушённым тоном сказала Гермиона. И хоть тон её был жёстким, в нём уже не было той настойчивости, что звучала всего мгновение назад. — Не смей вызывать у меня чувство вины! Это неправильно, и ты это знаешь! — Она отвернулась, и на долгое мгновение её тело напряглось. Гарри знал, что в голове у неё шла баталия относительно его просьбы, ведь больше всего Рон срывался именно на неё. — Что мне нужно делать? — наконец спросила она.

— Просто будь собой, — с улыбкой ответил Гарри. — Я всё устрою так, словно за завтраком подлил что-то в стакан Рона. Тебе нужно будет поймать меня за этим и попытаться помешать Рону отпить из него.

Гермиона смерила его скептическим взглядом.

— Ну, не знаю, Гарри, — сказала она напряжённо. — Не понимаю, как это поможет всё исправить. Что, если всё обернётся против нас?

Гарри пожал плечами. Он не знал, что на это ответить. Конечно, существовала вероятность такого развития событий. Вероятность, что Рон никогда больше с ними не заговорит. Но это не слишком отличалось от текущей ситуации. Если Рон сейчас и заговаривал с ними, то только чтобы отпустить саркастичный комментарий, и именно это Гарри хотел изменить.

— Я хочу рискнуть, — наконец сказал он. — Если всё пойдёт не так, то скажешь Рону, что это я заставил тебя так поступить. Я возьму вину на себя.

Гермиона смерила его сердитым взглядом.

— С каких это пор ты меня заставляешь что-то делать, Гарри Поттер? — спросила она, тыкая его пальцем в грудь. — Я всегда сама принимаю решения, и сейчас я решила помочь тебе в твоём полоумном плане, который навлечёт на тебя ещё больше неприятностей.

Гарри удивлённо уставился на Гермиону, а затем кивнул.

— Тогда ладно, — сказал он, не сумев придумать ничего другого. — Пойдём, что ли?

Гермиона кивнула и вместе с Гарри направилась к портрету Полной дамы. Шагая, Гарри мог лишь надеяться, что он делает всё правильно и что завтра всё получится, потому что других идей у него просто не было. Единственным вариантом ещё было дать Рону Феликс Фелицис на самом деле, но это могло привести к ряду проблем. Отыграем завтрашнюю игру, и я поговорю с ним. Скажу ему, что пора с этим заканчивать.

Да. Но сначала надо было выиграть игру, чтобы избежать гнева всего факультета.

* * *

На следующее утро Гарри и Гермиона поднялись и отправились на завтрак очень рано. Гермиона была излишне суетлива, в то время как Гарри то и дело проверял, не выпал ли из кармана флакон Феликс Фелициса. Он чувствовал неуверенность, окружающую Гермиону, и знал, что она вновь обдумывала своё решение насчёт Рона, хотя и не собиралась подводить Гарри, уже дав ему слово. Парню совсем не нравилось видеть Гермиону в таком состоянии, и он задавался вопросом, а было ли мудро просить её о помощи. Но вряд ли он бы справился ещё и со злой Гермионой в довесок ко всему.

В Большом Зале было почти пусто, когда они вошли туда, но это быстро изменилось. Подняв взгляд к потолку, Гарри заметил, что небо было кристально чистым. Это могло ему помочь. Медленно подтягивались взволнованные гриффиндорцы, каждый из которых желал Гарри удачи в его первой игре в качестве капитана. За ними последовали члены О.З., включая и Чо Чанг, по словам которой, ему лучше было бы победить, чтобы они встретились в финале. Рэйвенкло и Гриффиндор вновь были фаворитами кубка. Малфой так и не вернулся в команду после того, как его отстранили в прошлом году, а последним нормальным ловцом Хаффлпаффа был Седрик Диггори.

Наконец, под свист слизеринцев и гул поддержки гриффиндорцев, прибыл и Рон вместе с остальной командой. Рассаживаясь за столом, все члены команды выглядели крайне напряжёнными. Рон уселся рядом с Гарри, полностью поглощённый собственным волнением. Он даже не заметил слова поддержки от Лаванды и остальных. Гарри понял, что пора.

— Может, чего-нибудь выпьешь, Рон? — как ни в чём не бывало спросил Гарри. — Чаю, кофе, тыквенного сока? — Рон лишь пожал плечами. Гарри воспользовался шансом толкнуть Гермиону локтем, а сам тем временем одной рукой взял кубок Рона, а другой достал Феликс Фелицис. Действуя осторожно, он опустил кубок под стол и сделал вид, что что-то в него наливает. Затем он вернул кубок на стол и налил в него тыквенный сок.

— Вот, держи, Рон. Тебе лучше выпить его, нельзя же играть на пустой желудок

— Гарри! — громко прошипела Гермиона, что привлекло внимание Рона, который уже поднёс кубок ко рту. — Что ты сделал?

— Ничего, — процедил Гарри сквозь зубы, заметив, что Рон покосился на него.

Гермиона смерила его сердитым взглядом, а затем, приподнявшись, потянулась за кубком.

— Не пей это, Рон! — резким тоном сказала она. Рон прищурился. Гермиона перевела неверящий взгляд на Гарри. — Ты что-то подлил ему в сок, — сказала она. — Не могу поверить в это!

Гарри посмотрел на неё, изображая святую невинность, а Рон и Гермиона знали, что делал он так только тогда, когда действительно был в чём-то виноват.

— Не знаю, о чём таком ты говоришь, — сказал он, убирая флакон с зельем обратно в карман.

Гермиона уставилась на него.

— Я всё видела! — убеждённо заявила она, вновь переведя взгляд на Рона. — Рон, не пей это!

Уизли смерил её сердитым взглядом, а затем одним махом осушил кубок.

— Ты не моя мать, Гермиона, — раздражённо сказал он. — Хватить мной командовать.

Гермиона обескураженно уставилась на Рона, а потом уселась обратно. Она ссутулилась, явно обиженная. Слова Рона причинили ей боль. Это было очевидно. Гарри вздохнул, потянувшись под столом и сжав её руку. Закрыв глаза, Гарри попытался послать ей волны поддержки и сочувствия. До этого он всего пару раз пробовал сделать нечто подобное, да и то с созданиями из леса. С людьми всегда было сложнее, но он понял, что у него получилось, когда услышал, как Гермиона охнула и чуть сжала его руку.

Открыв глаза, Гарри заметил благодарную улыбку Гермионы, а затем обернулся к Рону.

— Думаю, пора идти, — сказал он, отпуская руку Гермионы и вставая. Рон что-то пробурчал и поднялся на ноги. Гарри воспользовался шансом и улыбнулся Гермионе, а затем последовал за другом. Она исполнила свою роль. Теперь всё зависело от него.

В тот момент, когда он вышел на траву, покрытую изморозью, Гарри поднял взгляд к небу и улыбнулся.

— Нам повезло, что сегодня такая хорошая погода, — беспечно сказал он. Рон ничего не ответил, но тоже поднял взгляд к небу, после чего оглянулся вокруг. Не было ни малейшего порыва ветра. Да и холодно тоже не было. Это был идеальный день для квиддича.

Когда они вошли в раздевалку, к ним подбежали чем-то обрадованные Джинни и Демельза.

— Вы не поверите! — воскликнула Джинни. — Охотник слизеринцев, Вэйзи, сегодня не будет играть! Получил на вчерашней тренировке бладжером по голове! Если это не удача, то я уже даже не знаю!

Джинни вряд ли бы могла принести новости лучше. Он улыбнулся ей, а затем натянул красную мантию. Рон сделал то же самое, явно погруженный в свои мысли. Ну же, Рон. Сложи все кусочки. Все подсказки ведь перед тобой. Гарри начал думать, что друг был слишком взволнован, чтобы воспринять то, что говорили другие.

Рон уже почти одел перчатки, когда вдруг обернулся и вопросительно посмотрел на Гарри.

— Ты что-то подлил в мой тыквенный сок? — подозрительно спросил он. Гарри неверяще уставился на него. — Просто как-то странно, что Вэйзи не играет сегодня. Он же их лучший бомбардир.

Гарри продолжал смотреть на Рона, поле чего поднялся на ноги.

— Игра скоро начнётся, — ровным голосом сказал он. — Тебе лучше надеть свои ботинки.

Гриффиндорская команда вышла на поле под смесь рева и свиста. В противоположном конце стадиона их ждала слизеринская команда. В воздухе царило столь сильное возбуждение, что его просто невозможно было игнорировать. Тряхнув головой, Гарри попытался сосредоточиться на своих собственных эмоциях, шагая к судье мадам Хуч, уже готовой выпустить бладжеры, квоффл и снитч. Урхарт, капитан слизеринцев, тоже подошёл. Его глаза, полные ненависти, ни на секунду не отрывались от Гарри.

— Капитаны, пожмите руки, — жёстко сказала мадам Хуч. Урхарт схватил руку Гарри и попытался раздавить её, но Гарри успел двинуть запястьем, выгибая кисть слизеринского капитана под неестественным углом, помешав тем самым его замыслам. — По мётлам. — Все расселись. — По свистку... три... два... один...

Раздался свиток, и игроки оттолкнулись от земли. Бладжеры и снитч взлетели в воздух, и квоффл, подброшенный вверх, последовал за ними. Охотники Гриффиндора тут же заняли привычную атакующую позицию, которую они отрабатывали последние недели. Убедившись, что всё идёт нормально, Гарри быстро переключился на поиски снитча. Он отстранился от всего, понадеявшись, что в случае опасности его чувства и эмпатия предупредят его. Сосредоточься на том, что можешь контролировать. Он уже сделал всё, что мог, чтобы подкрепить уверенность друга. Теперь всё зависело от самого Рона.

Гарри так увлёкся поисками снитча, что едва слышал комментатора, которым сегодня был Захария Смит, игрок хаффлпаффкой команды и член О.З. Парень знал, что Смит воспринял близко к сердцу победу Гриффиндора над Хаффлпаффом, а значит, комментарии его наверняка были не слишком лестными для его команды. Гарри мог лишь надеяться, что Рон не воспримет слова Смита лично, а иначе это могло привести к проблемам.

К счастью, Гарри зря беспокоился. Спустя полчаса Рон успел несколько раз словить мяч, да так необычно, что Гарри и не думал, что подобное возможно. Гриффиндор вёл шестьдесят-ноль, а Джинни лидировала по количеству забитых голов. Гарри вновь принялся активно искать снитч, но тот, похоже, где-то прятался. Ни он, ни слизеринский ловец Харпер ещё ни разу его не заметили. Гарри воспользовался возможностью и начал медленно кружить по полю в надежде приметить золотую вспышку, которая могла бы указать на снитч. Он должен был быть где-то рядом. Осталось лишь найти его.

И он нашёл. Золотая вспышка мелькнула рядом с шестами Рэйвенкло. Гарри сорвался с места, не задумываясь. Сильные встречные порывы ветра заглушили все прочие звуки. Чем ближе он был к цели, тем отчётливее видел трепещущие крылышки снитча. Он почти уже был на месте, когда снитч вильнул вправо. Гарри последовал за ним. Быстро оглянувшись через плечо, он увидел, что Харпер пытается преследовать его, но безнадёжно отстаёт. Переведя взгляд обратно на снитч, Гарри повернул налево через долю секунды после того, как это сделал маленький мячик. Он приближался всё ближе... и ближе...и ближе...

— ГАРРИ!

Гарри тут же нырнул вниз, чтобы избежать столкновения с бладжером, появившимся слева, но был недостаточно быстр. Бладжер ударил в хвост его метлы, и Гарри потерял равновесие. Его ноги взлетели выше головы, а хватка чуть ослабла. Отчаянным усилием Гарри резко направил метлу вверх, чтобы исправить положение. Быстро оглядевшись, он увидел, что Харперу удалось увернуться от бладжера. Когда Гарри взобрался обратно на метлу, снитч уже исчез из виду.

Прошло много времени, прежде чем он вновь заметил снитч. В этот раз тот парил высоко в небе. Гарри вновь сорвался с места, а Харпер последовал за ним. Слева и справа к нему сразу устремились бладжеры, но Гарри как можно быстрее увернулся от них, с удивлением отметив, что его Молния теперь реагировала не так быстро, как обычно. И его бы ударило снова, если бы он резко не дёрнул метлу вверх, отчего чего его отнесло назад в воздухе. Теперь он летел позади Харпера... потом ноздря в ноздрю... вот они оба потянулись к снитчу... тот был у кончиков их пальцев...

В порыве отчаянья Гарри прыгнул вперёд, схватил снитч и полетел вниз, держась за метлу одной ногой. Он быстро переменил позицию, выровнялся и вытянул руку со снитчем так, чтобы все видели. Прозвучал свисток, сигнализируя об окончании матча. На лице парня растянулась широкая ухмылка, когда он наконец-то заметил ликующую толпу. Гарри быстро приземлился, и его немедленно окружила его команда, поздравляя с отличной поимкой.

Как только Гарри увидел улыбку на лице Рона, он наконец-то расслабился. Это была первая улыбка друга за несколько недель. Рон радостно похлопал Гарри по плечу, когда они шли в раздевалку вместе с остальной командой, забыв о всякой вражде. Дин объявил, что в гостиной состоится вечеринка, и все вскоре ушли, оставив их с Роном наедине. Они сами как раз собирались уйти, когда в раздевалку с нервным видом вошла Гермиона.

— Поздравляю, — тихо сказала Гермиона, медленно направляясь к Гарри. — Вы оба прекрасно играли.

Рон бросил взгляд на Гарри.

— Ага, — тихо казал он .— И мы все знаем почему.

Гарри и Гермиона с любопытством посмотрели на Рона.

— Ты хорошо играл, — пожав плечами, сказал Гарри. — Вот и всё. — Он достал флакон с Феликс Фелицисом, по-прежнему запечатанный восковой печатью, и протянул его другу. — Я тебя ничем не поил, Рон. Мы хотели, чтобы ты так думал. Ты поймал все мячи, потому что чувствовал удачу и уверенность. Ты всегда обладал талантом, тебе просто нужно было справиться с нервами.

Рон ошеломлённо уставился на Гарри и Гермиону, протягивая зелье обратно.

— В моем соке действительно ничего не было? — спросил он, а затем перевёл взгляд на Гермиону. — И ты позволила мне наговорить тебе всё это? — Увидев улыбки друзей, Рон притянул их к себе и крепко обнял. — Я всё сделал сам! — Не сказав больше ни слова, Рон отпустил Гарри и Гермиону, а затем выбежал из раздевалки.

Гарри и Гермиона переглянулись, пожав плечами. Гермиона чуть покраснела.

— Что ж, всё прошло хорошо, — чувствуя себя неуютно, сказала она. — Думаю, нам пора на вечеринку.

Взяв Молнию, Гарри заметил, что бладжер повредил её. Но ничего серьёзного не произошло — всё можно было исправить парой заклинаний.

— Думаю, Сириус и Ремус уже ждут меня, чтобы поговорить о вчерашнем вечере, — с сожалением сказал Гарри. Он совсем не жаждал начинать этот разговор.

— Ах, да! — воскликнула Гермиона. — Я же разговаривала перед игрой с Сириусом. Он разрешил тебе сходить на вечеринку, но при условии, что позже ты придёшь в Комнаты Мародёров. Ещё он сказал, что Малфой получил две недели отработок за нападение на тебя, — девушка с сочувствием ему улыбнулась. — Сириус также упомянул, что встретит тебя у портрета Полной дамы, так как, по его мнению, Рон не способен обращать внимание ни на кого, кроме себя самого.

Гарри застонал, проведя рукой по лицу. Прекрасно. Просто замечательно. Не хватало только, чтобы Сириус начал повсюду за ним таскаться. Если это будет делать Полуночник, не пройдёт и дня, как у меня голова взорвётся от всех его собачьих шалостей.

— Ну, тогда пошли, — сказал наконец Гарри и предложил Гермионе первой покинуть раздевалку. — Не могу поверить, что меня будут ругать в тот же день, когда я выиграл игру и вылечил Рона от его неуверенности.

Гермиона усмехнулась, продолжая идти в сторону замка.

— Вот-вот, нет покоя возмутителю спокойствия, — сказала она, пожимая плечами. — И что ты там такое сказал о том, что, мол, ты вылечил Рона? Я тоже приложила к этому руку, спасибо большое, что не забыл.

Гарри посмотрел на неё и улыбнулся.

— Ты права, Гермиона, — искренне сказал он. — Без тебя бы у меня ничего не получилось.

Когда они наконец оказались в башне Гриффиндора, на Гарри обрушилась лавина приветствий. Каждый хотел лично поздравить парня с замечательной игрой, вот только Рона нигде не было видно. Парень не обратил внимания на настырных братьев Криви и раздражающую Ромильду Вейн, которая время от времени кидала на Гермиону злые взгляды. Гарри с трудом вырвался из окружения и присоединился к подруге, которая также искала Рона. Последней к ним подскочила Джинни, на плече которой сидел Арнольд, её Карликовая Пуховка. На лице девушки сияла наистраннейшая ухмылка.

— Я так понимаю, вы ищете Рона, — мимоходом заметила она. — Этот лицемер там. — Она жестом показала в угол комнаты, где действительно оказался Рон, но оказался далеко не в одиночестве. В его объятиях находилась Лаванда Браун. — Он совершенно не думает, что делает. Смотрится так, будто он её ест. Ах, да. Отличная игра, Гарри.

Состояние Гарри вряд ли можно было описать просто, как шок. Его крайне обрадовало, что вокруг него столько народу и он не может ощутить чувства Рона, знать которые ему совсем не хотелось. О чём Рон вообще думал? Лаванда Браун? С каких это пор она его заинтересовала? Гермиона, похоже, подумала примерно о том же, но её реакция оказалась совершенно другой. Заметив её резкое движение, Гарри повернулся, увидев лишь, как подруга в спешке покидает гостиную. Все мысли о вечеринке вылетели у парня из головы, и он бросился вслед за ней.

— Гермиона! — с сочувствием позвал Гарри, попытавшись поймать девушку за руку, но та лишь ускорила шаг. — Гермиона, погоди!

Гермиона не остановилась, пока не добралась до ближайшего класса, отперла его и быстро зашла внутрь. Добравшись до двери, Гарри последовал за ней, не зная, что делать дальше. Ему не нужно было прилагать усилий, чтобы почувствовать потрясение, уязвлённость и боль, исходившие от Гермионы. Он знал, что между ней и Роном что-то происходило до того момента, когда Уизли взял себе слоган “Я придурок, но это ваша проблема”.

— Прости, Гермиона, — тихо сказал Гарри, прислоняя свою метлу к стене. — Я... я...

Гермиона всхлипнула, а затем судорожно рассмеялась.

— Я для тебя сейчас, наверно, как открытая книга, — сказала она дрожащим голосом, направляясь к столу и садясь на него. На него она не смотрела. Гарри почувствовал, что к её эмоциям примешался намёк на стыд. Она достала палочку и принялась наколдовать маленьких жёлтых щебечущих птичек. — Просто меня это шокировало. Я не ожидала, что он так быстро... наладит со всеми отношения.

Гарри вздохнул, взмахом запястья достав палочку и присев рядом с Гермионой. Он знал, что сейчас подруга пытается справиться с ситуацией, и решил, что в его силах хотя бы быть рядом и в случае чего поддержать её.

— Думаю, его сегодняшняя игра помогла повысить всеобщее мнение о нём, — сказал Гарри, пожав плечами, и тоже начал наколдовывать жёлтых птичек. Чуть помолчав, он посмотрел на подругу. — А Рон знает, что ты влюблена в него?

Гермиона фыркнула.

— Сомневаюсь, — сказала она, яростным взмахом палочки наколдовывая ещё одну птичку. — Он редко видит дальше своего носа.

— Немногие могут этим похвастаться, — высказал своё мнение Гарри, избавляясь от своей стайки птичек и убирая палочку обратно в кобуру. — Мало кто понимает, чем они обладают, пока не становится слишком поздно. Гермиона, я знаю, что не мне давать советы об отношениях, но раз ты любишь его, почему бы не сказать об этом ему?

Плечи Гермионы поникли, и она опустила палочку.

— А если он не чувствует того же? — спросила она так тихо, что Гарри пришлось приложить усилия, чтобы расслышать. — Что если что-то пойдёт не так, и наша дружба будет разрушена? Тебе придётся выбирать, а я не могу так поступить с тобой... Я не могу так поступить с нами.

Гарри обнял её за плечи и притянул ближе, а она опустила голову ему на плечо. Он совсем не знал, что на это ответить. Выбрать между Роном и Гермионой? Они же его лучшие друзья. Каждый из них привносил что-то свое в их группу. Рон — это юмор, Гермиона — здравый смысл, а он... ну... Гарри всё ещё пытался понять, что же привносил он, кроме бесконечных приключений. Он не хотел выбирать между ними, но не мог же он позволить Гермионе забросить попытки построить отношения с Роном из-за него?

— Чего ты сама хочешь, Гермиона? — наконец спросил Гарри. — Если бы не нужно было считаться ни с чем, кроме твоих собственных чувств, ты бы... ну.. попыталась, так ведь?

— А ты бы? — ответила вопросом на вопрос Гермиона.

А вот это вопрос с подвохом. На него можно было ответить двумя способами... серьёзно или же остроумно. И Гарри предпочел второй вариант.

— Нет, я бы не стал, — ответил он со всей серьёзностью, заметив, что Гермиона ссутулилась ещё больше. — Рон совсем не в моём вкусе, знаешь ли. Уверен, он замечательный парень, но я просто не могу представить нас вместе, он же мне как брат. Это просто неправильно, с какой стороны ни глянь.

Гермиона слегка ткнула Гарри под рёбра, засмеявшись сквозь слезы.

— Поверить не могу, — сказал она, снова толкая его. — Ты ужасен, Гарри. Ужасен.

И Гарри, и Гермиона подскочили на месте, когда дверь распахнулась и на пороге появились две смеющиеся фигуры. Гарри омыли волны легкомыслия и смущения, когда Рон ввалился внутрь, таща за руку Лаванду. Смех Рона тут же смолк, когда он заметил сидевших на столе Гермиону и обнимавшего её Гарри. Лаванда же захихикала ещё громче. Ощутив волны боли и гнева, исходящие от Гермионы, Гарри спрыгнул со стола и протянул руку подруге, предлагая свою помощь. Она приняла её, избегая смотреть ему в глаза. Щебечущие птички по-прежнему кружили у неё над головой.

— Думаю, нам лучше уйти, — сказал Гарри Гермионе. — Как насчёт того, чтобы навестить Сириуса и Ремуса? — Гермиона кивнула. — Возможно, ты сможешь спасти меня от обязательной лекции по поводу вчерашнего вечера? — предложил он. — Ты даже не представляешь, каким занудой порой становится Сириус, когда думает, что я в опасности.

— О чём ты говоришь, Гарри? — недоуменно спросил Рон. — Что случилось вчера вечером?

Гермиона, злобно прищурившись, наконец взглянула на Рона.

— Вчера вечером на Гарри напал Малфой, — жёстко сказала она. — А всё потому, что какой-то идиот забыл об обещании не оставлять его одного. И сейчас Гарри придётся убеждать Сириуса, что Хогвартс достаточно безопасен для него, чтобы и дальше тут оставаться. Надеюсь, ты счастлив.

Рон в ужасе перевёл взгляд на Гарри, но тот избегал смотреть на него. Он не хотел начинать очередной спор, ему и так было неприятно, что Гермиона всё усложнила, но опровергать её слова сейчас было не самым лучшим вариантом. Нужно было увести её от Рона прежде, чем она скажет то, о чём потом будет жалеть.

— Пойдём, Гермиона, — мягко позвал Гарри. — Если хочешь, мы можем даже обсудить с Ремусом наше задание по Зельям.

Взгляд Гермионы упал на Гарри, затем она кивнула и направилась к двери. Гарри направился следом, прихватив по пути метлу. Все позитивные эмоции Рона сменились чувством огромной вины. И для Гарри от этого стало ещё неприятнее. Он понимал, что Рон, вполне возможно, заслужил это за то, как он обращался со всеми, особенно с Гермионой, но это совсем не означало, что переживания Рона доставляли ему удовольствие.

Остановившись на пороге, Гермиона резко развернулась и, направив палочку на Рона, выкрикнула: “Oppugno!”. Все птички, кружившие до этого над её головой, устремились в сторону Рона. Не успел Гарри что-нибудь предпринять, как был подруга утащила его из класса.

Гарри не сопротивлялся. Он знал, что Гермиона очень редко так себя вела и делала это, только когда была жутко рассержена. Лишь около лестницы Гарри наконец очнулся и притянул девушку к себе, мало заботясь о том, видит ли их кто-нибудь. Гермионе было больно — остальное не имело значения. Он не представлял, как помочь ей пережить всё это, но был готов сделать всё необходимое. Этот опыт был, определённо, в новинку для него, и сейчас парень был как никогда рад, что из-за постоянной занятости у него не было времени на романтические отношения.