Я - Риддл (гет)

Воскресенье провожу, перебирая старые школьные записи. Когда-то давно мама отдала мне чемодан, куда влезали все мои вещи. Годы шли, вещей становилось больше, а чемодан размеры не менял. Мама говорила, что эти чары накладывались еще моей прабабкой, а та была мастерицей своего дела. Может быть, когда-то я передам этот чемодан своей дочери... или сыну, если, конечно, у меня будут дети.

«...добавление к заклятью «Радиале» придает точечному заклятию радиус поражения, центром которого является заклинающий. Так, например, «Ступефай Радиале» оглушает всех ваших противников вокруг разом, вместо одного, вами выбранного. Но сил подобное заклятие забирает соответственно. Если вы были окружены шестерыми, то вы потратите столько же сил, сколько и на шестикратный Ступефай. Если же ваших сил недостаточно, то вы немедленно получите магическое истощение. Поэтому применяйте добавление «Радиале» с умом...»

Откладываю в сторону тетрадку. Пока я не буду давать Радиале, хоть мы проходили его в шестом классе. Просто дурмстранговские воспитанники отличаются от хогвартсовских точно так же, как серьезные кадеты от солдат-срочников. Это и понятно. Дурмстранг — элитная школа. Туда принимают по конкурсу. И стоит обучение там немало. Хотя можно и бесплатно учиться, если быть круглым отличником. Таких студентов Дурмстранг приглашал специально из других школ, и отказывались единицы.

Я круглой отличницей не была, хоть и прошла по конкурсу. Мама, конечно, сокрушалась, что я не пошла в Шармбатон, но я не жалею, что отец настоял на моем прохождении отборочных испытаний. Я любила суровую школу, расположенную в местности с не менее суровым климатом, любила учителей, любила то, чему нас учили. Наш директор, Сергей Викторович Леонтьев, поддержал меня, когда умерла мама, и поддерживал все время до своей кончины. Многим из того, кем я стала, я обязана именно ему.

* * *

В понедельник во всех гостиных с утра уже висят объявления о возобновлении работы Дуэльного Клуба, а за завтраком Дамблдор отдельно делает объявление.

Реакцию это вызывает неоднозначную. Пуффендуйцы жмутся, когтевранцы недоуменно переглядываются. Гриффиндорцы тут же принимаются спорить, причем их спор все больше и больше накаляется, а вот слизеринцы хмурятся, словно им предложили на отработку пойти.

Ну что ж, вторник все решит.

Вторник и решает. В половину восьмого у входа в большой класс, который Дамблдор выделил мне для занятий, а я весь вечер понедельника доводила до ума, толпятся около семидесяти человек. Почти четверть школы. Солидно.

Оглядываю прибывших, не снимая с себя дезиллюминационные чары, потирая гладкую поверхность любимого боевого посоха. Первокурсников — человек пять, семикурсников — двое. В основном четвертый курс Гриффиндора и Слизерина. Сверстники Поттера. И, как я успела заметить, два враждующих факультета.

Слизерин и Гриффиндор. Хотя вернее было бы сказать «Поттер и Малфой». Их вражда была заметна невооруженным взглядом, причем основным заводилой был, как ни странно, Малфой. Я предполагала у наследника древней крови хоть какую-то каплю выдержки, но ею, как ни странно, больше обладал Мальчик-Который-Выжил.

— Эй, Поттер! — словно услышав мои мысли, говорит Малфой. — Зачем тебе палочка? Твоим ударным инструментом вполне может служить голова! От нее даже Авада отражается!

— А тебе, Малфой, не достает самостоятельности, — парирует Поттер. — Ты даже палочку себе выбрать не смог, маму послал. Кстати, тебя именно поэтому Крэбб с Гойлом сопровождают? И в туалет тоже?

— Да ты...

— Стоять! — скидываю маскировочные чары. — Десять баллов со Слизерина и пять — с Гриффиндора!

— За что?! — возмущается Малфой.

— За то, что вы полезли к Поттеру, мистер Малфой, — любезно поясняю.

— А с нас за что?! — вторит ему Поттер.

— А с вас за то, что стали разжигать конфликт!

— Но с нас больше! — это опять Малфой.

— Потому что именно вы начали провоцировать Поттера. Полез бы он — было бы наоборот. Заходим, — не даю возразить опять ни Поттеру, ни Малфою. — Вошли, построились вдоль стены по росту.

Ученики толпятся у входа, так же бестолково толпятся у стены. Мое распоряжение встать по росту игнорируется, хоть и не полностью — гриффиндорцы стоят, как положено. Но при этом они напрочь не учитывают, что есть еще три факультета.

— Детский сад, штаны на лямках, — говорю по-русски, затем перехожу снова на английский. — Ученики школы «Хогвартс», слушать сюда. Вы находитесь на первом факультативном занятии Дуэльного Клуба в этом году. Веду его я, профессор Риддл. Занятия добровольные, поэтому, кому не нравятся мои порядки, можете не ходить. Это не урок, где мои действия прописаны учебным планом и Министерством. Это — факультатив. Я буду учить вас тому, чего вы не выучите на уроках. Но именно это может оказаться тем, что выручит вас или спасет вам жизнь.

Ученики слушают меня, навострив уши. Надеюсь, хотя бы десяток из них усвоит то, что я буду здесь им давать.

— Вопросы? — интересуюсь я в конце своей речи, стараясь не обращать внимание на неровный строй. За такое построение наш учитель физподготовки заставил бы круги по стадиону нарезать.

— Мы будем проходить Непростительные Заклятья? — ехидно интересуется Малфой.

— Хороший вопрос, мистер Малфой, — довольно щурюсь. — Балл Слизерину. Да, мы будем их проходить, и проходить будем не только тут, но и на основных уроках...

Тяжелый ропот служит мне ответом. Так, это уже не смешно.

— Молчать! — рявкаю без всякого Соноруса, шмякнув посохом о пол так, что из него вылетает сноп искр. — Я здесь говорю! А вы молчите!

Ученики замолкают.

— Мы. Будем. Проходить Непростительные! — заявляю зловеще. — Потому что у нас — Защита от чего?

— От Темных Искусств, — пищит Грейнджер.

— Именно. Балл Гриффиндору, — довольно улыбаюсь и перекладываю посох в другую руку. — Как вы, обормоты, собрались защищаться от того, чего не знаете?! Вы в курсе, что Империус можно побороть, но для этого нужно знать, как? Чем чаще на человека накладывают Империус, тем легче ему преодолеть его в следующий раз. Аваду можно легко избежать, просто увернувшись. Она летит довольно медленно. А Круциатус физически безвреден. Он фантом, воздействующий сугубо на мозг.

— Мои родители сошли с ума от Круциатуса! — вылезает вперед пухлый четверокурсник. Лонгботтом, кажется.

— Потому что, еще раз повторяю dlya tekh, kto v tanke, Круциатус воздействует на мозг. Мы думаем мозгом, люди. Потому и сумасшествие в случае попадания под длительное заклятье возможно. Если наловчиться, то и под Круциатусом можно показать врагу, где раки зимуют. Я НЕ буду учить вас НАКЛАДЫВАТЬ Непростительные. А вот уклоняться от них или сопротивляться им — буду.

Ученики потрясенно молчат. Особенно удивлен Малфой. Он, видимо, полагал, что я буду в лучших традициях своего отца учить их пытать других.

— Итак, теперь все присутствующие сделают одну вещь, которую будут делать всякий раз, приходя на занятия, — позволяю себе улыбнуться отцовской улыбкой, — снимут галстуки.

— А?

— Снимите галстуки, ученики. Сегодня здесь нет ни Пуффендуя, ни Слизерина. Ни Гриффиндора, ни Когтеврана. Сегодня здесь вы — те, кто хочет научиться защищать свои зад... кхм... головы.

Все оглядываются друг на друга, затем первым снимает галстук Гарри Поттер. За ним следом галстук снимает Грейнджер, затем Уизли, все три... нет, четыре... Хм, действительно, в этой школе деление по факультетам сильно влияет на характер. Последними галстуки снимают второкурсники Слизерина.

— Отлично, господа, по пять баллов всем факультетам. Теперь вопрос номер «раз». У кого есть такое? — поднимаю руку, позволяя всем увидеть мою кобуру.

Поднимают руки еще человек пятнадцать, по большей части из Когтеврана.

— Молодцы. Вопрос остальным — почему такого у вас еще нет?

Смотрю, как переглядываются пуффендуйцы. Слизеринцы нервно поджимают губы, гриффиндорцы же выглядят, словно я сообщила им о том, что завтра они сдают экзамены.

— На следующей неделе вы должны иметь такие же.

— А можно без них? — нервно интересуется Рон Уизли.

— Нет, — качаю головой. — Иначе вы будете здесь отставать. Без кобуры можете ходить на основные занятия. Там я буду вас обучать с учетом этого.

М-да. Рыжие краснеют очень сильно. И точно такие же выражения еще у нескольких студентов.

— Если у кого-то нет возможности приобрести подобное, — догадываюсь о причине заминки, — то я буду предоставлять трансфигурированную экипировку... но, сами понимаете, трансфигурация — это не полноценная замена вещи.

Выдохи облегчения.

— Итак, пойдем далее. Чтобы успешно противостоять нападениям, нужно не только хорошо знать заклятия. Нужно быть еще и в хорошей физической форме. Не все заклятия можно отразить. Иногда увернуться от них будет лучшей идеей, чем пытаться выставить щит. Как пример — знаменитая Авада Кедавра.

Ученики расслабленно смеются. Естественно, идиотов выставлять против Авады Протего — нет.

— От физической формы зависит и ваша реакция. Любое заклятие имеет начало произнесения и конец. Действовать оно начинает тогда, когда произнесено до конца. Поэтому его можно сбить. Показываю на примере. Есть желающие мне помочь?

— Есть, профессор Риддл, — раздается голос, но не из строя, а из-за моей спины. — Вы позволите?

Поворачиваю голову и с улыбкой смотрю на невозмутимого профессора Снейпа.

— Разумеется, профессор Снейп. Будьте так добры, запустите в меня Петрификусом.

— Петрификус Тот... — палочка направлена на меня, но договорить мой коллега не успевает. Я ухожу с «линии огня» вниз и немного вбок и делаю резкий тычок посохом в профессорскую щиколотку. Снейп сбивается и опускается на одно колено, получив подсечку. Но я уже на ногах, и мой посох делает резкое движение, которое я успеваю остановить у самого затылка Снейпа.

— Итак, ученики. Что мы видим. Незнакомый с нашим стилем ведения боя и рассчитывающий только на применение заклинаний противник слишком расслабился и проиграл. Заметим, что я не произнесла ни одного заклятья — все противодействие очень хорошему, но очень длинному Петрификусу Тоталусу заключилось в банальной подсечке. Пока противник приходил в себя, мы опять же без всякого заклинания превратили его мозг в кашу. Один-ноль в нашу пользу.

Снейп встает на ноги. Его лицо ничего не выражает, но я буквально ощущаю волну гнева, исходящую от него.

— Хороший прием, профессор Риддл, — произносит он, и от звуков его голоса мне становится неловко. — Вас учил отец?

— Нет, преподаватель рукопашного боя, — улыбаюсь. — В Дурмстранге.

Снейп кивает.

— Вы не будете против, если я поприсутствую?

— Вы уже присутствуете, профессор, — вежливо отвечаю. — И я не против.

Ученики наблюдают за нашей перепалкой с любопытством.

— Итак, как с этим бороться. Если ваш противник тоже учился в этом классе или, тем паче, в Дурмстранге, то этот прием он знает. Если вы не хотите, чтобы посохом прилетело вам, то можете воспользоваться невербальным заклятием. Для этого оно произносится про себя. Либо, — смотрю на посмурневшие лица, — можете произносить заклинания по частям. Возвращаясь к нашему Петрификусу. Произносим тихо про себя «Петрификус Тота...», а затем в полный голос — «...лус».

Ученики ободряюще переглядываются.

— Но опять же минусы. Те доли секунды, пока вы произносите начало заклинания, из боя выпадают. За это время с вами могут сделать тоже чего-нибудь, например, запустить более короткое заклинание.

— И что же нам делать? — интересуется Гарри Поттер.

— Отвлечь противника на то время, пока вы произносите заклинание, запустив в него каким-нибудь коротким. Пока он будет справляться с последствиями короткого заклинания, у вас будут все шансы сказать что-нибудь длинное.

— Например? — интересуется Малфой.

— Например? Например, перед Петрификусом выпустить в противника Авис. Пока он машет руками, стараясь, чтобы ему на голову не нагадили птички, вы успеваете его обездвижить.

— О! — в глазах Малфоя загораются огоньки азарта. — А мы можем попробовать?

— Можете, — довольно улыбаюсь. — Попробуйте известные вам заклинания. Для этого разделитесь на пары и работайте.

Смотрю, кто и как встает. Малфой встает со светловолосой девочкой, Гринграсс, кажется. Крэбб с Гойлом, Гарри Поттер с Грейнджер (как ее зовут-то хоть по имени?), близнецы Уизли... Да, с таким распределением им только учиться... но да ладно. Сойдет на первый раз.

— А мы не знаем никаких заклинаний, — чуть не плача, подходят ко мне первокурсники с Когтеврана. Рядом с таким же убитым выражением лица стоят «барсучата».

— А я вам покажу. Будете отрабатывать Авис. Смотрите... Авис! — с этими словами у меня из верхушки посоха вылетает стайка птичек. — А теперь движение палочкой...

Восторгу первокурсников нет предела.

— Вы хорошо ладите с детьми, — вдруг произносит Снейп.

— Это верно, — киваю, внимательно следя за Гарри Поттером, которого уже в который раз возит по полу Грейнджер. — Кстати, как имя у Грейнджер, не подскажете?

— Гермиона, — удивленно отвечает мой коллега. — А что такое?

— Да так. Все хотела узнать, а никак не получалось.

— Она заучка, — Снейп кривится, словно Дамблдор всучил ему лимонную дольку. — Знает много, от этого ходит с вечно задранным носом.

— Много знать — не значит много уметь, — согласно киваю. — Наша задача в том, чтобы еще и научить их применять их знания...

В шевелюру декана Слизерина внезапно влетают три мелких птички.

— Ой... — пищит маленькая пуффендуйка, прячась за одноклассниками.

— Никогда не думал, что Авис можно использовать как боевое заклинание, — Снейп с остервенением выковыривает перья у себя из волос.

Улыбаюсь.

* * *