Огнецвет, или Повесть о волшебном цветке (джен)

Кар, поднимая желтовато-бурую пыль, двинулся по направлению к видневшейся чуть справа по курсу холмистой гряде. Форгары шли рядом, иногда перекликаясь друг с другом. Равнина постепенно поднималась, иногда пересекаемая небольшими промоинами и оврагами. Впрочем, препятствием они не были: форгары овраги перескакивали, а Пашка опускал закреплённый на каре складной мост. Равнина представляла собой степь, поросшую высокой и колючей травой и цветами, среди которых были и вполне земные растения. Лютики, маки, васильки, нурда, «ежовые» кочки и другие привычные для взора землянина или линеарца растения соседствовали с совершенно незнакомыми. Чаще всего встречались длинные стебли синеголовника — высокого растения, напоминающего тростник, «дудки» которого увенчивали ярко-голубые головки цветов.

— Они в темноте светятся, — сказала, указывая на них, Зуйка. — Синеголовник растёт и на Линеаре, мама его у нас в саду на даче выращивает.

Иногда невдалеке от дороги виднелись странные бело-голубые столбы с полукруглыми розовыми навершиями. Когда кар в первый раз проехал мимо такого столба, Юлька, сидевшая на крыше кара возле люка, поморщившись, зажала нос.

— Фу, воняет как от старой помойки! Зуйка, а что это за столбы?

— Это не столбы, а грибы. Они и пахнут. Их на базе так и называют: гриб-помойка, — ответила за Зуи Луана.

— А мухи? — Юлька показала на роящихся вокруг столбов блестящих красно-рубиновых мух.

— А это грибные мухи. У них с грибами взаимовыгодное сотрудничество.

— Жить они друг без друга не могут! — добавила Зуйка. — Грибы позволяют мухам есть выделяющийся из-под шляпок сок (он и воняет), а мухи переносят споры.

Ближе к полудню впереди по курсу, среди однообразно тянущейся степи (сменившая Юльку в качестве впередсмотрящий Зуи даже начала подрёмывать) показалась небольшая рощица высоких раскидистых деревьев с широкими сине-зелёными листьями. Верхняя глянцевая поверхность листьев в ярком солнечном свете казалась ядовито-синей и из-за этого рощица выглядела не зеленоватой, как на Земле, а синевато-сизой.

— А это синелист, — объяснила Луана. — Когда будете входить в такую рощицу, смотрите под ноги, большинство видов синелиста растёт на болотах. И ещё одна опасность — у них очень сильный запах, можно отравиться, особенно если он смешивается с болотными испарениями, а они здесь в основном не метановые, как на Земле или Линеаре, а аммиачные.

— У нас на Земле тоже есть такие растения, — сказала Алиса спустившись в кабину и просматривая отснятые фотографии синелистовой рощи.

— Багульник? — отозвался из рубки Пашка.

— Не только. Например, когда цветёт миндаль, лучше в крону не лезть, особенно в жаркий полдень.

— На Венере, ах, на Венере у деревьев синие листья! — продекларировала Юлька, оглядываясь на рощицу.

— Венера — это вторая планета вашей системы, да? — спросила Зуйка.

— Ага, Зуйка. Вот только деревья там не растут, ни с синими листьями, ни с серо-буро-малиновыми, — ответила Юлька.

— А что там растёт?

— Ничего! — отозвался Пашка. — Там только раскалённая щебнистая пустыня да горы, углекислотная атмосфера и оранжевое, вечно пасмурное небо с кислотными облаками. Поэтому находится на поверхности можно только в тяжёлом скафандре.

— Здорово! — ответила Зуи, снова приникнув к биноклю. и так и не пояснив, что было здорово на раскалённой Венере.

Через пару часов, когда солнце уже клонилось к западу, «глазастая» Зуйка разглядела справа по курсу куртину ярко-жёлтых цветов.

— Смотрите, золотоцвет!

— Смотри с кара не свались, мелюзга! — крикнул ей Пашка (к Зуйке, как самой младшей, все, особенно Пашка, относились покровительственно, как к малышу, впрочем, Зуйку это отношение не беспокоила, она и была ещё сущим ребёнком).

Пашка остановил кар и, крикнув форгарам (Юлька и Зуи уже немного научили его по дороге командовать их мохнатыми спутниками), вылез из машины. За ним высыпали остальные ребята.

— Золотоцвет, да не тот… — разочаровано протянула Луана.

— Угу, это обыкновенный золотоцвет, он у нас уже есть, — поддакнул Пашка.

— Так откуда здесь другому взяться? Тарги живут в предгорье, мы ещё не доехали, — возразила Алиса.

Юлька попятилась, рассматривая золотоцвет и, запнувшись о камень, чуть не упала.

— Гранит, как и на Земле, — Юлька подняла с обочины тёмно-красный зернистый камень.

— Юлька, ты плохо галактографию учишь, — усмехнулась Алиса. — Большинство твёрдых планет состоят из гранита и базальта.

— А есть и не из них? — изобразил удивление Пашка.

— Есть изо льда и даже из алмазов, — съязвила Алиса.

— Ну это ты, Алиска, по космосу болтаешься, а мы с Юлькой субстанции приземлённые, — Пашка, дождавшись когда подруги заберутся в кар, запустил двигатель.

— На дорогу смотри, приземлённая субстанция, — пошутила Алиса. — А то в склисса врежешься.

— Здесь нет склиссов, они на Шишинеру, а здесь вместо них форгары, — объяснил Пашка голосом учителя-зануды и показал на видневшуюся на горизонте небольшую стаю Мулькиных сородичей.

— Мулька, ты слыхал, как вас с Майкой обласкали? — крикнула, рассмеявшись, Юлька форгарам. Мулька в ответ коротко и довольно крякнул («и не такое слыхали»). А Майка только посмеивалась, растягивая губы и косила на кар насмешливыми лиловыми глазами.

— А кто такие склиссы? — поинтересовалась Зуи (дорога стала каменистой, кар иногда раскачивало на ухабах и Пашка, опасаясь, что любопытная и непоседливая Зуйка всё-таки свалится с машины, велел ей спуститься вниз, а её место заняла Лу).

— Это такие летучие коровы с планеты Шишинеру, примерно пара парсеков отсюда. Внешне корова как корова, только крылья стрекозиные, — объяснила Алиса.

— Ну и летают соответственно, — вставил Пашка свои пять копеек.

— Везёт вам, — вздохнула Зуйка. — Вы всю Галактику уже облетели.

— Ну не всю, а половину точно, — ответила ей Алиса. — Зуйка ты же тоже была в дальнем космосе.

— Я и сейчас в нём, в другой системе. Ну и в глубоком была один раз, год назад, на «Магуаре». Папа меня на «Кайярр» только первый раз взял, говорит, что я ещё маленькая.

— Тем более, у тебя всё ещё впереди, — успокоила её Юлька.

— Зуйка, ты не переживай. Прилетай к нам на Землю и мы тебя на Гай-до покатаем. Сама увидишь все звёздные миры, которые мы видели.

— Так что, уважаемая Зуи Кано Тарбор, вы приглашены посетить планету Земля в системе Солнца для участия в межзвёздной экспедиции на борту малого звездолёта Гай-до, — поддержала Пашку Алиса, резюмировав беседу.

— Отказ не принимается, — предупредил Пашка.

— Спасибо ребята! — Зуйка пожала протянутую Пашкой руку.

— Если бы заранее знать, что Тейна это и есть таинственная Кинава! — воскликнула Юлька. — Не пришлось бы несколько недель в космосе болтаться.

— Да уж, с Земли на Тейну лететь столько же, сколько и до Линеара, всего ничего, — поддакнул ей Пашка.

— Пашка! За дорогой следи!! — внезапно завопила Луана, вторя предупреждающему рёву Мульки.

Пашка успел дёрнуть рычаг управления и увернуться от столкновения с выскочившим из-за валуна крупным (со здоровенную собаку) голубовато-серым зверем, напоминающим зайца с короткими ушами.

— Чуть зайкана не сбили, а рядом между прочим яма, её за камнем не видно, — констатировала свалившаяся в кабину Лу, потирая шишку на лбу.

— Да он так внезапно выскочил, что я его даже и не заметил, — попытался оправдаться Пашка.

— Ага, ты же в это время на Алису глядел, — хитро улыбнулась Юлька.

— Ну и что? А почему бы мне на неё не посмотреть? Может она мне нравится… — запальчиво произнёс в ответ Пашка и, оглянувшись на подруг (кар он на этот раз предусмотрительно остановил) неожиданно осёкся, смутившись. Взгляд покрасневшего мальчишки красноречиво вопрошал: «А не сболтнул ли я чего лишнего?».

— Ну, Пашка… Спасибо за комплимент… Я от тебя такого не ожидала… — запинаясь и пытаясь скрыть своё смущение, пробормотала Алиса. — Мне… это… очень приятно…

— Ну наконец-то признался! — с притворным удовлетворением произнесла Юлька, подмигнув улыбающимся Зуйке и Луане. — А то всё намеками, намёками: то за косичку дёрнет, то на перемене толкнёт… вместо того что бы прямо признаться.

— У меня нет косичек… — не поняла Алиса.

— Это я фигурально. Мог бы и сразу честно признаться!

— В чём это я признался?!

— В любви! — назидательно-смешливым тоном произнесла Зуйка.

— Ой, то же мне, мелочь! — Пашка насмешливо посмотрел на Зуйку. — Подрасти сначала! Между прочим, балаболки, я ни в чём не признавался! — Пашка гордо вскинул курносый в веснушках нос, запустив кар в след нетерпеливо фыркавшим форгарам.

— Ну уж прям… придумаете тоже… в любви… — продолжал ворчал Пашка, пытаясь скрыть ещё большее смущение.

— Пашка, только честно, я тебе и правда нравлюсь? — Алиса искоса глянула на приятеля.

— Да ну тебя! Одни глупости у вас, девчонок, на уме! — возмущённо ответил Пашка и выждав паузу, показал улыбающейся Алисе язык в зеркало заднего вида.

— А всё-таки? — не унималась Алиса.

— Ну, допустим нравишься. Полегчало? —

— Ага, Пашка! Значит я тебе всё-таки нравлюсь! Всё слышали? —

— Я сказал допустим. Это только предположение! — попытался отступить Пашка. Но не тут-то было.

— Нет уж, Пашенька, ты признался! У меня свидетели есть!

— Балаболки! — беззлобно выругался Пашка и рассмеялся.

Оставшаяся часть дня прошла без происшествий. Ни зайканы, ни другие представители местного зверья под колёса больше не бросались, форгары всё так же изредка перекликаясь неспешно трусили перед каром. Ребята немного отдохнули, сделав привал на берегу небольшого озерца, из которого вытекала чистая неширокая речка, текущая по направлению к видневшейся впереди горной гряде, и видимо, пересекала её через небольшую, расположенную левее по курсу, долину.

— Может по долине проедем? — спросил Пашка.

— А чем тебе Странный хребет не нравится? — поинтересовалась Алиса, дожёвывая бутерброд.

— Странный он какой-то, — усмехнулся мальчишка.

— Не, не пойдёт, — Луана просматривала карту. — Это не долина, это каньон, довольно узкий. Скалы выходят прямо из воды.

— Так что странного путешествия по Странному хребту нам не избежать, — добавила дремавшая Юлька. Зуйка, утомившаяся путешествием, в беседе участия не принимала, положив голову на колени Лу и мирно посапывая.

— А что там действительно настолько опасно ночью?

— Пашка, тебе на чистейшей космолингве сказали, до рассвета туда не суйся! — Лу захлопнула планшет. — Поедем вдоль речки, доедем до небольшой луговины в предгорье, там, где речка поворачивает к каньону. На луговине и заночуем, а утром перевалим через хребет. Кстати Странным называется перевал, а хребет на местном наречии просто Серый. До хребта останется всего час езды и ещё час или полтора, чтобы подняться на перевал.

— Ладно, боевые подруги, отдохнули? Теперь по машинам, Мулька, Майка вперёд! — Пашка уже неплохо освоился с ролью командира.

Юлька пронзительно свистнула форгарам. Зуи, спросонья протирая глаза, полезла в кар, чуть не налетев на люк.

— Алиса, твоя очередь вперёд смотреть, — крикнул ей Пашка.

— Да знаю я! — потянулась Алиса, и взялась за поручни лесенки.

Кар, покачиваясь, вновь неспешно покатил по просторам Медалона. Невдалеке от него показалась наезженная дорога, тянувшаяся вдоль реки, которая постепенно становилась шире. Здесь же ребята увидели и первых аборигенов. Несколько похожих на арбы повозок под тряпичными или сделанными из грубой кожи тентами, запряжёнными косматыми, похожими на медведей с плоскими мордами зверьми катились, поднимая пыль по дороге.

— Это оллины, — пояснила Лу. — Возвращаются с торжища в свою деревню, точнее примитивный город, тот что мы видели с платформы.

— А что это за звери? — спросила Алиса указав на «медведей».

— Силлунги, родственники овец. Их здесь используют как на когда-то на Земле быков.

— Они то же идут к перевалу? — поинтересовалась Зуйка.

— Да и ночевать мы будем в одном и том же месте.

— Ребята, а дорога из базальта, между прочим, — Юлька заглянула в нижний люк. — Из квадратных глыб… И старая уж очень.

— Надо, когда вернёмся, в информаторий заглянуть, может это то же сирианская планета. — Лу с интересом посмотрела на дорогу.

Аборигены между тем смотрели на странную повозку со смесью тревоги и удивления, тем более что рядом с повозкой мерно шагали навьюченные священные форгары. Да и вид странно одетого низкорослого существа со светлыми, почти белыми волосами, из которых торчали маленькие чёрные рожки, сидящего сверху, видимо не внушал оллинам ничего хорошего. Во всяком случае аборигены предпочли ехать далеко сзади.