Сталь и шелк или Гермиона, займемся любовью (гет)

Шум моря не доносился сквозь старые стены, но в подземельях всегда чувствовалось хриплое дыхание холодных волн. Серебристые кристаллы соли на изъеденных временем камнях показывали, сколько держал осаду крепостных подземелий северный захватчик.

Старик шёл по переходам, не обращая внимания на резкие повороты и появляющиеся тупики, реагируя лишь на навигацию запахов моря, усиливающихся при спуске в нижние галереи бесконечных тоннелей.

Бряцание ключей, висящих на медном кольце, отполированном постоянным трением о грубую шерсть плаща, отмечало каждый пройденный фут подземелий.

Антуан был стар, вся его жизнь была подчинена уже выбранным кем-то целям. Он стал Эйвери, заплатив за возможность пользоваться накопленными в этой семье магическими знаниями. Его жена ничем не могла умножить наследие предков, но она могла легко пренебречь всеми правилами и законами для достижения желаемого. Эрменгарде не была ни тёмной, ни светлой: она продавала простую смерть от клинка, пока в её жизнь не вмешался он. Муж дал силу, которую она использовала, ни разу не оглянувшись на цену. Умерев, жена оставила его оплачивать этот счет, и даже пятьдесят лет молитв в компании двух поколений монахов не уменьшили его ни на йоту.

Остановившись в центре большого помещения, вырубленного в скале, старик заглянул вглубь старого колодца. Пришло время кое-что изменить. Хищная гримаса застыла на лице почтенного отца-настоятеля, двумя руками вытянувшего из каменной ямы большой сверток, увязанный в пропитанный сложным составом холст. Здесь было спрятано далеко не всё — лишь самое ценное.

«Хорошее, надежное место, — подумал человек, — для поганца, посмевшего привести за собой хвост».

Раненый Гольдбергом маг был ещё жив, и это злило старика без меры. Он потратил много ценного зелья, чтобы призвать душу умирающего волшебника в свой меч. Кто-то вмешался и помог ей вернуться в раненое тело, а хуже всего, что Антуан не получил огромную силу, неожиданно обнаруженную в раненном им маге.

Старик Гольдберг не успел хорошо рассмотреть следившего за ним человека. Он обнаружил его совершенно случайно — лишь потому, что для чужака эти стены были не знакомы и отразили его настороженность, а Гольдберг почуял эту вибрацию своим изощрённым обонянием.

Когда он вытащил сонного правнука из занятой тем кельи и приволок на нижний этаж, смотреть было не на что. Или ранение было не таким, как рассчитывал Антуан, или раненому кто-то помог исчезнуть. Последние события показали, что раненому магу оказали помощь, причём человек, знающий, с чем имеет дело.

Паршивец так подвёл его! Дурная кровь Эйвери, накопившая все немыслимые пороки, показала себя в этом выродке — тщеславном, трусливом и слабом. Щенок, не имеющий в себе ума и хитрости прадеда: «Дай, дай» — всё, что говорил Антуану внук. Старик же сочетал в себе маггловскую хватку и знания магического мира.

С этой стороны вечности только Мерлин дал воспитаннику силу зачарованного оружия.

С другой стороны Моргана придумала изменить сущность таких чар. Гольдберг пошёл следами ведьмы и получил новые возможности, которыми больше не будет делиться ни с кем. Он просто избавится от ублюдка: тот ещё должен быть благодарен, что ляжет на святой земле. Ну, если быть точным, в осадном колодце.

Старик подхватил холщёвый сверток, ничем не выдав его тяжести, и так же быстро вернулся просоленными коридорами на хозяйственный этаж обители.

Использовав один из ключей, висящих на кольце, Гольдберг спрятал свою ношу в кладовой между сломанной мебелью и черепками битой посуды. Отец-настоятель поднимался в свои покои по главной лестнице, когда его остановил брат Колин, поинтересовавшись, останется ли вчерашний гость еще на одну ночь. Ни минуты не колеблясь, настоятель ответил смотрителю жилых помещений, что его посетитель не будет ночевать.

Бесшумно войдя в комнату, служившую ему кабинетом, старик обнаружил своего правнука роющимся в бумагах и свитках, оставленных на столе. Карман его маггловского твидового пиджака оттягивали флаконы с зельями, явно позаимствованные из личных запасов деда.

— Что-то ищешь? — обманчиво спокойно спросил хозяин кабинета у своего гостя.

Не заметивший его раньше молодой парень судорожно втянул воздух и, прищурившись, посмотрел на старика.

— Нет, просто интересовался твоими достижениями, дед. Хочется понять, чего ты добился, — стараясь казаться уверенным, ответил Антуану парень.

— Похвальное стремление, внук, неужели я в тебе ошибся? — покивал собеседнику старик, делая два стремительных шага в его сторону и обхватывая жилистой рукой плечи внука.

Младший Гольберг, внезапно почувствовав болезненный укол рядом с ключицей, тихо охнул и навалился на поддерживающего его деда. Тот аккуратно посадил парня в широкое кресло рядом со столом и накрыл по плечи пледом.

Склонившись над своими бумагами, старик быстро просматривал и собирал их. Не обнаружив свитка с рецептом зелья, помогающего обрести послушание запертых в клинке душ, Антуан замысловато выругался, повернулся к бессознательному внуку и быстро пробежался по всем карманам его одежды узловатыми пальцами. Забрав украденные зелья и опустив флаконы во внутренний карман своего плаща, почтенный настоятель снова ловко прощупал все отвороты и складки пиджака и, не найдя искомого пергамента, на несколько секунд задумался. Затем вернулся к архиву и начал методично приводить в порядок рабочую поверхность. Закончив складывать бумаги, старик внимательно осмотрелся и остался доволен. Осталось лишь убрать архив в тайник за барометром, висевшем между окнами. Хотя — нет, есть ещё одно дело. К тому моменту, как хозяин комнат навёл полагающийся им порядок, его гость — молодой Гольдберг — тихо умер в кресле под пледом, не придя в сознание ни на секунду и не нарушив сосредоточенную собранность прадеда. Проверяя у него отсутствие пульса, дедуля ухмыльнулся, припомнив, откуда у него этот замечательный яд. Снейпы всегда были гениями в зельеварении. В свое время Антуан свел близкое знакомство с Ригелем Снейпом, выгодно женившемся на Теодоре Монтгомери. Именно из его лаборатории исчезло несколько хрустальных флаконов с серой маслянистой жидкостью. Умная женушка Ригеля сразу отнеслась с подозрением к полукровке Гольдбергу, хотя в то время он уже носил фамилию Эйвери. Но и Антуан был не глуп и смог добиться помощи Снейпа в составлении зелья Морганы, дающего власть над убитыми тобой. А унаследованная Гольдбергом от отца-маггла хитрость помогла сохранить все имена заказчиков Эрменгарде. Правда, на сегодня шантаж не принес пользы: дряхлые глупые старики позволяли себя поймать, не выполнив его задачи — раздобыть нужные ингредиенты.

Наконец, часы отметили время явиться на общую молитву, и Антуан, оглядев остывающее тело внука, вышел из комнаты.

Присоединившись, а точнее, возглавив вереницу монахов, появившихся на лестнице, отец-настоятель повёл вверенных ему братьев в молельню.

У него будет время, чтобы наполнить каменный колодец новым содержимым и подумать о том, кого же его глупый правнук привёл следом.

* * *

Всё ещё пребывая под впечатлением от разговора за совместным со Снейпами ранним завтраком, Гермиона с грохотом вывалилась из камина своей спальни, открытого лишь для неё. Запнувшись о низкую каминную решетку, рассыпав гору книг, выданную Теодорой Снейп, девушка рухнула на всё это безобразие сверху.

Потирая ушибленные места, Герм заклинанием собрала в стопку старые фолианты и отлевитировала их на подоконник.

В комнату с громким мявом ворвался Косолапсус и начал вымяукивать хозяйке за вчерашнее отсутствие. Гермиона схватила кота и стиснула в объятиях, выражение морды животного с выпученными глазами на мгновение стало копией лица профессора Трелони. Девушка громко рассмеялась и повалилась на кровать, высоко подняв над собой мохнатое чудовище. Толстый рыжий кот обвис и всем своим видом выражал степень крайнего неодобрения действий хозяйки.

— Ладно, пойдем, Косолапсус, я тебя накормлю и буду собираться на работу, — опустив кота на кровать, сказала Герм питомцу.

Накладывая в мисочку кошачьи консервы, она рассуждала, успеет ли принять душ и выпить чаю. Рассудив, что чай можно выпить и в министерстве, Гермиона решительно отправилась в душ, скидывая на ходу грязную одежду.

Через пару минут в гостиной ее квартиры появился Гарри, выглядевший, мягко говоря, странно. Его волосы были обмазаны чем-то липким и зачесаны назад на манер младшего Малфоя, в раненой руке парень держал начищенный до зеркального блеска ботинок. Съехавшие набок очки и носок, свисающий из кармана форменной аврорской мантии, вычищенной и тщательно отутюженной, вносили этакий диссонанс в складывающийся из мелких деталей облик примерного министерского работника.

— Гермиона, это я, — крикнул Гарри и приземлился на диван.

Вытянув из кармана черный носок и бросив ботинок на пол, парень стал приводить себя в порядок. Попытавшись с помощью заклинаний вернуть своим волосам обычный взъерошенный вид и не добившись результата, Гарри крикнул ещё раз.

— Герм, ты где? — Поднявшись с дивана, он пошел в спальню, надеясь на помощь подруги или, в крайнем случае, на душ и расческу.

— Гарри? — удивилась девушка, столкнувшись с ним в дверях ванной. — Что с тобой случилось?

Девушка недоуменно оглядывала его волосы, одновременно вытирая полотенцем свои.

Гарри поправил на носу очки и грустно посмотрел на подругу:

— Герм, я сбежал. Струсил и сбежал к тебе.

— Почему? — недоумение в глазах Гермионы перерастало в настороженность, но следующие слова Гарри успокоили и рассмешили ее.

— Герм, два домовых эльфа — это слишком много. Трикси ещё хуже, чем Добби: тот просто сумасшедший, а эта эльфийка помешана на чистоте, правилах и приличиях. И что Добби в ней нашёл? — почти простонал Победитель Темного Лорда. — Как только они узнали (просто увидели магический щит и рану сквозь него), что я был ранен — окружили безумной заботой. Даже нос эльфы вытерли, а возможность посетить туалет в одиночестве мне пришлось отвоевывать в бесконечном споре. Герм, я устал… Посмотри, что можно сделать с моими волосами — у меня самого ничего не получилось, — смущённо опустил голову Гарри.

Гермиона, поджимая губы, чтобы не расхохотаться в голос, ответила:

— Пожалуй, тебе придётся воспользоваться душем: это Доббин фирменный гель для волос, помнишь Малфоя на втором курсе? Ничто не могло испортить его прилизанную прическу.

Гарри застонал и принял позу цапли, пытаясь снова развязать шнурок на ботинке.

— Гарри, ты же волшебник, — всё так же сдерживая смех, задушено проскрипела Гермиона.

Поттер недобро зыркнул на неё зелёными глазами и зашёл в ванную, как есть, в ботинках и мантии. Гермиона вспомнила, что давно пора на работу, и быстренько досушила волосы заклинанием. Надев чистую пару джинсов и трикотажную майку, девушка с тоской посмотрела на свое отражение в зеркале, показала ему язык и стала рыться в комоде, разыскивая теплый свитер. Неожиданно пришедшая ей в голову мысль о составе яда, используемого Гольдбергом, заставила бросить поиски одежды и обратиться к книгам, одолженным бабушкой профессора Снейпа. Поэтому, выйдя из ванной через пять минут с чистыми и высушенными волосами, Гарри не увидел Гермионы, зато услышал невнятное бормотание за кроватью.

Обойдя покрытую стеганым одеялом кровать Гермионы, парень остановился перед стоявшей на коленях девушкой, склонившейся над лежащим на полу толстенным томом.

Гарри присел на корточки и подул на открытую шею Герм, та вздрогнула и хлопнула парня по коленке, не отрывая взгляда от книги.

— Герм, нам пора на работу, давай, оторвись от чтения.

Карие глаза бессмысленно уставились в зеленые, парень, улыбнулся, протянул руку и повторил:

— Герм, пора на работу.

Гермиона поднялась с колен, опираясь на протянутую руку друга, и, вытащив из кармана джинсов палочку, простым: «Акцио носки, чистый свитер и мантия», — завершила процесс одевания.

Выйдя в гостиную, девушка вздрогнула от громкого стука в окно, и шедший следом Гарри поспешно впустил большую серую сову с письмом, перевязанным двуцветной лентой.

Потратив ещё минуту, чтобы отвязать письмо и угостить птицу, Гермиона и Гарри, наконец, оказались в прихожей. Обняв подругу, Гарри в последнюю секунду перед аппарированием наклонился и поцеловал девушку; так они и появились в переулке перед заброшенным с виду зданием министерства магии.

Смутившись и глупо хихикнув, Герм очень ярко напомнила Поттеру об их первом школьном бале, устроенном в честь приезда гостей на турнир трех волшебников. Мелькнувшее в голове воспоминание было подкреплено появившимся желанием показаться вместе с такой красивой девушкой — обязательно в вечернем платье — где-нибудь при большом количестве знакомых и не очень людей. «Крестины у Уизли — это не то, вот прием средних размеров был бы очень кстати», — думал Гарри, отгоняя образ усмехающегося Снейпа, сообщившего ранним утром, что ближайшие выходные Поттер занимается фехтованием.

Уже стоя у своего кабинета, друзья поняли, что охранные заклинания на дверях взломаны, а сигнальные, почему-то не сработали… Кто-то побывал здесь в их отсутствие, и это грозило большими неприятностями и нагоняем от начальства.

— Идем к Рону, — не заходя в комнату, скомандовал Гарри.

— Да, нужно вызвать оперативников, — прикусив губу, кивнула Гермиона, и, одновременно повернувшись, они быстрыми шагами отправились в кабинет начальника оперативного подразделения аврората — Рональда Уизли.

— Рональд! — Гермиона ворвалась в кабинет друга и тут же замерла на пороге. Гарри, шедший следом, ткнулся подбородком ей в затылок и покачнулся, стараясь не толкнуть девушку.

Все, кто находился в комнате — а там было совещание опергруппы — повернули головы и уставились на вошедшую пару. Рон поднялся из-за своего стола, нахмурился, понимая, что друзья не стали бы врываться с утра к нему в кабинет просто потому, что соскучились за прошедшие сутки, и спросил у Гарри, намеренно глядя поверх головы Гермионы.

— Что случилось?

Гарри, нахмурившись и нервно проведя ладонью по волосам, быстро ответил.

— Наш кабинет взломан, сигнальные заклинания, третий уровень охраны, всё… Мы не заходили внутрь: нужно осмотреть всё тщательно — там были отчеты по последним делам и много архивных документов.

Усмешка на лицах Авроров, обращённых на вошедшую парочку, сменилась озабоченностью, и двое парней, повинуясь кивку начальника, встали со своих мест и пошли к выходу.

— Совещание окончено, Томас, дождись меня, — распорядился Рон и, подтолкнув окаменевшую от переизбытка эмоций Гермиону, шагнул за порог.

Девушка, сложив на груди руки, молча, не глядя на мужчин, повернулась и быстро пошла вперёд по коридору.

«Герм, в чем дело?» — ворвался в мысли Гермионы голос Гарри.

«Потом поговорим Гарри, мне надо подумать: хочу понять, что искали» — мысленно отмахнулась ведьма и, ускорив шаг, быстро оказалась у дверей своего кабинета.

Подошедшие Рон с Гарри и двое Авроров аккуратно приступили к осмотру. Поттер монотонно бубнил, перечисляя наложенные охранные заклинания. Молодой аврор с зачесанными на пробор волосами, вынув из кармана форменной мантии самопишущее перо и свиток пергамента, записывал за ним. Второй аврор сосредоточенно водил волшебной палочкой вдоль дверной коробки и над развороченным замком. Повторив трижды всю процедуру, он повернулся к своему начальнику и покачал головой.

— Мистер Уизли, это очень странно: снять охрану такого уровня, наложенную другим магом, очень трудно. Но здесь действовал просто вандал: взлом самый грубый и непрофессиональный. Почему внизу никто не почувствовал такой всплеск магии?

Гермиона, стоявшая у стенки напротив осматриваемой двери, громко хмыкнула. Гарри и Рон одновременно посмотрели на девушку. Гарри — пытливо, понимая, что Гермиона уже сделала выводы и, скорее всего, абсолютно правильные, а Рон — сузив глаза, всем своим видом показывая, чтобы Гермиона не смела поучать его на глазах подчинённых.

— Уилкинс, спуститесь вниз, нам нужны показания всех, кто дежурил этой ночью.

«Гарри, нужно узнать, подменялся кто-нибудь или нет в этой смене, кто из работников уходил последним и у кого были вечерние посетители», — мысленно попросила напарника Гермиона, и тот неслышно пересказал то, что она просила, Рону, который послушно повторил всё своему подчиненному. Уилкинс согласно тряхнул волосами и направился в сторону лифтов.

Второй аврор закончил осмотр дверей и пригласил своего начальника внутрь.

— Мисс Грейнджер, перечислите документы, которые находились в вашем столе, — обратился Рональд к девушке.

Та строгим официальным голосом перечислила все архивные документы, с которыми работала перед их вылазкой в монастырь.

Гарри, молча разглядывающий спокойное лицо Гермионы, поморщился, когда та назвала несколько свитков, полученных в архиве под её личную ответственность.

«Это мелочи, Гарри, есть то, что я не могу назвать, и, уверенна, ради этих бумаг и залезли», — мысленно обратилась девушка к другу, заметив беспокойство, с которым тот смотрел на самопишущее перо.

Рон помогал просматривать все книги и свитки, лежащие в беспорядке на столе ведьмы и на полу вокруг, тогда как аврор осматривал стол Гарри, содержащий, куда меньшее количество бумаг. Несколько вредноскопов — у Гарри уже собралась коллекция — справочники по дуэльным проклятиям и несколько маггловских предметов: футляр для контактных линз, диски и компьютерная мышка с обмотанным вокруг неё проводом. Свитки с отчетами лежали в отдельном ящике, а чернильница и набор перьев соседствовали с шариковыми ручками разной степени использованности — всё было учтено и описано.

Рон добрался до нижнего ящика стола, когда Гермиона вбежала в кабинет под радостное покрякивание аврора, обнаружившего ее кофеварку. Парень, сняв все маскирующие заклинания, стоял, склонившись над агрегатом и заложив палочку за ухо. Девушка едва не прищемила другу пальцы, резко задвинув ящик, и выразительно посмотрела в глаза Рону. Тот, откашлявшись, продиктовал перу:

— Личные вещи сотрудника.

Когда Гермиона кинулась грудью на защиту кофейного аппарата, кнопки которого немилосердно тыкал аврор, Уизли показал заглядывающему в двери Гарри тихонько вытянутую из ящика книжку в бумажном переплете. На потрепанной обложке смуглый мускулистый красавец сжимал в объятиях полуголую блондинку, примерно в середине книги страницы были заложены нераскрытой упаковкой ажурных дамских чулок.

Гарри строго посмотрел на Рона, щурившегося от сдерживаемого смеха, отчего его подправленное шрамом лицо стало походить на зверскую гримасу пирата, и взглядом велел убрать книгу на место. Вовремя… В дверях, отодвинув Гарри Поттера, стоял глава аврората, взирая на распахнутые настежь двери и возню в кабинете с легким неодобрением.

— Уизли, когда закончите, прошу ко мне с докладом о происшедшем. Грейнджер, Поттер, жду отчет не позднее завтрашнего утра, — кивнув подчинённым, начальство отбыло, оставив за собой беспокойство и досаду.