Просто держи меня за руку (гет)

The anger, the pressure, you're choking down

Your words again, feel the nerves set in

Unspoken frustration, they see right through you

Paper thin, like the ghost within

Dream Theater

Am I alive or just a ghost?

Haunted by my sorrows.

Hope is slipping through my hands,

Gravity is taking hold.

Red**

Снейп ненавидел Хеллоуин.

Каждый год, с того дня, как он стал преподавать зельеделие в Хогварце, этот праздник был для него сродни пытке. Настроение у него обычно начинало портиться еще за неделю-две. Он ненавидел расставленные по замку тыквы и вырезанные на них рожи. Ненавидел зачарованных летучих мышей, свисавших с потолка, ненавидел паутину, наколдованную во всех углах, и носившегося по школе Пивза, который на Хеллоуин становился еще более зловредным и несносным. Он ненавидел даже праздничный пир — одно воспоминание о том, что произошло в этот день в 1981 году, придавало любому блюду вкус пепла. Каждый год он был вынужден сидеть за общим столом вместе со всеми преподавателями, следить за объедающимися учениками и слушать идиотские байки Дамблдора. На любых праздниках директор был склонен впадать в детство, прощал своим воспитанникам мелкие шалости и всем раздавал конфеты. Снейп едва мог дождаться того момента, когда всех отправят по гостиным, и он сможет спрятаться в своем подземелье и напиться. Он позволял себе это только раз в год. И всегда делал это так, что ни единая живая душа в замке не знала об этом. Даже Дамблдор.

В кругах Пожирателей во время Первой войны Хеллоуин был еще одним поводом собраться и учинить какую-нибудь мерзость. Провести парочку рейдов, поохотиться на магглов. После гибели Поттеров и исчезновения Вольдеморта все затаились и «праздник» по большей части игнорировали, а после возрождения Лорда уже боялись намекать на привычные способы отпраздновать. Для Вольдеморта эта дата тоже перестала быть приятной — он ненавидел вспоминать о том, как ему не удалось убить какого-то мелкого сопляка, в результате чего он выбыл из игры на целых тринадцать лет. Однако в этот раз ближний круг, пользуясь тем, что Темный Лорд снова отправился в путешествие, все же решил собраться у Малфоев. Снейп не собирался никуда идти и планировал как можно скорее разделаться с официальной частью банкета в Хогварце, чтобы спрятаться в своем кабинете, но Нарцисса прислала ему приглашение, подчеркнув, что семья Малфоев будет рада его присутствию. Может, случилось что-то интересное, и она хочет, чтобы он это услышал не от Эйвери и Селвина?

Школьный праздник ожидаемо оказался довольно унылым. Младшие ученики с удовольствием поглощали десерты, заботливо приготовленные эльфами, но большинство старших лишь лениво ковырялись в тарелках. За преподавательским столом царило напряжение. Минерва, шептавшаяся с Синистрой на краю стола подальше от директора, то и дело поднимала голову и пристальным взглядом обводила зал. Флитвик, сидевший на противоположном конце, так же зорко следил за Снейпом. Снейп откинулся на спинку кресла, по-прежнему не притрагиваясь к еде, и изобразил на лице самое злобное выражение из своего арсенала (Хеллоуин, как-никак, вечер устрашающих масок). Ему не нравилось, что преподаватели взяли моду его пасти. И еще больше не нравилось, какие взгляды они на него бросали всякий раз, как патрули ловили кого-нибудь за хулиганством в коридорах. Лонгботтом все так же бросался провокационными репликами на уроках обоих Кэрроу, получал за это, но в больничное крыло больше не попадал, что, в принципе, можно было считать достижением. Минерва, устав сражаться с ответственными за дисциплину и писать жалобы попечительскому совету, накинулась на Снейпа в учительской на одном из перерывов.

— Северус, я тебя предупреждаю — если ты не уймешь этих головорезов и не прикажешь им прекратить бить детей на уроках, я…

— Что ты? — ледяным тоном осведомился он. — Уйми лучше Лонгботтома, чтобы у них не было поводов его наказывать. Он срывает занятия.

— Для наказаний существуют предписанные дисциплинарные меры! — прошипела она, крепче сжимая в руке палочку. Снейп на всякий случай покрепче сжал свою и обвел глазами остальных учителей. Флитвик сопел в бороду. Синистра и Вектор смотрели на него с нескрываемым отвращением. Хагрид грозной косматой тучей нависал над одним из столов, переминаясь с ноги на ногу. Снейп отметил, что в учительской не было ни Слагхорна, ни обоих Кэрроу. Вероятно, если бы они здесь присутствовали, замдиректора бы даже не подумала заговорить о наказаниях.

— Предписанные меры на него не действуют, — изрек Снейп, снова переводя взгляд на Минерву. — Ответственные за дисциплину делают то, что считают нужным. И будут продолжать это делать до тех пор, пока до особо тупоголовых не дойдет, что дерзить на уроках и оскорблять учителей не разрешается. Еще вопросы?

Все молчали. Минерва гневно раздувала ноздри. Спраут хмурилась — Лонгботтом был одним из ее любимчиков. Снейп, раздраженный их непонятливостью, развернулся на каблуках и вылетел вон. Едва он закрыл за собой дверь, как в учительской поднялся шум.

— Это надо прекратить! — верещал Флитвик. — Они и так постоянно укладывают учеников в лазарет!

— Помона, мальчик к тебе прислушивается, в самом деле, почему никто не вразумит его и не попросит быть осторожнее? Ну неужели ему нравится постоянно ходить с разбитым лицом?

— Как бы не так, — проворчала Спраут. — Знаете, что он мне заявил, когда я попыталась поговорить с ним? Что мы все, будучи взрослыми волшебниками, годами закрывали глаза на все, что творилось в школе, а теперь, видите ли, вдруг озаботились безопасностью учеников. Точнее, он это назвал… как же там было… «полное подчинение деспотичному режиму», вот. Каково? Я сняла с него десять баллов, когда он наотрез отказался меня слушать. Извини, Минерва.

— Да кого сейчас волнуют какие-то баллы! — рыкнула Глава Гриффиндора. — У нас школа на грани бунта! Открыто выступить мы не можем — нас сразу же отсюда уберут.

— И что ты предлагаешь, Минерва? Да, в нынешних условиях нам остается только стоять и смотреть. И прятать детей от патрулей, по возможности.

— Извиняюсь, профессор Макгонагалл, — пробасил Хагрид, — но я тут это… Невилл вить хороший парень, только вот упертый. Вы его, значит, ко мне отправляйте, если что. На отработку. Поработает, стойла у гиппогрифов почистит, авось поутихнет. Оно это… энергии в нем лишней много. Мальчишки же... Всё им надо какие-то восстания подымать.

— Это ничего не даст, Хагрид. Проблема не в Лонгботтоме. Проблема в Кэрроу и Снейпе, — ответил Флитвик. — Скрутить бы их и повырывать руки, но об этом непременно кто-нибудь доложит Сами-Знаете-Кому.

— Нет, открытой конфронтации допускать нельзя, — уже спокойней возразила Минерва. — Иначе мы не убережем учеников. Однако если вы заметили, коллеги, в школе сложилась очень странная ситуация.

— Вы имеете в виду сеть оповещений? Призраки, эльфы, портреты…

— Вот именно. Они не могли так организоваться сами. Кто-то их организовал.

— Может, Лонгботтом и остальные из ДА?

— Возможно… Но дети сами были удивлены этим в первые дни. И мне, признаться, это не дает покоя.

— А какая разница, кто их организовал? — удивилась Синистра. — Главное, что это работает и что все обитатели замка защищают детей. Хогварц же имеет собственное сознание, радоваться надо, что у Пожирателей нет возможностей ухудшать положение.

Снейп, слушавший под дверью, закатил глаза, отвернулся и пошел прочь, злой как стадо троллей. Вот же идиоты… Если бы они прочли «Историю Хогварца» столь же внимательно, как, к примеру, та же Грейнджер, уже бы обо всем догадались. Вероятно, их крайне смущает тот факт, что он не запрещает Кэрроу применять жесткие меры — вполне достойное поведение для убийцы и чудовища. Но хорошо, что пока можно не опасаться открытых выступлений со стороны учителей, иначе школу бы он не удержал, даже с десятью Пожирателями. Уж кого-кого, а Минерву и Флитвика недооценивать не стоит. Флитвик с юности слыл отчаянным и очень сильным дуэлянтом, который никогда не проигрывал. Лучше не проверять, насколько эти слухи правдивы.

Решив, что его роль на праздничной трапезе исполнена, Снейп удалился из Большого Зала, раздал инструкции портретам в коридорах, выслушал возмущения брата и сестры Кэрроу по поводу того, что они вынуждены оставаться в школе и дежурить, тогда как все остальные развлекаются, и аппарировал к воротам Малфой Мэнор. Во дворе разбили лагерь егеря. Снейп, проходя мимо, уловил недовольное бормотание. У одного из охотников недоставало правой руки, и он, то и дело разражаясь площадной бранью, пытался колдовать левой и грозился уничтожить «гребаных выблядков», кем бы они ни были.

По каминному залу сновали эльфы, разнося выпивку и угощения. За огромным столом, где Вольдеморт обычно проводил собрания, уже собралась бОльшая часть ближнего круга. Люциус, изо всех сил старавшийся изображать полноправного хозяина, занял место во главе стола, но до былого представительного вида ему было далеко. Нарцисса с безупречной прической сидела справа от него, Беллатрикс — чуть поодаль. Снейп оглядел стол, отметил огромное количество бутылок и понял, что сегодня ему, возможно, удастся пробраться в подвал и задать Олливандеру пару вопросов.

— А, Северус! — Долохов поднял бокал, салютуя ему. — Опаздываешь. Мы уж было решили, что эти мелкие поганцы тебя прикончили. Садись, расскажи-ка нам, как ты справляешься с подростковым бунтом.

Снейп занял оставленное ему место напротив Нарциссы и потянулся за бокалом:

— Уверяю тебя, слухи о бунте преувеличены. Не более чем обычные детские шалости.

— Да? Эйвери совсем недавно рассказывал, что за общим столом больше ничего нельзя ни есть, ни пить, во всю еду добавляют какую-то дрянь, от которой… хм… впрочем, не при дамах, — Долохов кивнул Нарциссе. Та вздернула подбородок и отвернулась. Белла же, напротив, оскалилась в гаденькой улыбочке:

— Что, щенки лишили всех охранников мужского достоинства? Надеюсь, с них спустили шкуру?

— С кого, дорогая — со щенков или охранников? — сладко улыбаясь, промурлыкал Долохов.

— Со всех, — кровожадно ухмыльнулась Лестранж.

— Ну, они надраивают туалеты, хотя, как по мне, это слишком слабое наказание. Но хорошо хоть Аберфорт взялся за ум. Теперь есть куда сходить расслабиться, помимо баров. А за общим столом уже никто не ест, все заказывают обеды из Хогсмида.

— Я слыхал от Амикуса, что этот… как его… Лонгботтом скоро побьет рекорды своих никчемных предков, — встрял Мальсибер, наливая себе вина. — Может, ты бы занялась и им тоже, а, Белла? У тебя с этой семейкой отлично получалось. Ну, если не считать позорного провала в Отделе Тайн. Щенки-то оказались неплохи.

— Молчал бы уже! — мгновенно ощетинилась Беллатрикс. — Тебя самого там уложила какая-то девчонка! Мне, по крайней мере, хватило мозгов снова не отправиться в Азкабан.

— Люциус, я заметил во дворе целое сборище каких-то отбросов, — быстро вмешался Снейп, чтобы предотвратить возможную стычку. — Вам стало так скучно в этом доме, что вы решили обзавестись новым… зоопарком?

— Так удобнее отмечать пойманных грязнокровок, — произнес Малфой, неотрывно глядя в свою тарелку. — Некоторые из них бродят под Оборотным зельем. Мы должны сами убедиться, что это не Поттер.

— Кстати, Северус… Ты наверняка еще не слышал. На юге орудует какая-то банда, — сообщил Нотт с другого конца стола. Снейп поднял брови:

— И чем эта банда занимается?

— В основном мешает нашим егерям зарабатывать себе на жизнь. Отбивает добычу и отрезает руки. Развелось мстителей, — проворчал Мальсибер. — Поймать бы да намотать их же собственные кишки вокруг шеи.

— Любопытно, что они нападают только в южной части страны и только на небольшие группы, — вставил Руквуд. — Уже уйму наших покалечили, некоторые истекли кровью, пока ждали помощи.

— Что такое, наши бравые охотники даже не умеют залечивать раны? — Снейп отпил из своего бокала и бросил одобрительный взгляд на Малфоя — вино в самом деле было отменное.

— Так они палочки забирают. Вырубают всех Сногсшибателями откуда-то из засады… их никто и не видел ни разу, мы даже не знаем, сколько их. Потом обчищают карманы и забирают палочки. И отрезают руку или ногу. Особенно зверствуют над оборотнями. Волки очень злы. Грозятся выпотрошить негодяев на месте, если поймают.

Снейп откинулся на спинку стула:

— Отвратительно. Темный Лорд знает?

— Мы докладывали. Он очень недоволен. Велел удвоить усилия и поймать тех, кто это делает. Но пока никому не удалось.

— Мне казалось, у вервольфов большие стаи, — протянул Мальсибер. — Неужели это проблема — прочесать всю территорию на юге?

— Прочесать один раз не проблема, — отозвался Руквуд. — Но эти молодчики явно засели где-то в другом месте и аппарируют на юг исключительно перед налетом. У нас много людей, но не настолько, чтобы разместить наблюдателей по всей стране. И даже тогда у них будет возможность спрятаться, если у них есть Оборотное зелье или плащ-невидимка.

«Плащ-невидимка, говорите?» — подумал Снейп, прячась за своим бокалом и укрепляя окклументный щит. Он мысленно перебрал последние две недели, зафиксированные в дневнике. Поттер и Уизли уж слишком часто стали отлучаться вдвоем, якобы за продуктами. Любопытная теория. Но не могут же эти двое быть до такой степени безмозглыми, чтобы отважиться на такое дело? Или могут? Поттеру чувство самосохранения в принципе было чуждо, а вот желания геройствовать — хоть отбавляй. А Уизли подхватывал любой идиотизм, если ему было скучно.

Как он и предполагал, его «соратники» довольно быстро захмелели. Не пила, кажется, одна Нарцисса — Снейп заметил, что бокал перед ней оставался полон, даже если она подносила его к губам. И по мере того, как все пьянели, разговоры становились все развязнее и бестактнее.

— Вот смотрю я на тебя, Люц, и не пойму, как ты стал таким ничтожеством, — еле ворочая языком, разглагольствовал Нотт. — Ты стоял та-ак высоко, а потом вдруг начал делать глупость за глупостью. Тебе б задуматься над своим поведением и найти способ выслужиться, а не забиваться в угол как трусливая ш-ш-авка. Ты позоришь ряды Пожирателей Смерти.

— Да как ты смеешь? — взорвался Малфой, шваркнув приборами о стол и пьяно покачиваясь на стуле. — Я был верен Лорду с самого начала, когда вас еще и близко не было! Я одним из первых пришел на зов, когда он вернулся!

— Ты тринадцать лет жил как у Мерлина за пазухой! — прошипела Беллатрикс. — Ты ничем не жертвовал, тебе не пришлось отказываться от всех своих привилегий! Ты даже не смог сберечь то, что тебе оставили на хранение, жалкий червяк!

— Белла, ты не имеешь права так говорить, — ледяным тоном бросила Нарцисса. — Вы попали в Азкабан по собственной глупости. Если бы вы не накинулись на тех двух авроров и не наплевали на все меры предосторожности — остались бы на свободе.

— Твой муж — тряпка, Цисси! — рыкнула Белла. — Все это знают! С вами больше никто не считается! Какой позор для нашей семьи! Ни твой муж, ни сын не оправдали доверие повелителя. Только я одна заслужила его милость, я его самая близкая, самая…

— С тобой тоже не особенно считались, когда ты провалила такое важное задание в Отделе Тайн, и Лорд наказал тебя! — огрызнулся Люциус, сжимая кулаки. — Не я один был виноват!

— Зато я убила предателя Блэка! А что делал ты? Валялся на полу, когда тебя оглушил кто-то из этих недорослей?

— Думаю, Люциус хотел сказать, что вы оба не услужили нашему господину, Белла, — произнес Снейп, постукивая ногтем по краю своего бокала. — И степень вины каждого из вас не имеет значения. Вы оба не выполнили то, что вам было велено. И поплатились за это. Справедливо поплатились.

— А ты-то, Снейп? — вскинулась Лестранж, поворачиваясь к нему и упираясь обеими руками в стол. — Ты сейчас, конечно, герой. Ты можешь кого угодно заморочить, но я-то знаю — ты всего лишь паршивый предатель! Ты не явился на зов, ты шпионил для Дамблдора, ты…

— Я убил Дамблдора, если ты забыла, Белла, — не сводя с нее глаз, ответил Снейп.

— О, нет, я не забы-ы-ла, — оскалилась она, таращась на него мутными от алкоголя глазами. — Мы все там были. Мы видели. Да только он не был опасен. У него не было палочки. Драко загнал его в угол, а тебе достались все лавры. Ты всегда так делал, Снейп. Всегда загребал жар чужими руками, о, да, я помню! Сколько лет ты хотел отомстить этим недоумкам, которые регулярно пускали тебе кровь? Ты натравил на одного из них нашего господина. А второго прикончила я! Так что нечего рассказывать, какой ты герой, что убил старика. Любой из нас мог это сделать!

— Мог бы, — равнодушно согласился Снейп. — Но почему-то… не сделал. Даже не думай, — предупредил он, увидев, как она схватилась за палочку. — Ты пьяна. Нарцисса не обрадуется, если ты расколотишь весь антиквариат в попытке прицелиться.

Она зашипела на него не хуже Нагини, но Снейп, решив, что с него довольно, уже поднялся из-за стола:

— Благодарю за компанию и за ужин, но мне пора возвращаться.

— Давай, ползи назад в свое логово! — выплюнула Беллатрикс, крепче сжимая палочку. — Только и умеешь, что прятаться, трус!

— Родольфус, угомони свою супругу, если не хочешь, чтобы это сделал я, — вымораживающим тоном проговорил Снейп. Лестранж гоготнул и поднял бокал:

— Да мою супругу ничто не угомонит после Азкабана. Слава богам, раздражителей у нее много, и ей всегда есть на что переключиться. Дорогая, почему бы тебе не поразвлечься с этим сбродом во дворе? Я заметил, что у них осталось слишком много целых конечностей, это совершенно недопустимо. Из-за своего ротозейства они упустили ценную добычу. И мне кажется, их наказали… недостаточно.

Беллатрикс расплылась в широкой улыбке и небрежно махнула рукой, отбрасывая с лица прядь волос:

— Если я отрежу им еще что-нибудь, они уже не смогут никого поймать. А, впрочем… Может быть, попозже я ими еще займусь.

Она рухнула обратно на свой стул и потянулась за бокалом. Снейп, одернув плащ, поклонился хозяевам дома и последовал к выходу. Эти игры с Беллой надоели ему еще год назад. Уходя, он окинул взглядом стол. Долохов смачно храпел, уронив голову рядом с тарелкой. Траверс, Джагсон и Руквуд затеяли игру в карты на другом конце стола. Мальсибер и Роули хохотали над какой-то им одним понятной шуткой и чокались уже не бокалами, а целыми бутылками. Люциус осоловело взирал на эту картину, изо всех сил стараясь держать голову прямо. Нарцисса с брезгливым выражением лица щелчком пальцев подозвала домовика и велела ему убрать грязную посуду. Затем встала из-за стола:

— Надеюсь, вы готовы к десерту, джентльмены? Белла?

— Кому нужны десерты, когда есть отличнейший виски, — хмыкнул Мальсибер. — Где вы пополняете запасы? Я думал, мы давно все выпили.

— У нас есть… маленькие секреты, — произнесла Нарцисса, поджав губы. — Прошу меня простить, я на минутку.

Снейп подождал, пока она выйдет на лестницу, и молча предложил ей руку, чтобы помочь спуститься по ступенькам: в этот вечер она была в длинном платье до пола и на высоких каблуках. Нарцисса благодарно оперлась на его руку и склонилась к нему:

— Мне показалось, или ты почти не пил?

— Никогда не любил напиваться.

— Гм… В старые времена, помнится…

— Это было очень давно. С тех пор много чего изменилось.

— Очевидно, да, — она бросила на него цепкий, настороженный взгляд. Со двора донесся хриплый хохот и рычание. Нарцисса закатила глаза:

— Жду не дождусь, когда все это закончится. Мой дом превратили в какой-то притон.

— Ты имеешь в виду эту падаль во дворе? Радуйся, что Белле есть на кого отвлечься, иначе твои драгоценные гобелены уже превратились бы в лохмотья.

— Ты хотя бы можешь оценить красивые вещи, Северус. Им плевать. Хлебают коллекционное вино так, словно это дешевое пойло, — она неприязненно поморщилась. — Я сто раз говорила Люциусу, чтобы он не открывал им винный погреб, но меня никто не слушает. Каждый раз смотрю и поражаюсь…

— О, ты наконец-то заметила, что ближний круг недостаточно… м-м-м… изыскан? — усмехнулся Снейп. — Все мы считаемся такими благопристойными людьми там, снаружи. А здесь, среди своих, можно и не сдерживаться. Когда-то они были другими, если ты помнишь.

— Помню. И тем больше меня поражают эти изменения. Это омерзительно. Я ждала… совсем не этого, когда Люциус… Я хотела, чтобы Драко мог сделать хорошую карьеру.

— Если он впредь будет вести себя осмотрительнее, еще сделает, — твердо произнес Снейп. — Он вовсе неглуп, но порой… позволяет себе слишком много.

— Даже сейчас? — горько уточнила она. — Даже после того, что было? Он ничего не говорит мне. Совсем ничего. Мне даже кажется, что… он больше не верит во все это.

Снейп долго смотрел на нее, гадая, что у нее на уме. Ей определенно уже не доставляло радости то, что Лорд избрал ее дом своей постоянной базой. Нарцисса Малфой с детства была утонченной натурой, любила красивые вещи, изящные манеры и общество сильных, умных, образованных мужчин, способных вести беседу на любую тему. Люциус долгие годы давал ей все это и даже больше. Но теперь он, казалось, потерял самого себя и уже не мог защитить свою семью. Если он или Драко допустят хоть одну ошибку — Вольдеморт прикончит их всех, не моргнув глазом, после чего еще долго сможет пользоваться имуществом и деньгами Малфоев, чтобы и дальше продвигать свое мерзкое дело.

— Цисси, ты не должна так говорить, — наконец, сказал он. — Мне жаль, что ты расстроена, но, я уверен, Темный Лорд помнит о том, что Люциус верно служил ему.

— Ты так думаешь? — тихо произнесла Нарцисса, сцепляя руки перед собой с такой силой, что побелели костяшки пальцев. — Я не слепая. Что-то не так. Все идет не так, как он задумывал. Когда он появляется, то срывается на всех, кто попадается под руку. Ему уже не нужны причины, чтобы пытать или убить. Я боюсь, Северус. Пути назад ни у кого из нас нет.

— Его и не должно быть. Только вперед, — ответил Снейп, стараясь говорить ровно. — Никто из них не должен знать, что ты думаешь об отступлении, Цисси. Даже Люциус. Иначе тебя уже никто не защитит.

— Я знаю. Но моя скромная персона мало интересует Лорда, — печально улыбнулась она. — Он никогда на меня не смотрит и тем более не лезет мне в голову. Но даже если залезет — мне есть чем его встретить. Может, все же посидишь с нами еще?

— Нет, благодарю. Я не хочу оставлять Хогварц надолго.

— Северус, — Нарцисса пристально посмотрела ему в лицо, — ты хороший окклументор и никогда напрямую не скажешь, что ты задумал, но я знаю тебя достаточно давно. Моя сестра считает, что ты потерял хватку. И планирует снова вытеснить тебя, любой ценой. Ей очень не нравится, что Темный Лорд отдает предпочтение тебе, а не ей. На твоем месте я прекратила бы действовать ей на нервы. Она становится все более неуправляемой.

— Я заметил. Но оскорблений в свой адрес я больше не потерплю, Цисси.

— Я понимаю. Думаешь, мне нравится слушать эти пьяные бредни? Но Люциус лишился палочки. Я не могу терять те позиции, что нам еще остаются.

— Разве Олливандер до сих пор не сделал ему новую? — наигранно удивился Снейп. — В вашем распоряжении лучший мастер палочек Британии.

На лице Нарциссы отразился страх:

— Если Темный Лорд узнает…

— Что ж, пожалуй, ты права, — осторожно признал он. — Разумеется, если Темный Лорд запретил Люциусу владеть палочкой, остается только смириться и ждать разрешения. А вот я бы от новой не отказался, наверное. Моя старая превосходно служила мне все эти годы, но хотелось бы иметь запасную.

Глаза Нарциссы сузились. Снейп выдержал взгляд.

— В самом деле? — наконец, сказала она, расправив плечи и снова превращаясь в горделивую хозяйку богатого особняка. — Что ж, полагаю, это можно устроить. Я велю кому-нибудь из прислуги проводить тебя в подвал.

— Лучше проследи, чтобы мне никто не помешал.

Нарцисса оглянулась на лестницу:

— Они проторчат там до утра. Наш гость в последнее время неважно себя чувствует, так что всем запрещено к нему спускаться без надобности.

— Но он ведь может работать?

— Медленнее, чем нам хотелось бы. Егеря, лишившиеся палочек, будут искать замену у других мастеров. Темный Лорд велел проследить, чтобы Олливандер делал палочки только ближнему кругу. По лестнице до самого низа. Не забудь запереть дверь, когда будешь уходить.

— Непременно. Спасибо, Цисси. Доброй ночи.

— Если бы, — она снова бросила недобрый взгляд в сторону лестницы на второй этаж. — Если они опять начнут громить дом, я их заброшу в компанию к Олливандеру.

Снейп кивнул ей и направился к лестнице, ведшей в подвал. Лестница оканчивалась решетчатой дверью. Войдя в просторную камеру, он огляделся, ища мастера. Тот лежал в дальнем углу, завернувшись в какие-то тряпки. Увидев Снейпа, он подобрал ноги и попытался вжаться в стену:

— Нет… не трогайте меня! Я уже сказал все, что знаю!

Снейп зажег свет на кончике палочки и бегло осмотрел старика. Знакомство с Вольдемортом не пошло мастеру на пользу. Он высох и одряхлел. Грязные спутанные волосы нечесаными лохмами свисали на лицо. Руки дрожали. Снейп сжал зубы. Негоже так обращаться с лучшим мастером страны. Это тоже было нетипично для Вольдеморта — к мастерам он всегда испытывал глубокое уважение и ценил их таланты. Похоже, на почве одержимости новой суперсильной палочкой у Лорда окончательно поехала крыша.

— Мне нужны ответы на несколько вопросов, — сказал он Олливандеру, внимательно всматриваясь в его лицо. — Что вам известно о Смертоносной Палочке или Палочке Судьбы?

Олливандер, казалось, потерял дар речи. Он уставился на Снейпа, часто моргая и пытаясь запахнуть рваную робу на груди подрагивающими пальцами. Тот терпеливо ждал, подняв палочку повыше.

— Откуда… откуда вы знаете? — наконец, выдавил он. — Темный Лорд не… Я не мог не рассказать ему. Он пытал меня, он…

— Если у меня не будет другой возможности получить ответ, я прибегну к тем же методам. Но мне очень не хотелось бы это делать. Будет лучше, если вы расскажете сами.

— Это одна и та же палочка, — просипел Олливандер, начиная трястись с головы до ног. — Она переходила из рук в руки, оставляя за собой кровавый след… пока не попала к Грегоровичу. Я не знаю… не знаю, что с ней стало после. Я больше ничего не знаю.

— Каковы ее свойства? Действительно ли она является самой сильной из всех известных палочек?

— Полагаю, что да. Я не знаю, нужно ли убить предыдущего хозяина, чтобы завладеть ею, или же достаточно лишь разоружить его… Но она скопила в себе ужасную, ужасную магию. Никто не может безопасно владеть ею. Она испортит любого. Ни у кого нет силы противостоять ей.

— Каким образом она связана с Дарами Смерти?

Олливандер выпучил глаза и затрясся еще сильнее:

— Откуда… Он не говорил… не спрашивал… Как вы узнали?

— Неважно. Так она связана с Дарами Смерти?

— Это всего лишь легенды, но… Те, кто наслышан о ее свойствах, считают, что это Бузинная палочка... творение Антиоха Певерелла. Мифический Дар Смерти. И если он найдет ее… если найдет…

— Что произойдет, если палочку отняли у предыдущего владельца не насильно, а, допустим, украли?

— Вероятно, с ее помощью можно будет творить магию, но не в полную силу. Я не знаю… Этого никто не проверял. Если кто и мог сказать наверняка, так это Грегорович, он изучал ее… очень долго… Но он не делился этим с другими мастерами, он… Он хотел, чтобы все думали, будто он может наделить свои собственные произведения свойствами Бузинной палочки.

— Он действительно мог это сделать?

Старик призадумался, все так же пытаясь плотнее завернуться в рваную робу.

— Не уверен… не думаю, — наконец, прошептал он. — Я держал в руках некоторые его творения. Они ничем не лучше моих, ничем.

Снейп присел перед Олливандером на корточки, размышляя.

— Верно ли утверждение, что палочка не может быть сильнее волшебника, владеющего ею? — спросил он.

— Для любой палочки так и есть. Это лишь инструмент, проводящий и направляющий силу волшебника, — глаза мастера вдруг ожили и заблестели. — Но Бузинная палочка… впитала в себя слишком много чужой силы за столько веков. Темной силы. Любой, кто заполучал ее, неизбежно падал во тьму. Сопротивляться ей невозможно. Такая сила опьяняет.

— Как насчет остальных Даров Смерти?

— Никогда о них не слышал, — одними губами произнес Олливандер, и его взгляд мгновенно потух. — Но есть люди, которые… верят, что они существуют. Воскрешающий камень и Мантия-невидимка… не такая, как обычные плащи. Она вечна. На нее не действует время, она не истлевает и не рвется. Она укрывает хозяина в любых условиях, ее нельзя снять заклинаниями. Но если эти предметы и существовали когда-то, об их судьбе ничего не известно. Они не оставили никакого следа в истории.

Снейп медленно вдохнул и так же медленно выдохнул сквозь зубы. Теперь он был почти на сто процентов уверен, что украденная Гриндевальдом палочка и есть та самая. Дамблдор сам признался, что забрал палочку после дуэли. И не зря он так не хочет говорить об этом. Значит, в данный момент она либо в министерстве, либо в могиле с бывшим хозяином.

Час от часу не легче.

Как только Вольдеморт узнает личность загадочного вора, он сразу же помчится в Нурменгард. И Гриндевальд, несомненно, расстанется со своим секретом — если не добровольно, так под пыткой или легилименцией. А потом… потом…

От возможных перспектив его замутило.

Изо всех сил стараясь побороть тошноту, Снейп направил палочку на Олливандера:

— Благодарю вас, мистер Олливандер. Obliviate.

Взгляд старого волшебника помутнел и расфокусировался. Снейп, поколебавшись, применил к старику несколько очищающих заклинаний помягче и развесил в углу согревающие чары. Вряд ли они продержатся долго в таких условиях, но хоть немного облегчат страдания пленника. Развернувшись, он вышел из камеры, запер дверь и направился к выходу, напряженно обдумывая услышанное. Думал он и всю дорогу от ворот Хогварца до парадной двери.

У центральной лестницы, ведшей от главного входа на верхние этажи, ему попалась Алекто. Увидев его, она хихикнула и махнула рукой, приглашая присоединиться к ней:

— Вы сегодня поздно… дире-ектор. Почему я вообще должна так тебя называть? Мы сто лет знакомы.

— Потому что ты работаешь здесь преподавателем, а я — директором, — подчеркнул Снейп, окинув ее недобрым взглядом. Любое препятствие, мешавшее ему поскорее подняться к себе в кабинет и, наконец, напиться в тишине и покое, вызывало у него страшное недовольство. Алекто хмыкнула:

— Но мы ж не на работе. Не прямо сейчас.

— Ты пила на дежурстве?

— Мы немножечко, — снова хихикнула она. — Самую капельку. В этом замке столько чертовых коридоров, и везде темным-темно. И холодно. У нас тут, между прочим, никаких удовольствий, Снейп. Всё достается одному тебе.

— Тебе мало того, что на этой неделе вы с Амикусом уже уложили четверых старшекурсников в больничное крыло? — холодно поинтересовался Снейп. — Или мало развлечений в Хогсмиде?

— Скажешь тоже… Это для моего дорогого братца там есть развлечения. Ненавижу эти мелкие городишки.

— Только не говори, что хочешь большей компенсации за ту работу, которая и так неплохо оплачивается.

— Ха! — она покачнулась на пятках, и на долю секунды Снейпу показалось, что она сейчас опрокинется навзничь, но она устояла на ногах и уставилась на него тяжелым взглядом. — Да в гробу я видала эту школу, и этих мерзких личинок, и вообще все это.

— Если я не ошибаюсь, ты сама вызвалась, когда я набирал группу в охрану.

— Ну да, вызвалась, но кто ж знал, что здесь такая скука, — Алекто снова махнула рукой куда-то в сторону Большого Зала. — Эта Макгонагалл, старая селедка… Остальные ей под стать, только прикрывают задницы этих говнюков. Вели им прекратить, Снейп. Они вмешиваются в наши наказания. Давеча старикашка-гоблин устроил целый концерт из-за того, что мы хотели применить к кому-то из его Дома плети. Хотя в старые времена, помнится, это разрешалось, вон и комнатка подходящая в подземельях есть. Какой от нее прок, если ее не использовать по назначению?

— Я и так позволяю тебе и твоему брату слишком много. Попечительский совет недоволен, их уже завалили жалобами на вас обоих.

— Так а что с ними делать, с этими ублюдками, раз они не понимают по-хорошему? — осклабилась она. — Они мешают мне вести урок. Ты слишком мягок с ними, Снейп. Там пороть надо каждого второго.

— Кажется, ты слишком много выпила. Иди спать. Я запрещаю тебе дежурить в таком состоянии. И не вздумай попасться на глаза кому-то из учеников.

— Что, боишься, что я им подам плохой пример? — хохотнула она и вдруг ухватилась обеими руками за его левую руку, впиваясь пальцами в плотную черную ткань сюртука. — Может… составишь компанию даме?

— Ты пьяна, — повторил Снейп, еле скрывая омерзение и пытаясь выдернуть руку из ее пальцев. — Ступай к себе. Мы не показываемся в школе в таком виде. Иначе отстраню от работы. Белла как раз сегодня о тебе вспоминала.

— Эта психичка? Да она кроме как замучить кого-нибудь до смерти больше ни на что и не годится. Я, может, поумней этой чокнутой твари буду... директор. А все только и знают, что сплетничать, кто с ней уже…

— Уверен, я могу обойтись без этой ценной информации, — скривившись, произнес Снейп, отцепляя, наконец, ее пальцы от своего сюртука. — Ступай к себе. Это последнее предупреждение.

— Ой, да ладно, — она закатила глаза. — А то, можно подумать, ты такой правильный… Помню я старые времена, Снейп. Хорошо помню. Что с тобой приключилось за эти годы? Неужто и впрямь размяк? Или этот магглофил таки промыл тебе мозги? Тогда-то ты был хорош-ш-ш… Какие были рейды! И как лихо ты выбивал информацию из министерских идиотов, красота!

— Не вижу ни единой причины, по которой я должен обсуждать это с тобой, — отрезал Снейп. — Если завтра утром замечу хоть малейший признак опьянения у кого-то из вас — отправитесь к егерям. Жить в палатке в теплой компании оборотней, несомненно, куда интересней, чем здесь.

Она нервно затрясла головой:

— Н-не надо… Я это… Я спать пойду.

— Прекрасно. И не забудь отрезвляющее зелье.

Оставив ее стоять внизу, он принялся подниматься по ступенькам. Лестницы все так же послушно подкатывали к его ногам, перенося к нужным проходам. Зайдя в кабинет, Снейп остановился перед портретом Дамблдора, мирно посапывавшего в своем кресле, и оперся бедром о край стола:

— Не прикидывайся, что не слышишь, Альбус.

— А, Северус, — тот приоткрыл глаза и несколько раз причмокнул губами. — А мы уж было решили, что ты не вернешься до утра. Было что-нибудь интересное?

— Прекрати водить меня за нос. Где твоя палочка?

— Откуда же мне знать?

— Куда ты велел положить ее по завещанию?

— Уверяю тебя, в моем завещании не было ни слова о палочке. Если ее не забрало министерство, как полагается делать с палочками умерших, значит, она где-то здесь.

— Или похоронена вместе с тобой? — Снейп пытливо вздернул бровь. — Темный Лорд ищет ее. Как только он узнает, что палочка попала к Гриндевальду, он отправится к нему. Как только Гриндевальд сознается, что палочка была у него и после дуэли попала к тебе — он придет сюда. И никто из нас не сможет его остановить, Альбус. Во имя Мерлина, говори. Что за план у тебя был? Хватит играть в эти игры с загадками и Дарами Смерти. Если ты все это время владел Бузинной палочкой, и Темный Лорд узнает об этом — нам всем конец.

— А если это так, что ты намереваешься делать? — Дамблдор неотрывно смотрел на своего агента, и в его глазах не было ни единого намека на былую доброту.

— О, я понимаю твои опасения, — Снейп устроился поудобнее и скрестил руки на груди. — Олливандер сказал мне, что палочка опасна. Что любой, кто владеет ею, неизбежно теряет рассудок. А я-то думал… Теперь мне многое становится понятно. Так кому ты хотел перепоручить ее? Вероятно, мне, раз именно я должен был убить тебя. Но только тебя разоружил не я. Это был Драко?

— Увы.

— Палочка переходила из рук в руки после убийства предыдущего владельца. Но Олливандер считает, что Разоружающего заклинания может быть достаточно, чтобы палочка начала повиноваться новому хозяину. Что будем делать, Альбус? Я сомневаюсь, что ты хотел передать ее Поттеру. Мальчишка с ней не справится. Владение такой вещью ударит ему в голову быстрее, чем он сможет применить ее против Темного Лорда.

— Боюсь, палочка должна попасть к Тому, Северус, — тяжело вздохнул Дамблдор. — Это единственный способ.

— Да ты совсем выжил из ума, старик! — прорычал Снейп, теряя самообладание. — Если она попадет в руки Темного Лорда — эту войну нам уже не выиграть!

— Я ведь сказал тебе, что мальчик должен умереть, — напомнил ему Дамблдор. — И Темный Лорд сам должен убить его.

— Что ты пытаешься мне сказать? — Снейп в ужасе уставился на бывшего директора. — Если мальчишка все равно умрет, какая разница, чем именно его убьет Темный Лорд? Или только эта палочка сработает?

— Только эта, Северус. И только она, возможно… только возможно… уничтожит крестраж в его голове, не навредив Гарри, если Том так и не станет ее настоящим хозяином. Ее хозяином должен стать сам Гарри.

— Что?! Ты бредишь, Альбус.

— Вспомни, что я рассказывал тебе о магии крови. Вспомни, что сделал Том, только бы стать еще сильнее.

Снейп сполз со стола на подлокотник кресла, тупо глядя в пространство перед собой:

— Кровь Поттера. Думаешь, этого достаточно, чтобы привязать его собственную душу к…

— Я не знаю, Северус. Возможно. Признаться, я рассчитывал на то, что Гарри, увидев тебя снова, сможет разоружить тебя. И палочка будет слушаться его. У него хватило бы горячности напасть на тебя, прежде чем мисс Грейнджер заставила бы его выслушать все аргументы и поверить тебе. Я знал, что возможность вашей встречи после моего убийства крайне мала, поэтому я оставил дневник для мисс Грейнджер. Поэтому загадал ей загадку, чтобы она поняла, что ты не предатель. Поэтому я хотел, чтобы вы непременно встретились. Ну, то есть, все это, вероятно, сработало бы, если бы меня разоружил именно ты.

Снейп криво усмехнулся:

— Ты, должно быть, шутишь, Альбус. Поттер? Разоружить меня? Ты наблюдаешь за ним шесть лет и до сих пор думаешь, что этот сопляк на такое способен? Он не умеет драться по-настоящему. У него нет ни единого шанса против меня. Он уже пытался, сразу после того, как я убил тебя — выглядело это крайне жалко. Если я поддамся — это не сработает. Такой артефакт признает лишь истинное проявление силы.

— Я не предполагал, что мой план развалится уже на первом этапе. Но ничего лучшего я придумать не мог. Рассказывать вам о палочке было слишком опасно. Ты захотел бы владеть ею. Гарри бы тоже не справился, если бы палочка оказалась у него в руках до финального боя.

У Снейпа вырвался истерический смешок:

— И поэтому ты рассчитывал все это время прятать палочку и ждать, что Темный Лорд найдет ее первым, но не сможет стать ее владельцем? А настоящий владелец даже ни разу не возьмет ее в руки, и благодаря какой-то особо хитрой магии Лорд убьет этой палочкой мальчишку, собственноручно уничтожит крестраж и… И что дальше? — он удрученно покачал головой. — Я был прав. Проклятие повредило твой мозг еще до того, как я вмешался.

— Тебе обязательно все время оскорблять меня, Северус?

— А тебе обязательно все время пытаться от меня избавиться? — злобно прошипел Снейп. — Но ладно я. Я уже привык к этому. А если Лорд узнает, что владелец палочки — Драко? Ты о нем подумал?

— Еще одна причина, по которой я тянул время, — потупился Дамблдор. — Потому что это не то, чего я ожидал. И я не знаю, как это обойти. Драко может погибнуть.

— А я? — Снейп сглотнул, по-прежнему глядя на Дамблдора. — Если бы палочка принадлежала мне… если бы это я разоружил тебя в ту ночь… Что стало бы со мной, если бы Темный Лорд понял, почему палочка его не слушается? Он и сейчас не знает, что тебя разоружил Драко.

В кабинете воцарилась гробовая тишина. Ни один портрет не издавал ни звука. Финеас Блэк, нервно комкая в пальцах край своей мантии, переводил тревожный взгляд с Дамблдора на Снейпа и обратно. Когда Снейп, наконец, заговорил снова, в его голосе не было ни единой эмоции. Он был мертвым и пустым, как и его глаза.

— Я думал, ты подставил меня, когда велел мне убить тебя. Меня возненавидели все. Но тебе и этого было мало. В свой гениальный план ты включил и мою смерть. Теперь уже наверняка. Как удобно… Для чего еще мне жить, да, Альбус? Для чего мне жить, если вся моя жизнь не стоила ломаного сикля с тех пор, как я рассказал Темному Лорду первую часть пророчества. Меня не примут здесь и наверняка убьют там. Ты мог хотя бы сказать мне сам. Хотя бы предупредить. Думаешь, я бы сильно возражал? Я всего лишь хотел честности. Чтобы ты просто пришел ко мне, изложил все, что известно, и спросил, что я об этом думаю. Я бы согласился… На всё. Но я вынужден узнавать о твоих планах из каких-то дурацких загадок, — он хрипло, надсадно вздохнул, словно горло перехватили спазмы. — Ты предал меня, Альбус. Все, что я сделал за эти шестнадцать лет — для тебя пустой звук.

— Северус…

— Заткнись. Ты уже все сказал.

Снейп обвел взглядом стены и жадно ловившие каждое слово портреты. Открыл нишу за портретом Дамблдора, забрал оттуда дневник, взмахом палочки призвал из шкафа бутылку виски и, еле передвигая ноги, побрел в спальню. Жизнь в очередной раз потеряла всякий смысл. Казалось бы, он уже должен был к этому привыкнуть, не впервой, но каждый раз почему-то было еще больнее. Что ж… Возможно, когда он опустошит эту бутылку, болеть перестанет. Хотя бы временно. И если завтра от его способности думать останется хоть что-то, он, возможно, придумает способ, как перехватить контроль над палочкой. Раз уж ему все равно умирать.

Такого паршивого Хеллоуина он не помнил с 1981 года.

Примечание к части

Гнев, стресс, ты давишься

Собственными словами, ты чувствуешь, как натягиваются нервы.

Невысказанное разочарование, все видят тебя насквозь.

Прозрачный, как лист бумаги, как призрак внутри.

Dream Theater

Жив ли я или всего лишь призрак,

Преследуемый собственными печалями.

Надежда ускользает сквозь пальцы,

Тяжесть придавливает к земле.

Red