Путь теней (джен)

Миссис Керн старательно слушала и смотрела. За то долгое время, что она проработала в штате прислуги, эти два навыка были отработаны ею на очень высоком уровне. Уметь предупреждать желания хозяев очень важно! И о чём-то сплетничать, когда хозяева не видят, тоже важно. Конечно, сплетни строго осуждались профессиональной этикой, но супругам Круасон никогда не удавалось добиться от своих слуг безупречного поведения.

Миссис Керн стала чуть больше обычного болтать с коллегами и чаще ходить по дому под предлогом различных дел. Обо всем мало-мальски интересном она сообщала мистеру Рисли, приятному мужчине, который недавно так любезно починил ей крышу, и дополнительный заработок действительно стал капать в кошелек пожилой экономки.

В этот раз миссис Керн намеревалась проверить работу горничных в комнатах на втором этаже, потому что именно туда поднялся её господин в обществе мистера Тынкера, который снова заехал в гости и немедленно продал леди Круасон волнистого попугайчика. Из-за двери хозяйского кабинета доносились приглушённые голоса. Миссис Керн убедилась, что коридор пуст, и остановилась послушать.

Разговор был самым обычным для богатых людей, которые ищут роскоши и светских развлечений. Вряд ли расценки на сумочки из аллигаторовой кожи оптом, от которых пытался отбрехаться Круасон, и результаты скачек были тем, что захотят узнать ее неизвестные покровители. Хотя о самом факте встречи вполне можно было рассказать и получить еще немного денег.

Под конец Тынкер невзначай заметил:

— Между прочим, Шалита согласен увидеться с вами через три дня в Тенях. И не забывайте следить за свежими новостями, иногда мистер Дэвис дает очень полезные объявления. Вам будет кстати.

Круасон поблагодарил за совет и предложил проводить гостя с сад, где планировалось чаепитие. Миссис Керн сделала мысленную пометочку о встрече с каким-то Шалитой и поспешила тихо убраться подальше, чтобы заняться, наконец, прямыми обязанностями. В тот же день она дала объявление в "Анк-морпоркский обозреватель" о вязанных шарфиках на заказ. Рисли научил ее завуалированно назначать встречи через газетные объявления, а миссис Керн хорошо схватывала несмотря на почтенный возраст.

Была и ложка дёгтя. Во время последнего разговора Рисли предупредил, что теперь поддерживать связь будет другой человек — его не менее надёжная коллега. Он даже сообщил пароль, но миссис Керн всё равно сильно волновалась из-за этой перемены. И вообще, вдруг ей снова понадобится починить крышу! Тем не менее, утром экономка, как и было ею самой назначено, явилась на угол рядом с булочной под странной вывеской "Фиггины откусишь".

Миссис Керн напряженно всматривалась в туман, который последние дни окутывал город подобно шали*, как вдруг за спиной прозвучало:

— Не находите, что сейчас самое время для приятного знакомства?

_________________

*Эту шаль явно недавно стирали, потому что она был холодной, мокрой и липкой.

_________________

Миссис Керн едва не подпрыгнула (туман очень располагает к опаске), хотя голос совсем не походил на хриплый бас какого-нибудь мордоворота, а был женским и вполне дружелюбным. Экономка обернулась и увидела темноволосую особу с короткой стрижкой. Она чем-то напоминала миссис Керн кошку. Чёрную кошку. И дикую.

— Можете звать меня Певчей птичкой, — сказала незнакомка. — Я, кстати, неплохо пою.

— Птичкой? — удивилась экономка.— Странно звучит для имени.

— Это не имя. Детское прозвище.

— Довольно милое.

— Ну, чаще это звучало как: "Засунуть бы эту арфу тебя в... клюв, птичка певчая", — но я не обижалась, ведь главное любить своё дело.

— А вы не продаете, случайно, увервальдский шкаф? — невпопад спросила миссис Керн.

— Шкафы закончились, но есть кровать.

— С тумбочкой?

— Со страшилой, — улыбнулась женщина. — Мебель ведь убервальдская.

Отзывы на пароль были правильными, и миссис Керн немного расслабилась.

— Что у вас нового? — поинтересовалась Певчая птичка, кого-то в юности сильно достававшая пением под арфу.

— Ну, к моему господину вчера приезжал мистер Тынкер, — сообщила миссис Керн. — Они говорили о всяких пустяках. Но под конец Тынкер сказал, что некий Шалита готов встретится с Круасоном в Тенях через три дня. Не знаю, кто этот человек, но Рисли просил рассказывать о любых знакомствах.

— И этот разговор состоялся вчера?

— Да, — экономка принялась теребить ручку сумочки. — Выходит, что встреча назначена через два дня, если считать от сегодняшней даты.

Певчая птичка мягко прикоснулась к плечу миссис Керн, успокаивая.

— То, что вы говорите, очень важно для нас. Остались какие-нибудь мелочи?

— Эээ... Боюсь, что нет.

— Тогда я благодарю вас и не смею задерживать. Плата будет переведена вам, как обычно.

— Но скажите всё же, кто вы?

Посланница снова улыбнулась:

— В женщине должна быть какая-то загадка, — и исчезла в тумане.

* * *

Погода последнюю неделю стояла прохладная и безветренная. Туман стлался по ночным улицам, протягивая щупальца в каждый закоулок. Темнота и туман — хорошие союзники для тех, кто не хочет быть замеченным и не против соседства крадущихся во мраке теней. Тени пугают на инстинктивном уровне, потому что какое-то чувство, доставшееся от древолазных предков, подсказывает, что в них скрывается опасность. Однако если ты знаешь, что сам являешься этой опасностью, бояться стоит лишь конкуренции.

Выслушав доклад Мавис о готовящейся встрече, Ветинари приказал немедленно установить слежку за всеми причастными лицами. Сейчас на разведке в городе было пятеро тёмных клерков, сменивших этой ночью своих товарищей: Измаил наблюдал за домом Тынкера, Жоффри и Коломбина — за зданием истанзийского посольства, а Кервин и Зигфрид заняли пункт напротив дома лорда Круасона.

Из товарищей по оперативному заданию Кервин не знал только Жоффри, но тот сам подошёл познакомиться. Его идеально лежащим каштановым кудряшкам юноша был готов позавидовать, как и харизматичной улыбке. Кервин узнал, что Жоффри является экспертом по личной жизни горожан и мастаком подслушивания и подглядывания. Что именно клерк подслушивал и за чем именно подглядывал, непорочные натуры говорили шепотом и краснея.

Прошлые сутки прошли абсолютно тихо и мирно, никто из объектов наблюдения не обнаруживал подозрительной активности. Вообще никакой. Хотя это было ожидаемо, ведь встреча Круасона и Шалиты была назначена на сегодня. Тем не менее, день уже превратился в ночь, и на горизонте над капустными полями догорали последние тусклые отсветы вечерней зари. В середине лета закат легко превращается в рассвет, и эта грань почти неуловима.

Зигфрид и Кервин, зябко кутаясь в плащи, как две летучие мыши в крылья, сидели на крыше. Правда не вниз головой, что всё же отличало их от рукокрылых. Кервину нравился ночной город независимо от уровня сырости. Когда обозреваешь Анк-Морпорк с высоты крыш, которые простираются вдаль насколько хватает взгляда и растворяются в черноте, кажется, что ночь принадлежит тебе, а ты ей. В такие минуты у Кервина обострялись все чувства, утончалось восприятие. Это бывает очень не лишне, когда вынужден прыгать, скажем, на водосток, который впотьмах не особо-то и видишь.

Когда время близилось к полуночи, в особняке Круасонов началась суета. К воротам подогнали карету. Открылась входная дверь и... на улицу вышли две женщины.

— Леди Круасон со служанкой? Как интересно, — проговорил Зигфрид.

— Лорд Круасон решил куда-то сплавить жену на ночь? — предположил Кервин.

— Не исключено. Знаешь, мне чертовски интересно, куда она собралась в такое время.

Кервин был уверен, что следить за леди Круасон Зигфрид сейчас отправит его, оставив себе её благоверного. Однако услышал он совсем другое.

— Не возражаешь, если я выясню её планы на ночь? Справишься без меня?

Кервин удивлённо взглянул на коллегу. Было слишком темно, чтобы видеть лицо, но Зигфрид, очевидно, догадался о его реакции.

— Я замечал сегодня твоё нетерпение. Тебе хочется отличиться? Нормальное желание для молодых и отчаянных.

Кервин подумал, что неплохо бы подтянуть самообладание. Ужасно, когда тебя читают, как раскрытую книгу. Вслух он сказал:

— Ты правда доверишь мне это?

— А ты не боишься взять на себя ответственность?

— Не боюсь. Мне хорошо дается слежка и невидимость.

— В противном случае тебя с нами и не послали бы. Не хотел бы я, чтобы ты возгордился, но, по-моему, тебе не будет вредно знать. Ещё не относясь к нашей организации ты сумел проследить за тёмным клерком так, что тот этого не заметил.

Кервин не разглядел во тьме привычно липкой улыбки Зигфрида, но услышал её в его голосе.

— Если встреча Круасона состоится, подслушай разговор любым способом и постарайтесь запомнить его от и до, — продолжал Зигфрид. — А вот записи делать крайне нежелательно.

— Я понял, не беспокойся.

Дамы одна за другой сели в карету, и кучер тронул коней. Зигфрид похлопал юношу по плечу и исчез во мраке.

* * *

Возле посольства Истанзии одна из ночных теней спустилась по ветке и подсела к другой тени, разместившейся так, чтобы видеть большую часть выходов из здания.

— Свет в кабинете Шалиты погас, — прошелестела первая. — Если он правда куда-то собирается, то скоро выйдет.

— Хорошо, Коломбина, — также тихо ответила вторая. — Возьми на себя выходы, которых отсюда не видно.

— Так точно, — насмешливо ответила Коломбина и потянулась рукой к ветке повыше. — Ах нет! Смотри, Жоффри!

Из бокового выхода действительно появилась человеческая фигура. Тёмные клерки переглянулись и кивнули друг другу. Фигура замедлила шаг, осмотрелась по сторонам, приподняв опущенный на глаза капюшон и продолжила путь. На углу ограды действия повторились.

— У него просто мания преследования какая-то! — произнесла Коломбина.

— Действительно. И с чего бы это? — иронично отозвался Жоффри.

Он бесшумно соскользнул с дерева и, пригнувшись, пошёл вдоль декоративных кустарников, не спуская с подозрительной фигуры глаз. Коломбина осталась на ветке следить за посольством.

Когда через три улицы человек в плаще снова приподнял капюшон и посмотрел по сторонам, свет фонаря упал на его лицо. Жоффри узнал господина Шалиту, который решил в одиночку прогуляться в темное время суток по такому городу как Анк-Морпорк*. То ли посол плохо осознавал местные реалии, то ли в Истанзии и правда все поголовно были бесстрашными воинами.

_______________

*В Анк-Морпорке было мало убийств, но чрезвычайно много самоубийств. Способы умереть выбирались самые разнообразные: ночные ознакомительные прогулки по Теням, нелицензированные кражи, упоминание "украшений лужайки" в обществе гномов или даже поедание сосисок Достабля, состав которых не знали даже сами сосиски, в некоторых случаях способные задуматься о собственном бытии.

_______________

Внимательный взгляд Шалиты, не задерживаясь, прошёл сквозь Жоффри, как проходил сквозь прочие тени. Посол явно успокоился и быстрым шагом преодолел ещё метров двадцать, а потом вдруг резко свернул в проулок. Что-то негромко стукнуло. Жоффри добежал до поворота и заглянула за угол. Проулок был пуст. Именно пуст, а не просто окутан туманом. Зато в этот проулок выходило несколько дверей. Жоффри припомнил услышанный стук. Звук несомненно был деревянным, и издать его могла только дверь. Но которая?

Жоффри, пригнувшись, скользнул под окнами в надежде уловить за ними хоть какой-нибудь шум, но всё было погружено в сонную тишину. Время убегало неумолимо, как песок в часах Смерти, но не будешь ведь стучать в каждую дверь, чтобы поинтересоваться, не приходил ли случайно в гости иностранный дипломат и нельзя ли осмотреть помещение. Да, да, среди ночи, и нет, я не собираюсь вас грабить, зачем же вы так кричите. А в ближайшие полчаса на ушах будут стоять добрая сотня жаждущих зрелища местных жителей и конечно же Городская стража.

Коломбина, сидевшая на дереве возле посольства, услышала собачий лай. Она повернула голову, прикидывая, с какого расстояния он донесся, ответила похожим условным лаем, и поспешила на зов. Звуки, характерные для большого города, вроде карканья ворон, голубиного воркования, лая собак ни у кого не вызывают повышенного интереса.

— Это точно Шалита, — сказал Коломбине раздосадованный Жоффри, — я видел его лицо. Он вошёл в какую-то из дверей на той маленькой улице. Либо встреча состоится здесь, хотя мы и не в Тенях, либо в доме есть потайной ход, а жилец послу содействует.

— Тогда нам надо обязательно выяснить, кто тут живёт. Как думаешь, имеет смысл предупредить Зигфрида и Кервина?

— Мы им ничем не поможем, если только господин посол не выйдет чудесным образом прямо в доме лорда Круасона. Я думаю, что его светлость тоже успел отправиться на встречу, и проку от предупреждения не будет.

— Предлагаю выждать, не появится ли здесь Шалита на обратном пути, доложить патрицию ситуацию, а потом разузнать про обитателей этой улицы.

— Да, и если получится, про сам предполагаемый ход. Искать сейчас Шалиту в Тенях наугад — то же самое, что искать иглу в стоге сена. Наши коллеги и так сделают всё возможное.

* * *

Кервин терпеливо провёл в одиночестве ближайшие полчаса, а потом увидел, как слуги вынесли во двор паланкин. Ещё через минуту из особняка вышел важный господин, которым был ни кто иной, как лорд Круасон. Его светлость о чём-то переговорил с дворецким и сел в паланкин, который немедленно подняли слуги-носильщики.

Для несведующего человека Анк-Морпорк выглядел как тёмная бездна с созвездиями размытых огней, но Кервин отлично знал город. Очертания домов и улиц схематично предстали перед мысленным взором юноши, нарисованные белым мелком на черной бумаге. На этой черно-белой объемной карте тонкой огненной линией проступил оптимальный маршрут. У Кервина всегда так бывало. Он мог закрыть глаза и представить нужную карту или схему. Почему-то самое главное всегда представало огненным.

Путь лорда Круасона лежал через полгорода, и Кервин невольно посочувствовал носильщикам, хоть они и были крепкими ребятами. В сердце городских джунглей под названием Тени, где прирезать и обчистить наёмного убийцу считалось особым шиком, Круасон покинул паланкин. Стиснув левой рукой рукоять меча, он бросил опасливый взгляд по сторонам и пешком двинулся куда-то по узкой улице, по которой даже одна телега не проехала бы. Похоже, он не только не привык бывать в трущобах, но и даже краешком глаза на них не смотрел из страха повредить своё эстетическое чувство. За поворотом Круасон остановился, как будто в попытке сориентироваться, и направился к двери, которая на первый взгляд ничем не отличалась от прочих. Кервин на всякий случай отсчитал эту дверь от угла, чтобы точно не ошибиться.

Через пару минут на втором этаже окно тускло засветились, будто внесли свечи. С мягкостью пантеры тёмный клерк перепрыгнул на противоположную крышу. На боковых скатах находились слуховые окошки с кровельной надстройкой в виде домика. Кервин всегда подозревал, что слуховыми их назвали не просто так. Он спустился на боковой скат и пристроился возле такого окошка, довольный, что внутрь дома пробираться не придется. Интересно, здесь ли клерк, который следит за господином Шалитой, и если да, где он прячется?

— Благодарю, что согласились на эту встречу, господин посол, — приглушённо донесся любезный, но чуть высокомерный голос, принадлежащий, несомненно, лорду Круасону.

— Не стоит благодарностей, — ответил ему голос мягкий, даже медоточивый. — Я чрезвычайно рад познакомиться с человеком, который оказал нам важную услугу.

Кервин восхитился, как чисто Шалита говорит по-морпоркски. Произношение было безупречным.

— Я способен оказать много услуг, — многообещающе сказал Круасон.

— Правда? — в голосе Шалиты зазвучало доброжелательное любопытство. — Какие же это услуги?

— Самые разные. У меня обширные связи и много возможностей, которые я готов предоставить к вашим услугам. Не случайно мистер Тынкер призвал на помощь именно меня. Но могу ли я рассчитывать, что в случае надобности, вы обратитесь сразу ко мне?

— В обход мистера Тынкера, вы хотите сказать?

— Не поймите меня неправильно, я всецело его уважаю, но...

— Но не хотите делиться своими личными заслугами? — перебил посол. — Нет, нет, не возражайте! Я отлично понимаю вас.

"Вот почему они назначили личную встречу! — подумал Кервин. — Значит с Шалитой общался Тынкер, и Круасон хочет избавиться от его посредничества?"

— Я уверен, что Истанзия захочет сохранить уже использованные однажды каналы, — произнёс Круасон.

— А что же, дорогой лорд, каналы хотят взамен? Еще больше денег, разумеется?

— Они хотят иметь с Истанзией договоренность, вполне справедливую на их взгляд.

— Какую? — в голосе посла вновь зазвучало доброжелательное любопытство.

— Поскольку Истанзия имеет стратегический план расширения своих границ за счет соседних стран, — заявил Круасон, — я готов всячески содействовать этому намерению с расчетом получить взамен достойную благодарность. Ваше оружие, если вы действительно его создадите, будет представлять угрозу не только для малоразвитых стран, но даже для долины Сто.

Кервин мысленно жирно подчеркнул слова "оружие" и "угроза". Всё это крайне настораживало.

— Я хотел бы рассчитывать, — говорил Круасон, — что после вступления нашего города-государства в состав империи величайшего из полководцев, я буду вознагражден должностью наместника анк-морпоркской провинции.

В ответ раздался мелодичный смех.

— Место наместника Анк-Морпорка?

— Именно так, — ответил Круасон с холодной надменностью: должно быть, его задел смех посла.

— Любой император, — продолжал он, — желает видеть провинции преданными его верховной власти, не так ли? Проверенный человек, знающий, так сказать, изнутри порядки и обычаи определенного края, будет ему очень полезен.

Шалиту, похоже, нисколько не впечатлило высокомерие собеседника, и Кервин его понимал. По совести, лорд Круасон напоминал молодому клерку петуха, который наслаждался собственным "кукареку".

— Если вы так уверены в своих способностях, — сказал Шалита снисходительно-покровительственным тоном, — я не смею отказываться от помощи такого решительного человека. Должность наместника Анк-Морпорка будет за этим знатоком порядков и обычаев. Я лично позабочусь об этом. При условии, разумеется, что претендент на должность действительно окажется преданным и проверенным.

— Уверяю, что на этот счет вы можете не сомневаться.

— В таком случае положитесь на меня.

"Вот ведь продажная шкура! — с презрением подумал Кервин. — Да и дурак, к тому же."

Круасон совершал государственную измену, стремился занять сторону сильного и, похоже, считал, что действует исключительно ловко, хотя на его месте Кервин не верил бы ни единому слову этого обладателя шелковистого голоса. Шелком, между прочим, удобно душить, ткать не рвется.

Но что же у них за оружие такое?

Удовлетворить интерес Кервину в этот раз было не суждено. Круасон и Шалита обменялись несколькими любезностями, но основной разговор явно был окончен. Наконец, голоса удалились: мужчины покинули комнату.

Кервин выждал несколько секунд, прислушиваясь, и вновь перемахнул на другую крышу. С прежней позиции улица просматривалась куда лучше, а на углу был по-прежнему виден паланкин. Кервин взобрался ближе к коньку и тут заметил в переулке с другой стороны крыши девочку, прижимавшую к себя какой-то предмет. Юноша пригляделся. Кажется, этим предметом была книжка. Ребенок находился на улице совершенно один, что было странно. Кервин невольно задался вопросом, что делает такая маленькая девочка ночью в Тенях с книгой подмышкой?

По идее, стоило выяснить обратный маршрут Круасона, раз уж он следил именно за ним. Патриций может спросить об этом. Мало ли куда интриганствующий аристократ решит заглянуть на обратном пути. Как говаривал Измаил, лучше перебдеть, чем недобдеть. Он говорил и менее прилично, но это не важно.

Однако что-то подсказывало Кервину, что Круасон сразу отправится домой. Куда еще ему взять курс, в самом деле? Он и так трясётся и хватается за меч. А значит ничего страшного не случится, если прекратить слежку сейчас. Ребёнок с книжкой уж точно мечом не располагает, а ведь малышку, должно быть, где-то ждут, кто-то сходит с ума от беспокойства. По крайней мере, Кервину хотелось в это верить, хотя он и признавал с горечью, что семьи бывают очень разные. Кто-то избивал детей по пьяни, кто-то мог отправить на мороз торговать спичками. Таким родителям было бы без разницы, что время перевалило за полночь.

Круасон вышел из дома и почти бегом направился к оставленному паланкину, возле которого терпеливо ждали слуги. Кервин поколебался несколько секунд и принял решение.

Девочка с задумчивым видом смотрела на развилку и никак не могла решить, куда пойти. Вдруг перед ней на мостовую мягко приземлилась серая тень. Девочка даже не вздрогнула, только с любопытством взглянула во мрак под капюшоном. Она совершенно не выглядела напуганной. Кервин откинул капюшон и постарался придать голосу всю возможную доброжелательность:

— Здравствуй. Почему ты одна? Ты потерялась?

— Пьивет! Я гуляю, — улыбнулась девочка, но, тут же погрустнев, опустила голову. — Пьявда немножко заблудилась.

— А где твои родители?

— Дома.

— Ты гуляла одна?

— Ну, сначала я гуляла с длузьями, — пояснила девочка. — Потом они йазошлись по домам, а я заблудилась.

— Понятно.

У Кервина никогда не укладывалось в уме, как родители спокойно отпускали своих детей без присмотра играть в таком квартале, как Тени. Его мать с отцом ему бы такого ни за что не позволили. Однако у обитателей Теней были другие порядки нежели у купцов из Анка. Здесь с детства учились выживать, а в округе орудовали банды пацанят, которые сами кого хочешь обкрадут и покалечат. Из кого-то со временем выходил толк, а кто-то оказывался завсегдатаем Танти.

— А вы... вы тёмный клелк? — спросила девочка.

— Какой такой клелк?

— Котолый служит патйицию. Все знают. Дядя говоит, вас целое агенство.

Юноша тряхнул головой. Почему она так решила?

— Нет такого агенства, — твердо ответил Кервин. — Я из Гильдии Наемных убийц.

"Дядю стоило бы проверить, — мысленно добавил он, — на всякий случай".

— Убийцы ходят в чёлном, — резонно заметила девочка.

— Я сейчас не на работе.

— А!

— Как тебя зовут?

— Кэтлин.

— А фамилия?

— Моток.

— Так вот, Кэтрин Моток, я отведу тебя домой, если скажешь, где ты живёшь. Ты же знаешь свой адрес? В твоем возрасте уже положено. В Тенях и днём-то опасно. Даже взрослым сильным мужчинам, не то что маленьким детям.

Кэтрин обняла книжку, заголовок которой Кервин не мог прочитать во мраке.

— Холосо. Это улица Мозговой кости. Дом я забыла. Но я узнаю его, пьявда-пьявда. Вы много людей убили?

Прелестная детская непосредственность. Несси иногда вела себя также.

— Э... нет.

— Сколько?

— Только попытался однажды, — признался Кервин.

— Не вышло? — сочувственно спросила Кэтрин.

— Не вышло, — вздохнул Кервин. — Иногда, правда не часто, клиенты дают убийцам отпор, и тогда приходится признать своё поражение. Хорошо, если сам жив останешься.

— О!

— Что у тебя за книжка?

— Азбука.

В самом дела, а чего он ожидал? Не чаровая же физика.

До самого дома Кэтрин, расположенного в глубине Теней, они негромко разговаривали. Кервин по дороге расспросил девочку про её семью. Это же не предосудительно, правда? Разве он желает им чего-то плохого? Между прочим, степень благополучия этой семьи его очень даже волнует. Ну и дядя тоже. А дети способны выболтать, что угодно!

Сам Кервин в ответ рассказал кое-что об учёбе в школе наёмных убийц. По ходу дела пришлось дать в зубы (и не только в зубы) паре нелицензированных преступников*, что вызвало у Кэтрин лишь бурный восторг. Дискуссии о детской жестокости и необходимости бороться с этим явлением, активно возобновившиеся в Гильдии Учителей, определенно имели под собой основания. Кажется, теперь миссис Моток ждут рассказы дочери про знакомство с наемным убийцей, школьные байки и история про покалеченных бандитов.

Попав на нужную улицу, Кэтрин действительно легко узнала свой дом. Тёмный клерк дождался на углу, когда девочка под оханье и ругань** матери перешагнёт порог, накинул капюшон и растворился в ночном мраке.

_________________

*В чём заключается точный профиль их преступной деятельности, Кервин не разбирался. Обнаженных ножей ему было достаточно.

**Подобная эмоциональная реакция намекала, что дочь всё-таки ждали.

_________________

Он решил вернуться к дому Круасона и выяснить, как дела. Зигфрид уже был там. Он нашёлся на той же крыше, где расстался с молодым напарником. Кервина это не очень обрадовало.

— А, Зигфрид, ты уже здесь? Расскажешь, что там у леди Круасон?

— Встречалась с подругами для всяких оккульностей, но закончили они довольно быстро. Мне вот очень интересно, где был ты? Лорд Круасон уже вернулся.

Не то, что бы в голосе Зигфрида звучала претензия, но что-то похожее на упрёк Кервину определённо послышалось.

— Он давно вернулся?

— Приблизительно полчаса назад.

Кервин прикинул, сколько времени должны были занять его собственные похождения и прямой обратный путь Круасона. Вроде бы всё сходилось.

— Кервин, ты не ответил на мой вопрос. Где ты был?

Ложь была бы ещё нелепей, чем правда, и юноша сказал:

— Я проводил девочку, она потерялась. Мы с ней нашли её дом.

— И в какой момент ты её встретил?

Кервин не сомневался, что Зигфрид ему симпатизирует, но сейчас юноше показалось, что тот готов пожалеть, что отправил его, а не сделал эту работу сам.

— Всё прошло нормально, ты не волнуйся. Я слышал весь разговор Круасона и Шалиты, — поспешил заверить Кервин. — Полагаю, что местом встречи стала конспиративная квартира.

— Формально ты должен был следовать по пятам за своим объектом наблюдения.

— Я знаю.

— А если он за это время успел мимоходом заглянуть на собрание заговорщиков, уже продающих Анк-Морпорк врагу по частям?

— Если Круасон вернулся полчаса назад, то на иные визиты и тем более финансовые операции у него никак не было времени.

— Тебе просто повезло, хотя это не отменяет возможность передачи писем и тому подобное.

— А как ты поступил бы на моем месте, увидев ночью заблудившегося ребёнка?

— В Тенях? Спросил бы себя, почему до него ещё не добрался ни один маньяк и не стоит ли мне бояться ребенка, а не за ребенка. — Зигфрид вздохнул и сказал уже без сарказма. — Зависит от ситуации, хотя... возможно также. Но, если что, прикрывать тебе я не буду, — добавил он суровей.

— Вполне справедливо.

* * *

В нескольких улицах от истанзийского посольства на крыше старого каменного дома примостились две гаргульи. Обычно эти существа не склонны к перемене мест да и к коллективизму тоже, но чего только не увидишь в славном городе Анк-Морпорке. А ещё в этом славном городе стоило запомнить, что не всё, предстающее вашему взору, является тем, чем кажется.

— А вот и он, голубчик, — довольно потёрла руки Коломбина, когда одна из дверей в проулке открылась и оттуда на туманную улицу вышел некто в плаще с капюшоном. — Сам подсказал нам адрес.

— Отлично! Есть, с чем работать, — отозвался Жоффри. — Вежливо проводим господина Шалиту до посольства — сановник, как никак — и сразу за доклад патрицию.

* * *

Начинало понемногу светать. Зигфрид и Кервин по тайным коридорам дворца поднялись в канцелярию и сели за отчёты, чтобы передать их дежурному клерку. Стукпостука на месте ещё не было. В такое время спят даже секретари-трудоголики. Как Стукпостук выдерживал сумасшедший график патриция, оставалось тайной за семью печатями. Как его выдерживал сам патриций вообще было никому неведомо.

Зигфрид указал в отчёте, что леди Круасон встречалась с подругами у леди Силачии. Женщины приглашали волшебника-некроманта и пытались устроить спиритический сеанс. То ли волшебник был неучем, то ли духи попались необщительные, то ли сеанс оказался слишком жутким, но много времени магические ритуалы не заняли.

Кервин в свою очередь почти дословно передал разговор Шалиты и Круасона, указал время и точное место встречи. Особый акцент юноша сделал на имперских планах и неком опасном оружии.

Зигфрид проверил полноту изложенной в отчете Кервина информации и стал заметно менее напряжённым. Всё-таки это была их общая ответственность. Кервин был почти, хотя и не до конца, уверен, что доносить о его не совсем полноценном выполнении поручения Зигфрид не станет.

Чуть позднее к ним присоединись Жоффри и Коломбина. А вот Измаил вернулся только совсем утром. На его долю выпала такая тишь да гладь, что даже подозрительно. Тынкер в эту ночь спал сном праведника.

Кервину же удалось поспать всего несколько часов, когда его вместе с Коломбиной и Жоффри вызвали в Продолговатый кабинет. Ветинари сидел за столом, привычно сложив пальцы домиком. Он прочёл доклады и хотел услышать больше деталей и личных соображений.

Кервин рассказал обо всех нюансах подслушанного разговора, которые желал узнать патриций, интонациях собеседников, особенностях поведения, поделился своим собственным впечатлениям. Ветинари, кажется, был удовлетворён, а неудобная для молодого клерка тема так и не всплыла.

Жоффри с Коломбиной рвались в бой, и патриций дал отмашку на выяснение личности человека, который содействовал Шалите, и поиск тайного хода. Было не исключено, что это звено целой агентурной сети.

Дальнейшее утро у Кервина было официально отведено для отдыха. Воспользовавшись этим временем, он без проблем навёл справки о дяде встреченной девочки. Тот был известен среди знакомых тем, что очень любил перемывать кости правительству и строить конспирологические теории за кружкой пива в ближайшем кабаке. Тем лучше для всех, но определенный уровень паранойи никогда не бывает лишним. Особенно, если преградой для паранойи не становятся маленькие дети.