Небо, которое связывает (джен)

Глава 14: Погружение под

.

.

.

Это была долгая утомительная прогулка от больницы.

То, что с ней справились внутри этого здания, сделало брюнетку глупой упрямицей и она отказалась воспользоваться такси, чтобы добраться домой.

Гокудера пытался и почти умолял брюнетку, чтобы он понес ее, в ту минуту, когда она нагло отказалась от костылей и инвалидной коляски, которые медсестры почти навязали ей, когда она выходила из дверей, но она сказала "нет". Таким образом, террорист был рядом с ней на каждом шагу, протянув руки и готовый подхватить ее, если она упадет.

Ямамото беззаботно шел рядом с ними, напевая себе под нос и дергая Гокудеру за рубашку, чтобы потянуть его всякий раз, когда он был близок к тому, чтобы соскользнуть с тротуара на дорогу. В любое другое время итальянский парень взорвался бы и отбросил эту руку, но не тогда, когда все его внимание было приковано к девушке, хромающей через улицу.

Другая их компания исчезла так же быстро, как и появилась. Рехэя выписали рано утром, и он отправился на пробежку, чтобы отпраздновать свое здоровье. Казалось, ни у кого не было сил остановить его, и как только двери открылись, он исчез, и его крики были единственной подсказкой о направлении, куда он направился.

И Кея, Тсуна не знала, куда он пошел, но она была уверена, что он улизнул из больницы до того, как ему разрешили. Повезло ему, мрачно подумала она.

Медсестры были рады избавиться от них всех, было немного неловко, когда они выходили и закрывали за собой двери с вонючими взглядами из-за всего того шума, который они вызвали. Она была действительно удивлена, что за время их пребывания здесь ничего не было сломано или уничтожено, и молилась не возвращаться в это место, хотя была уверена, что рано или поздно вернется.

Теперь, когда опасность миновала и они были вольны делать все, что хотели, следующей трудностью было заставить мальчиков вернуться домой без нее. Не то чтобы она не хотела их компании, но ей действительно нужно было побыть одной, пусть даже всего на минуту.

Ужас от пережитой ими почти смерти наконец улегся, и то, что осталось, было горьким привкусом и чувством пустоты.

Дино ушел, а Реборн не разговаривал с ней после их ссоры, которая на самом деле не была ссорой, она не видела свою маму несколько дней, и все эти няньки, которые делали эти мальчики, душили ее.

Прошло 15 минут с тех пор, как они добрались до парка, а оба мальчика все еще отказывались уходить, придумывая новые оправдания и беспокоясь, пока они оттягивали неизбежное. Это было мило, она должна была признать, но немного раздражало, хотя бы потому, что она не привыкла, чтобы кто-то заботился о ней.

"Ты уверена, что можно оставить тебя здесь?" Спросил Ямамото, на его лице отразилось беспокойство, но, наконец, он не захотел следовать пожеланиям брюнетки после ее пятого увольнения.

"Нет, это не так! Джудайме, пожалуйста, позволь мне проводить тебя домой", — с другой стороны, Гокудера все еще настаивал.

"Все в порядке. Я обещал Киоко, что встречу ее здесь".

"Но, Джудайме, оставаться одной все еще может быть опасно. И тебе нужно отдохнуть".

"Со мной все будет в порядке", — заверила она его в сотый раз, указывая пальцем на одно из деревьев в парке. "Реборн там, и девочки будут здесь с минуты на минуту. Я хочу, чтобы вы, ребята, отдохнули, Ямамото, ваш отец, должно быть, волнуется, а вам, вам нужно расслабиться ".

Она ткнула пальцем в плечо итальянца, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, прекрасно зная, что его тело было усеяно порезами и ушибами, которые еще не зажили.

"Как скажешь", — Ямамото пожал здоровым плечом.

"Но-

"Эй, все в порядке", — Тсуна мягко взял его за плечи и посмотрел ему в глаза. "Давай встретимся завтра, хорошо?"

"Да, Джудайме!" Он согласился всем сердцем, и Тсуна была абсолютно уверена, что террорист будет у ее дома до восхода солнца.

"Отдохните немного, вы оба".

"Ты тоже, Тсуна"

Помахав рукой, когда оба мальчика вышли из парка, время от времени оборачиваясь, чтобы посмотреть на нее, пока они не скрылись за углом улицы, Тсуна тяжело вздохнула и направилась к качелям, где она села на одну из них.

Для нее было большим облегчением дать отдых ее поврежденной ноге. Несмотря на то, что у вас всего лишь растяжение связок и вы носите ботинок, который помогает обездвижить поврежденную область и обеспечивает комфорт при ходьбе, это все равно причиняет боль. Как только ее мать увидела это, она была уверена, что застрянет в постели до конца выходных. И это был единственный плюс во всем этом, была пятница, у нее было еще три дня отдыха, прежде чем ее отправят в школу, чтобы она снова встретилась с нормальной жизнью.

Вздохнув еще раз, она запрокинула голову к небу. Огромное синее полотно казалось бесконечным, оно, казалось, бесконечно. Это заставляло ее чувствовать себя запертой здесь, на суше, и прикованной к навязанной ей судьбе. Как она может обрести свободу в мире, который так непреклонен в выборе за нее? Как она может избежать искушения, если она даже не может ходить самостоятельно?

Звук приближающихся шагов и тихая болтовня вернули ее к реальности. Верно, отмахиваться от мальчиков было тяжело, но отмахнуться от беспокойства о девочках было еще труднее. Тсуна смогла выпрямить спину только тогда, когда Киоко остановилась у входа в парк с широко раскрытыми глазами, увидев ее сидящей у качелей.

"Пожалуйста, ничего не говори", — быстро успокоила она, поднимая обе руки в знак капитуляции.

"Я тоже здесь! Боже мой! Что случилось с твоим милым личиком!?" Хару появилась рядом с девушкой с оранжевыми волосами и громко ахнула, указывая на свои травмы.

"Меня избили"

"Как они посмели причинить вред леди? Где они!? Я собираюсь пнуть их!"

"Хару-тян, смузи", — сказала Киоко, подходя к брюнетке.

"О, точно", — Хару оторвалась от своих кипящих мыслей и радостно протянула сидящей брюнетке холодный желтый пластиковый стаканчик с красной соломинкой. "Вот, Тсуна-сан. Это для тебя! Киоко-тян упомянула, что тебе понравились манговые коктейли, поэтому я принесла один для тебя "

"Т-спасибо", — Брюнетка приняла это с широко раскрытыми глазами, глядя на перепады настроения другой девушки.

"Не за что", — Хару весело улыбнулась и села на другие качели, в то время как Киоко опустилась перед ней на колени и начала рыться в маленькой косметичке, которую она несла.

"Это плохо?"

"Я не потерял ни одного зуба"

"Тсуна-тян", — укоризненно произнесла девушка с оранжевыми волосами, уперев руки в бедра и сурово посмотрев в глаза.

"Прости" Тсуна съежилась от собственных слов "Они просто поверхностные. Сломанных костей нет"

"Это хорошо", — тихо фыркнула Киоко и открыла тональный крем. "Я не видела у тебя такой оборки с тех пор, как… На самом деле я не видела тебя такой плохой раньше"

"Извини"

"Не извиняйся. Хорошо то, что ты в безопасности. Теперь давай посмотрим на эти синяки".

"Хватит ли косметики, чтобы скрыть их?" Спросила она, беспокоясь о том, что ее мать узнает.

"Оно водонепроницаемое, так что должно сработать. Не знаю, как насчет твоего подбородка, но я думаю, что на нем останется шрам".

"О! У меня такой же шрам! Видишь? Это универсальный шрам!" Хару указала подбородком, подняв голову. Обе девушки смотрели до тех пор, пока им не удалось различить маленькую белую линию, отличающуюся по цвету от кожи девушки, проходящую горизонтально у основания его подбородка.

"Как ты это получил?"

"Играю в хоккей!"

"Хоккей?"

"Да. Папа хотел, чтобы я сосредоточила свою энергию на спорте, поэтому я присоединилась к хоккейной команде, но однажды я споткнулась на льду и поранила подбородок ", — весело рассказала им Хару, вспоминая это воспоминание, а Тсуна вспомнила, как ее преследовали по всему городу, а другая девочка хотела избить ее хоккейной клюшкой.

Они болтали о бессмысленных вещах, пока Киоко помогала скрывать синяки, рассказывая о том, что произошло в школе и по всему городу, пока она была в больнице. Ничего важного, по чему можно было бы скучать, но она все равно теряла дни, ничего не делая, кроме страха и горечи.

"Все готово!" Киоко хлопнула в ладоши, осматривая дело своих рук.

"Спасибо"

"По крайней мере, будь рад, что Хана-тян не смогла прийти"

"Э-э... Повезло", — Тсуна поморщился. Они расстались не в хороших отношениях, Тсуна, вероятно, встревожила другую девушку своей бессвязной ложью и слезами. Пропуск школы и возвращение с травмами только еще больше расстроит ее, и она уверена, что получит нотацию от черноволосой девочки, когда вернется в школу.

"Что ты собираешься сказать своей маме?" Спросила Киоко, обеспокоенно нахмурившись, и помогла Тсуне встать. Брюнетка отказалась бы от помощи, но она была занята, держа в одной руке вкусный коктейль, так что в данный момент ее равновесие было немного нарушено.

"Что я упал..."

"Ты можешь сказать, что я толкнул тебя!" Хару оказалась рядом с ней за считанные секунды, и прежде чем кто-либо успел моргнуть, она толкнула брюнетку за плечи, заставив ее пошатнуться вперед, и если бы не Киоко, все еще держащая ее за руку, и не хватка Хару сзади за ее рубашку, она бы упала на землю. Слава богу, смузи был в порядке.

"Хару-тян!" Кеко воскликнула.

"Что? Видишь? Я толкнула тебя, так что это правда" Хару отступила с наполовину извиняющейся улыбкой "Теперь пойдем домой, Тсуна-сан. Тебе нужно отдохнуть!"

"Это удивило меня", — сказала она с широко раскрытыми глазами, мысленно проклиная то, о чем Реборн, вероятно, тоже думал. Она потеряла бдительность, она так долго полагалась на свои инстинкты, что неожиданная атака Хару осталась незамеченной.

После этого дорога домой была более спокойной, неожиданных нападений больше не было. Тсуна наслаждалась фруктовой смесью и слушала, как девушки рассказывают о кондитерской, в которую они хотели бы ее сводить. Тсуна вспомнила неожиданное чаепитие, о котором говорила Хана, и она также вспомнила магазин, где можно погладить животных. После всего, что произошло, она была полностью готова к этому.

Когда они приблизились к знакомому району, Тсуна почувствовала, как в груди у нее формируется гнетущее чувство. Она волновалась перед встречей со своей мамой, перед встречей с Фуутой и, в конечном счете, разговором с Реборном. Было слишком поздно просить о встрече с ночевкой? Но нет, она действительно не могла предотвратить неизбежное.

Если Киоко и почувствовала, как брюнетка напряглась, когда Хару пошла открывать дверь ее дома, она не подала виду. Она просто похлопала ее по руке, молчаливо подбадривая. Тсуна глубоко сглотнула и кивнула сама себе.

"Я дома", — крикнула она, и из кухни послышались шаги, когда на нее напал ностальгический и вкусный запах домашней еды.

"С возвращением" Нана бросилась к двери, но ее поза дрогнула, когда она обратилась к ней с "О Цу-тян".

"Все в порядке, мам. Я упал, она не сломана. Еще два дня с этим ботинком".

"Извините, Савада-сан! Я толкнула Тсуну-сан, я не знала, что она такая хрупкая", — сказала Хару рядом с ней, кланяясь в знак извинения. Тсуна изо всех сил старалась не реагировать на это, потому что... она? хрупкий? Киоко, стоявшая рядом с ней, подавила смешок.

"Что ж, я рад, что вы, девочки, ладите. Небеса знают, что Цу-тян нужно чаще выходить "

"Мама"

"Как дела у мальчиков? Бьянки вернулся не так давно"

"С ними все в порядке, нас чуть не выгнали из больницы из-за их вспышек гнева".

"Все, что имеет значение, это то, что вы все вернулись домой", — улыбнулась ее мать, это была улыбка, полная любви и облегчения, от нее защипало глаза.

"Д-да"

"Девочки, не могли бы вы быть добры и помочь Тсуне-тян подняться в ее комнату? Я принесу ужин наверх, дорогая".

"Я могу ходить"

"Я предпочитаю, чтобы ты этого не делала", — отмахнулась от нее мать, в ее глазах появился строгий, но мягкий взгляд, который дал ей понять, что она проиграла битву в тот момент, когда переступила порог. Тсуна вздохнул и кивнул. Она захромала вверх по лестнице, а девочки прикрывали ей спину на случай, если она поскользнется. Но ботинок на самом деле был довольно удобным и отлично стабилизировал ходьбу, а хромота была вызвана несбалансированным каблуком, который он перенес.

"Вау, это твоя комната? Здесь слишком чисто", — благоговела Хару, входя в свою комнату, восхищаясь картинами, развешанными по стенам, и захламленным столом у окна. "Тсуна-сан, ты рисуешь?"

"А? Да. Это хобби", — сказал Тсуна. У нее был соблазн просто упасть на кровать, но ее ребра все еще протестовали всякий раз, когда она делала резкое движение, поэтому она не хотела рисковать. Но как только она села на свою удобную кровать, то почувствовала, как усталость пробирает ее до костей.

"Это прекрасно!" — Воскликнула Хару, поднимая незаконченную картину. Тсуна начала это до фиаско с Мукуро, но из-за тренировок, беготни и беспокойства забыла закончить.

"Тсуна-тян должна открыть галерею"

"О! И мы можем помочь оформить пространство и приглашения!"

"Тебе нравится заниматься дизайном?" — Спросил Тсуна у другой брюнетки, которая продолжала восхищаться своими работами, слоняясь по комнате.

"Хочу! Я увлекаюсь дизайном одежды. Тсуна-сан могла бы быть моей моделью"

"Нет, спасибо", — сразу ответила она, заставив Киоко хихикнуть, а Хару надуться.

"Бака-Тсуна!"

Громкий крик донесся из-за пределов ее комнаты, и брюнетка быстро раскрыла руки, чтобы поймать летящий к ней белый мяч.

"Ламбо!" Она удивленно воскликнула, воздух покинул ее после того, как он врезался ей в грудь и потревожил ушибленные ребра своей крепкой хваткой.

"Где ты был!? Ты не можешь уехать без меня! Лакей так не работает!"

"Ламбо! Тсуна не лакей!" Айпин бросилась прямо за ним и попыталась оттащить его от нее.

"Заткнись! Она мой лакей!"

"Боже мой, вы двое", — вздохнула она, когда они начали спорить.

"У тебя в доме, конечно, шумно, Тсуна-тян"

"Расскажи мне об этом", — фыркнула она и попыталась высвободить Ламбо из своих объятий. "Вы, ребята, остаетесь на ужин?"

"Я не хочу навязываться! Теперь мне плохо, потому что я толкнула тебя и рассказала твоей маме", — сказала Хару, выглядя застенчивой и извиняющейся, высунув язык и потирая шею.

"Она все равно заставит тебя"

"Я пойду помогу ей", — Киоко встала.

"О, я тоже! Хм..." Хару сделала паузу, не зная, должна ли она остаться или уйти. Тсуна нашел это забавным, не похоже, что ей нужно было спрашивать разрешения.

"Все в порядке", — сказала она ей, и Хару быстро пошла за Киоко.

"Бака-Тсуна, у тебя на лице уродливый паук", — сказал Ламбо, указывая на черный провод там.

"Это швы. Нет, не трогай их".

Ей следовало бы прикрыть их марлей, но они чесались, поэтому она вынула их, как только выписалась из больницы. Вероятно, не лучшая идея, потому что это могло привести к заражению. Она мысленно напомнила себе почистить его после принятия ванны.

"Вам, ребята, было хорошо, пока меня не было?"

"Конечно, я был там, Бака-Тсуна!"

"Я хочу помочь, хаус!"

"Правда? Спасибо", — она улыбнулась им и указала в угол комнаты. "Ребята, вы можете занять столик?"

Они бросились к нему, желая помочь. Тсуна откинулся назад, забавляясь этим и тем, как они пытались накрыть на стол. Ее губы приоткрылись в беззвучном вздохе, когда она повернулась к открытой двери, возле которой стояла маленькая фигурка.

"Привет", — тихо сказала она.

"Ты вернулся"

"Я обещала, не так ли?" Она поманила его, когда он остался у двери, разглядывая свои ботинки. Но как только она потянулась к нему, он бросился к ней и заключил в объятия. Она фыркнула от боли, но быстро скрыла это, когда Фуута шмыгнул носом.

"Спасибо вам"

"Сейчас, сейчас. Не показывайся Ламбо, иначе он не перестанет тебя запугивать" Тсуна взъерошил его волосы и потер глаза.

"Он сопливый ребенок"

"Ты тоже ребенок".

"Да, но я не крал твои цветные карандаши, пока тебя не было"

"Тогда хорошо, что ты здесь. Ты можешь помочь мне контролировать это безумие"

"Ты можешь рассчитывать на меня", — счастливо улыбнулся Фуута.

"Хорошо"

"Еда готова!" Подошла Хару с пустыми тарелками и чашками, за ней Киоко с блюдом гарниров. "Ара, еще один ребенок?"

"Это Фуута", — Тсуна указал на него.

"Привет"

"О, ты такая милая", — улыбнулась Хару, накрывая на стол, получая помощь от Айпин и заставляя ее покраснеть от сладких слов Хару.

"Шевелись, книжный червь! Я сижу рядом с Бака-Цуной"

"Ламбо! Никаких грубых слов!"

"Но я добрался сюда первым"

"Двигайся!"

"Нет!"

"Мама!"

"Заткнись" Летящий удар ногой заставил Ламбо упасть на землю, а Тсуна вцепилась в свою кровать, когда малыш-киллер наконец появился.

"Р-Возрожденный?!"

"Ты слишком громкий, идиот"

"Надо-Сохранять-спокойствие"

"Сейчас, сейчас. Давай не будем ссориться, еще слишком рано", — раздался ленивый, но успокаивающий голос с порога, и Тсуна, обернувшись, увидел входящего Бьянки с несколькими салфетками и палочками для еды. Она была наполовину рада, что это не еда, иначе она была бы отравлена и несъедобна.

"Давайте все, давайте есть!" И, наконец, вошла ее мать с дымящейся кастрюлей. Стол был быстро накрыт, и вскоре все наслаждались теплой едой, сопровождаемой болтовней и смехом.

Это казалось Тсуне таким чуждым, что ей пришлось остановиться на середине, чтобы посмотреть на все это. Несколько месяцев назад обед и ужин состояли только из нее и ее матери за кухонным столом, они говорили о школе и городе, и о том, чем заняться на выходных. Простые вещи, тривиальные мелочи.

Затем появилась одна тарелка, за ней две, затем три. Стол наполнился, и болтовня о простых и тривиальных вещах приобрела больше смысла. Даже если дети были шумными, и Реборн издевалась над ними — включая ее -, а Бьянки случайно отравила их еду, это было ... приятно. Это теплый опыт, который испытываешь, возвращаясь домой после долгого дня.

Ее губы дрогнули, когда Ламбо попытался украсть еду Фууты, но был перехвачен Реборном. Нана рассмеялась и предложила Ламбо какой-нибудь итальянский гарнир в качестве утешения. Ее мать действительно превзошла саму себя, приготовив ужин, который состоял как из азиатских, так и из итальянских блюд, чтобы поприветствовать всех дома.

Главная.

Рядом с ней раздался тихий звук хихиканья, и она обернулась, чтобы увидеть Киоко, прячущую улыбку за своей едой.

"Почему ты смеешься?" Спросила она девушку с оранжевыми волосами.

"Ничего особенного", — улыбнулась Киоко.

.

.

.

После вкусного ужина все помогли прибраться — Тсуне, по крайней мере, разрешили забрать пустые тарелки, но в конце концов пришлось передать их Бьянки, потому что ей не разрешили спускаться по лестнице, — и остались смотреть телевизор до захода солнца.

Девочки попрощались, поблагодарив Нану за еду и пообещав скоро навестить. Киоко положила маленькую косметичку в один из ящиков Тсуны, пока все убирались, и она была благодарна за это. Она не пользовалась косметикой и не знала, как ею пользоваться, но, увидев, как Киоко наносит ее на свои синяки, поняла, что это не сильно отличается от рисования, так что попробовать было не сложно.

Дети остались в ее комнате смотреть телевизор и раскрашивать книжки. В основном Ламбо рассказывал ей все, чего ей не хватало, пока ее не было. Торт, мороженое, инопланетяне, снег и, по-видимому, какой-то золотой призрак, посещающий ее комнату. Тсуна кивнул и подыграл, чувствуя себя ребенком после хорошего дня. Они хотели устроить вечеринку с ночевкой в ее комнате, но в конце концов пришла Нана и выпроводила их, чтобы Тсуна мог отдохнуть.

Она помогала ей добраться до кровати, хотя ей разрешили спать без ботинка, они не хотели рисковать, что ее лодыжка запутается в простыне, поэтому ботинок остался. Через несколько минут после того, как Нана застелила кровать, она заметила, что в комнате никого нет.

"Реборн-кун не спит здесь?" — Спросила ее мать, и когда ответа не последовало, она повернулась и увидела, что ее дочь обнимает подушку и поджимает губы. "Цу-тян?"

"Мы… поссорились. Вроде того?"

"Тсуна-тян"

"Он начал это! И… И я был так зол и опечален, мы говорили разные вещи, и да ..."

"Я знаю, это тяжело" Нана подошла к ней и села рядом с ней на кровать "Я знаю, что тяжело, когда кто-то внезапно появляется и все меняет. Но я искренне верю, что Реборн-кун может и поможет тебе. Неважно, кто его послал, он здесь ради тебя".

"Я не извиняюсь первой", — проворчала она, чувствуя, как внутри нее нарастают стыд и вина.

"Не задерживайся, дорогая", — ее мать поцеловала ее в макушку, прежде чем она встала и направилась в свою комнату.

"Мне жаль, что я тебя побеспокоил"

"Я просто рад, что ты дома. Ты и Фуута", — сказала она, и ночью, когда слабый свет затенял то, что обычно было скрыто днем, Тсуна смогла разглядеть следы стресса на лице своей матери, морщинки вокруг глаз и усталость на ее плечах. Это заставляло ее чувствовать грусть, зная, что ее матери больно внутри.

Несмотря на все ее усилия держать темную сторону подальше, скрывать вещи и получать травмы, она знала, что невозможно не заставить ее волноваться. И она знала, о, она знала, что дальше будет только хуже. Но что пугало ее больше всего, так это то, что она не знала их будущего, не было ни снов, ни голосов, ни чувств по отношению к ее матери.

Это должно было вызывать тревогу, но все, что Тсуна могла чувствовать в своем сознании, было глубокое чувство силы с уколом печали. Ее мать действительно была сильной женщиной, несмотря на внешность, всегда скрывая свою боль и одиночество за улыбкой. И она хотела дорожить этим и защищать, неся эту силу и любовь как щит.

Может быть, ей не следовало бояться будущего; вместо этого им просто нужно было жить настоящим.

Возвращение домой к теплой еде и сердечному приветствию было поистине благословением, разговоры о тривиальных вещах и пожелания друг другу спокойной ночи казались приятными. Это заставило ее пожелать, чтобы наступил завтрашний день, чтобы она жила по-новому и испытывала такое счастье снова и снова.

Больше всего на свете она хотела успокоить боль своей матери, избавить ее от забот и прожить счастливую совместную жизнь.

Босс мафии или нет, Тсуна будет бороться за безопасность своего дома. Такова была ее воля.

"Мама"

Нана остановилась в дверях, обернувшись, чтобы посмотреть на свою дочь с мягкой улыбкой, которую Тсуна ответила искренне, от всего сердца.

"Спасибо вам"

.

.

.

"Привет, Айпин. У тебя есть номер телефона Фон?"

"Хозяин?"

"Да, я хотел бы поговорить с ним. Ты можешь мне помочь?"

"Айпин, можешь! Будет искать номер"

"Спасибо вам"

Наконец-то она возвращалась в школу. О, это страдание.

Выходные прошли мирно, они провели их в довольстве, играя в настольные игры и смотря телевизор. Ее мать не позволяла ей вставать с постели без крайней необходимости, поэтому она воспользовалась этой привилегией и провела все выходные, отдыхая и выполняя домашнее задание. Или, по крайней мере, пытался.

"Какое дело у тебя к этому уличному торговцу?" Реборн попросил — скорее, потребовал — ее ответить.

Они вернулись к разговору, хотя она оставалась жесткой и краткой в ответах, и он не давил так часто, как раньше. То, что она была сопляком, казалось, только разозлило его еще больше, и было удивительно, что он не наказал ее. Он приберегал свою месть. Она просто знала это.

"Он сказал что-то о медитации, я хотел бы попробовать"

"Тебе снова снятся кошмары?"

"Не совсем ..." Пробормотала она, собирая волосы в высокий "конский хвост" "Это не кошмары, просто это ... чувство. У меня сильно болит голова, и мне трудно сосредоточиться"

"Должен ли я дать тебе повод сосредоточиться?"

"Я хотел бы попробовать с Фоном, спасибо"

"тч" Он что, только что прищелкнул языком? Тсуна почувствовала, как один из ее глаз угрожающе дернулся, когда она изо всех сил пыталась сосредоточиться на своих волосах, чтобы предотвратить появление какого-либо выражения на лице.

"Будь осторожен с теми, кому доверяешь, Тсуна. Никогда не знаешь, кто нанесет тебе удар в спину"

"Я знал это с тех пор, как ты постучал в мою дверь"

Отвечать горькими замечаниями, казалось, было просто естественно, поэтому она позволила им течь. Лучше выпустить свои эмоции, чем держать их в себе.

Она чувствовала убийственный взгляд Реборна на своей спине, когда ковыляла вниз по лестнице, но, по крайней мере, внутри своего дома она чувствовала себя в безопасности от любой угрозы, которую он мог принести.

"Позавтракай, дорогая", — Нана предложила ей что-нибудь съесть, как только она вошла на кухню. Дети уже завтракали за столом, зачем им просыпаться так рано, если им больше нечего было делать, было загадкой для Тсуны.

Они говорили о том, чтобы записать их в школу, но без законного разрешения их настоящих опекунов и без японских документов это было невозможно. Хотя она была уверена, что Кея мог бы подергать за ниточки, чтобы сделать именно это. Но в тот момент, после того, что только что произошло, спрашивать было невозможно. Дать зверю остыть было лучшим подходом, прежде чем просить о чем-то, подумала она.

Поедая ломтик хлеба, она посмотрела на часы на стене, которые сигнализировали, что почти пора уходить. Чувство тоски и нервозности охватило ее тело.

Она действительно не хотела уезжать. И глупо было бояться этого, когда она никому не должна никаких объяснений или ожиданий. Но беспокойство о том, что они могут подумать и что скажут, насмехалось над ней, когда раздался звонок в дверь.

Она слегка улыбнулась матери, стряхивая крошки со своей выглаженной школьной формы, и похромала к двери.

Ее нога совсем не болела, но ее мать настояла на том, чтобы использовать ботинок еще несколько дней на всякий случай. На самом деле она не хотела, это беспокоило, теперь еще больше, когда она возвращалась в школу. Но как она может отказать своей матери в желании ее благополучия?

Шамал собиралась зайти позже сегодня, чтобы посмотреть состояние ее травм. Она просто надеялась, что порез под подбородком уже заделан, чтобы избавиться от черной проволоки. Это было действительно зудяще и неудобно, не говоря уже о том, что это было очень заметно.

"Я сейчас ухожу", — крикнула она.

"Хорошего дня, дорогая"

"Бака-Тсуна, принеси немного конфет!"

"Хорошего дня, Тсуна-ни!"

"Она не твоя сестра, она мой лакей!"

"Мальчики, без драки!"

Покачав головой, она открыла дверь и увидела фигуры двух парней, ожидающих ее. Они выглядели на удивление отдохнувшими после выходных, несмотря на бинты и синяки, все еще видневшиеся на них.

Гокудера выполнил свое обещание и навестил ее однажды после их отъезда. Хотя он вел себя как наседка, следя за тем, чтобы она не двигалась больше, чем необходимо, и принося ей все, что ей было нужно, они провели день, разговаривая о научно-фантастических фильмах и практикуясь в итальянском.

Жизнь в другой стране в юном возрасте позволяла любому ребенку впитывать и изучать родной язык, как губка. Тсуна действительно умела говорить по-итальянски, но из-за того, что прошло много лет с тех пор, как она уехала, и ей не с кем было поговорить, она подзабыла. Практиковаться от скуки и без страха совершить ошибку было отличным развлечением.

Это заставило ее забыть о том, что произошло и должно было произойти, хотя бы ненадолго.

Но ничто не было неизбежным. Тем не менее, когда она вышла из своего дома, ее встретили широкими улыбками, готовую встретить все, что может произойти.

"Доброе утро, Джудайме!"

"Йоу! Тсуна"

Верно. Она была не одинока в этом.

"Поехали", — сказал он.

Пришло время встретиться лицом к лицу со своими страхами.

.

.

.

"Я могу объяснить"

Страх, беспокойство и нервозность.

Она сидела на коленях, склонив голову, в то время как Хана стояла, скрестив руки перед собой, с сердито нахмуренным лицом.

"Лучше бы это было вкусно"

"Um… там был один парень-

"И ты вела себя как глупая обезьяна и увязалась за мной!?"

"Я... э-э..." Ну, она не могла точно объяснить настоящую причину, и любое другое оправдание, каким бы простым оно ни было, только вызовет еще больше предположений и перешептываний.

Как только троица прошла через ворота, шепотки и сплетни распространились со скоростью лесного пожара. Ходили разговоры о бандитской разборке, о неудачном ограблении и даже о вандализме на улицах. Некоторые называли их неудачниками, другие — уличными головорезами, а кто-то даже называл их гангстерами. Последнее было не так уж далеко от того, чтобы быть связанным с мафией.

Когда их спросили, их история сокрытия заключалась в том, что они, к сожалению, оказались в центре перекрестного огня между их школой и Кокуйо. Поскольку они были не единственными студентами, пострадавшими на прошлой неделе в результате этих нападений, и поскольку на самом деле это была правда, не раскрывающая истинной правды, студенты, казалось, купились на это.

Но слухи были слухами, и к обеду из класса в класс распространилась совсем другая история.

Мальчики, особенно бейсбольная команда, столпились вокруг Ямамото, выражая свое беспокойство и огорчение из-за еще одного сломанной руки. На это было тяжело смотреть, еще тяжелее, когда все, что она могла делать, это слушать, как Ямамото смеется над этим и отмахивается от их забот.

Гокудера просто свирепствовал и распугивал всех, игнорируя вопросы и обеспокоенные взгляды девушек.

К ее облегчению, никто на самом деле не спросил Тсуну, что случилось, и это было нормально.

Но…

Хана даже ничего не сказала, один взгляд девушки заставил Тсуну упасть на колени.

Она была дикаркой.

"Это плохо?" Спросила черноволосая девушка после нескольких минут напряженного молчания.

"Н-нет. Это даже не больно"

"Эта обезьяна снова сломала ему руку. Другая рука вся в синяках, и ты не можешь даже наклониться, не поморщившись, так что ты повредил ребра, верно? Просто, в какую переделку ты попал?"

"Извини"

Она опустила голову, прячась от этого сердитого взгляда. По правде говоря, гнев Ханы напугал ее больше всего на свете.

"Это был неудачный случай, Хана-тян. Мой брат и даже Хибари-сан были ранены в перестрелке. Просто кое-что произошло неожиданно".

Киоко, как всегда ангел, попыталась разрядить ситуацию успокаивающей улыбкой. Хана фыркнула, не купившись на это, но решила не уточнять дальше. Она наклонилась и помогла брюнетке встать, не потревожив ее ребра или ногу.

Тсуна испытывал почти искушение попросить девушку пойти вместе с Киоко и Хару в кондитерскую, но решил не испытывать судьбу в данный момент. Не то чтобы Хана отказалась, всякий раз, когда Киоко просила, она следовала за ней.

Просьба Тсуны означала бы, что она полностью сдалась и признала поражение из-за того, что не нуждалась в помощи и, таким образом, заставила черноволосую девушку обнимать ее, как наседку, а гордость ни одной из девушек не могла этого допустить.

Сглотнув досуха, Тсуна медленно повернулся к двери, чтобы сбежать.

Рычание Ханы "Савада" заставило ее чуть ли не ускакать в темпе.

"Туалет", — быстро ответила она, прежде чем практически выбежать из класса в коридор.

Не то чтобы она убегала, она просто устала притворяться, что не слышит всего остального. Резкие взгляды и ядовитые сплетни пронзали ее, как крошечные муравьи под ногами.

"Она выглядит такой уродливой"

"Как будто у нее есть борода"

Она отключила шепот и раздражающее хихиканье. Если она смогла пережить нагоняи Реборна и его мучительные тренировки, насмешливые слова жалких девочек ничего для нее не значили. Она до сих пор не забыла свои промокшие туфли, и все благодаря этому ботинку она не нашла другой пары в своем шкафчике.

Это было глупо, на самом деле. Какими инфантильными могут быть люди.

Она предпочитала снова иметь дело с Мукуро, чем сталкиваться с ревнивыми и безмозглыми девчонками.

"Йоу! Тсуна"

Она повернула голову назад, вздрогнув, услышав, что кто-то зовет ее.

"О, привет" Она была на самом деле удивлена, что это был он, а не Гокудера, который последовал за ней. Как Ямамото удалось ускользнуть от своих товарищей по команде и фанаток, было загадкой. Вероятно, под предлогом типа "Я иду в туалет", — подумала она.

Она была отчасти благодарна, что коридор был пуст, так как время обеда почти закончилось. Если бы люди увидели их вместе, слухи просто распространились бы и породили еще больше сплетен.

"Как нога?" Он весь день спрашивал ее, как она себя чувствует, несмотря на то, что у него была сломана рука.

"Лучше. Мама пока не разрешает мне ходить без ботинок"

"То же самое с моим папой. Он даже не позволяет мне готовить суши одной рукой".

"Мы действительно беспокоили наших родителей, не так ли?" Устало сказала она, вытаскивая волосы из конского хвоста и позволяя им упасть.

"Да. Но, эй, а твой отец-

"Он этого не делает", — быстро сказала она, положив конец вопросу еще до того, как он был сформулирован.

"Тсуна" Ямамото посмотрел на нее со смущением и легкой жалостью.

За все время, что он знал ее, и даже когда он этого не делал, ее отец был призрачной фигурой в ее жизни. Она никогда не говорила о нем, и он не присутствовал ни на одном важном событии. Будучи атакованным и почти убитым, вы бы подумали, что он бросится быть рядом с ней, но даже его тень не появилась. И Тсуна, казалось, смирился с этим.

"Знаешь, мы должны что-нибудь сделать. Для твоего папы и моей мамы. Устроить пикник в парке, пригласить всех. Что-нибудь, чтобы забыть боль"

Это было отвлечение, смена темы. Но она действительно имела в виду то, что сказала. Все они заслуживали небольшого подбадривания, чтобы забыть об окружающей их боли и беспокойстве.

"Звучит забавно", — сказал Ямамото, соглашаясь с ней с улыбкой.

Они говорили о том, что они могли бы сделать, какую еду взять с собой и в какие игры они могли бы поиграть. Может быть, пойти на берег реки, погода была отличная, чтобы поиграть в воде и оставаться свежими в теплый и солнечный день.

Они медленно прогуливались, когда прозвенел звонок, сигнализирующий о том, что обеденное время закончилось и всем следует вернуться в свои классы, но Тсуна не собирался этого делать.

"Ты должен вернуться", — сказал Тсуна, мягко подталкивая мальчика, чтобы заставить его идти.

"Ты собираешься прогулять урок?" — Спросил он, слегка нахмурившись.

"Может быть..." Она снова толкнула его: "Не дай мне запятнать тебя. Возвращайся в класс, я просто схожу в кабинет медсестры".

Он хотел поспорить и последовать за ней, они оба это знали. Но, в конце концов, он уступил ее желаниям.

"Ладно. Я увижу тебя позже?"

"Да. Скажи Гокудере, чтобы он не волновался"

Она смотрела ему вслед, улыбка исчезла, когда он повернул налево и исчез за углом коридора, бросив на нее последний взгляд.

Она вздохнула и взялась за волосы, чтобы отбросить их в сторону. Что бы ни происходило между ними, это причиняло им боль. Тсуна чувствовал притяжение, но в то же время и горький толчок. Она чувствовала себя виноватой всякий раз, когда он пытался приблизиться, и ее эмоции замыкались барьером, автоматически отвергая его.

Это было больно, и она не могла понять толчка, когда уже впускала Гокудеру и Хару.

Держать его рядом, но не приближать к себе, было самым безопасным вариантом на данный момент. Но рано или поздно произойдет конфронтация, и она просто знала, что один из них уйдет с разбитым сердцем.

"Савада-сан"

Она резко вернулась к реальности, в последнее время она часто это делала. Это было опасно, ей не нужны были упреки Реборна, чтобы понять, что только потому, что угроза Мукуро миновала, кто-то другой все еще мог причинить ей боль. Не осознавать, что ее окружает, даже если это было в школе, было неприемлемо. Ей нужно было перестать теряться в своих мыслях.

Она быстро обернулась, чтобы увидеть человека, который ее окликнул. Ее разум был спокоен, единственный источник утешения, сигнализирующий об отсутствии угрозы со стороны того, кто крался за ней. И она была наполовину удивлена — наполовину обрадована, увидев приближающегося к ней парня в черной форме.

"Kusakabe-san! Как ты? Я не видел тебя в больнице "

"Я отдохнул в доме своей семьи", — сказал он, потирая шею, и Тсуна с радостью отметил, что на нем было не так уж много травм. — "Слышал, что произошло, ребята, с вами все в порядке?"

"Мы, мы здесь ..." Сказала она, пожимая плечами. Действительно, это был лучший ответ, чтобы подвести итог ситуации.

"Да", — он понимающе кивнул и, подумав, повернулся, чтобы увидеть папки, которые держал в руке, и поднял их, чтобы брюнетка увидела "Ты можешь сделать мне одолжение? Не могли бы вы отнести эти бумаги в дисциплинарный отдел?"

"О? Ты прячешься от Хибари-сан?" Она подняла бровь, принимая задание, несмотря ни на что, лишь бы иметь законную причину пропустить урок.

"Он в настроении. Возможно, встреча с тобой в школе могла бы поднять ему настроение", — сказал Кусакабэ, совсем не чувствуя себя виноватым, если брюнетка шла к своей могиле.

"Он, наверное, собирается загрызть меня до смерти", — Она поморщилась и, повернувшись, медленно направилась в комнату Дисциплинарного комитета.

Она не разговаривала с Кьей с того последнего раза в больнице, и после того, как он прервал ее чаепитие и загрыз их до смерти за их шум, она не знала, как далеко зашла красная черта.

Стоя перед дверью, у нее не хватило смелости постучать. Она просто медленно и тихо открыла дверь, держа папки подмышкой, чтобы они оставались на месте. Она заглянула в небольшое пространство и сочла приемлемым задвинуть дверь еще больше, когда щебечущий звук остановил ее движения, и ей пришлось моргнуть, когда ее глаза заметили что-то пушистое.

"Травоядное ~ Herbivore ~ "

"Это Хибари"

"Гербарий~"

"Хибари"

"Хибари ~ Хибари~"

"О, это самая милая вещь, которую я когда-либо видел, чтобы ты делал!" Тсуна ничего не могла с собой поделать, она с грохотом распахнула дверь и захромала вперед так быстро, как только могла, чтобы взять в руки желтый комочек пуха.

"Кто тебя впустил?" Кея зарычал, сердито глядя на ее неуважение входить без стука.

"Ты не сказал мне, что усыновил этого маленького парня. О, смотри, он ранен", — Она указала пальцем, отметив, что одно из его крыльев было обмотано куском бинта. Приглядевшись повнимательнее к маленькой птичке, она смогла узнать в ней одну из птиц, которые слетались над ней и Гокудерой, когда уродливый извращенец пытался напасть на них.

"Убирайся"

"Привет, малыш, прости, если мы причинили тебе боль. Все неплохо, так что скоро ты полетишь! Да, полетишь, о, ты такой милый!"

"Милый ~"

"Если ты поворчишь еще раз..." Кея встал из-за своего стола, его взгляд потемнел.

"Не нужно смущаться, Хибари ~"

"Хибари ~ Хибари ~" — весело чирикнула птичка, заставив Тсуну захихикать.

"Почему ты не в классе?" Префект вздохнул и снова сел, смерив брюнетку пытливым взглядом.

"Ах, точно. Меня послали передать вам это", — Она вынула папки из рук, не выпуская и не причиняя вреда птице в своих руках, и позволила им упасть прямо на стол. "Так как же его зовут?"

"Возвращайся в класс, или я загрызу тебя до смерти", — сказал Кея, хватая папки и открывая одну, чтобы прочитать их содержимое.

"Но это же математика!"

"Сейчас же!"

Она поджала губы и опустила руки, позволив маленькой птичке перепрыгнуть через стол к сложенному носовому платку. Как только птичка уселась, она облизнула губы и повернулась, чтобы выйти из комнаты, но остановилась на полпути и, обернувшись, увидела, что мальчик хмуро смотрит на бумаги в своей руке. Это было явно неподходящее время, но когда это ее останавливало?

"На самом деле… Я хотел поговорить с тобой"

"Вы здесь, чтобы забрать свой долг?"

"Разве ты не должен мне еще один?" Сказала она в шутку, потому что в конце, несмотря на тяжелую битву Кеи, именно Тсуна нанес последний удар. Она не смеялась над этим и не собиралась заявлять об этом. Но ей следовало бы знать лучше, чем озвучивать это вслух.

Ее голова пульсировала, и она действительно могла видеть красные пятна перед глазами, когда ее тело упало, не раздумывая, и с глухим стуком врезалось в пол.

"Что за черт?! Ты с ума сошел?!" Секунду спустя она взвизгнула, как только ее разум обработал случившееся, и она в ужасе обернулась, увидев металлическую тонфу, торчащую в стене позади нее.

"Ты увернулся"

С-Сумасшедший ублюдок , подумала она с широко раскрытыми глазами, одной рукой схватившись за грудь, а другой упершись в край дивана.

Это запросто могла быть ее голова. Она никогда не была так благодарна своей интуиции, действующей как сигнальная система, которая двигала ее телом, как марионеткой. Это было тревожно, но пока это спасало ее шкуру, она собиралась это выслушать.

Она выдохнула застрявший в груди вздох и усилием воли заставила свои конечности выйти из напряженного положения. Медленно, она с трудом плюхнулась на диван, не обращая внимания на боль в ребрах, шок от нападения среди бела дня напомнил ей об опасности, в которой находилась ее жизнь.

Хотя это должно было ударить, в глубине души Тсуна был уверен, что жестокий мальчик не хотел причинить вреда, несмотря на то, как абсурдно это звучало.

Однако ущерб был нанесен. Ни один из них не был в настроении разговаривать, и единственным предложением мира было то, что она все еще сидела на красном диване, не целясь в голову очередной смертоносной ракете.

Сдержав вздох, она подтянула ноги в более удобное положение, которое сняло напряжение с ее ребер. Откинув голову назад, она размышляла о том, что должно было произойти.

Она чувствовала себя птицей с подрезанными крыльями, запертой в клетке и неспособной летать.

Она была кандидатом на то, чтобы стать Вонголой Десимо. Кандидатом. Это означало, что кто-то еще тоже участвовал в конкурсе. Вопрос был в ТОМ, КТО, если не предполагалось, что там будет никто другой, кроме нее. Они все были мертвы.

Реборн никогда не собирался предупреждать ее, пока не станет слишком поздно, поэтому после "успешного" выполнения опасной миссии, порученной настоящим Боссом, было фактом, что персонал из Вонголы собирался заглянуть, чтобы увидеть чудо в процессе создания. Или покончить с угрозой до того, как она обрушится на них.

Подобно камешку, спрятанному под самым мягким облаком, опасность была скрыта для тех, кто оставался в неведении относительно истины. И только те, кто почувствовал вкус тьмы, в которой жил мир, могли почувствовать притаившиеся тени.

Надвигалась буря, причем опасная.

Кея могла чувствовать это, она могла чувствовать это.

Это была единственная причина, по которой он был встревожен, уставившись на нее дикими глазами и испытывая зуд от нежелания не выпускать ее из виду. Но, подобно маленькой раненой птичке рядом с ним, он никогда не собирался сажать ее в клетку, пока она не выздоровеет, не вырастет и не научится самостоятельно.

Ее пальцы дрожали, когда они прослеживали грубую текстуру под ними, очерчивая бесформенные узоры на диване. Они прикоснулись к тому, что было там спрятано, к разнице в текстуре, вызванной торопливыми ручными стежками.

"Кея..."

Он не ответил, но выслушал. Он всегда так делает. Если бы он принял сказанные слова и действовал в соответствии с ними, это было бы другое дело, но суть была в том, что он всегда собирался быть там, приходить и уходить, но всегда затенять ее своей дикой яростью.

"Не избавляйся от этого дивана"

.

.

.

Прошло два месяца, и летние каникулы наступили раньше,чем кто-либо об этом узнал.

Тсуна не могла поверить, что она сдала все свои предметы и была допущена в следующий класс со всеми ее пропусками и ночлегами на уроках. Но она была рада, еще больше, когда ее мать радостно приветствовала ее успех.

Вся семья собиралась на каникулы, чтобы отпраздновать удачное лето. По-видимому, Бьянки выиграл несколько лотерейных билетов, и призом стало путешествие в роскошный круиз. Билетов было всего четыре, но час спустя весь зал паковал чемоданы, включая Гокудеру и Ямамото.

Она не осмелилась спросить, откуда у нее деньги на покупку билетов для всех остальных, радуясь возможности немного отдохнуть перед началом нового семестра.

Сбежав из логова дракона, которым был офис комитета, Тсуна не удивилась, увидев обоих мальчиков, ожидающих ее у ворот. Вместе они шли домой, смеясь и морщась от всех сплетен и слухов, касающихся их травм.

Шамал зашел позже в тот же день, чтобы наконец снять швы с ее подбородка. И это правда, и вот, там был шрам, точь-в-точь как у Хару. Хотя предполагалось, что со временем они должны были выцвести, и если бы она использовала правильный лосьон, это могло бы уменьшить их обесцвечивание. Бьянки уже готовил ей ванну с отшелушивающей солью и молочными лосьонами для защиты кожи, так что на самом деле она не беспокоилась об этом.

Ее ботинок был снят после того, как она пользовалась им еще неделю. Хотя врач-бродяга посоветовал держать ее лодыжку в бинтах еще два дня, на всякий случай.

Бедный доктор извивался и был близок к тому, чтобы вспотеть, когда держал ее костлявую ногу, это было действительно забавно. Но ничего не поделаешь, как только прошел шок от того, что она девушка, он был в обмороке и пел дифирамбы ей налево и направо. Но одного свирепого взгляда от Бьянки, одного выговора от Гокудеры и немигающих глаз Реборна на его затылке было достаточно, чтобы заставить его замолчать.

И, говоря о наемном убийце, Реборн вернулась спать в свою комнату после первых выходных, но их общение оставалось напряженным и напряженным. Он подождал, пока у нее перестанут болеть ребра, чтобы перевести ее в новый режим тренировок.

Это была пытка. Чистая, кисловатая пытка.

Просыпаться на рассвете, чтобы отправиться на пробежку с малышом-Киллером позади нее на электрическом самокате, выкрикивающим угрозы вместо поощрения, после школы медитировать на камне, балансируя на заднице с ножом за спиной, а перед ужином отжиматься, пока ее допрашивали, рассказывали о школьном материале и обучали этикету мафии.

Одно неверное движение с ее стороны — и острие ножа могло поразить ее, одно оступление — и она была вынуждена удвоить свои тренировки, добавив уклонение от сосновых шишек с завязанными глазами и поднятие тяжестей. И это он сдерживался.

Они ходили по яичной скорлупе, как будто бомба грозила взорваться в любой момент, а они были посередине. Но она не смягчилась перед его оскорблениями, она кусается в ответ, когда может, и наслаждается той небольшой властью, которую имеет над ним.

Он не мог испортить ей еду, так что на самом деле она ела довольно хорошо. Он не мог испортить ее "женское время", поэтому она тратила на ванну столько, сколько могла, в основном она просто плакала из-за своего несчастья, но время наедине с расслабляющим ароматом помогло ей успокоить разум и уставшее тело.

Она не участвовала в HDWM с момента боя с Мукуро.

И она была рада, что все, что случилось с ней после этого, было как в тумане, и когда она проснулась, она была слабее и головокружительнее, чем раньше. Отдых в течение двух месяцев позволил ей восстановить свою энергию и здоровье, хотя бы ненадолго.

Но Реборн так и подмывало застрелить ее. Снова и снова. Это была ее молчаливая месть за то, что он не мог, пока ее тело было слабым. Ему не нужно было говорить ей, Шамал ясно дал понять в свой последний визит, что это к лучшему, пока ее тело не восстановит достаточно мышц, чтобы противостоять такой силе.

Единственным недостатком были интенсивные тренировки, чтобы вернуть его обратно.

Громкий гудящий звук вернул ее к реальности и избавил от любых нежелательных мыслей. Было раннее утро, и солнце тепло светило на них. Они стояли у причала в очереди, чтобы сдать багаж на борт круиза, а дети громко играли, им не терпелось отправиться в плавание.

К счастью, никто из них, казалось, не страдал от морской болезни. Тсуна никогда не путешествовала на лодке, но ощущение безмолвия убедило ее, что все будет хорошо. Она сдержала данное себе обещание и начала больше прислушиваться к своей интуиции. Это много раз спасало ее в школе и на тренировках, но в глубине души она чувствовала себя немного виноватой из-за того, что каким-то образом обманывала в жизни. Но на данный момент любая помощь была желанной.

Ей все еще было трудно отличить шепот от голосов. Хотя и то, и другое заставляло ее действовать таким образом, чтобы достичь безопасности и успеха, она стала классифицировать их как разные сущности, живущие в ее голове. Один был громким и ясным, в то время как другой царапал стены ее разума, чтобы быть услышанным.

Она вздрогнула от этого, это было тревожно, но ей не с кем было поговорить. У нее не было возможности связаться с Дино или кем-либо еще без телефона, а разговор с Реборном наверняка дал бы ей пинка под зад.

Вздохнув, она вытянула руки вверх, пока ее спина не хрустнула. Было слишком рано напрягать плечи, а это должен был быть расслабляющий отпуск, упрекнула она себя.

Поправив соломенную шляпу, которую Ламбо заставил ее надеть на голову, она повернулась к мальчикам, стоявшим рядом с ней.

"Я так взволнована! Я никогда раньше не был в круизе".

"Ты как маленький ребенок, такой неуклюжий", — сказал Гокудера, качая головой, отчего солнцезащитные очки, которые он носил, почти упали с переносицы.

"Ты уверен, что твой отец не смог приехать? У нас есть билеты ", — спросила она, несмотря на то, что знала ответ.

"В это время года в ресторане действительно многолюдно. Я хотела помочь там, но он фактически выгнал меня, чтобы я пришла"

"Что ж, ты переходишь в следующий класс. Я думаю, мы заслужили этот праздник", — Она не смогла скрыть вырвавшийся у нее смешок. Действительно, и она, и Ямамото сотворили чудо, сдав все свои предметы без дополнительных занятий.

Его рука зажила через месяц, но, ко всеобщему удивлению, он не вернулся в бейсбольную команду. По его словам, это был его творческий отпуск. Вместо этого он посвятил свое свободное время общению с Гокудерой и с ней и некоторым упражнениям с руками в додзе под присмотром своего отца.

Он не держал в руках меч со времени своей битвы с мальчиком-зверем, но, тем не менее, он готовился и тренировал свои мышцы, если того требовал случай. Это была пустая трата времени, сказал бы Гокудера. Он сердился всякий раз, когда другой мальчик увязывался за ним, и изо всех сил старался избегать его всякий раз, когда появлялся такой случай.

Хотя Тсуна видел, как они чаще общались в последние пару дней. Было забавно, что даже самая мрачная угроза Гокудеры не смогла испортить хорошего настроения Ямамото.

Они действительно устроили пикник на берегу реки, были приглашены даже девочки и дети. Это был такой мирный день, несмотря на шум, который сопровождал его. Просто играли без тени мафиози, ели вкусные суши и арбуз и зажигали маленькие фейерверки. Это было хорошее завершение после фиаско в Кокуйо, все ушли с легкими сердцами и в хорошем настроении.

И все же, когда все они расходились по своим домам и просыпались на следующий день, казалось, что все они знали, что спокойствие и умиротворение не будут длиться вечно.

И вот они здесь, каникулы, чтобы отпраздновать лето и время, проведенное с семьей, и все, что Тсуна мог почувствовать, было похоже на крещение для новых неприятностей.

"Бака-Тсуна, давай же!" Ламбо потянул ее за руку, когда очередь начала двигаться.

"Смотри под ноги, хорошо?" Она рассказала ему, беспокоясь, что со всеми своими прыжками и волнением он может упасть в море. Она бы не стала откладывать в долгий ящик случившееся несчастье, подобное этому.

"Если ты упадешь, ты станешь пищей для акул", — сказал ей Гокудера, насмехаясь над бедным ребенком, как он делал это в предыдущие месяцы.

"Перестань быть грубой с Ламбо-сама! Поклонись, Аходера!"

"Я не думаю, что акулы едят коров", — прокомментировал Фуута со своего места перед ними, у него было задумчивое лицо, но его слова должны были прозвучать язвительно.

"Фуута" Тсуна слегка отругала его, но ее губы дрогнули в улыбке. Прежде чем Ламбо успел закричать от ярости и возмущения, Ямамото рассмеялся и подхватил его на руки. Его рука аккуратно зажила благодаря действиям Шамала, и его преданность делу реабилитации помогала ему в этом.

"Вот так, вот так. Мы можем вдоволь повеселиться, оказавшись на борту, так что давай сейчас будем осторожны, хорошо?"

"Хорошо" Ямамото был подобен волшебству, одна улыбка- одно слово, и он мог успокоить даже плачущего Ламбо.

"Тсуна-тян, у тебя есть билеты?" Ее мама позвонила с первой линии, вручая свой собственный билет вместе с I-pin-кодом дежурному охраннику.

"Они у нас есть, мама!" — Крикнула она в ответ, уже роясь в кармане.

"По одному размещайте свой багаж здесь", — крикнул охранник, и они сделали, как им было сказано, расписавшись в получении багажа на указанном посту, а затем поднялись по трапу, чтобы сдать билеты на борт круиза. В то время им приходилось ходить по одному, чтобы проверить свои билеты, но поскольку другие туристы быстрее оставляли свой багаж, они нарушили порядок в очереди.

Бьянки вошла первой, за ней последовала ее мать, которая оглянулась, чтобы убедиться, что брюнетка находится в поле ее зрения. Тсуна улыбнулась ей со своего места в очереди, чтобы успокоить ее, прежде чем они вошли. Реборн и Айпин были с ними, и после того, как на борт поднялась еще одна семья, они были следующими.

Гокудеру толкнули первым, что ему очень не понравилось, а Ламбо поторопил Ямамото, так что они оказались прямо за ними. Фуута остался рядом с ней, держа ее за руку и возбужденно размахивая ими, когда приближалась их очередь садиться на борт.

Как раз в этот момент над их головами подул сильный соленый ветер, Тсуна была недостаточно быстра, чтобы удержать слетевшую с головы соломенную шляпу, и поэтому она упала. Она быстро наклонилась, чтобы схватить его, пока его не унесло прочь, и водрузила обратно на голову.

"Это было близко", — сказал Фуута, который удивленно вскрикнул, когда шляпа отлетела в сторону, но не спешил поднимать ее. Тсуна действительно не возражал. Она просто берегла шляпу, чтобы Ламбо не закатил истерику из-за потери своего подарка. Увидев, как человек перед ними пошевелился, она улыбнулась мальчику.

"Иди, я буду прямо за тобой", — она подтолкнула его вперед и смотрела, как он вручает свой билет, прежде чем взволнованно проскочить через рампу.

"Билет, пожалуйста" Когда наконец подошла ее очередь, она улыбнулась охраннику и протянула свой билет. Охранник прочитал тонкую бумагу и пропустил ее через цифровую машину, чтобы проверить ее подлинность, не найдя ничего, он отрезал ее сбоку и вернул ей. "Держи, юная леди. Наслаждайся"

Ее нога едва коснулась пандуса, когда она почувствовала это, холодную дрожь, которая прошла по всему ее телу. Это было неописуемое ощущение, холод пронесся по ее ногам и окутал ее тело потоком, ее разум затуманился и ослепил ее.

В ее голове было жужжание, шепот, крики и плач, но она не слышала ничего, кроме эха сирены. Следующее, что она осознала, это то, что ее охватил огонь. Все горело, ее кровь кипела, а кожа плавилась. Но подобно летней буре, которая принесла на землю дождь, она унесла огонь прочь, хотя бы для того, чтобы смениться ошеломляющим холодом.

Она осознавала только, что ее рука крепко вцепилась в перила, чтобы не упасть, и на мгновение, которое показалось вечным, она потеряла контроль над своим телом. Это сводило с ума, было ли это сном? Было ли это реально? Она чувствовала, что слабеет, но ее Воля удержала ее на ногах.

Она резко выдохнула и быстро заморгала, чтобы прояснить зрение. Круиз, она как раз садилась в круиз. Она держала очередь, все еще стоя одной ногой на рампе, был вторник, светило солнце, и люди разговаривали с ней.

"Юная леди, с вами все в порядке?"

"Д-да", — ответила она, хотя ее голос казался чужим, как будто ответил кто-то другой, и она услышала звук сквозь воду.

Посмотрев вниз на свою ногу и подергав пальцами, чтобы убедиться, что они работают, она медленно прошла и поднялась на борт круиза. Как только она вошла внутрь, то наклонилась в сторону, ухватившись рукой за край, и посмотрела на море и сушу внизу.

Что-то должно было произойти. Было ли уже слишком поздно выбираться? Если бы она прыгнула, то все еще могла бы добраться до порта.

"Бака-Тсуна, давай же!"

"Тсуна-ни! У них есть бесплатная еда!"

"Не бесплатно, это шведский стол!"

"Тсуна, давай, ты остаешься"

"Не будь неуважителен к Джудайме!"

Она на мгновение зажмурилась, прежде чем глубоко вздохнуть. Вероятно, это заняло несколько секунд, но как только она почувствовала, что шум в ее голове стал стабильным, она открыла их и скорчила улыбку, отойдя от края границы и направившись к ожидающим ее людям.

На протяжении всего этого обсидиановые шары наблюдали за разворачивающейся сценой с чувством неловкости. Его глаза ни разу не оторвались от ее фигуры, такой слабой и прозрачной, как будто она могла выцвести на солнце.

Реборн нахмурился.

.

.

.

Это был долбаный номер люкс.

Огромный коттедж с тремя комнатами, мини-кухней и гостиной с огромным телевизором. Дети были в восторге, уже бегали вокруг на разведку и пытались занять комнату. В конце концов, они сделали это из лотерейных палочек, чтобы распределить соседей по комнате, пока те ждали прибытия бортпроводника с их багажом.

Гокудера жил в одной комнате с Ламбо, а Ямамото — с Фуутой.

Нана жила в главной спальне с Бьянки и Ипином, на трех удобных кроватях с дорогими подушками, в то время как Тсуна застрял на диване в комнате ожидания с Реборном. Скорее всего, это было сделано для того, чтобы он мог подчинить ее своей воле, никого не разбудив.

Тсуна не удивилась, когда она вытащила самую короткую палку, но, несмотря на опасения ее матери, та заверила ее, что все в порядке. Диван мог превратиться в кровать, которая была на удивление мягкой и удобной, так что Тсуне захотелось сразу же заснуть.

Конечно, она не могла, как только их багаж прибыл, они потратили час на распаковку и расстановку своих вещей. В итоге ей пришлось делить гардероб с Бьянки, но все было в порядке. Не то чтобы она упаковала много одежды.

Они закончили как раз к отплытию корабля, и детям захотелось посмотреть на это, поэтому они вышли на палубу, чтобы посмотреть, как он приводится в движение. Это было чудесно — огромный белый круиз, плывущий по волнам, когда он летел над океаном прочь от японских земель.

Если бы только можно было так легко убежать от неприятностей.

"Пойдем в игровую комнату!"

"Нет! Ламбо-сама требует, чтобы мы пошли в бассейн!"

"Мальчики, не ссорьтесь. Мы многое можем", — ее мать быстро успокоила их с безмятежной улыбкой.

"Что ты делаешь? Tsuna-jiějiě?" Айпин стала лучше говорить по-японски, хотя ее предложения были прерывистыми, а некоторые китайские слова ускользали от нее.

"Я не знаю", — искренне ответила она. Круиз был таким грандиозным, что она не знала, с чего начать. Она хотела исследовать его из любопытства, но не хотела портить удовольствие остальным. О катании на водной горке не могло быть и речи, ей не нужно было, чтобы голоса в ее голове соглашались, что это простое самоубийство и билет в один конец к океану.

"Тсуна-тян, почему бы тебе не сходить в спа?" — Взволнованно сказала Нана. Тсуна уже чувствовал это. Мягкий массаж, сладкий аромат, который погрузил вас в расслабляющее состояние. Она определенно собиралась туда пойти, но мягкий щипок за затылок остановил ее энтузиазм.

"Может быть, позже", — сказала она, и ей пришлось сдержать стон, когда ее разум заверил ее, что ей понадобится расслабляющий массаж позже, "Определенно позже".

"Тогда хорошо, дорогая, я собираюсь раздобыть нам немного еды. Тебе что-нибудь нужно?"

"Ягодный коктейль. Нет, подожди, Манго! Э-э, могу я пойти с тобой?"

"Я должен идти!"

"Все в порядке, ты выглядишь немного бледной, дорогая. Отдохни немного, ладно?" Нана дотронулась до своего лица, как будто проверяя ее температуру, и брюнетка почувствовала себя немного виноватой. Ах, никогда не сомневайся в материнской интуиции. Тсуна иногда задавался вопросом, была ли это сверхспособность, возможно, она передавалась по наследству и именно оттуда доносились голоса. Слышала ли ее мать голоса тоже?

"Я принесу тебе фруктовый молочный коктейль. Мальчики, вам что-нибудь нужно?"

"Савада-сама, позвольте мне сопровождать вас", — сказал террорист, делая шаг вперед, чтобы последовать за пожилой женщиной, но она отмахнулась от него.

"Все в порядке, Гокудера-кун. Бьянки и Ипин-тян помогут", — хихикнула ее мать, заставив Гокудеру немного покраснеть.

"Я тоже хочу пойти! Пожалуйста", — Фуута нетерпеливо поднял руку в воздух. Никто не может сказать "нет" этому чистому лицу.

"Ну ладно, ладно. Мы бы скоро вернулись".

"Мы были бы на верхней палубе" Те, кто остался, смотрели, как они направляются туда, где, вероятно, находилась столовая. Затем Ламбо радостно закричал и запрыгал вокруг них, дергая их за руки, чтобы начать ходить.

"Поехали! Поехали!"

"Ха-ха, пойдем в бассейн! Тсуна, ты можешь поспать в шезлонге на пляже"

"Как ты смеешь! Нежная кожа Джудайме может обгореть!"

"Немного солнечного света пойдет ей на пользу".

"Джудайме, пожалуйста, ты можешь воспользоваться моей кроватью, если хочешь отдохнуть"

"Нет, все в порядке", — Она покачала головой, поморщившись, когда соломинка снова угрожала упасть, поэтому она быстро вернула ее на место. "Думаю, я буду хорошей".

"Ну, тогда поехали!" Ямамото зашагал дальше, следуя за Ламбо, который уже готовился прыгнуть в воду. Она позволила мальчикам контролировать маленького ребенка и доверила им предотвратить утопление Ламбо, а сама подошла к стулу и легла.

Ямамото была права, ощущение солнечного света на своей коже уже убаюкивало ее. Носить только шорты и футболку под сверкающим океанским солнцем было умиротворяюще. Она подняла руки, чтобы потереть глаза, прежде чем положить одну руку на лоб, а другую подняла к небу.

Она посмотрела на свои бледные пальцы, на которых не было ни единого шрама. Бинты были сняты под ее пристальным взглядом перед тем, как она покинула больницу, и, несмотря на страх, который она испытывала всякий раз, когда смотрела на них, на них не было следов ожога или синяка.

Не то чтобы она возражала, но скрыть следы ожогов наверняка было бы сложнее. Косметика, которую дала ей Киоко, была волшебной и сразу же впиталась в ее кожу, она не заметила, когда синяки исчезли, пока однажды не принялась усердно тереть их в душе и не почувствовала никакой боли.

Ее волшебные варежки были надежно спрятаны в сумке. Реборн посоветовал ей, — вероятно, это был единственный совет, который он дал ей с момента их размолвки, — держать их рядом на всякий случай. На всякий случай она по-детски усмехнулась про себя.

Из-за палящей летней жары она спала с ними под подушкой. Даже если она не надела их снова, одна мысль о том, что они охраняют ее сон, подействовала как талисман на удачу.

Она лениво опустила руки вниз, чтобы они легли на живот, позволяя тени, создаваемой соломой, защитить ее глаза от яркого солнца. Ее голова наклонилась вправо, чтобы лучше рассмотреть парней.

Гокудера сидел на стуле рядом с ней, его волосы были собраны сзади в маленький хвостик, а пальцы подергивались, чтобы взять сигарету. Он не закуривал в ее присутствии с двух месяцев назад, но воздержание от никотина делало его нервным.

Тем не менее, он был предан жевательной резинке в качестве замены. Тсуна восхищался его силой воли, но любая стрессовая ситуация была лишь подстегиванием серьезного триггера. Может быть, именно поэтому он был так раздражен по отношению ко всем остальным, кроме нее.

Немного переместив взгляд, она увидела Ламбо, уже находящегося в воде, за которым наблюдал Ямамото с края бассейна, опустив ноги в бассейн. Он стоял вполоборота, внимательно следя за ребенком и одновременно пытаясь заставить смертницу, стоявшую рядом с ней, залезть в бассейн.

Ямамото мог быть самой главной причиной того, что итальянский парень сломался.

Слегка вздохнув, она закрыла глаза, решив, что можно немного вздремнуть, ожидая прихода матери.

"Я пришел сюда не загорать! Шевели своей задницей"

Как порванная резинка, Тсуна в ужасе вскочил, услышав знакомый голос, выкрикивающий знакомые угрозы.

"Джудайме, что случилось?" Гокудера немедленно перешел в режим охраны, протянув к ней руку и повернув голову во все стороны, чтобы увидеть причину ее дискомфорта.

Она затаила дыхание, потому что нет. Это не могла быть она. Не здесь, не сейчас после всего и ... по какой еще причине она была бы на борту, если бы не она? О черт-

"Бака-Тсуне нужно идти ~" хихикнул Ламбо, видя, как брюнетка ерзает на своем месте, не зная, должна ли она убежать или спрятаться. Может быть, и то, и другое?

"Эм, эм-нам нужно уходить. Например, сейчас"

"Но как же твоя мама?" Ямамото вытащил Ламбо из бассейна, несмотря на его громкий отказ.

"Сейчас!" Она тихо закричала, вцепившись в рубашку Гокудеры, чтобы потащить его за собой, пытаясь обойти стулья. Она смогла сделать только три шага, когда перед ними появилась надвигающаяся тень, которая, казалось, что-то тащила за собой.

"Дорогой Господь, спрячь меня!" Она пискнула и спряталась за итальянским подрывником, который уже доставал несколько динамитных шашек.

"Что случилось, Джудайме? Я защищу тебя от чего угодно"

"Она здесь".

"Она?"

"Дьявол"

Оба парня ждали в предвкушении, когда тень приблизится, угрожающе танцуя по полу палубы. Как ни странно, Тсуна не начал дрожать, пока тень не начала уменьшаться в размерах. Они затаили дыхание и невероятными глазами наблюдали, как крошечная фигурка перекинула через их плечо взрослого мужчину.

"100 приседаний и 30 отжиманий, и ты не успокоишься, пока не сядет солнце!"

"Есть, сэр!" Мужчина задрожал, отдавая честь, и мгновенно рухнул на пол, выполняя то, что ему было сказано, не тратя ни минуты на отдых.

Когда небо очистилось от палящего солнца, они смогли разглядеть устрашающую маленькую фигурку, которая так сильно напугала брюнетку.

Гокудера нахмурил брови, анализируя угрозу, в ней было что-то знакомое, да, но недостаточно, чтобы вызвать такую реакцию у девушки за его спиной. Тем не менее, разглядев фигуру получше, он начал осознавать ту же опасную ауру, которая окружала некоего наемного убийцу, следящего за жизнью его Джудайме.

Фигура, одетая только в боевое снаряжение под малиновым плащом, повернулась, чтобы увидеть, как они наполовину таращатся, наполовину пялятся. Темно-карие глаза немедленно встретились с глазами брюнетки, и Гокудера почувствовал дрожь, исходящую от девушки, от одного этого действия.

"Савада", — назвала ее фигура, и Тсуна мог поклясться, что в ее тоне был намек на ностальгию.

Прошло шесть лет с той ужасной ночи, когда Лал видела ее в последний раз, она кричала и рыдала в объятиях своей матери, когда они садились в самолет обратно в Японию. Она не могла не задаться вопросом, что та думает о ней сейчас. Совсем взрослая и подготовленная к борьбе за жизнь за титул мафиози, которого она не хотела.

"Что ты делаешь, прячась, как слабак!? Иди сюда!"

"Да, сэр, мэм! Извините, мэм!"

Ее реакция была автоматической, она споткнулась, как дурочка, промчалась мимо Гокудеры и твердо встала перед своей старой — как это называется? Няней? Наставницей? Мучительницей?

Лал оценивала ее пристальным взглядом, и Тсуна проклинала тот факт, что на ней не было инфракрасного визора, который покоился у нее на макушке, чтобы укрыться от ее пристального взгляда. Она изо всех сил старалась не ерзать и вместо этого предпочла уставиться на шрам, уродующий ее левую щеку.

Тсуна почти каждый день спрашивала ее, откуда у нее это, но Лал никогда не отвечала. Она думала, что это ее огорчает, поэтому однажды брюнетка положила немного мармелада ей под глаз, чтобы подбодрить ее. В тот день Лал ужасно покраснела, и это был единственный раз, когда она присоединилась к ней на чаепитии.

Однако погружаться в ностальгические воспоминания в данный момент было не очень хорошей идеей, потому что прежде чем Ямамото смогла утихомирить хихикающего Ламбо, а Гокудера сделать шаг к ней, Лал взорвалась.

"Какого черта ты делал? Смотрел девчачьи фильмы?! Посмотри на эти руки! На них нет мускулов! И не позволяй мне начинать с твоих бедер! Ты съел слишком много торта!"

Тсуна съежилась от смущения, но прежде чем она смогла открыть рот, чтобы попытаться оправдаться, Лал снова закричал.

"Присоединяйся к этому идиоту и сделай мне 50 отжиманий! Сейчас же!"

"Да, сэр, командир мэм!"

Тсуна, не раздумывая дважды, опустилась на колени, ее тело и разум отреагировали на автопилоте. Ямамото был близок к тому, чтобы рассмеяться в этот момент, казалось, находя забавным ее несчастье, но Гокудера быстро толкнул его локтем, чтобы он заткнулся.

"Кем ты себя возомнил? Вот так приказывать Джудайме!" Сердито воскликнул подрывник и двинулся вперед, с возмущением глядя на Лала сверху вниз.

"Кем ты себя возомнил? Оставляя своего босса страдать в одиночестве?" Лал зарычал на него в ответ.

И Брайан из Gokudera остановился на микросекунду, потому что следующее, что все поняли, он был на полу рядом с Тсуной, отжимаясь с приливом энергии.

"Я вижу, ты хорошо ее обучил, но ты испортил мне удовольствие, мучая ее. Она больше боится тебя, чем меня".

Реборн прокомментировал это рядом с ней, казалось, появившись из ниоткуда, чтобы стать свидетелем зрелища наказания своего ученика.

"Я не тренировала ее, я просто держала ее в курсе", — Лал вздрогнула в его присутствии и скрестила руки на груди, глядя сверху вниз на дрожащую фигуру брюнетки, которая пыталась удержаться от падения лицом вниз.

"Вы не учили ее самообороне?"

"Иемицу попросила меня присмотреть за малышкой, но я не давала ей расслабляться, поэтому заставляла ее бегать каждый день и делать несколько легких упражнений, чтобы сжигать ее неиссякаемую энергию", — Лал покачала головой, словно пытаясь забыть внезапные воспоминания. "Однако за время моего дежурства она стала быстрой и проворной, и ее рефлексы тоже улучшились".

"Кто-то другой обучал ее", — нахмурился Реборн. Тсуна намекнул, что нечто подобное произошло, но не было достаточно зацепок, чтобы точно определить, кто.

"Все еще странно, что она не сказала мне, кто это, независимо от того, сколько я требовал. Я верю, что вы испытали на себе ее намерение убить. Это то, чему ни один нормальный человек не смог бы научить маленькую девочку"

"Ах" Он видел это только один раз, когда уничтожал ее художественные принадлежности. И это было великолепно.

Болезненный вопль привлек их внимание к людям, тренирующимся против их воли, и они увидели, как Тсуна упала лицом на землю, руки тряслись в попытке удержать ее тело на ногах.

"Что ты с ней делал?" Лал задала вопрос, избавляя Реборна от сомнений в том, что она знала о судьбе брюнетки.

"Это секретная информация".

"О?" Она ухмыльнулась "Напомнить тебе, кто мой босс?"

"Должен ли я напомнить вам, по чьему приказу я нахожусь?"

"Достаточно справедливо. Тем не менее, она выглядит слабой"

"Ее тело все еще привыкает к ее пламени", — Реборн оставил все как есть, не желая давать больше информации по этому вопросу. Лал вздрогнула рядом с ним, и ее внезапное движение заставило его обернуться и увидеть ее в замешательстве.

"Пламя?" Лал моргнул. "У нее есть пламя?"

"Она Вонгола"

"Ха"

.

.

.

"Ара, Тсуна-тян, что случилось?"

"Мама, спаси меня! Она вернулась, ты помнишь то время, когда..." Она остановилась, хотя прошло шесть лет с момента их отъезда, и они приютили четырех человек из этой страны, упоминание Италии и любого другого воспоминания о том, что там произошло, опечалило бы ее мать. "Неважно, я устал".

Она плюхнулась обратно на пол.

За те десять минут, что ее не было, Тсуна побывал в аду и вернулся обратно. После того, как она с трудом выполнила отжимания при поддержке Ямамото и компании Гокудеры, она осталась лежать на палубе, руки слишком устали, чтобы отжаться еще раз, встать и доползти до шезлонгов. Хотя мальчики предложили понести ее, она отказалась и продолжала погрязать в жалости к себе.

Лал исчезла после короткого разговора с Реборном, утащив с собой свою подчиненную и пообещав встретиться позже. Это лишь означало, что ее будут тренировать более жестоко.

"Бака-Тсуна — червяк", — хихикнул Ламбо.

"Сейчас, сейчас Ламбо-кун. Это было некрасиво".

"Вот, Цуна-дзедзи", — Айпин осторожно подошел к ней, неся восхитительно выглядящее клубничное парфе, которое подняло ей настроение.

"Спасибо вам!" Она сразу повеселела, к большому удовольствию своей семьи.

Следующие несколько часов они проводят, отдыхая и играя. Ямамото присоединился к детям на водной горке и играл с ними, пока солнце не начало клониться к закату. Тем временем Гокудера научил ее играть в покер, а Бьянки — жульничать, и они вместе сыграли на ломтик шоколадного торта.

Тсуна была так близка к победе, что ей не нужно было жульничать, когда голоса в ее голове вели ее прямо к пушистому облаку торта, но ее совесть не позволяла ей, не тогда, когда ее мать приветствовала ее удачу. Это вовсе не было удачей, это заставляло ее чувствовать себя грязной, зная, что она полагается на что-то, чтобы получить то, что она хотела. Но разве это не было жизнью...?

Конечно, хаос должен был произойти. Ямамото похитил ее через несколько минут после того, как Бьянки наслаждалась кусочком своего торта. Тсуна успела только вскрикнуть, как ее подхватили и запустили в бассейн с Гокудерой не слишком далеко от них.

Она чуть не ударила парня, держащего ее, по лицу из-за того, как она пыталась встать, жаль. Хотя Гокудере не составило труда хлопнуть его по голове и отругать за ту шутку с брюнеткой.

Дети восприняли новое присутствие как начало новой игры, и вскоре это привело к водной войне. Хорошо было то, что никто не пострадал, не утонул и не получил травм, но двигаться по воде было тяжелее и утомительнее, чем по суше.

К счастью, все закончилось, когда ее мать подала сигнал, что пора обедать. Они вышли из бассейна и, завернувшись в полотенца, направились в кафетерий, где наслаждались шведским столом, смеясь и разговаривая.

Но, увы, все шло слишком хорошо, чтобы долго продолжаться.

"Переодевайся, мы куда-то идем"

Эти зловещие слова должны были насторожить ее, но, как невинную овечку, ее повели в ее комнату, чтобы переодеться в сухие леггинсы и мешковатую футболку, которая, вероятно, принадлежала не ей, но каким-то образом оказалась в ее багаже. Ну что ж.

Когда она повернулась, чтобы взять рубашку, лежавшую у раковины в ванной, ее взгляд быстро переключился на отражение в зеркале, когда что-то привлекло ее внимание. В середине ее спины была красная точка, похожая на прыщ, который она поцарапала и лопнул, а затем его покрыла корка, чтобы зажить. Не было ни боли, ни зуда, это просто было там.

Это не должно было быть важно, рана не выглядела инфицированной или опухшей, но прошли недели, а эта штука все еще была там, и не похоже, что она могла рассказать Реборну об этом. Он просто отмахнулся бы от ее "девчачьих забот" и вернул бы ее к тренировкам.

Возможно, это был укус комара и результат действий Шамала? Но нет, шепотки насмехались над ней, что это было что-то другое.

Нахмурившись, она быстро натянула футболку поверх спортивного лифчика, чтобы скрыть свою кожу, решив на данный момент забыть об этом. Она немного поразмыслила, стоит ли ей брать с собой волшебные рукавицы, но, в конце концов, тоже решила не брать. Они ей не понадобятся, подсказал ей шепот.

Когда она вышла из хижины, Реборн уже отпустил ее из группы, заверив ее мать, что они вернутся ко времени ужина. Она могла только послать умоляющий взгляд другим мальчикам, как молчаливый сигнал о помощи. Ямамото ответила на ее жест жалости, и Гокудеру трясло от силы, которую он прилагал, чтобы не идти за ней.

Реборн, должно быть, запретил им, и поэтому Тсуна был вынужден идти один к потайному ходу в конце угла.

"В чем дело? Разве мы не в отпуске?"

"Твоя мама приехала сюда, чтобы расслабиться. Ты приехала сюда в наказание"

"Ты, должно быть, издеваешься надо мной!" Она плакала от негодования, потому что на самом деле это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ей следовало соскочить с рейса, когда у нее была такая возможность.

"Увидимся там, внизу" — Это было все, что он сказал, прежде чем перепрыгнуть через открытое окно и исчезнуть. Что за черт? Но затем стена перед ней уже открылась, открывая потайной лифт. Что за чертовщина?

Лал ждал внутри, скрестив руки на груди и прислонившись к стене.

Тсуна почувствовала, что почти окаменела. Что это было, поездка в ад? Неужели Реборн и Лал объединились против нее?

"Залезай внутрь, идиотка!" Нетерпеливо воскликнул Лал, и она быстро забралась внутрь и прижалась к другой стороне лифта, поближе к закрывающимся дверям.

"Что это за штука?" — спросил я.

"Круиз — это ложь. Его спонсирует дон мафии".

"Что за черт?!" Тсуна в ужасе завопил "Почему?"

"Кто знает. Здесь много секретных комнат, но сейчас мы отправляемся на тренировочные площадки".

"Боже мой, Реборн ненавидит меня. Он собирается убить меня", — плакала она, закрыв лицо руками, сползая по стене, чтобы сесть на пол, так как ее ноги начали дрожать.

"Не будь слабаком. Сегодня ты тренируешься не со мной"

"Н-но ты не можешь оставить меня с ним", — Она почти умоляла.

"Что с вами двумя происходит?" — Спросил Лал, приподняв бровь. Она не была идиоткой, она заметила холодную пропасть между этими двумя за то короткое время, что видела их вместе. Тсуна поморщилась и изо всех сил постаралась не обхватить свои ноги в знак того, что хочет казаться менее слабой перед Лал.

"Мы сражались"

"Что ж, поздравляю, ты все еще жива", — Ее сухой шутливый тон ничуть не успокоил ее. "Я помню, как одна соплячка мечтала встретить определенного человека ~"

"Я был ребенком. Мои ожидания были высоки, слишком высоки", — пробормотала она последнюю часть, но Лал услышал ее, если по ее фырканью можно было судить.

"И все же он не отказался от тебя, я бы назвал это достижением".

"Это просто..." Она разочарованно выдохнула и дала выход своему гневу, несмотря на незаинтересованный взгляд Лала. "Да, я ожидал тренинга. Но не пытка. Он безразличен к моим желаниям и заставляет меня делать что-то против моей воли. Он не слушает, а теперь игнорирует меня!"

"Но ты его слушаешь?"

На чьей ты стороне? Тсуне хотелось кричать. Дело не в том, что она не слушает, она слушает. Она впитывает каждое слово и учение Реборна, но большую часть времени они уродливы и откровенно разочаровывают.

Реборн — гордый человек. Что бы ни случилось, вполне вероятно, что ты выбил его из колеи. Хотя я аплодирую тебе за это, если ты хочешь, чтобы он выслушал, тебе нужно дать ему что-нибудь. Заставь его доверять тебе. А еще лучше, заинтригуй его"

"Как тебе удается заинтриговать киллера номер один?"

"У тебя много секретов, Савада. Выбери один"

Раздался тихий звон, когда двери открылись, открывая пустой коридор бункера. Лал оставила ее на этом, очевидно, отправившись пытать свою собственную ученицу.

Тсуне потребовалось мгновение, чтобы вздохнуть в ладони и собрать всю свою храбрость, которая у нее была, чтобы унять тошноту, накапливающуюся в животе. Если раскрытие ее сердца привело их в этот беспорядок, что еще она могла сказать, чтобы исправить это?

Встав, она выглянула из лифта и осторожно обошла его. В коридоре было несколько закрытых тяжелых дверей, но из какого бы материала они ни были сделаны, наружу не просачивались никакие звуки.

Ей не пришлось много ходить, интуиция привела ее к двери с огромной цифрой 10, нарисованной на ней. Закусив губу, она медленно постучала, так как не было ни дверной ручки, ни ключа, чтобы открыть ее. Тяжелая стена отодвинулась, открывая кабину управления, заполненную машинами и большим стеклянным окном.

"Ты медлительная", — упрекнул ее Реборн.

"Я догоняла Лала", — пробормотала она, входя внутрь, и ее взгляд остановился на круглолицем мужчине за пультом управления. "Алло?"

"Это Джаннини. Его отец был лучшим настройщиком оружия Вонголы. Он будет работать с вами в качестве вашего инженера".

"Приятно познакомиться с тобой, юный Десимо! Такая честь работать с вами", — Он постоянно кланялся, заставляя Тсуну чувствовать себя неловко из-за волнения при встрече с ней.

"Э-э, спасибо. Но, пожалуйста, зовите меня Тсуна".

"Я постараюсь, Десимо-сан"

"Поторопись, я хочу начать испытание" Реборн спрыгнул с панели управления и подошел к аппарату со множеством кнопок. Тсуна полностью проигнорировал его, когда Джаннини достала из-за стула свои технологические штучки. Она чуть не заплакала, снова увидев свой ноутбук и мобильный телефон после нескольких месяцев без них.

"Вот ты где, юный Десимо. Все ваши гаджеты свободны от жучков и трассировщиков. Я взял на себя смелость расширить ваш диск памяти и подключить вас к защищенной облачной сети, чтобы вы могли удалять файлы и безопасно исследовать их ".

"Это включает в себя защиту от Перерождения?" — Спросила она, с благодарностью принимая свой товар.

"Э-э..." Он моргнул и перевел взгляд, чтобы увидеть, как наемный убийца возится с какими-то кабелями, прежде чем быстро повернуться к ожидающей девушке. "Он не увидит, что вы делаете, просто узнает, когда вы запускаете определенные коды"

"Значит, если я поищу информацию о мафии, он узнает?"

"Д-Да"

"Спасибо за информацию, Джаннини-сан. Я ценю это", — она улыбнулась ему и его искренности, прежде чем нырнуть в свой телефон, чтобы поднять его из могилы.

"Н-Нет проблем, юный Вонгола"

Одним нажатием кнопки экран загорелся. Прошло несколько секунд, прежде чем он взбесился и начал звонить и шуметь от всех сообщений и спама, которые она накопила за время их разлуки. Она могла прочитать их позже, более важным был тег "Входящие", где отображались ее любимые контакты.

Она узнала номер Дино, и это единственное действие безмерно подняло ей настроение. Она быстро отправила ему смайлик с сердечком, прежде чем искать следующий номер, с которым ей до смерти хотелось связаться, поскольку его последнее сообщение было от недели назад.

G&P:

Ты мертв?

Она фыркнула на это, она не пропустила бы мимо ушей, что он выяснит ее местонахождение после того, как месяцами не демонстрировал никакой цифровой жизни.

Я:

Я по уши в дерьме

Она быстро набрала текст и не была удивлена, увидев, что ее сообщение прочитано, и очень скоро получила ответ. "Он, должно быть, в отчаянии", — подумала она с удивлением.

G&P:

Не умирай, мне нужен твой мозг.

Почти нахмурившись из-за его вопиющего равнодушия к ее благополучию, она быстро набрала ответ, когда увидела, что Джиагинни подошел к ней с какими-то предметами под рукой.

Я:

Я думаю, что мой мозг уже мертв

-

"Теперь я попрошу тебя надеть это на лодыжку и запястье. И если хотите, пожалуйста, наденьте это себе на грудь и предплечье, — Он показал ей повязку на запястье и лодыжке, а также несколько маленьких резиновых нашивок.

"Для чего это?" Она задавала вопросы, делая так, как ей было сказано, и размещала предметы соответственно, как ей было сказано. Она почувствовала, как ленты опускаются, пока не подошли идеально по ее размеру, и немного защипало под резиновыми накладками, когда они осели на ее коже.

"Мы собираемся отслеживать вашу статистику", — сказал Реборн, перепрыгивая через панель управления, прямо перед огромным окном. Тсуна не обратила внимания, слишком занятая примирением со своим телефоном, но теперь, когда она была начеку, она подошла, чтобы выглянуть наружу.

"Почему?" Она могла чувствовать ужас, когда смотрела вниз на то, что выглядело как тренировочный зал. Просто большая, необъятная пустая комната с большим количеством места.

"Это возможность увидеть, как ваше пламя изменяет вашу систему. Это поможет нам подобрать для вас новый режим тренировок".

"Ч-что я должен сделать?"

"Спускайся туда и беги"

Она сделала паузу и моргнула в ответ на его взгляд. Потому что, ладно, она ожидала пуль, огня, взрывов и всего такого.

"Только это?"

"Завтра ты тренируешься с Лалом. Сегодня я хочу увидеть, как твое тело выдерживает твое пламя в одиночку".

"Хорошо"

Она не могла сказать "нет" легкому тренировочному дню. Убедившись, что ее оранжевые кроссовки правильно застегнуты, ее подвели к двери, за которой, когда она открылась, оказалась лестница, ведущая в тренировочный зал за стеклом.

Она прошлась по комнате, прижимая к уху устройство, служившее комлинком с кабиной управления.

" Тсуна, ты готов?" Голос Возрожденного пронесся по маленькому устройству.

"Не совсем"

"Сделай погромче" Реборн кивнул Джаннини, и инженер нажал несколько кнопок по его вызову.

Раздался низкий гул, когда машина заработала, она не была уверена, как браслет на запястье и лодыжке может помочь контролировать ее статистику, не говоря уже о резиновой повязке на груди. От них не исходило никаких видимых проводов или огней, так что какая бы технология они ни использовали, она должна быть футуристичной и нереалистичной для простого человека. Но для тебя это была светлая сторона Мафии.

В огромном стекле открылось маленькое окошко, где появился знакомый зеленый пистолет, направленный на нее сверху вниз.

Тсуна был уверен, что даже с этого момента киллер все еще мог попасть точно в цель. Она знала, что он не совершил бы убийство на глазах у свидетеля, и была уверена, что их ссора не заслужила бы такого исхода. Но тот факт, что она была заперта в комнате без выхода, с нацеленным на нее пистолетом, просто действовал ей на нервы.

" Спокойно, просто дыши и иди. Как только почувствуешь себя комфортно, беги" раздражающий голос Реборна говорил как совесть жука, которым он и был. "Легко ему говорить", — мысленно упрекнула она себя, когда это он наставил пистолет.

Тем не менее, она кивнула сама себе и начала обходить территорию, чтобы знать свой путь. Один, два, три раунда. Ее мышцы уже были растянуты всеми движениями, которые она делала, играя в бассейне, но она знала, что ее ноги будут болеть после дополнительной пробежки. Мысленно подготовить себя к приливу энергии, чтобы побороть эту усталость, было трудно проглотить.

" Готов?"

То, как он ждал, пока она кивнет, было действительно тактично. И все же, несмотря на то, что он ожидал удара, сила все равно застала ее врасплох.

Ее голова откинулась назад, когда пуля попала ей в лоб, зажигая корону Небесного пламени после секунды ожидания. Ее последней рациональной мыслью перед тем, как все ушло под воду, было то, что после этой тренировки ей понадобятся специальные подушки для шеи.

"Тсуна?" Реборн позвонил по комлинку, наблюдая, как его ученик дышит, когда Небесное пламя вспыхнуло к жизни.

"Наблюдается скачок в длинах волн. Ее статистика в полном беспорядке — О, стабильно. Мы устойчивы", — подал голос Джаннини, давая понять, что со своего места за штурвалом можно продолжать.

"Начинай бежать, Дама-Тсуна"

Девушка сделала, как ей сказали, даже не озвучив своих мыслей.

В то время как в режиме Умирающей воли ярость пробуждения от желания исполнить свои сожаления буйна, Гипер-режим — полная противоположность.

У Тсуны был мираж холодного лица, лишенного таких эмоций, как страх и тревога. Он смог увидеть это только в бою с Мукуро, но отметил, как спокойно и вдумчиво она действовала, находясь под давлением. Полная противоположность тому комочку нервов, которым она обычно была.

Это было так, как будто ее разум отключился, и ее тело двигалось, не думая, не оставляя после себя ничего, кроме оранжевого следа умирающего света, совсем как эхо.

30 минут и все еще двигаясь, брюнетка продолжила бег без особых проблем. Она ни разу не остановилась, чтобы перевести дыхание, ни разу не споткнулась, и на ее лице не отразился дискомфорт. Она смотрела вперед, оранжевые каменные глаза преследовали что-то невидимое.

"Реборн-сан?"

"Что происходит?" — спросил я. Он отвлек свое внимание от скользящей девушки, чтобы повернуться к инженеру, который с хмурым выражением лица смотрел на экран, демонстрирующий жизненные показатели брюнетки и статистику.

"Н-уровень ее крови падает"

"Что это значит для подростка с Небесным пламенем?"

"Это вредно для здоровья" Джаннини покачал головой и посмотрел вниз, чтобы увидеть брюнетку в действии, у которой не было проблем с дыханием, несмотря на ее быстрый темп. "Ее тело сжигает калории быстро, слишком быстро для регулярных упражнений. нехорошо, если у нее нет мышц, которые можно сжечь".

"А как насчет ее сердечного ритма?"

"Это нормально"

Реборн нахмурился, глубоко погрузившись в свои мысли.

"Давай продолжим в том же духе, посмотрим, как далеко это упадет".

Они позволяют девочке продолжать лечение, одновременно контролируя ее пульс, давление и уровень гемоглобина, и все это благодаря изобретению Джаннини.

Она вспотела, но подъем и опускание ее груди были стабильными и постоянными. По прошествии еще 20 минут она начала двигаться все быстрее и быстрее, и на мгновение ей показалось, что она скользит по воздуху. При надлежащем снаряжении и тренировках она могла бы использовать некоторые воздушные движения для своих будущих боев, отметил наемный убийца. Уже заранее продумывая будущие сражения, которые были неизбежны.

"Прошел час, — отметил Джаннини. — Ее выносливость все еще на уровне, но уровень сахара в крови продолжает падать. Температура ее тела тоже повышается"

"Она использует слишком много энергии, не осознавая этого", — заключил Реборн рядом с ним, делая мысленные заметки обо всем.

Она потеряла сознание на день после первого использования Гиперрежима, но это было связано со страхом и усталостью от выполняемой миссии. Он задается вопросом, каковы будут последствия после выполнения племенного задания? И, словно услышав его, ее ровный голос позвал по соединяющему их комлинку.

" Возрожденный?"

"В чем дело, Даме-Тсуна?"

" Оно горит"

Комната? ее тело? ее разум? Это было любопытно, но все равно опасно. И, несмотря на желание докопаться до сути, проводить подобные эксперименты было рискованно во время круиза с большим количеством людей посреди моря.

"Выключи это, Даме-Тсуна. На сегодня мы закончили".

Раздался тихий шепот, он звучал как гул ветра, когда брюнетка начала снижать скорость, пока не остановилась посреди комнаты. Ее губы приоткрылись, но не было слышно резкого дыхания, и немигающие глаза Реборна уловили, как ее голова слегка повернулась в сторону, как будто прислушиваясь к чему-то, чего там не было.

"Тсуна, выключи это", — убеждал он ее, но она была вне досягаемости.

Как и в прошлый раз, что-то удерживало ее в Гиперрежиме, несмотря на то, что опасность миновала.

Это должно было быть инстинктивно — выпустить энергию и вернуться к нормальной жизни, но то, как огненная корона в ее голове пульсировала, как разъяренный лев, цепляющийся за то, чтобы оставаться зажженным, было поразительно видеть.

Красивая, опасная и таинственная. Смертельная комбинация для того, кто не знал, как ею пользоваться.

Рядом с ним машины тревожно зазвенели.

"Наблюдается скачок длины волны!" Джаннини воскликнул, прочитав статистику, поступающую от девушки, и повернулся к Реборну, чтобы молча спросить, что делать дальше. Если бы это зависело от него, он бы вытащил ее в тот момент, когда ее уровни начали падать. Но последнее слово в этом вопросе было за Реборном.

"Тсуна!" Наемный убийца закричал, уже планируя спуститься туда и ударить идиотку по лицу, чтобы разбудить ее. И, как будто услышав его еще раз, брюнетка ответила действиями.

Ее тело сильно затряслось, когда пламя вспыхнуло в мгновение ока, и она осталась бороться за дыхание, когда ее тело рухнуло на пол. Ее руки поддержали падение, держась за землю, чтобы не потерять равновесие и не удариться лицом, несмотря на то, как ее тело наклонялось вниз.

Из комлинка донесся звук, что-то вроде удушья в ее горле, прежде чем она смогла сглотнуть и снова дышать.

" Я-я в порядке"

"Сделай глубокий вдох, Даме-Тсуна. Когда будешь готова, поднимайся"

Она едва могла кивнуть без того, чтобы мир не закружился, и поэтому очень медленно наклонилась, легла на спину на пол и широко раскинула руки. Ее легкие расширялись с каждым вдохом, но казалось, что этого было недостаточно, и ее глаза сморгнули слезы, которых там быть не должно.

Она попыталась притвориться, что это был пот, но ее разум больше не мог думать.

Это была пустота.

.

.

.

"У нее были какие-нибудь симптомы?" Спросил Джаннини, распечатывая собранные данные, чтобы передать их киллеру.

"Например?"

"Усталость, головокружение?"

"Несколько", — сказал он, подумав об "инциденте с посадкой".

Это могло быть потому, что непосредственно перед посадкой брюнетка быстро наклонилась, чтобы подобрать дурацкую шляпу, и пошла вверх, к месту с большой высотой. Должно быть, у нее упало кровяное давление и из-за этого ухудшилось зрение.

Или это могло быть что-то другое, нечто большее.

"Я не доктор, но если Реборн-сан позволит мне..."

— Сказал Джаннини, не желая выходить за рамки роли, которую наемный убийца отвел ему как инженеру Вонголы Децимо, но все еще беспокоясь за девушку, с которой он только что познакомился. Наемный убийца кивнул ему, приветствуя его вклад в это дело, и поэтому он выразил свою озабоченность.

"Режим Гипер Умирающей Воли — это сила, с которой приходится считаться самой по себе. Но ее тело не создано для того, чтобы выдерживать это, и поэтому оно перегревается из-за этого".

Он показал ему чертежную диаграмму с временными промежутками и увеличивающейся и уменьшающейся статистикой.

"Жара ускоряет ее метаболизм. Она быстро сгорает, с такой скоростью она может впасть в анемию или что-то похуже".

"Я поговорю с Шамалем. Нам нужен другой пробуждающий механизм для ее пламени, что-нибудь менее сильное и способ охладить ее тело".

Это было опасно, Шамал уже предвидел это, но необходимо было подтвердить это. Брюнетке нужно было пережить это, для нее было жизненной силой контролировать свое пламя без риска. На карту была поставлена судьба не только Вонголы, но и всех вовлеченных в это людей и ее самой.

Он не знал, что было более болезненным. Чтобы девушка попала во мрак Мафии или была проклята собственным небесным пламенем.

Дверь в тренировочный зал задребезжала, пытаясь открыться, и минуту спустя Тсуна, наконец, вышел из нее с растрепанными волосами и все еще тяжело дыша.

"Как ты себя чувствуешь, Десимо?" Джаннини быстро подошел к ней, чтобы помочь, но она бесцеремонно плюхнулась на стул.

"Устала", — сказала она, снимая с себя снаряжение.

Сначала она передала ленты Джаннини, и у мужчины хватило вежливости повернуться, когда она опустила рубашку, чтобы снять пластырь на груди, она прищурилась, заметив, что на нем была крошечная капелька крови. Сняв один из них с ее локтя, она обнаружила ту же особенность.

Как странно и жутко. Она кашлянула, чтобы привлечь внимание инженера, и протянула ему резиновые заплатки.

"Вот, немного сока", — Он обменял пластыри на коробку фруктового сока, которую она приняла с улыбкой.

"Спасибо" Вкусный напиток, стекающий по ее пересохшему горлу, был отличным приемом. Удовлетворенно вздохнув, она повернулась к наемному убийце, который был занят чтением каких-то бумаг. "Итак, как я справился?"

"Ужасно, ты был медлительным", — был его отрывистый ответ. "Мы собираемся снова наращивать мышечную массу с нуля и тренировать твою выносливость, начиная с завтрашнего дня".

Такими были их отношения: сухими, упорядоченными и отстраненными. Как только он получил то, что хотел, Реборн повернулся, чтобы уйти.

Никогда не обращая внимания на ее психическое здоровье, ее тревоги или ее мысли. Она была уже далеко за гранью того, чтобы кричать на него, чтобы он повернул назад, слишком устала, чтобы даже затевать драку.

Возможно, дело было в том, что ее разум казался пустым, а сознание плыло. Сохранившаяся бесстрашная отвага, которой пламя осыпало ее тело, все еще была там, облизывая ее кожу, как прощальное объятие.

"Так что, все Аркобалено теперь берут учеников?"

ШУКАПЛАК-`

Это был звук пули, пролетевшей рядом с ее головой. Звук сильно отличался от предыдущих выстрелов, этот был быстрым и жестоким, с желанием нанести удар и убить, если пользователь пожелает. Тсуна не дура, она знает на 100%, что пуля могла бы пройти через ее голову, если бы Реборн захотел этого. Это было предупреждение, или, что еще лучше, защитный механизм.

"Где ты выучила это слово?" Он требовательно посмотрел на нее.

"Хм?" Она отхлебнула сок и моргнула, глядя на него, закрывая лицо от любых эмоций, но внутри наслаждаясь тем, что смогла поднять его на дыбы одним этим вопросом. Реборн впился в нее взглядом, угрожая, что она заговорит, если пистолет все еще будет направлен на нее, будет каким-либо признаком.

"Колонелло слабеет из-за яблочного пирога. Однажды он говорил о "the strongest 7", и было легко соединить точки"

"Вы уже встречались с ними"

"У меня есть"

Возможно, она ничего этим не добьется, и недоверие между ними будет отдаляться еще больше. Правда о знании, которым она обладала, была обоюдоострым ножом.

По правде говоря, это было единственное, что она смогла придумать. Ей нужно было заинтриговать его, показать свое доверие к нему. И если она не сможет достичь этого, тогда она получит удовлетворение, настроив его против себя.

Это была ее азартная игра.

"Я познакомился с Лалом и Колонелло в Италии. Иногда они нянчились со мной, хотя это было больше похоже на то, как Лал терроризировал нас".

Это было своего рода освобождением — выпустить это из своей груди, рассказав это кому-то, кто понимает воздействие ее слов. Она знала, что ей нужно быть быстрой и умной и не давать наемному убийце возможности требовать большего, иначе все может перевернуться с ног на голову.

"Я видел одно из выступлений Черепа в Неаполе и сумел взять у него автограф. Его трюки были потрясающими, вы знаете? Верде, хорошо… он мой благодетель. Зеленый и мирный, помнишь? Он покупает мои картины и идеи в обмен на информацию и деньги".

И только при этих двух именах у киллера появилось убийственное выражение лица. Что ж, это было весело.

"Я познакомился с Фоном через тебя и Маммона; на самом деле я не знаю Маммона ..." Она слегка покачала головой на это, и ее губы непроизвольно поджались. "Что касается последнего… Я только знаю, что она сильная. Колонелло однажды сказал, что мы похожи, но я хотел бы не согласиться ".

Она держалась за крошечную упаковку сока, баюкая ее в руках, как плюшевого мишку, чтобы сосать любую защиту, которую она могла обеспечить. Ее пылкое мужество оставило ее с холодным потом и дрожащими пальцами, и все, что осталось, — это ее собственный инстинкт самосохранения.

"Мне просто показалось забавным, что вы все, казалось, взяли кого-то под свое крыло, т — вот и все", — ее голос дрогнул в конце из-за нервов в животе, но ее усталое лицо списывало все на истощение, которое испытывало ее тело.

Это был хороший поступок, очень хороший убедительный поступок, потому что Реборн смотрела на нее еще секунду, прежде чем позволить Леону трансформироваться обратно в его форму ящерицы. Что ж, она выиграла бой, но все еще не войну. Это было единственное предложение мира, которое он мог ей предложить.

Он опустил свою фетровую шляпу и повернулся, чтобы выйти из комнаты, его тень на полу стала больше из-за контраста света и нависла над ней, как бы заявляя, что он может заполучить ее в любое время.

"Вы прекратите все контакты с ними. Лал и Колонелло, хотя и работают на филиал Вонголы, они могут нанести вам удар в спину в любой момент. О Маммоне не может быть и речи, Верде — сумасшедший ублюдок, Джаннини усилит охрану вашего телефона. Вы больше никогда не продадите себя ему. Не встречайся с Фоном за моей спиной и не сжигай это ужасное письмо лакея".

Если бы там была дверная ручка, он бы захлопнул дверь. Она знала это. Вместо этого ему пришлось подождать, пока стена раздвинется, чтобы выйти в коридор. Это, казалось, не беспокоило его и не разрушало его имидж спартанского наставника, потому что он ушел с несколькими прощальными словами, которые обещали боль.

"Завтра ты отправишься в ад, Даме-Тсуна. Хорошо отдохни".

Стена снова придвинулась вплотную, и брюнетка наконец смогла перевести дыхание, застрявшее у нее в горле.

"О боже, он ревнует", — истерично захихикал Тсуна, игнорируя совершенно ошарашенного Джаннини в комнате.

.

.

.

Спа-центр был самым волшебным, что она когда-либо испытывала.

Отдохнув некоторое время и собравшись с силами, чтобы вернуться в свою каюту и быстро принять душ, она воссоединилась с группой, выразив беспокойство по поводу ее измученного вида.

От ее матери не потребовалось много усилий, чтобы убедить ее сходить в спа-салон перед сном, и поэтому после ужина она направилась в определенную часть круиза, чтобы, наконец, получить свою награду за день.

Она заснула, как только ее голова коснулась подушки, чего она никогда бы не сделала в общественных местах. Она никогда не засыпала в поезде или автобусе, несмотря на то, как мало спала. Это был защитный механизм, не дававший ей уснуть, находясь в окружении незнакомцев.

Но, зная, что за ней присматривают люди, она позволила своей обороне пасть, зная, что Бьянки и ее мать оба были с ней.

И вот, Тсуна отпустил.

Она попала под чары расслабления после сумасшедшего дня. Было невозможно не сделать этого, когда на полпути она уже чувствовала, что плывет.

Сладкие ароматы комнаты успокаивали ее нервы, снимая напряжение с мышц, которое она накопила за неделю. С каждой секундой мысли и тревоги, казалось, исчезали.

Угроза нового обучения Реборна и присоединения Лала к перевороту казалась такой далекой, что ничто, казалось, не имело значения, только зов сирены во сне и доносящийся от нее аромат ванили.

Она позволила себе уйти, поддавшись тьме, которая приветствовала ее как старого друга, направляя ее вниз, к месту, которого никто не мог достичь, никто, кроме нее.

Просто фаллинг

Подобно тонущей лодке посреди моря, в ее теле была тяжесть, которая заставила ее нырнуть под воду. Падение в воду холодило ее кожу, это было ощущение свежести, которое омыло ее измученный разум.

Тсуна открыла глаза, но не увидела ничего, кроме теней, ползущих вокруг нее, затягивающих ее все глубже и глубже в бездну.

Она почувствовала, что просыпается, но она все еще спала, в этом она была уверена. Она закрыла глаза, чтобы заставить себя проснуться, но как только она открыла их, она оказалась в стране чудес.

Там был прекрасный сад, место, которое она когда-то видела в другом сне. Белые магнолии, стоявшие рядом с цветущей вишней, окружали сверкающее озеро

Моргая от теплого солнечного света, она огляделась в поисках искры осознания, но не нашла ничего, кроме красивых пейзажей и приятной легкости в своем теле, как будто невидимые руки обнимали ее, чтобы она оставалась там, где была.

Она подошла к деревьям, восхищаясь их красотой и великолепием и одновременно думая о том, как ... проснуться? Но она была в сознании, не так ли? Это было реально...

Нахмурившись, ее мысли, казалось, исчезли еще до того, как она смогла их услышать. В ее голове не было ни голосов, ни шепота, только оцепенелое ощущение, что что-то было там, прежде чем исчезло.

Она сделала шаг назад, желая убежать, но ветерок холодного воздуха, танцующий вокруг нее, остановил ее.

"Мукуро", — громко позвала она, каким-то образом зная, что он был там, с ней.

"Ойя, Ойя, какой приятный сюрприз, Цунаюки", — промурлыкал голос у нее за спиной, и она быстро обернулась, чтобы увидеть его, стоящего там, в своей зеленой форме, безразличного ко всему миру.

Был ли он настоящим, иллюзией или плодом ее воображения, он выглядел бледным и усталым.

"Что ты сделал?" Она обвинила его.

"Виновен", — ухмыльнулся он, поднимая руки, чтобы не показать вреда. "Эта короткая царапина у тебя на спине, она позволила мне соединить мое пламя с твоим, совсем чуть-чуть".

Она едва могла вспомнить весь бой, слишком опьяненная силой и адреналином, но она помнит пламя в своих руках, смягчающее неизбежный удар о стену, где лежал спрятанный трезубец, готовый поразить ее.

Комариный укус...

Мукуро рассмеялся, когда увидел полный ужаса взгляд, которым она одарила его.

"Я не могу обладать тобой, если это то, о чем ты беспокоишься"

"Итак, зачем ты привел меня сюда?" Она скрестила руки на груди и впервые с тех пор, как забрела сюда, заметила, что на ней черное свободное платье вместо спа-халата, который она надевала перед сном.

"Ты бы поверил мне, если бы я сказал, что просто хочу поговорить"

В его голосе звучали озорные нотки, но Тсуна мог распознать, что скрывалось за ними.

Прошло два месяца с момента их ссоры, с тех пор, как его взяли в плен и увезли в подземный мир, где солнечного света было мало, если он вообще был.

Это был первый раз, когда они вступили в контакт, впервые она осознала, что он скрывается где-то на задворках ее сознания, но ни разу он не пытался причинить ей боль, не причинял ей боли или кошмаров. Это все было на ее совести.

Глядя на его опущенные плечи и свет удовлетворения в его разноцветных глазах, она поняла тот факт, что все это время он пытался достучаться до нее. Что он был всего лишь одиноким ребенком, ищущим внимания.

"По поводу чего?" И он бросил на нее довольно испуганный взгляд, вероятно, думая, что она громко откажется и потребует освободиться: "Ты хочешь поговорить, верно? О чем бы вы хотели поговорить? Хотя вам желательно воздержаться от убийств и мирового господства. В конце концов, мы не так уж близки".

"Куфуфу, как любопытно", — засмеялся он, ошеломленный ее словами, но, тем не менее, приветствовал их.

Он отвел руку в сторону, приглашая ее прогуляться с ним. Она пристально смотрела на него мгновение, прежде чем подойти к нему и удостовериться, что соблюдает некоторую дистанцию. Враждебность или нет, она все еще настороженно относилась к нему и его намерениям.

Они шли бок о бок к сверкающему озеру, вода блестела так, как будто в ее поверхность были встроены крошечные кристаллы. Это выглядело привлекательно для глаз, но она не была уверена, что произойдет, если она приблизится к ним. В конце концов, из сверкающих предметов можно было бы сделать простейшие ловушки.

"Вы упоминали ранее, что понимаете. Почему это?"

"Ты можешь их видеть?" — Мои воспоминания? — спросила она после минутного раздумья. — Мои воспоминания?"

"В некотором смысле я могу", — Он ухмыльнулся в ответ на ее оскорбленный взгляд. "Я не буду ломать тебе голову, если ты позволишь мне".

"Ты спрашиваешь разрешения?"

"В конце концов, ты леди"

Она посмотрела на манящую воду, чувствуя тяжесть предоставленного ей выбора. Она уже рискнула, еще одна попытка не могла причинить больше боли ... Верно?

Чувства и эмоции, которые она испытала во время их последней встречи, бомбардировали ее сердце до такой степени, что она почувствовала боль в нем, этого ощущения должно было быть достаточно, чтобы разбудить ее, но она заставила свои ноги остаться.

"Возьми меня за руку"

Он сделал это без колебаний, и когда их пальцы коснулись друг друга, Мукуро почувствовал, как холодный огонь разгорается в его венах. Секунду назад он смотрел в ее медовые глаза. В следующее мгновение это было так, словно позади него открылась дверь, и поток образов и цветов взревел вокруг них в виде взрыва.

Его широко раскрытые глаза поглощали все, что исходило от этого. Кровь, крики, огонь. Он испытал эмоции, которые не были его собственными, стал свидетелем трагедии и погрузился во тьму, которая преследовала девушку, и все это в течение нескольких секунд.

Он уставился на нее широко раскрытыми глазами, когда она открыла ему часть своего сердца.

"Это наш секрет", — прошептала она, опуская взгляд, чтобы попытаться разорвать цепь воспоминаний, когда вихрь образов, окружавших их обоих, превратился в пепел. Мукуро медленно разжал их пальцы, позволяя пеплу разлететься и развеяться на ветру.

"Почему?"

И было так много способов интерпретировать этот единственный вопрос.

Почему это произошло? Зачем ты мне это показал? Почему ты? Почему я? Почему?

Тсуна могла бы привести ему тысячи оправданий, но правда заключалась в том, что она устала страдать молча. Она ничего ему не была должна, но говорить с ним было легче, чем прятаться в темноте.

"Наверное, мне было одиноко"

.

.

.