Орнейские хроники -2 (гет)

Луарн, месяц Гроз, 990 ЭС

Амарра угрюмо оглядел холмы, окружающие Луарн. Проклятый городишко! Вот уж не чаял вновь здесь оказаться. Мелькнула мысль навестить мэтра Роналя, да сорвать на нем дурное настроение. Если тот еще сам за Предел не отправился. А и было за что — вдвое задранная цена за утраченного мула, которую он заплатил восемь лет назад, не торгуясь и даже не угрожая. Недосуг было. Да и пришибло его малость общение с родичами. Амарра сплюнул. Под ложечкой неприятно сосало, и это ощущение, прежде несвойственное, изрядно раздражало его, с докучливой частотой повторяясь в последние три седмицы.

...С того самого дня, как он примчался в Аридж, неся дурные вести. Тогда Амарра почувствовал себя на кончике иглы, как выражались при галейском дворе. Формально его вины в провале похищения не было. Он настаивал на своем участии, но Моруа, перестраховываясь, или по глупости, поручил все людям маршала Люмажа. Амарра должен был дождаться Блесуа с похищенной Искрой на окраине Талассы и обеспечить доставку женщины к Беласко. Кто мог предполагать, что Искра преодолеет действие Дуновения Борея и, не имея оружия, расправится с Блесуа? Пожалуй, впервые Гидо задумался о неподвластных простому смертному силах, которые будут противостоять им в грядущей войне. Однако король, узнав об очередной неудаче, пришел в неописуемую ярость. Амарра стоял на вытяжку, сжимая руки в кулаки, да так, что ногти впивались в ладони. В выражениях, которые больше пристали бы сержанту пехоты, король высказал все, что думает, как о Моруа и альбийцах, так и об Амарре.

— Ты считаешь себя бессмертным, Гидо?! — единственный глаз короля налился кровью, крылья носа раздувались. — В Гайярде полно свободных камер, а народ давно не видел публичных казней. На твою соберется большая толпа.

Никогда прежде на Амарру не обрушивался гнев такой силы.

— Тем самым подтверждается, что женщина действительно Одаренная, — отважился заговорить он, ощущая, как катятся струйки пота по спине и лицу. — И... это можно учесть...

— Убирайся. Я подумаю, что с тобой делать, — свистяще бросил Лодо. — Но не попадайся мне в ближайшие дни.

— Как будет угодно вашему величеству, — Гидо низко склонился и поспешил убраться, стараясь не поворачиваться к королю спиной.

Для себя он счел, что его служение Лодо закончено и, борясь с искушением бежать из Ариджа, что было бы совершенно бессмысленно, со дня на день ждал ареста. Но все решилось иначе. Через три дня ему доставили письмо от Беласко, в котором тот сообщал о важных откровениях, полученных от Сугаара, и настаивал на скорейшей личной встрече с королем. Неведомыми путями шаман узнал о неудаче с Искрой, хотя к нему никто не посылал гонца. Сказать по правде, Амарре чем дальше, тем меньше нравилось происходящее и возня вокруг древних богов. Будто камешек на обрывистом склоне стронулся с места, увлекая за собой другие, и вот уже несется лавина.

Но делать нечего. Амарра пошел к Лодо, вполне допуская, что король попросту не примет его, или что из кабинета он отправится прямиком в Гайярд. На пороге он чуть не столкнулся с маршалом Савиньи и в зеленоватых, навыкате глазах вояки ему почудилось злорадство.

Однако Лодо кивнул опальному телохранителю как ни в чем не бывало и спокойно выслушал его.

— Хорошо, что ты не сбежал, Гидо. Подойди, — он указал на расстеленную по столу карту. — Вторжение в Альби состоится не позднее середины лета, с участием сил из-за Предела или без них. Савиньи клянется, что к тому времени все будет готово. Мы обговорили направления первых ударов. Флот уже в пути, с королем Ибера достигнуто соглашение, что он даст возможность заходить в порты для пополнения запасов. Атакуем Талассу с моря. Адмирал Делакур ничего не сможет противопоставить нашим новым кораблям.

— Но Одаренная? — пробормотал Амарра, изумленный резким изменением планов короля.

— Я потратил годы, ища артефакты. И разочарован. Но польза в изучении архивов все-таки есть. Даже если альбийцам не померещилось с перепугу, силы Искр не безграничны. В прежние времена случалось, что Искра выжигала саму себя от перенапряжения. И надо быть самим Странником, чтобы в одиночку остановить армию. Я устал от пустых обещаний твоих и твоего шамана. И от неудач. Тем не менее, я встречусь с ним — скажем, в Луарне. Нам нужно содействие кланов, одно из направлений наступления — Квилиан и Аржуанские копи. Обитателям долины Венаско не по вкусу владычество Альби, однако они охотнее примут пирров, чем чужаков. И в любом случае я собирался навестить моего дорого кузена Инара Ветангского и убедиться в его преданности.

...Путешествие растянулось на целую декаду. Короля сопровождали Савиньи и еще несколько офицеров рангом пониже. Охрану составляли полусотня лучших гвардейцев. По дороге к кортежу присоединился граф Инар с небольшой свитой. Амарре он не нравился — слишком напоказ демонстрировал ту самую преданность, о которой говорил король. Слишком громко хохотал и слишком много пил на привалах.

Луарн был взбудоражен прибытием королевского кортежа. Городской голова сипел и покрывался пунцовыми пятнами, пытаясь произнести торжественную речь, а обитатели едва не вываливались из окон, глазея на пышную процессию. Хозяин лучшего постоялого двора «Рыжий жеребец» был предупрежден загодя, и его бледность и трясущиеся руки, а более того — необыкновенная чистота столов, чепцов и передников смазливых подавальщиц показывали, что он достаточно проникнулся оказанной честью. Кому не хватило места в «Жеребце» довольствовались заведениями поплоше. Вблизи городских ворот, на лугу разбили шатер, предназначенных для приема пиррейского посольства, и устроили коновязь.

Подошел назначенный для встречи с шаманом день. Посольство ожидалось к полудню, у входа в шатер был выстроен почетный караул, а луг оцепили гвардейцы. Король пожелал встретится с пиррами в присутствие одного лишь Амарры и отмахнулся от возражений Савиньи. С самого утра телохранитель сидел, скрестив ноги, у стенки шатра и с подозрением провожал взглядом крупных ветангских воронов, словно шаман мог принять обличие одного из них*.

Ветер донес протяжный звон полуденного гонга и едва замер последний отзвук, на дороге показался отряд всадников числом около двух десятков. Командир гвардейцев отсалютовал пиррам шпагой, и солдаты разошлись, освобождая проезд. Всадники медленно выехали на луг и столпившиеся за оцеплением горожане разразились восторженными возгласами. Амарра поднялся на ноги, пристально разглядывая пирров. Выглядели те весьма живописно: даймовые куртки, и штаны, перья и бусы, вплетенные в длинные волосы людей и гривы лошадей, изукрашенные чепраки и сбруя. К седлам крепились арбалеты в чехлах, у большинства воинов были также мушкеты. Впереди, на крупном гнедом жеребце ехал Беласко в ниспадающем черном одеянии. Солнце пламенело на восьмиконечной звезде, висящей у него на груди. Справа от шамана красовался удалью, сдерживая горячего тонконогого коня богато одетый молодой пирр. Амарра узнал Харца и хмыкнул: надо же, юнец до сих пор пользуется особым доверием Беласко.

Доехав до шатра, Беласко остановил коня и кивнул Амарре. Подскочил юноша и помог шаману спешиться. Спрыгнув с лошади, Харц встал рядом. Взревели горны, из шатра выступил король Лодо.

— Да пошлет Наргин удачу Галейскому Льву, — произнес Харц, касаясь правой рукой лба. -

Я нидерра клана Аратс, мое имя Харц. Вместе с Мудрым Беласко прибыли мы сюда чтобы заключить союз, ибо время пришло.

Гидо почти не удивился тому, что парень возглавил клан. Однако ему показалось, что король не ожидал ни такого эффектного появления «диких горцев», ни присутствия вождя клана, да и слова Харца как будто опережали то, что он первым хотел предложить. Помедлив, Лодо повторил жест вождя.

— Король Галеи и Ноорна Лодо приветствует Аратс на своей земле, — он указал он на шатер. — Прошу преломить со мной хлеб и испить вина. О ваших воинах позаботятся.

*Беласко (пирр) — ворон

* * *

Переговоры тянулись удручающе долго. Что король, что Харц стремились превзойти один другого в велеречивости. Беласко говорил мало и почти не притронулся к еде и питью. Однако молодому вождю понравилось сладкое красное вино южных виноградников Галеи, и он раз за разом прикладывался к позолоченному кубку. Амара, истуканом стоявший у входа, сдерживал зевоту и иногда почти неприметно покачивался с пяток на носки, чтобы разогнать кровь. Голова Харца вдруг начала клонится на грудь, и он расслабленно развалился в кресле, сжимая в руке опустевший кубок. Лодо недоуменно уставился на гостя. С Амарры мгновенно слетела сонная одурь, он подобрался, готовясь к прыжку.

— Харц молод, — низким голосом проговорил Беласко. — Он притомился, пусть отдохнет. А мы тем временем побеседуем, ваше величество.

— Ты что-то подсыпал ему? — настороженно спросил Лодо.

— Нет. Лишь подтолкнул его усталость.

Гидо почудился смешок, хотя он, как и в свою первую встречу с Беласко был уверен, что это прозвучало лишь в его голове.

— Тебе нечего опасаться. Ведь я также желаю союза с тобой, — спокойно начал Беласко. — Я не стал доверять бумаге важное. Знай, что в последнюю ночь вашего месяца Вереска я призвал своего господина. И он откликнулся, мощно, как никогда прежде, и напитал меня своей силой. Так я понял, что сдерживающие его оковы пали.

— До нас дошли вести о сотрясении земли. Но... где же Великий Змей? Почему не явит себя?

Тонкогубый рот пирра растянулся в улыбке:

— Осталось последнее усилие, и он прорвет ткань бытия. Как знать, не сдерживает ли Искра моего господина.

— С Искрой ничего не вышло, — покачал головой Лодо.

— Она сильна. Однако... — Беласко извлек из-под туники кожанный мешочек и вытряхнул на стол ожерелье из черных, тускло блестящих бусин. — Сугаар открыл мне, где взять это. Искра погаснет, как только ожерелье окажется на ней.

— Его еще надо надеть, — Лодо скептически пожал губы.- Если не выйдет и в этот раз? Я ждал слишком долго, а век смертного короток.

Беласко закрыл глаза и застыл, как изваяние. Амарра перехватил взгляд короля, в котором был немой вопрос и пожал плечами.

— Есть и другой Одаренный, — вновь заговорил пирр. — С неразбуженным даром, отчаявшийся, прошедший сквозь муки. Я увидел и запомнил его. Тьма оставила в нем свой след. И манит, и зовет... В прошедшие эпохи бывало, что такие становились самыми преданными служителями Старых богов.

— Я ничего про это не знаю, — недоверчиво протянул Лодо. — Ни в одной из хроник нет подобного.

— А кто бы отважился написать такое в хронике? — насмешливо осклабился шаман. — Это означало бы подвергнуть сомнению сами основы вашего нового мира. Однако Искры рождались еще до прихода того, кого вы зовете Странником, и не все сражались на его стороне. Об этом ты тоже не знал?

Король неопределенно повел плечом и не ответил.

— Теперь, когда Змей питает меня, я призову Одаренного. И сам займусь Ларой Оденар. Что касается тебя — ты можешь начать войну, когда запланировал.

— Откуда... — начал было изумленный Лодо и запнулся. Справившись с собой, он деловито произнес: — Для захвата долины Венаско нам потребуются воины-пирры.

— У тебя они будут. И еще кое-что, но об этом я поведаю тебе позже.

— Чего ты хочешь за помощь?

Шаман надменно вскинул голову:

— Я сражаюсь не за кроны, а во славу Сугаара. В разных землях он звался по-разному, но всегда был и будет. Прими его покровительство и пусть твои люди вспомнят и славят его. А в грядущем — заставь покоренные народы сделать то же.

«Дери тебя Твари Запредельные!» — Амарра, подозревая, что Беласко вовсе не даром желает помочь им, не ожидал такого поворота, и потрясенно уставился на короля. Тот побледнел, однако продолжал смотреть на Беласко. В шатре наступило молчание, и само время сделалось тягучим, как смола. Вдруг Харц шевельнулся, его пальцы разжались, кубок упал на пол и звякнул, ударившись о ножку стола. Лодо вздрогнул и тряхнул головой. Глубоко вздохнув, он поднял правую руку и глухо сказал:

— Клянусь, что сделаю по твоему слову, Беласко. И ты станешь Верховным жрецом, .

Глаза Беласко блеснули.

— Принимаю твою клятву, Галейский Лев. И даю тебе слово, что сила, которую мне дарует господин, будет сопровождать и тебя. А теперь пора Харцу вернуться из сладких грез. С ним ты и твои военноначальники обсудите остальное. И можешь быть уверен — он не подведет.