Невосприимчивый к Свету (гет)

Когда генерал Хакс широкой поступью неожиданно входит в медотсек, Рей мгновенно настораживается, готовясь обратиться к Силе на случай конфликта. Но в этот раз генерал предупреждает риски — его сопровождают два штурмовика и офицер. Небольшой строй в мундирах замирает перед ней, и Хакс с заметным пренебрежением указывает на нее.

— Вот она. Держите штурмовиков при себе и следите за тем, что говорите при ней. Ей нельзя доверять, — бросив это, генерал уходит прочь, оставляя Рей наедине с солдатами и офицером. Последний, невзрачный с виду мужчина со спокойным выражением лица, являет собой полную противоположность требовательному генералу.

— Я служу главным инженером на «Финализаторе», — представляется офицер с вежливой улыбкой, без сомнения, осведомленный, кто перед ним. — Лидер приказал, чтобы для вас провели экскурсию по кораблю. На что бы вы предпочли сначала посмотреть?

Глаза Рей буквально загораются.

— Можно мне увидеть инженерный отсек?

— Не мостик? — удивляет тот.

— О нет, инженерный отсек, пожалуйста! — Рей безумно рада предоставившейся возможности.

Через час энтузиазм Рей и ее четкое понимание внутреннего устройства корабля растапливают изначальный холод главного инженера. Этот человек нечасто встречает кого-то, кто по-настоящему ценит его работу — большинство полагает, что все на борту функционирует идеально само по себе — и в Рей он обнаруживает благодарного слушателя. Девушка, идущая рядом с ним, понимает особенности технологии и может оценить, насколько уникальный проект был заложен в гипердвигатель. Ко времени, когда они полностью осматривают инженерный отсек, Рей, главный инженер и остальные сопровождающие их лица дружелюбно болтают, как закадычные друзья. Взаимное расположение, должно быть, побуждает его спросить, откуда ей столько известно.

— О, мне всегда нравилось представлять, как что-то работает, — признается она. — Я люблю технику.

Ее «экскурсовод» считает это недостаточным ответом:

— Леди, большинство детей могут разобрать дроида из любопытства, но вы словно готовы разобрать на части «Финализатор».

— Я разбирала на куски звездные разрушители, — смеется она. — Раньше я жила на Джакку.

— Джакку, — приподнимает он бровь. — Место знаменитой битвы при Джакку?

— Да. Там полно всякого металлолома, есть даже звездные разрушители.

Главный инженер окидывает ее задумчивым взглядом.

— Если не ошибаюсь, на Джакку потерпел крушение «Инфликтор», — он впервые отходит от темы устройства корабля. — Вы происходите из семьи Изгнанников? — спрашивает он. — Мой отец служил в имперском флоте. На «Экзекуторе».

Рей уклоняется от ответа на вопрос о своем прошлом — это то минное поле, на которое ей не хочется заходить.

— «Экзекутор». Мне нравится это название. Звучит так грозно, — она улыбается. И задает встречный вопрос: — К какому классу принадлежал «Экзекутор»?

Кажется, его искренне удивляет, что Рей этого не знает.

— «Экзекутор» был звездным разрушителем класса «Супер» Лорда Вейдера — гордостью флота. Был уничтожен во время битвы при Эндоре. Погибли все, кто находился на борту.

Он слегка отворачивается, и Рей неловко бормочет:

— Мне жаль.

Главный инженер кивает и меняет тему:

— Я вернусь завтра. Я могу показать часть вооружения, которое может вас заинтересовать. Вы когда-нибудь видели вблизи подфюзеляжные пушки?

— Ох, мне бы хотелось посмотреть, — тут же улыбается Рей.

И отныне ее жизнь обрастает новой и приятной рутиной. Пусть не больше часа, но каждый день, Рей исследует «Финализатор» в компании главного инженера. Иногда тот приводит с собой стороннего специалиста, чтобы он рассказал о том, что они видят перед собой. И не все, что они посещают, касается исключительно техники, поскольку Рей видит и бараки штурмовиков, и столовые, и даже плавательный бассейн. Жизнь на звездном разрушителе не ограничивается одной лишь войной. Здесь есть и зоны отдыха, и развлечения.

Спустя неделю Рей показывают офицерские конференц-залы, где Первый орден разрабатывает планы своей войны, и именно в этот момент они с главным инженером натыкаются на Кайло Рена. Тот выходит с совещания в окружении офицеров, и это впервые после их незапланированного ужина, когда Рей встречает его снова.

— Что это? — строго спрашивает Первый рыцарь.

Главный инженер вытягивается по стойке смирно.

— Следуя приказам Лидера и генерала Хакса, — заметно нервничая, отвечает он, — я показываю леди Рей корабль.

— Это Хакс приказал? — удивляется Кайло.

— Да.

— Хакс не командует леди Рей, — холодно произносит Кайло, словно она стала еще одним пунктом их с генералом соперничества. Ученик поворачивается к ней.

— Ты опять выстрелила в него? — главный инженер фыркает, поспешно маскируя смешок кашлем, но офицеры за спиной Кайло мрачнеют. Наверное, это люди, верные Хаксу, думает Рей. — Ну?

— Нет, — Рей твердо встречает его взгляд.

— Плохо, — он переключается обратно на инженера. — Сопровождайте ее. Я не хочу, чтобы у нее была возможность саботировать гипердвигатель. Она же может, вы знаете, — в голосе Кайло слышится прямо-таки гордость, но, возможно, это только искажение из-за маски, думает Рей.

Ситх уже собирается уйти, но она окликает его:

— Кайло! — все головы вокруг оборачиваются к ней при звуке его имени, ведь он — «Рен» или «сэр» для всех, кто находится на борту. Но не для нее. Рей по неосторожности случайно открыла свое близкое знакомство с Первым рыцарем.

Черно-серебристая маска обращается к ней выжидающе.

— Мне нужна помощь с голокроном, который он дал мне, — признается Рей, и кто такой «он» — не требует лишних объяснений. — Я не могу открыть его. Он хочет, чтобы я открыла, но я не могу. Ты покажешь мне?

— Это джедайский голокрон.

Джедайский?..

— Это имеет значение? — спрашивает она.

— Да.

— А-а…

— Принеси его вечером, — предлагает Кайло. — Я покажу тебе.

И вот, спустя несколько часов, Рей с голокроном сидит напротив Кайло за ужином в его покоях. Он ест свой стейк, а она свой маффин. Они проделывали этот ритуал уже не раз, поэтому обстановка приятно комфортна и легка. И, само собой, по заведенной между ними традиции, Кайло приглашает Рей задать ему вопрос.

Она недолго думает — есть кое-что, что волнует ее в Кайло Рене. Конечно, если быть до конца честной, не только это. Но она и так думает о нем слишком часто. Сегодня один вопрос беспокоит ее больше всего.

— Что ты делал раньше, ради Света, до того, как встретил меня? — ей искренне интересно, как он справлялся со своей тягой.

Кайло вспыхивает, и по его лицу она понимает, что ему стыдно.

— Ты можешь рассказать мне, — не Рей его осуждать, она никого не будет осуждать за влечение к Свету.

Он задумчиво кивает в ответ на поддержку и через некоторое время произносит:

— В основном громил что-нибудь, пытаясь совладать с этим. Жестокость — хороший выход для ситха. Но время от времени моя приверженность к обучению давала сбой. И тогда я терпел поражение в достижении цели из-за… — Кайло хмурится, пытаясь подобрать правильные слова. — Из-за отсутствия выдержки, — заканчивает он.

— Я не понимаю, — Рей не улавливает связи. И Кайло пытается объяснить еще раз:

— Я — ситх, Рей. Приверженец Тьмы не должен жаждать Света. Моего Учителя не заботило бы, если бы я развлекался с женщинами или усмирял себя вспышками насилия. Но это он считает слабостью, потому что в прошлом оно будило во мне неподобающее милосердие. Моя слабость бывает… контрпродуктивной.

— Кажется, я начинаю понимать, — медленно выговаривает Рей. — Если ты не можешь чувствовать Свет, значит, тебя искушает самому приобщиться к Свету.

Он согласно кивает:

— Ситху положено быть неуязвимым для Света, Рей. Ему не должно жаждать его и, тем более, быть движимым им. Вот почему мне пришлось убить отца. Чтобы доказать, что я могу преодолеть это. Таково было мое испытание. Испытания были и раньше, но я проваливал их. Я был так слаб перед зовом Света.

— Ты убил отца, чтобы впечатлить Сноука? — Рей знает, что ее голос полон ужаса. Как и она сама.

Но Кайло будто не замечает ее отвращения, продолжая говорить:

— Тьма всегда растет, Рей. Конечно, человеку не по силам справиться с ней сразу, но по какой-то причине мой прогресс затормозился. Я — ситх, но мне знакома слабость. Слабость перед лицом Света, — он отводит взгляд, тихо добавляя, — слабость перед тобой.

Понимание вспыхивает в ней.

— Вот почему ты избегал меня, да? — шепчет она, и Кайло красноречиво молчит вместо ответа. Рей вспоминает свой визит к Верховному Лидеру:

— Сноук тоже жаждет Света.

— Нет, — спешит поправить ее Кайло. — Дарт Плэгас — самый могущественный ситх из всех, что когда-либо жили. Мой Учитель знает все, что только возможно, о Темной стороне Силы. Он презирает Свет. Он может терпеть его, даже использовать в своих целях! Но не больше.

Но Рей со своей стороны не была бы в этом так уверена. В ее ушах все еще звучит срывающийся, на грани блаженства, голос Сноука в миг, когда ярко заполыхал ее Свет. И все же она решает не углубляться в эту тему.

— Ты закончила? — Кайло оглядывает остатки ее маффина, и она кивает. — Хорошо. Давай посмотрим на голокрон.

Рей протягивает ему кубик. Кайло рассматривает его, поворачивая в руках с восторгом, который кажется ей странным. — Я видел парочку таких. Мой дядя нашел их в хижине Кеноби на Татуине. Но они выглядели по-другому. Такие же голубые с золотым, но с большим количеством орнаментов. Этот гладкий. Напоминает ситхский.

— У ситхов тоже есть голокроны?

— Конечно. Идем, — он встает с кресла и пересаживается на диван, опуская голокрон на низкий столик. Кайло хлопает ладонью по месту рядом с собой, и Рей садится, принимая предложение. — Ты откроешь голокрон с помощью разума и Силы. Сосредоточься, — приказывает он.

— На чем? — уточняет Рей, растерявшись.

— Начни левитировать голокрон и позволь Силе сделать остальное.

Ладно, решает Рей. Может, это не сильно отличается от того, чтобы Силой наливать вино для Сноука. Сделав глубокий вдох и закрыв глаза, она тянется к Силе. Маленький кубик, слегка подрагивая, медленно поднимается в воздух, чтобы затем внезапно распасться на части, воспаряющие над столом. Рей резко распахивает глаза и испуганно обращается к Кайло:

— Я его сломала?

Он подавляет смешок.

— Это то, что ему положено делать, — Кайло награждает ее ободряющей улыбкой. — А теперь послушаем его секреты.

Спустя короткий промежуток времени в лучах голубоватого света активируется голограмма, и Кайло с Рей бок о бок с интересом наблюдают за загружающимся изображением.

Лучи собираются в фигуру женщины, принадлежащей к расе муунов. Она сидит на кушетке, явно в домашней обстановке, и покрой ее одежды даже на неискушенный взгляд кажется очень дорогим. По стилю Рей понимает, что запись должна быть очень старой, возможно, времен поздней Республики, если судить по количеству узоров и украшений.

— «Запись началась? — спрашивает муунка, и за камерой раздается положительное попискивание дроида. Та улыбается в ответ и обращает взгляд к камере. — Мое имя Шан Мерга…»

— «Дамаск», — поправляет ее глубокий мужской голос, который как будто бы знаком Рей.

— «Имя, под которым я известна среди джедаев, Шан Мерга, — многозначительно произносит женщина и затем продолжает. — Я — падаван Иокасты Ню. Своего падавана у меня нет».

— «Ты можешь пропустить эту часть, — снова вмешивается неизвестный мужчина. — Безмозглые джедаи не ценили…»

— «Довольно! — женщина выглядит раздраженной постоянными одергиваниями. Она поворачивает голову к кому-то направо, и это движение обрисовывает ее профиль. Она приятна на вид, с гладкой кожей серого цвета. — Так положено начинаться всем голокронам джедаев — с перечисления полномочий. Это традиция. И у меня действительно нет падавана. Обычная констатация факта, — муунка явно сердита на того, к кому обращается. — Теперь же, если ты желаешь, чтобы я это сделала, уйди. Займись своими делами на пару минут. Я до сих по не понимаю, зачем тебе это нужно», — ворчливо заканчивает она.

Мужчина за пределами видимости камеры не соглашается с ней:

— «Потому что Сила в тебе велика».

— «Была велика», — уныло отзывается женщина.

— «Но твои знания остались, пусть даже ты больше не можешь их применять. И твои знания должны быть сохранены. Когда джедаи исчезнут, Свет останется. И знания о нем тоже должны сохраниться. Сделай это, моя дорогая, ради потомков. Сделай это ради Силы. Сделай это ради меня».

— «Все равно никто не будет это смотреть, — продолжает жаловаться она. — Ты никогда не сможешь полностью извести орден джедаев», — выражение ее лица и тон дают Рей понять, что это старый спор, который они вели уже не раз.

— «Нет, моя любовь. Я отомщу за тебя, — ответ мужчины полон угрозы. — Я с нетерпением жду, чтобы уничтожить их всех, до последнего. Особенно мастера Йоду».

Муунка кривится, очевидно, позабыв, что включена запись.

— «Мне не нужны чужие смерти. Меня устроит, если моя Сила всего лишь вернется ко мне».

— «А меня нет, — отрезает мужской голос. — Йода умрет за свои преступления. Как и все остальные. Каждый до последнего, — продолжает он ледяным и непреклонным тоном, но уже на следующих словах его тон меняется, и он начинает давать указания. — Расскажи о своих видениях и о том, что означает слиться с Силой. Расскажи, как ты погружаешься в нее и как находишь путь обратно. У тебя это чудесно получалось, моя дорогая. Абсолютно чудесно. Твой вид дарил радость».

Муунка без особого энтузиазма кивает:

— «Ладно».

Слышатся звуки удаляющихся шагов, и затем женщина поворачивается к камере, угрюмо начиная заново:

— «Я Шан Мерга Дамаск, бывший рыцарь-джедай Галактической Республики, падаван Иокасты Ню, изгнанная из ордена джедаев… — она запинается, но затем поспешно исправляет свою оплошность, — изгнанная из ордена джедаев за брак и обман».

И потом она начинает говорить о Свете, о различных джедайских представлениях о Силе и о том, что в каждом из них содержится зерно истины, но по большому счету они все ошибочны, о том, как с помощью медитации прислушиваться к Силе. Продолжая свой рассказ, женщина заметно расслабляется и становится более раскованной. Она даже слегка улыбается, и ее первоначальное недовольство исчезает, по мере того как она углубляется в предмет, о котором явно знает немало.

— «…ваше сосредоточение не должно быть направлено на погружение в Силу настолько, чтобы утратить контроль, — советует она. — Вы ненадолго ныряете в Силу, и это действие должно быть легким, а не вымученным. Выбираться — занятие посложнее. Контроль, а не погружение, должен постоянно совершенствоваться. Благодаря контролю крепнет ваша выдержка. Именно контроль позволит вам оставаться в Силе дольше и использовать Силу с большей эффективностью».

Создается впечатление, что эта женщина не целитель, но многое из того, что она говорит, понятно Рей. Сама Рей, возможно, использовала бы другие слова, но она схватывает идею того, о чем говорит незнакомка. Муунка даже описывает некоторые специфические техники, которые было бы интересно испробовать.

И уже ближе к концу на записи появляется ребенок. Видно только его спину, но он явно муун, как и женщина. Мальчик, кажется, не понимает, что он попал в объектив.

— «Мам, где мой датапад? — ноет он. — Я не могу найти мой датапад».

— «Опять? — спрашивает та. — Я не видела его. Ты спрашивал у Майло?»

— «Он тоже не видел, — расстраивается мальчик. — Мне он нужен для домашнего задания».

— «Где ты бросил его в последний раз?»

— «Я не помню», — грустно бормочет мальчик.

И этот ответ раздражает женщину-джедая.

— «Каар Дамаск, когда ты научишься следить за своими вещами? Тебе уже десять», — она выглядит очень недовольной.

— «Можно, я одолжу твой?»

— «Можно, — разрешает она. — Он в моей сумочке. Не забудь потом его зарядить, а теперь дай мне закончить записи для твоего отца. Он достает меня с этим целую вечность».

— «Ты что-то записываешь? — мальчик разворачивается и встает лицом к включенной камере. Он очень похож на мать: то же приятное лицо с широким ртом. — О, привет, Фо-Ди. Я не заметил тебя, — мальчик снова смотрит на мать. — Это очередные папины заскоки с Силой? — фыркает он. — Сила — это так тупо».

— «Позаботься, чтобы твой отец не услышал, как ты это говоришь».

— «Но ведь это так, — возражает мальчик с детской обидой. — Это все, что его волнует. Сила и деньги».

— «Ты же знаешь, что это не так, — мягко укоряет его женщина. — Твой отец очень сильно тебя любит. Как и я. Тебе надо быть терпеливым, Каар. Рано или поздно тебя постигнет Пробуждение».

Это тоже, видимо, старый спор, поскольку мальчик со злостью взрывается, совершенно меняя тон беседы:

— «У меня нет Силы, мама! Когда вы с отцом смиритесь?! У меня нет Силы и никогда не будет, и я рад, что это так! Я рад! — он убегает из охвата камеры. — Это все твоя вина!» — издалека слышится его голос.

Женщина остается сидеть какое-то время, опустив голову и кусая губы, а затем со вздохом обращается к дроиду:

— «Фо-Ди, надо будет кое-что изменить, прежде чем я загружу это в голокрон, — по ее губам пробегает виноватая улыбка, и она украдкой вытирает один глаз. — Потомкам понадобятся знания, а не наши семейные скандалы», — и запись гаснет.

Все кончилось.

Рей откидывается назад, пытаясь осмыслить увиденное.

— Это было… Она была… — ей не удается даже подобрать слов, чтобы описать это, потому что она услышала имя Шан и узнала мужской голос в начале записи.

— Ты знаешь, кто она, ведь так? — Кайло подтверждает ее догадку. — Шан Дамаск была женой Хего Дамаска. Хего Дамаск был главой межгалактического банковского клана в поздние годы Старой Республики. И Хего Дамаск был публичной личиной Дарта Плэгаса.

— Это был голос Сноука на записи? — спрашивает Рей.

— Я знал о его прошлой жизни, — кивает Кайло. — И о том, что его жена была профессором истории. Но до недавних пор понятия не имел, что она была еще и джедаем. И что у них был сын.

Рей не сводит с голокрона тяжелого взгляда. Кубик лежит на столе перед ними, его секреты снова запечатаны Силой. Короткий отблеск личной жизни Верховного Лидера будит в Рей беспокойство. Снова Сила, семья, конфликт. Все это так… тревожно.

Конечно, у нее самой никогда не было семьи, но она видела настоящие семьи в голонете. Хорошо обеспеченные, полноценные семьи, как у Сноука. Семьи, где царят улыбки и говорят «привет», когда кто-то входит в комнату. Семьи, где мама на кухне готовит печенье — ей не нужно работать, потому что у папы достойная зарплата. Семьи, где ребенок подбегает к матери и целует ее, а она наливает ему стакан голубого молока и угощает сладостями, которые только что испекла, а он рассказывает ей о дне, проведенном в школе. Мама старается помочь ему советом, если в школе возникли проблемы, и ребенок, поблагодарив ее, отправляется делать домашнее задание на своем датападе. Бережно хранимом датападе, ведь ребенок уже достаточно взрослый, чтобы быть ответственным. После домашнего задания и помощи по дому мама разрешает ему встретиться с друзьями. И отправиться на станцию Тош или другое место, где можно повеселиться.

Поздно вечером домой возвращается папа и все радостно собираются за ужином. Все так мило и обыденно. Впрочем, мама, бывает, выглядит смешной, когда сердится, что папа снова сделал что-то глупое, например, забыл об их годовщине. Или его могут уволить на серию или две, но в конце концов все оборачивается к лучшему, поскольку они — семья и они любят друг друга. Все держатся друг за друга и живут долго и счастливо. Не важно, какие трудности встают на их пути, в голонете все всегда заканчивается хорошо. Но семьи из голонета не были похожи на семью Сноука, догадывается Рей.

— Они какие-то странные, — хмурится Рей. Куда уж страннее, начиная с ситхских клятв о возмездии и убийстве. Но одна вещь бросается в глаза сразу. — В нормальных семьях не ссорятся из-за Силы.

— В моей делали это постоянно, — фыркает Кайло.

— У твоей семьи вообще много проблем, Кайло, — ты убил своего отца, думает она, и все еще ждешь возможности убить своего дядю. — Сила вам присуща. Вы же Скайуокеры, — добавляет она.

— Семья Сноука чем-то напоминала нашу, — загадочно произносит Кайло. — Хотя и вполовину не настолько запуталась, как мы.

— Мне жаль того ребенка, — тихо признается она, ведь этого самого мальчика обезглавили во сне, а после убили его мать. — Сноук рассказывал, что его убил Император.

— Я был похож на этого ребенка, — в голосе Кайло слышится горечь. — В моей семье постоянно ссорились, Рей. Сила, политика, деньги — что угодно. Моя мать кричала, потом мой отец уходил, и она начинала плакать. Иногда приезжал дядя, пытаясь всех помирить. Но всегда делал только хуже.

— А что делал ты? — спрашивает Рей.

Кайло пожимает плечами:

— Я прогуливал школу. Убегал. Запирался в комнате, читая про Войны Клонов. Все в таком роде.

— Это так на тебя не похоже, — удивляется она, ведь Кайло Рен, который ей знаком, не бежит от конфликтов или проблем. Да что там, Первый рыцарь стремится к ним. Стоит только послушать его вечные перепалки с генералом Хаксом.

Кайло встречает ее взгляд:

— В конце концов я перестал убегать от этого и решил дать отпор. Использовать мои эмоции, а не подавлять их. Жить своей жизнью, а не спорить с другими из-за того, что они пытались мне навязать. Я освободился от чужих ожиданий и ценностей, и это стало самым важным решением в моей жизни. Я никогда о нем не жалел.

— Решение…

— Стать ситхом.

— Начать убивать? — хмуро уточняет Рей.

— Ситхи не мясники, Рей. Для жестокости всегда существует причина. Иногда приходится пачкать руки, чтобы идти дальше. С помощью войны мы создаем будущее и в итоге заключим мир, а Сила обретет новый баланс. Ты увидишь.

— Мне непонятна идея баланса. С виду не скажешь, что в семье Сноука был баланс, — Рей не оставляют мысли о странной семье. Тьма и Свет. Ситх, связавший себя с джедаем. Но какой бы баланс ни планировалось принести, судя по записи, такого не произошло. — Сноук говорил о своей жене, будто действительно любил ее, — смущенно поясняет Рей. — Но его жена не кажется счастливой на записи. И она явно не любила говорить о Силе.

— Просто у нее не было больше Силы, — рассказывает Кайло. — Совет джедаев отрезал ее от Силы. Предполагаю, это случилось, когда они изгнали ее.

— А ты можешь такое сделать? Забрать у кого-нибудь Силу? — внезапно любопытствует Рей.

— Наверное, — пожимает он плечами.

— Нет, я не хочу быть, как она, — громко шепчет Рей вслух. — Я не хочу оказаться в ловушке, выйдя за Сноука.

Она чувствует, как Кайло накрывает ее руку своей.

— Я сожалею, Рей. Мне бы хотелось, чтобы я мог изменить твою жизнь.

Она обращает к нему взгляд блестящих глаз:

— Кайло…

Но он останавливает ее, слегка сжимая руку:

— Рей, я бы хотел иметь возможность изменить твое прошлое. И я бы очень хотел изменить твое будущее. Но я не могу.

— Можешь, — глаза Рей не покидает надежда. — Ты можешь помочь мне сбежать, — предлагает она еще тише. После того, как она увидела давно умершую жену Сноука, Рей чувствует, что отчаяние охватывает ее, как никогда. — Мы можем все продумать. Он никогда не поймет, что ты помог мне…

— Нет, — прерывает ее Кайло. Его темные напряженные глаза полны сожаления. — Ты знаешь, я не могу этого сделать. Я должен слушаться моего Учителя. И кроме того, — краешком губ улыбается он, — мне нравится, когда ты рядом.

Видимо, это напомнило ему кое о чем. Он резко встает, подходя к столу и подбирая нож. Начиная вытирать его салфеткой, он находит взгляд Рей, и она понимает, что будет сейчас. Он помог ей с голокроном, и наступил ее черед оказать ответную любезность. Но в этот миг мысль, которая была у нее на уме все неделю, срывается с губ:

— Кайло, мне не нужно исцелять тебя, чтобы ты почувствовал Свет, — по крайней мере, больше она так не считает. Не после того, что произошло в убежище Сноука.

Тот улыбается в ответ на ее слова.

— Мне нравится, когда ты исцеляешь меня, Рей.

Да, ей это известно. Она была свидетелем наслаждения, которое получали оба уже знакомых ей ситха. И именно это привело ее к новой идее.

— Это тебе понравится не меньше, — выдыхает Рей, чувствуя, как горячо краснеют щеки. Справится ли она? Хватит ли ей смелости? Пойти против Сноука таким образом?

— О чем ты? — спрашивает Кайло, на ходу закатывая левый рукав.

Рей поднимается ему навстречу и перехватывает занесенный нож.

— Нет, — мягко произносит она, забрав из его пальцев оружие и бросая на пол. — Давай попробуем по-другому, — Кайло вопросительно наблюдает за ней, но всей собранной храбрости ей уже не хватает, чтобы облечь это в слова. Поэтому она переходит к действиям. — Поцелуй меня, — шепчет она, притягивая его лицо к себе. — Поцелуй меня, Кайло.