В доказательство всего (гет)

Генерал Органа — Лея — мать Кайло — она не издает ни звука несколько бесконечно долгих минут. Открыв было рот, она тут же захлопывает его, поворачивается на бок и возится с чем-то на прикроватном столике. До Рей доносится шорох закрывающейся двери где-то за кадром, и только тогда Лея оборачивается, чтобы увидеть сына.

— Бен.

Кайло вздрагивает. Рей почти видит боль, прорывающуюся сквозь выражение его лица, и не представляет, из-за имени ли, ее голоса, или впервые с тех пор как был ребенком, встретив ее глаза. Она концентрируется на нем: на руках, сжатых в кулаки, на плохо сдерживаемой панике, рвущейся из-под тщательно выстроенной защиты. Я рядом с тобой — она пытается поделиться с ним этим чувством, подбодрить его. Ты не один. Я люблю тебя.

Он позволяет себе немного расслабиться. Сжатые руки разжимаются, и глаза на быстрый миг закрываются, перед тем как снова открыться с вернувшейся в них уверенностью.

— Привет, мать.

Лицо Леи, которое Рей не раз воображала, размышляя о подобной ситуации, неожиданно бесстрастно. Нет страха, радости, злости или облегчения. Она смотрит на Кайло, словно сквозь него, словно его нет — то самое потрясенное, резкое выражение, которым он сам так часто закрывается. К лучшему или худшему это для него, отсутствие реакции, пустота взамен столь многого?..

Ресницы Леи опускаются, а рука тянется потереть переносицу.

— У меня было, что сказать, — наконец выдавливает она. — У меня было, что сказать для такого момента, но столько всего случилось за последние два дня. Я привыкла выдерживать многое, но это слишком даже для меня, — она снова открывает глаза и смотрит на Кайло так, будто он все, что она может видеть, единственный ослепляющий свет далеко в небе. — Ты здесь. Ты здесь с Рей, Люком и Финном.

— Я здесь, — в его взгляде, обращенном к Рей, теплится отчаяние, смешанное с тоской. Понимая, она приближается к нему и передает дочь отцу, который заметно расслабляется теперь, с ребенком. Он держит ее крепко, будто окаменевшими руками. — Сейчас я понимаю. Больше чем когда-либо. Мой разум, прежде… Там царил такой бардак. И до сих пор, по большей части, — он жмурится, а Эш, не зная о переживаниях отца, тянет крошечные ручки к любимому лицу, теребя его темные волосы. — Мне жаль, что пришлось через столько пройти, прежде чем получить какую-то ясность рассудка. Мне жаль, что этого не случилось раньше… прежде чем…

— Нам не стоит говорить об этом прямо сейчас, — Лея прерывает его, говоря медленно, словно каждое слово причиняет ей боль, и Рей не хочет знать: физическое это состояние или эмоциональное. — Не так, Бен. Мы слишком далеко друг от друга, и я под… слишком много препаратов для подобной беседы.

— Хорошо.

— Я приеду к тебе. Не сейчас, потому что я… Я получила некоторые травмы во время нападения, и в настоящее время недееспособна. Но я пришлю тебе координаты, мне нужно, чтобы ты отправился туда. Мне нужно, чтобы ты остался там.

— Хорошо.

— Где вы собираетесь обустроить базу, генерал? — спрашивает Рей, не уверенная, стоит ли ей осведомиться о здоровье и ранах, но ей не хочется казаться навязчивой.

— Мы передислоцируемся на запасную базу на Мельзине, — отвечает Лея. — Но вы направитесь не туда. Ребенку не место на военной базе, особенно в нынешние времена. Только представь, что могло произойти, будь ты там во время атаки. Случиться могло что угодно. Я хочу, чтобы ты была в безопасности, — ее взгляд останавливается на Кайло. — Все вы.

Рей так поглотили заботы и беспокойство, что она даже не рассматривала эту вероятность, окажись они на ДиʼКуаре в тот день. Если бы Люк с Финном прибыли бы неделей раньше, они все, вместе с Эш, очутились бы в эпицентре пожара и кровопролития. Рей лишь однажды довелось бояться за жизнь дочери — в ту ночь, с Кайло, в ее комнате. В ночь, когда они сбежали.

Лея, кажется, целиком поглощена формированием плана действий, и Рей с Кайло остается только стоять и слушать. Она набирает что-то на датападе, постоянно разговаривая и украдкой бросая взгляды в их сторону. Рей встречает их, а Кайло нет, и, несмотря на то, что он смотрит вперед, ей видно, как его взгляд направляется куда угодно кроме матери. В этом у них есть нечто схожее, хотя движения остаются разными.

Люк и Финн присоединяются к ним вовремя.

— Я бы хотела поговорить с братом наедине, — произносит Лея. — Ненадолго.

В ее голосе слышится напряжение, явно существует тема, которая не поднималась, но Рей решает не лезть. Это не ее дело.

— Конечно, — отвечает Кайло, и Рей не может не чувствовать его радость от представившегося шанса уйти. Он уже поворачивается, как Лея снова окликает его.

— Бен, — он не оборачивается, хотя останавливается. — Видеть тебя таким… Это большее, чем я смела надеяться уже долгое время.

После паузы Кайло кивает и выходит из рубки.

— Ты такой привереда, — Рей не скрывает улыбки над своим сандвичем. Кайло сидит напротив, вежливо отвернувшись и заворачивая свою порцию в салфетку.

— Вовсе нет, — лицо Кайло искажается гримасой, пока он запивает кусок водой. — Я ел еду, которую ты готовила. И я ел пайки в Первом ордене. Это мясо странное на вкус. Ты уверена, что оно не испорченное?

— А мне понравилось!

— Ты бы съела что угодно.

— Ты сидел на пайках? — удивляется Финн, еще не справившись со своим сандвичем, откусывая небольшие куски, с меньшим, чем Рей энтузиазмом. — Мне всегда казалось, для начальства есть какая-то особенная столовая с нормальной едой.

— Да, есть, — отвечает Кайло. — Просто я никогда там не ел. Я верю в большую… дисциплину. Когда это касается моей диеты, — он отламывает хлеб, избегая начинки сандвича. — Где моя дисциплина теперь?..

— Я вот не возражаю, раз ты оставил это позади, если вместе с этим ты бросил некоторое твои пугающие привычки.

Рей скользит взглядом между двумя мужчинами напротив и пытается спрятать за едой улыбку, от которой не в силах удержаться. Так приятно, видеть их вдвоем. По-настоящему мирно беседующими. Финн поддразнивает Кайло, а Кайло только закатывает глаза. Она никогда не представляла их так, но каким-то образом они легко уживаются вместе.

Ладно, относительно легко, если сравнить с тем, что могло быть.

Кайло первым замечает ее улыбку, и Финн следует за его взглядом. И широко улыбается, прежде чем мрачнеет и вдруг ударяет себя по лбу.

— Рей! Я же забыл, не могу поверить! — он трясет головой, подскакивая с кресла. Рей встает и идет за ним, Кайло поднимается следом.

— Что?

— Мы кое-что привезли… Не могу поверить, совсем вылетело из головы, Рей. Столько всего навалилось, — Финн направляется к сумке в углу и роется в ней, пока не вытаскивает серебристый цилиндр. Ее сердце начинает бешено стучать, переполняясь радостью, когда она протягивает руку и берет его.

— К слову о вещах, оставшихся позади, — добавляет Финн. — Думаю, ты скучала по нему.

Она активирует клинок, и Финн делает шаг назад.

— Осторожней тут! — восклицает он, но голос остается веселым. Она поворачивается, плавно взмахивая мечом.

Рей оглядывает его вверх и вниз с ликованием, видя сквозь свет лицо Кайло. И его улыбку. Даже больше, чем просто улыбку — он излучает едва ли не гордость. Ее охватывают воспоминания о той, последней встрече, когда она схожим образом смотрела на него сквозь голубое сияние, но его лицо было охвачено иными чувствами — яростью, тоской и страхом. Отчаянием. А сейчас он подходит к ней, обнимая рукой ее талию. Рей деактивирует меч, прикрепляя его на пояс, где ему положено быть.

— Я счастлив видеть тебя такой, — говорит Кайло, приближаясь к ней, едва соприкасаясь лбами. — Я счастлив, что он выбрал тебя. Он принадлежит семье, — он нежно целует ее, сначала кончик носа, а потом губы.

Семья.

Это понятие так чуждо Рей, она никогда особенно не думала о нем в таком ключе, но ведь они, в конце концов, мать, отец и ребенок. Своего рода семья, подходящая под практически любое определение. Рей отстраняется от Кайло и обхватывает рукой Финна, пряча лицо у него на плече.

— Спасибо, что помнил о нем, — шепчет она. — Спасибо за все.

Сияя улыбкой, она отходит в сторону, не в силах контролировать охватившее ее счастье, и то как чудесно чувствовать тяжесть светового меча под боком. Он чувствуется сейчас реальнее, чем когда-либо еще. Лицо Финна остается серьезным на мгновение, а затем возвращается к привычной для него улыбке.

— Конечно, — говорит он. — Все что угодно для тебя.

Проснувшись на следующее утро, Рей не обнаруживает рядом Эш. Сев на кровати в на миг охватившей панике, она чувствует сильную руку, схватившую предплечье, понуждающую лечь обратно.

— Мой дядя забрал ее, — бормочет Кайло, обнимая ее и притягивая к своей обнаженной груди. — Сказал, что накормит. Надеюсь, он любит, когда в его бороде засыхает пюре из корня танзы.

Рей вздыхает, расслабленно прижимаясь к Кайло. Ей уже не припомнить последний раз, когда она просыпалась без голодного, мокрого, плачущего или весело лепечущего ребенка под боком. И никогда только с Кайло.

— Нам стоит воспользоваться этим.

— Думаю, этим мы и занимаемся, — он снова лежит с закрытыми глазами.

Рей переворачивается и закидывает на него ногу, устраиваясь сверху.

— Ты же знаешь, я не это имею в виду, — она наклоняется, убирая с его лица растрепанные после сна волосы, и целует его. Кайло обхватывает ее талию, отвечая ей, после чего слегка отстраняет, пока она пытается углубить поцелуй.

— Я люблю тебя, — признается он, касаясь кончика ее носа, излучая очевидную жажду продолжения. Рей скатывается с него и ложится рядом.

— Ты расстроен, — констатирует она.

— Я беспокоюсь, — поправляет Кайло, садясь. — Думаю, сейчас я подошел к той точке, когда готов встретиться с матерью, но не знаю, смогу ли занять свое место в той клетке, которую она создаст, — он закрывает лицо ладонями, откидывая голову назад. — Знаю, со мной нелегко. Мне следует быть благодарным за то, что у меня есть. Но я хочу, чтобы наши жизни оставались нашими. И не желаю, чтобы из-за меня ты была обречена на какое-то полускрытое существование в изгнании.

До Рей доносятся устойчивые волны исходящей от Кайло вины. Вероятность материнского прощения вызывает в нем противоречивые эмоции, по большей части не положительные. Он чувствует себя недостойным и приходит в негодование.

— Мы не обязаны оставаться после встречи с твоей матерью, — замечает Рей. — Она права, ребенку не место среди войны. Нам необходимо обеспечить ей безопасность. Мы может поискать место, куда нам отправиться, и исчезнуть, если это то, что тебе нужно.

Он пристально смотрит на нее.

— Ты же несерьезно.

— Не говори, словно сомневаешься в моих словах, — у него есть ужасная привычка ее недооценивать. — Мне хочется сделать правильный поступок, но самый важный поступок, это то, что правильно для нее. Может, это окажется единственным способом подарить ей нормальную жизнь, — она прикрывает глаза, поворачиваясь к стене. — Просто случайная мысль, а не серьезный план.

Она чувствует прикосновение к плечу, позволяя ему откинуть себя на спину и посмотреть в лицо.

— Ты бы оставила их? Не хочу думать, что снова становлюсь эгоистом. Я часто хочу, чтобы ты была только моей, но тебе надо провести линию, что будет уместным, а что нет.

— Они не моя семья, — отвечает Рей. — Ты — да. И Эш.

— А как насчет Финна?

Лицо Рей становится нерешительным, и она плотнее прислоняется к груди Кайло, целуя его чуть выше ключицы.

— Я не знаю, — признается она. — Думаю… Думаю, здесь будет немного сложнее.

В ее воображении проносится картинка, как она оставляет его, говоря «прощай» на долгое время. Навсегда. В тот, последний раз, их разлука не была ее выбором. Мысль оставить Финна позади… Одна эта мысль оставляет липкую тянущую боль в сердце. — Может, он мог бы поехать с нами.

— Уверен, он мог бы, — соглашается Кайло. Он молчит минуту или две, обдумывая что-то. — Тебе следует быть осторожней с ним, Рей.

— Осторожней?

— Разве ты не… Он влюблен в тебя. Это очевидно.

Он произносит эти слова так просто, будто это известно любому, кроме нее. Но Рей на самом деле этого не знала. Она садится, отстраняясь от Кайло. Боль в сердце тянет все сильнее, вызывая неприятные воспоминания, к которым не хотелось бы возвращаться.

— Нет, это неправда, — только сказав этого вслух, она понимает как неубедительно звучит.

— Правда. Почти жестоко ее игнорировать.

— Я не жестока, — возмущается она с искорками гнева. — Я очень волнуюсь о Финне. Жестоко сейчас поступаешь ты, — она в курсе, что кажется, будто она защищается.

Следует короткая пауза.

— Я не пытаюсь быть жестоким, — говорит Кайло, обнимая одной рукой ее талию и возвращая на место подле себя. Рей уступает, позволяя ему. — Он мне нравится. Правда. Я не ревную, просто не хочу причинять ему боль. Я знаю, что он значит для тебя. Я… — он замолкает, оставляя фразу незаконченной.

Какое-то время они просто лежат в тишине, Кайло расчесывает пальцами ее волосы, а Рей расслабляется от этих движений. Он размышляет о чем-то, и ей не хочется беспокоить их маленький уютный мирок. Проще дождаться, чем вытягивать из него ответы.

— Ты когда-нибудь думала о нем в этом смысле? — наконец спрашивает Кайло, разделяя ее волосы на три большие пряди, прежде чем начать заплетать их. Он плетет их медленно, оставляя на ее шее мягкий поцелуй каждую секунду. Рей подается на теплые прикосновения, окунаясь в блаженное чувство, не мечтая ни о чем другом кроме ощущения его тела, прижатого к ее голой спине.

— В этом смысле? — Рей чувствуют, как краснеют щеки. — Нет, Финн — мой лучший друг.

Ответ вырывается слишком быстро. И она знает, что кривит душой, игнорируя тянущее чувство внутри. Она любит Финна, пусть и другой любовью. Было время, когда они впервые встретились… Но там, конечно, совсем другое дело. Едва ли оно считается, хотя она и возвращалась к мысли о том раз или два, трогая себя по ночам. И едва ли оно считается, если уж Кайло хочет, чтобы она стала по-настоящему откровенной.

— Не то, чтобы… Ну, я имею в виду… Был один сон.

— Сон?

Она поворачивается к нему, ее недоплетенная коса соскальзывает с плеча и распускается. Эмоции на его лице трудно прочесть, но он отнюдь не кажется расстроенным и не проявляет собственнические чувства. Он ждет, просто ждет продолжения ее слов.

— Самый обычный сон. Тем более, это случилось, когда я была беременна. Это абсолютно нормально, я читала. Видеть странные эротические сны, пока ждешь ребенка.

— Значит, эротический сон, — теперь выражение его лица меняется, краешки губ тянутся вверх.

— Кайло! — она выдавливает из себя улыбку, чувствуя как горят щеки, но наклоняется к нему. — Да, это был эротический сон. Ты уже недостаточно засмущал меня? — по-правде говоря, она не так уж против, не до той степени возмущения, что выдает своим тоном. Это часть игры, дразнить друг друга.

— Здесь только мы, — мягко напоминает он, целуя ее плечо. — Расскажи мне о нем.

Сейчас его голос низкий, серьезный, чего она не ожидала. Одной рукой он поглаживает ее плечо, и затем Рей чувствует, как он передвигается. Он откидывает ее на подушки и целует спереди ее шею.

Рей открывает рот, чтобы спросить, но закрывает, когда Кайло проводит большим пальцем по ее клитору сквозь тонкую ткань.

— Ладно, там был не только Финн. Там… — Кайло подцепляет край ее трусиков, и Рей почти мурлычет, приподнимая бедра. — На самом деле вас было двое. Вы были вдвоем, — она жадно вдыхает воздух, ведь Кайло резко останавливается, вместо того, чтобы окончательно стащить с нее белье. Пожалуй, прозвучало слишком много откровений, и Рей нервно оглядывает нижнюю часть тела. Она почти ждет, что он будет смотреть на нее с растерянностью, весельем или, хуже, отвращением.

Но ничего такого нет. Почти.

В его взгляде голод. Никогда прежде она не видела у него таких глаз, оправленных настолько напряженной жаждой.

Все потому что… Рей судорожно вздыхает, стоит ему потереться щекой по ткани ее ночнушки.

Кайло прихватывает ее кожу ртом сквозь одежду, оставляя влажные следы. Он отчаянно сжимает ее бедра, с такой силой, что позднее наверняка останутся синяки, и отодвигает полоску ее трусиков, чтобы войти в нее двумя пальцами.

— И что же мы делали с тобой? — спрашивает он низким рычащим голосом.

Ох. Ох. Это новенькое.

Примечания:

Статус «Заморожен» до выхода новой главы в оригинале.