Эгинор (джен)

Эгинор открыл глаза и понял, что лежит в совершенно незнакомой комнате. Он попробовал сесть, и его немедленно поддержали чьи-то руки. Юноша обернулся.

— Как вы себя чувствуете, господин? — по-канлурски с небольшим акцентом спросил дежуривший у его постели лекарь. — Сообщите царице, что её брат очнулся, — распорядился он.

“Я в плену. У Турдана. Что с отцом? Надеюсь, он жив, и с ним тоже сносно обращаются…” Дверь распахнулась, и в комнату почти вбежала Элуана.

— Братик! Эгинор! — Она села на ложе и обняла его.

— Сестрёнка… — Его голова поникла и бессильно опустилась к ней на плечо.

— Лекарь сказал, что ты серьёзно ранен, но он сможет тебя вылечить. — Элуана гладила его по голове.

— Спасибо...

— Зачем, зачем вы пришли к нам с войной?!

— Мы хотели освободить тебя, — тихо ответил Эгинор.

— Меня не нужно освобождать! Я любимая жена царя Турдана и царица Хойдара.

— Он… Турдан…

— Он замечательный человек. И мне очень жаль, что отец никак не может это понять.

— Элуана… Он… совсем не такой, каким пытается казаться тебе. Он хитер и…

— Эгинор. Я не желаю слушать подобное о своём муже.

— Сестричка, пойми, он хочет погубить всех нас… Ради этого…

— Эгинор, выслушай меня, — перебила его Элуана. — Турдан — сын Эфрэрис и всегда был расположен к нашему Королевству. Став царём, он мечтал сблизиться с нами и пригласил отца на её погребение, но он так и не приехал. Тогда Турдан отправился к нам сам и, увидев меня, полюбил. Но из-за этой ревнивицы Архиссы, которая всех обманула, вы решили, что он лжец и лицемер. В то время, как…

— Неужели тебя опять околдовали?.. — прошептал Эгинор. — И дело не в Архиссе.

— Тогда в чём же?

— Душа Турдана темна. Нас предупредил об этом Отшельник из Восточных Предгорий.

— Почему вы так слепо верите ему? Почему не верите своему кузену и племяннику?! Почему не верите мне?!

— Отшельник — великий мудрец, Элуана. Он может читать сердца и... мысли… — Юноша обмяк.

— Эгинор? — смягчилась сестра.

Лекарь аккуратно помог ему лечь.

— У вашего брата сильный жар из-за ранения, государыня моя царица. Не гневайтесь на него. Он пока не в состоянии ясно мыслить.

— Но… Он же поправится? — Элуана провела рукой по влажным от испарины темным волосам Эгинора, а затем наклонилась и коснулась губами его горячего лба.

Врач кивнул.

— Нужно время, государыня, — поклонился он, — об остальном не беспокойтесь.

Когда Эгинор снова пришел в себя, сестры уже не было. Заметив, что он очнулся, лекарь заново обработал и перевязал рану. Потом слуги принесли поднос с едой, и юноша смог немного поесть, после чего к нему снова заглянула Элуана. Он хотел было заговорить с ней, но она приложила палец к губам и покачала головой, а он был ещё слишком слаб, чтобы настаивать.

Так прошло несколько дней. Уход был хорошим, и Эгинор выздоравливал. Сестра часто навещала его, была очень ласкова, но разговаривать отказывалась, ссылаясь на то, что он ещё недостаточно окреп и ему противопоказаны переживания, а тем более, споры.

Спустя неделю после ранения Эгинор начал вставать с постели. В полдень его, по обыкновению, навестила Элуана. Увидев, что брат стоит у окна, она очень обрадовалась.

— Тебе намного лучше? — Она улыбнулась, подошла и обняла его.

Он обнял ее в ответ, и какое-то время они вместе смотрели на город.

— Что с отцом? — наконец решился спросить он.

— Он жив, его раны оказались менее серьезными, и уже на третий день он был на ногах, — ответила Элуана.

— Хорошо… Я могу его увидеть?

— Я спрошу у Турдана.

Эгинор помрачнел.

— А что ты думал, братик? Вы вероломно нарушили свое обещание и напали на нас. Если вам и позволят встретиться, то только в присутствии Турдана или его советников.

— Элуана, похитив тебя, Турдан первым нарушил все границы и приличия.

— Он не похищал меня. Я сама…

— Сама пригласила его и умоляла о побеге? — перебил её Эгинор. — Он соблазнил тебя и…

— Замолчи! Я не неразумное дитя, а принцесса, и я старше тебя. Я полюбила его, и когда поняла, что он тоже любит меня, мы вместе решили, что я уеду с ним, чтобы стать его женой. И, как видишь, “ужасный” Турдан с тёмной душой не обманул меня и сделал своей законной супругой и царицей.

— Вместе? — горько усмехнувшись, переспросил Эгинор.

— Да, вместе! — с вызовом ответила сестра. — И если я о чём и жалею, то только о том, что мои отец и брат настолько слепы и так легко поддаются чужому влиянию.

— Элуана, пойми…

— Если бы не ваше упрямство, мне бы не пришлось бежать. Турдан обо всём бы с вами договорился, и на свадьбе, в самый радостный день своей жизни, я бы не печалилась о том, что со мной нет ни отца, ни матушки, ни брата. Но вы…

— Это ты слепа и доверчива, Элуана. Турдан — умный и хладнокровный хищник!

— Нет! — Глаза сестры горели почти яростью.

— Элуана, сколько дней ты его знаешь? — Эгинор побледнел и схватился за подоконник.

К нему немедленно подошел лекарь, отвел к кровати и уложил в постель.

— Элуана… Ты знаешь меня с рождения, мы выросли вместе. Неужели ты думаешь… — прошептал брат.

— Лежи, — велела она.

Врач налил в чашу лекарство, поднес к губам Эгинора, и тот послушно его выпил.

— Государыня, прошу вас, — произнес он, — вашему брату вредно так волноваться. Как бы не вернулась горячка.

Теперь, если Эгинор пробовал снова заговорить с ней о случившемся, она немедленно выходила из комнаты, и он оставил надежду переубедить ее. Лекарь же почти всё время молчал.

“Что теперь с нами будет? Элуану не вернуть. Что ж, она сама выбрала Турдана и Хойдар. Как жаль, что, пытаясь помочь ей, мы с отцом оказались в плену, потеряли лучших воинов, и теперь всё наше Королевство под угрозой”, — мучительно размышлял Эгинор.

Еще спустя несколько дней лекарь сообщил Эгинору, что его хочет видеть царь и что принц сможет встретиться с отцом. Юноше помогли одеться и проводили в Тронный Зал. Турдан восседал на троне, рядом сидела Элуана. Эгинор подошел к подножию и слегка поклонился. Сестра приветливо улыбнулась, Царь милостиво кивнул. “В нём нет ничего общего с сестрой, хотя он тоже поразительно красив. Наверняка у него другая мать”, — подумал он.

Двери снова распахнулись, и в Зал вошел Эрван.

— Отец! — Эгинор поспешил к нему и хотел было поклониться, но Эрван не позволил, обнял его и прижал к себе.

— Сынок!.. Ты жив.

“Отец заметно постарел за эти дни”, — с болью подумал принц.

— Ваша встреча очень трогательна… — помолчав, напомнил о себе Турдан. — Но я пригласил вас обсудить ваше дальнейшее будущее.

Эрван посмотрел ему в глаза, но Турдана было нелегко смутить.

— Они ещё до конца не поправились. Принесите им скамьи, — приказал царь.

Слуги поспешили выполнить приказ, и Эрван с сыном сели.

— Король Эрван и принц Эгинор. Вы нарушили наш договор о мире…

— Разве похищение девицы из отчего дома, да ещё и дочери короля, не является достаточным основанием… — возразил Эрван.

— Король Эрван, — перебил его Турдан, — напомню, что вы проиграли и полностью находитесь в моей власти. В моей власти ваша жизнь, жизнь и судьба вашего драгоценного сына и наследника и, как следствие, судьба Канлура. Поверьте, мои подданные были бы счастливы увидеть вашу смерть на эшафоте, а вашу голову — выставленной перед городскими воротами.

Элуана в ужасе взглянула на мужа, и он ласково потрепал её по руке.

— Но я люблю вашу дочь. И не смогу причинить ей такую боль. Также вы брат моей матери, и я, в отличие от вас, никогда не забывал о нашем близком родстве. Я отпущу вас.

Эрван удивленно и недоверчиво взглянул на царя, а Элуана просияла.

— Но увы, теперь я уже не могу быть уверен в том, что вы снова не нарушите своего слова и не вторгнетесь в мою страну. Поэтому вы вернетесь в Канлур, а принц Эгинор останется моим почетным заложником.

— Нет! — воскликнул Король. — Оставьте в заложниках меня! Эгинор совсем еще юн и сам никогда не пойдет на вас войной…

— Принц Эгинор вырос вместе с моей дорогой супругой, и она очень привязана к нему. — Турдан улыбнулся жене. — Она скучает по родине, и брат сможет скрасить её одиночество в те часы, когда я вынужден заниматься государственными делами. К тому же для Канлура, как и для любой другой страны, лучше, чтобы во главе стоял опытный правитель. Не сомневаюсь в способностях и ответственности принца Эгинора, но, как вы совершенно правильно сказали, принц ещё весьма юн и неопытен.

Эрван и Эгинор переглянулись.

— Завтра все будет готово к отъезду моего досточтимого тестя. С ним я отпущу большую часть пленников, а также дам сопровождение, чтобы у вас, король Эрван, в пути не было никаких неприятных сюрпризов.

— Я хочу поговорить с сыном наедине, — сказал Эрван.

— Вы испытываете мое великодушие, но я всё же позволяю.

По его знаку Короля и Эгинора вывели из Тронного Зала и, проводив в богато обставленную комнату, оставили одних.

— Эгинор, я не могу уехать без тебя!.. — произнес Эрван, когда люди Турдана скрылись за дверью.

— Похоже, у нас нет выбора, отец, — грустно ответил тот.

— Он убьет тебя!..

— Что помешает ему сделать это, если вы будете рядом?

Эрван опустил голову.

— Вдруг он и вправду позволит вам уехать… Он понимает, что сейчас Канлур не представляет для него никакой опасности… — Эгинор положил руку отцу на плечо. — Поезжайте, отец. Подумайте о матушке и наших людях…

— Как я посмотрю ей в глаза, Эгинор?

— Вы сделали всё, что могли. Жизнь не кончается. Попробуйте посоветоваться с Отшельником из Восточных Предгорий… Возможно, мы с вами еще увидимся. — Юноша через силу улыбнулся.

— Сынок… — Эрван обнял его и заплакал.

В комнату вошли стражники.

— Царь Турдан ждет вас.

Эрван вытер слезы, и они вернулись в тронный зал. Победитель вопросительно взглянул на них.

— Похоже, у меня нет выбора, — помолчав, произнес Король.

— Вы совершенно правы, — кивнул Турдан.

— Но ведь вы, царь Турдан, уже столько времени пытаетесь убедить меня в чистоте ваших намерений…Почему бы вам не отпустить Эгинора со мной. Канлурская армия разбита. Отныне мы не представляем для вас никакой угрозы. Я проиграл противостояние между нашими государствами и полностью признаю это. Из Эрвана Отважного, каким до сего дня мой народ считал меня, я превратился в жалкого неудачника, и таковым мне оставаться в веках. Моя единственная отрада теперь — мой сын. Отпустите его со мной, и я поверю, что заблуждался.

Элуана взглянула на мужа.

— Король Эрван. Мне жаль, но увы, слишком легко вы поддаетесь чужому влиянию. Советников, астрологов... Таинственных мудрецов. — Царь развел руками. — Кто знает, возможно, через год-другой, а то и раньше, вы измените своё решение. Я не хочу рисковать. Принц Эгинор останется здесь. Но не забывайте, что я всегда буду рад принять своего тестя, и если вы соскучитесь, то в любое время сможете навестить сына и дочь.

“Я знал”, — про себя горько усмехнулся Эрван.

— Завтра утром вы покинете Хойрадун. Царица Элуана и принц Эгинор непременно придут проститься с вами, — закончил Турдан, и пленников увели.

Ночью ни Король, ни принц не смыкали глаз. Когда рассвело, за Эгинором вновь пришли и отвели во внутренний двор Дворца. Всё уже было готово к отъезду побежденного Короля. С ним отправлялись уцелевшие рыцари, а также отряд воинов Турдана.

Эрван благословил дочь, а затем прижал к груди сына.

— Доброго пути, отец. Передайте поклон и мою любовь матушке. Я верю, что мы ещё обязательно встретимся, — улыбнулся Эгинор, хотя в горле у него стоял ком.

Эрвану подвели коня и помогли сесть верхом. Внезапно взгляд принца выхватил князя Конмаэля, который должен был вернуться домой со своим государем.

— Берегите его, — попросил Конмаэля принц, и тот печально кивнул в ответ.

Открылись ворота, и отряд тронулся в путь. Эрван обернулся и жадно всмотрелся в сына. Эгинор помахал рукой, и его тотчас увели обратно во дворец. Оказавшись в отведенной ему комнате, Эгинор опустился на постель и горько заплакал. Спустя некоторое время неслышно появился лекарь и напоил его снадобьем, от которого он уснул.

Когда он открыл глаза, рядом была Элуана.

— Не печалься так, братик. Думаю, когда Турдан убедится, что ты изменил своё мнение о нём, он отпустит тебя. Говорят, тигра не узнаешь, пока не побываешь в его логове… Живя с нами, ты увидишь, как он благороден.

У Эгинора не было сил с ней спорить, к тому же теперь он знал, что это совершенно бессмысленно.

Отныне каждый день был похож на предыдущий. Эгинор просыпался и завтракал. Ближе к полудню приходила сестра. В хорошую погоду они гуляли в небольшом внутреннем саду дворца. Элуана с готовностью вспоминала их детство, которое, как самые близкие по возрасту дети Эрвана, они провели вместе, но еще охотнее она превозносила достоинства и добродетели супруга. Эгинор стоически молчал.

Вечерами, а также в ненастье, брат с сестрой играли в настольные игры. Обедали они тоже вместе, а когда царь был во Дворце, пленника приводили на трапезу к Турдану.

Последний держался с юношей подчеркнуто любезно, но, в отличие от сестры, Эгинор явно ощущал скрытую за этим насмешку.

— Отец уже, наверное, прибыл в столицу, — спустя восемь дней после отъезда Эрвана заметил Эгинор, когда сестра, по обыкновению, пришла его навестить.

Он стоял у окна, глядя на юг, где за много миль от хойдарской столицы находился родной Канлуриан.

— Да, уже пора, — согласилась Элуана. — Когда мы прощались, я попросила отца, едва он вернется домой, немедленно нам написать. Его и, конечно, матушку.

Подумав о матери и понимая, как она примет поражение отца и то, что сам он остался в заложниках, Эгинор зажмурился, словно от боли. Элуана подошла и положила ему руки на плечи.

— Ты нездоров?

— Я в плену, вдали от близких и не могу не волноваться за них. Отец за какую-то неделю ужасно постарел. Он почти сломан, а я ничем не могу ему помочь… Поддержать его.

— А я — не родной тебе человек? — слегка обиделась Элуана. — Подумай, как одиноко мне было без вас на свадьбе да и после неё.

— У тебя же появился твой драгоценный супруг, — не выдержал брат.

— Давай не будем снова. — Голос Элуаны стал заметно суше.

Эгинор не ответил.

Принц был прав: к этому времени король Эрван благополучно вернулся домой. Впервые в жизни он возвратился без победы, и хотя жители Столицы уже знали о его поражении и гибели канлурского войска, город снова наполнился плачем.

Услышав, что муж подъезжает в дворцу, Аргита в чём была бросилась ему навстречу.

— Ты вернулся?! — увидев Эрвана, воскликнула она. — А где Эгинор?..

Король спешился и обнял жену.

— Эрван, где Эгинор? Что с ним?! Только не говори мне, что он погиб!!!

— Милая моя… — прошептал Король. — Он…

— Принц Эгинор жив, — не выдержав, вмешался Конмаэль.

— Хвала Небесам, — выдохнула Аргита, — но тогда где же он?.. — Она начала искать сына глазами.

— Увы, он остался в плену у Турдана,

— О нет!.. — в отчаянии заплакала она. — Что же нам делать, Эрван?! Что же нам делать?!

По-видимому, эти мысли мучили не только несчастную Аргиту. На следующий день к королю в сопровождении Лауэрана пришел Фингар. “Небо, он постарел лет на десять”, — отметил про себя князь.

Эрван устало взглянул на тестя.

— Мне сообщили, что царь Турдан оставил в заложниках Эгинора… — заговорил Фингар.

— Увы. — Король мрачно кивнул.

— Учитывая важность наследного принца для нашей страны, я решил предложить Турдану обменять его на Лауэрана, и… возможно, еще нескольких юношей из Двенадцати главных родов Королевства. Лауэран также является кузеном царицы Элуаны, и, возможно, нам всё же удастся уговорить царя согласиться на это.

Лауэран, который не догадывался о замыслах деда, заметно побледнел. но принял их с молчаливой покорностью.

— Не думаю, что Турдан пойдет на это, князь. Я ценю вашу и Лауэрана готовность принести себя в жертву, но перед отъездом из Хойрадуна я просил царя отпустить Эгинора и оставить в заложниках меня. Он отказался. Так что вряд ли он отдаст нам Эгинора даже в обмен на наследника знатнейшего рода Канлура, если его не устроил Король.

Фингар задумчиво кивнул.

Когда они вместе с Лауэраном вернулись в эмральдинский особняк, старик повернулся к внуку.

— Когда мы ничего не можем сделать сами, нам остается лишь взывать к Небесам о милосердии. С этого часа ты начнешь держать строгий пост и молиться за Эгинора.

— Как скажете, господин, — отозвался Лауэран и с позволения Фингара ушел к себе.

Еще через неделю из Канлура в Хойрадун пришли письма, и Элуана тотчас отправилась с ними к брату. Эрван написал только сыну, Аргита — и сыну, и дочери. Юноша схватил письмо и начал жадно читать. Отец писал коротко, очень тепло, но чувствовалось, что он страшно переживает и винит себя из-за того, что не сумел защитить сына.

В письме матери были следы слез, и от этого Эгинору было еще больнее. Прочитав каждое письмо несколько раз, юноша поднял глаза.

— Отец мне даже не написал, — проворчала сестра. — Сказывается, что ты его любимое дитя. Да и матушкино тоже.

— Элуана. Ты всё же дочь короля и должна понимать, что отец сейчас в очень угнетенном состоянии. Он впервые в жизни проиграл важное сражение и потерял армию. Война с Хойдаром обескровила нашу страну, и теперь Королевство практически беззащитно.

— Если бы он не нарушил данное Турдану слово...

— Если бы Турдан!.. — начал было Эгинор и умолк.

— Если бы отец доверял ему!

— Ты стала женой Турдана. И это твой выбор. Не следует обижаться на то, что отец отдалился от тебя.

Вместо ответа он услышал стремительные шаги и стук захлопнувшейся двери.

Впрочем, вечером Элуана появилась вновь и вела себя почти как прежде. Но Эгинор внезапно понял, что устал от нее. “Не стоило пытаться спасти её любой ценой. Она вполне счастлива, а у нас такие страшные потери. Армия ослаблена, и Канлур может быть в любой момент захвачен. Я в плену у Турдана, и бедный отец наверняка в отчаянии”.

Прошло еще несколько дней, и Эгинора вызвали к царю. Он снова оказался в тронном зале перед Турданом, который напустил на себя озабоченный вид. Элуана сидела рядом с мужем.

— Принц Эгинор. К сожалению, король Эрван и не думает успокаиваться.

— Не понимаю.

— Вчера мои люди задержали несколько канлурских лазутчиков, которые планировали похитить и освободить тебя.

— Я в это не верю. Мой отец — умный человек и не может не понимать, что освободить меня из хорошо охраняемого дворца невозможно… Здесь же нет больших садов, — не выдержал и добавил принц.

“Пробуешь дерзить, мой мальчик”, — про себя усмехнулся Турдан, но с важным видом продолжил:

— А я верю. Король Эрван уже не молод, и его природная горячность, видимо, начала брать верх над голосом разума. Впрочем, ему ведь и прежде не всегда хватало терпения…

“Нет… Это какая-то провокация. Как бы ни был порывист отец”. — В сердце юноши закралось тягостное предчувствие.

— Могу я увидеть этих людей? — вслух спросил Эгинор.

— Разумеется, нет. Они могут попытаться сделать тебе какой-нибудь знак или передать тайное послание.

Принц не ответил и в упор посмотрел на Турдана.

— Как бы то ни было, тебе больше нельзя здесь оставаться. Сегодня же тебя перевезут в другое, более надежное место..

— Супруг мой… — начала было Элуана.

— Драгоценная моя, если ты вдруг соскучишься по нему, то всегда сможешь его навестить. — Турдан сделал знак стражникам.

Эгинора отвели вниз, во двор, где сковали ему запястья и щиколотки, завязали глаза, вставили кляп, а сверху для верности натянули мешок. Затем подтащили к крытой повозке, усадили в нее, и она тотчас тронулась.

Пленник не знал, сколько времени длилась эта мучительная поездка. Скованные руки и ноги затекли, было трудно дышать, повозку нещадно трясло и било.

Наконец раздался скрип ворот, затем еще одних, и повозка остановилась.

— Привезли? — раздался чей-то глухой и неприятный голос.

Эгинора вытащили из повозки, но он едва мог стоять. Наконец с головы сдернули мешок, развязали глаза и рот. Он судорожно вдохнул ночной воздух. Внезапно к его лицу поднесли масляную лампу, и юноша невольно зажмурился. Чья-то рука бесцеремонно взяла его за подбородок.

— А он и вправду красавчик… Неужто царю совсем его не жаль? Он мог бы стать хорошим подарком кому-нибудь из князей…

— Не тебе решать. Царь сам разберется.

(C) 2025 murzwin