Гарри Поттер и Восьмая книга. Часть 1 (джен)

«Завтра! Завтра будет легче. Вот допишу это, и...»

Но легче не становилось. Требования к длине рефератов росли вместе с горой литературы, которую нужно было переработать для выполнения домашних заданий. Мозоли от пера, которые прочил Поттер в сентябре, все-таки появились. К концу апреля. Вместе с долгожданным теплом.

— Питер, пиши!.. Питер, смотри, как это делается!.. Хватит зевать, Питер. Возьми книгу в руки!.. — без конца теперь слышались голоса Джеймса и Сириуса из-под раскидистой березы. — Сейчас не научишься — потом не догонишь! Трудно только на первом курсе — дальше будет легче! — друзья словно читали мысли Петтигрю.

И Питер им верил! Верил, что не жалея тратить на него все свое свободное время, Джеймс и Сириус помогут ему стать настоящим волшебником! Но вот только встречаясь со старостами Гриффиндора, вера Петтигрю в то, что дальше будет легче — вмиг исчезала. Смотреть на них без содрогания Питер не мог.

Круглые щечки Алисы запали, скулы Фрэнка и вовсе заострились. Тем, кто в этом году оканчивал пятый курс, предстояло сдавать СОВ — экзамен на суперотменное волшебство. Подготовка к нему требовала от студентов столько времени, столько сил! Ведь успешная сдача СОВ позволяла считать, что маг стал вполне образованным и может даже покинуть школу! Правда, как Питеру рассказывали друзья, да и сам он узнал из «Истории Хогвартса», последний такой случай был лет двести назад.

Еще страшнее Петтигрю было смотреть на Финниган и других выпускников. Не только гриффиндорцев. Их ждала ЖАБА — жутко академическая блестящая аттестация. А дальше... Дальше — уж точно — самостоятельная жизнь взрослого мага! Но только сейчас ни в гостиной, ни на улице — на ласковом весеннем солнышке, ни даже в Большом зале — за едой, без книги в руках Питер никого из них не видел...

Однако, как бы ни было некогда студентам, от разрешения посетить Хогсмид в предпоследний день апреля никто из старшекурсников не отказался. Спустя час после того, как сообщение о вылазке в деревню появилось на досках объявлений, список желающих отдохнуть был полон. Да и как можно было упустить возможность на денек забыть об экзаменах и расслабиться.

— Сириус! Знаешь, о чем я сейчас думаю? — глядя с вершины холма на длинную вереницу студентов у ворот замка, спросил Джеймс. Парни и девушки стояли друг другу в затылок, ожидая пока Филч сверит имя очередного студента со списком и разрешит ему выход из замка.

— Хотя мы еще, — медленно начал Блэк, — даже не начали изучать легилименцию, знаю. Ты...

Услышав незнакомое слово, стоявший между друзьями Питер, вскинул быстрый взгляд на Сириуса. Но тот даже не повернул головы. Сложив на груди руки, сжимая зубами травинку, Блэк, как и Поттер, не отрывал глаз от ворот:

— ...ты жалеешь, что мы сейчас не стоим в этой очереди.

— Да! — горячо воскликнул Джеймс. — Иначе бы...

— Иначе, где-то через часок ты притащил бы нас в пещеру...

— Точно! Ты же не думаешь, что я ее...

— Выдумал? — Сириус быстро закончил вопрос вместо Джеймса. Теперь они смотрели поверх головы Питера друг на друга. — Нет! Но ни эльфу, ни самим себе не верить нельзя. Что-то с этой норой не вяжется. Но что?!

Поттер снова отвернулся к воротам, Блэк тоже. Несколько минут ребята молчали. За это время Филч успел выпустить за пределы Хогвартса почти половину очереди.

— Джеймс, — вдруг тихо позвал Сириус, — а знаешь, о чем думаю я?

— Откуда? — грустно усмехнувшись, вопросом на вопрос ответил Поттер. — Мы же пока не знакомы с легилименцией.

— Так, может, займемся? На досуге. Когда он у нас появится, — рассмеялся Сириус. Было видно: ему в голову пришла идея! — Слушай. Из пещеры ты видел Филча, — Джеймс кивнул. — Это — раз! Эльф говорит, что ничего не знает о стеклянной двери. Два! Но ты уверен, что наш маленький знаток Хогвартса когда-нибудь был в гостях у завхоза?

— Ты думаешь... — До Джеймса начал доходить смысл сказанного. — Дверь может быть в комнате Филча?! Но как мы в эту комнату попадем?

— Придумаем что-нибудь! Пошли! — решительно сказал Сириус и выплюнул травинку. — Проведем пока небольшую разведку. Помнится: нас приглашали приходить на кухню. Питер, ты как насчет чая с пирожными?..

— Нет, мистер Блэк, в комнате нового школьного смотрителя мне бывать не доводилось, — Гудди виновато захлопал глазищами. — Да, вы угощайтесь!

Столик в каморке за камином был накрыт за две минуты. Но Сириус начал маленькое застолье не с буше — с вопросов:

— А мы можем поговорить с тем эльфом, который убирает у него?

— Вы не поверите, мистер Блэк, — эльф совсем растерялся, — но нас он к себе не пускает. Мистер Филч наводит порядок в своей комнате сам!

— Ух, ты! — Воскликнул Сириус и взглянул на эльфа с хитрецой: — Гудди! А где он сейчас?

— Минуточку, — попросил домовик и выскочил за дверь. Вернувшись, он доложил: — У ворот замка. Вдвоем с МакГонагалл...

— А ты сможешь сообщить нам, когда Филч вернется к себе? — продолжал гнуть одному ему известную линию Блэк.

— Конечно! — покорно кивнул рыльцем эльф и тут же скромно опустил голубые глаза к полу. — Только мне не хотелось бы, чтобы нас видели посторонние...

— Гудди, мы будем ждать тебя в своей спальне. Устроит? Люпина с понедельника нет. Не иначе — снова полнолуние...

— Что? — не понял Джеймс.

— А! — безразлично махнул рукой Сириус и снова навис над эльфом. — Так что нам никто не помешает.

— Будет сделано, мистер Блэк! — ответил Гудди и склонился в почтительном поклоне...

— Вот вам и первая развязка того, что не вяжется! — всю дорогу до спальни Джеймс сдерживал себя, но теперь ему хотелось прыгать от радости. — Значит, эльфы не так уж и хорошо знают Хогвартс! Накрывай на стол, Питер: Гудди может появиться в любую минуту.

Петтигрю послушно запустил руки в увесистый пакет. Чтобы гриффиндорцам не нужно было идти на обед в Большой зал, эльфы передали им все с собой.

— Чай — чаем, а есть хочется! — почти кричал Поттер. — Сириус, а как мы пройдем к Филчу?

— Увидишь. Там ваша задача — молчать! Договорились? — рассмеялся, видя счастливого Джеймса, Блэк. — Накрывай-накрывай, Питер! Мне ведь даже чая не досталось.

— А что такое леги... Легеле... — Доставая из пакета тарелки с блюдами, одно аппетитнее другого, попытался выговорить Петтигрю.

— Легилименция, Питер, это — способность мага проникнуть в башку другого человека, — Джеймс легонько ткнул Петтигрю кулаком в лоб. — И узнать все, что там вертится! Понял? Давай, помогу...

С легким хлопком старший домовой эльф Хогвартса возник из воздуха в спальне первокурсников минут через сорок. А еще через пять, трое юных гриффиндорцев уже стучались в дверь, за которой жил школьный смотритель. Стоило ей отвориться, Блэк затараторил:

— Мистер Филч, простите за беспокойство, но нам нужна ваша консультация.

— Да? — при виде неожиданных гостей Филч немного растерялся. Но тут же подбоченился, приняв, как ему казалось, солидный вид. — Конечно!

— Но не разговаривать же нам в коридоре, — манерным голосом продолжил Блэк. — Вы позволите? — и, не дожидаясь ответа, Сириус прошмыгнул под рукой смотрителя внутрь его апартаментов

— Куда?! — Взревел Филч, бросаясь за мальчиком.

— Как куда? — Блэк забежал в самый дальний угол комнаты к кровати, покрытой серым, мышиного цвета одеялом. Из-под нее ржавыми когтями наружу торчала древняя стальная перчатка — орудие пыток средневековья. В голове мелькнуло: «Зачем она здесь?» Но вслух это Сириус спрашивать не стал: — Вы же согласились с нами поговорить...

Воспользовавшись неразберихой, Джеймс и Питер рванули за завхозом, озираясь по сторонам. Но дверей, кроме входной, в комнате Филча не было. Здесь не было даже окон! Душное, мрачное жилище освещала керосиновая лампа, свисавшая с низкого потолка. Возле стены стоял шкаф с множеством маленьких ящичков. На каждом ящичке наклеена бумажка с цифрами. Рядом со шкафом большой письменный стол.

— С удовольствием, мистер Блэк! — зло выкрикнул Филч. Его лицо, обычно бледное, приобрело кирпично-красный оттенок. На щеке нервно задергалась жилка. — Вот только, не соблаговолите ли подождать пару минут?

Школьный смотритель присел к столу и выдернул из верхнего ящика заполненный местами небольшой пергаментный листок. Затем выхватил торчащее из чернильницы перо. Бормоча себе под нос, он принялся писать:

-Номер триста тринадцать. Двадцать девятое апреля. Блэк, Поттер, Петтигрю. В скобках — Гриффиндор...

— Что это? — дерзко спросил Сириус.

— Штрафная карточка. Здесь пишется своя, — не поднимая головы, сказал школьный смотритель, — история школы.

— Тогда поставьте мне Гриффиндор в кавычках, — посоветовал Блэк.

— Не надо меня учить! — взвизгнул Филч, на миг отрываясь от письма. Выпученные глаза сверкнули злостью. Длинные, давно нестриженные ногти царапнули по столу. Затем он снова склонился над бумагой: — Нарушение. Ворвались на запретную территорию. Наказание... — смотритель поднялся и прошел к шкафу, выдвинул ящик с надписью «250-500» и аккуратно вложил в него карточку. — А наказание определит вам декан. Обещаю! Давайте ваши вопросы.

— Скажите, — самым безобидным тоном начал Сириус, — могу ли я привезти в Хогвартс кое-что, кроме того, что будет перечислено в письме к началу учебного года?

— Что именно? — не скрывая неприязни, спросил Филч.

— Ну... — Сириус изобразил задумчивость. — Например, магические огни доктора Фейерверкуса.

— Нет! Огню в Хогвартсе разрешается гореть только в каминах! — снова заревел смотритель. — Вон!..

Трое первокурсников выскочили в коридор. Когда гром от закрывающейся за их спинами двери затих, они дружно закатились от смеха. Но ненадолго. В который раз Джеймс потрепал себя за волосы, и вмиг стал серьезным — идея Сириуса развеселила, но не сработала.

— Прекрати! — Блэк схватил Поттера за грудки. — В крайнем случае, через год с небольшим мы доберемся до Хогсмида. Выйдем со всеми — через ворота, а вернемся через твою нору. Я тебе верю!..

Удивительно: но при той нагрузке, которая навалилась на студентов весной, игроки в квиддич умудрялись находить время для тренировок перед последним туром. Хотя, как ни грустно, Гриффиндору с мечтами на чемпионство пришлось расстаться — прошлое пророчество Поттера не сбылось. Зато появилось новое:

— Что мы выиграем у Пуффендуя, я даже не сомневаюсь. Но в лучшем случае мы выйдем только на второе место, — в который раз он рассказывал друзьям о возможных вариантах в турнире. — Все решится в финальной игре. Выиграет ее Когтевран: они чемпионы, мы — за ними. Выиграет Слизерин: придется считать заброшенные и пропущенные квоффлы. Но у нас... — Джеймс разочаровано всплеснул руками. — Выход один: нужно не просто выиграть. Нужно сделать это с разгромным счетом!

Джеймс искренне переживал за свою команду — не меньше самих игроков, но менять планы по изучению Северной башни вовсе не собирался. Тем более что теперь было совсем не нужно тащить украдкой со стола бутерброды. Накануне майского матча ребята просто ненадолго заглянули на кухню...

— Может, вернемся? — Задыхаясь от крутого подъема, Питер облокотился о парапет лестницы. — Что тут интересного? Твоей двери, Джеймс, здесь нет. Их вообще нет. Неужели не видишь? Стоит ли ноги бить?

Поттер не ответил. Он с самого начала, подняв голову в уходящий вверх каменный колодец, понял: очередная надежда себя не оправдала. Спираль крутых ступенек вилась внутри Северной башни, кружа головы. С каждым шагом, за перилами слева углублялась пропасть. Справа, вдоль сплошной каменной стены, были развешаны картины. Их было совсем немного. Не то, что в других частях замка. От дам в кринолинах, изображенных на полотне в начале винтовой лестницы до видимой отсюда компании зловещего вида монахов на самом верху, их было не больше дюжины. Но стиснув зубы в борьбе с накатывающей безысходностью, Джеймс упорно шагал вверх.

— Стоит, Питер. Стоит, — Сириус отдувался не меньше Петтигрю. — А дверь здесь хоть одна, но должна быть. Вспомни: «На самом верху Северной башни расположился класс изучения прорицаний», — процитировал он «Историю Хогвартса». — Так что, догоняй!

Питер догнал друзей на верхней площадке — дальше хода не было. Задрав кверху головы, Джеймс и Сириус задумчиво рассматривали неприметный с лестницы круглый люк в потолке. Добраться до него можно было, только встав друг другу на плечи. Втроем...

Но люк открылся сам! Из него к ногам гриффиндорцев упала серебристая веревочная лестница. Джеймс оглянулся на друзей, по привычке сгреб в кулак волосы на макушке, шумно выдохнул и схватился, насколько вверх хватало руки, за деревянную перекладину...

Взбирающийся по веревочной лестнице последним, Питер осторожно выставил голову над люком. И тут же рот его невольно раскрылся от удивления. В абсолютно круглой комнате царил красноватый сумрак. Забранные в полки стены, наверное, перемежались с окнами. Наверное — потому что, несмотря на майский полдень, солнечного света здесь не было. Окна угадывались только по тяжелым бордовым бархатным шторам. Из-под потолка цедили неяркий свет лампы, задрапированные темно-красным шелком. Пару дюжин круглых столиков окружали кресла и пуфы в пестрой обивке. В комнате стояла тишина и пряный дурманящий аромат.

Ожидая Питера, Джеймс и Сириус стояли по разные стороны люка, спинами друг к другу и напряженно вели по кругу выставленными вперед палочками.

— Добро пожаловать в мою скромную обитель, молодые люди, — раздался хрипловатый голос, едва Петтигрю закрыл за собой люк. Две палочки тут же нацелились в самую темную часть комнаты. — Да уберите вы свое оружие! Ничто вам здесь не угрожает. Идите сюда...

Мальчики от приглашения не отказались, но палочки не убрали — теперь даже Питер держал свою в руках. Медленно ступив несколько шагов, обойдя по пути пару столиков, в тусклом свете ребята увидели того, кому голос принадлежал. Вернее — ту! В мягком удобном кресле перед накрытым на шесть персон к чаю столом сидела волшебница в темно-бордовой, кажущейся почти черной мантии и профессорской шляпе. Волшебница была очень стара. Глубокие морщины изрезали ее лицо, из-под шляпы выглядывали седые пряди. Худые руки с длинными тонкими пальцами мирно покоились на подлокотниках. Ей, наверное, было лет сто, а может и больше, но глаза смотрели на ребят ясным и очень проницательным взглядом.

— Профессор Трелони? — Несмелым голосом обратился к ней Сириус, первым убирая палочку в карман.

Улыбка послужила Блэку ответом и волшебница, в свою очередь, спросила:

— А с кем имею честь познакомиться я? — при этих словах все лампы в комнате добавили света.

Робко переминаясь с ноги на ногу, первокурсники представились почтенной даме. Трелони благосклонно кивнула в ответ каждому. Затем, сопроводив слова церемонным жестом, сказала:

— Не составите мне компанию? Перед вашим приходом я собиралась пить чай.

Первокурсники послушно расселись на пуфики вокруг стола, и Джеймс наполнил ароматным напитком чашки всем четверым. На несколько минут в комнате повисла тишина. Профессор пила крепко заваренный чай маленькими глотками и молчала, с интересом переводя взгляд с одного мальчика на другого. Ребятам же что-то говорить было вообще неловко.

Наконец, отдав должное великолепному напитку, профессор прорицаний спросила:

— Вам, наверное, квиддич не интересен?

Ребята все еще продолжали пребывать в замешательстве от неожиданной встречи, но вопрос профессора вообще загнал их в тупик. То, что почти за год учебы в Хогвартсе, они впервые увидели Трелони, говорило — старушка не часто покидает свою «скромную обитель». Но оказалось:это вовсе не мешает ей знать, что происходит в замке.

— Сегодня же — решающий матч для Гриффиндора, — профессор продолжала удивлять ребят своей осведомленностью. — А трое его первокурсников вместо того чтобы болеть за свою команду, бродят по замку. Почему?

— Что он решает?! Драться можно только за первое место! Если ты второй, значит — уже кому-то проиграл. Разве не так? — в запале Джеймс подскочил и так взмахнул руками, что чашка с чаем опрокинулась на скатерть.

Трелони с ответом не торопилась. Ее взгляд застыл на просыпавшихся чаинках и расплывающемся вокруг них пятне. Поттеру стало неловко за свою неуклюжесть:

— Простите, профессор, — извинился Джеймс.

— Ничего страшного, мой мальчик, — не поворачивая головы, подбодрила его Трелони. — Вы далеко не первый, кто пачкает мои скатерти.

Смущенный Поттер опустился на пуфик, его рука потянулась поднять чашку.

— Оставьте как есть! — властным тоном остановила его старушка. — Возьмете себе другую!

В комнате снова стало тихо. Мальчики замерли, наблюдая за хозяйкой кабинета. Никто из них не осмеливался даже потянуться к столу.

— На вашем месте, мистер Поттер, я бы не была столь категоричной, — Трелони подняла голову. — Кто знает? Может однажды, прежде чем драться за первенство, вам придется сильно постараться не оказаться последним...

— Мы выиграли, бабушка! — часть стены с полками вдруг провернулась, впустив в комнату девушку, так похожую на... стрекозу. Ее глаза, огромные от природы, многократно увеличивались толстыми стеклами очков, а мантия с вышитым на ней барсуком развивалась за худенькой спиной словно крылья. В мгновение ока девушка подлетела к Трелони и ласково обвила ее за шею. — Представляешь?! Мы выиграли!

Джеймс снова вскочил на ноги:

— Как?! —это сообщение огорошило Поттера больше, чем такие странные проявления чувств.

— Тихо-тихо-тихо! — быстро проговорила Трелони, успокаивая всех. — Сивилла, дорогая, победа пуффендуйцев не всем приятна в этой комнате. Остынь немного. Налей чаю. Посиди с нами... Кстати, ты знакома с мальчиками? Они из Гриффиндора.

Девушка послушно опустилась на пуфик между Сириусом и Питером и потянулась к чайнику:

— Конечно! — радостное возбуждение после победы девушку не отпускало: говорила она громко, задорно. — Кто же в школе не знает Блэка, попавшего не в Слизерин! И первокурсника Поттера, владеющего манящими чарами! Сивилла Трелони, — выдала она без единой паузы.

Теперь нежность при встрече профессора и студентки начала проясняться. Последние сомнения развеяла сама прорицательница:

— Моя праправнучка, — добавила она.

— Спасибо, — Джеймс принял из рук Питера последнюю на столе чашку с блюдцем, поставил ее перед собой и грустно спросил у Сивиллы: — Как мы проиграли?

— Со стартового свистка гриффиндорцы взялись за дело, — начала рассказ девушка. — Квоффлы летели в наши ворота один за другим. А вот снитч Фенвик ловить не торопился. Хотя пару раз он был совсем рядом с ним — весь стадион это видел...

— Ну, правильно, — закивал Поттер — Нам нужна была не просто победа...

Питер и Сириус участия в разговоре не принимали, хотя следили за ним с интересом.

— Да! — Сивилла подтвердила слова Джеймса. — Но пока ваши охотники добывали результат, наш ловец — наш красавец! — умудрился поймать снитч! 150:130. Вот!

— Так что теперь получается? — Поттер двумя руками кружил по блюдцу пустую чашку.

— Пуффендуй теперь — точно третий! — Гордо произнесла Сивилла, прихлебывая с удовольствием чай.

— А мы будем вторые, если выиграют когтевранцы. Победит Слизерин, и... — Поттер быстро просчитал в уме турнирную таблицу. Теперь уж точно судьба гриффиндорской команды полностью зависела от исхода последнего матча. С немым вопросом Джеймс уставился на профессора прорицаний.

— Вы же сами говорили, мистер Поттер, — ответ был очень тихим и очень спокойным, — в этом году Гриффиндору чемпионство не грозит. Поэтому, не торопите события. Все случится только тогда, когда ему должно случиться...

— Ой, бабушка! Тебе это чаинки сказали? — воскликнула Сивилла, показывая на пролитый Поттером чай. Затем резко повернулась к соседу справа: — Сириус, а что у тебя?

Блэк с недоумением взглянул в зеленые глаза за толстыми стеклами очков, оказавшиеся перед ним близко-близко:

— Что?

— Смотри, — Сивилла отстранилась, повертела несколько раз остатками своего чая против часовой стрелки, затем перевернула их на блюдце. Блэк послушно сделал то же самое. — Теперь подними чашку.

Стоило Сириусу выполнить просьбу, как обе Трелони с интересом уставились в его блюдце. Первой, и очень быстро, подняла взгляд Сивилла. Вид у нее был растерянный:

— Не может быть, бабушка! — воскликнула она. — Неужели, это...

В ответ профессор хрипловато рассмеялась:

— Нет, дорогая, успокойся — молодому человеку ничего не угрожает. В отличие от тебя, — длинные ресницы за толстыми стеклами очков недоуменно захлопали. — Ты рискуешь провалить экзамен по моему предмету: громадный черный пес Грим к прорицанию по чаинкам не имеет никакого отношения. Забыла? Своим появлением он знаменует смерть только в реальном обличии.

Ничего не понимая, трое мальчишек тоже рассматривали рисунок на блюдце Сириуса. Странно, но чаинки в самом деле легли так, что напоминали оскаленную морду собаки.

— Верность и преданность — вот главные черты характера того, кто пил из этой чашки, — торжественно объявила Трелони. В свете ламп бледные щеки Сириуса и до этого казались розовыми. Но сейчас смущение добавило им краски. Профессор же снова обратилась к Сивилле: — А что на твоем блюдце?

Девушка подняла чашку. Прорицательница принялась внимательно изучать чайный узор. Четверо студентов с интересом ожидали, что она скажет, но вместо слов профессор взяла свою чашку, повертела ею и перевернула донышком вверх. Спустя пару минут она подняла голову:

— Остались только вы, — Трелони выразительно посмотрела на Питера.

В волнении Петтигрю заерзал на пуфике, руки слегка задрожали. Пока Питер вертел чашкой, часть содержимого из нее выплеснулась через край.

— Что скажешь, бабушка? — нетерпеливо спросила Сивилла.

Но прорицательница с ответом не торопилась. Закончив рассматривать месиво в блюдце Питера, медленно переводя взгляд, снова заглянула во все остальные.

— Что скажу?.. — задумчиво протянула прорицательница. — Пожалуй ты не зря вспомнила сегодня о Гриме, девочка. Очень может быть, что однажды огромный черный пес освободит студентов Хогвартса от изучения прорицаний...

— Бабушка... — Сивилла в ужасе прикрыла ладошкой рот.

— Нет-нет, дорогая, не волнуйся, — заулыбалась Трелони. — Все будет хорошо. Скорее всего, он же и вернет им уроки. А, может, все будет и по-другому...

— Как по-другому?! — Не поняла Сивилла. — Ты же самая лучшая прорицательница на свете!

Не переставая улыбаться, профессор покачала головой:

— Даже в Хогвартсе есть предсказатель много лучше меня. Примите на будущее совет: всегда-всегда слушайте внимательно, что вам поет Шляпа! Слушайте и запоминайте! Но, — Трелони поучающее выставила вверх указательный палец, — предсказания предсказаниями, кое-что я могу сказать точно! Когда, молодые люди, вам придет время изучать мой предмет — можете этого не делать. Толку от вас в этом кабинете все равно не будет. Всех четверых я освобождаю от него!

Сообщение прозвучало как гром с ясного неба. Мальчики с удивлением переглянулись между собой, затем во все глаза уставились на Трелони. На Сивиллу бабушкины слова произвели не меньшее впечатление:

— Четверых? И меня?..

Профессор же, словно смеясь над детворой, сказала:

— При чем здесь ты, Сивилла? Ты уже почти год отзанималась в этом кабинете. А вот мальчикам, думаю, вместо прорицаний в будущем придется заняться более серьезными вещами, если... — Трелони ненадолго замолчала, внимательно заглянув в глаза каждому гриффиндорцу. — Если к тому времени их, в самом деле, станет четверо!

Слова профессора окончательно сбили всех с толку, но она, как оказалось, еще не закончила:

— С Альбусом и Минервой вопрос вашего освобождения от занятий я решу сама, — пообещала Трелони и только затем подвела черту под сегодняшней встречей: — Рада была познакомиться, молодые люди! Проводи ребят, внучка.

Сивилла подошла к стене с полками, через которую вошла сама, гриффиндорцы — за ней. В открывшемся проходе был виден еще один, взявшийся невесть откуда виток ступеней! Казалось, он появился здесь для того, чтобы головы первокурсников окончательно пошли кругом.

— Неужели вы думали, — раздался за их спинами хрипловатый голос, — что и я вхожу сюда по веревочной лестнице?..