О Мастере Зелий (гет)

Отложив в сторону дневник, Гермиона пошла в душ. Вытираясь и втирая в кожу лосьон для тела – конечно, можно было воспользоваться заклинаниями, но если позволяло время, девушка предпочитала маггловские способы – она думала о предстоящем завтраке. Завтраке с Северусом. Многосущее зелье не требовало присмотра до ланча, когда его придется перемешать, так что они могли аппарировать в Озерную область и прогуляться после завтрака. Конечно, варить зелье не было никакой необходимости, им просто нужен был предлог, но теперь они не собирались прекращать процесс, так как он очень удачно объяснял присутствие Гермионы в поместье Снейпов. Стояла прекрасная погода, и вчера вечером они договорились о прогулке. День обещал быть замечательным. К тому же Гермионе пришлось признать, что ей пойдет на пользу хотя бы не надолго оторваться от работы.

Она высушила волосы заклинанием и заплела их в косу – выбор прически должен подождать, пока она оденется и решит, что лучше подойдет к результату. Гермиона подумала, что ведение дневника все же успокаивает на нервы. Теперь она чувствовала себя не так странно, напряженно размышляя над выбором одежды. Может быть, это не самые важные проблемы, но у них есть способность заставлять человека чувствовать себя лучше или хуже. Ее сегодняшнее настроение требовало платья. Закусив нижнюю губу, Гермиона просмотрела возможные варианты и пришла к выводу, что пора использовать свои способности к Преобразованиям. Одно из преимуществ того, что ты ведьма, подумала девушка, улыбаясь своему отражению в зеркале – не нужно покупать слишком много одежды. Хотя сначала нужно найти базовый вариант. Конечно, можно Преобразовать в брюки, ну, скажем, книгу – для Гермионы это не составило бы труда, хотя для многих волшебников проблемы начались бы уже с этого пункта – но стабильность результата прямо пропорционально зависит от степени сходства объектов. Так что придется применять еще и фиксирующие чары… Нет, гораздо лучше Преобразовывать платье в платье другого цвета или фасона. В таком случае заклинание продержится несколько месяцев.

По экспериментировав с оттенками и фасонами, Гермиона остановилась на бледно-голубом льняном платье без рукавов с вырезом каре – стоя перед зеркалом, она отрегулировала глубину выреза так, чтобы он совсем чуть-чуть приоткрывал грудь. Платье получилось приталенным, с широкой юбкой на два дюйма выше лодыжек. Дополнив картину светло-серыми туфельками, она изобразила из трудно поддающегося описанию блейзера жакет в тон платью. Волосы послушно позволили убрать себя в прическу, и наконец, Гермиона была готова. Было немногим больше восьми – к счастью, Северус еще не успел позавтракать. При этой мысли сердце Гермионы забилось от предвкушения.

— Все хорошо, — пробормотала она себе, — через несколько минут ты его увидишь, перестать дергаться, как идиотка.

Она открыла дверь в свою гостиную, и обнаружила там Северуса, неподвижно стоящего у окна и глядящего вглубь сада. Улыбаясь, Гермиона подкралась к нему на цыпочках и обняла за плечи.

— Доброе утро, — прошептала она. – Какой приятный сюрприз.

Снейп не обернулся. Более того, Гермиона почувствовала, как его плечи вздрогнули. –Не прикасайтесь ко мне! — рявкнул он.

Совершенно сбитая с толку девушка подчинилась и сделала шаг назад. – Северус, что…

Теперь он повернулся, и выражение его лица заставило Гермиону сделать еще один шаг назад.

— Читайте, — сказал он.

Этого короткого слова было достаточно, чтобы услышать, сколько ярости у него в голосе. Онемевшая от такой внезапной смены настроения и отношения к ней, Гермиона взяла протянутый ей пергамент. У Снейпа дрожала рука. Нахмурившись от нетерпеливого любопытства, смешанного с растущим раздражением, девушка начала читать.

Моя дорогая Гермиона,

Африка может быть и прекрасна, но это только если не сравнивать ее с тобой. С тех пор, как я отправился посмотреть мир, я почти каждый день думал о тебе и о наших отношениях. Я помню, как мы целовались— Гермиона завела глаза— И как я тогда мечтал быть вместе с тобой. Я знаю, какая ты умная и какое у тебя доброе сердце, я знаю, что твои чувства ко мне тоже нечто большее, чем дружба. Я понимаю, что никуда не годится делать предложение в письме, но есть вещи, на которые мне не хватает храбрости, хоть я и Гриффиндорец. Кроме того, я чувствую, что не могу ждать ни секунды. Отец сказал мне, что ты взяла отпуск на три недели и не оставила адреса, так что я решил, что написать письмо и отправить его со Свином будет быстрее, чем как-то разыскивать тебя. Да, ты поняла меня правильно: я делаю тебе предложение, я хочу жениться на тебе. Я знаю, что мы оба этого хотим, так зачем же ждать?

Рон.

При обычных обстоятельствах Гермиона просто посмеялась бы от души над этим нелепым посланием и постаралась бы как можно быстрее навестить Гарри и Джинни, чтобы повеселиться вместе с ними, а потом разработать план того, как потактичнее отказать младшему Уизли. Но все это было бы при обычных обстоятельствах. А сейчас перед ней стоял мужчина, в которого она была влюблена, дымящийся от ярости, и, что подавало некоторую надежду, от ревности.

— Северус, — осторожно начала она, — вы же не станете обращать внимания на эту сентиментальную чушь?

— Это абсолютно не имеет значения, — ответил он таким ледяным голосом, что Гермиона вздрогнула. – Гораздо более интересным мне кажется, что вы изображали, что не испытываете ни к кому никаких романтических чувств. Как вы осмелились поощрять мой… интерес к вам, если вы уже помолвлены?

— Северус, я….

— Мисс Грейнджер, — прервал он, — извините, что я сейчас не в том настроении, чтобы выслушивать ваши бессмысленные оправдания. Я приношу свои извинения за то, что прочитал письмо, адресованное не мне, но я думаю, мой поступок помог прояснить ситуацию. Хотя это не в моих принципах, все же должен потребовать, чтобы вы немедленно покинули мой дом. Я вернусь через десять минут, и буду благодарен, если к этому времени вас уже здесь не окажется. До свидания, мисс Грейнджер.

Он быстро вышел из комнаты. Гермиона некоторое время смотрела на захлопнувшуюся дверь, пытаясь убедить себя, что все это всего лишь плохой сон, что ей просто нужно вернуться в спальную, а потом снова выйти в гостиную, и окажется, что он стоит у окна, улыбается, протягивает руки, чтобы ее обнять… Она почувствовала тяжелый комок в горле и поняла, что уходить нужно прямо сейчас. Не собирая вещи, не разыскивая Косолапсуса, просто уйти. Вещи ей перешлют позже. Подобные мелочи сейчас не имеют значения. Сейчас ей нужно уйти, пока она не задохнулась.

**°°**°°**

Гарри и Джинни с удовольствием возмещали ночную потерю калорий за поздним завтраком, когда в камине возникла голова Рона. Гордый обладатель самой ослепительной улыбки со времен расцвета Гилдероя Локхарта казался очень довольным собой.

— Рон! – Воскликнула Джинни. – С каких это пор в Африке появились камины? Ты откуда звонишь?

— Вы не поверите, но я в Пристанище. Не будете возражать, если я заскочу не надолго? Нужно обсудить кое-что очень важное.

— Да уж не сомневаюсь, — улыбнулся Гарри. – Кстати, доброе утро. Заваливай прямо сейчас, если хочешь. Мы еще не весь завтрак уничтожили. Джинни испекла оладьи с голубикой – пальчики оближешь.

— С голубикой! Уже бегу! – c энтузиазмом заявил Рон. – Я должен наверстать упущенное. Мне пять месяцев приходилось питаться всякой дрянью.

Джинни пошла на кухню за новой партией оладий, улыбаясь при мысли, что есть вещи, которые не меняются, например чудесная способность ее братца в любое время поглощать любое количество пищи – было бы предложено. Ведь мама, конечно же, уже накормила Рона завтраком обычных для семейства Уизли размеров. Когда она вернулась в столовую, Рон уже сидел за столом рядом с Гарри, причем успел стащить из тарелки приятеля пышную оранжевую оладушку с аппетитными вкраплениями голубики.

— Рон, ну что такое, прямо пальцами! — Воскликнула Джинни, стараясь говорить строгим голосом. – Не ври мне, что голоден, я уверена, что мама поднялась чуть свет, чтобы приготовить завтрак для блудного сына!

Рон ухмыльнулся, тщательно облизал пальцы, поднялся со стула и обнял сестру, как только она успела поставить на стол поднос. – Как здорово снова увидеть тебя, Джинни, — сказал он. – Семейная жизнь тебе определенно на пользу.

— Особенно некоторые моменты, — беззаботно согласилась Джинни, улыбнувшись мужу. – Давай, садись и налетай. Они еще горячие.

Убедившись, что ему в очередной раз удалось счастливо избежать голодной смерти, Рон откинулся на спинку стула и погладил себя по животу. – Ты обалденно готовишь, Джинни. Ты знаешь, что я избалован нашей мамой, так что это действительно комплимент. Как квиддич, Гарри?

Джинни закатила глаза, и приготовилась пережить очень скучные полчаса.

— Мы в пух и прах разнесли Индийцев. Видел бы ты их рожи. На этот раз мы сделали это не спеша – я три раза специально давал снитчу улизнуть, потому что у них слабая защита, а наши охотники в прекрасной форме. Вот они и долбили по воротам больше часа – восемнадцать забитых мячей против их двух. А потом я поймал снитч. Настоящая, впечатляющая победа.

Они довольно долго продолжали в том же духе, и Джинни уже начала придремывать, когда Гарри вдруг вспомнил. – Но Рон, ты же собирался рассказать нам что-то важное? И что же?

Рон ухмыльнулся. – Думал, ты так никогда и не спросишь. Я женюсь.

Джинни тут же проснулась. – Женишься? Рон, это же замечательно! Где вы встретились? Она откуда?

— Нет, вы не то подумали, — покачал головой Рон. – Или вы считаете, что я хочу всю жизнь есть всякую китайскую или индийскую гадость?

— Ну, Рон, разве тебе не кажется, что женятся не только из-за домашней еды? – Возмутилась Джинни. – Я, конечно, понимаю, что это важный довод, но не тот, из-за которого люди решают прожить вместе всю жизнь.

— Да, конечно. Я просто говорю, что она не иностранка.

— Тем лучше, — подключился к разговору Гарри, — не будет проблем с тем, чтобы поболтать. Кто она? Мы ее знаем?

— Конечно знаете. Это Гермиона.

Против ожидания Рона, это сообщение не было встречено воплями восторга и хлопаньем по плечу. Наоборот: Гарри и Джинни уставились на него, как зайцы на гремучую змею.

— Ей, вы что, это такая шутка? – Поразился Рон. – Почему я не слышу от вас ничего вроде "прекрасно, Рон" или "самое время"! Или я случайно наложил на вас проклятие оцепенения?

Джинни и Гарри посмотрели друг на друга, не в силах подобрать слова. Джинни пришла в себя первая. – Рон, — начала она, — как ты…то есть, я подумала… Ты только вчера вернулся из Африки, ведь так? Когда ты успел поговорить с Гермионой? Тем более, она в отпуске.

— Поговорить с ней? – Удивленно переспросил Рон. – Я с ней еще не разговаривал. Я написал ей письмо и отправил его со Свином. Отец рассказал мне, что Гермиона в отпуске, но сова ее везде найдет.

— Ты… — Гарри откашлялся. – Подожди, я правильно тебя понял? Ты вернулся домой, понял, что хочешь жениться на Гермионе, и написал ей об этом в письме?

— Ну да. – Ответил Рон, делая правой рукой жест, показывающий, как его достали дурацкие ненужные вопросы. – Я написал, что хочу жениться, что мама будет рада. Ну и что люблю ее, конечно, — поспешно добавил он.

Гарри заметил, как лицо его жены начинает покрываться красными пятнами, и многозначительно попросил. – Джинни, дорогая, я думаю, что сейчас самое время выпить по чашечке кофе. Не могла бы ты…

На этом месте Гарри для верности подморгнул жене. Джинни прекрасно поняла его, но засомневалась. Можно ли доверить это Гарри? С другой стороны, подумала она, может быть лучше немного остыть, а то сейчас она может ненароком убить этого самоуверенного ублюдка, который, к сожалению, приходится ей братом. Наконец, подмигнув в ответ, она кивнула и удалилась на кухню.

Рон, абсолютно не понимающий, что происходит, спросил. – Что с вами такое? Вы что, не рады за нас?

Гарри, за годы войны научившийся сдерживать свой импульсивный характер, сейчас был уже не уверен, что его терпения хватит надолго. Он сделал глубокий вдох, досчитал до десяти, и заговорил. – Рон. Послушай. Я, и Джинни тоже, без сомнения, были бы очень счастливы, если бы вы с Гермионой поженились. Но ведь она пока не дала своего согласия? Так зачем тогда хвастаться будущей свадьбой, если не знаешь, что предполагаемая невеста ответит на твое предложение?

На какой-то момент Гарри показалось, что его слова дошли до цели. Но потом Рон покачал головой и сказал. – Почему она может мне отказать? Она одинока, сидит целыми днями в обнимку с книжками, не такая уж и красавица – почему бы ей не захотеть за меня замуж?

Теперь уже и Гарри побагровел от возмущения. – Ты хочешь сказать… ты… ты глупый, самоуверенный мерзавец, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, — что ты делаешь Гермионе предложение только из жалости? Ты, кстати, не забыл, что она наша лучшая подруга?

Немного поерзав на стуле, потому что разговор начал принимать весьма неожиданный оборот, Рон ответил. – Н-н-нет, не из жалости. Но ведь это логично, разве нет? Она одна, так почему бы нам…

— Рон! – Перебил его Гарри тоном, которому позавидовал бы сам Снейп. – Рон, я задал тебе простой вопрос и хочу услышать честный ответ. Ты любишь Гермиону?

— Ну-у-у…, — протянул Рон, слегка обеспокоенный выражением лица Гарри, — это зависит от того, что ты понимаешь…

— Не разводи философии, Рон. Ты ее любишь?

— Я думаю… ну понимаешь, это трудно…

Гарри одним резким движением вскочил, подлетел к Рону и выдернул его из кресла. – Послушай, — прорычал он, — сделай мне одно одолжение. Отправляйся домой или куда хочешь, подумай над моим вопросом и не возвращайся, пока не сможешь ответить "да" или "нет". Понял?

— Гарри, что…

— Убирайся, я сказал. Немедленно. Или я тебя в окно вышвырну.

— Хорошо, хорошо, я уже ухожу, — пробормотал Рон. – Все равно вы оба рехнулись…

Он исчез, а Гарри остался на месте, тяжело дыша и пытаясь успокоится.

— Вот кофе, — объявила Джинни, появляясь в дверях. – А теперь давайте…. где Рон?

— Ушел, — ответил ей все еще разъяренный муж. – И лучше бы ему некоторое время не возвращаться.

**°°**°°**

Когда Кассандра Снейп вернулась с утренней прогулки, она обнаружила в доме только двух увлеченно вылизывающих друг друга кошек.

— Голубки! – Фыркнула она и пошла искать сына. Однако, его нигде не было видно. Миссис Снейп постучала в дверь Гермионы, но ей никто не ответил. – Какая я глупая! – Вдруг воскликнула она, шлепая себя по лбу. – Они же собирались в Озерную Область! Надо же, мне начинает отказывать память.

Успокоившись, Кассандра решила заняться изучением новой осенней коллекции мадам Малкин, но сначала спустилась на кухню предупредить Пигги, что ланч готовить не нужно. Проходя через холл, она заметила клочок пергамента, прикрепленный к одному из зеркал.

— Дети заметили, что я становлюсь старой, — пробормотала она. – Но все же это очень мило с их стороны – напомнить мне, куда они пропали.

Все еще улыбаясь, она отлепила пергамент. И тут же улыбка исчезла, заменившись испугом, граничащим с ужасом.

Мама,

Я возвращаюсь в Хогварц, где и намереваюсь остаться до конца выходных. Мисс Грейнджер вернулась в Кантербери. Подозреваю, что в доме осталось кое-что из ее вещей. Буду очень благодарен, если ты позаботишься об этом. Прошу тебя не задавать мне лишних вопросов и не пытаться связаться со мной или с мисс Грейнджер.