Связанные чётками (джен)

— Дурында, — рыкнул Инуяша, хотя, несмотря на всю свою строгость, скорее уж выдохнул с облегчением, когда неугомонная девчонка без лишних слов рванула прочь от поля боя.

Возможно, посёлок был не самым безопасным местом на земле, но, по крайней мере, там её уж точно не слопает медведь-переросток, который, даже лишившись передней лапы, всё равно оставался грозным противником, способным сбить с ног одним только своим визгом. И пусть на Кагоме этот вой совершенно не влиял, зато того же нельзя было сказать о когтях и клыках монстра. Ввязываться в бой с такой тварью без лука и стрел — форменное самоубийство, а потому самое правильное, что она могла сделать, это убежать куда-нибудь подальше и не лезть Инуяше под руку.

Самое правильное, но отнюдь не самое реальное. Всё же Кагоме была не из тех, кто так просто бросает друзей, даже не попытавшись помочь, — это полудемону было известно лучше, чем кому другому. А потому такая её внезапная покладистость вызывала уйму сомнений, сильно мешающих сосредоточиться на битве.

— Ч-чёрт, наверняка ведь дурь какую-нибудь вычудит, — почти в этом не сомневаясь, прошипел сквозь стиснутые зубы Инуяша и, буквально наугад отправив в монстра очередную Рану Ветра, резко обернулся назад.

Среди поднятой сражением пыли он не сразу смог разглядеть одинокую фигурку девушки, которая, нелепо размахивая руками, со всех ног улепётывала вниз по склону. От вида этой картины у Инуяши, что называется, отлегло от души, и он непременно выдохнул бы с огромным облегчением, если бы в ту же секунду воздух в опасной близости от его груди со свистом не рассекли острые когти демона.

— Вот твар-р-рь! — едва успев отскочить назад, оскалил клыки Инуяша, машинально зажимая левой рукой чуть порванную алую рубаху. — Ур-р-рою гада! — ещё крепче сжав рукоять меча, рявкнул он и уже было собрался броситься в контратаку, но в итоге лишь шарахнулся в сторону, теперь уже уворачиваясь от клыкастой пасти, с чавканьем захлопнувшейся в паре сантиметрах от него.

Крутиться, как уж на сковороде, стараясь не попасть под удар демона, Инуяше было совсем не по нутру, тем более что ещё совсем недавно всё происходило совершенно наоборот. А потому, не дожидаясь, пока монстр развернётся для новой атаки, полудемон отважно бросился вперёд. Воспользовавшись замешательством противника, он едва успел поднырнуть под его массивную переднюю лапу, чтобы уже в следующий миг, резко развернувшись, вскинуть Тессайгу.

Инуяша уже готов был в полную силу врубить Раной Ветра прямо в лоб монстру, когда тот, почуяв опасность, вдруг раскрыл пасть, из которой хлынул уже знакомый оглушительный визг.

— Твою мать!!! — взвыл Инуяша, не в силах перенести этот звук, которой, проникая даже сквозь плотно прижатые к голове уши, будто разрывал мозг изнутри.

Верный Тессайга сильно дрогнул в сжимающей его когтистой руке, прежде чем с лязгом рухнуть на каменистую почву, вместе со своим полностью потерявшим ориентацию в пространстве хозяином.

— Да чтоб тебя! — вырвался у полудемона приглушённое шипение, когда он, упёрся ладонью о шершавый камень, уже с трудом понимая, где небо, а где земля.

Сквозь всю эту круговерть ощущений, мешающую правильному восприятию реальности, лишь острый нюх оставался для Инуяши единственным верным ориентиром.

— А вот и не сожрёшь!!! — ощутив на себе гнилое зловоние, взревел он не своим голосом и, не дожидаясь пока лохматая тварь одним щелчком слюнявой челюсти сделает из него два полудемона, чисто на инстинктах резко вонзил опоясанный вихрями ветра клинок в самый сгусток этого смрада.

Вздрогнув, словно живое существо, Тессайга в тот же миг вспыхнул яркой вспышкой, отправляя прямиком в глотку монстра мощный поток энергии, который, легко пронзив его голову, в считанные секунды начисто смёл её с плеч. Неистовый рёв потонул в неприятном клокотании, после чего на развалинах резко наступила почти мёртвая тишина, отдающаяся глухим звоном в слегка подрагивающих собачьих ушах.

— Заглох-таки, — тяжело дыша, прохрипел Инуяша, глядя на то, как обезглавленная туша грузно заваливается набок, чтобы больше никогда не подняться. — Блин, чуть уши не отпали, — не совсем уверенно поднявшись на ноги, почти прошептал полудемон, словно боясь, что громкий звук причинит боль его и без того раскалывающейся голове.

Чтобы полностью прийти в себя Инуяше явно требовалось кое-какое время, ибо после звуковой атаки полностью доверять своим чувствам он пока что не мог. А потому громкий крик, раздавшийся за спиной, на миг показался ему как минимум галлюцинацией.

— Не тронь Инуяшу! — вопил слишком уж знакомый голос, чей грозный приказ, судя по отсутствию вокруг иных живых существ, был непонятно кому адресован.

Полудемон даже оглянулся по сторонам, желая удостовериться, что поблизости нет других врагов, которых он, будучи одурманенным визгом монстра, мог поначалу и не заметить, но вокруг было пусто. На разбитом Ранами Ветра пустыре, рядом с тушей мёртвого чудовища, стоял лишь он один, и именно в него целилась из лука застывшая чуть поодаль Кагоме.

— Ч-чего? — словно до конца не веря, что это ему не кажется, растерянно крякнул Инуяша, ошалело уставившись на поблескивающий духовной силой наконечник стрелы, нацеленный прямиком в его сердце. — К...Кагоме, ты чё… сбрендила? — с трудом вымолвил он, чувствуя, как болезненно заныло в груди от пробудившихся старых кошмаров. — Это же я… Ты что, не видишь?

Инуяша от всей души надеялся, что эта дурёха просто с перепугу не поняла, что демон уже убит, и потому продолжает корчить из себя великую воительницу. Однако следующая фраза махом развеяла это заблуждение.

— Тебе меня не обмануть! — мотнула головой Кагоме, ещё сильнее натягивая тетиву.

Полудемон видел, как дрожали сжимающие стрелу тонкие пальцы, готовые в любой миг выпустить в полёт его смерть.

— Только не ты, — тяжело сглотнул Инуяша, не отводя взгляда от нахмуренного личика, в серьёзности которого совершенно не было той непоколебимой уверенности, что он уже видел однажды и видеть больше не желал. — И только не под этим сраным мороком!

Выкрикнув это, полудемон бросился вперёд, почти не сомневаясь, что вместо него Кагоме сейчас мерещится какое-то уродливое чудо-юдо, выстрелить в которое она, по идее, должна была не раздумывая. Но Кагоме почему-то медлила, а значит, для Инуяши всё ещё оставался шанс. Хотя он и понимал, что от верной гибели его буквально отделяли пол удара сердца, но, тем не менее, позволить какой-то дряни вертеть дорогим ему человеком просто не мог.

— Да очнись же ты, дурында бестолковая!!! — в считанные секунды преодолев разделяющее их расстояние, заревел полудемон, прекрасно понимая, что наполненная духовной мощью стрела в любой миг может сорваться с тетивы, разом прекратив его существование. Он даже вильнул в сторону, стараясь не попасть под прямой выстрел, но это оказалось лишним.

— Лисий Огонь!!! — вдруг взвизгнул где-то совсем рядом тоненький голосок, и в следующий же миг их обоих яркой вспышкой окутало зеленоватое пламя.

Вскрикнув, Хигураши инстинктивно вскинула руки, стараясь защитить своё лицо, хотя вихрь магического огня просто не мог причинить ей вред, лишь развеять застившие взор чары. Пугливо выглянувшие из-под рукава пижамы карие глаза на миг расширились, правда особого удивления в них всё же не было — скорее уж искренняя радость, когда пред ней вместо уродливой морды чудовища возникла насупленная мина полудемона.

— Дурында, — почти обиженно рыкнул тот и, не дав девушке опомниться, буквально сграбастал её в охапку, накрепко прижав к своей груди. — На такой детский фокус повелась.

— Ину...яша, — с трудом справляясь с дыханием из-за слишком тесных объятий, прошептала Кагоме, отчётливо ощущая, как бешено бухает его сердце. — Инуяша, прости, — уткнувшись носом в плечо, приглушённо всхлипнула она и тут же разжала пальцы, выронив на землю лук со стрелой, чтобы обхватить освободившимися руками парня поперёк торса. — Я чувствовала, что что-то не так, но всё равно собиралась выстрелить.

— Кхе, собиралась она, — хмыкнул в ответ полудемон, привычно зарываясь носом в её макушку. — Скорее уж безбожно тормозила. А если б это был настоящий монстр? Кхе, в следующий раз так же замешкаешься, и тебя с потрохами слопают — как пить дать слопают!

— Не слопают, — качнула головой Кагоме, пряча лицо в складках его одежды. — Ты меня защитишь.

Произнесено это было куда-то в недра алой рубахи, что сильно сказалось на чёткости звука, но отнюдь не помешало навострённым собачьим ушам прекрасно расслышать каждое слово. Едва сдерживая просто-таки распирающее изнутри самодовольство, расцветающее праздничными красками на щеках, Инуяша уже было собрался ответить на это своим очередным многозначительным «кхе», но, увы, не успел. Ибо в следующий же миг отгораживающая их от остального мира стена зеленоватого пламени внезапно лопнула, словно мыльный пузырь.

— Мда-а-а, а порезвились вы тут знатно, — раздался откуда-то сбоку голос Мироку, начисто разрушив идиллию и попутно заставив прильнувшую друг к дружке парочку шарахнуться в разные стороны.

— Т-ты чё мелешь, блудист хренов! — не до конца разобравшись, в каком ключе стоит воспринимать слова монаха, на всякий случай рявкнул полудемон, буквально сливаясь цветом со своей одеждой. — И вообще, где вас черти носили?! — кинулся он в контрнаступление, при этом неосознанно, словно защищая, заслонил собой такую же помидорно-красную Кагоме. — В кустах, что ли, сидели?

— Какие ещё кусты? — возмутилась Санго, до этой минуты внимательно рассматривающая тушу поверженного демона. — Со всех ног сюда спешили. А от гостиницы, между прочим, путь неблизкий.

— Как услышали от Шиджеро-сана, что вы в опасности, так сюда и примчались, — кивнул Мироку. — И благо, что успели.

— От Шиджеро-сана? — удивлённо пискнула Кагоме, робко выглядывая из-за спины полудемона.

— А этот комок шерсти тут каким боком? — недовольно скривился Инуяша, ибо считал, что старик-тануки это последний, в чьей помощи была хоть какая-то нужда. — И куда вы там успели — мы и без вас с демоном справились.

— С демоном-то справились, — покачала головой Санго. — А с наваждением? Вас ведь нарочно сюда видениями заманили. Ещё немного и случилось бы непоправимое. Спасибо Шиппо, за его лисий огонь... Ой, кстати, а где Шиппо? — спохватилась она, искренне недоумевая, почему малыш до сих пор не выпячивает на всеобщее обозрение свой героизм, тем более, в этот раз вполне заслуженно.

Внезапно тот же вопрос возник и у остальных присутствующих, ибо сложно было припомнить такой случай, чтобы рыжий непоседа упустил возможность прихвастнуть своим лисьим мастерством. Такой внезапный приступ скромности откровенно удивлял, хотя особой тревоги всё же не вызывал. А потому, озираясь по сторонам, друзья почти не сомневались, что малыш обнаружится где-нибудь неподалёку, сражающимся с несуществующими врагами. Однако всё оказалось далеко не так. Вместо того, чтобы пытаться добить уже мёртвого демона своими самыми крутыми приёмчиками, лисёнок рыжим комочком застыл посреди ведущей вглубь засохшего сада тропинки, во все глазёнки уставившись на возвышающуюся над ним мраморной статуей белокурую деву, чьи поблёскивающие яркой синевой очи, в свою очередь, пристально взирали на него.

— Ты разрушил мои чары, — молвила Гинцуки, и в тот же миг пушистый, рыжий хвостик малыша заметно дрогнул, сильно подпортив его и без того не самый бесстрашный вид. — Как твоё имя?

Приоткрыв от удивления рот, Шиппо пару раз удивлённо моргнул, едва удержавшись, чтобы не ущипнуть себя за руку, ибо в то, что это не сон, верилось с огромным трудом. Само по себе то, что Гинцуки, серебристую лису, могло заинтересовать его имя, казалось чем-то абсолютно нереальным, ведь за всё время их вынужденного знакомства она и взглядом его не удостоила, а тут...

— Ш-ш-ши-и-и... Ши-и-и... Шип-п-п… — зашипел малыш, безрезультатно пытаясь унять охватившее его волнение, являющееся гремучей смесью всевозможных противоречивых эмоций. — М-моё... Моё имя Шиппо! — после пары неудачных попыток всё же выпалил он, вскинув вверх подбородок. И хоть рыжий хвостик затрясся ещё заметней, это всё равно не помешало лисёнку ощутить взявшую верх над иными чувствами гордость.

— Значит, Шиппо, — задумчиво протянула Гинцуки, внимательно всматриваясь в его раскрасневшуюся мордашку. — Я запомню, — в конце концов кивнула она и тут же, будто разом потеряв интерес к малышу, устремила свой взор вдаль, навстречу сверкающим злостью золотистым глазам полудемона.

— Гинцуки, др-р-рянь!!! — подавшись вперёд, рявкнул Инуяша, просто каким-то неимоверным чудом дождавшись окончания всех лисьих церемоний. — Какого хрена ты тут устроила?! Отвечай, гадина, какого рожна тебе неймётся?! Те чё, блин, скучно стало?! Чего молчишь, ведьма?! Язык в глотке застрял, а?!

Непонятно, какой ответ ожидал получить полудемон, ибо Гинцуки при всём желании не смогла бы вставить ни единого слова в эту его гневную тираду. Впрочем, она и не пыталась, а потому, даже когда парень умолк, заговорила далеко не сразу.

— Зачем? — немного подумав, медленно и, как показалось Кагоме, устало выдохнула лисица, словно уже который раз задавая этот вопрос самой себе. — А сам-то как думаешь?

— Думаю, что ты охренела в край! — быстро нашёл свой вариант полудемон, углядев в её меланхоличном спокойствии очередную уловку. — Решила укокошить меня, да ещё и руками Кагоме, стерва!

— Просто хотела проверить, сможет ли она это сделать, — вроде бы безразлично пожала плечами Гинцуки, однако вышло у неё это достаточно фальшиво, ибо уже в следующий миг в синих глазах сверкнули злорадные огоньки, которые не смогли скрыть даже густые локоны, серебристым каскадом струящиеся по её лицу. — И надо же — у неё даже почти получилось... Ещё бы чуть-чуть, и-и-и… — прищёлкнула она языком, весьма выразительно ткнув себя в грудь указательным пальцем.

— Стер-р-ва, — глядя в её просто-таки светящееся самодовольством лицо, глухо прорычал Инуяша, даже не заметив, как когти левой руки вонзились в его ладонь от сжавшихся в кулак пальцев.

— Ох, а нахмурился-то как, — продолжала паясничать лисица, словно не замечая явной угрозы во всё незатихающем утробном рычании полудемона. — Разве ж я неправду сказала? — склонив голову набок, фыркнула она, уже даже не пытаясь разыгрывать отстранённость, ибо теперь прекрасно знала, как можно побольнее уколоть парня в самое его наполовину человеческое сердце. — Ещё немного и она бы тебя...

— Хайло завали!!! — взревел Инуяша, пытаясь своим воплем заглушить остаток фразы. — Кагоме никогда... Твою мать! Я ведь предупреждал тебя, ведьма, чтобы ты не смела её трогать!

Рявкнув это, Инуяша резко дёрнулся вперёд, намереваясь раз и навсегда стереть с лисьей физиономии эту нахальную ухмылку. Со всем тем кипящим внутри негодованием ему хватило бы и полпрыжка, чтобы в считанные секунды преодолеть разделяющее их расстояние, если бы в последний миг путь ему не преградил громко звякнувший посох.

— Мироку, блин! — возмущённо вскрикнул полудемон, едва успев вовремя затормозить, чтобы вместе с хлипкой преградой не смести до кучи и друга. — Какого хрена?!

— Не дай себя обмануть, Инуяша! — поспешил осадить его Мироку, пока парень сгоряча не наделал глупостей. — Гинцуки действует отнюдь не по своей воле... Это ведь был приказ твоего хозяина, верно?! — резко обернувшись в сторону лисицы, зычно крикнул он, успев заметить, как мелко дрогнула её серебристая бровь. — Это ведь он пожелал, чтобы Кагоме-сама своими руками разорвала связывающие их с Инуяшей узы и стала свободной для него?

На миг по прекрасному личику лисицы пробежала едва заметная тень, словно эти слова мелкими иголочками вонзились в её сердце. Однако самообладание всё же взяло верх над этим слабым отголоском душевной боли, а потому, когда лисица заговорила вновь, голос её зазвучал всё так же ровно и даже чуточку иронично.

— Надо же какой догадливый монашек, — изящным движением откинув с плеча тяжёлую прядь волос, игриво пропела Гинцуки, весьма откровенно рассматривая Мироку с ног до головы. — Такой умный, да ещё и симпатичный. Мне такие по нраву.

Сказав это, лисица многозначительно подмигнула монаху, скользнув тонкими пальцами по бархатистой коже у себя на шее, при этом, к своему удовлетворению отмечая, как в тот же миг нахмурилось ярко вспыхнувшее лицо наблюдающей за ними охотницы. Однако, несмотря на все старания, сам объект соблазнения остался абсолютно равнодушен к столь искусным чарам.

— Так значит, я прав, — удовлетворённо кивнул Мироку, вопреки обыкновению, полностью проигнорировав столь откровенные намёки прекрасной девы. — Это был приказ Йошинори.

— Разумеется, — недовольно наморщила носик Гинцуки. — Это Йошинори-сама приказал мне наслать видения на вашу маленькую жрицу... Ох, скучнее задания и припомнить сложно, — томно выдохнула она, разве что не зевая после каждого слова. — И усилий особых не понадобилось.

— Что ты имеешь в виду?! — не в силах сдержать всё нарастающее раздражение, выкрикнула Санго, неосознанно сжимая в кулаке ремень Хирайкоцу, хотя и сама до конца не осознавала, что сейчас в ней говорит громче: обида за подругу или всё же ревность.

— А то и значит, милочка, — бросив в её сторону надменный взгляд, старательно небрежно обронила Гинцуки, будто делая охотнице великое одолжение. — Твоя дорогая подружка слишком легко повелась на мой морок. Даже и не поняла, что перед ней вовсе не чудовище, а ненаглядный полукровка — сразу за оружие схватилась, — с явной издёвкой произнесла лисица, с каждым словом всё заметней обнажая белоснежные клыки в кривой ухмылке. — Причём и не поняла, что это вовсе не ты, а я ей лук со стрелами бросила... Фех, тоже мне хвалёная жрица с нереальными духовными силами — самая обыкновенная растяпа, неспособная отличить явь от наваждения. Да не появись вы, она так и не заметила бы подвоха и уж точно пристрелила полукровку, как бешеную псину.

Сказав это, Гинцуки горделиво вскинула подбородок, устремив полный самодовольства взгляд на Кагоме, которая, не выдержав, тут же виновато потупилась, откровенно не зная, что можно на это возразить. Но зато нашлось у кое-кого другого.

— Да хрен там плавал, гадина! — рявкнул Инуяша во всю глотку и, отпихнув от себя посох монаха, тараном ринулся вперёд. — Кагоме ни за что бы не...

— Не выстрелила? — насмешливо фыркнула Гинцуки, однако сквозь её показную невозмутимость всё чётче стало проглядывать постепенно нарастающее напряжение, ибо в лице полудемона не наблюдалось ни капельки сомнения — лишь непоколебимая решимость во что бы то ни стало защитить свою маленькую жрицу. — Ты в этом так уверен? — прошипела лисица, для верности обнажив угрожающе оскаленные клыки, чем разом потеряла очарование юной девы, всё отчётливей приобретая звериный облик. — Наивный мальчик.

— Стер-р-рва, — вздёрнув верхнюю губу, глухо прорычал Инуяша, всё крепче сжимая потрёпанную рукоять отцовского меча.

Он чуял, как вихри демонической ауры буквально клубятся вокруг Гинцуки, будто её нынешняя оболочка была просто не в силах сдержать всю эту мощь. Видать, словесные перепалки наскучили и ей, раз демоница решила ответить на угрозу, явив свою истинную сущность. И пусть серьёзного намерения устраивать смертоубийства ни у неё, ни у полудемона не было, тем не менее, спуску друг другу давать никто из них не собирался, а потому...

— Ну, считай, сама напросилась! — заревел Инуяша и, не дожидаясь пока лисица станет в два раза больше, замахнулся мечом, намереваясь для начала сшибить одно из засохших деревьев в метрах трёх левее от неё, чтобы наглядно показать всю ужасающую силу Раны Ветра.

Однако нанести удар он так и не успел, ибо, стоило Тессайге взметнуться ввысь, как земля под ногами крупно содрогнулась, будто нечто огромное и неповоротливое отчаянно рванулось из недр наружу.

— Какого хрена?! — заметно покачнувшись, выкрикнул полудемон, первым выразив всеобщее мнение, хоть и сильно на свой манер.

— Будто что-то взорвалось под землёй, — оглядываясь по сторонам, испуганно пробормотала Кагоме, непроизвольно вздрогнув, когда к ней на руки рыжей искрой запрыгнул Шиппо.

— Это землетрясение? — полностью лишившись старательно демонстрируемого образа воина, испуганно пискнул малыш, снова став милым пушистым комочком с мелко трясущимся хвостиком.

— Боюсь, что нет, — ответил ему вместо Хигураши Мироку, мрачнея с каждой секундой всё заметней. — Хотел бы я ошибаться, но это, скорей всего...

— Йошинори-сама, — резко обернувшись в сторону заросшего сада, почти всхлипнула Гинцуки, прижав обе руки к своей часто вздымающейся груди. — Йошинори, ты всё-таки... — порывисто сжав висящие на шее чётки, трагически прошептала она, уже даже не пытаясь скрыть свой страх, проступающий неестественной бледностью на прекрасном личике.