Кагами Тайга. Не только баскетбол (джен)

Вторая неделя лагеря прошла и легче, и тяжелее одновременно. Из приятного можно вспомнить лишь увеличение количества еды, ибо как выразилась эта ужасная женщина «в подростковый период голодание, даже в лечебных целях, нельзя применять больше одной недели». Брешет где-то, понять бы еще в чем.

Легче стало нам самим, потому что высказались все и всем, а после медленно и верно привыкали, что никто не идеален. Хьюга-сэмпай стал однозначно терпимее к нашим недостаткам, а Киеши перестал копировать кота Леопольда с извечным «Давайте жить дружно!» Конфликты какое-то время еще возникали, ибо дети привыкали, что это есть неизбежная и умеренно-полезная часть социальных отношений, и если с посторонними японцы по врожденному менталитету старались не нарываться на конфликт, мастерски уклоняясь от конфронтации, то с товарищами вполне можно и поспорить, и поругаться. Потому что свои, примут, наорут в ответ и помогут прийти к единой системе координат в мировоззрении. Изуки-сэмпаю на пальцах объяснили, что супер-способность это, конечно, очень круто, ну так и пользоваться ей надо уметь, теперь второгодка барражирует вверенный ему зверинец с некоторой периодичностью, как самолет разведки, и не валяется после работы с головной болью.

Тяжелее же стало на тренировках, тренер «перестала нас жалеть» и навесила утяжелителей. Все строго по плану обговоренному с Цубаки-сенсеем, которому регулярно шлют отчеты на основе показаний Айды-сан, которая буквально закопалась под стопками книг медицинской литературы. Хорошо, что света нет, до утра читать не получится, за чтение с фонариком Такеда-сенсей пригрозилась ей под глазами поставить фонари ярче, чем у Куроко. Пандовские глазки фантом получил исключительно из-за собственной глупости: полез к сенсею. Призрак по неосторожной привычке подкрался к тренеру, пользуясь своей незаметностью, и задал какой-то вопрос. Вернее, он начал говорить, а дальше получил по лицу сначала посохом, а после и кулаком. Рефлексы у армейского инструктора оказались на высоте, да и подготовка что надо — призрак остаток дня пролежал пластом и теперь сто раз подумает, прежде чем пугать людей определенной выучки. Как фыркала потом тренер, удивительное везение, что Куроко не пробовал подкрасться к таким учителям как Куросаки, Гайтору или Садахара — собирали бы мы товарища потом как конструктор. Преувеличивает, разумеется, но что не ко всем можно приближаться незамеченным Куроко уяснил намертво.

Кавахара теперь параллельно с баскетболом освежает и обновляет танцевальные способности, а Фукуда на работе буквально выдирает себе самые здоровые поленья, считая, что так прокачается быстрее. Посмотрим, может и есть здесь зерно истины. Парни помирились быстро, и кажется их дружба стала только крепче после этого испытания, как и связь Митобе и Коганея. Эти двое не ссорились, как раз напротив, во время бури выступали единым фронтом, так что тренер решила начать их интенсивные парные тренировки, воплощая сейриновскую версию Свет-Тень, только у нас, кажется, сплошь полутона, ибо если тень — исключительно игрок поддержки, как объяснял Куроко, то почему Кога пару часов в день учится броскам? Кто из них кем будет-то? Хотя мне-то что, заработает — и ладно, в теорию пусть Коки вникает. Братишку тренер нагрузила по самые уши, ибо тактические способности это хорошо — а знания и постоянная практика лучше. Короче, мелкий всю эту неделю с Айдой и тренером прогнозирует результат игр интерхая, хотя бы на уровне кто кого победит и на сколько очков будет отрыв. Пока получается слабо, но все еще впереди.

Межшкольные вообще отдельная тема, начинающаяся с Кисе. Наивный и шумный желтый парнишка из радужных с моего попадания в больницу регулярно отправлял сообщения, наполненные повседневными глупостями и смайликами, на которые нельзя было не ответить, особенно после равнодушного заявления фантома, что Кисе обычно все игнорируют. Нельзя же так с ребенком, так что я покорно читал о повседневных мелочах из жизни школьной модели, начиная от того, что он ел на завтрак, и заканчивая количеством пинков от Касамацу. Если он и на тренировке такой болтливый, то я начинаю понимать его сэмпая и готов посочувствовать третьекурснику. Одно хорошо — на десяток сообщений Кисе достаточно одного ответа, где кратко прокомментировано все прочитанное, иначе я бы разорился. Страшно подумать, счета с каким количеством нулей выставляет ему мобильный оператор. Но в тот день все было немного иначе.

— Аники? Все в порядке? — обратил внимание Коки, вымотанный после утренней тренировки.

— Вроде да, — нет, смс-ка была нормальной, полной смайликов и громких заявлений о победе любой ценой, но что-то было не так. — Я не могу понять, чудится мне или нет, что Кисе какой-то чудной?

— Кисе-кун? — ух ты, фантом научился показывать еще одну эмоцию! И имя ей интерес.

— Он вроде всегда немного странный? Помните, как он к нам пришел? — Коганей аж скривился, вспоминая наглое вторжение радужного и не менее беспардонную просьбу «отдать» им Куроко. Да уж, отчебучил тогда цыпленок — иначе и не скажешь.

— Не в том дело. Он мне иногда пишет, — видя скептически изогнутую бровь призрака, я поправился, — вернее, довольно часто. Ну и сейчас тоже, Кайдзё участвуют в Межшкольных, и он перед и после каждой игры шлет сообщения что да как. И сейчас тоже, но оно какое-то странное.

— Оно? Кагами-кун, Кисе-кун послал только одну смс-ку? — вот тут до меня тоже дошло, что же именно не так. Копировальный станок на ножках всегда строчил от трех до бесконечности смс и никогда — одну-единственную.

— Он сильно волнуется, в конце концов они же с Тоо играют, — нахмурился братишка.

— Да уж, такой матч и только в одной восьмой. Жизнь полна несовершенств! — патетично взмахнул руками Кавахара.

— Не скажи, Ракудзан вообще в другой подгруппе, так что кто бы из ПЧ не вышел в финал против них, это будет крайне зрелищная игра, — возразил капитан и я не мог с ним не согласиться. — У Ракудзан три Некоронованных Короля и капитан Поколения Чудес.

— Ого. С таким составом неудивительно, что они фавориты турнира, — Фукуда чуть не подавился, когда услышал Хьюгу.

— Меня больше интересует, кто из остальных участников клуба оказался достаточно хорош, чтобы быть пятым игроком в такой команде, — мелкий снова зрил в корень. Даже если этот пятый будет просто хорошим игроком по сравнению с четверкой, он определенно будет той еще занозой в пятой точке.

Пока ребята переключились на обсуждение и выкладывания невероятных теорий о пятом игроке — нет, серьезно, когда Кога «почуял», что этот парень будет призраком как Куроко, чтобы у Акаши была команда подобная победоносному составу Тейко, мы ржали до икоты — я отпросился у тренера и помчался в поселок. Не то, чтобы Кисе ждал ответа, он смс отправил аж в семь утра, жаворонок надоедливый, но я по каким-то неведомым причинам чувствовал ответственность за дружелюбного как ластящийся щенок ребенка, которого многие регулярно отпихивали от себя из-за его излишней назойливости и любвеобильности. Так что я хотел позвонить ему и убедиться, что подросток готов к матчу.

— Кагами-ччи! — я определенно оглох на одно ухо. — Ты мне так редко звонишь! Как ты, как Куроко-ччи? Вас вообще нигде не найти, а в вашей школе меня попытались прогнать какие-то страшные ребята! Я, конечно, с ними справился, но потом пришел ваш рыжий учитель и поколотил всех мечом! Даже меня, хотя я вообще не из вашей школы! Он такой пугающий, как вы там учитесь?!

— Кисе, угомонись, а? Я слово вставить не могу! — я таки не сдержался, особенно когда услышал о визите в нашу школу, о котором Кисе, удивительное дело, умолчал ранее. Какие еще страшные ребята? Рыжий с мечом у нас только один, но вот хулиганья, да еще такого наглого у нас отродясь не водилось! Что опять стряслось в нашем дурдоме?

— Но, Кагами-ччи, ваш учитель такой жестокий! А ведь меня до этого никто синаем не бил! — раздалось хныканье. С одной стороны — вроде все нормально с Кисе, и я зря себя накрутил, с другой же… Ранее Кисе благоразумно и проницательно умолчал о посещении Сейрина, зная, что я душу вытрясу ради подробностей, а то и вообще сорвусь назад, а сейчас он так просто все выложил? Все мое выпестованное педагогическое чутье взвыло, что ребенок старательно отвлекает меня, да и самого себя от чего-то очень важного.

— Кисе, ты волнуешься из-за игры с Аомине? — со своим дурдомом я как-нибудь сам разберусь после звонка, сейчас важнее понять что не так с радужным мальчишкой.

Резко оборвавшая болтовня и тяжелый вздох были достаточно красноречивым ответом.

— Кагами-ччи догадливый, — с Кисе будто слетела маска непринужденного веселья, голос резко стал тише и даже менее звонким. А после его прорвало.

Он рассказывал про их общее прошлое, про то, что именно из-за Аомине нереально талантливый подросток заинтересовался баскетболом и так и не смог стать там лучшим, как во всех прочих клубах. Он вспоминал, как хвостиком бегал за тогда еще нормальным Аомине и просил матчей один на один, я же банально не мог представить высокомерного козла таким, каким его показывал Кисе — как два разных человека, черт побери. Но если именно такого человека пытается вернуть Куроко, что ж, это определенно того стоит.

Но больше меня волновали даже не слова, а то, как говорил копирщик — сбивчивая речь, постоянно перескакивающие мысли и это неприкрытое обожание, которое даже такой толстокожий человек как я услышал сходу. В лучшем случае это «не сотвори себе кумира», а о других вариантах вообще лучше не думать. Это не мое дело, главное, что Кисе не просто нервничал — он вообще скоро по потолку бегать начнет.

— Могу приблизительно понять твое волнение, — когда Кисе наконец выговорился, я осознал, что безбожно опоздал на тренировку. — Но, Кисе, ты же помнишь любимую фразу Аомине?

— А? Любимая фраза Аомине-ччи? — так, кто-то слишком глубоко нырнул в прошлое и не способен соображать.

— Угу, — прокашлялся, настраиваясь на копирование чужого голоса. — Единственный, кто может победить меня — это я, — еще раз закашлялся, ибо подражать другим голосам непросто. Но вроде узнаваемо. — Помнишь?

— Кагами-чи, ты не умеешь имтировать голоса, — еще и смеется. Зараза.

— Не в том суть, Кисе! — я почти зарычал, думая когда же до недоумка дойдет. — Ты же специалист по копированию! Кому еще одолеть Аомине, как не тебе?

На том конце провода повисло молчание. Наконец Кисе отмер:

— Ты думаешь, я смогу?

— Не сомневаюсь, — максимум уверенности. Ложь во спасение, черт возьми, но заподозрить не должен.

И снова тишина. Тишина во время диалога с Кисе неестественна настолько, что хотелось бы заговорить хоть о чем-нибудь, лишь бы молчание не давило, но надо дождаться ответа от радужного.

— Спасибо, Кагами-ччи! — да что ж он так орет, у меня уши свои не казенные. Но судя по голосу кое-кто пришел в себя и немного успокоился.

Матч Кайдзё проиграли, как и предсказывала наша троица аналитиков — тренер, Айда и Коки, они же сказали, что если Кисе смог однажды скопировать Аомине, копии остальных радужных — вопрос времени, причем довольно недолгого. Уже к Зимнему Кубку он будет готов хоть минуту, но использовать все приемы ПЧ — и от одной этой мысли мне хотелось побиться головой о стену. Этот щебутной ребенок не догадался научиться анализировать и комбинировать приемы вместо бездумного копирования, нет, он решил копировать непобедимых соперников. Ну, его на то воля. Результаты Межшкольных несколько удивляли с одной стороны своей предсказуемостью, с другой — никто из радужных не участвовал в дальнейших играх. Куроко обещал расспросить Момои-сан при удобном случае, так что этот вопрос пока отложили.

Кроме утяжелителей, которые, слава ками, носить нужно было только при выполнении некоторых упражнений, остальные занятия претерпели некоторые изменения. Например приседания в воде теперь все делают в реке, и Куроко уже пару раз уносило течением. Коки тоже изобразил разок рыбу, но после рекомендации привязать камней на ногу, как якорь, сказал, что больше не уплывает, и Коганей-сэмпай последовал его примеру почти сразу же. Почему Куроко только после второго заплыва решился последовать логичному примеру, я не понимал, пока брат, хихикая, не напомнил, насколько фантом чувствителен к любому упоминанию его небольших габаритов. Гордый воробушек.

Помимо реки, где более мощную часть команды топили в самом опасном месте, наша утренняя пробежка по пляжу стала длиннее и заковыристее, потому что тренер теперь носится за нами и тычками посоха заставляет петлять как бешеных кроликов. Ух, сколько песка мы слопали во время таких пробежек! По лесу бежать стало труднее, потому что псам была дана команда охотиться на нас, так что во время бега еще приходилось следить за окружением из-за игривых питомцев, которые с удовольствием валяли нас по земле и корням во время поимки. Не знаю какой командой контролируется частота ловли, но какое-то время мы могли удирать со всех ног, и только потом начиналась короткая погоня. Падать было весьма неприятно, кажется, за эту неделю я нашел семь новых болезненных точек на теле, но умение во время движения коситься по сторонам и одновременно смотреть под ноги развивалось семимильными шагами, того гляди проклюнутся у кого орлиные глаза.

На самом деле, конечно, нет, с ними рождаются, но все равно полезный навык. Да и этот странный бадминтон на пляже оказался не только довольно веселым времяпрепровождением, но и полезным для ног занятием, особенно для больших пальцев — после того как тренер, понаблюдав за нами, велела посылать мячик по диагонали, дабы противнику было сложнее его отбить. Все эти метания сказались не только на скорости переключения веса, но и на смещении центра тяжести, что позволило нам, наконец, нормально сыграть на водной площадке. Честно, после первой игры, в которой никто не свалился не только в воду, но и просто на пол, было ощущение, что мы Эверест покорили — столько щенячьей радости и восторгов.

Но счастье не могло длиться долго, теперь по краям площадки носились собаки, постоянно ее раскачивая, так что скорость игры снова снизилась, а ведь мы даже до привычного уровня не успели добраться! Но то ли после первой недели мы отошли, то ссора действительно смыла негатив — нам было весело. Трудно, изматывающе, первые два дня новой недели мы падали на футоны как марионетки с обрезанными веревочками, но весело, как будто мы вспомнили, что игра это не только соревнование ради победы, но и развлечение просто для удовольствия. Тренер одобрительно качала лысой головой и не мешала нам буянить, вопить и вообще выражать свой восторг по поводу каникул. Так что, наверное, неделя была хорошей. Просто потому что третья оказалась намного лучше.

Началась последняя треть тренировочного лагеря не в понедельник, а в воскресенье, прекрасный облачный день, по двум причинам: выходной и мой день рождения. Когда ребята захотели это отпраздновать, выставил встречное предложение отметить сразу все прошедшие с начала учебного года, что, разумеется, было принято с немалым удовольствием. Так что в выходной у нас было масштабное гуляние, ибо полкоманды уже отметило дни рождения. Я облез, когда понял, что и Коичи, и Хироши меня старше, утешился лишь тем, что того же Куроко они старше чуть ли не на год. А потом Кавахара попытался меня поддеть, назвав малышом. Не то чтобы меня это как-то задело, но лицо приятеля было непередаваемым, когда я, глядя лучшей вариацией взгляда «сверху-вниз», погладил его по голове и назвал дедушкой — хохотали до слез. Ну да, у нас почти двадцать сантиметров разницы в росте, выглядело колоритно.

Я упросил Акеми-сан ненадолго пустить меня с братом на ее кухню, ибо не сумасшедший — пытаться испечь торт на костре, женщина изумленно смотрела, как мы суетимся на кухне, решив заодно и некоторые блюда сготовить, пока есть доступ к нормальному оборудованию. Шинобу-сан потом долго смеялся, глядя в большие и круглые глаза супруги. А я что, я ничего, кушать хочется. Митобе-сэмпай же предпочел костер, ибо по его молчаливому заверению, так намного вкуснее. Ладно, нам же легче, с нашими габаритами на небольшой и уютной кухне семьи Ивата даже вдвоем было непросто развернуться.

Утро прошло в легкой суматохе и непрекращающемся гаме, а потом тренер сделала свой подарок — отвезла нас в портовый городок, где был нормальный спортзал! Боже, играть на нормальной площадке — это счастье! Мы почти четыре часа отыграли, Такеда-сенсей выбивала нас из зала посохом. Вот уж не думал, что так соскучусь по чему-то столь банальному, привычному и, прямо скажем, малость опостылевшему от бесконечных тренировок, как спортивный зал. Что особенно порадовало — на нормальной площадке наш прогресс стал очевиден: возросла скорость, движения стали не то чтобы мягче, но появилась определенная гибкость и некое изящество в движениях, определенно улучшилась пластика, повысилась выносливость и что-то изменилось в самом стиле игры. Пока что мы ощущали это смутно, но что-то определенно стало иным, не лучше или хуже — просто другим. Что ж, может позже поймем.

Вечером были посиделки у костра, еле уговорил ребят не рассказывать страшилки — кому, как не мне-вселенцу, догадываться, что что-то из них реально — пришлось даже надавить статусом именинника. А как иначе, Коки побелел как снег от одной только мысли о мистических и пугающих историях, а в тренировочном лагере очень важно нормально высыпаться. Но даже со всеми этими катавасиями посидели мы неплохо, хоть и расползлись в итоге по разным группкам.

Киеши-сэмпай рассказывал и показывал как играть в ханафуду, правда, это их «кой-кой» стало раздражать еще на второй партии, так что вскоре играли только Киеши и Фукуда, которым Изуки уши прожужжал шутками, остальным тренер предложила покер. Там я тоже не задержался, а вот Куроко, Хьюга, Цучида и Митобе явно заинтересовались, впрочем, у них же лучше всего получается владеть лицом. Коки предпочел позицию наблюдателя, а я перекантовался к Кавахаре и Коганею, которые развлекались с Джентом и собаками, хотя на мой взгляд больше всего внимания уделялось Нигоу, почти плюшевый талисман команды был счастлив, о чем сообщал миру периодическим пением. Кот же вальяжно, по-царски, развалился у меня на плечах и всем своим видом дал понять, что для меня это великая честь и, если я не оценю ее по достоинству, мстить мне будут по-крупному. Потащил кота к океану, его хвостатое высочество поглазело на волны и решило, что удобнее спать сразу на моем футоне. Умное животное, чрезвычайно.

А на следующий день, во время дообеденной тренировки Такеда-сенсей сообщила приятную новость — мы будем ездить в тот зал ежевечерне, ибо она нашла людей, которые не против с нами сыграть.

— Конечно, это все равно, что выпускать сингапурских котят против амурских тигров, но они не против поиздеваться над детьми, — предельно честно ответила тренер на вопрос о личностях противников.

Насколько она преуменьшила, стало очевидно в тот же миг, как мы их увидели. Остаток времени до вечера все были как на иголках, игра, соперники и площадка — ребята, конечно, обиделись на нелестное сравнение и мечтали разгромить абстрактных противников, но в основном просто предвкушали игру на пределе сил.

— Ох ты ж, святые помидоры! — я бы выразился куда как крепче, чем Кавахара, но был слишком ошарашен, чтобы хоть что-то сказать.

— О, капитан, детей привезли! — самый низкий из присутствующих был ростом с Митобе, улыбался нам слегка насмешливо, впрочем, на его месте многие бы вообще на нас внимания не обратили.

— Добро пожаловать, молодежь, — я знал, что капитану их команды еще нет и тридцати, но выглядел он, как и на фотографиях, здоровенным мужиком среднего возраста.

— Здравствуйте, — мы невнятно проблеяли приветствие, круглыми глазами вылупившись в другой конец зала, где под кольцом шла ожесточенная борьба рыжего и темноволосого парней. Такие скорости нам и не снились, а уж их реакция — они вообще люди?

— Что ж, давайте знакомиться, — первый собеседник вновь заговорил с нами. — Я — …

— Мияги Рета, — полузадушенным тоном прервал того Изуки-сэмпай. — Один лучших раздающих защитников Японии.

Мияги-сан рассмеялся, глядя на наши лица, куда возвращался интеллект, а с ним и понимание, насколько крупно нам повезло. Такеда-сенсей устроила нас грушами для битья к команде Окинавы — действующим чемпионам Японии.

— Рукава, черт тебя дери! — орал громовым голосом на весь зал рыжий. — Еще раз! В этот раз я тебя сделаю!

Темноволосый брюнет, Рукава Каэде, легкий форвард, лишь раздраженно цыкнул и развернулся к противнику, Сакураги Ханамичи, тяжелому форварду, но их поединок прервал капитан команды, Акаги Такенори, центровой. Нависнув над товарищами грозовой тучей, он тихим голосом что-то им выговаривал, пока к нам подошел атакующий защитник — Мицуи Хисаси. А вместе с ним к нам семенил колобок на ножках. Ну, что поделать, именно такие ассоциации вызывает Андзай-сенсей, Седовласый Будда, тренер нынешних чемпионов.

— Хо-хо-хо, — я заозирался, ибо такой смех в моем сознании прочно привязан только к одному человеку. Но вот так, тренер Андзай тоже употребляет это самое «Хо-хо-хо», как и директор Танака. Бывает. — Кирико-чан, давно не виделись!

— Лет вам долгих жизни, Андзай-сенсей, — с глубоким поклоном поприветствовала тренер. — Несказанно встрече рада я. Поживаете вы как?

Какое-то время люди переваривали речь Такеды-сенсей, мы же и глазом не моргнули, только Айда вздохнула, тяжко так, горестно, дескать, снова эта безумная женщина за свое. А колобок-сан пошлепал себя по подбородку, да и рассмеялся.

— Кирико-чан снова актерствует, прямо как в детстве, — а после улыбнулся а-ля Санта-Клаус. — Я рад, что у тебя все хорошо, мы почти семь лет не виделись. Но мне очень удивительно узнать, что ты стала тренером. Насколько я помню, тебе баскетбол казался всего лишь игрой, чем-то временным и отдавать ему много времени ты отказывалась наотрез.

— Заинтересовали меня дети, — снова с поклоном ответила Такеда. А после в своей неповторимой манере сдала меня всей команде сразу, рассказав как моя посылка с видео догнала ее в монастырях Тибета.

Андзай-сенсей оказался преотличным дедом, который сразу же увлек нашу сумасшедшую тренершу и взял на себя весь поток ее издевательств над людской психикой. А мы остались лицом к лицу с основным составом одного из лучших баскетбольных клубов Японии.

— Зачем нам вообще с ними возиться?! Чья это идея?! — ныл Сакураги-сан.

— Андзай-сенсей сказал, что его давняя знакомая попросила о помощи, — поправил его запасной игрок, Когуре-сан, по слухам, именно он разрабатывал самые непредсказуемые тактики команды. — Ты же не хочешь расстраивать тренера?

Вместо ответа рыжий пробежался до тренеров и, обхватив одной рукой Андзая-сенсея, начал шлепать его по подбородку, приговаривая, что это работа не для такого гения как он, дескать, пусть с детьми возятся второй и третий составы. Взглянув на лица товарищей, которые старались не таращиться на такое неуважение к старшим, я подумал, что стоит попробовать уломать Сакураги-сана потренировать нас. Особенно полезным знакомство с ним будет Цучиде-сэмпаю — «король подборов» как-никак. Вот только как это сделать? Может его можно взять на слабо? Или чем-нибудь подкупить?

— Сакураги! Оставь тренера в покое! — громовым голосом разлеталось по залу, Акаги-сан отдирал рыжего от тренера, но пока безуспешно, Сакураги-сан хорошо прятался за колобком, не отпуская его.

— Не обращайте внимания, Сакураги — идиот, — Мияги-сан тем временем привлек наше внимание. — Насколько мне известно, у нас с вами сейчас тренировочная игра, а потом нужно будет потренировать вас индивидуально?

— Индивидуально? — ахнули мы хором. Что, черт возьми, Такеда-сенсей для этого сделала, душу дьяволу продала?!

— Мы вообще не в курсе программы нынешнего вечера, Мияги-сан — выступил вперед Хьюга, капитан старался вести себя, будто говорит с обычной командой соперников, но дрожь в голосе выдавала его с головой.

— Ваш тренер вам ничего не говорила? — недоуменно спросил Мицуи-сан, до того момента лишь прислушивавшийся к беседе. О! Кажется, я знаю что привлечет внимание рыжего.

— Такеда-сенсей сказала только, что это будет столкновение сингапурских котят и амурских тигров, — я старался говорить громко, но в то же время в рамках приличий. Есть накрытие — ухом развернулись в нашу сторону! Но прежде чем самодовольный баскетболист успел сказать хоть слово, я, скосив на него взгляд, продолжил, — только тренер не сказала, кто будет котятами.

— Чего?! — рык, наверное, оглушил Андзай-сенсея, так раздался у него над ухом. А Сакураги-сан рванул ко мне, и если бы между нами внезапно не вырос Киеши, дело кончилось бы худо.

Прикрываясь широкой спиной сэмпая, я явственно перевел дух, что вызвало понимающие улыбки у Мицуи-сана и Мияги-сана, последний даже показал мне большой палец. А распаленный рыжий требовал немедленного матча, где «великий гений Сакураги разгромит наглых молокососов». Хьюга тихо прошептал мне мужаться, ибо этот монстр будет преследовать в первую очередь меня, я же предложил пояснить двусмысленную фразу, что нам банально не сказали, что котятами будем мы. Мияги-сан разубедил это делать, ибо тогда Сакураги начнет бахвалиться и вести себя как идиот, а пока он так жаждет сокрушить оппонентов, из него получится отличный противник. И только во время игры я понял, что лучше было бы признаться: Сакураги-сан преследовал меня как хищник добычу, не давая даже вздохнуть спокойно, я за первую половину не забил ни одного мяча! С другой стороны, отвлек на себя персонально одного из противников, а так как Куроко магичил как обычно, капитану удалось пару раз забить, причем я могу ошибаться, но он вроде стал бросать быстрее?

Самым страшным оппонентом из всех был, разумеется, Рукава-сан, играющий за сборную. Акаги-сан тоже выступал за страну и был предельно серьезен даже с нами, и Киеши-сэмпаю было настолько нелегко, насколько это возможно. Куроко смог отыграть только пол-игры, потом его случайно снес Сакураги-сан, банально не увидев. Да, это был фол, но фантома пришлось с площадки выносить на руках — рыжий шкаф еще и упал на него. Вместо него выпустили Цучиду-сэмпая, и мне стало легче, когда один-единственный раз сэмпай умудрился обойти короля подборов в его специализации. Сакураги-сан вспылил и преследовал уже сэмпая, а я выступил против Рукавы-сана.

Да, с Аомине я не чувствовал себя настолько беспомощным, как с Рукавой-саном, верное сравнение, котенок против тигра. Но даже так, пару раз мне удалось его обойти и вызвать некоторый интерес у скучающего кирпича. На вторую половину оставили только меня и Киеши, остальных заменили, и парни рухнули на скамейки как подкошенные. Коки при выходе снова навернулся на площадке, кажется, это станет традицией — приветствовать противников, лежа лицом вниз. Естественно, рыжий идиот не мог это не прокомментировать, но когда он приобнял нашу тренершу и начал вещать, что непозволительно против гения выпускать слабаков, она, не меняя выражение лица, заехала ему посохом между ног. Под дружный фейспалм чемпионов Сакураги-сана отправили полежать за скамейкой запасных, у нас так же лежал Куроко, только фантом лежал тихо, не скулил, не ругался, не бухтел, что тренер противников нагло вывел из строя ведущего игрока, и нас всех надо дисквалифицировать. Андзай-сенсей же посмеялся и сказал, что Кирико-чан не меняется с годами. Интересно, как они познакомились?

Не сказать, что третья четверть была проще, все же Когуре-сан опытный и умный противник, но такого давления, как Сакураги-сан, он создавать не мог. Но и состав у нас был, считай, запасной. Хотя по разу, но удивили все. Кавахара сумел обойти Мицуи-сана своим новым приемом, который отрабатывал до посинения всю неделю, хотя я подозреваю, что старший баскетболист просто не ожидал чего-то подобного. Коки сумел повести Мияги-сана по ложному пути, где я забрал у него мяч, но как потом сказал мелкий — просто не ждали ловушки. Фукуда присоединился к Киеши-сэмпаю в защите, и вдвоем они сумели сдержать натиск Акаги-сана. Но Рукава-сан — это кошмар наяву. Шустрый и резвый, он как юла метался по залу, в одиночку обходил нас всех как стоячих и атаковал сам, что позволило остальным перейти в защиту, и наш счет встал.

А потом усталость одолела меня с Киеши, и нас сменили Митобе и Коганей. Удалось посмотреть на их пару в действии, и я убедился — никакого тандема «Свет-Тень», скорее они как сообщающиеся сосуды. Сначала создают впечатление что один атакует, потом резкий и неожиданный пас и бросает уже другой. Они не смотрели друг на друга, я вообще не понимал как это, но парни будто видели положения друг друга на площадке, даже если один был за спиной. И вершиной их взаимодействия стал пас Коги в воздух, где мяч схватил Митобе и тут же направил его в корзину. Попал по ободку, но подбор и последующий данк исправили ситуацию. Над этой атакой им еще работать и работать, но потенциал у такой двойки большой, это мы явственно прочувствовали.

После поражения со счетом 135 — 48 мы только прилегли прямо на площадке, ибо стоять сил не было, но тренер, обращаясь к Андзаю-сенсею, посетовала, что индивидуальные тренировки провести не получится, и мы практически подлетели из положения лежа, лишь бы доказать, что вот они мы, готовы тренироваться хоть до упаду. Собственно, так оно и вышло, из зала на своих двоих вышел только я, Киеши подвело колено, а остальных пришлось вывозить в тележке для мячей и грузить в автобус. Но оно того стоило, это подтвердит каждый, даже булькающий в сидение фантом, будучи не в силах перевернуться на спину.

Я уверен, что мне повезло больше всех, так как все время обучения я играл один-на-один с Рукавой-саном. Периодически он меня поправлял, давал советы как сделать удачную обманку, как самому отличить фальшивку, как изменять скорость ведения мяча, как изменять собственную скорость, чтобы противникам было сложнее тебя остановить. Цучиду взял в оборот Сакураги, когда сэмпай восхищенно сообщил, что подбор его любимый прием. Капитан Акаги взялся сразу за двоих — Киеши и Фукуду, в то время как язвительный Мицуи-сан обстреливал Хьюгу. Изуки-сэмпай с удовольствием соревновался с Мияги-саном в обводках и дриблинге, причем в то время как Коки с большим удовольствием внимал Когуре-сану, который на практике показывал как переключаться на ходу с одной тактики на другую, если противник вас предугадал, Кавахара тоже учился ловкости ведения у Мияги. Ясуда-сан и Сиодзаки-сан же помогали с парной работой Митобе и Коганею. Но если наш тандем состоял из взаимодополняющих и весьма непохожих парней, то старшая двойка была похожа по характеру и стилю игры, что собственно было основой их взаимодействия.

А может быть больше всех повезло Куроко — его учил броскам Андзай-сенсей. Пожилой тренер сказал, что ему очень интересен стиль игры и способности фантома, так что он попросил уступить ему право тренировать призрака. Лишенный дара речи Куроко только и мог, что отвесить глубочайший поклон. В то время как нас тренировал основной состав — я так и не узнал, как Такеда-сенсей нам это устроила — наш тренер гоняла второй и третий составы Окинавы, причем знатно так гоняла, после они были в таком же состоянии как и мы.

— Это было круто! — после качающегося ковыляния мы наконец дошли до футонов, и язык Коганея резко пришел в движение. — Просто нереально! Нам никто не поверит!

— Вот и нечего об этом трепать, — неожиданно резко, но здраво оборвал сэмпая капитан. Хьюга даже нашел в себе силы привстать и грозно осмотреть наши измученные организмы.

— Капитан прав, — внезапно ожил мелкий. — Если об этом узнают, то поймут, как далеко мы смогли продвинуться. Нам же нужно, чтобы нас недооценивали хотя бы какое-то время и не ждали козырей.

— Разве это не будет обманом? — Киеши-сэмпай слишком щепетильный, нам вообще-то победа нужна, разумно будет заставить остальных считать нас командой среднего уровня.

— Будет. А еще это называется игровая хитрость, — спокойно парировал Коки, видимо, такому ответу он научился от Когуре-сана.

— То есть мы не будем играть с противниками в полную силу? — опа. Щас воробушек обидится и кому-то придется пинками вгонять в него здравый смысл.

— Все будет зависеть от стратегии, — отозвалась тренер. — Вы будете играть в полную силу, но в указанных стратегией рамках. То есть, например, Кагами-кун уже восстановился от травмы и может прыгать в полную силу раз 9, и к Зимнему Кубку мы это число увеличим. Но сначала мы будем создавать впечатление, что это не так, и действовать, будто Кагами-кун не может прыгнуть больше, ну допустим, десяти раз. И наши стратегии будут это включать.

— А если мы проиграем из-за этого? — самое интересное, Айда-сан уже не спорит, нет, только спрашивает.

— Не проиграем. Все конечно предугадать нельзя, — ввязался в рассуждения Коки. — Если получится такое положение, то мы просто отменим ограничения. Но следует постараться и не вскрыть все карты до финала, чтобы нам было чем удивить финальных оппонентов.

Брат с такой уверенностью говорил о победе, что ребята заметно воодушевились, Куроко, кажется, принял, что обман приемлем в игре, еще бы — сам-то вообще колдует. Мы же не станем смотреть на противников сверху вниз, как Поколение Чудес, мы постараемся правильно их оценить и играть будем используя их слабости, при этом не забывая о будущих противниках. Но это дело будущего, а сейчас — спать!

Третья неделя официально признана лучшей неделей лагеря, несмотря на то что по возвращении мы лежали трупиками, не в силах даже заснуть сразу из-за усталости. Пусть профессионалы и издевались над нами, называя то детишками, то птенчиками, но к возложенной ответственности подошли серьезно, даже Сакураги-сан, прямо скажем, не производящий впечатление надежного сенсея, с удовольствием гонял Цучиду-сэмпая по всей области под кольцом. Правда, потом Когуре-сан сказал, что он снова с Рукавой соревнуется, кто из них лучший учитель. Забавные парни, упрямые, гордые, соперники во всем и всегда — чисто дети. Помню, Андзаи-сан тогда с коронным смешком сказал, что я веду себя повзрослее обоих, будто взрослый человек с двумя подростками. Неловко было, все же парни почти на десять лет меня старше. Но на самом деле последние дни лагеря были самыми запоминающимися, да и усталость была приятной, как от хорошей усердной работы.

— Закончили! — хоть и сказано это было с улыбками, было немного грустно: лагерь пришел к своему окончанию, завтра с утра на поезд и домой.

— Спасибо большое за науку, — низкий поклон нашим временным учителям, они действительно старались вбить нам в подкорку то, что для них было естественно, как дыхание.

— Хех! Выучившись у великого гения Сакураги, вы просто не можете проиграть! — рыжий баскетболист был в своем репертуаре, но почему-то его зазнайство было смешным и не действовало на нервы, как самоуверенность Аомине. Странно. Может потому что у Сакураги-сана было больше обоснований для такой наглости?

— Мы постараемся, — уклончиво ответил Цучида-сэмпай, ибо на самом деле не был уверен, что его выпустят против ПЧ. А зря, зная отношение тренера к делению на основной состав и запасных игроков — все с ними столкнемся.

— Как насчет прощального вечера? — подала идею Такеда-сенсей. — Мы угощаем.

Разумеется, от халявы не стали отказываться и мы всей многообразной толпой повалили в наше место, где еще днем были заготовки на приличный ужин. Закуски мы приготовили заранее, а вот основное блюдо я решил делать сейчас, горячим вкуснее.

— Э? Ты готовишь?! — шашлыками занимались все вместе, и Митобе, и Коки, и я, и тренер рядом крутилась, потому что готовить надо было на толпу, и рук нам немного не хватало. Мда, задарить что ли всем свое пособие по готовке? Стыд и срам, взрослые почти мужики, скоро в общаги переедут — а готовить не умеют!

— Это так странно, Сакураги-сан? — я старательно давил улыбку, ибо чисто детское удивление на лице мужика больше меня по габаритам выглядело забавно. — Как вам закуски?

— Эм, хорошо, вкусно, да, — растерялся рыжий, Рукава-сан же молча жевал что-то поблизости, но прислушивался к диалогу, не скрываясь. Цучида-сэмпай подошел к нам, справляясь, не нужна ли помощь. — Слушай, Цучи, а чего ты так неуверенно блеял про противников? Ты сомневаешься в великом Сакураги?!

— Нет, Сакураги-сан, просто у нас сложные соперники, — сэмпай отвечал спокойно, впрочем, после игр в покер держать марку он наловчился не хуже Куроко.

— ХА?! Круче чем мы что ли? — тут же набычился спортсмен.

— Ни в коем случае! — отвечали уже хором всей командой — громкость рыжего обеспечивала отличную слышимость в пределах видимости. Капитан же продолжил пояснения. — Наши противники — Поколение Чудес.

Рукава-сан внезапно изменился в лице. Учитывая, что демонстрировал эмоции он реже чем фантом, это не могло не удивить.

— Рукава-сан? С вами все в порядке? — Айда на всякий случай достала аптечку, даже знать не хочу, где она ее носит.

— Нормально, — брешет, как дышит, что еще больше насторожило остальных.

— Рукава-кун тоже был частью Поколения Чудес, — Андзай-сенсей подошел так тихо, как никогда не ожидаешь от человека таких габаритов. — Того, что сейчас зовут Поколением Мононокэ.

Замерли все, что наша команда, никогда не слышавшая о Поколении Мононокэ, что старшие ребята, которые точно должны были что-то знать. Прокашлявшись, Киеши-сэмпай попросил рассказать о прошлом поколении чудес, если, конечно, Рукава-сан не против. Тот ничего не сказал, лишь кивнул, но тренеру Андзаю этого было достаточно.

— Как вы наверное знаете, приблизительно раз в десять лет появляются особенные игроки, талантливые, одаренные. Но при этом очень мало кто из них становится профессионалом, иначе бы Японии выигрывала чемпионаты и Азии, и мира. Причины бывают разные, кому-то хочется иметь более стабильный заработок, профессию, которая будет кормить их всю жизнь, но у Поколения Мононокэ сложилась иная ситуация. Талантливые подростки, ровесники Рукавы-куна, не стали профессионалами по очень жестокой причине — они перегорели.

Мы молчали, ожидая продолжения, но в голове уже всплывали слова Куроко. Главная слабость Поколения чудес — они слишком сильны. Их тела еще развиваются и просто не поспевают за их же талантом.

— Что вы знаете о Зоне? — неожиданно прервал молчание тренер Андзай.

Пока я переваривал неожиданный вопрос и то, что в памяти, оставшейся от комы, не было ничего, что поясняло бы внезапное понятие, подал голос Куроко:

— Зона — это потоковое состояние, в котором игрок достигает 100% своих возможностей. Его можно достичь при двух условиях: талант и страсть к баскетболу, — четко, чуть ли не заучено, ответил фантом.

— Кто тебе это сказал? — резко развернулся к призраку Рукава-сан. — Отвечай!

— Аомине-кун рассказывал, — растерянно пояснил Куроко, впрочем, в недоумении были все наши, легкий форвард никогда не говорил при нас в таком тоне. А вот старшие игроки явно с таким уже сталкивались, и большинство тревожно нахмурилось.

— Он неправ, — побуравив призрака взглядом, наконец, неохотно продолжил Рукава-сан. — Зона — это ловушка, которая уничтожила мое Поколение Чудес и многих до нас.

Пока мы давились едой и справлялись с шоком, баскетболист тяжело вздохнул и начал пояснение:

— Когда ты впервые входишь в Зону — это невероятные ощущения, ты словно становишься богом, способным на все. Быть быстрее других. Быть сильнее. Лучше самого себя по всем параметрам. Это могущество, но очень редко кто понимает, насколько оно опасно.

— Почему? — справился с собой Коки, я же не отрывал взгляд от тренера. Меня не оставляла в покое мысль, что она подстроила эту беседу.

— Потому что Зона — это самое большое самовнушение, которому может подвергнуть себя одержимый подросток, — понятнее не стало. — Как известно, человек достигает расцвета физических возможностей годам к 20-25. И тогда талант и физические способности человека наконец приходят к балансу. До этого же… Зона, как я сказал, это самовнушение, обман разума, состояние, когда тело начинает действовать будто уже вышло на свой максимум. Это колоссальная перегрузка организма и опасное, почти непреодолимое искушение.

— Почему искушение? — тихо-тихо спросил Кога, будто боялся разрушить серьезную атмосферу.

— Из-за адреналина, который вырабатывается в больших количествах в стрессовом состоянии. И это как наркотик, хочется ощутить снова и снова, — внезапно возник ответ в моей голове. — Я читал про случаи, когда человек мог поднять грузовик или что-то в этом духе в стрессовой ситуации, когда организм обращается к дополнительным резервам, зона, видимо, что-то подобное.

— Можно сказать и так. От нее невозможно просто отказаться, — сумрачно кивнул мне Рукава-сан и замолчал.

— Поколение Чудес того времени часто входило в Зону, когда играли друг против друга. Это казалось правильным, как иначе победить такого же сильного противника? — продолжил уже Андзай-сенсей. — В итоге же… Первым сгорел самый яркий из них, Уэно Сатоши, он надорвался, когда учился уже во втором классе старшей школы. Он почти год пролежал в больнице, но восстановиться не смог. Его исключили из команды. Люди, раньше почитавшие за честь заговорить с ним, проходили как мимо пустого места. Обозлившись на мир, что отвернулся от него, Уэно бросил школу, сбежал из дома и в конце концов погиб в уличной драке, получив ножом в живот. Ему было всего девятнадцать.

Шумно сглотнув, я огляделся: ребята сидели белее снега, ужасаясь печальной судьбе талантливого человека. Но когда я взглянул на Куроко, стало ясно, что его это напугало больше всех, фантом окаменел, все краски сошли с лица, губы шевелились, что-то беззвучно шепча. Черт. Самый яркий из того Поколения — то есть как Аомине, ас, ведущий и лучший игрок. Надорвался самым первым. И погиб таким молодым. Черт возьми, Куроко, это не значит, что с Ахомине* случится что-то подобное! Он же не один.

— Уэно, Сато, Хокияма, Ивасаки, Юмедзи, Сузуме, Конисава — все они погибли молодыми. Талантливые, яркие, привыкшие к своей исключительности — они могли стать ярчайшими из звезд! — Андзай-сенсей говорил приглушенно, словно оплакивая ушедших. — Кто-то погиб в уличных, бандитских разборках, кто-то покончил с собой, кто-то погиб при несчастном случае. Всех их объединила, в итоге, не только потеря таланта, но и потеря воли к жизни.

Мы молчали, не знаю, как выразить свои чувства, слишком сложные, смешанные и малопонятные нам самим. Горечь? Да. Ужас? Безусловно. Печаль? Несомненно. И все это вместе с недоумением — как же так? — было слишком много.

— Простите, — подал голос капитан. Ему тоже было не по себе, но он взял себя в руки. — Как Рукава-сан… Ну, то есть, почему вы не стали таким же?

— Меня спас отец, — коротко ответил баскетболист, глядя в землю. — Он врач по профессии и понял, что со мной происходит, практически сразу после первого выхода в зону. Он бросил все: работу, друзей, знакомых, продал наш дом и, несмотря на протесты матери и мои, переехал сюда. Вон там, — он указал куда на северо-восток, — поселок, куда мы переехали. Родители до сих пор живут в нашем доме.

— Мать была против, она говорила, что отец загубит мой талант, хотела развестись и забрать меня. Но… Она была домохозяйкой почти двадцать лет, не проработав и дня. У нее не было сбережений, работы, даже родных не осталось, кто нас бы приютил. Отец сказал, что меня ей просто не отдадут и был прав. Нам пришлось смириться, — неожиданно разоткровенничался Рукава-сан. — В местной школе не было баскетбольной команды, да и вообще клубов — большинство ребят после уроков шло помогать родителям. Я был один, ни команды, ни соперников.

— Что, совсем никто здесь не играл в баскетбол? — изумилась Айда.

— Почему же, играли. Только после пары поражений они сдавались, этот самоуверенный придурок размазывал противников без всякой жалости, — скривившись, ответил ей Сакураги-сан.

— Да, а потом появился один рыжий идиот, который вообще не знал, что такое баскетбол, постоянно лез в драку и бросал мне вызов, — с не меньшим раздражением ответил Рукава-сан, но я с изумлением понял, что он не всерьез злится. — В первый раз, когда он попытался играть, он просто схватил мяч одной рукой и побежал к кольцу, где прыгнув, треснулся лбом в щит.

Смеялись все, выпуская напряжение и стараясь ослабить тиски мрачной атмосферы, которая владела нами с начала разговора о Мононокэ. Только Сакураги-сан не смеялся, напротив, смущенный и красный как рак, он рвался свернуть кое-чью шею.

— О, а я тоже года полтора назад лбом кольцо таранил, прыгнул сильно и неправильно, голова потом раскалывалась, — вспомнил я, стараясь поддержать забавного спортсмена. Первый раз всегда непросто, я-то помню.

— Да? Ну ты даешь! — совершенно искренне расхохотался Сакураги-сан. — Должно быть пути великих начинаются одинаково! Тебя ждет большое будущее, раз ты начал как непревзойденный гений Сакураги!

— Кто знает, — неопределенно ответил я, зажимая рот Куроко. С фантома станется вспомнить, что полтора года назад я только из комы вышел, и озвучить это.

— Этот идиот от меня не отставал ни после первого, ни после десятого поражения, — погрузился в воспоминания Рукава-сан, когда все отсмеялись. И мы застыли, вытаращившись на доселе невиданное зрелище — улыбку Рукавы-сана. Малозаметная, как у Куроко, она была очень редкой гостьей на лице-кирпиче, если судить по реакции игроков Окинавы.

— Ха! Великий гений не сдается никогда! Буду еще я проигрывать такому как ты! — тут же вспылил Сакураги-сан при словах об их общем, местном прошлом.

— Он оказался таким настырным, что мне пришлось научить этого идиота всему: и ведению, и броскам, и защите, и атаке, — словно не заметил выкриков друга Рукава-сан. В том, что эти двое друзья, не сомневался уже никто, пусть их взаимодействие и было наполнено упреками и руганью.

— А потом я обыграл его один на один, — самодовольно вскинул голову Сакураги-сан.

— Я не ожидал, что этот идиот так быстро выучится, — слегка смущенно фыркнул легкий форвард.

— Я идиот? Да я гений! — резко начал перепалку рыжий, и парни быстро замяли разговор, переключившись на обычную ругань.

— А что было потом? — спросил почему-то у меня Коки.

— А я откуда знаю? — немного поразмышляв, я все же ответил. — Скорее всего, отец Рукавы-сана продержал его на острове до совершеннолетия, а потом помог найти команду, которая его примет.

— Именно, — кивнул Андзаи-сенсей. — Он хотел, чтобы сын занимался любимым делом, но не калечился, поэтому переехал, когда Рукава-кун должен был пойти в старшую школу. Возможно, именно это и спасло его от участи остальных ребят из Поколения Мононокэ. Рукава-сан связался со мной, когда его сыну до двадцатилетия оставалось пара месяцев, и я приехал сюда взглянуть на талантливого игрока, так внезапно исчезнувшего с площадок. Представьте мое удивление, когда я увидел не одного, а сразу двоих весьма способных молодых людей! За столько лет Рукава-кун очень хорошо натренировал Сакураги-куна, и они постоянно играли вместе. Они и учились вместе, сначала в старшей школе, потом в колледже, причем Рукава-кун специально занимался с другом, чтобы он смог туда поступить.

— Да уж, что не сделаешь для друга, — протянул Коки, выразительно покосившись на Куроко. Это был типа намек, что Куроко вполне может спасти своих товарищей от участи предыдущего Поколения Чудес?

— Многое, — фантом тоже понял этот намек и улыбнулся в ответ. Но сначала мы их одолеем, потом будем спасать. Иначе они нас и слушать не станут, подростки же. Кстати, о детях.

— Андзаи-сенсей, а куда смотрели остальные взрослые? Почему они их не остановили, не вразумили? — я уставился на старика.

— Почему ты думаешь, что они не пытались, Кагами-кун? — как-то очень печально ответил мне старик.

— Наверное, сужу по результату, — довольно грубо ответил я на риторический вопрос, потому что одной истории Рукавы-сана достаточно чтобы понять, что если один отец хотел спасти сына, то остальные вполне могли подбивать своих детей продолжать гробить здоровье ради зависти знакомых семьи. Ненавижу эту систему, когда успехи детей считаются успехами родителей, дескать, они же воспитали. И они, как мать Рукавы, продолжают вести детей в никуда, ослепленные своей гордыней.

— Кто-то не понимал всей серьезности ситуации. Кто-то верил, что уж с их ребенком и учеником ничего не произойдет, а кому-то было все равно, — пожилой тренер замялся, но продолжил. — И были те, кто был не против подобного развития событий.

— Как это? — ахнули все поголовно, и старшие, и младшие.

— Во многих школах тренер сам играл в баскетбол в юности. Но не всегда он из таких вот одаренных. Иногда это имеет последствия, — туманно пояснил пожилой мужчина.

— То есть были те тренера, которые были не против сломать новое поколение чудес из зависти?! — под конец голос братишки сорвался.

Андзаи-сенсей красноречиво поник. А ведь логично, это нашим радужным так повезло, что их тренера входили в сборную, то есть были игроками экстра-класса, я вообще не понимаю, почему они тренируют школьников, а не профессионалов, как Андзаи-сенсей, но мало ли у людей причуд бывает. А предыдущим талантам не повезло встретиться с теми, кто вполне мог позавидовать яркости учеников, кто не стал мешать им разрушать себя, следуя принципу «нашей школе славу принесет, а что будет потом — не наше дело». Как руководство Тейко, которое выжало из радужных все соки. Хорошо, что они в средней школе не играли друг против друга, уже стали бы калеками.

— Айда-сан, а твой отец был частью Поколения Чудес? — внезапно подал голос Цучида-сэмпай.

— Нет, — покачала головой девушка. — Отец был, скорее всего, как Некоронованные короли. Упорный и способный, но не настолько одаренный.

— А что случилось с его поколением одаренных? — вылупился Коганей, явно ожидая очередную трагедию.

— Да ничего, когда он играл, их либо еще не было, либо они уже стали старше, — ответила неожиданно Такеда-сенсей. — Единственный из тренеров старших школ, кто был частью Поколения чудес того времени — Широгане Эйджи, тренер в старшей школе Ракудзан. Он же единственный из пч выбрал баскетбольную карьеру. Если вы помните, во времена его молодости экономика Японии была в запутанном состоянии, «финансовый пузырь», и многие талантливые спортсмены выбирали более надежную и постоянную работу. Они — Потерянное Поколение, по аналогии с потерянным временем.

— Ого, — выдохнули мы. Ракудзан внезапно оказался еще страшнее, чем мы думали.

— Как бы то ни было, — внезапно сменила тон тренер. — Вы победите нынешнее Поколение Чудес или я вас налысо побрею и отправлю в монастырь для тренировок!

Шуганув нас этим напоследок, пугающая женщина милостиво позволила нам продолжать беседу. Такие жуткие темы больше не поднимались, так что мы еще неплохо посидели у костра, посмотрели, как дерутся Рукава и Сакураги, потом как они оба убегают от Акаги — цирк на выезде. Интересно, все талантливые люди такие чудные?

И только перед сном, когда команда Окинавы, раздав на память автографы, отчалила в порт, а я почти заснул, братишка внезапно спросил тренера, зачем она устроила нам знакомство с Рукавой.

— Я знаю, что это очень полезно, сыграть с профессионалами и даже поучиться у них, но вы же не только ради этого все затеяли, ведь так?

— Наблюдательный ребенок, — лишь улыбнулась тренер. — Мне нужна была консультация Андзаи-сенсея. Догадываешься, почему?

— Вы, — мелкий закашлялся, будто у него резко пересохло в горле. — Вы беспокоились, что Киеши-сэмпай может войти в Зону?

— Я? — ахнул центровой, на него все посмотрели так, будто он прямо тут собрался войти в Зону и надорваться.

— Не Киеши! — резко ответила сенсей. — Ты прекрасно понимаешь, что единственный, кто обладает достаточным талантом и мог бы войти в Зону — Кагами.

Тут все развернулись ко мне. Нет, ну чего вы смотрите как на умирающего! Я не собираюсь гробить свое здоровье!

— И что сказал Андзаи-сенсей? — спросил Куроко, отвлекая от меня внимание.

— Что Кагами-кун безусловно талантлив и мог бы войти в Зону, но, — тут она выдержала театральную паузу, которую однако никто не рискнул прервать, — Кагами-кун не подходит по второму условию. Он недостаточно одержим баскетболом, чтобы разрушать свое здоровье ради победы в игре.

Ребята выдохнули, будто мне отменили смертный приговор. Сколько драмы! Но все равно, приятно, что о тебе так беспокоятся.

— Впервые я рад такому отношению Кагами-куна, — неожиданно с чувством отреагировал Куроко, и за этим повалила лавина комментариев, как хорошо, что я не очень сильно люблю баскетбол. Чудики.

— Раз все прояснилось — всем спать! — рявкнула тренер, прерывая Кавахару на полуслове. — Завтра встаем на час раньше — после пробежки идем прощаться с работодателями и, не дай ками, кто из вас хотя бы зевнет — будете каждую тренировку начинать с молитв и медитаций!

Напуганные странной угрозой, мы дружно упали на футоны и, несмотря на крайне эмоциональный вечер, сон быстро сморил нас.