Пламя (гет)

Нелл битый час сидела на кровати, боясь пошевелиться. Она настороженно прислушивалась к каждому шороху в гостиной, и любой еле уловимый звук заставлял ее пульс учащаться так, что в груди все сжималось в тугой комок, а желудок словно сдавливала чья-то ледяная рука. Нелл ждала расплаты, но Исенгрим не торопился, то ли обдумывая что-то, то ли специально стараясь подольше ее помучить. Он не избил ее, не переломал в комнате мебель, даже не накричал, и это неестественное спокойствие было страшнее всего, потому что означало крайнюю степень гнева. Почему, ну почему она не сожгла проклятое письмо? Сколько еще часов ей придется пробыть в ожидании наказания, и каким оно будет? В голове Нелл отчетливо, словно выжженные в памяти, проступали жуткие рассказы о войне и том, что делали с пленниками. Все тошнотворные детали, которые она, прочтя однажды, тут же попыталась забыть, теперь всплывали из небытия, раскрашивая ее ожидание в такие краски, что она готова была умолять Исенгрима покончить со всем поскорее. Но ни сделать шаг, ни встать, ни шевельнуться Нелл не могла, скованная по рукам и ногам страхом. Даже дыхание отнимало непривычно много сил.

Мало-помалу ею овладело сонное оцепенение, и она хотела было прилечь, но тут в гостиной послышались шаги. Сердце заколотилось как бешеное, а пальцы судорожно сжали край нижней рубашки. Наконец, дверь медленно открылась, будто каждая секунда растягивалась, чтобы продлить мучения Нелл. Исенгрим, пройдя мимо нее, сел у камина в кресло, и, казалось, углубился в созерцание огня. Она долго смотрела, как оранжевые отсветы заливают теплым оттенком бледную кожу эльфа, заставляют переливаться маленькую серьгу в ухе, мерцают на слегка растрепавшихся серебристых волосах. Время шло, но он оставался безмолвен, и от страха и давящего молчания у Нелл начала кружиться голова.

— Скажи мне, Нелл, за что ты так обошлась с жителями замка? Я могу понять то, что ты хотела моей смерти. Но за что должны были пострадать другие эльфы и люди?

Началось. Девушка с трудом вдумалась в его слова, кое-как сумев сосредоточиться.

— Это не так, господин. Я никому не хотела вреда, тем более, вам, — пробормотала она, глядя на переплетение узоров на ковре и мечтая уменьшиться до размеров пылинки, чтобы скрыться в их мягком лабиринте.

— Перестань молоть чепуху, Нелл, — терпеливо продолжил Исенгрим, удобнее устраиваясь в кресле и поневоле прислушиваясь к ощущениям, которые порождали в теле перетекавшие от нее к нему магические волны, — ты собиралась сбежать с Брайаном и выдать ему все известные тебе сведения, которых немало, потому что я тебе поверил. А это неизбежно привело бы к внезапной и крайне болезненной смерти тех, до кого бы успели добраться твои соплеменники.

Она вздрогнула, еще раз ужаснувшись перспективе развития событий, которую, чтобы хоть немного успокоиться, заставила себя считать почти невозможной.

— Но я вовсе не хотела, чтобы кому-то из жителей замка был причинен вред. Я просто думала, что мне будет лучше уйти. Пожалуйста, поверьте!

— О каком доверии между нами может идти речь? Ты предала меня. Неужели ты не понимаешь, что теперь я должен казнить тебя за государственную измену, как пособницу Брайана? Или отправить к королю, предоставив ему организацию расследования и суда.

Нелл, не сдержавшись, всхлипнула, и эльф брезгливо поморщился.

— Не время рыдать, это не поможет. Расскажи мне обо всем, что происходило между тобой и Брайаном, и, если не соврешь, я, возможно, постараюсь облегчить твое наказание.

Девушка спрятала лицо в ладонях. Исенгрим удовлетворенно отметил про себя, что она и вправду сильно напугана. Значит, будет несложно заставить ее рассказать всю правду. Помолчав еще несколько минут, Нелл собралась с силами — а может, еще раз обдумала свою ложь — и поведала о своей встрече с Брайаном в лесу и принесенном кем-то письме.

— Почему ты мне сразу обо всем не рассказала? — поинтересовался Исенгрим, поразмыслив над услышанным. Нелл нерешительно посмотрела на него, но он продолжал внимательно изучать камин.

— Я не знаю. Я боялась, что вы сочтете меня предательницей, если узнаете, что я виделась с Брайаном.

— Серьезно? И поэтому решила промолчать, предоставив нам тешиться иллюзией собственной безопасности?

— Вы ведь сразу же отправили бы меня в темницы или приказали задушить только потому, что я тоже полукровка! — не выдержала Нелл и сейчас же пожалела о сказанных словах.

— Ты много читала о войне, да, Нелл? О зверствах в разоренных «белками» деревнях. О том, как по моему приказу с живых пленных сдирали кожу. И, не сомневаюсь, о том, что я пытаю невинных девиц и маленьких человеческих детишек ежедневно с утра перед завтраком для улучшения аппетита.

— Прекратите. Вы прекрасно понимаете, почему я вам не рассказала.

— Нет, уж прости, не понимаю.

— Потому, что вы все это время меня мучили! Вы относились ко мне, как к ничтожеству, вот я и промолчала, боясь, что придется бежать с Брайаном, чтобы не терпеть больше ваших издевательств!

Исенгрим усмехнулся одними уголками губ и продолжил свою тщательно продуманную обвинительную речь:

— А ты не думаешь, что причина твоих несчастий может заключаться не в высокомерии негодяев-эльфов и не в моем пристрастии к причинению страданий сирым и убогим? Упустим то, что бессердечные Aen Seidhe постарались принять тебя в замке, как уважаемую гостью, закрывали глаза на твои дурные манеры и идиотские выходки, кормили, одевали, защищали тебя, в конце концов? Ты знала, что твой дружок планировал назначить награду за твою голову? Нет? Что ж, он, видно, был так рад вашей встрече, что забыл об этом упомянуть. Но я отклонился от первоначальной мысли. Может, тебе было плохо здесь потому, что ты и есть ничтожество, Нелл?

Она резко выпрямилась, словно намереваясь опровергнуть его слова, но, задумавшись, снова опустила голову и уставилась на ковер.

— Давай попробуем порассуждать здраво. Ты ведь не так уж и глупа, тебе это будет несложно. Сперва ты связалась с моим сыном, зная о том, что твой отец будет против вашего союза. На мое мнение тебе, как я понял, наплевать, так что меня в расчет брать не будем. То, что ты умрешь через несколько десятилетий в лучшем случае, заставив мужа перед тем воочию наблюдать малоприятный процесс твоего старения, тебя, кажется, тоже мало волнует. И все же я согласился на ваш брак, хотя это сделало меня посмешищем и могло крайне неблагоприятно отразиться на обстановке в моих землях. Чем же ты мне отплатила? Недовольством, постоянным нытьем, попытками рассорить меня с сыном. В довершение ко всему мне еще пришлось самолично заниматься твоим внешним видом и манерами. Но я решил в очередной раз пойти тебе навстречу и заслужить хотя бы твою вежливость, если не уважение. Что дальше? Ты начала нарушать приличия. Думаю, мне не стоит вдаваться в детали? Нет? Ну и хорошо. Вместо раскаяния в своем поведении ты довела себя до такого состояния, что тебя пришлось лечить, и это удовольствие снова выпало на мою долю. А теперь я узнаю, что ты предала меня, связавшись с Брайаном.

— Но почему вы просто не заложите все эти двери и проходы? Они ведь могут сломать замки, подобрать ключи, выкрасть…

— Тревожишься о нашей безопасности? Как трогательно. Можно заложить хоть двери, хоть окна, даже закопаться под землю, но если внутри есть предатель, все усилия будут потрачены впустую. Тем более, дверь, через которую ты вышла, не взломаешь просто так.

— А туннель, ведущий в хозяйственные помещения?

— Выходы из них хорошо охраняются. Но мы вроде не вопросы обороны замка обсуждаем. Ты не согласна с тем, что я сказал?

— Раньше я не согласилась бы. Но теперь, мне кажется, вы правы.

— Странно от тебя это слышать. Ты так легко соглашаешься, надеясь, что я оставлю тебя в покое?

— Нет. Я и вправду виновата, — голос изменил ей, прервавшись очередной порцией жалобных всхлипов.

— И что прикажешь с тобой делать, Нелл? — поинтересовался Исенгрим. Справившись с собой, она ответила:

— Я понимаю, что вы должны судить меня, как изменницу. Но я прошу вас, пожалейте меня. Я молчала по глупости и из страха, а не из дурных намерений.

— Да уж, с пунктом о глупости я согласен. Тебе даже не хватило ума сжечь его письмо.

Нелл опустила взгляд и печально вздохнула.

— А если я решу тебя помиловать и скрыть твой поступок, чем ты сможешь отплатить мне за это? — вкрадчиво спросил Исенгрим.

— Я сделаю все, что вы скажете, — пробормотала она.

— Уверена? Поможешь мне поймать Брайана и отправить на виселицу?

Нелл вздрогнула всем телом, но справилась с собой и еще раз шепотом подтвердила свою готовность сделать все, что попросит господин. Исенгрим улыбнулся, весьма довольный собой: поставленной цели удалось достигнуть меньше, чем за час беседы.

Покинув покои преступницы, Исенгрим отправился на поиски начальника стражи, которого ожидало малоприятное известие о том, что он дурно выполняет свои обязанности. Висегерт был в казарме и преспокойно ужинал в веселой компании нескольких подчиненных. В первую минуту никто из них не обратил внимания на неожиданно явившегося командира, потом один за другим едоки замолкли и положили ложки. Последним опомнился Висегерт.

— Иди за мной, — приказал Исенгрим, дождавшись, пока друг прожует откушенную горбушку хлеба.

В покоях Висегерта было холодно. Огонь погас еще вчера, а ставни он забыл закрыть, уходя на очередное дежурство, и ветер сутки хозяйничал в нескольких маленьких комнатках, соединенных между собой арочными проходами. Здесь раньше располагались кладовые, но Висегерта эти помещения вполне устроили: расположены прямо в казарме, места достаточно и окна выходят на рыночную площадь, обеспечивая хороший обзор. Поэтому он отказался переезжать, даже когда отремонтировали более удобные покои. Исенгрим вдохнул стылый воздух: ему постоянно казалось, что здесь пахнет зерном и соломой, хотя запахи хлебных запасов должны были выветриться еще после пожара, лет семьдесят назад уничтожившего прежний интерьер замка. Он закрыл ставни и вытащил из шкафа запасной теплый плащ, ожидая, пока друг закончит возиться с дровами. Наконец, в камине затрещали поленья, а Висегерт вытер лицо, испачканное сажей, и сел за стол, налив в кубки вина.

— Может, уже расскажешь, зачем тебя принесло сюда в такой час?

— Затем, что ты дерьмовый начальник стражи.

Моментально посерьезнев, Висегерт сел за стол напротив мрачного визитера. Исенгрим положил перед ним письмо Брайана и закрыл глаза, опустив голову на руки. Несколько минут он молча слушал возмущенные речи Висегерта, требовавшего немедленно отправить Нелл в темницу, и каждое слово отдавалось болезненной пульсацией у него в висках. Потом, спохватившись, предостерегающе поднял руку и бесшумно подошел к двери, прислушиваясь. Резко распахнул — никого не было, только ветер трепал пламя факелов.

— Не ори, никто об этом не должен пока узнать.

— Нет там никого, я отпустил половину стражников, а командиры пьют в таверне на рыночной площади, — виновато проговорил Висегерт.

— Я очень надеюсь, что мне сейчас послышалось.

— Да ведь все было тихо и спокойно, пока не появилась эта…

— Хочешь сказать, ты из-за нее пропустил отряд полукровок, готовый перерезать всем нам глотки, пока мы спим, жрем или валяемся пьяные, — прорычал Исенгрим, расшвыривая попадавшиеся под руку вещи. Бешенство кипело в крови, заставляя пульс слиться в сплошную нить быстрых, тяжелых ударов сердца. Нелл предала его, спутавшись с Брайаном, а он до последнего оставался глух и слеп, подвергая опасности всех, кто жил в замке и доверял ему.

— Что будешь делать, Исенгрим?

— То, для чего у меня вообще-то есть начальник стражи!

— Но надо же собрать командиров и обсудить план. Что, если полукровки уже в замке? Или никаких полукровок нет. Почему никто не заметил следов их пребывания? Мы бы уже давно заметили, если бы они…

— У нас под носом девчонка встречается и ведет переписку с Брайаном, а мы не «уже». Мы вообще ничего не заметили. И с кем из пьяных командиров ты прикажешь мне обсуждать план, которого нет? Кто-то из них предатель.

— На кого ты думаешь?

— Я не уверен, но подозреваю Таирена.

— Таирена? Но почему его?

— Потому что он отвечает за прилегающий к замку лес. Потому что он всю войну был в числе разведчиков и вряд ли пропустил бы полукровок по дурости. И потому, что я поручил ему следить за Нелл.

— Таирен бессчетное количество раз показал себя как храбрый воин и верный друг, — задумчиво протянул Висегерт.

— А еще я подозреваю тебя, — добавил Исенгрим, и начальник стражи нервно дернул плечом.

— А что с полукровкой? Как ты намерен поступить с ней?

— Еще не решил.

— То есть ей сойдет с рук поступок, за который любой другой уже болтался бы на виселице.

— А что я, по-твоему, с ней должен сделать? Выбить пытками то, о чем она могла умолчать? Судить и приговорить к смерти?

— Отправь ее к королю. С доказательствами. И придай дело огласке. Пусть ее судят в столице.

— О чем ты говоришь, Висегерт? Мы наживем себе кучу неприятностей, а Нелл тут же оправдают.

Висегерт с досадой хлопнул ладонью по столу.

— Ты шагу не можешь сделать без оглядки на проклятых dhoine. С каких пор ты стал их так бояться?

— А ты с каких пор лишился рассудка? Мы фактически в осаде, забыл? Один неверный шаг, и война вспыхнет снова, а воевать у нас больше нет сил. Единственное, что мы можем, это окопаться в треклятой крепости и пытаться выжить.

— Я понял. Нелл останется в своих покоях, а когда вернется твой сын, то все мы будем приглашены на их свадьбу.

Исенгрим чертыхнулся и помолчал, обдумывая свой план.

— Мы не станем отсылать полукровку из замка. Отплатить ей по заслугам я всегда успею, а пока она может нам пригодиться для дела. Если Брайан и вправду почему-то в ней заинтересован, то он должен следить за условленным местом их встречи.

— А если она его предупредит или откажется помогать?

— Это предоставь мне.

— Ну допустим, что она согласилась. Мы устроили засаду, а Брайан не пришел. Что тогда?

— Ничего, будем искать предателей в замке. Я думаю, сам он вряд ли рискнет явиться, хотя на его здравый смысл полагаться не стоит. Недавно они ограбили караван на тракте и потеряли треть отряда.

— Эх, и почему они все не передохнут, избавив нас от хлопот?

— Не мне тебе объяснять, почему. Выродки продолжают появляться на свет и оказываются весьма живучими, к несчастью.

— Ладно. Оставим размышления о роли пьянства и свинства в смешении рас на потом. А если твою домашнюю зверушку пристрелят из арбалета, пока мы будем разбираться с тем, кто за ней явится?

— Значит, такова ее судьба. Скажем королю, что она связалась с Брайаном, и тот прикончил ее по неизвестной нам причине.

— А если он тебе не поверит? Или граф начнет мстить за свое чадо?

— Не ты ли недавно упрекал меня в излишнем страхе перед dhoine?

— А ты меня в том, что я толкаю тебя на ненужный риск.

— Значит, мы обязаны сделать так, чтоб юная леди пережила нашу авантюру.

— Когда?

— Через два дня, думаю, что после заката. Следи за обстановкой и не подавай виду, что что-то не так.

— Сколько?

— Немного. Вряд ли они отваживаются приходить сюда в большом количестве. Но пусть кто-то будет готов поднять тревогу.

— Это понятно.