Расплата Року (The Reckoning of Roku) (джен)

Спустившись с возвышающегося над побережьем холма, Року с Гияцо оказались в просторной бухте со спокойной водой и широким пляжем. Они продолжили путь, и вскоре из тумана появились остатки лагеря.

На песке поблизости обнаружилось несколько пар следов, а рядом с ними — каменные укрытия, явно возведённые с помощью покорения земли, и остатки большого кострища. Року задался вопросом, значит ли это, что жители Царства Земли уже покинули остров, но затем нашёл вытащенную на берег и привязанную к дереву шлюпку. Она могла взяться только с большого корабля, поэтому Року попытался разглядеть на горизонте стоящее на якоре судно, но серо-белый туман был по-прежнему непроницаем.

Тем временем Гияцо поставил свою ногу рядом с одним из хорошо сохранившихся отпечатков на песке.

— Ого, этот парень настоящий великан! Ты правда думаешь, что сможешь потягаться с таким?

Року обернулся. Отпечаток ноги действительно впечатлял.

— Я здесь не для того, чтобы затевать драку.

— А как же твоё «я заставлю их уйти»?

Року проигнорировал надоедливого покорителя воздуха, чтобы осмотреть и сравнить друг с другом оставшиеся следы.

— Похоже, всего тут побывало шесть или семь человек, — предположил он. — И, судя по состоянию кострища, они передвинули лагерь несколько дней назад.

— В какую сторону?

Року пошёл сквозь туман по самой свежей цепочке следов. Они привели его к краю джунглей, где обнаружилось начало протоптанной в подлеске тропинки.

— В эту.

Гияцо встал рядом и осмотрел узкую тропинку, которая, как и все остальное на этом острове, исчезала в тумане.

— Исходя из рассказа твоей девушки, я думал мы найдём тут настоящий военный аванпост. Какой-нибудь каменный форт с крепостными валами, развевающимися зелёными флагами и кучей здоровенных парней в остроконечных шлемах. А не полдюжины человек, разбивших лагерь на пляже и затем отправившихся в поход.

Року посетила та же мысль, но он оставил её при себе.

— Они, вероятно, высадились здесь, а затем расположились аванпостом на возвышенности. Возможно, где-нибудь рядом с источником питьевой воды. Уверен — если пойдем по следу, то найдём его. И Та Мин не моя девушка.

Гияцо недоверчиво посмотрел на него.

— Хочешь сказать, они просто взяли и оставили побережье украденного острова совсем без охраны?

— Царство Земли не славится своей хитроумной тактикой.

— Это предрассудок, — возразил Гияцо. — Что не удивляет у кого-то из Народа Огня. И вообще, это не военная стратегия, а элементарная логика. Что-то здесь не складывается.

Року подавил вспышку раздражения.

— Уверен, этому есть объяснение.

— Ага, как я и сказал: может, твой друг что-то скрывает.

Року ступил на тропинку.

— Зачем ему это?

Гияцо последовал за ним.

— Без понятия. Он же твой друг, а не мой, тебе лучше знать.

Року стиснул зубы, задумался на мгновение и тут же отбросил такую возможность. Кому вообще он мог доверять, если не лучшему другу?

Тем не менее, слова Воздушного кочевника продолжали крутиться в голове, пока они продвигались вглубь острова. Окажись здесь сестра Диша, она бы наверняка спросила, почему. Почему это гложет его, если он уверен, что Созин не стал бы лгать ему? Но сестры Диши здесь не было, и Року не обязан был искать ответ.

* * *

Благодаря уже проложенной сквозь густую растительность тропинке, Року и Гияцо могли продвигаться вперёд значительно быстрее, чем раньше. Те, кого они преследовали, уже избавились от низко свисающих лиан и веток, убрали с дороги камни или передвинули их так, чтобы облегчить подъём по крутым склонам. И, судя по количеству заброшенных лагерей, которые они миновали, Року с Гияцо двигались по меньшей мере в пять или шесть раз быстрее отряда Царства Земли.

Тропинка шла почти прямо на запад, проходя, без резких подъёмов или спадов, через густые джунгли. Здесь росли высокие деревья, окружённые арками обнажённых досковидных корней, и с ветвями, растворяющимися в белом мареве над их головами. Вокруг то и дело раздавались крики незнакомых птиц и стрекот насекомых, затихая ненадолго лишь когда они проходили мимо. Где-то в тумане сновали, ползали и шуршали невидимые звери.

Когда тусклое солнце начало клониться к горизонту, лес уступил место мангровым болотам. Гияцо предложил разбить лагерь на их краю, но Року настоял, чтобы они продолжили путь и нашли место для ночлега на другой стороне. К счастью, покорители земли оставили после себя дорожку из приподнятых каменных колонн, пересекающую топь, поэтому Гияцо неохотно согласился.

— Ты правда никогда не играл в пай-шо? — спросил Року, осторожно перепрыгивая с одного камня на другой и продолжая ранее начатый разговор.

— Не-а, — отозвался Гияцо. Он далеко опережал своего спутника, грациозно порхая по каменной тропе и периодически возвращаясь, чтобы Року мог нагнать его. — Некоторые монахи играют, и я пару раз пытался следить, но каждый раз засыпал до того, как кто-нибудь выигрывал.

— Мы с Созином постоянно играли, — поделился Року.

— Дай угадаю: ты в основном продувал?

— Не угадал.

— Ну конечно.

— Я довольно часто выигрывал. Неважно, я могу научить тебя играть в пай-шо, если ты научишь меня аэроболлу, когда я начну покорять воздух.

— Кто сказал, что я хочу научиться? — Гияцо обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Року, перепрыгивая с камня на камень, задел ветку дерева, и теперь отчаянно размахивал руками, чтобы сохранить равновесие. — И, может, тебе стоит ограничиться пай-шо.

Року ухмыльнулся.

— Боишься, что я побью тебя в вашем национальном спорте?

Гияцо молча отвернулся и поскакал по камням дальше.

— Погоди, ты правда боишься? — удивился Року, пытаясь нагнать его.

— Нет. Ну, точно не того, что ты побьёшь меня.

— Тогда чего?

Мальчик остановился и уставился на своё отражение в воде.

— Что я больше никогда не смогу достаточно покорять воздух, чтобы сыграть в аэроболл.

— А, — произнёс Року, достигнув каменной колонны рядом с расстроенным Воздушным кочевником. Он хотел добавить что-нибудь ещё, может, даже спросить Гияцо о его сестре, но колебался. Року понимал, каково это — иметь настолько глубокую рану, что мысли или разговоры рискуют заново открыть её.

— Хочешь поговорить об этом сейчас? — наконец решился он.

Гияцо ткнул своим посохом в мутную воду, и отражение пошло рябью. На мгновение Року показалось, что юный покоритель воздуха не ответит, но затем Гияцо заговорил:

— Я был самым молодым Воздушным кочевником, достигшим восемнадцатой ступени за последние десятилетия. Даже был на пути к тому, чтобы получить собственные татуировки к шестнадцати годам, можешь поверить?

— Могу, — заверил его Року.

Гияцо вздохнул.

— Но когда Яма умерла, всё изменилось. Я больше не мог достигнуть состояния покоя и умиротворения, которые нужны, чтобы сосредоточить энергию ци. Мой дух всё время кажется таким… потерянным? разбитым? злым? Не уверен, что могу найти подходящее слово.

— Я понимаю, о чём ты, — сказал Року, вспоминая чувство пустоты, которое так долго преследовало его после смерти брата и всё ещё иногда возвращалось без предупреждения, когда он меньше всего ожидал.

Гияцо провёл рукой по лицу, вытирая слёзы.

— Ты чувствовал что-то похожее, когда потерял Ясу?

Року кивнул.

— И это прекратилось?

— Не совсем, — покачал головой Року. — Но со временем перестало быть таким постоянным.

Несколько мгновений Гияцо молчал.

— Какая-то часть меня не хочет, чтобы это чувство уходило. Мне кажется, что если я перестану горевать о ней — даже на секунду — то это будет значит, что я забываю её.

Року кивнул, не понаслышке знакомый с тяжёлым чувством вины, появляющимся, когда решаешь продолжать жить дальше, снова находишь поводы для улыбок и заново учишься смеяться.

— Конечно, это идёт вразрез с путём Воздушных кочевников, — продолжил Гияцо. — Монахи постоянно твердят мне о том, что все временно. Но если я могу вернуть способность покорять воздух, только перестав любить Яму, тогда, возможно, оно не стоит того.

— Ваш народ действительно зациклен на принципе отрешённости, — вздохнул Року.

— Есть такое. И я принимаю его во всём остальном. Но не в этом.

Року хотел найти правильные слова, чтобы утешить Гияцо, — но сколько раз после смерти Ясу какой-нибудь доброжелательный человек пытался сделать то же самое, произнося банальности, от которых Року становилось только хуже? Так что вместо этого Року вспомнил, каким было его горе в начале, и как оно менялось с годами.

— Может, тебе не нужно переставать любить Яму, чтобы снова обрести духовное равновесие, — предложил он. — Может, тебе просто нужно понять, что значит любить свою сестру, когда её больше нет рядом.

Гияцо взглянул на него, вскинув брови.

— А ты не такой пустоголовый, как говорят, Аватар Року.

— Благодарю, покоритель воздуха Гияцо, — улыбнулся Року. И раз уж Воздушный кочевник открылся ему, решил ответить тем же. — Хочешь узнать, почему сестра Диша даже не начала учить меня покорять воздух?

— Не особо, — отмахнулся Гияцо. — Это довольно очевидно.

— А вот и нет!

Гияцо взмахнул посохом над головой Року, с тихим звоном сбив с неё золотую корону. Року бросился ловить украшение в виде двух языков пламени и сумел поймать его до того, как оно упало в болото, но зато рухнул туда сам. Сев в неглубокой мутной воде, Року откинул мокрые волосы с лица и уставился на Гияцо. Однако вместо яростных криков из его груди вырвался смех. А когда Гияцо наклонился, чтобы помочь ему подняться, Року сдёрнул покорителя воздуха с камня, тоже уронив его в грязь.