Жадеитовое дерево (джен)

— Паш, ну она не так сильно болит, да и не высоко было, я уверен, что это не перелом! — убеждал Лешка Кота, пытаясь показать, что он может здраво оценивать ситуацию и совершенно не подчиняется страху. Парень подскочил со стула, намереваясь уйти, но брюнет снова его остановил, ухватив за рукав толстовки.

— Рыжик, — вздохнул Пашка, силой усаживая подростка обратно.

Осмотрев дома Лешкину руку, Кот даже немного заволновался. Он не мог сказать однозначно трещина это или сильный ушиб, симптомы были слишком похожи. Брюнет решил не рисковать, поэтому буквально через полчаса позвонил в поликлинику — узнать принимает ли травматолог, потом во сколько, и наконец, попытался записаться на приём. Сделать это оказалась невероятно сложно. Что происходило в регистратуре в этот момент Пашка мог лишь гадать, но за время разговора, на денежном дереве успели распуститься ещё несколько цветков, а Кот еле сдерживался, чтобы не выкинуть телефон в окно. Проще, конечно, было сразу позвонить самому врачу, они с Пашей, можно сказать, друзьями были, но тот, как обычно, оказался не доступен. Такое часто происходило, и непонятно почему, в поликлинике вроде работает, а не в бункере.

— Помимо переломов, есть много других не менее опасных травм, — терпеливо начал объяснять Кот. — В результате ушиба могут быть повреждены связки и сухожилия, осложнением растяжений являются трещины или переломы костей. Мне продолжать?

— Нет, — буркнул Лешка, хмуро уставившись в пол.

Пока они шли он ещё более менее держал себя в руках, но все пошло к собаке пушистой под хвост, как только они оказались на пороге поликлиники. Жуткие белые стены с яркими рисунками животных, которые, по мнению Лешки, совершенно не выполняли свою функцию, а нервировали и пугали ещё больше. Если на совсем маленьких детей эти радостные зверюшки и оказывали влияние, то Рыжик уже давно вырос и самообман больше не срабатывал. Веселые изображения никак не помогали отвлечься от негативных мыслей и не создавали более комфортную и приветливую обстановку, а наоборот. От одного вида счастливых рожиц всяких слоников, кошечек, жирафиков Лешке становилось ещё хуже. Для него они всегда были неким сигналом, предупреждавшим, что все это обман, иллюзия. Обычная картинка абсолютно не спасала от мрачной, угнетающей атмосферы, творившейся в стенах и давившей парню на нервы.

— Лешка, не паникуй, — заметив состояние друга, попытался подбодрить Кот. — Нам просто нужно убедиться, что это не перелом и не трещина, ничего страшного.

— А так не видно? Ты же врач, — Лешка повернул голову, осторожно посмотрев на Кота.

Но тот лишь посмеялся, потрепав подростка по голове.

— Рыжик, во-первых, я не врач, а медбрат. Это разные вещи. А во-вторых, не обладаю рентгеновским зрением.

— То есть нужно, только рентген сделать? — с надеждой уточнил Лешка.

— В теории — да.

— А на практике?

— Честно, вариантов много, — вздохнул Пашка.

— А конкретнее?

— Позволь мне не перечислять, — приобняв подростка за плечи, попросил Паша. — Не хочу пугать тебя просто так. Больше половины из них маловероятны, а ты просто накрутишь себя ещё больше.

— Значит, мне есть чего бояться?

— Ох, Лешка, — улыбнулся Кот. — Ведь, если я скажу, что нет, ты мне поверишь?

— Ну…

— Вот видишь, вне зависимости от моих слов и убеждений бояться ты не перестанешь, — Пашка ободряюще улыбнулся другу. — Постарайся не зацикливаться, думай о чем-нибудь или давай со мной поболтаем.

— Не хочу говорить, — покачал головой подросток.

— Хорошо, — легко согласился Кот. Он понимал Лешку и его состояние сейчас, поэтому решил пока не нервировать парня бессмысленными разговорами, а дать возможность все обдумать и морально подготовиться, времени у них, кажется, был вагон и маленькая тележка.

Ожидание в очереди погружало в вечность. Работали сразу два кабинета, но даже это не спасало ситуацию. Люди по записи и нет перемешались, а коридор напоминал клейкую ленту под потолком продуктового магазина, сплошь и рядом усеянную насекомыми. Разный люд облепил стены, пол, кажется даже потолок и немногочисленные стулья. Пространство было заполнено до отказа, яблоку упасть негде. Пробка из пациентов начинавшаяся от лестницы окончательно встала. Масла в огонь подливали подлые крысы, нагло пробиравшиеся, чтобы «только спросить». Пару таких человек совсем недавно практически побили костылями.

Пашкины наручные часы утверждали, что сейчас двадцать минут двенадцатого, запись у них, так же как у девушки с гипсом и мамочки с маленьким сыночком на одиннадцать десять, а рядом сидел отец с дочерью на десять пятьдесят. Вопрос: «Это коридор или временная воронка?» Самое интересное: люди в кабинет заходили и выходили, но народ не уменьшался. В какой-то момент живая очередь превратилась в мертвую, а пациенты все прибывали, сталкиваясь как молекулы идеального газа. Атмосфера накалялась так, что даже Кот начинал нервничать, потому что уставшие и недовольные люди не просто не излучали оптимизм, так необходимый сейчас, а наоборот, убивали его своим пессимизмом. Каждый в этом помещении был настроен решительно отстаивать свое место в очереди, даже если придется драться не на жизнь, а на смерть. Их можно было понять. Пашка и сам утомился, но подобный настрой не поддерживал, к тому же его больше всего сейчас волновало состояние Рыжика.

Подросток до этого был бледноват, а сейчас и вовсе сливался с белой стеной. Гнетущая атмосфера давила буквально физически. Лешку обычно не пугали массовые скопления людей, но сейчас что-то шло не так. Липкий страх нарастал в душе, тело потряхивало от озноба, а мысли неистово путались. Рыжик чувствовал себя нехорошо, но старался абстрагироваться от окружающей обстановки и бредовых предположений тараканов о предстоящем осмотре. Выходило из ряда вон плохо. Они сидели почти у двери, где сейчас в неравном бою столкнулись молодая мамочка и бабушка. Обе женщины напоминали хищников, защищавших свою территорию, и пока их детишки в сторонке преспокойно катали машинки, дамочки начали выяснять отношения. Слово за слово, оскорбление за оскорблением и развязался скандал. Скучающие и чересчур инициативные пациенты начали поддерживать ту или иную сторону, что-то утверждать и кому-то доказывать. В одно мгновение в тесном коридоре стало слишком душно, шумно, голоса слились воедино, образуя неразборчивый гул, звучавший откуда-то издалека.

Лешка не выдержал, зажмурился, всё ещё пытаясь взять панику под контроль. Но струна натянутых нервов порвалась как-то слишком резко. Парень не успел понять в какой момент это случилось, потому что тело вдруг охватил озноб, пробежал, щекоча острым лезвием по коже, поднимая тонкие волоски, парализовал волю, и раскололся звонкими льдинками, рассыпался в снежное крошево, когда хлопнула дверь. Общий шум перекрыл детский плач, заставивший всех резко замолчать. Из кабинета вышла женщина, державшая на руках рыдавшего ребенка. Мальчишке на вид было лет шесть, но кричал он на все семь, заглушая посторонние звуки. У Лешки внутри похолодело. Что нужно было сделать, чтобы довести ребенка? Какие пытки применяют в этом жутком кабинете, в который он нескоро, но попадет? Правда, подросток не учел, что для того, чтобы напугать ребенка не обязательно делать что-то страшное. Его до истерики может довести любая мелочь, преувеличенная детской фантазией. Лешка вот уже не маленький, а все равно паникует, хотя никто ничего ещё не делал. В любом случае, это стало последней каплей.

Натянутые струны нервов порвались. Он тонул в панике, словно в колодце, из которого не знал, как выбраться. Лешке нестерпимо захотелось покинуть это место, но он не мог даже пошевелить пальцами. Время как будто замедлилось, и каждое движение длилось бесконечно долго и требовало больших усилий. Руки и ноги похолодели, желудок словно скрутили в тугой узел. Биение сердца стало отчетливо различимо, и каждый его стук отдавался гулом в сознании, как если бы кто-то выстукивал его ускоренный ритм невидимым молотком. В голове загудело, перед глазами запрыгали черные мушки, и он вдруг понял, что, если что-то не предпримет, то грохнется в обморок прямо здесь и сейчас.

— Паша, — ослабевшим голосом позвал Лешка, сжав руку друга. Дышать стало сложно, воздух будто перестал попадать в лёгкие, что ещё сильнее напугало подростка.

Кот отреагировал мгновенно. Благодаря своим дорогим друзьям, он, кажется, был готов даже к апокалипсису. Ещё по дороге брюнет мысленно рассматривал возможные развития событий и примерно знал, как успокоить Лешку, если он будет слишком волноваться, собирался предотвращать возможный побег и даже лёгкая паника входила в этот список. А вот обморока Кот не ожидал. Кроме учащенного сердцебиения больше ничего не выдавало Пашкиного волнения. Внешне он оставался спокойным, уверенным и невозмутимым, в то время как внутри бушевало море. Он привязывался к людям, дорожил ими и всегда беспокоился о них, заботился, старался помогать и оберегать. Делал он это как можно незаметнее, боясь быть навязчивым, но друзья все равно знали об этой маленькой слабости, позволяя Коту делать то, что он считал нужным. Всё-таки приятно осознавать, что в твоём мире есть человек, которому не все равно, к которому ты можешь прийти, прилететь, приползти в любое время дня и ночи, зная, что он не выгонит, выслушает, поможет. Сейчас, в Пашке снова проснулся медик, убирая все чувства, эмоции и волнения, выталкивая вперёд спокойствие и рассудительность.

— Так, спокойно, — прокомментировал Кот, быстро поднимаясь с места. — Пойдем к окну.

Пашка помог Лешке встать, и придержав его за плечи, усадил на низкий подоконник, приоткрыв окно. Какая-то старушка попыталась возмутиться, что ей дует, но под грозным взглядом янтарных глаз тут же замолчала и ретировалась в другой конец коридора.

Лешке было плохо. Паника никак не успокаивалась, выровнять дыхание не получалось и даже морозный воздух не спасал.

— Рыжик, посмотри на меня, — мягко, но уверенно попросил Кот, ловя испуганный взгляд глаз, зелёную радужку которых почти скрыли расширившиеся зрачки. Осторожно взяв подростка за руку, предусмотрительно не тревожа вторую, Пашка не разрывая зрительного контакта продолжил:

— Сделай глубокий вдох через нос на восемь счетов прямо сейчас. Давай. Один, два, три….

Лешка, повинуясь уверенной интонации, медленно вдохнул и начал считать про себя до восьми.

— Восемь. Теперь задержи дыхание на четыре секунды.

Один, два, три, четыре.

— Выдыхай ртом на семь счетов. Один, два, три…

Рыжик почувствовал, что ему становится легче.

— Повторяем всё снова. Дыши так, пока я не скажу остановиться, — мягко сказал Кот, следя за состоянием друга.

Рыжик не отрывал взгляд от таких теплых и родных глаз, покорно продолжая дышать в медленном темпе. Нервы немного стали успокаиваться. Ритм дыхания нормализовался. Ему стало действительно легче.

— Стоп, — скомандовал Кот. — Как себя чувствуешь? Голова не кружится?

— Нет. Спасибо, — слабо улыбнулся Лешка, — Чувствую себя лучше. Но все равно очень хочется уйти отсюда.

Пашка облегченно выдохнул. Напряжение резко спало.

— Ты меня напугал, — улыбнулся Кот, потрепав подростка по голове.

— Серьезно? Я думал, ты привык, — подтрунил подросток, прищурившись.

— Ох, Лешка, — покачал головой Кот, в сердцах радуясь, что парень на время отвлекся. — Мне даже тридцати нет, а седые волосы уже есть. Вот что мне прикажешь делать?

— Перекраситься, — пожал плечами парень.

— Ага, в рыжий. Будет два «убийцы деда».

— Чего?

— Ну, помнишь песенку? «Рыжий, рыжий, конопатый. Убил дедушку лопатой!»

Лешка тряхнул головой, посмотрел на улыбающегося Кота, снова тряхнул головой и все-таки тихо рассмеялся, а через мгновение к нему присоединился и сам Пашка.

Парней отвлёк возобновивщийся галдеж. Они были в самом конце коридора, но даже оттуда были слышны голоса.

— Дайте мне, пожалуйста, зайти, — вежливо просил какой-то мужчина старушку, переградившей вход в один из кабинетов.

— Ни за что, — стояла на своем бабушка. — Мы с внучкой здесь с самого утра.

— Знаем мы ваше «только спросить», — поддержал кто-то из людей.

— Мне нужно зайти, — уже твёрже проговорил мужчина.

— Совесть имейте, мы тут с маленькими детьми.

— Встаньте в очередь.

— Мне надо в кабинет, — чуть ли ни взвыл мужичок.

— Всем надо, — сердито парировла старушка.

— Тихо! — не выдержав, гаркнул мужчина. — Я — врач, и пока я не попаду в свой кабинет, прием не начнется. Слышите? Не. Начнётся, — чеканил каждое слово врач, окинув присутствующих грозным взглядом.

В коридоре повисла гробовая тишина, прерываемая редким детским плачем. Народ быстро расступился, старушка отскочила в сторону, пропуская разъяренного травматолога в его обитель. Пашка как и остальные был в шоке от увиденного, поэтому удивлённо смотрел на закрывшуюся дверь, теперь поняв, почему казалось, что поток людей не уменьшался. Лешка тихо фыркнул и отвернулся к окну. Немая сцена его позабавила, но вместе с этим пришло осознание: теперь дело пойдет быстрее, а значит и он в кабинет попадет тоже быстрее.

Кот обратил внимание на снова упавшее настроение друга, и закрыв окно, сел рядом, притянув расстроенного подростка в объятия, стараясь не задеть травмированную руку. Лешка устало опустил голову на плечо друга, прикрыв глаза. Пашка понимал, что сейчас убеждать парня в том, что все будет хорошо — бесполезно. Кот решил: поддержка в данной ситуации будет лучшей тактикой, чем бессмысленные увещевания.

— Паш, — негромко позвал Лёша.

— Слушаю.

— У меня рука болит и спина, — пожаловался подросток.

— Горе ты мое, — вздохнул Кот. — Потерпи немножко. Сейчас узнаем, что с твоей рукой и домой пойдем.

— Ты, только не оставляй меня одного, ладно?

— Конечно, — заверил Кот. — Я буду с тобой, даже не сомневайся.

— Спасибо, — улыбнулся Лешка. — И ты прости, что я, ну, такой трус и в неприятности постоянно лезу.

— Так, Лёш. А ну-ка посмотри на меня.

Лешка неохотно отлепился от теплого дружеского плеча и заглянул Коту в глаза.

— Я уже говорил, не забивай голову глупостями. Во-первых, мы уже обсуждали, что все чего-то боятся и это нормально. А во-вторых, никто не застрахован от неприятностей.

— Ну, я же обычно сам себе приключения ищу.

— Но в данной ситуации, ты не виноват. Это просто стечение обстоятельств. По-настоящему приключения здесь находит, только Витька, и то он не унывает. Около года назад наш дорогой друг в этот кабинет, как к себе домой ходил. А я вместе с ним.

— Серьезно? — удивился Лешка.

— Ага. Он тогда сначала одну ногу подвернул, сам дойти не мог. Потом вторую сломал. Когда с рукой пришел чуть с бабулькой не подрался. Ден до сих пор вспоминает, — улыбнулся воспоминаниям Кот.

— Кто? — нахмурился Леша.

— Ден или Денис Игоревич — травматолог. Наш с Витькой друг. Мы между прочим к нему записаны.

— Не знал, что у тебя есть друзья врачи.

— Ну, старею, мне без них теперь никак, — пошутил Пашка, уходя от темы. Не стоит ятрофобу знать, сколько у него знакомых медиков. Крепче спать будет. Неизвестно сколько времени они ещё так просидели, прежде чем подошла их очередь.

Выпустив молодую девушку с гипсом, дверь громко хлопнула, и грохот эхом раздался в тишине знатно опустевшего коридора. Паша спрыгнул с насиженного места и Лешка понял — время казни. Сердце резко рухнуло куда-то вниз, тараканы в голове начали очередную панику, носясь туда сюда, раскидывая бумажки и мешая собрать мысли воедино. Сознание снова начало уплывать, но Пашкина рука на плече удерживала в реальности. Брюнет взял ситуацию в свои руки, мягко, но уверенно ведя подростка к ужасному кабинету.

Уже у самого входа Лешка инстинктивно дернулся в сторону, намереваясь сбежать, но Пашка не позволил ему этого сделать, и открыв дверь, аккуратно втолкнул подростка в светлое помещение, заходя следом. По коридору в очередной раз разнёсся грохот, оповещающий о закрывшемся входе.