Записки юного целителя (джен)

Маленькая принцесса мирно спала в наспех оборудованной под детскую палате мед части. Смотрящий на нее через стекло Дарт Вейдер кажется забыл, как дышать. Едва ли есть во вселенной сила, способная оторвать его от этого занятия. Но, нет. В смысле, очень даже есть. Вызов императора заставил ситха рысью рвануть на узел связи. Мне приказано идти следом.

— Значит, Бейл наш Престор свет Органа устал жить в постоянном страхе и с помощью доноса решил избавиться от «лишнего» ребенка, — подвел итог моему рассказу Палпатин.

— Видимо, да, сир. Хотя сенатор Органа трусом мне не показался.

— Он и не трус. И даже не очень подлец. Испугавшись потерять обеих девочек, он пожертвовал одной, ради спасения другой. И всего королевского дома Антиллес-Органа. Ну и себя-любимого — не без этого. Одно дело — рисковать политической карьерой в Сенате, другое — жизнью себя и своих близких, — не согласился со мной Палпатин. — Теперь о мальчике.

— Нам удалось выяснить, что с ним находится магистр Кеноби. О планете же знаем, что это неразвитый пустынный мир со сложной эпидемиологической обстановкой по кори под властью хаттов. Кеноби скрывается на неких пустошах под видом фермера.

— Пустоши — это хорошо, — кивнул Палпатин. — Свидетелей нет. Летите и заберите ребенка без лишних политесов.

— Но… куда, повелитель? — растерянно уточнил Вейдер.

— Не тупите, лорд! Дикая песочница под властью хаттов, на которую вы зареклись прилетать — это Татуин.

— Я зарекся?

— Кто лет пять назад орал на весь Храм, что ноги вашей там больше не будет? Как выяснилось, об этом помню не только я, но и Кеноби.Так что летите — не сомневайтесь.

Вейдер капризничать не стал. Полетели.

* * *

Татуин — как Татуин. Родина лорда ситхов, как и полагается колыбели великого исторического деятеля, встречала нас девственной дикостью. Во всех смыслах: песчаной бурей и отсутствием делегации властей для встречи лорда Вейдера. Местная верхушка предпочла спрятаться. Странное поведение. У СИБ должны возникнуть вопросы.

Только всем прочим пока не до них. Нас скромная ферма Ларсов интересует и пещерка на Пустошах. Люди Айсарда доложили о том, что мухи отдельно, котлеты отдельно. Ребенок у Ларсов. Кеноби в пещере. Идем в гости одновременно: я к Ларсам, Вейдер к Кеноби.

— Не разводи там канитель. Пришла, забрала, улетела. Без сантиментов.

— Хорошо, милорд.

* * *

Дарт Вейдер:

В падаванской общаге задолго до меня было сказано: «Кто первым встал — того и тапки». Не фиг свои дневники на столах дежурного раскидывать, короче. Про Татуин сам писать буду. А то в пересказе некоторых сущая мелодрама-слезогонка получится. Разве что с капелькой медицинского цинизма, но все равно.

Агенты Айсарда сообщали о некоем чокнутом Бене с Пустошей весьма расплывчато. Лезть на рожон ради уточнения адреса им запретили, чтобы не спугнуть. Искать бывшего учителя предстояло мне. Ладно, Пустоши — не Дикий Космос. Авось, справлюсь.

Но найти логово Кеноби оказалось до неприличия просто. Он не прятался. Совсем. Я вход в пещеру еще не разглядел, а отпечаток бывшего учителя в Силе, что твой навигационный маяк на трассе. Западня? А-а-а! К хаттам сарлачьим! Открываю дверь ударом ноги.

— О, Вейдер, привет, — отсалютовал Кеноби бутылкой и даже не сделал попытку потянуться за сейбером. — Сына уже забрал или решил сначала меня проведать?

Рассматриваю бывшего мастера с какой-то брезгливостью. Уж больно перегаром в пещере пованивает. Даже с учетом герметичного шлема на голове — хоть закусывай. Впрочем, чувства опасности я не ощущал. Страха или ненависти от джедая не чувствовалось. Взаимно. Ибо ненавидеть этого человека... Ненавидеть надо достойных врагов. Ненависть лорда ситхов надо еще заработать.

— Исполнишь последнюю просьбу? Так сказать, по старой памяти? — Кеноби встал, чуть покачнувшись от направленного толчка Силы. Да, запах — запахом, а не растерял мастер ни силы, ни умения. Взгляд у Кеноби был совершенно трезвым. — Убей меня быстро. Не хочу в эти ваши казематы.

— Ты часом не обурел, магистр? Такая просьба после Мустафара смотрится как минимум неприлично.

— Так бы и сказал — глупо.

— Как скажешь.

Ну, что ты замер, мой друг, учитель и почти брат? Потянись за сейбером, хотя бы обозначь движение, которое я смогу расценить как начало атаки, и я исполню твою просьбу: убью тебя быстро. Но Кеноби молча двинулся к выходу.

— Извини, но лавовой реки поблизости нет.

— За два года мог бы понять, что пески Дюнного моря убивают не хуже.

— Ты местный, тебе видней.

— Беда только в том, что я зарекся оставлять недобитков.

— Прилетать на Татуин ты тоже зарекся.

— Повелитель приказал.

— А ты?

— А я исполняю.

— Молодец.

— Заткнись, а?

— Что, не заводится ситхская шарманка? Борзометр заклинило? А если тумблер «дур» в режим «вкл»?

— «Дур» это дурак? — решил обидеться я.

А Кеноби не ответил. Молча повалился на каменную плиту у входа. Меч я не активировал. Чтобы вырубить магистра хватило удара рукоятью по затылку. Повелителю подарок будет. Несколько манипуляций в Силе, чтоб до крейсера не очухался, и заваливаю бесчувственное тело на сиденье флаера. Отправляемся к Ларсам. Не то, чтоб мне приспичило поглядеть на сводного братца. Просто, улететь, не побывав на могиле мамы, вдруг показалось невозможным.

За время моего отсутствия рядом с камнем Шми Скайуокер появился камень ее мужа. В остальном все было в порядке. А вот на самой ферме… На самой ферме было весело. Как на кладбище. Ибо круговую оборону Оуэн Ларс организовал весьма грамотно. Во всяком случае, гораздо лучше, чем его папаша погоню за тускенами когда-то. Только откуда на ферме десяток крепких мужиков оказался? Хотя, может у них сегодня праздник какой. День работника водного хозяйства, например, отмечали. А то, что здесь и на праздник с крупнокалиберным плазмометом прийти дурным тоном не считается, я в курсе. Так что Инэри просто не повезло. Двоих Ларсов она могла и уболтать. А против дюжины, да выпивших — без шансов.

Кстати, вон и мадмуазель Стоун нашлась. Залегла за барханом в компании взвода штурмовиков. Те ситуацию, в принципе, контролируют, но развитие событий не форсируют. Решение командира группы одобряю, советую смотреть по сторонам внимательнее, ибо тускен загодя поживу чует, и, оставив флаер с Кеноби на попечение бойцов, отправляюсь на почти неагрессивные переговоры.

То есть сперва, чисто пацифист, простите мя духи Коррибана, я в полный рост пру к ферме под огнем десяти стволов, при этом заряды отбиваю, но не в стреляющих, а исключительно в песок. Или это называется не пацифизм, а гуманизм? Я всегда путаю. Дошел я, значит, до цепи обороняющихся. Те шагов с пяти стрелять перестали. Расступились. Перед тем, как войти в дом, я, памятуя про местный жестко патриархальный уклад, не забываю поздороваться. Мне отвечают вразнобой, при этом остаются на местах. Один, видимо Оуэн Ларс, пятится передо мной так, что открывает дверь собственной спиной. Перед тем, как перешагнуть порог, убираю меч. Переговоры переходят в следующую пассивно-агрессивную фазу.

Заключается она в том, что мы с Ларсом усаживаемся друг напротив друга и несколько минут молча буравим друг друга глазами. Потом я снимаю шлем и маску. После нового сеанса гляделок Ларс разжимает плотно сжатые губы.

— Ты?

— Я.

— За сыном?

— Да.

— Зачем он тебе?

— Не знаю пока. Наверное, потому что мое.

— Зачем пигалицу прислал?

— Извини. Думал, так будет лучше. Сам пока Кеноби занимался.

— Упокой Великая душу усопшего.

— Не ерничай. Живой он. И даже не слишком побитый. Не веришь — сходи посмотри.

— Я лучше на слово поверю.

— Дело твое. Люка-то покажи.

Ларс замялся.

— Знаешь ведь, сочту нужным отнять силой — отниму. Только хотелось бы по-хорошему.

— Хорошо. Беру, выходи.

Как и следовало ожидать, хозяйка появилась из подвала, и, не спуская с рук опасливо смотрящего на меня голубоглазого мальчика, выставила на стол миску с лепешками и плошку со сметаной. Традиционный жест: преломить хлеб и зачерпнуть из общей миски сметаны — значит показать миролюбие и пожелать достатка. Ларс разламывает лепешку и протягивает мне половину. Принимаю свою долю, окунаю в голубоватую субстанцию и неспешно откусываю кусочек. Вкус детского ощущения радости. Сметана в нашем доме была только по праздникам. Я сто лет не ел местной молочки. Прикрываю глаза от удовольствия и ярко чувствую, что взгляд сына переключился с меня на лепешку. Та разламывается надвое и плавно летит к Люку. Тот без тени смущения или удивления ловит ее рукой и отправляет в рот. Сметана по большей части в рот не попадает, оставшись на рожице в виде голубых усов. Беру Ларс смущенно вытирает племянника краем своего передника. Ей очень не хочется, чтобы я подумал, будто ребенка здесь голодом морят. Да я ничего такого и не думаю.

Тем временем Люк увернулся от фартука и потянулся ко мне.

— Пойдешь к папе на ручки?

— Да!

Теперь главное — не показать, что мне страшно держать эту кроху у себя на коленях. Сила Великая, Тьма милосердная, а если бы он был новорожденным?!

— Папа?

— Да.

Хатт, как вдруг сел голос. Тем временем Люк насупился, силясь понять что-то своим детским умишком. Потом ткнул пальцем себе в грудь, потом опасливо дотронулся до нагрудника моих доспехов.

— Нитька?

— Это Сила, сынок.

— Я пойду, соберу его вещи, — тихо промолвила Беру.

Киваю в ответ и оборачиваюсь к Оуэну.

— У вас тут что за собрание образовалось?

— Да мы это… тускенов погонять собирались, маленечко.

— Тускенов погонять — это хорошо. Это вы правильно придумали. Только задержались чегой-то.

— Понял. Все понял, только…

— Там еще взвод моих мальчиков без дела скучает.

Сказано — сделано. Четверти часа не прошло, как колонна фермерских багги и армейских спидеров, ведомая целеуказателями «Вымогателя», унеслась в пустыню.

— Ничего, сынка. Небось всех не перережут. Нам оставят. Вот подрастешь маленечко.

Я так живо представил, как несусь через барханы Дюнного моря на месте стрелка, а за штурвалом — светловолосый парень в легком доспехе, что эти картинки передались Люку. Уж не знаю, что двухлетка понял из увиденного. Думаю, просто настроение почувствовал. Но малыш оседлал мою коленку и самозабвенно заурчал, изображая полет спидера. Шустрик! Продолжаю сидеть, прикрыв глаза, и представлять драчку с тускенами. Так, легонечко, без лишних натуралистических деталей. Чтобы в сознании ребенка отпечатался веселый азарт папы да яркие отблески светового меча.

— Огонечки! — смеется Люк, хлопая в ладоши.

— Нравится?

— Дай.

Ребенок седьмым чувством Силы догадался, что источником желанного «огонечка» является блестящий цилиндрик на поясе папаши, и потянулся к нему.

— Нет. Мое.

Ребенок капризно морщит лобик.

— Тебе нужен свой.

— Мой?

— Твой.

Обманывать маленьких нехорошо. Это вам всякий ситх скажет. Поэтому достаю изъятые у Кеноби мечи. Бывший свой, в смысле — Скайуокерский, пристраиваю рядом со своим ситхским. Сегодня я понимаю замысел повелителя, запретившего мне появляться в публичных местах без шлема. Кроме всего прочего это дает мне возможность появляться инкогнито. И если при мне будет меч не ситхской расцветки… А вот видеть меч Кеноби в своей коллекции трофейных сейберов мне будет неприятно. Да и нет никакой чистой победы. Так что займемся конструированием. Убирать кристалл совсем не будем. А вот над зарядкой и ограничителями мощности работаем. Через полчаса получаем синий фонарик с функцией лазерной указки и примитивным маячком-коммуникатором.

— Держи, сынок.

Прилаживаю поделку на пояс Люка.

— Тетя Белу! Тетя Белу! — понесся тот показывать подарок тетке.

Значит, Ларсы не скрывали от ребенка тот факт, что он им не сын. От этой мысли меня отвлекает тяжелый взгляд из угла. Магистр Кеноби очухался и жадничает: свой меч ребенку отдавать. Только попрекать его еще и этим мне лень. Заговариваю о другом.

— Ты зачем мальца сюда приволок?

— Какая теперь разница.

— Никакой. Но интересно.

— Мальчик показался последней надеждой.

— Был или показался?

— А это смотря на что надеяться. Если на победу над ситхом или даже ситхами, то был. Ты видишь, мальчик силен и вполне мог бы стать достойным противником вам обоим. Но если надеяться на возрождение Республики… — Оби-Ван безнадежно махнул рукой.

— Что так?

— Хм, мне не так просто сформулировать… Все на уровне ощущений. Но я редко ошибаюсь в своих ощущениях. Так вот, в галактике началось какое-то движение. Пока неясное и малозаметное, как первые метры движения горной лавины. До захолустного Татуина она докатится нескоро. Очень нескоро. Но заинтересованные разумные типа хозяина здешних мест Джаббы-хатта задергались. За последний год на Татуине резко поубавилось рабов-людей, а мэр Мос-Эспы перестал ездить на обед к хаттам. Лавина пошла. Пошла, чтобы смести все старое. Не факт, что даже старый прохиндей Палпатин сумеет ею управлять. Но повернуть перемены вспять не под силу даже Избранному. Я непонятно объясняю?

— Нормально. Главное, что не лозунгами.

— Едут! Едут! Возвращаются! — раздались вопли с улицы.

Инэри выскочила из летней кухни на дворе, где она помогала Беру Ларс. Высовываюсь на улицу. Вообще-то даже пыли с дороги еще не видно. Надо же, едва ли не раньше меня наших почувствовала. Собственно, я не особо прислушивался. Сержант доложил о успешном завершении рейда, так чего волноваться.

Пока я выслушиваю рапорт командира взвода, а Инэри перевязывает какого-то местного юного придурка, который вчера поперся в пустыню и был захвачен тускенами, и собственно, ради освобождения которого и собралась нынешняя экспедиция, Ларсы просто молниеносно накрыли столы на дворе под навесом. После первой волны ахов-охов женщин и бахвальства местных мужчин под снисходительные улыбки бойцов, все расселись, и разговор перешел в степенное русло. Перепуганный эдаким столпотворением Люк забился под лавку. Еще бы, столько незнакомых шумных дядек вокруг. Ларсу такой маневр племянника не понравился, и он водрузил мальца себе на колени.

— Так, парень, дело не пойдет. Ты Скайуокер или кто?

Я не возражаю. Делаю вид, что занят беседой с фермером Дарклайтером, который, как ему казалось, аккуратно выведывал у меня, как долго ИЗР у Татуина пробудет, и не планируют ли военные провести в пустыне какие учения. Со стрельбой по местным мишеням. Мысль, между прочим. Интересно ж посмотреть, как боевые машины пройдут через Каньон Нищих. Нет, я-то во главе эскадрильи полечу. А вот собравшиеся посмотреть тускены станут нашими мишенями. А как же? Что за полет без стрельб? Так — баловство одно. Главное потом не забыть отдать приказ об открытии призывного пункта для желающих присоединиться к доблестным имперским вооруженным силам. Полноценно Империя сюда сможет прийти еще нескоро. Но наведываться будет. Чтобы ждали: кто с надеждой, кто со страхом, но чтоб ждали.

В общем, с Татуина мы ушли только через три дня. По дороге на Корусант завернули на Кашиик, где хаттовы вуки опять устроили открытое неповиновение имперским властям. Там нам пришлось избавиться от Кеноби.

* * *

Инэри Стоун:

Ага «избавиться». Слово-то какое подобрал! Или это милорд заранее перед своим повелителем оправдывается? Я до тонкостей взаимоотношений в ситхской паре не допущена, но в последнее время лорд Вейдер приходит от Сидиуса без синяков и прочих следов физического воздействия. Только старый ситх небось и без рукоприкладства провинившегося ученика так мордой об стол повозить может, мало не покажется. А как император отнесется к решению по Кеноби, одной Великой известно.

На Кашиике все вышло просто банально. Пока мы были на Татуине, на орбиту Кашиика зашла небольшая флотская группа во главе с моффом Таркином. Судя по составу кораблей, их грузов и пассажиров, мофф стройку в открытом космосе затеял. А на Кашиике остановился пополнить запасы воды и свежего продовольствия. Местные ему не отказали. Только то, что они поставили… Пока экипажи диареей маялись и тихо зверели от перспективы сидеть несколько месяцев на синтетических консервах, мофф Таркин ломал голову над планом мести. Просто уйти после нанесенной обиды нельзя: свои же не простят. Но и втягиваться в противостояние не хотелось. В результате, когда Вейдер привел свои корабли к Кашиику, Таркин развлекался расстрелом всего, что шевелилось на орбите, но на планету не лез.

Я наблюдаю за процессом на мониторе из детской. Детская же переделана из госпитальной палаты. Уж больно люто доктор Макрус запугал ситха всяческими болезнетворными бактериями, шляющийся по всей галактике ИЗР населяющими, и отсутствием у детей положенного в их возрасте набора прививок. В общем мы здесь практически на карантине. В принципе — верно. Только немножко одиноко, хотя совсем не скучно. С двумя весьма активными и такими разными малышами не соскучишься. Ими занят весь мой день. И половина ночи. Потому что вырванные из привычной обстановки малыши на новом месте спят плохо. Мало того, они почти моментально научились чувствовать друг друга в Силе и, стоит одному начать капризничать, как второй тут же подхватывает. Первый успокоился, а второй никак. Словно специально дожидается, когда первый передохнет, чтобы передать ему эстафету рева.

Из взрослых же я в эти дни вижу только Вейдера и Макруса. Лорд появляется несколько раз в день. При этом он настолько проникся идеями стерильности, что всякий раз принимал душ и переодевался в специально предназначенный для посещений детей костюм. Исключение было сделано только прошлой ночью, когда у Люка разболелся животик. Переход с натурального голубого молока на порошковое натурализованное проходил не вполне гладко. Так что успокоить малыша с солидаризировавшейся с ним сестрой казалось невозможным. Пока в дверях не возник Дарт Вейдер. Верный заветам доктора Макруса к детям он не подошел. Но я видела, как к их кроваткам тянутся невидимые руки Силы. Назвать это щупальцами язык не повернулся. Несколько минут ласковых поглаживаний, и обе заревы мирно спят.

Начмед же контролирует меня почти постоянно. Друзьями мы не стали. Напротив, Макрус воспринимает меня как кару небесную, невесть за какие прегрешения Великой Силой на него посланную. Но это не мешает нам конструктивно работать. В данной ситуации конструктивность по мнению начмеда заключается в контроле каждого моего шага. Я совсем не против, но неудобно только.

— Я сам ни разу не педиатр, но опыта у меня всяко больше, — еще в первый день заявил он на мои скромные отнекивания и торжественно возложил на мой стол деку со справочником по детским болезням.

Я просто вспомнила краем глаза виденное у него на столе фото Макруса с тремя девчушками в диапазоне от трех до пяти на шее и не стала возражать.

Сейчас я внимательно слежу за положением дел на мониторе и состоянием Силы, готовая в любой момент накрыть детей от выплесков Тьмы. Заранее не делаю, потому что чувствительные дети болезненно реагируют на то, что их плотно укрывают от контакта с Великой. Они уже привыкли видеть все краски мира и становиться слепыми и глухими не желали. Только то, что сейчас может случиться на Кашиике, им чувствовать — совсем лишнее. Потому что приказ Палпатина, направившего эскадру Вейдера на помощь пострадавшему моффу, требовал решить проблему непокорных вуки раз и навсегда. Сейчас лорд к этому «раз и навсегда» и приступил…

Впрочем, сотрясений от гибели сотен тысяч разумных в Силе пока не чувствуется. Я не очень представляю себе, как должна проводиться ковровая орбитальная бомбардировка. Но пока эскадра делает нечто иное. Несколько крейсеров на противоположном полушарии наносили точечные удары по объектам, видимо как-то связанным с некачественной поставкой. «Вымогатель» же замер над девственными лесами крупнейшего континента Кашиика. При этом турболазеры крейсера исправно работают. Только ситха на мостике сейчас нет. Он унесся на десантном модуле с 501-м на поверхность. Судя по отметке на мониторе — на острова южного океана. Джедаев ловит?

Вот, точка сдвинулась с места. Возвращаются. Через четверть часа тяжелые шаги и голоса раздались в коридоре. Чтобы услышать приближение посторонних, я просто подсунула под дверь мешающую ей закрыться до конца тушку отключенного дройда-мыши.

— И какой альтернативно одаренный урод додумался разместить этого засранца рядом с детской? — раздался недовольный рев ситха.

Выглядываю в коридор. Там Дарт Вейдер в полном боевом облачении. Собственно, я определяю это по звуку вокодера. Потому что вижу я только плащ. От плаща пахнет гарью и озоном. А голова лорда засунута в двери палаты напротив нашей.

— Извините, милорд, но у господина моффа пищевое отравление. Это незаразно, — ответил спине ситха начмед.

— Засланец? — повторил новое слово выглянувший из-за моей коленки Люк.

Лея попыталась освоить словосочетание «альтернативно одаренный», но у нее не получилось. Лорд Вейдер тихо закрыл дверь в палату моффа и повернулся к нам.

— Привет, мелочь! Пошли на мостик смотреть на творчества капитана Гриффа?

Вейдер легко подхватил обоих детей и усадил себе на руку. Те потолкались немного, но поместились. Похоже, ситх решил, что после соседства с Таркином, вся остальная зараза Вселенной им не страшна?

— Мадмуазель Стоун, следуйте за мной. Вы понадобитесь.

Стараясь не показать волнение, как можно спокойнее пожимаю плечами и иду за лордом. Краем глаза замечаю, как начмед шнырнул в палату к моффу. Высокопоставленного пациента успокаивать, небось.

— Ну, показывайте ваши художества, капитан, — от входа скомандовал главком, не давая присутствующим на мостике офицерам, включая адмирала Юларена, удивиться присутствию детей у себя на руках.

— Да, милорд. Все готово.

Грифф старается виду не показать, но он смущен. Это вояка, прошедший войну клонов? Что же такого имперцы сотворили с Кашииком… Дарт Вейдер же заранее светится довольством. Мне стало страшно. Несмотря на постоянную близость к лорду, за работой я вижу его нечасто. В домашней обстановке с тем, что он — ситх, вполне можно мириться. Но сейчас…

Командир крейсера коснулся сенсеров, и на большом тактическом экране появился бок Кашиика под нами. Эта часть планеты свободна от облаков. Огромная равнина покрыта зеленым ковром девственных лесов. Кажется, эта территория считалась у вуки священной. Теперь зелень джунглей пересекают черные полосы: «шестеренка» герба Империи диаметром около тысячи километров.

— Ну, вот, а говорили, что рисовать не умеете, — довольно заворчал лорд.

— Словно тавро у домашней скотины выжгли… — увиденное произвело на меня тягостное впечатление.

— Похоже, — отзывается лорд. — Только здесь в самой середине еще озеро голубое будет. Собственно, оно и сейчас есть, только вода из него испарилась. Когда вновь наполнится, картина получит законченный вид.

— Зачем так демонстративно?

— А смысл скрывать очевидное? Вуки со своим культом добровольного рабства у того, кому они серьезно обязаны, сами расписались в ограниченности своей дееспособности. Хоть убей, не помню, чем они обязаны джедаям, но совет старейшин выполняет любую их прихоть. Они не просто отказались от реально выгодного контракта с Таркином, но и устроили из его срыва дурацкое подобие диверсии. И ни у кого, понимаешь, НИ У КОГО, не возник вопрос: зачем и каковы последствия.

— И что теперь?

— Ты знаешь, в принципе не так уж и сложно смоделировать ситуацию, при которой спасителями народа вуки стану я или повелитель. Противно, только. Так что поступим иначе. С детьми я пока посижу, а ты прогуляйся-ка до камеры магистра Кеноби.

* * *

План ситха сволочной, но я вынуждена признать, что все другие варианты были бы еще гаже. Мало того, он по-своему справедлив. Поэтому соглашаюсь. Мало того, в камеру к магистру захожу без лишнего душевного трепета.

— С кем сегодня воюет доблестный флот Империи? — не поворачивая головы в мою сторону безразлично произносит Оби-Ван.

— Флот — с Кашииком. А Вейдер с джедаями на нем. Правда гранд-магистра Йоду, как надеялся, он здесь не застал, но пятерых или шестерых рыцарей уничтожил. По его данным осталась только Молли Марек с малолетним сыном. Их Вейдер не тронул.

— Почему?

— В знак доброй воли. Он предлагает тебе отправиться к вуки и помочь новому составу совета старейшин народа вуки выбрать правильную линию поведения по отношению к Империи.

— Старый состав совета встретился с ситхом?

— Попал под заряд турболазера.

— Какую линию поведения ситх считает правильной?

— Такую, при которой флоту Империи не придется появляться на орбите Кашиика вновь.

— Почему я?

— Потому что вы слишком устали от войны, чтобы втягивать вуки в бессмысленные авантюры.

— Я не от войны устал, — все также бесцветно произнес магистр. — Я устал каждую ночь во сне Мустафар видеть.

— Воспитайте маленького сына Мареков счастливым.

Магистр горько улыбнулся.

— Еще лорд просил передать, что, если вам будет удобнее, то можно оформить ваш отлет с «Вымогателя» в виде побега.

— Чтобы ситх учинил расправу над «виновными», прикрываясь перед Сидиусом? Нет. Пусть сам провожать меня до шатла приходит.

— Хорошо. Я передам.

Дарт Вейдер явился практически сразу после моего звонка. Без детей.

— Дуй в малый конференц-зал, а то адмирал Юларен долго не продержится, — скомандовал мне лорд.

Все-таки недолюбливает лорд адмирала Юларена. А он вполне справился. К моему приходу Лея мирно спала в одном из кресел, сжимая в кулаке оторванный микрофон внутренней связи, а Люк разучил два куплета старой пиратской песни.