Чернила и кровь (гет)

С корабля, подходящего к гражданскому порту уже на третий день плавания, я увидела громадную чёрную стену. Её было видно за несколько километров, если над морем не висел туман, и на ней оказались высечены жуткие изображения покровителей города — Древних Богов, которые Церковь потихоньку стирала, но пока получалось очень плохо. В этой же скале прорублен канал, по которому корабли и подходили к городу. Перед нами как раз скоро протиснулись торговые баржи, и на их фоне две внушительные статуи, стоящие по обе стороны от канала, выглядели действительно хтонически. «Киркволлские близнецы», две бронзовые фигуры плачущих рабов. И у этих статуй имелось вполне практическое предназначение: Киркволл расположен в самой узкой части Недремлющего моря, и между «близнецами» и маяком протянули массивную цепь, перекрывающую весь фарватер.⁽¹⁾ Как ради безопасности гавани, так и для взимания пошлин.

Стоя у фальшборта и сложив на него обе руки, я смотрела вперёд, по курсу транспорта, на горообразную махину когда-то тевинтерского города. Перед ней на острове в нескольких километрах находился местный Круг магов, который очень «милосердно» расположился в Казематах, когда-то тюрьме. Что-то я не удивлена, что именно отсюда начнётся восстание. Мередит зверствует и торжествует, имея целую цитадель своих собственных волшебных рабов, так ещё и Наместник под её каблуком. Мило, ничего не скажешь.

Сойти с корабля на пристань оказалось легко. Здесь толпились, вероятно, сотни беженцев с Юга, поэтому особо контроля не было, но зато стоял дикий гомон и крики недовольных, что и полгода назад было актуально. Когда семья Хоуков и Авелин Валлен пытались попасть в Киркволл, людям пришлось действительно очень плохо, так что на ситуацию я смотрела с долей дежавю.

К сожалению, войти в город — это целый квест.

Большие железные ворота с потушенными жаровнями по обе стороны охранял десяток стражей, и это был единственный выход с пристани. За ними виднелся основной проход в Верхний Город и поворот на лестницу в Нижний. Небольшая светлая площадь не пустела: ещё с пару десятков стражей стерегли, чтобы никто не проскользнул мимо первой линии охраны, и среди них особенно выделялся рыжий мужчина в тяжёлой броне. Который даже на расстоянии чувствовался как храмовник. Здешние воины Церкви являлись такой же властью, как и стража. Опять же, спасибо Мередит.

И какое счастье, что манипуляции организмом, кровью внутри него, храмовники не замечали — а иначе ещё в Орлее меня бы скрутили по рукам и ногам. Да и связи с Тенью у меня нет, поэтому чутьё храмовников, которым они выслеживают магов, на меня не сработает. Хоть где-то есть плюсы.

Протолкавшись через неимоверно громкую толпу к сероватому и уставшему от припекающего солнца стражнику, расстояние с которым люди как-то инстинктивно держали в несколько метров, я приспустила капюшон. Очки, на всякий случай, во избежание узнавания, пока сняла и спрятала под ворот, поэтому самую примечательную деталь даже случайно никто не увидит.

— Прошу прощения за наглость, — когда я сделала шаг ближе, нарушив общий строй, мужчина повернулся ко мне, уже заранее разозлившись, что кто-то лезет несмотря на угрозы вышвырнуть нарушителя с пирса в воду, — я знаю, что вы не пускаете бедняков, однако я при деньгах и могу оплатить вход в город. Это весомый аргумент, чтобы меня пропустили?

Выудив из сумки золотой, подкинула его пальцами, и следом за этим движением кадык мужчины жадно дёрнулся, а глаза продолжали следить за падением монетки в мою руку.

— Поговорите с капитаном Эвальдом, леди, — стражник подобрел будто по взмаху волшебной палочки, и выражение его хмурого лица разгладилось, озарившись предвкушением.

— Благодарю.

Дразнить человека я не стала, поскольку денег у меня хватало, и мешочки настолько сильно оттягивали низ рюкзака и сумки, что нуждаться в золоте я не буду ещё очень долго. Кинув стражнику монетку, которую он поймал обеими ладонями и ещё долго любовался куском драгоценного металла, под возросший гомон людей за спиной прошла мимо мужчины и направилась на площадь. Большое открытое пространство с алыми флагами с гербами Киркволла на крышах оказалось в тени сторожевых башен, таких же светлых, но грязноватых от времени и погоды, как и все здания Верхнего Города. Тут меня сразу заметили и терпеливо ждали, пока я, планируя разговор и стараясь не запнуться о слегка неровные плиты на земле, неспеша приближалась к капитану.

— Мест в городе нет, что бы ты там не наплела нашим людям, вход закрыт, — скучающе и очевидно не в первый и даже не в сотый раз протянул храмовник. С его лица тёк пот, и он, вероятно, уже спёкся в своей броне. — Когда они уже научатся не верить каждому слову каких-то…

— Даю двадцать золотых, а вы не спрашиваете ни моё имя, ни цель моего прибытия и забываете, что я здесь была.

Мужчина заткнулся, не договорив, а его брови забавно приподнялись. Стоящие рядом храмовники и солдаты переглянулись, но капитана это не смутило — он взял себя в руки и просто молча кивнул. Отсчитанные из сумки монетки перекочевали в чужой кошель, и сразу после этого человек, имя которого я мгновенно забыла, естественно, свистнул кому-то в одной из башен. Скрипнул механизм. Решётка в город приподнялась на пару метров.

Что ж, теперь надо бы найти куда приткнуться. Ступая по Верхнему городу, живущему так, будто не у него под стенами воют от голода и отчаяния бедняки, я всматривалась в вывески и лавки в поисках хоть какого-то дома отдыха. В «Висельник» я точно не пойду, всё-таки мне нужно комфортное место для сна, ведь данное заведение имело отвратительную еду и напитки, а я не мазохист. Вопреки использованию магии Крови, да.

Гостиница нашлась на окраине жилого района, и здесь я решила пока остаться. В Киркволле у меня имелось совсем немного дел, поэтому я планировала задержаться сугубо для двух вещей. И первой я занялась на следующий день, как следует выспавшись. Оставив ненужную мне поклажу в номере под заклинанием тления, чтобы всякие любопытные личности до смерти удивлялись, что вообще-то чужое трогать нельзя, я вышла на охоту.

На малефикаров.

Спускалась я всё ниже и ниже, добравшись до Клоаки под подозрительными взглядами здешних бродяжек: людей, эльфов, гномов. Переплетение улиц обещало мне заблудиться по пути назад, но в данный момент меня это волновало в последнюю очередь. Магию Крови я чуяла лучше всего — собственная кровь отзывалась, ведя меня по тёмным, неосвещённым закоулкам, состоящих из треснувших балок, соломы и грязи. Где-то, чтобы пройти, приходилось пригибаться, а где-то и создавать из камня мосты, ведь доски сгнили и обрушились на ярусы вниз от влажности.

Чутьё вело меня по прямой. Туда, откуда несло родной мне магией, ритуалами и смертью.

Две недели подряд я методично находила одиночек, безумцев и отступников, от которых несло агонией жертв. Это были и эльфы, и люди, и маги Круга, не удосужившиеся даже сменить мантии. И из каждого я извлекла кровь до последней капли, законсервировав в пробирках на будущие заклинания. Малефикара убил малефикар, оставив без крови. Иронично. Клоака и Нижний город оказались пересыщены отчаявшимися от зверств Мередит магами…

Пока я не нашла источник запретных знаний.

Началось всё с одной литейной в заводском районе Нижнего города. Концентрированная магия Крови давно тянула меня к этому месту, и удерживали меня только непредсказуемые патрули храмовников, которые настолько слабый след не чуяли, и когда я приблизилась наконец к странному месту, то поняла, насколько же здесь всё пропитано смертью, страданиями сотен жертв и стойким запахом крови, который простой человек за дымом печей и не уловит. Здесь не просто проводились ритуалы для усиления своих способностей и убийств, а что-то на грани некромантии. Я лично никогда не пробовала поднимать трупы, хотя могла, потому как повода не было. И если кто-то занимался чем-то столь же аморальным по мнению Церкви, то здесь я найду главный источник проблем Киркволла. Ведь чем меньше триггеров в городе, тем больше вероятность, что Мередит взбесится немного позже, и у людей появится разумный повод для бунта.

Ступив в заводское помещение, я прислушалась. Дверь не скрипнула — петли смазаны. Следов людей нет, а печи горели слабо, создавая снаружи видимость работающих дымоходов. Магия вела куда-то под пол, и скрытый за фальшивой стеной люк я нашла достаточно быстро, пройдясь по периметру первого этажа.

Но когда спустилась в тёмный обветшалый подвал, то еле удержала себя от рвотного позыва.

Кошачьи черепа в пробирках. Чьи-то конечности в больших бутылках, погружённые в подобие формалина или что-то вроде того: мужские, женские, звериные, детские. Много символов на полу — несколько ритуальных кругов, целых и ещё фонящих.

А в дальнем конце помещения, где находился рабочий стол, заваленный свитками и книгами с какими-то таблицами на стене, сидело на стуле тело. Без стоп, кистей рук и головы. Женское. Рядом, спиной ко мне и не слыша за гулом ритуала, что кто-то вошёл, стоял седой мужчина в зачарованной мантии. Раскинув руки, он продолжал что-то шептать.

Гнев и осознание взбурлили ядовитой смесью. Я не помнила его имя и время появления, но главное — главное я знала. Это тот человек, из-за которого погибли десятки женщин Киркволла. Из-за которого умрёт Лиандра Хоук. Друг Орсино, чтоб ему там в Круге икалось.

Вот он, эпицентр учений магии Крови. Даже не сам Орсино, потому как в Круге и у стен есть уши, просто так магии Крови не научишь. К некроманту шли отступники. К нему обращались попавшиеся мне по пути магистры, ловящие рабов в Клоаке. Киркволл — рассадник преступности. Но теперь не один только Хоук занялся восстановлением порядка. Хотя, это из корыстных целей… У этого малефикара имелся целый стенд с пробирками с кровью — то, что нужно для колдовства, чтобы не тратить свой жизненный ресурс.

Поднимать шум я не стала. Тихо прокралась к человеку и, пока он замер в ритуале, добавила чужой кровью лишний символ за его спиной. Одна ошибка. Одна лишняя переменная.

Барьер окатило волной крови, когда тело передо мной разорвало на куски плоти и осколки костей. Алая жидкость расплескалась по стенам и полу, залила свитки и книги, но пропасть я ей не дала: собрала обратно в крупный пузырь объёмом в пять литров, сплела заклинание, использовав всё до последней капли, и, поднявшись на ступени, выжгла помещение, не позволив пламени коснуться литейной сверху. Все книги и полезные исследования забрала с собой, но от записок и результатов экспериментов оставила только пепел, очень постаравшись, чтобы никто не понял, что здесь случилось. Поэтому вся кровь и ушла. Орсино мне теперь должен, если сам где-то не оплошает.

В гостиницу пришла злая и воняющая дымом и нечистотами Клоаки. Плащ выбросила в проулок прямо из окна, уж какому-нибудь бродяге он пригодится, а сама набрала воды в бадью и залегла практически в кипяток отмокать, запрокинув голову на деревянный бортик.

Всё. Каждый глупо колдующий в городе и на побережье малефикар убит. Колбы с их кровью собраны, пущу их в дело во время вероятного сражения. Ученик этого… как его… некроманта где-то ещё гуляет в Верхнем городе, так и плевать на него, ещё попадётся храмовникам.

Лиандра Хоук спасена. Храмовники будут не такими злыми. Кстати, в местном Круге скоро появится Каллен, если мне память не изменяет, а у него с магией Крови связаны весьма травмирующие воспоминания, но теперь каждого беглеца, осмелившегося совершить глупость, я поймаю лично, поэтому будущий Командер может выдохнуть свободно.

Я ведь не трогала тех, на ком не было меток насильственной и жестокой смерти. Пускай живут себе спокойно, они не сделали ничего плохого и магией Крови только защищались. Фон очень хорошо чувствуется в таких случаях, Авернус научил различать подобное.

Нет, меня не накрыл внезапный приступ альтруизма! Просто я, вообще-то, тоже малефикар, и чем ниже шанс охоты на меня, потому как людям свойственно грести всех в одну кучу, тем спокойнее я смогу здесь пожить и добиться желаемого. В Киркволл скоро приплывут кунари, и в городе станет неспокойно. Я бы хотела после этого момента отправиться путешествовать, чтобы не влезать в очередное геройское приключение, потому как тяги бить морды за справедливость у меня нет и не было. Да я даже клинику Андерса в Клоаке за пару кварталов обходила! Не нужны мне такие знакомства, которые потенциально приведут меня к очередному Герою. Одного раза хватило по самое горло, спасибо.

Что ж, первая часть плана выполнена.

А для второй части придётся всё-таки заглянуть в «Висельник».

Обнаружить таверну для меня, теряющейся даже на третий раз пребывания где-либо, оказалось проще простого. Здание нашлось ровнёхонько напротив спуска с широкой четырёхъярусной лестницы, которая вела в Нижний город из Верхнего, что оправдывало звание «Висельника» как информационного центра. Деревянное здание с каменным фундаментом очень походило на постройки Ферелдена, имело два этажа, а над входом болталась железная вывеска, вроде бы, солдата в доспехах, подвешенного вниз головой. Я ожидала, что это будет буквально повешенный человек, но чтобы именно так… Ну, хозяину виднее.

Коснувшись двери исключительно через ткань нового плаща, а не пальцами, я зашла в наполненное шумом помещение. Аромат здесь привычный средневековью: грязные носки, пот, кислая вонь еды и жира. Очаровательно. Дыша через раз, я осмотрелась. Люди, гномы, эльфы, снова люди… Храмовники. А вот этих красавцев мне надо обойти по широкой дуге. Сегодня я магией Крови не пользовалась, поэтому они не учуют отголоски моих экспериментов по записям того безумного некроманта, да не упокоится его дух и будет вечно страдать, но лучше перебдеть. Пройдя по стеночке мимо набитых посетителями столов, я поднялась на второй этаж.

А когда услышала в чужом разговоре знакомый голос, то замерла, не дойдя до арки в ближайшее помещение.

— …и тут он мне заявляет: «Варрик, займись делом, найди мне из ниоткуда и из ничего наёмников за бесплатно, это же сокровища тейга!» Ну что за идиот…

Собеседник на слова гнома рассмеялся, с характерным стуком поставив деревянную кружку на стол, а затем поднялся, чтобы распрощаться. На выходе я столкнулась с другим гномом, но он едва ли на меня глянул, занятый подсчётом золотых в кошельке, поэтому пришлось отойти с прохода, чтобы в меня не врезались.

Когда я заглянула в небольшую гостиную, то на несколько мгновений растерялась. Я знала, кого здесь увижу. Знала, кто хозяин «Висельника». И всё равно поджала губы, не узнавая в русом безбородом гноме, ещё молодом, но столь же остроумном и хитром, Варрика Тетраса. Золотое кольцо на цепочке висело над распахнутым воротом алой рубахи с золотой вышивкой, пара колец в правом ухе и одно — в левом. Лёгкая куртка не застёгнута, а рядом со стулом, где сидел гном, был прислонён добротный арбалет, равному которому я за время своих путешествий ещё не видела.

— Ты по делу или продолжишь дальше стоять и страшно смотреть? Мне уже начать волноваться? — донёсся до меня вдруг напряжённый смешок.

Пару раз моргнув невпопад, я глубоко вдохнула и зашла в помещение. А затем сняла капюшон, вспоминая, что хотела сказать легенде этой игры… этого мира.

«Надо его нарисовать! Срочно!» — подсознание вопило, а руки зачесались.

— Прошу прощения, мессир, — от обращения Варрик хмыкнул в кружку, отпив не самого качественного, я уверена, пива, — ходят слухи, что ваш брат собирает экспедицию на Глубинные Тропы.

— Ну и какой придурок проговорился? — Тетрас закатил глаза, впрочем, ни удивлённым, ни огорчённым не выглядя. Он всё так же улыбался, но держал руку на пульсе. Точнее, на краю стола, ближе к арбалету. — Да, есть такое дело. Но, увы, Бартранд жаден до золота, как храмовник до лириума, и требует наёмников, которые не запросят много за свои услуги. Но какой идиот, по его мнению, сунется на Глубинные Тропы за медяки? С подобным сбродом мы и несколько дней не продержимся.

— А вам случайно не нужен наёмник, который готов заплатить пятьдесят золотых, но в обмен возьмёт себе трофей без оспаривания права его выбора?

Варрик замер, отставил кружку и осмотрел меня с ног до головы. Теперь он заметил качественные ботинки и ножны с двумя кинжалами за распахнутыми полами плаща, а затем посмотрел по-деловому, слегка прищурившись: цепко, внимательно и с интересом. Нельзя было забывать, что он владелец не только «Висельника», но и связан торговой гильдии его семьи. И с Хартией, вот, стопроцентно.

— Вот так сразу? — гном хмыкнул и откинулся на спинку кресла. Оное, кстати, очень напоминало трон, пускай и выглядело просто, и я как-то сразу представила, что это трон Наместника Киркволла. Варрику бы пошло. — Очень щедрое предложение, с удовольствием его приму. — На этих словах я отвязала от пояса приготовленный заранее мешочек с золотом и кинула его через весь стол. Он грузно со звоном приземлился около Варррика, и тот принялся пересчитывать и проверять монеты. Медленно. — Мы планируем отправляться через три-четыре месяца, так что можешь пока подготовиться. Обоз соберём на каждого участника экспедиции, поэтому о питании не волнуйся, но лучше возьми что-нибудь с собой на непредвиденный случай. Меня ты знаешь, где найти, заглядывай иногда, как-нибудь передам карту с точкой сбора. Это в районе гномов, сразу поймёшь по скоплению телег.

Он отвлёкся от монет, бросив их считать без весомой причины, и выудил из внутреннего кармана куртки небольшой блокнот. Пролистав несколько страниц, гном отвязал карандаш от тряпичной закладки и, остановившись, посмотрел на меня с улыбкой.

— Меня ты, видимо, знаешь. А тебя как записать?

С языка почти сорвалось уже привычное мне имя, но, взглянув на Варрика и вспомнив, что с ним случится через десяток-другой лет и кто с ним будет знаком, я произнесла совсем другое. Малефикар Лина предатель и мертва для Тедаса. Что ж, поиграем по-другому. За разбойницу.

— Анджелин, — коротко отозвалась я, сжав чехол для очков под плащом.

1) из вики

Вернуться к тексту