Заклинание тишины. Когда молчание разрушает больше, чем крики (гет)

Джеймс сидел у подножия старой арки, склонив голову на колени.

Здесь не было ни стен, ни потолка — только каменные фундаменты, едва угадываемые в тумане. В центре — тишина, такая густая, что она ощущалась кожей.

Он не прятался. Он ждал.

Гарри шёл медленно. Каждый шаг отзывался внутри него как вибрация, не звук. Здесь всё, чему его учили, всё, во что он верил, было… неуместно.

Он не знал, как подойти. Что сказать.

Он остановился в трёх шагах от сына.

— Джеймс…

Но слово растворилось. Не в воздухе — в самой ткани пространства.

Он понял: говорить здесь нельзя.

Джеймс поднял голову.

И просто посмотрел.

В его взгляде не было страха. Не было обиды.

Была… готовность.

Они смотрели друг на друга.

Потом Джеймс сделал жест.

Не магический. Простой. Как учила Лили. Ладонь на грудь. Вдох. Затем выдох — и движение вперёд.

"Я вижу."

Гарри опустился на колени. Вспомнил движения, которые показывала Эмили. Неловко, но искренне — повторил.

"Я здесь."

И в этот миг тишина изменилась.

Не исчезла. Но стала… светлее.

Словно кто-то убрал занавес, за которым скрывалась их связь.

Джеймс сложил руки в символ круга. Потом пальцем провёл линию — от сердца к Гарри.

— Почему ты молчал? — хотели бы спросить его глаза.

Гарри не ответил. Но открыл ладони.

Это было древнее движение.

"Я не защищаюсь."

Джеймс встал.

Подошёл ближе. Протянул руку — и положил отцу на плечо.

Без слов. Без ритуала.

Только контакт.

И тогда Гарри понял, что это не прощение.

Это — узнавание.

Он почувствовал, как в его груди поднимается нечто.

Волнение. Усталость. Радость.

Слёзы.

Но он не плакал.

Он впустил это.

Джеймс сделал ещё один жест. Короткий. Как в детстве, когда звал за собой.

Гарри кивнул.

Они пошли — вместе.

Ни один не говорил.

Но каждый слышал другого.

На выходе из пространства молчания Гарри сделал последний жест:

"Я не уйду."

Джеймс — ответный:

"Я знаю."

И этого было достаточно.