Эгинор (джен)

Стражники поволокли Эгинора внутрь. Миновав несколько коридоров, освещенных чадящими факелами, они пришли к большой кованой двери. Пленника втащили в камеру, приковали к стене и оставили.

Юноша огляделся. Камера была маленькой и пустой, если не считать тюфяка, на который его усадили, и металлической кружки с водой. У него страшно пересохло в горле, он жадно ее выпил, а потом опустился на тюфяк, однако уснуть не смог. “Ложе” было жестким, а цепи звенели при малейшем его движении.

Утром ему принесли кусок хлеба и наполнили кружку водой. Обеда и ужина не было, и на следующий день он разломил свой “завтрак” на три части, чтобы не так страдать от голода.

“Вот и конец… Даже если Турдан не убьет меня, долго я не протяну. И он будет с кристально честными глазами утверждать, что не убивал меня и вообще не повинен в моей гибели, — горько усмехнулся Эгинор. — Все же, Отшельник из Восточных Предгорий был прав… И отец тоже. Хотя сейчас я бы предпочел, чтобы они ошиблись, и Турдан оказался порядочным человеком. — Он смотрел на крохотное, плотно зарешеченное окно. — Хотелось бы знать, меня убьют прямо здесь или всё же публично казнят на площади?.. Если так, то я ещё увижу небо и, если повезет, солнце.

Пророчества и Отшельник говорили, что я мог победить Хойдарское Царство… Где я ошибся? Что сделал не так? Неужели я должен был отсиживаться дома, когда отец отправился освобождать сестру?.. Теперь Турдан спокойно завоюет Канлур… Отец убит горем и не сможет ему противостоять”.

Так прошло ещё два дня. На третий ослабевшего Эгинора под руки вывели из камеры. Ему было плохо. Он ещё не до конца оправился от обильной кровопотери, а переезд и заключение окончательно лишили его сил.

Скоро он оказался в просторном и довольно светлом зале, где его усадили прямо на пол.

Двери распахнулись, и в зал неторопливо вошел Турдан, а следом — невысокий полноватый человек и еще несколько мужчин.

— Приветствую принца Эгинора, — произнес царь.

Пленник не ответил.

— Наверное, тебе будет приятно узнать, что вы с отцом и ваш многомудрый Отшельник были правы. Я оказался негодяем, верно? — усмехнулся Турдан. — Хотя ты уже, наверное, и сам понял это.

— Я ни на минуту в этом не сомневался, — ответил принц.

— Ты мне нравишься. Не люблю покорных. Таких, как ты, интереснее ломать. — Царь сел в кресло. — Господин Талурб, приступайте.

Низенький человек подошел к Эгинору и положил руку ему на голову. Ладонь легла на лоб юноши, а пальцы на волосы. Прикосновение не было грубым, но почему-то показалось пленнику невыносимым.

— Да, это Фэрани, — повернулся он к царю.

— Полуфэрани. Его отец обычный человек, — напомнил Турдан.

“Что они несут? Какие ещё фэрани?!” — пронеслось у Эгинора.

— Правда?.. — удивился Талурб. — Если так, кровь и силы Фэрани очень сильны в нем.

— Замечательно. Он в вашей власти.

— Кровь и волосы фэрани обладают особой ценностью для магических ритуалов.

— Пожалуйста, — махнул рукой царь.

— Пусть цирюльник срежет волосы. Чем длинней, тем лучше. Под корень.

К пленному принцу приблизился человек с ножницами. Рядом поставили большое блюдо. Цирюльник тщательно расчесал густые волосы Эгинора, а потом, начав с макушки, ловко принялся их срезать. Тёмные пряди одна за другой ложились на блюдо, и через четверть часа все оказались там.

— Теперь сбрейте, что осталось, наголо, — сказал Талурб.— Мне нужно будет делать надрезы на голове.

Цирюльник взял бритву, и скоро голова юноши была полностью оголена.

Талурб подошел к пленнику, произнес длинное заклинание, сделал надрез на затылке и поднес небольшой сосуд, собирая кровь.

— Разденьте его и привяжите к столу, — спустя несколько минут распорядился Колдун.

С пленника сняли цепи, раздели донага, положили на стол и крепко привязали. Талурб невозмутимо рассек кожу на макушке и снова собрал кровь.

— Фэрани очень умны, средства с кровью, добытой из их головы, помогают укрепить разум, — сказал царю Талурб.

Колдун взял другой сосуд и сделал надрез на левой груди Эгинора. Тот сжал зубы и зажмурился.

— Эта кровь — сильное средство в любовных делах.

Турдан усмехнулся и кивнул.

— Фэрани очень умелы. — Талурб вскрыл вены на руках принца.

Обнаженный, обескровленный Эгинор дрожал на столе.

— И последнее... — Колдун сделал надрез в паху юноши. — Если вы хотите принести его в жертву всесожжения, то на этом нужно закончить. — Он обернулся к царю.

Турдан удовлетворенно кивнул.

— Разумеется. Выберите наилучший день для этого. Надеюсь, после того, как темные силы получат Фэрани, мы без проблем покорим Канлур.

— После такой жертвы — не извольте сомневаться, о великий царь.

Царь встал, подошел к пленнику и повернул его лицо к себе.

— Ты всё же станешь ключом к победе, мой милый принц Эгинор. Окончательной победе Хойдара над Канлуром.

— Небо не допустит этого… — прошептал юноша.

— Продолжаешь надеяться на чудо, чистый, благородный, наивный дурачок? — ласково спросил Турдан. — Так знай же, что дождь был вызван колдуном и жрецом Талурбом по моему приказу. Мы же отравили источник. Где же был ваш премудрый Фэрани, служитель Светлых сил, мудрец из Восточных Предгорий? Почему не предупредил вас? Почему не защитил, а?

Посеревшее лицо Эгинора на миг страдальчески исказилось.

— Лучше быть жертвой, чем негодяем и подлецом, — всё же ответил он.

Турдан наотмашь ударил его по лицу.

— Придержи язык, мой милый принц, иначе ты лишишься его. Хотя… Какой ты принц… Ты же бастард… Даже жаль, что ты умрешь, так и не узнав, что на самом деле ты не сын королевы, а плод похождений твоего папаши.

— Я вам не верю. Вы лжец и клеветник.

— Не зли меня. — Царь снова ударил его, губа Эгинора лопнула, и на ней выступила кровь. — К сожалению, у меня есть свои слабости… Уж очень мне хочется услышать твои стоны и предсмертный хрип.

— Я скорее отсеку себе язык сам, чем доставлю вам такое удовольствие.

— Тебе повезло, что для жертвы всесожжения ты должен быть в сносном состоянии и твои члены не должны быть повреждены. Иначе ты бы узнал, что такое настоящие унижение и боль. — Турдан оттолкнул его лицо. — В камеру его, — бросил он и вышел.

Эгинору обработали разрезы, затем отвязали, отнесли в камеру и опустили на тюфяк. Он свернулся калачиком, но согреться не смог. К его некоторому удивлению, спустя какое-то время тюремщики даже принесли ему одеяло, хотя и оно не сильно помогло.

Теперь юноша не считал дни. Ему было слишком худо, он часто забывался и не знал, сколько времени прошло с тех пор, как Турдан сбросил все маски.

Наконец его снова вытащили из камеры. Если бы у Эгинора ещё оставались силы, то он удивился бы, что его отнесли в купальню, где тщательно вымыли и натерли тело ароматным маслом. Затем на пленника надели шёлковую тунику, связали руки за спиной и вывели на улицу.

В большом внутреннем дворе крепости возвышался помост, на нём был подготовлен большой жертвенник, под которым лежало множество вязанок хвороста. Стражники передали Эгинора жрецам, те взяли его под руки и медленно подвели к алтарю. Там его ждали Великий верховный жрец Хойдара, Талурб, а также ещё несколько жрецов. Принца повернули лицом к Турдану. Раздался треск ткани: с юноши сорвали тунику, и теперь он обнажённый стоял перед царём и его приближенными.

Турдан восседал на троне, вокруг собрались его самые преданные князья и воины.

— Сегодня, мои верные подданные, необыкновенный день, — торжественно начал Турдан. — Наш великий Владыка мрака получит душу и тело праведного принца и наследника Канлура, — произнес царь, насмешливо глядя на Эгинора.

Собравшиеся хищно смотрели на жертву. Турдан обвел их глазами и продолжил:

— Более того, сегодня во славу Тьмы на жертвеннике умрет настоящий Фэрани!

Люди загудели: “Фэрани?! Неужели принц Эгинор — Фэрани?! Они еще встречаются?!” — различил юноша отдельные восклицания.

На лице Турдана читалось глубочайшее удовлетворение.

— И да откроются с последним вздохом жертвы нам врата к великим завоеваниям, и первым да падет Южное Королевство!

Эгинор закрыл глаза, чтобы не видеть своих мучителей.

— Начинайте! — приказал Царь.

Жрецы зажгли подготовленные курильницы и начали заунывно петь. Принца подняли, положили на жертвенник и крепко к нему привязали. Стараясь не слушать, Эгинор смотрел на небо. Оно было пасмурным, даже мрачным. “Солнца нет… Это значит, что больше я его не увижу… Отец, матушка, прощайте и простите меня — ведь я не смог спасти Канлур… Небо, сжалься надо мной и сделай мою смерть не такой мучительной… Хотя… Я же не исполнил предначертанное и умираю на алтаре тьмы… Возможно, мы прогневали Небеса, и они отвернулись от нас”, — с горечью подумал Эгинор и закрыл глаза. По щеке скользнула капля.

Верховный жрец положил ему на грудь ритуальный нож, юноша вздрогнул от прикосновения ледяного металла и невольно напрягся, ожидая скорого, неминуемого и страшного конца.

Турдан сжал подлокотники трона и подался вперед, жадно глядя на обречённого принца.

“Что это?” — раздался чей-то вскрик. “Смотрите!!! Этого не может быть!” — Собравшиеся повскакивали со своих мест. — “Это же дракон?!”

Жрецы застыли и смотрели, как огромная крылатая тварь описывает круг у них над головой.

— Не стойте!! Убейте его!!! Убейте Фэрани!!!!! — заорал Турдан.

Талурб опомнился, взял нож и хотел нанести жертве смертельный удар, как внезапно взвыл от боли. Левый бок Эгинора обдало нестерпимым жаром, он застонал и открыл глаза. Это был Искр! Его Искр! Он с трудом повернул голову и увидел, как объятые пламенем жрецы мечутся у алтаря.

Турдан первым пришел в себя и вскочил с трона. “Ну уж нет, сегодня ты умрешь, чего бы мне это ни стоило!!!” — Он схватил факел, метнул его в сторону жертвенника и поджег под Эгинором хворост.

— Ах ты, негодяй!!! — возмутился Искр.

Дракон спикировал вниз, вдохнул в себя начавший было разгораться огонь, после чего выпустил его в Турдана и приземлился. Cо спины его спрыгнул человек и бросился к Эгинору. Он ловко перерезал веревки, после чего взял измученного юношу на руки. Искр пригнулся, коснувшись брюхом земли, и тот уложил принца к нему на спину, после чего взобрался на Дракона сам.

— Летим! — велел он.

Искру ужасно хотелось окончательно разделаться с Турданом и жрецами, но он понимал, что Эгинору худо, и нужно спешить. Он поднялся в воздух и скоро скрылся в южном направлении.

Внизу метались обожжённые перепуганные люди. Простые стражники, не допущенные на жертвоприношение, ворвались во внутренний двор и помогли потушить тех, кто самостоятельно не смог сбить пламя.

“Почему? Почему вы при приближении дракона сразу не перерезали ему глотку?!” — бесновался Турдан. Он не сильно обгорел, но боль придавала ему дополнительной ярости.

— Всё очень плохо, мой царь, — процедил сквозь зубы Верховный жрец, — жертвоприношение темным силам нельзя прерывать.

— Что ты имеешь в виду?! Его прервал этот проклятый дракон!!!

— Владыке мрака не важно, кто остановил жертвоприношение. Оно должно быть завершено, а жертва — мертва. — Его тяжёлый взгляд сверлил царя.

— ?!

— Теперь он прогневается на нас. И на вас тоже. Отныне вы навсегда лишились его благосклонности.

— Но это сделал этот …ов Дракон!!!

— Есть только один способ смягчить его гнев, — холодно продолжил жрец.

— Что нужно сделать?!

— Необходимо найти принца Эгинора и убить его во славу Тьмы.

Турдан в сердцах плюнул.

— И чем скорее, тем лучше. Каждый день, каждый час промедления вам дорого обойдется, — закончил жрец.

Взгляд царя упал на Талурба; тот сильно обгорел и сидел на земле.

— Он прав? — Царь кивнул на Верховного жреца.

— Прав… — тяжело дыша, отозвался Талурб.

Появился лекарь. Увидев, что творится во внутреннем дворе, он ахнул.

— Что стоишь, разинув рот?! — прорычал Турдан. — Я обожжён!

— Прости негодного раба, о великий Царь, — ответил лекарь и бросился к нему.

* * *

Искр несколько часов усиленно работал крыльями.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказал Ученик Отшельника (а это был именно он).

— Еще немного… — обернулся Дракон. — Я не успокоюсь, пока мы не покинем эту проклятую страну!

— Если ты перетрудишься, мы можем здесь застрять.

— Ла-адно. — Искр начал планировать и одновременно высматривать место для отдыха.

Наконец он приземлился возле раскидистого дерева. Ученик осторожно опустил на траву закутанного в плащ Эгинора. Тот открыл глаза и некоторое время смотрел на своих спасителей.

— Спасибо, — одними губами беззвучно произнес он и снова забылся.

Путь домой занял у Дракона почти два дня. Солнце клонилось к закату, когда вдали показался Канлуриан. Спустя час Искр приземлился в дворцовом саду. Начали сбегаться стражники и слуги.

— Я привез принца Эгинора! — объявил Дракон. — Ему нужен врач.

К ним потянулось множество рук, и Ученик осторожно передал им юношу.

К Дракону уже бежал Эрван.

— Я привез его! — повторил Искр.

Люди расступились, и Король в ужасе узнал в измученном обритом существе своего Эгинора.

— Сынок!.. — Эрван бережно взял его на руки и понес во Дворец.

Ещё через несколько минут прибежал Старший королевский Лекарь.

Эгинора отнесли в его спальню, следом вошли Лекарь, его помощник, Ученик Отшельника, а за ними — взволнованная Аргита.

Лекарь и Эрван развернули принца. Королева вскрикнула.

— Нужно его обмыть и обработать ожог, — сказал Врач и отдал необходимые распоряжения.

Спустя полчаса всё было сделано. Эгинора напоили лекарством и уложили в постель. Эрван сел рядом, взял его за руку и прижал горячую ладонь сына к щеке.

Вскоре Старший лекарь немного успокоил Короля и Королеву, сказав, что опасности для жизни принца нет, но Эрван всё же почти не отходил от его постели. Прошёл день, потом другой, но, к огромному огорчению отца и матери, юноше совсем не становилось лучше. Совершенно обессиленный и ко всему безучастный, он лежал у себя в покоях. Рядом неотлучно дежурили два лекаря.

Жители Столицы знали о состоянии Эгинора, и весь Канлуриан затих, с надеждой ожидая добрых известий из дворца. Многие молились и просили Небо исцелить их доброго принца. Искр несколько раз в день подлетал к окну спальни и заглядывал внутрь, но всё оставалось по-прежнему.

Лауэран так и не покидал своих комнат, держа пост и молясь за своего кузена и лучшего друга. Фингар, со своей стороны, простил долги жителям Эмральдина и щедро раздавал милостыню в Канлуриане.

Так прошла неделя. В один из дней Эрвану доложили, что его хочет видеть молодая женщина, назвавшаяся целительницей. Королю ужасно не хотелось оставлять сына, но он всё же встал и спустился в приёмный зал. Перед ним стояла стройная женщина в плаще. Увидев Эрвана она сбросила капюшон и, к своему изумлению, он узнал мать Эгинора.

— Я хочу увидеть сына, — негромко произнесла она.

Король растерялся и не ответил.

— Ты обещал мне, что исполнишь одно моё желание. Я хочу увидеть сына. — Она взглянула Эрвану в глаза.

— Но здесь Королева… — наконец произнес он.

— Скажи, что я целительница, и запрети кому-либо нас беспокоить.

Эрван колебался, но в конце концов кивнул и пригласил её следовать за собой. “Она почти не изменилась!.. Словно с нашей встречи прошло всего лет пять, а не более двадцати”. Они поднялись к покоям юноши. Король открыл дверь и подозвал лекарей.

— Прибыла известная целительница и хочет попробовать помочь принцу. Но никто не должен ей мешать. Попрошу вас оставить комнату.

Врачи переглянулись и, поклонишись, нехотя удалились.

— Если эта женщина и вправду целительница, почему бы ей не поделиться с нами своими знаниями?.. Всё же мы королевские лекари, — проворчал Старший Лекарь.

— Слишком она красива для целительницы, — покачал головой второй врач, — как-то мне не верится, что она сумеет помочь… Хорошо бы выяснить, что именно она будет делать…

Тем временем женщина подошла к постели Эгинора и склонилась над ним.

— Дитя моё… — прошептала она, затем прилегла рядом с сыном, обняла его и начала гладить по голове.

К удивлению Эрвана, юноша слегка улыбнулся во сне, а потом вдруг неожиданно очнулся, поднял голову и взглянул на незнакомку.

— Мама!.. — вдруг прошептал он.

— Мой малыш. — Она поцеловала его в лоб.

— Мама… — Он прильнул к ней и снова закрыл глаза.

Какое-то время он лежал у неё на груди, и женщина с неизъяснимой нежностью смотрела на него.

Эрван молчал. Так прошел час, а возможно и больше. Наконец она с сожалением переложила голову сына на подушку и поднялась.

— Он поправится и довольно скоро, я же должна уйти… Больше мы с тобой не встретимся, король Эрван. — Она пристально взглянула на человека, который, несмотря на всего лишь одну краткую встречу, был её единственным мужем. — Прощай.

— Пожалуйста, ответь мне, кто ты? И что я должен сказать Эгинору, когда он очнется?

— Он всё поймет сам. К сожалению, я не могу задержаться, чтобы избежать подозрений и лишних разговоров. — Незнакомка вытащила небольшой пузырек, и протянула Эрвану. — Здесь лекарство. Давайте по пять капель утром и вечером.

Он не выдержал и схватил её за руку.

— Если нам больше не суждено встретиться… Открой мне, кто подарил мне сына?.. Кого я любил и по кому тосковал все эти годы?..

— Меня зовут Морвэнна, — помолчав, ответила она, — я внучка Отшельника из Восточных Предгорий. — Женщина встала на цыпочки и поцеловала его в щёку. — Больше я ничего не могу сказать. Прощай.

Она обернулась, бросила на сына полный любви и грусти взгляд, после чего стремительно вышла.

Эрван тяжело опустился в кресло у постели Эгинора. Спустя какое-то время юноша проснулся и начал взволнованно оглядываться.

— Мама?..

— Она ушла, — тихо ответил Эрван.

К его огорчению, на глазах юноши выступили слёзы.

— Как ты себя чувствуешь, сынок?.. — Король сжал его руку.

Эгинор почти беззвучно плакал.

— Не плачь, прошу тебя… — взмолился отец.

“Как он постарел за эти дни…” — подумал Эгинор, сел и обнял отца. Эрван прижал сына к себе.

— Отец… — наконец заговорил Эгинор. — Как это возможно? — Он поднял голову и взглянул Эрвану в глаза.

— Существовало предсказание, что мой сын спасет Канлур, а у королевы Аргиты могут рождаться только дочери. Мне советовали расторгнуть брак, отослать её и взять новую жену, но мне было жаль её. Тогда мне предложили возлечь с другой женщиной и пообещали, что она родит мне мальчика. Твоя мать и королева одновременно понесли и почти одновременно родили…

— Значит… у меня была ещё одна сестра?..

— Она и сейчас есть и благополучно здравствует, но не подозревает, кто её настоящие родители.

— А матушка? Я о государыне Аргите. Она знает, что я не её сын?..

— Нет. Она свято верит, что родила тебя.

Эгинор опустил голову.

— Прошу тебя… Не говори ей ничего. Если она узнает, что я столько лет её обманывал… — взмолился Эрван.

— Не скажу. Я очень люблю её…

В соседней комнате Помощник лекаря подслушал почти весь их разговор. Будучи ошеломлен услышанным, он бросился к своему начальнику.

— Что я сейчас узнал!!! Принц Эгинор вовсе не сын нашей королевы, а этой женщины! — потрясенный Помощник смотрел на Старшего Лекаря.

— Что ты несёшь?! — возмутился тот. — И как смел ты подслушивать, что происходит в спальне наследного принца, разбойник?!

— Виноват, господин! Но то, что я услышал… И, главное, после её появления наследнику сразу полегчало!.. А потом принц прямо спросил у государя, как у него может быть другая мать, и Король...

— Немедленно замолчи и считай, что тебе это приснилось…

— Но...

— Как бы то ни было, это дело государя. В любом случае, принц Эгинор — его сын, и этого достаточно, чтобы он был наследником Канлура.

— Но…

— Никаких “но”! Ни у кого не должно возникнуть сомнений в его происхождении, понял? Только он может спасти нас от хойдарцев.

— Молчу, молчу…

(C) 2025 murzwin