Гарри Поттер и Восьмая книга. Часть 1 (джен)

К середине июня день стал таким длинным, что казался бесконечным — солнце ныряло под горизонт всего на какие-то час-полтора. Это, да еще прекрасная летняя погода — сухая и теплая — позволяли студентам допоздна оставаться на свежем воздухе. Кто-то с книгами и конспектами готовился к экзаменам, а кто-то — просто отдыхал от них. И не только преподаватели махнули рукой на бесконечные нарушения режима. Даже Филч закрыл на это глаза. Теперь уже никто не загонял студентов в спальни: кто чего стоит должны были показать экзамены.

Однако в замке были и те, кого погожие летние дни вовсе не радовали. Поздние возвращения студентов не позволяли Полной Даме не то, что прогуляться на другие полотна — толком поспать. Все чаще и чаще, услышав пароль, Дама сопровождала его не совсем приятным комментарием и только потом открывала проход.

Зато теперь едва ли не каждый вечер на дверной проем гостиной Гриффиндора в гости к Полной Даме приходила ведьма весьма щуплого вида. По сравнению с Полной Дамой у леди Виолетт была масса преимуществ. И не только — стройная фигура. Во-первых, она не была так стеснена в своих передвижениях. Во-вторых, ее собственное полотно висело на первом этаже — в комнате, примыкающей к Большому Залу. Благодаря этому, леди Виолетт могла намного больше своей подруги видеть, что происходит в замке. Но самое главное — у нее была возможность сунуть свой остренький носик в чужие разговоры. Узнав что-то новенькое, леди Виолетт и раньше быстрее сов неслась по полотнам на седьмой этаж, а сейчас она и без свежих сплетен заходила сюда:за бокалом-другим сухого вина перемыть косточки общим знакомым и помочь скоротать Полной Даме беспокойный летний вечер ...

— Сириус, — Питер оторвал от учебника трансфигурации усталое лицо, — что будет, если я не сдам экзамены?

Закинув под голову руки, прикрыв глаза, Блэк во весь рост вытянулся на травке. Рядом, опершись локтем о землю, пристроился Поттер. Со скучающим взглядом Джеймс от нечего делать озирался по сторонам. Сегодня после ужина они свои книги даже не доставали. Зато, чередуясь, прогнали Петтигрю по всему курсу. На некоторые вопросы Питер отвечал сразу, но чаще — принимался судорожно листать страницы.

— Меня исключат?

— Нет, Питер, — не размыкая век, ответил Сириус с привычной иронией, — оставят на второй год.Или отправят обратно. В магловскую школу.

Джеймс даже не успел улыбнуться шутке, но словно отзываясь на нее, послышался громкий и дружный смех. Немногим выше раскидистой березы начинались заросли густого кустарника. Под его ветками с удобством расположилась большая компания слизеринцев. В центре нее выделялся своими длинными светлыми волосами Люциус Малфой. Рядом, положив на его плечо голову, сидела Нарцисса. А вокруг них — еще десятка два старшекурсников со змеями на мантиях. Парни и девушки веселились, отдыхали, наслаждались прекрасным летним вечером. Для многих из них половина СОВ и ЖАБА были позади — в отличие от экзаменов остальных курсов они длились две недели. Но слизеринцы вряд ли слышали слова Сириуса — своих весельчаков там тоже хватало. Простое совпадение...

Следующее случилось спустя минуту...

— Взгляни-ка, Сириус, кто идет, — глаза Блэка тут же открылись. Он приподнялся на локтях и завертел по сторонам головой. — Вон, у берега, — подсказал Поттер.

От озера по пологому травяному склону поднимались двое — Северус Снегг и Лили Эванс. Не замечая никого вокруг — Лили смотрела себе под ноги, Северус на Лили — они шли молча, держа друг друга за руки.

— Не иначе, как на своем бревнышке весь вечер сидели, — высказал предположение Поттер.

Знали ли слизеринцы о месте встреч первокурсников или нет, но смех под кустарником оборвался так резко, словно его и не было.

Сириус быстро перевернулся на живот и подложил под голову руки:

— Смотрите, — сказал он тихо друзьям. — Сейчас что-то будет...

Не сводя прищуренного взгляда с идущих первокурсников, почти не раскрывая рта, Малфой пару раз дернул уголками губ. Что он сказал, было не слышно, но давно знакомые гриффиндорцам пятикурсники Крэбб и Гойл поднялись и вразвалочку двинулись навстречу Северусу и Лили...

— Ты случайно не знаешь, кто это? — с наигранным удивлением, ухмыляясь и поигрывая бицепсами под ставшей тесноватой за год мантией, начал на ходу Гойл.

Джеймсу с друзьями со своей «наблюдательной позиции» было видно, как услышав рядом с собой громкий голос, Эванс и Снегг вздрогнули, руки их разжались. В растерянности они замерли на месте, лица обоих стали белее мела.

— Я и сам не узнал сначала. Зато теперь вижу: слизеринец и грязнокровка! — растирая ладонью левой руки костяшки правой, Крэбб подыграл напарнику и два десятка глоток снова грохнули смехом из-под кустарника.

— Не смей называть ее грязнокровкой! — Северус попытался перекричать сразу всех.

— А как мне ее называть? Леди Эванс, что ли? — на вопрос Крэбба ответила новая волна смеха. — Грязнокровка — она и есть грязнокровка!

Не в силах справиться с обидой Лили вскинула руки и спрятала в них лицо. Зато Северусу слова Крэбба только добавили решительности. Быстрым движением он выдернул из внутреннего кармана мантии палочку:

— Повтори еще раз!

— Грязнокровка!

Снеггу понадобилось всего мгновение, чтобы сделать палочкой несколько резких взмахов. Полыхнули две яркие вспышки: Крэбб, а за ним Гойл, отчаянно визжа, повисли в воздухе вверх тормашками. Смех слизеринцев сменился слившимся воедино возгласами испуганных девушек и дружным рыком поднявшихся с травы ребят — кустарник расцвел нацеленными на Снегга волшебными палочками. Но Северус уже и сам развернулся к новым противникам. Лили, едва раздался визг ее обидчика, отняла руки от глаз — в них застыл ужас...

— Опусти их на землю, — приказал холодный спокойный голос. Малфой, единственный из парней, кто остался сидеть на траве. Палочки в его руках не было, — и ступай куда шел. Мы с тобой после поговорим.

Снегг подчинился. Но не сразу. Некоторое время он еще продолжал стоять без движения, дыша тяжело и часто, с напряжением наблюдая, не дернется ли чья-то палочка. Затем дважды коротко взмахнул своей: Крэбб с Гойлом, жалобно скуля, распластались по земле.

— Пойдем! — Северус снова взял Лили за руку...

— Чувствую, сегодня в гостиной Слизерина скучно не будет, — глядя на две удаляющиеся фигуры, протянул Джеймс. Питер, потрясенный увиденной стычкой, молчал. Да и Сириус только качнул головой, соглашаясь с Поттером. — Давайте, парни, собираться. Завтра экзамен...

— Подождите, — встрепенулся вдруг Питер, — мы же не договорили. Если мне придется заново проходить первый курс, я же не могу попасть на другой факультет? Шляпу ведь надевают только новички? — Петтигрю с беспокойством смотрел на друзей.

— Ты хочешь остаться в Гриффиндоре? — Сириус был серьезен. — У тебя есть такая возможность. Просто сдать экзамены. И не зови на свою голову неприятности, Питер. Они нас и так найдут, если захотят. Пошли. Сегодня выспаться не помешает...

— А мы вас не пропустим, — язык у Полной Дамы слегка заплетался.

— Только попробуйте! — пробурчал Сириус.

— О-хо-хо! Какие мы грозные. Конечно же: сам мистер Блэк домой пожаловали, — съязвив, подключилась к разговору леди Виолетт. Остренький носик ведьмы задергался, глаза забегали в предвкушении сплетни: — Не пропускай их, дорогая! Пусть сначала расскажут, чего вдруг Эванс прибежала такая зареванная. Только не говорите нам, что ничего не знаете!

— Это вы все знаете, — снова огрызнулся Сириус. — Бессонные ночи!

Не подчиниться Полная Дама не могла — проход открылся. Трое первокурсников нырнули в него, быстро пересекли гостиную и поднялись по короткой винтовой лестнице.

В потертых джинсах и чистой, но сильно застиранной футболке, Римус склонился над раскрытым чемоданом. Услышав, что дверь в спальню открылась, Люпин выпрямился и ненадолго замер, внимательно наблюдая за сокурсниками. Он делал так всегда, когда его вдруг заставали в спальне. Троица же на его присутствие внимание обращала редко, общаясь только между собой. Но сегодня и с ними было что-то не так — все были какие-то хмурые и, переступив порог, молча разбрелась по своим местам.

Джеймс откинул полог — в открывшемся пространстве перед глазами появился Люпин. Поттеру было видно, как Римус снял со спинки своей кровати школьную мантию, небрежно скомкал ее и бросил в чемодан. Затем опустил крышку и защелкнул на чемодане замки.

Действия Люпина показались Поттеру странными:

— Ты что? Уезжаешь? — поинтересовался Джеймс.

— Да, — закусив губу, кивнул Римус.

— Эй, парни! Идите-ка сюда, — позвал Поттер Сириуса и Питера. — Люпин, оказывается, нас покидает!

Блэк и Петтигрю тут же откликнулись на зов и встали рядом с Джеймсом.

— Как это? — спросил с недоумением Сириус. — А экзамены?

Люпин весь напрягся, нахмурился. Было видно: Римус сожалеет, что не успел собраться до прихода ребят. И не хватило-то — всего пары минут! А теперь, как и в свой первый вечер, придется...

— Меня перевели на второй курс без них, — прозвучал после небольшой паузы ответ.

— Везет же! — с завистью в голосе воскликнул Питер.

— А ты что? Какой-то особенный что ли? — Грозно насупился Джеймс. Его руки сами по себе сжались в кулаки.

— Или на носу снова полнолуние? — усмехнулся Сириус.

— Причем здесь это? — быстро спросил Римус.

— Кое-кто успел заметить, что ты всегда пропадаешь именно перед полнолунием.

— Да? — широко улыбнулся Люпин, чем еще больше удивил ребят. Таким веселым они Римуса еще не видели. — Наверное, просто — совпадения. Вот потому, что я много пропустил в этом году, мне и разрешили не сдавать экзамены. С условием, что за лето все наверстаю. Мне пора идти, — Лицо Римуса стало серьезным.

— Ты так ничего толком и не объяснил, — кулаки Джеймса разжались, но смотреть на Люпина он продолжал с подозрением.

— Потом, — отрезал жестко Римус.

— Ты это уже говорил, — напомнил ему Петтигрю.

— Мне, правда, нужно идти, — голос четвертого гриффиндорца смягчился, тем не менее, стало понятно: большего он не скажет.

— Иди! — Джеймс отступил в сторону.

Между Сириусом и Питером образовался проход. Но прежде чем шагнуть в него Люпин пожелал:

-Удачи вам на экзаменах! — и добавил уже на ходу, через плечо: — До встречи в сентябре!

— Мы-то встретимся. А вот ты, — негромко сказал Поттер, указывая на Римуса пальцем, — снова будешь изображать из себя волка-одиночку?

Люпин уже был готов открыть дверь, но прежде чем нажать ручку, развернулся лицом к ребятам. Улыбнулся, задрал вверх голову и коротко взвыл. Трое гриффиндорцев еще дружно смеялись, когда Римус шагнул за порог...

Два часа теоретической части экзамена по трансфигурации гриффиндорцы писали все вместе. Затем, собрав их работы, профессор МакГонагалл принялась вызывать студентов по одному. Теперь она предлагала каждому вытащить билет и внимательно наблюдала, насколько они овладели превращениями на практике. Делала отметки в блокноте, благодарила, говорила, что результат экзамена студент узнает позже и вызывала следующего...

Точно по такой же схеме после обеда знания гриффиндорцев проверяла профессор Стебль...

Во вторник предстояло сдавать зелья — единственный экзамен из всех, который занимал целый день. Поэтому сдавали его, как раньше проходили занятия у факультетов — попарно...

— На практике Слизнорт озадачил нас болтушкой для молчунов, — едва завидев входящих в Большой Зал на ужин Джеймса с друзьями, Джонатан Аббот оставил еду. — После сдачи, заставил каждого сделать по глотку.

— Чтобы вы не могли рассказать нам, что сдавали? — сообразил Питер.

— Да. Зелье простое, но как оказалось, не для меня. — Рассмеялся пуффендуец. — Оценку «Слабо» приму, как великую награду! В общем — мне пить было нечего...

— Спасибо, Джонатан, — искренне поблагодарили гриффиндорцы.

— Не стоит. И учтите — сегодня мы остались без обеда. Но сок и бутерброды, думаю, приготовят и вам, — сказал Аббот, и мальчишки разошлись к своим столам.

— Мисс Эванс, могу я вас попросить об одолжении?

— Да, конечно, — Лили оторвалась от билета и подняла голову на Слизнорта.

— Время первой части нашего испытания истекло, — профессор зельеварений указал пальцем на песочные часы, стоящие на его кафедре. — Помогите старику собрать работы.

Первокурсники — гриффиндорцы и слизеринцы — тут же, не дожидаясь дополнительных указаний, отложили перья и выпрямились на своих местах, а Лили встала и начала обход класса. Чем ближе девочка подходила к последней парте, тем явственнее проступала бледность на ее щеках.

— Для того чтобы оценить не только ваши знания, но и умения, — тем временем, загадочно улыбаясь, заговорил Слизнорт, — я попрошу вас до конца экзамена приготовить... — профессор сделал небольшую паузу, — зелье от икоты!

— И стоило полночи зубрить треклятую болтушку... — прошипел за спиной Петтигрю Мальсибер. От неожиданности, Питер... икнул. Те же слова вертелись на языке и у него.

Лили собрала работы ребят-гриффиндоцев и перешла к столу, за которым сидели слизеринцы. Джеймс и Сириус быстро развернулись вполоборота. Северус, правой рукой схватившись за свои длинные волосы, казалось, сам себя тянул как можно ближе к столу. Левая, с письменной работой, наоборот — была высоко поднята вверх. Не иначе, Снегг и Эванс впервые после воскресного вечера оказались так близко друг от друга...

— Превосходно! — приняв около половины пятого из рук Северуса первую на сегодня колбу с готовым зельем, объявил ему оценку Слизнорт.

Студенты дружно подняли головы и ахнули — результаты экзаменов должны были объявить только в субботу, после обеда. Но Снегг, услышав неожиданно ранний вердикт, на него никак не отреагировал. Понурив голову, молча, Северус покинул класс зельеварений...

После завтрака в среду гриффиндорцы отправились сдавать защиту от темных искусств. Как ни странно, но этот экзамен пока оказался самым легким из всех и для всех. Даже для Питера. Может потому, что профессор Прюитт и на финальное в году испытание не рискнул привлечь ни одно из известных первокурсникам опасных существ. Применение методов защиты от них пришлось показывать на каких-то чучелах и деревянных чурбанах. Насколько эффективной эта защита получалась — сказать было трудно...

Следующий экзамен ждал первокурсников после... ужина! Для практической части экзамена по астрономии профессор Синистра могла «украсть» у солнца совсем немного времени и очень-очень поздно.

Именно поэтому в четверг утром гриффиндорцы на законных основаниях спали столько, сколько хотели. Блэк и Поттер с трудом растолкали Петтигрю перед самым обедом:

— Вставай, соня! — смеялись они, стоя над ним. — Еду проспишь!

Питер открыл глаза и сладко потянулся — он уже давно не спал таким крепким и спокойным сном. Большая часть экзаменов сдана, а уж сегодняшнего, Петтигрю не боялся вовсе. Что-что, а метлу за этот год он освоил!

Полеты первокурсники всех факультетов сдавали в один день. Но мадам Трюк умудрилась даже экзамен превратить в маленький чемпионат. Накануне вечером с капитанами команд по квиддичу она провела жеребьевку и определила, кому и за кем летать. Бенджамен Фенвик вытащил первый номер и, не откладывая в долгий ящик, вместе с Кингсли помчался к МакГонагалл. Профессор трансфигурации выслушала странную до безумия просьбу и... согласилась! Согласилась начать экзамен по своему предмету для шестого курса на полчаса позже! И только лишь для того, чтобы лидеры команды ее факультета, не дожидаясь осени, смогли посмотреть на будущих кандидатов в сборную Гриффиндора.

Да и само задание на экзамен для первокурсников было на загляденье! В центре поля стадиона установили квадратную рамку — десять на десять футов. Стартовав из нее, нужно было набрать высоту, подлететь к кольцам на одной стороне поля и выполнить там «змейку». Затем спикировать, пролететь через стартовый створ и снова подняться к кольцам, но уже на другой стороне стадиона. Там опять пролететь сквозь каждое и только потом вернуться к центру поля. Оценка за экзамен определялась временем полета.

Джеймсу удалось справиться с заданием быстрее всех гриффиндорцев. Всего три секунды проиграла ему Мэри. Лили летела, уже нисколько не боясь метлы, спокойно и надежно. Вот только — медленно, и показала пока что худший результат. Но ей, похоже, было все равно.

После приземления Тирьон, мадам Трюк пригласила на старт слизеринцев. Мэри, поздравив подругу, присоединилась к мальчишкам — они собирались досматривать испытания до конца. А Лили, взяв Сандрину под руку, направилась к замку. Вслед за Фенвиком и Бруствером, которые на своих ногах мчались быстрее, чем они на метлах...

Ответы на теоретические вопросы по заклинаниям гриффиндорцами были давно написаны и сданы. Да и с практическими заданиями справились почти все. Оставалось только показать свое искусство владения палочкой Питеру...

На ватных ногах Петтигрю подошел к преподавательскому столу и дрожащей рукой потянулся за билетом. Блэк и Поттер с последней парты с волнением следили за своим другом.

— Ну? — нетерпеливо поинтересовался профессор Флитвик. — Что там у вас?

Что такое может случиться ни Джеймс, ни Сириус никогда даже представить себе не могли! За несколько секунд с их другом произошли удивительные изменения. Из испуганного и растерянного студента Питер вдруг превратился в смелого и уверенного в себе мага! Плечи мальчика расправились, голова гордо поднялась вверх, рука крепко сжимала волшебную палочку. Петтигрю протянул свой билет Флитвику, твердым голосом спросил: «Разрешите, профессор?», и не дожидаясь ответа, поднял с преподавательского стола графин с водой. Отставил его в сторону. Затем взял круглую подставку, на которой графин стоял...

Звон разбивающегося стекла не успел затихнуть в классе, как раздался громкий уверенный голос:

— Репаро!

Наклоняться и поднимать подставку Питер не стал:

— Вингардиум Левиоса! — Стеклянный диск взмыл в воздух и управляемый рукой Петтигрю принялся выделывать пилотажные фигуры...

— Вот тебе повезло! — Блэк забросил руку Петтигрю за плечо.

— С «Вингардиум Левиоса»? — Питер едва не поперхнулся.

— Не только, — беспечным тоном сказал Сириус, а сам задорно подмигнул Джеймсу, сидящему напротив. — После обеда — история магии. Как всегда, выспишься...

Поттер закатился смехом. Да так, что из-под очков в его тарелку с макаронами закапали слезы. Питер и сам хотел рассмеяться, но, надув щеки, сделал вид, что обиделся:

— Вам бы только дурачиться, — деланно забурчал Петтигрю. — Конечно! Вы-то все знаете! А вдруг Бинс меня срежет на последнем экзамене?

— Не переживай, Питер, — Джеймс одной рукой приподнял очки, другой убирал влагу со щек, — сдашь! Если только...

— Если что?

— ...не заснешь!

Теперь рассмеялись уже втроем. На ребят начали оглядываться со стороны, а они все хохотали и хохотали. Наконец Петтигрю подпер рукой подбородок, закрыл глаза и с вожделением сказал:

— Зато завтра...

— ... с утра квиддич, — подхватил Сириус. — Финальный матч.

— А у нас — прогулка, — наклонившись к столу тихо, так чтобы слышали только Блэк и Петтигрю, напомнил Джеймс.

— Вечером — банкет, — продолжил искушать Питера Сириус, а сам тем временем погрустнел: — И послезавтра — домой... Пошли сдаваться Бинсу!

— Не забыть еще сегодня заглянуть на кухню, — поднимаясь из-за стола, негромко подытожил планы Петтигрю.

Класс истории магии без труда мог вместить всех первокурсников школы, но сейчас он предназначался только для гриффиндорцев. Стопки пергамента — чистой стороной вверх — белели на некоторых столах, призывая студентов к себе. Листы были разложены так, чтобы расстояние между ними было как можно большим. Девочки, как и раньше — на занятиях, заняли места впереди. За их спинами три комплекта билетов ждали ребят. «На Люпина здесь даже не рассчитывали», — отметил про себя Поттер и уверенно направился к последнему столу.

Сев за парту, Джеймс ради интереса попытался перевернуть пергаментную стопку, но та не поддалась:

— Интересно, чем Бинс их приколотил? Гвоздями? — громко, на весь класс, спросил Поттер.

— Это — первый вопрос в билете? — мгновенно подхватил Сириус.

— И ответ на него — неправильный. Он их приклеил! — Мэри развернувшись к мальчикам, довела шутку до конца.

Девочки дружно рассмеялись — и звонче всех звучал с первой парты голос Лили. Не иначе, как все они, первым делом попробовали заглянуть в пергамент. А Сандрина, смахивая выступившие слезы, подтвердила:

— Oui, maamie, celaestvrai.[1]Пг’иклеил! — родители Тирьон приехали из Франции в Эдинбург два года назад вступать во вдруг обрушившееся на них наследство. Да так влюбились в город, что решили остаться в нем навсегда. И хотя Сандрина в совершенстве владела английским, в ее речи порой проскакивали фразы на родном языке.

А Джеймс, услышав реакцию девчонок, скрестил на груди руки и с довольным видом откинулся к спинке парты: нежданно-негаданно получилось настроить всех на веселый лад.

Смех в классе прекратился только с появлением Бинса. Тот как всегда выплыл из школьной доски. Первокурсники постарались принять серьезный вид и уставились на профессора.

— Практических заданий, — заскрипел Бинс, — по моему предмету нет.

Детвора снова, словно в продолжение шутки, дружно прыснула: еще бы они были!

— Вы должны, — не обращая внимания на реакцию гриффиндорцев, продолжило привидение, — в письменном виде дать ответы на вопросы билета. На все, про все — у вас два часа. Начали!

Теперь пергаментные листы с легкостью отделились от парт. Джеймс сразу заглянул на последнюю страницу: «Ничего себе! Полста пунктов! Ну что ж, посмотрим... — Поттер вернулся в начало. — Знаю. Знаю. И это знаю. Это — вспомню. А вот это... Ладно. Разберусь как-нибудь... Знаю. Знаю...» Добравшись до конца, Джеймс уверенно обмакнул перо в чернильницу...

Первая треть вопросов заняла около получаса. Но когда в ответе на задание: «Укажите создателя и дату получения философского камня», Поттер уже вывел после имени Николаса Фламеля первые две цифры, рука с пером вдруг оторвалась от бумаги и повисла в воздухе. Джеймс в задумчивости поднял голову, невидящим взглядом уставившись в классную доску.

Некоторое время Поттер не шевелился. Как охотник, сидящий в засаде, боится неосторожным движением спугнуть дичь, так и Джеймс боялся упустить озарение. Наконец он аккуратно вставил перо в чернильницу и медленно раздвинул пергаментные листы. Вот же оно! Не только глазами, но и пальцем Поттер повел по предпоследнему вопросу: «Приведите фразу, выгравированную согласно легенде на диадеме Кандиды Когтевран и ставшей впоследствии девизом ее факультета».

По телу Джеймса побежали мурашки. Мальчик прикрыл глаза. Словно наваждение память рисовала картинку:он с родителями в гроте... Отец помогает маме взобраться на белый валун... Миссис Поттер, дирижируя палочкой, начинает петь...

Еще и еще раз вспоминая, что произошло потом, Джеймс открыл глаза и рассеянным взглядом закружил по классу. Сириус, откинувшись от стола спокойно, не торопясь водил пером в билете. Чуть дальше пыхтел над вопросами Питер. На первой парте Лили в раздумье покусывала кончик пера. У окна, низко склонившись над столом, строчила ответы Мэри. Напротив нее, у стены, Сандрина левой рукой медленно выводила на пергаменте своим аккуратным почерком округлые буквы. Только Поттеру было не до экзамена...

— Что-то забыли, молодой человек? — проскрипел через весь класс голос, приводя Джеймса в чувство.

— Нет, профессор, наоборот. Вспомнил!

— Тогда поторопитесь записать, — подстегнул Поттера Бинс. — Остался всего час...

Джеймс покидал класс истории магии последним. Девочки уже ушли, но друзья ждали его в коридоре.

— Что так долго? — озабоченно спросил Сириус. — Все сделал?

— Даже больше! — с довольной улыбкой Поттер обнял ребят за плечи, притягивая к себе. — Вы на сорок девятый вопрос ответили?

Блэк слегка наморщил лоб:

— О диадеме, что ли? Конечно!

— Даже я вспомнил, — гордо добавил Питер. — «Ума палата дороже злата!»

— Точно! — подтвердил Джеймс. — А знаете, что вспомнил я? Именно эти слова пела мама. Там, в гроте. Прежде чем случился обвал! Именно после них растрескался валун. Может, мама случайно произнесла нужное заклинание. А?

— Скажи еще, что сама Кандида Когтевран вырыла ту пещеру, — недоверчиво буркнул Петтигрю.

— Почему нет?! — Горячо воскликнул Поттер. — Когда вы увидите подземный зал, поймете: чтобы суметь сделать такое, Хогвартс закончить мало. Может, его надо было создать? Только теперь я уверен — стеклянная дверь в когтевранской башне! Мама заканчивала этот факультет и...

— Не кипятись, Джеймс, — остановил друга Сириус, — завтра все посмотрим-проверим.

— А сейчас идем к эльфам? — спросил Петтигрю. — Добывать себе завтрак?

— Да, — рассмеялся Поттер, снимая руки с плеч друзей и поднимая голову. — Тихо!!!

Лицо Джеймса стало серьезным и напряженным. Сириус и Питер дружно развернулись. Оказалось, что пока они, склонив друг к другу головы, разговаривали — за ними... следили. В самом конце коридора, повернувшись к ребятам спиной, стоял Филч. В одной руке школьный смотритель держал деревянный гребень, в другой — маленькое карманное зеркальце. Делая вид, что расчесывается, завхоз исподтишка наблюдал за гриффиндорцами.

Поняв, что его рассекретили, Филч убрал гребень и зеркало в карман, развернулся и направился к мальчикам. Выпученные глаза не скрывали неприязни:

— Опять задумали какую-то пакость? Только попробуйте! — прошипел смотритель, сжимая кулаки — Когда вы уже уедете?!

— Послезавтра, — надувая щеки, Сириус силился не рассмеяться.

— Смотрите у меня, — еще раз пригрозил Филч и, без конца оглядываясь через плечо, заковылял по коридору.

Стоило завхозу скрыться за углом, Блэк и Петтигрю закатились от смеха. Но Поттер почему-то их не поддержал.

— Идем на кухню? — вдоволь насмеявшись, снова предложил Питер.

— Нет. На кухне нам сегодня делать нечего, — закусил губу Джеймс. — Сириус, нож у тебя с собой?

— Конечно! — похлопал себя по карману Блэк и, заметив бледность на щеках Поттера, спросил: — Да что случилось?

Прежде чем ответить Поттер поднял руку и, повторяя движения Филча, попытался невидимой расческой, которую давно не держал в руках, пригладить торчащие вихры. Джеймсу хотелось бежать, но он стоял как вкопанный и очень медленно, боясь вспугнуть удачу, говорил:

— Теперь я понимаю, что не вяжется с дверью. Я еще кое-что вспомнил...

— Статую напротив нее? — попытался пошутить Сириус.

— Да нет там никакой статуи! — отмахнулся Джеймс. — Я все не мог понять, почему почти уткнувшись носом в стекло, Филч меня не заметил? И вместо того, чтобы заорать на весь Хогвартс «Что ты здесь делаешь?!», достал расческу и принялся прилизывать волосы... — Поттер сделал паузу. — Пещеру закрывает не простое стекло!

— Зеркало!.. — Питер обеими руками схватился за круглые щеки.

— И такое большое — есть только... — Сириус победно взмахнул сжатыми кулаками, — в коридоре пятого этажа!

— Бежим! — крикнул друзям Поттер и со всех ног припустил по коридору...

...Не прошло и часа, как насладившись по дороге светом и красотой подземного круглого зала, трое гриффиндорцев, стояли в обнимку на площадке перед гротом. Теплый июньский ветер ласково трепал им волосы и мантии. Головы мальчишек слегка кружились: то ли от сладкого дурманящего запаха цветущего по склону холма разнотравья, то ли от триумфа...

[1] Да, подружка, это правда (фр.).