Гарри Поттер и Поиск Хоркруксов (джен)

Резкий порывистый ветер разгуливал по замку, заставляя Гарри, Рона и Гермиону неприятно поеживаться; было холодно, как теперь всегда становилось в ночное время, но все же до полночи еще далеко. Сейчас был только полдень, и солнце располагалось в самом зените. Гарри напряженно размышлял, стараясь привести мысли в порядок. Он уже решил, что вскоре ему придется спуститься в Тайную комнату, но его не покидало скверное ощущение уже от одной мысли об этом. Хотя он знал, что Василиск мертв и не опасен, но предчувствовал, что сейчас ничего не может быть слишком просто.

Хогвартс тоже заметно изменился. Учителя стали крайне озабоченными, гадая, куда же нанесет очередной удар Волдеморт. С момента убийства Дамблдора Темный лорд не проявлял активности, но это не могло продолжаться долго. Какую очередную зловещую вещь готовит он? Кто будет убит? Это напряжение передавалось окружающим, точно заразная инфекция. Эта нервозность коснулась и учеников. Единственным, кто получал удовольствие от царившего повсюду страха, был, конечно, Драко вместе со своей бандой. Он по-прежнему открыто высказывал свое одобрение убийству таких магглолюбцев, как Дамблдор, и из-за этого факультет Слизерин постоянно терял очки.

Гермиона же продолжала свою работу над Многосущным зельем. Ее попытки достать волосы Панси Паркинсон оставались пока безуспешными, и это порой выводило гриффиндорку из себя. Она даже рылась в прачечной, надеясь, что хоть там останется прядь волос слизеринки, но безрезультатно. Гермиона успокаивала себя тем, что до готовности зелья оставалось еще две недели, и у нее достаточно времени, чтобы раздобыть несколько волос.

Рон сейчас вообще ничего не делал. Он не был уверен, что знает достаточно, чтобы помогать своим более одаренным и разумным друзьям. Он просто сидел в мягком удобном кресле у окна Общей гостиной. Гарри и Гермиона молчали, точно были не людьми, а камнями, и поэтому Рон тоже молчал. Однако вскоре он устал от звенящей тишины и решил, наконец, взяться за подготовку к ТРИТОНам, которые были уже не за горами: осталось всего два с половиной месяца. Он сходил за сумкой и достал из нее учебник трансфигурации, по новенькому виду которого было ясно, что пользовались им не часто. Открыв его, он стал отрабатывать нужные для экзаменов движения палочкой, пока молча, не произнося заклинаний.

Гарри наконец прервал молчание, чувствуя, что эта тишина доставляет ему почти физическую боль, особенно когда в голове роются тысячи вопросов, и ни на один из них у него пока нет ответа.

— Ребята, скажите, мне только кажется или идти в Тайную комнату сейчас действительно опасно и глупо? — выпалил он. — Я знаю, Василиск мертв, но черт ее знает, эту комнату. Может быть, там что еще и прячется.

— Гарри, у меня нет ответа, — произнесла Гермиона, просматривая на свет бутылочку с какой-то жидкостью. — Но я думаю, что там вполне что-то может еще быть. Я имею в виду, что раз кто-то спрятал там глаз министра, то он же мог и оставить что-нибудь или кого-нибудь для охраны. Но меня волнует то, как же Пожиратель смерти мог проникнуть в Тайную комнату. Он же не мог проникнуть туда через замок, верно? Не мог обойти все заклинания, что защищают школу.

— Тогда нам нужно кого-нибудь об этом расспросить, — произнес Гарри. — Кстати, что это ты делаешь?

— А, это, — сказала Гермиона, встряхивая бутылочку, от которой отчетливо пахло грейпфрутами. — Ну, я приготовила специальный шампунь. От него у человека выпадут все волосы.

— И ты хочешь подсунуть его Панси Паркинсон?

— Ну да. Кстати, нужно еще решить вопрос с Тайной комнатой. Ты тут предложил спросить кого-нибудь, кто может нам что-то посоветовать. Вся проблема в том, где найти такого человека.

— Я знаю, где, — вдруг подал голос Рон, отодвигая от себя учебник трансфигурации. Он немного нервничал, поскольку ощущал, что не часто ему выпадает шанс знать больше своих друзей. — Можно спросить Регулуса Блэка. Он уж все знает об этом. Он ведь был когда-то Пожирателем.

— Знаете, а это может сработать, — медленно произнесла Гермиона и испробовала свой новый шампунь, капнув немного на ковер, ворс которого от порыва ветерка отлетел в сторону. Остатки жидкости Гермиона убрала заклинанием «Скоургифи».

На лице Рона заиграла радостная улыбка. Наконец-то он на что-то сгодился. Все-таки он им не надоел. От этой мысли настроение Рона улучшалось с каждой минутой.

Гарри тут же вскочил с кресла и направился к входу в спальню мальчиков. «Схожу за пергаментом», — ответил он на взгляд друзей и поднялся в спальню. Та встретила его кромешной тьмой, еще не горела ни одна лампа. «Как-то странно, — подумал Гарри. — Из-за чего вдруг пропал огонь?» Он подошел к лампе и зажег свет. Теперь стало ясно, что лампу погасил Невилл, сейчас крепко спавший. Гарри подошел к своему сундуку и начал в нем рыться, ища среди одежды кусок пергамента и перо. Найдя то, что нужно, он погасил свет, бесшумно вышел из спальни, прикрыв за собой дверь, и спустился в гостиную.

— И с чего это Невилл лег спать? — спросил Гарри, садясь рядом с Гермионой. — Еще только двенадцать часов дня.

— Его не было всю ночь, так что, думаю, он сегодня совсем не спал, — произнес Рон. — Он позабыл пароль, и Полная Дама наотрез отказалась его пускать. А ведь это не первый раз с ним случается.

Гарри присел к ближайшему столу и принялся выводить слова. Он еще никогда не писал Регулусу. Хотя он давным-давно писал Сириусу, направляя письма вымышленному адресату с именем Нюхазл. Сейчас же ему снова пришлось писать взрослому человеку, прося о помощи, но ощущение было такое, будто он делает это впервые. Гарри долго раздумывал над тем, стоит ли ему все рассказывать человеку, которому он недостаточно доверяет. Пока же на пергаменте чернело лишь одно слово: «Регулус». Он все никак не мог решить, что же написать. Он также понимал, что Хедвигу запросто могут перехватить. Он даже представил себе, как некто читает его письмо и узнает о том, что Гарри собрался залезть в Тайную комнату. Поэтому, думал он, нужно все четко обдумать. Внезапно Гарри понял, что именно нужно написать и, схватив перо, принялся строчить.

— Ну, что ты там написал, Гарри? — спросила Гермиона, смотря, как Гарри что-то выводит на пергаменте. — Можно посмотреть?

Закончив письмо, Гарри протянул его Гермионе. Та пробежала написанное глазами, а затем прочитала вслух, достаточно громко, чтобы Рон тоже мог услышать:

Регулус,

Гарри.

— Думаю, это судьба, — произнесла Гермиона.

— Судьба? — в замешательстве спросил Гарри.

— Да, — ответила Гермиона. — Нам снова нужна помощь со стороны. Когда Сириус был жив, мы постоянно обращались к нему. Кстати, хорошо написал. Согласна, мы не можем всего рассказать.

— Значит, нам нужно будет прокрасться в Сладкое королевство? — спросил Рон. — Прекрасно!

— Когда мы встретимся с ним, — серьезным тоном произнесла Гермиона, — нужно будет придумать ему новое имя, чтобы мы могли свободно писать его и посылать письма. Я имею в виду, что слишком опасно посылать письма на имя «Регулус». Кто-нибудь, перехватив Хедвигу, может и догадаться, кто он. Помните, мы использовали «Нюхазл»? Что-то такое и нужно.

Гарри поднялся и в сопровождении Рона и Гермионы пошел в Совятню отправить письмо.

Сумерки принесли лютый холод, более сильный, чем до этого. Замок весь промерз, и, судя по враз потолстевшим ученикам, на всех было надето по две-три мантии. Некоторые вместо второй мантии надели свитеры и закутались в плащи. Гермиона опять наколдовала постоянно горящее голубое пламя и поместила его в стеклянную баночку, чтобы огонь не спалил ей рюкзак. Теперь она повсюду носила его с собой, и пламя достаточно ее согревало. То же самое Гермиона сделала и для Рона с Гарри. Сейчас друзья вошли вместе в Большой зал на ужин.

Эльфы на сей раз приготовили азиатский винегрет, чесночные рогалики и лепешки буррито (1). Рон с аппетитом поедал рогалики и буррито, но так и не прикоснулся к винегрету. Разговоры, ведущиеся за столами всех четырех факультетов, были, главным образом, о приближающихся ТРИТОНах — ни у кого не оставалось сомнений, что экзамены будут крайне сложными.

Казалось, зал разделился на несколько частей. Преподаватели, которые, как обычно, сидели за своим длинным столом у дальней стены зала, нервничали, их лица были напряжены. Они молчали и беспокойно ерзали на стульях, как будто что-то неожиданное и страшное вот-вот произойдет. Каждый ежеминутно вглядывался в лежащие за высокими чистыми окнами окрестности замка, покрытые сейчас плотной завесой тумана. Гарри знал, о чем думают учителя. Этот туман. Должно быть, дементоры опять начали размножаться. Ученики же, напротив, выкинули из головы весь страх перед Волдемортом, целиком сосредоточившись на предстоящих экзаменах.

— Я слышал, что один ученик однажды так напрягся и разволновался, что у него даже потекла кровь, — произнес Симус, осушая стакан апельсинового сока. — Как будто его распяли на кресте, точно Иисуса.

Несколько учеников, никогда не слышавших об Иисусе, вопросительно уставились на него.

— Как бы хотелось, чтобы Фред и Джордж были здесь, — произнес Невилл. — Они бы наверняка смогли так заколдовать перья, чтобы я не сделали ни одной ошибки на ТРИТОНах.

— Ты же знаешь, что на ТРИТОНах накладывают специальные заклинания, чтобы не допустить подобных уловок, — наставительно произнесла Гермиона, услышав слова Невилла. — Бери пример с меня. Я собираюсь все рождественские каникулы провести за учебой. Уже сегодня в гостиных вывесят программу ТРИТОНов. Те начнутся через день после конца каникул, уже в следующем году.

Внезапно, когда обед был в самом разгаре, послышался крик сов. Все задрали головы, уставившись на потолок Большого зала, откуда стали появляться совы. Полярные, филины, сипухи и всяких других пород совы стремительно кружились под потолком. На фоне усыпанного сверкающими точками темного неба они напоминали обильный звездопад. Преподаватели стали волноваться, так как совы кричали все громче и громче.

— Странно, — произнесла Гермиона, — почта никогда не приходит так поздно.

К лапе каждой совы было привязано одно и то же — свежий выпуск Ежедневного Пророка. Все расплатились за номер, положив в мешочки сов по пять кнатов, и отпустили сов на волю, которые стали поочередно вылетать из зала. Преподаватели задержали дыхание, понимая, что их тайные страхи стали оправдываться. Что-то случилось. Что-то ужасное, связанное с Темным Лордом, раз экстренный выпуск Пророка доставили так быстро. Да, они были правы. В этом вскоре убедились все ученики, прочитав содержимое газеты. А Гермиона ее уже схватила.

— Бумага изготовлена сегодня, думаю, рано утром, — на ощупь определила Гермиона, открывая Ежедневный Пророк. — И зачем нужно было доставлять издание так срочно?

Гарри и Рон озадаченно переглянулись и стали ждать, когда Гермиона прочтет статью и расскажет им, что же на сей раз произошло с волшебным сообществом. Гермионе потребовалось не больше трех минут, чтобы оторвать глаза от Ежедневного Пророка. В них читалось неверие. Ее лицо побелело, казалось, она потеряла дар речи. Дыханье стало прерывистым, а губы — тонкими и бледными. Удивляясь, что это такое с Гермионой, Гарри выхватил у нее выпуск газеты и прочитал на первой странице.

СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК

ТЕМНЫЙ ЛОРД НАПАДАЕТ НА МАГГЛОВ

Тот-Кого-Нельзя-Называть вновь продемонстрировал свою силу, но теперь на уже других людях — магглах. Три часа назад Пожирателей смерти во главе с Темным Лордом напали один за другим на три разных города в окрестностях Лондона. Возникла массовая паника, когда они стали насылать заклинания на все, что было в поле зрения: дома, людей, автомобили и все остальное. Дома буквально взлетали на воздух, разлетаясь на мелкие кусочки. В настоящее время известно только, что погибло множество людей. Мертвые тела буквально заполнили дороги и тротуары. От огромной маггловской гостиницы «Жемчужина Востока» осталась лишь груда пепла. На настоящий момент больше ничего не известно о случившейся катастрофе. Более полную информацию читайте в утреннем выпуске Ежедневного Пророка, когда станет известно больше подробностей о случившемся.

— Ну и? — спросил Рон, прочитав заметку. — И как это связано с нами? Зачем тревожиться?

— Мои родители! Тут написано, что Волдеморт… напал на три города. А мои родители собирались путешествовать… в этом году. И на этой недели… они как раз собирались остановиться… в «Жемчужине Востока», — произнесла слабым голосом Гермиона, раскачиваясь на скамейке. Ее лицо все еще было бледным.

— Ох, — ошарашено произнес Рон. — Извини.

Рон стал красным от смущения. Повисла тишина. Затем Рон принялся снова извиняться и не успокоился до тех пор, пока Гермиона не приняла его извинений.

— Все нормально, — произнесла Гермиона. — Ты же не знал, что мои родители там остановятся.

Гермиона доела остальные буррито в своей тарелке и отправилась наверх, в спальню, одинокая, молчаливая и отрешенная. Учителя, прочитав газету, стали оживленно переговариваться друг с другом. Их лица были явно взволнованными. Они не ожидали такого от Волдеморта. Они не думали, что он станет уничтожать магглов, так как он жаждал силы, а единственное место, где бы он мог ее получить — это волшебное сообщество.

Гарри посмотрел на Рона.

— Хорошая работа, Рон! — с сарказмом произнес он. — Посмотри, что ты сделал с Гермионой!

— Я не знал, что ее родители были в той гостинице, — произнес Рон. — Ты же слышал, она сказала, что все нормально.

— И все же, ей сейчас очень плохо. Мне нужно с ней поговорить. Чувствительность, Рон. Попробуй выработать ее.

Гарри доел винегрет и встал из-за стола, направившись к двойным дверям Большого зала. Рон остался один, попивая из стакана сок. Ему было не с кем поговорить и поэтому присоединился к разговору Симуса и Невилла. А за его спиной громкий голос Драко произнес: «Наконец-то эти магглы получили то, что заслужили».

Гарри поднялся по лестнице, заметив, что она непривычно пуста. Все были еще в Большом зале, наслаждаясь горячей едой, пока он, Гарри, поднимался по лестнице, весь дрожа от холода. Вой ветра на улице был здесь, вне Большого зала, отчетливо слышен. И он знал, что нечто закончилось сегодня. Нечто большое случилось в волшебном мире, также как и мире магглов, которому Волдеморт нанес кровавый удар. Множество глаз людей на портретах провожали его, но он не обращал на них внимания. Он поднялся на верхний этаж, откуда можно пройти к гриффиндорской башне. Он прошел по коридорам, пока не остановился перед Полной Дамой.

«Феликс Феличис», — произнес он. Портрет повернулся, открывая вход в темную холодную гостиную. Вокруг была кромешная тьма. Он достал палочку и зажег несколько факелов и камин, от которого по всей гостиной сразу поплыло приятное тепло. Гарри убрал палочку и обернулся. Кажется, он был здесь один, но все же попытался найти Гермиону. Гриффиндорец подошел к закрытым шторами окнам и проверил, нет ли там кого. И тут он заметил в одном из кресел в дальнем углу гостиной густую копну каштановых волос. Он догадался, что это Гермиона, и пошел к ней. Гарри шел тихо, мягко ступая на ковер, не зная, чем же ему утешить Гермиону. Он знает боль от потери родителей. Гарри был один, без родителей, сколько себя помнит.

— Гермиона, — прошептал он, садясь рядом с девушкой. — Как ты?

— Гарри, — произнесла Гермиона, и Гарри заметил слезы, текущие из ее глаз, которые она тут же вытерла: — Извини. Я не знаю, как буду жить, если мама с папой были в той гостинице.

Ее руки дрожали. И в голосе Гарри ощутил уныние. Она, оказывается, была ранима, хотя никогда не хотела этого показывать. Гермиона всегда хотела играть роль начальницы, быть в первых рядах в школе. Девочка-Которая-Все-Знает. И сейчас Гарри видел именно ее мягкую, нежную сторону. Гермиона плакала. Она ранима. Ей нужны друзья.

— Все нормально, Гермиона, — произнес Гарри, сжав обе руки девушки. Они были холодны, как лед. Чувствуя это холод, он улыбнулся Гермионе. — Не думай, что они умерли. Надейся на то, что их не было там, и сейчас они в безопасности. Даже не допускай мысли, что их может не быть.

Гермиона взглянула на него, стараясь найти в его глазах и прикосновениях утешение. И его мягкая улыбка утешила ее. Она каким-то образом вернула надежду — надежду, что она еще увидит своих родителей, что благодаря руке провидения, их не было в той гостинице.

Все, что написано в Пророке, Гарри не сомневался, Волдеморт четко спланировал. Этого ждали, поэтому все были так встревожены. Опасения преподавателей подтвердились. Волдеморт действительно разработал ужасный план, и это теперь не даст никому покоя. Не только волшебники, значит, могут быть атакованы, но и магглы, даже не знающие ничего ни о Волдеморте, ни о магии.

Пляшущие языки пламени в камине мерцали в глазах Гермионы, пока они сидели рядом, в молчании смотря на огонь. Гермиона уже успокоилась, и лишь несколько слезинок еще не высохли и сверкали на лице. Ребята перевели взгляд на окно, которое буквально источало холод. Тишину гостиной нарушал лишь треск поленьев. Гарри обнял Гермиону за плечи и крепче прижал к себе.

Внезапно, какое-то белое существо стало стучать в окно. Было сложно сказать, что это такое, из-за сильного осеннего ветра, но вскоре Гарри понял, что это его сова, Хедвига.

Он медленно подошел к окну и открыл створки. Вой ветра сразу стал громче. Хедвига влетела внутрь, и Гарри поспешил закрыть окно на задвижку. К лапке совы была привязана записка. Отвязав ее, он прочитал короткую фразу на заляпанном кляксами пергаменте.

Гарри, Сладкое Королевство, завтра.

Он положил записку в карман и разрешил Хедвиге отдохнуть в гостиной. На столе валялась оставленная кем-то легкая закуска, и он отдал ее сове, выглядевшей очень уставшей. Затем Гарри вернулся к Гермионе, которая снова заплакала. Она подумала, что потерять родителей перед самыми каникулами, будет слишком тяжело. Закрыв лицо ладонями, она громко всхлипывала. И Гарри начал говорить. Он не знал, откуда пришли все эти слова. Как будто он заранее подготовил эту речь, хотя и знал, что никогда не делал этого. Слова звучали так естественно, как будто он только и ждал момента, чтобы их сказать.

— Знаешь, тебе повезло, — говорил Гарри. — У тебя двое родителей, которые живут с тобой. Ты их видишь. Ты знаешь, как они выглядят. И они здесь. Прямо здесь. Ты можешь к ним прикоснуться. Но у меня их никогда не было. С того момента, как я себя помню, со мной были не родители, а тетя и дядя, которые ненавидели меня. А тебе повезло. Твои родители… Они любят тебя… Я никогда этого не чувствовал.

Гарри ощутил тяжесть. Сердце упало, едва он вспомнил, как плохо было ему в детстве. Сирота, проведший одиннадцать лет в полном неведении о том, кто он, не зная ничего о волшебстве. Его жизнь постоянно рушилась и продолжает рушиться. И Гарри знал, что как бы тяжело не чувствовала себя Гермиона, его жизнь была намного хуже. Он знал, что еще встретиться со смертью, станет жертвой или убийцей, как говорит пророчество. И это не успокаивало его. Гарри не видел смысла в жизни. Как будто он родился лишь для того, чтоб пасть от руки Волдеморта. Он чувствовал, что жизнь предоставила ему решать задачу — быть Спасителем волшебного мира. И больше никем, только для этого он и родился? После убийства Волдеморта чем будет наполнена его жизнь? Выживет ли он вообще? Он не знал ответов.

Гермиона молчала. Она поняла, что Гарри прав, у нее есть родители. Она счастливая девушка. Счастливая в сравнении с Гарри и его семьей. Гермиона взглянула на Гарри и крепко его обняла. Обняла так крепко, как будто хотела стереть из его сердца все беды, оставившие там столько ран. И прошептала: «Не грусти. Мы победим Волдеморта. Мы отомстим ему за то, что он сделал с твоими мамой и папой. За Седрика и Дамблдора. За каждого».

__________________________

(1) буррито — кукурузная лепешка тортилья (tortilla), свернутая пирожком, с начинкой из жареных бобов; подается с острым соусом; входит в меню многих ресторанов быстрого питания в США.