От Лили Эванс с любовью (гет)

Дорогие мои девочки, друзья и просто все те, кто знал меня или просто слышал моё имя.

Многие из вас осудят моё решение, но прежде чем бросить обвинения в мой адрес, вспомните, что у вас тоже есть семья и люди, чью жизнь и благополучие вы цените больше, чем миллионы чужих жизней. Не ищите меня, я ухожу к Тёмному лорду добровольно, глубоко презирая себя за это решение. Я сдаюсь в плен, меняю свою жизнь и знания на то, что ни Волдеморт, ни Упивающиеся не смогут причинить зло моей жене и дочери. Я уверен, он убьёт меня, как только узнает от меня всё, что ему нужно. И я не знаю, смогу ли ввести его в заблуждение, как того требует моя совесть. Я не оправдываю себя. Моя участь решена, и единственное, что мне остаётся, это написать, что я люблю вас — Джейн, Кира и Элизабет. Простите и прощайте.

Ваш Эдвард Талбот Келли.

Я перечитывала копию прощального письма мистера Келли снова и снова, практически задыхаясь от немого бессилия. Память услужливо подсовывала картинку из прошлого: невысокий коренастый мужчина, чуть замкнутый, увешенный кучей самых разных амулетов и оберегов, сначала недоверчиво, а после радушно открывает передо мною двери своего дома. В отличие от отца, Кира амулеты не любила: раньше она всегда стягивала их прямо в Хогвартс-Экспрессе, комком кидая на самое дно чемодана, оставляя на себе лишь какой-нибудь один наиболее изящный. Что она чувствует теперь? Мне было страшно об этом думать.

— Грюм пообещал посмотреть все документы мистера Келли, — рядом со мной на диван плюхнулся Джеймс. — Вдруг узнает, что же всё-таки понадобилось Волдеморту...

— Но ведь его самого они вряд ли найдут, — безжизненно откликнулась я.

— Лили, — мягко сказал Поттер, легонько касаясь моей руки, и на пару секунд замолчал, заглядывая мне в глаза. — На этой войне нам придётся кого-то терять.

Я почувствовала, как горлу подступают слёзы. Как он не понимает, это же отец Киры! Но для Джеймса это был всего лишь чужой человек, он не видел его в домашнем халате, ворчавшим на жену по пустякам и ласково трепавшим по щеке дочь. Плечи предательски дрогнули, но в тот же миг на них опустилась сильная рука.

— Не плачь, — Джеймс большим пальцем провёл по моей щеке, смахивая слезинку. Тело отозвалась на его прикосновение сотней совсем неуместных в данной ситуации мурашек. «Это просто дружеский жест, ничего больше», — мысленно убеждала я себя, стараясь скрыть волнение. Но в памяти тут же всплыл неоднозначный намёк Люпина, вызывая целый вихрь эмоций в моей душе.

— Хватит ворковать тут, — издевательски усмехнувшись, Блэк уселся в кресло напротив. — Вы, между прочим, не одни.

Я залилась краской и резко выпрямилась, отстраняясь от Джеймса. Тот кинул на Сириуса предостерегающий взгляд и убрал руку с моих плеч.

— Ну что, придумали, как будете спасать мир? — как ни в чём не бывало поинтересовался Блэк.

— Пожалуй, сегодня без меня, — сказала я, поднимаясь. — Я спать.

И, ни на кого не глядя, я поспешила в девичьи спальни. Прямо в одежде упав на кровать, я вновь перечитала письмо, словно пытаясь найти в нём не замеченную доселе зацепку. Всё без толку — и я в отчаянии скомкала пергамент.

И только тогда взгляд мой упал на самый краешек письма. Чуть ниже подписи красовались несколько мелких значков, которые издалека можно было принять за украшение. Но сейчас я видела отчётливо — это руны.

Стоит заметить, древние руны были третьими с конца в списке популярности предметов Хогвартса (после истории магии и прорицаний). Над ними корпели только самые усидчивые, из гриффиндорцев на нашем курсе их изучали только я и Ремус. До пятого курса с нами была и Кира, но и она в конце концов объявила своё обучение пустой тратой времени. Огромное количество сложных символов на экзамене нередко приводило в тупик и меня, но сейчас я постаралась вспомнить все, что знала. Найдя на полке огромный словарь, я лихорадочно пролистала страницы в поисках нужной руны. Через пару минут дело было сделано.

— «Ищите и найдёте» *, — вслух прочитала я.

Тотчас же по груди заструилось приятное тепло. Я вытянула из-под свитера цепочку амулета, ощутив, как тянется жар с моей груди по шее, и удивлённо воскликнула. Камень светился нежным голубым светом. Осторожно сняв амулет, я стремглав кинулась в гостиную. На моё счастье мародёры ещё были там.

— Вот, — я победоносно вскинула руку вверх. — Это портал, не иначе. Он отнесёт нас к мистеру Келли.

Откуда я это знала, сложно объяснить. Просто всё вдруг в моей голове встало на свои места, сложилось, как кусочки паззла.

— Лили, — Джеймс выглядел обеспокоенным, вероятно, догадываясь о том, что я задумала, — отнесём его к Дамблдору.

Он был прав, было глупо отправляться на поиски самим. И, скорее всего, так бы мы и сделали, если бы голубое свечение в ответ на его слова не стало гаснуть.

— Нет, это должна быть я, — уверенно произнесла я, чувствуя, как во мне проснулся небывалый фатализм. — Я уверена, так будет правильно, — и твёрдо посмотрела в глаза Поттеру, запоминая их цвет. — Надеюсь, мы ещё увидимся.

Не дав себе ни мгновения, чтобы испугаться или передумать, я сжала камень свободной рукой. Пару секунд ничего не происходило. А затем вихрь, такой не похожий на аппарацию, подхватил меня, и через мгновение я уже стояла в небольшой, дикого вида рощице. В глаза сразу бросилась бедная лачуга, расположившаяся неподалёку. Оглянувшись, я заметила, что не одна. Наверняка, со стороны мы выглядели очень комично. Я, сжимающая амулет, Джеймс, ухватившийся за мой локоть, Сириус, одной рукой державшийся за Джеймса, а другой держащий за ворот мантии Питера, и Ремус, вцепившийся в рукав Сириуса.

— Вот и увиделись, — прошипел Джеймс, наградив меня недовольным взглядом.

— Все на месте? — спросил Блэк, разжимая пальцы.

Хвост тихо захныкал в ответ.

— Зачем мы сюда притащились? — опасливо спросил он.

— Твои крысиные способности понадобятся нам в первую очередь, Питер, — прошептал Джеймс, уводя нас всех под защиту густых кустов. — Сбегаешь в этот дом, всё разведаешь.

— Я? — голос Питтегрю заметно дрогнул.

— Не тупи, Хвост, олень или большой пёс привлекут к себе излишнее внимание, — огрызнулся Блэк. — Так что давай превращайся.

Не успела я спросить, что они оба имеют в виду, как Петтигрю стал быстро уменьшать в размерах и, казалось, совсем пропал, как вдруг маленькая, еле заметная в траве крыса, беспомощно что-то пропищав, прошмыгнула мимо нас и скрылась.

— Это был... Но как?.. — неожиданное открытие анимагических способностей Петтигрю повергло меня в шок.

— Сейчас не время для этой истории, Эванс, — прервал меня Сириус. — У вас есть предположения, где мы?

— Без понятия, — откликнулась я, рассматривая жалкую хибару. Вряд ли можно было бы найти место, менее пригодное для жилья. Дом выглядел запущенным и неуютным, от него веяло какой-то таинственностью. Но не той, что возбуждает любопытство, а, скорее, той, что отталкивает и заставляет обходить стороной. Кроме того, в рощицу практически не проникало солнце, что добавляло месту большую мрачность. В довершение всего я заметила над дверью ужасное, отвратительнейшее «украшение», заставившее меня похолодеть.

— Над входом приколота змея? — озвучил мои мысли Ремус.

— Причём настоящая, — откликнулся Блэк. — Мои предки серебряную вешали.

Несколько минут мы сидели молча, слушая только завывания ветра и дыхание друг друга. Стоит добавить, что мы не захватили с собой верхней одежды, и теперь январский мороз пробирал нас до самых костей. Кожа мгновенно озябла, покрывшись неприятными мурашками, не спасал даже тёплый свитер. Джеймс, одетый в лёгкую рубашку, тоже ёжился, хотя из-за всех сил старался делать вид, что ему не холодно. Заметив, что у меня стучат зубы, он обнял меня одной рукой за плечи, прижимая к себе, так что я могла слышать чёткий быстрый ритм его сердцебиения.

— Аппарируй в Хогсмид, — Джеймс дёрнул меня за рукав. — Дальше мы сами.

— Ну уж нет, — отозвалась я. — Я вас сюда притащила и без вас я никуда не уйду...

— Хвост возвращается, — прервал готовую начаться перепалку Сириус.

Мгновение, и Питер появился словно бы из ниоткуда.

— Там двое Упивающихся и пленник в подвале, — пропищал он, испуганно подрагивая. — Я слышал, как они о нём говорили.

— Двое это нормально, это нам по зубам, — казалось, Блэк даже рад происходящему.

— Лили, останешься здесь, — распорядился Джеймс.

— Я пойду с вами. Вы отвлечёте Упивающихся, а я сбегаю за мистером Келли, — возразила я.

— Мало ли какие чары в этом подвале, — рассудил Ремус. — Пусть лучше Джеймс идёт с тобой, а мы разберёмся с Упивающимися.

— Только свяжите их быстрее, чем они дотронутся до Чёрных меток. Если придёт подкрепление, нам конец, — сказал Поттер, поднимаясь на ноги.

Как ни странно, страха, мучавшего меня ещё недавно, я практически не испытывала — он больше не был хозяином моего разума. Лишь ясный рассудок тщательно и скрупулёзно просчитывал все мои дальнейшие действия. Впервые я могла действовать, а не просто размышлять об опасности своего положения. Поэтому я целиком положилась на свою судьбу, удачу и четырёх парней, готовых рискнуть вместе со мной.

— Не мешкай, Питер, — шикнул Блэк на Питтегрю, который, казалось, меньше всех был рад нашей спонтанной поздней прогулке. Однако возразить Сириусу он не решился, покорно следуя на шаг позади нас.

Нам повезло, темнота, так рано наступающая зимними вечерами, служила надёжной защитой, и мы бесшумно проскользнули к самому дому. Дверь приоткрылась с лёгким скрипом, не защищённая никакими заклинаниями. Я вздохнула, собирая всю волю в кулак. Помощи ждать неоткуда, а уходить поздно. Значит, будь, что будет.

Всё произошедшее после, казалось, уместилось в несколько стремительно пролетевших мгновений. Нам повезло, нас не ждали. Удивлённые возгласы двух молодых людей ещё не успели до конца сорваться с губ, как оглушающие заклятия повалили их навзничь. С особым отвращением я заметила, что это вчерашние выпускники, слизеринцы, окончившие Хогвартс лишь в прошлом году. Обычное пушечное мясо («Как и вы сами», — услужливо подсказал внутренний голос), какое Волдеморт вербовал небольшими группами и даже целыми семьями, чтобы потом безбоязненно пожертвовать ими в стычке с аврорами. Но почему их оставили охранять такого ценного, полезного во всех смыслах узника? Вероятно, этот вопрос волновал не только меня, слишком подозрительно быстро и легко была одержана победа. Джеймс преградил мне путь в подвал, обнаружившийся в соседней комнате, и сам, держа наготове палочку, медленно прошёл вперёд. За ним, крадучись, последовала и я.

— Осторожно, здесь ступеньки, — его голос отозвался громким эхом.

Напрягая всё своё зрение, я осторожно выглядывала из-за его плеча, надеясь обнаружить мистера Келли. Вдруг всё вокруг погрузилось во мрак — это захлопнулась дверь, оторвав нас от света комнаты. Странно, ведь я распахнула её как можно шире, когда входила.

— Люмос максима! — в голосе Джеймса звенели напряжённые нотки, но раздумывать было некогда — свет выхватил из темноты фигуру, лежащую прямо на полу и обвитую чёрными блестящими цепями.

— Мистер Келли! — я приблизилась к нему. Он был жив, несомненно. Грудь его вздымалась и опускалась от тяжёлого дыхания. — Мистер Келли, очнитесь! — я осторожно тронула его за руку. — Мистер...

— Лили, отойди! — Джеймс резко схватил меня, оттаскивая от пленника, и тотчас же я поняла, почему. Цепи, обычные железные цепи мгновенно превратились в живых скользких змей, принявшихся с шипением оплетать тело алхимика.

— Сделай что-нибудь, — одними губами прошептала я.

— Поздно, — выдохнул Джеймс. Маленькая ранка от двух острых зубов уже блестела на шее мистера Келли. Из его груди вырвался ужасающий низкий хрип, который ещё долго впоследствии звучал в моих ушах, стоило мне только закрыть глаза. В тот же миг его веки распахнулись, но блуждающий, невидящий взгляд больше не был наполнен сознанием. Он что-то говорил, но было невозможно разобрать хотя бы слово. Лишь одна фраза, отчётливо произнесённая куда-то в пустоту, была понята нами.

— Дар смерти! — почерневшие губы старика дрожали. — Но я не сказал ему, не сказал!

Ждать конца пришлось недолго. Пару хрипов, и он на мгновение затих, а после раздался звук, похожий на то, как сдувается воздушный шарик, если развязать ниточку — и душа выпорхнула из помертвевших губ.

Всё это время мы стояли не шелохнувшись, заворожённые страшным зрелищем. Ком застрял в горле, я была растеряна, напугана и ещё не знала, что предстоит мне дальше...

— Надо убираться отсюда, — Поттер тронул меня за плечо. — Боюсь, это тварь не даст нам забрать тело.

Я коротко кивнула, не способная ещё твёрдо мыслить. Взгляд мой не отрывался от побелевшего лица, из которого, казалось, за считанные секунды уходят все жизненные соки.

А через пару секунд произошло невозможное. Покойник открыл глаза.

Это были уже не те голубые глаза, знакомые мне раньше, нет. Они были слепы, прозрачны, а какое-либо выражение в них отсутствовало полностью.

Внезапная догадка осенила меня.

— Инфернал!

Джеймс кинулся к выходу, таща меня за собой, как вдруг отшатнулся, натолкнувшись на какую-то преграду.

— Твою мать! — в сердцах крикнул он.

Происходившее всё больше напоминало фильм ужасов. Змеи, десятки, тысячи отвратительных ползучих гадов с тихим шипением двигались прямо на нас со всех сторон. Появившись из ниоткуда, они были повсюду: на стенах, на полках, на полу, сжимая вокруг нас кольцо.

— Они ведь не ядовиты? — я не узнала собственного голоса.

— Несомненно, ядовиты, — ответил Джеймс, прижимая меня к себе. — Люмос Локалус

Огонь вырвался из его палочки, озарив подвал, уже поднявшийся на ноги инфернал попятился, испуганный теплом и светом. Только тогда я заметила, что на руке того, кто был когда-то мистером Келли, блестит кольцо. Однако думать об этом было некогда. Часть змей, охваченная огнём, на мгновение отступила, но остальные всё так же медленно, словно уверенные в своей победе, двигались в нашу сторону.

— Репелло Помпилюс, — вокруг нас возникло что-то наподобие мыльного пузыря. — Лили, поддерживай щит.

Я с готовностью кивнула, хотя и понимала, что это бессмысленно. Все заклинания, применяемые Джеймсом, не причиняли ползучим гадам никакого вреда. Более того, их становилось всё больше. Какое-то время мы продержимся, зажатые в кольцо, но какой в этом толк, если всё равно нет выхода? В дверь, чертыхаясь, колотил Сириус, пробуя на ней весь арсенал известных ему заклятий, но замок упрямо не поддавался.

— Попробуй пробить пол! — прокричал ему Джеймс и тут же сам направил палочку вверх.

— Депримо, — потолок с громким треском начал осыпаться. Одна из огромных тяжёлых досок упала в каком-то дюйме от меня. Но теперь над нами зияла дыра, над которой спустя несколько секунд склонились Питер и Ремус.

— Верёвку! — закричал Джеймс, но Люпин уже трансфигурировал прочный канат прямо из воздуха. Поттер подхватил меня, подсаживая, и я цепко ухватилась, всеми силами подтягиваясь вверх. Пожалуй, я бы никогда в жизни не смогла подняться по канату, но сейчас страх действовал за меня, и я в считанные секунды оказалась в грязного вида комнате, находившейся, вероятно, по соседству с гостиной. Пару мгновений, показавшихся мне вечностью — и рядом с нами возник Джеймс.

— Бегом отсюда! — крикнул он и был прав: ползучие гады уже лезли в дыру, высовывая отвратительные злые головки. Нам не потребовалось повторять дважды — все впятером мы стремглав бросились на улицу.

— Подождите! — крикнула я, остановившись, когда мы уже были во дворе. — Там ведь эти... слизеринцы...

— Это Упивающиеся смертью, Лили, — нетерпеливо выпалил Джеймс, хватая меня и почти силой таща за собой. — Аппарируем в Хогсмид, встречаемся около Визжащей хижины!

Мои возражения потонули в шуме ветра, и мгновение спустя мы уже стояли посреди магической деревушки. Джеймс отпустил меня, обхватив свои колени, как после быстрого бега. Я заметила, что рубашка на его плечах вся мокрая. Это грозило простудой, и я вскинула палочку, обдавая его тёплым воздухом. Он вздрогнул, но ничего не сказал, а только крепко схватил меня за руку и повёл к Визжащей хижине.

Весь путь до Хогвартса мы шли молча — потрясение всё ещё было слишком сильным, а в крови кипел адреналин. Поэтому когда мы в первом же коридоре натолкнулись на Филча, паниковать никто и не подумал.

— Попались! — завхоз ткнул в нас худым грязным пальцем. — Теперь не уйдёте!

— Нам нужно к директору, — властно ответил Джеймс. — Сейчас же.

— Конечно, к директору, ваше отчисление уже дело решённое, — ликующе взвизгнул Филч.

— Вот и отлично, так и пойдёмте туда, чего терять время, — огрызнулся Сириус.

Несмотря на поздний час, Дамблдор не спал. «Интересно, он вообще когда-нибудь спит?» — возник в голове непрошеный вопрос. Увидев всю нашу компанию, он заметно удивился, с интересом оглядывая каждого из нас.

— Нарушители попались в коридоре, господин директор, — потирая руки, каркнул Филч.

— Спасибо, Аргус, — спокойно ответил Дамблдор. — Я разберусь с ними, можете быть свободны.

Вероятно, завхоз был бы не прочь стать свидетелем нашей расправы, но перечить директору не стал и послушно вышел, что-то бубня себе под нос.

— Итак, молодые люди, — Дамблдор уселся в кресло и жестом пригласил сесть всех нас. — Я вас слушаю.

Оглянувшись на парней, я поняла, что именно мне предстоит поведать всю ту историю, виновницей которой я стала, не упоминая, однако, об анимагических способностях Питера. Дамблдор слушал с необычайным вниманием, не перебивая и ничего не уточняя. Только когда я сказала о Дарах смерти, он заметно вздрогнул, но тут же поспешил взять себя в руки.

— И вот мы снова здесь, — неуклюже закончила я, ожидая вердикта. За подобное нас легко могли исключить, но не это было самым страшным. Я чувствовала свою вину во всём: в том, что подвергла риску жизни четырёх друзей, и в том, что косвенно, но всё же была виновна в смерти мистера Келли. Это было невыносимо. Мысль о том, что без нашего вмешательства его могли найти и спасти авроры или кто-то из Ордена, не давала мне покоя.

— Вам незачем себя винить, мисс Эванс, — Дамблдор вновь продемонстрировал свою замечательную способность угадывать мысли. — Вы сделали всё, что было в ваших силах. Хотя тело Эдварда осквернено, душа его уже далеко от нас. Более того, своей добровольной жертвой он дал мощную защиту своей жене и дочерям, не сравнимую с Фиделиусом. Полагаю, следует избавить мисс Вэнс от обязанностей Хранителя. Это довольно древняя магия, — пояснил он, уловив непонимание в моих глазах, — которая не требует ни палочки, ни каких-то волшебных предметов, ни заклинаний — ничего, кроме искренней любви. Жертва добровольно погибшего за других навсегда защищает их от самых сильных чар. Есть мнение, что она может стать щитом и против Авады.

Не знаю, почему, но эти слова навсегда врезались в мою память, хотя я искренне надеялась, что мне никогда не придётся использовать эту магию.

— Мы так и не выяснили, зачем мистер Келли был нужен Волдеморту. Мы не смогли спасти его, — протянула я, чувствуя, что где-то внутри застряли слёзы. — Всё было зря.

— Я бы так не сказал, мисс Эванс, — миролюбиво заметил Дамблдор. — Его последние слова о Дарах смерти...

Признаться, я никогда не слышала про какие-то Дары. Остальные же, по-видимому, были осведомлены больше.

— Но ведь это детская сказка, — вмешался Сириус. — Неужели вы думаете, что Дары действительно существовали?

— Я полагаю, что да, мистер Блэк. — ответил Дамблдор с едва заметным напряжением. — Судя по всему, мисс Эванс не читала магических сказок... У неё будет время наверстать упущенное. Напомню вам и сообщу ей, что Даров, согласно легенде, созданных самой Смертью, было три: непобедимая бузинная палочка, воскрешающий из мёртвых камень и мантия-невидимка. Эдвард был специалистом в области камней, поэтому, вероятно, речь идёт о нём. Могу предположить, что Волдеморт, случайно обнаружив камень, хотел использовать его в своих целях, но камень, имея собственную магию, мог ему не повиноваться. И тогда, чтоб разгадать его секрет, ему и потребовался Келли.

— Возможно...— в памяти вновь всплыли обстоятельства битвы в змеином подвале. — На руке инфернала было какое-то кольцо с большим камнем.

Спокойное лицо Дамблдора преобразилось, но через мгновение вновь стало непроницаемым.

— Какой смысл ему оставлять камень там? — разумно заметил Джеймс. — Да ещё и устраивать такую ловушку? Если он наложил на кольцо проклятие, то почему не оставил его себе, чтобы при случае подкинуть его кому-то из врагов? Ты уверена, что это кольцо не принадлежало мистеру Келли раньше? — обратился он уже ко мне.

— Я никогда его не видела, — задумчиво ответила я. Джеймс был прав: всё было устроено слишком сложно.

— Полагаю, когда-нибудь я смогу дать ответ на ваш вопрос, мистер Поттер, — несмотря на усталый вид, глаза Дамблдора блестели. — Но сейчас это всего лишь догадки... Однако, если всё окажется именно так, как я думаю, то добытая вами информация ещё поможет нам однажды одержать победу над самым тёмным волшебником всех времён. Впрочем, довольно об этом. Я сниму с Гриффиндора сто баллов, и даже не спрашивайте меня, за что. А сейчас возвращайтесь в свои спальни и помните, что о ваших приключениях никому не должно быть известно, разве что за исключением мистера Грюма, мистера Диборна и мисс Вэнс. Я сам сообщу обо всём миссис Келли завтра же. Спокойной ночи.

Распрощавшись с Дамблдором, мы поспешили в гостиную Гриффиндора. Именно там часом позже мне и предстояло узнать сказку о трёх братьях, известную каждому ребёнку, выросшему среди волшебников, но ставшую новинкой для меня. Но сейчас меня интересовала и другая история. Превращение Питера в крысу возбуждало моё любопытство, ставшее на время нашего разговора моим единственным отвлечением от грустных мыслей.

— Не сегодня, Лили, — зевнул Блэк. — Эта история требует хороших рассказчиков, а мы слишком устали, чтобы быть ими.

— Он хотя бы зарегистрирован? — с призрачной надеждой спросила я, заранее предугадывая ответ.

— Конечно же, нет, — спокойно ответил Сириус уже на пути к спальне. — Кстати, не один Хвост у нас такой талантливый...

Почему-то я не была этим удивлена. Ненароком оброненные слова про собаку и оленя зародили во мне подозрения.

Ремус и Питер отправились вслед за Сириусом. Джеймс не уходил, и я тоже не двигалась с места. Собственная спальня и ночь наедине со своими мыслями казались мне пыткой страшнее подвала, полного змеями.

— Расскажи мне про Дары смерти, — попросила я, надеясь хоть этим удержать Джеймса.

К моему удивлению, он кивнул, хотя всё ещё смотрел на меня хмуро, несомненно, злясь за безрассудное поведение. Но я не могла иначе, и он это понимал.

— Ложись на диван, я расскажу тебе сказку. Мама часто читала мне её перед сном, — вздохнул он, усаживаясь прямо на пол.

Его голос обволакивал, успокаивал, исцелял. Он говорил не спеша, выделяя интонацией нужные места, и я с интересом вникала в его рассказ, пока усталость не сморила меня. Последнее, что я запомнила, прежде чем сон полностью утянул меня в своё царство, это склонившееся надо мной лицо Джеймса, его тихий голос и загадочную фразу «Встретил он смерть как давнего друга и своей охотой с нею пошёл, и как равные ушли они из этого мира».

*Евангелие от Матфея (гл. 7, ст. 7—8), Евангелие от Луки (гл. 11, ст. 9)