Грани (гет)

Зал был невелик по площади, зато с высоким сводовым потолком. Его главной мебелью был круглый стол в центре. Гости, а именно в таком статусе пребывали сейчас Гала, Михай, Рамал и Веземир, сидели за столом рядом с Мадраксом и Боградом, в то время как Вирлена разливала по кружкам крепкий, ароматный чай. Гала глядела на свою подругу и поражалась происшедшей с ней за неполные две недели метаморфозе. Готовая затеять скандал даже в ответ на просьбу немного прибраться в комнате, Вирлена теперь молча ухаживала за гостями. Сперва стулья подставила, теперь чай разливает, а разлив, стоит, смотрит на Мадракса, наверное, ожидая дальнейших указаний.

Видно, без магии не обошлось.

— Вы пейте, не стесняйтесь, — сказал Мадракс, заметив, с какими кислыми минами смотрят на чай гости-недруги, — напиток вкусный, мне из-за моря поставляют.

— А мы и не стесняемся, — огрызнулся Веземир, — мы за свою жизнь опасаемся.

— Как видите, я жив, — сказал Боград, одним глотком осушил полкружки.

Подоспевшая Вирлена сразу наполнила ее.

— …а разливается чай из одного сосуда. Так что, если бы вас хотели отравить, это вышло боком и нам.

— При других обстоятельствах я бы не упустил случая избавиться разом от двух, отнюдь не добрых, соседей, — честно признался Мадракс, — но, увы, эти обстоятельства очень уж нереальны. В нынешней же ситуации я больше заинтересован в вашей поддержке. Дело в том, что наша вражда на руку в первую очередь, нашему общему врагу.

— По-моему, наш общий враг сидит с нами за одним столом и пытается подмазаться, — изрек Михай, попивая чай мелкими осторожными глотками.

— Может, вначале послушаешь до конца? — предложил Боград, — А уж потом выводы сделаешь.

— Отвали, предатель гребанный! — огрызнулся Михай, — шестерка колдуна.

— А я согласна с Боградом, — подала голос Гала и обратилась к Мадраксу, — тем более, извините, я, кажется, поняла, где я вас раньше видела. Вы доктор Лех Матиаш, ваш портрет висит на кафедре судебной психиатрии.

— Сообразительная девочка, — улыбнулся Мадракс, — не хотите работать со мной? У меня, правда, уже есть помощница. Молодая, красивая, но, к сожалению, больше по хозяйству. А вот магические знания передать некому. Да, я по паспорту действительно Лех Матиаш и мой псевдоним — в некоторой степени, производная от фамилии. Берем первые две буква «Ма», плюс «др», то есть, сокращенное от слова «доктор», ну а окончание «акс» я добавил, чтоб сделать его более звучным. Для выпендрежа, как говорят у молодежи.

— Щас говорят — «для понта», — бросил Михай.

— Хорошо, что хоть в этом вы меня понимаете, — Мадракс улыбнулся.

— Зато всего остального я не пойму, — начала Гала, — зачем вы похитили Вирлену… и многих других? Зачем вы натравливали на нас Смертоносцев и секту Неспящих? Зачем, вообще, вы делаете людей одногранными? И зачем, скажите на милость, вы одновременно с этим подослали к нам Бограда, чтоб он помогал нам в целости и сохранности добраться сюда? Да еще подготовиться, ведь подучиться боевым заклинаниям у Моркуша — его идея. Где логика?

— Можно, отвечу не по порядку? — вежливо осведомился Мадракс, — начну с предпоследнего вопроса? Миссией Бограда действительно было помочь вам достичь моих владений…

— Это земля вольного ветра, — огрызнулся Рамал, — ей никто не владеет.

— Как хотите, — не терял самообладания колдун, — а насчет логики… логика здесь в том, что, как я уже сказал, я заинтересован в вашей поддержке.

— Еще скажите, что Смертоносцы тоже были посланы нам на помощь, — съехидничала Гала, — хреновый, простите, способ заручиться поддержкой. Плюс — стравливание жителей Полуночных Гор и Северной Пустыни. Каждый думал, что действовал против вас.

— К Смертоносцам я не имею никакого отношения, — парировал Мадракс, — а если вы дадите мне все рассказать, то поймете, кто именно вас стравил. И с какой целью.

— Может, и Мастер — это не вы? — спросила Гала недоверчиво, — тогда, как расшифровать две буквы «М» в названии «ММ-Страх», компании, возглавляемой этим Мастером на другой грани. Мастер Мадракс, Мастер Матиаш — и так, и эдак подходит.

— А разве вы не знаете, что меня нет на… той грани уже почти двадцать лет? — одним небрежным движением смел Мадракс ее построения, — Что по официальной версии я покончил с собой? Или законодательство с тех пор так сильно изменилось, что даже мертвый может возглавлять бизнес? Занимать должности? Что касается «ММ», то тут подойдет и Мастер Михай…

— Ты офигел что ли? — рассердился Михай Лукаш.

— …или Мастер Морока. Собственно, последняя расшифровка и соответствует действительности. О нем пойдет речь.

— Мастер Морока, — попробовала Гала на вкус зловещее словосочетание, — Остров Морока…

— Сообразительная девочка, — повторил свой комплимент Мадракс, — да, Остров Морока — его логово. И с ним, я так понимаю, вы успели познакомиться. С островом, а не с Мастером.

— А этот Мастер, он человек? — спросила Гала робко.

— Возможно. По крайней мере, он был человеком. Но вряд ли человек способен прожить века. Хотя… это уже не имеет значения. Как по мне, он зажился на свете. Вот скажите, кто из вас испытывал на себе действие Морока? И что оно из себя представляло?

— Я! — Гала потянула руку, как на семинаре, — когда мы проплывали мимо Острова Морока, и все отключились, включая меня. Я увидела, как будто я у себя в комнате. В общаге, на другой грани. Но смотрю глазами себя здешней. Деревенской девушки, не знающей, что такое электричество, будильник, сотовый телефон. Ах, да, еще в Городе Мертвых. Мне снова показалось… я как бы в общаге, а Вирлена, моя подруга, вернулась. И вечеринку закатила. А на самом деле Вирленой прикинулся вурдалак, хозяин Города Мертвых, а под видом студентов тусовались его мертвяки. И вурдалак сказал: «прости, Мастер, я сделал, что мог». Вроде, так.

— Хорошо. Очень хороший пример, — произнес Мадракс, — на самом деле с Мороком каждый из вас имел дело гораздо чаще, чем он думает. И для этого необязательно приближаться к Острову. Просто там его сила максимальна, и ей невозможно сопротивляться. Прежде всего, такие интересные места, как Святилище Правды и Большое Ристалище — ранние творения Мастера Морока.

— То есть, Большое Ристалище не настоящее? — вскинулся Веземир, — а как ты, колдун, объяснишь, что оттуда не всегда возвращаются? А возвращаются лишь победители.

— Отвечу, как специалист. Если человек верит в реальность поединка, проходящего на Ристалище, причем вера эта обоюдная, нервное потрясение в момент смертельного удара оказывается также смертельным.

— Что-то темнишь ты, колдун, — буркнул князь, — ткешь, ткешь паутину из слов. Будто заманиваешь.

— Продолжим, — вернулся к теме Мадракс, — пример этой умной девушки… как вас звать, кстати?

— Гала Чагай, — ответила Гала.

— Пример Галы Чагай наиболее показателен… поскольку в данном случае мы имеем дело с главным и самым амбициозным проектом Мастера Морока. Саморегулирующейся, саморазвивающейся, да, к тому же, исторически достоверной Реальностью. Почти полноценной, почти внутренне непротиворечивой, но в том-то вся соль, что почти.

Гала подавилась чаем, закашлялась, Михай стукнул ей кулаком по спине. Один раз, но и этого хватило.

— Поняла, — прокомментировал одним, зато емким словом Мадракс, — вопрос, поймете ли вы, остальные, здесь сидящие?

За столом повисло молчание. Никто уже не пил чай, все впились взглядами в лицо Мадракса, ловили каждое его слово. А колдун продолжал.

— Теория так называемых граней, даже термин этот введен самим Мастером для того чтоб обосновать раздвоенность мировосприятия, возникшую по причине подмены этой псевдореальностью снов. Полностью погрузить нас в мир своего Морока он не мог. Человеку надо есть и пить, а приснившимися яствами сыт не будешь. Но Мастер поступил хитрее. По его теории реальность и Морок — две равноправные грани одного мира, однако Морок — грань более главная, более, как говорится, реальная. Не зря одно из названий Морока, наиболее популярное — Явь. Явь, в отличие от сна. Таким образом, мировосприятие большинства человечества было перевернуто с ног на голову. А для большей убедительности был запущен аргумент, что Морок, он же Явь, развивается быстрее.

Действительно, он воспроизводил эпоху высоких технологий, пик материально-технического развития человечества. Здесь же, в реальности, царит так называемое средневековье, население неграмотно, а труд ручной. Аргумент вроде бы очевиден, понятен хоть профессору, хоть дворнику. Но многое в рамках теории граней объяснить было невозможно, и тогда Мастеру осталось только одно — скрывать эти противоречия.

— Город Мертвых… — прошептала Гала.

— Да, да, Город Мертвых. С ним вы тоже знакомы. Все, чем так бахвалится Морок, все эти машины, сотовые телефоны, компьютеры и расщепление атома — все это уже было. И что?

— Ядерная война погубила цивилизацию, — полувопросительно, полуутвердительно констатировала Гала.

— Увы, ядерная война была лишь следствием. Может, одним из многих следствий. Причина же в том, что технологии дают могущество всем. Счастье для всех, причем даром — ведь из ста девяносто девять человек не прилагало ни малейших усилий для его достижения.

— Это плохо? — спросил Михай, — что плохого в могуществе?

— Хуже некуда, — ответил Мадракс, — во-первых, любой дар, от которого нельзя отказаться, таит в себе подвох. А блага технологической цивилизации именно навязывались. Общество инстинктивно изолировало от себя любого человека, эти дары игнорировавшего. В то время, которое воспроизведено Мороком, даже без сотового телефона человек воспринимался слегка чудаком. А без компьютера, телевизора, электричества? Это уже дикарь, чужак, другая система ценностей.

Во-вторых, прописная, но по этой причине забываемая истина. Если что-то принадлежит всем, значит, это не принадлежит никому. Никто конкретно за это не отвечает. А, это значит, что возможно все. И, в-третьих, попробуйте дать меч в руки умалишенному. Ручаетесь за свою безопасность? Можете не отвечать. Могущество, за обладание которым маги жертвуют значительной частью своей жизни, в ту пору могло оказаться в руках человека недалекого, не всегда осознающего последствия его применения. Без особых, со стороны этого человека интеллектуальных усилий. Вот результат.

— У меня вопрос, — обратился к Мадраксу Рамал, — а для чего вообще Мастеру Морока этот балаган? Зачем внушать людям, что они, якобы, живут в другую эпоху? Я, к примеру, в этом Мороке — дальнобойщик.

— Трудно сказать, — колдун развел руками, — трудно понять логику существа, в котором за века осталось не так много человеческого. Я могу лишь предполагать, что тогда, на заре времен, Мастером двигало чистое тщеславие. Зачем тратить свою творческую энергию на разные аттракционы, типа Большого Ристалища, на потеху всякому дурачью, Веземир, извините, когда можно получить Власть? С большой буквы. Властвовать не декретами и лозунгами, и не тупоголовыми амбалами с дубинками и в касках — нашими с вами ощущениями, вкусами, желаниями.

— Насчет тупоголовых амбалов вы преувеличиваете, — возразила Гала, — у Мастера есть, кого натравить на неугодных. Они не тупоголовые, без дубинок, но действуют эффективно.

— Ага, — Мадракс оживился, — получив эту самую власть, Мастер Морока больше всего на свете боится ее потерять. Ибо это единственное, что вообще есть в его жизни, или, правильнее говорить, существовании. Кроме того, чем больше вложено сил, тем труднее все начатое бросить. Так что это еще вопрос, кто кем владеет — Мастер своим Мороком, или Морок создавшим его Мастером. Тем не менее, Мастер защищает свое творение. И снаружи, и изнутри.

Как я уже говорил, противоречий между реальной и навязываемой Мастером картиной мира хватает. Одно из них — пресловутая одногранность, тема которой я занимался одновременно и как маг здесь, и как светило психиатрии в Мороке. Общепринятая точка зрения на этот вопрос — кто умер на одной грани, тот не просыпается и на другой. Я провел статистический анализ смертности на обеих, так называемых, гранях, и выяснил, что у этого закона довольно низкая подтверждаемость. Вернее, интегрально она достаточно высока, но если анализировать причины смерти… В общем, дело в том, что большая часть смертей приходится на эту грань, на реальность то есть. Оно и понятно — жить здесь опасно, то дракон нападет, то мечом кто жахнет, то боевое заклинание применит.

— А в Мороке войны бывают покруче, — с почти детсадовским апломбом заявил Михай, — с танками, самолетами. Народ тысячами гибнет, если не миллионами.

— В телевизоре эти войны бывают, — небрежно бросил Мадракс, — в телевизоре, радио, газетах и Сети. Что все вместе — своего рода Морок в Мороке. Морок в квадрате. Я говорю о реальных случаях, когда можно узнать как человека звали и как он выглядел. И тут можно любую выборку взять — хоть десять человек, хоть сто, хоть тысячу — количество, умерших в Мороке в разы меньше, чем тех, кто погиб в реальности. Но не это главное — среди тех, кто якобы погиб в Мороке, девять из десяти в реальности жили и здравствовали. Все их проблемы — шок со стороны близких.

— Но один из десяти погибал и здесь? — сказала Гала тоном придирчивого экзаменатора.

— Да, я полагаю, причина та же, что и на Большом Ристалище. Нервное потрясение в момент якобы гибели. В той части исследуемой выборки, когда, погибнув в Мороке, умирали по-настоящему, большинство страдало болезнями нервной системы. Но главное даже не это. А то, что я в той работе не собирался делать каких-то далеко идущих выводов. В науке это необязательно. Важно, что при этом для Морока я оказался опасным. Ведь не я — так кто другой, прочитав мою работу, сделает соответствующие выводы.

Морок среагировал на ранней стадии моей работы. Подобно организму, который в ответ на появление в нем вируса, начинает вырабатывать антитела, Морок тоже… начал. Сперва была куча отвлекающих факторов: то, когда я работаю, звонят и ошибаются номером, раз десять на дню, то где-то под окном включают громкую музыку. Лишь бы помешать мне сосредоточиться. Когда это не помогло, начались галлюцинации, кошмары. Морок — тот же сон, устроить в нем что-то жуткое для отдельно взятого человека — раз плюнуть.

Вдобавок, от меня отвернулись коллеги и друзья. С женой я развелся, чтоб каждый день скандалы не закатывала. Понимая, что могу и не дожить до окончания работы, я начал небольшими кусками публиковать ее. Всякие там тезисы для конференций. И тогда появился господин Ругар. Он, конечно, хотел меня просто одернуть. Поначалу. Сказал, что мои исследования представляют опасность. Я не поверил. Пообещал мне целый институт в моем подчинении, деньги большие, новый дом. Я ведь, хоть и светило, а вынужден был ютиться в панельной «двухкомнатке» в спальном районе столицы. Даже, ха-ха, улицу эта сволочь обещала моим именем назвать.

Ну, я возмутился, какое, мол, ваше собачье дело? Кто вы вообще такой, чтоб подобные обещания давать? Ну, Ругар, прямо при мне связался с Мастером и получил приказ меня изолировать. В смысле, пуля в лоб и прощай Морок.

— Мастер счел возможным потерять одного сейчас… вместо тысяч завтра, — процитировала Ругара Гала, — я теперь поняла, что имелось в виду.

— Да, да, именно такова была логика Мастера. Своей работой я мог подорвать веру в Морок, как в главную реальность. И Мастер потерял бы многих подвластных ему людей — в любом случае, больше, чем меня одного.

— Интересная история, — нахмурился Веземир, — интересная, занимательная, но у нас к тебе, колдун, вполне конкретные претензии. У девки-ведьмы и ее спутника — похищенная подруга, и не только, как я понял. У нас с Рамалом — война, возникшая на пустом месте.

— У моего народа, вдобавок, — напомнил Рамал, — недовольство твоей попыткой захватить наши земли.

— Эх, — тяжко вздохнул Мадракс. Так мог вздыхать учитель, по десять раз, безуспешно втолковывающий туповатому ученику очевидные для себя вещи, — да разве вы до сих пор не поняли? Насчет войны, это Мастер Морока хотел натравить вас на меня. Я же опасен для него. Как опасен в принципе, любой союз людей, понимающих, что к чему. Насчет земли… почтенный Рамал, я уверен, что занимаю немного места с моей лабораторией. Мелочь в масштабе всей Северной Пустыни. И, куда меньше, чем Город Мертвых, который мой человек помог от этих мертвых освободить.

Боград кивнул. Рамал и Веземир замолчали, видимо, обдумывая сказанное. А Мадракс продолжал.

— Теперь насчет вас, почтенная Гала Чагай. Да, я признаю, что похищал людей, в том числе из вашей деревни. Согласен, возможно, это выглядело со стороны жутко. Но, поверьте, никакого вреда лично я людям не наносил. Ваша подруга — живое тому доказательство.

— Да ну, — Гала усмехнулась, — вы уверены, что ничего с ней не сделали? Плохого, хорошего — не знаю, но, во всяком случае, я не помню, чтобы Вирлена Ворл была столь послушной и хозяйственной.

— А я не помню, чтобы Гала Чагай владела магией, — подала голос сама Вирлена, — пойми, в жизни всякое бывает. Мы меняемся и для этого не обязательно, чтоб тебя заколдовали. В моем случае все решил выбор — сидеть здесь в относительной безопасности и помогать по хозяйству этому, в общем-то, неплохому человеку, или пытаться вернуться домой. На своих двоих. На магию я рассчитывать не могла, заклинания переноса я не знаю, вряд ли оно было даже в книге моего рода. А наезжать на хозяина было бы просто опасно — с его-то магией.

— Зато я знаю такое заклинание, — сказала Гала с энтузиазмом, — можем хоть сейчас вернуться в Красные Петушки.

— Да ну на фиг, — Вирлена отмахнулась, и Гале показалось, что Мадракс вздохнул с облегчением, — че я там забыла? Дом-развалюху да статус сельской ведьмы? Не мое это, Гал. Угораздило в ведьмовской семье родиться. А прибираться и готовить мне понравилось. Это только первые два дня бесило, потом привыкла. Че еще? Универ? Во-первых, доктор уже сказал и тебе тоже, что там все ненастоящее. Что никаких других граней нет, это сон. А во-вторых, ну какая из меня студентка? Чтоб преподы типа козла Никара об меня ноги вытирали.

— Копыта, — вежливо поправил Михай, хитро улыбаясь, — у козлов копыта. А Никара твоего мы в Городе Мертвых замочили.

— Вот радость-то! — вмиг повеселела Вирлена, — но я все равно не хочу возвращаться. Доктор говорит, что здесь Морок меня не достанет, предлагал мне даже снадобье специальное выпить, чтоб вообще от него освободиться. Но я отказалась… на время. Поскольку, раз уж вы с Михаем направились в Северную Пустыню, лучше мне было подождать. Чтоб все объяснить, чтоб вы не переживали. Я ведь, став одногранной, умру для Морока. А вы могли подумать, что я на самом деле умерла.

— Теперь по поводу снадобья и похищенных людей, — начал Мадракс, — после моего так называемого самоубийства я понял что к чему и решил избавить людей от Морока. Нельзя, чтобы мы и дальше тратили свои творческие и эмоциональные силы в этой иллюзорной, но навязываемой нам реальности, не оставляя ничего для настоящего мира. Те, кто в Мороке называет его «средневековым болотом», в принципе правы, с той лишь поправкой, что не объясняют истинных причин превращения его в болото. А причина проста — Морок забирает нашу энергию. Чувства, надежды, мечты, готовность к переменам. Все уходит туда, в пустоту.

Я разработал специальное зелье, приняв которое, человек перестает воспринимать чары Мастера. Сперва временный вариант создал, который, в частности, Бограду довелось применить в Розаре. Потом и постоянно действующий. Знаете, главное, оптимальный состав подобрать, чтобы надежность результата обеспечить и ценный ингредиент зазря не расходовать. И, поначалу, сдуру, начал раздавать его кому не попадя.

— Секта Неспящих? — уточнила Гала.

— Ага. Они, родимые. Вроде бы их и много набралось, а в масштабе человечества — все равно как море ложкой черпать. К тому же многие из них меня ненавидели за то, что я их похитил и навязал эту одногранность. Ну и как я уже говорил, набрал случайных людей, далеко не героических. Среди них затесался ушлый тип по фамилии Старх. Он смог донести до них свою генеральную идею, что, незачем служить мясом у какого-то колдуна, незачем с Мороком бороться, когда можно свое новое качество использовать в личных целях. Возможность не спать ночью, когда остальные люди находятся под действием Морока, этот человек воспринял как преимущество.

Но самое страшное то, что почти все, кого я успел к тому времени освободить от Морока, этой идеей прониклись и дружно сбежали от меня. Даже я, при всем моем колдовском умении, противостоять такой куче народа не мог. Сперва Неспящие попытались обосноваться здесь же, в Северной Пустыне, потягаться с Сынами Ветра, почтенный Рамал не даст соврать…

— Уж мы им вломили! — хищно ухмыльнулся вождь Сынов Ветра.

— …а когда вы им вломили, перебрались в Розару. Там и климат получше и деньги буквально в воздухе летают. Но этот случай меня кое-чему научил. Морок не болезнь, чтоб ее попытаться вылечить. Здесь нужно более целенаправленное решение. Суть его в том, что без Мастера нет и Морока.

— Вы знаете, — обратилась к колдуну Гала, — я ведь попыталась припугнуть этого Мастера. В Мороке у него офис, под маркой «ММ-Страх» проходит. Просто я думала, что Мастер и вы — одно и то же лицо, пошла в тот офис, попыталась директора найти и пригрозить: либо он мою подругу возвращает, либо я магию в его офисе применю.

— Совершенно бесполезная акция, — отрезал Мадракс, — невозможно победить кого-то, кто определяет правила игры. Он по этим правилам всегда на порядок сильнее. У тебя меч — у него войско. У тебя заклинание «сгустка огня» — у него огненный дождь с неба. У тебя пистолет — а он базуку достанет. Нет, победить Мастера Морока можно только здесь. В реальности. Для этого я все и затеял. Нужен не вооруженный сброд, а герои. Те, кто знает, за что сражаются.

Последние похищения людей… в том числе и из Красных Петушков, ставили своей целью выявить этих героев. Я рассчитывал, что если девяносто девять из ста человек и смирятся с потерей близких, то один захочет отомстить. Вы… Гала Чагай, вы, наверное, считаете себя первой? Нет, на самом деле вы были первой, кто дошел до конца, приобрел полезные навыки, те же боевые заклинания, не отверг помощь моего человека, и, как следствие, не остался гнить где-то в Мертвом Лесу или в Полуночных Горах. Поздравляю.

— Не стоит, — сказала Гала сухо, — не думаете, что я в диком восторге оттого, что меня обманули, заманили и хотят использовать. Я уже молчу о том, что вы куда-то дели всех похищенных людей.

— Насчет людей — не волнуйтесь. Кто-то сбежал вместе со Стархом… ну а что с этими стало, вы лучше меня знаете. Туда и дорога. Кого-то приютили у себя народы Рамала и Веземира.

— Это правда, — подтвердил Рамал, — чтоб никто не сомневался в нашем гостеприимстве.

— Были и те, кто вздумал вернуться домой. Я их не держал.

— Угу, — буркнула Гала, — да только в мою деревню, например, никто от вас не вернулся. Сомневаюсь, что кто-то вышел хотя бы за Полуночные Горы.

— Я понимаю, что поступил жестоко. Но на войне как на войне, как говорили в древности. Так что попытки спровоцировать у меня муки совести в этом вопросе обречены. Я для себя уже все решил. А вы готовы принять решение? Сделать выбор и не из разряда «чай или кофе». Вы, Гала Чагай, можете хоть сейчас забрать свою подругу и вернуться в вашу деревню. Вы, Рамал и Веземир, можете уйти и возобновить свою вражду. Можете, как обещали, посадить меня на кол. Только учтите — я буду сопротивляться. Я уже не тот Лех Матиаш, что безропотно подставил голову под дуло Смертоносца.

Выберите этот вариант — и все пойдет своим чередом. Вы будете жить враньем, сказками о гранях, играть в цивилизацию, которой давно нет. А можете хоть сейчас принять средство, которое избавит вас от Морока навсегда. И объединить ваши мечи и мою магию. Простите, Гала Чагай, ваши боевые заклинания тоже не будут лишними. Тогда у нас появится шанс сокрушить Мастера Морока. Не спрашивайте у меня, насколько он велик, главное сам факт его наличия. А поодиночке ни у кого его нет. Решайте и не тяните. Я вспомнил, что землетрясение порушило магическую защиту крепости, так что перед Мороком вы все уязвимы. Я — нет, а вы в опасности.

— Сила ветра к вашим услугам, — провозгласил Рамал, — надоело баранку крутить.

— Народ Полуночных Гор с вами, Мадракс, — нехотя произнес Веземир, — а на кол посадить мы вас всегда успеем.

— У меня этого выбора давно нет, — сказал Михай, — ну и хрен с ним. Я не жалею.

— А вы, Гала Чагай? — спросил Мадракс, — я понимаю ваши претензии ко мне. Но ваше участие также было бы полезным.

Ясное дело, хотелось сказать Гале. Еще ей хотелось сказать, что она тоже «за», что не видит смысла возвращаться ни в брошенный дом в Красных Петушках, где новый барон, наверное, уже для нее виселицу приготовил, ни, тем более, в университет, оказавшийся простой иллюзией. Мороком.

Она многое хотела сказать. Да не могла — рот словно клеем наполнился. И свет в глазах померк.

— Че с тобой, Гала?…

* * *

Свет ударил в открывающиеся с трудом глаза.

Люди в белых халатах, одно лицо даже знакомо. Доктор Кирьян… Шприц в одной из рук.

— Вас нет… Вы Морок…

Вместо крика изо рта вырвался едва слышный стон.

— Скорее! У нее бред! — голос доктора Кирьян отливал металлом.

Санитары подхватили под руки беспомощную, как тряпичную куклу, Галу Чагай, и поволокли ее.

Дверь. Коридор. Удивленные лица студентов, выглядывающие из некоторых приоткрытых дверей.

— Соседка наша, — сказал один из них, — всегда знал, что она «того».

— Да пошел ты, — огрызнулась Гала, — вы же Морок. Вас не существует.

Лестница. Двухметровые санитары пронесли ее как пушинку, разумно игнорируя лифт общаги, изгаженный до полного безобразия. Вестибюль, ярко освещенный в любое время суток. Единственное в здании место, которое не стыдно показать. И дальше, в темнеющий проем, из которого веет прохладой осенней ночи…

— Морок… Вы ничего не сможете мне сделать.

— Я знала, что с вами не все в порядке. Но чтоб настолько!

Белая машина со змеей и чашей. Надпись, красным по белому — «неотложный вызов». Может, кто-то умер, оттого, что столь необходимую для него «неотложку» прислали Гале Чагай.

— Что… вы… делаете?…

— Едем в одно хорошее место, — голос доктора Кирьян стал ласково-сюсюкающим, до отвращения, — не волнуйтесь, мы вас вылечим. Вас еще можно вылечить.

Самое обидное, что сделать ничего нельзя. Как там Мадракс сказал? Невозможно победить того, кто определяет правила. Только с мечом и войском он маху дал. Колдуны — народ оптимистичный. По правилам Мастера Морока Гале не полагается даже меча. Только висеть тряпичной куклой в руках санитаров, с каждой секундой приближающих неизбежное.

Победить невозможно. Если соблюдать правила своего противника. Если не нарушать их. А если…

— Па-а-ашлии во-о-он! — теперь ее голос прозвучал подобно грому. Или порыву ураганного ветра. А делов-то было — вообразить, будто ты это можешь. Смог же Мастер Морока вообразить, что Гала Чагай здесь не более, чем неадекватная студентка-замухрышка.

То ли ветер, то ли удар гигантской невидимой руки опрокинул машину-неотложку на бок, сбил с ног и протащил по земле и доктора Кирьян, и санитаров. А затем пронесся дальше, расшвыривая скамейки в парке у общаги. Но Гала устояла на ногах. Вообразив себе, что может устоять.

Она бросилась в темноту парка, нарушаемую дальними отсветами уличных фонарей, продираясь меж скамеек и деревьев, что лежали как сметенные лавиной.

— Стой! Ловите ее! — голос доктора Кирьян стал визгливым, как у истерички подросткового возраста. А быстро вы очухались, подумала Гала. После такого удара перелом обеспечен.

Но перелом, видно, был возможен только в реальности. Не в Мороке, правила которого были нарушены, и который в свою очередь не намерен был больше соблюдать их.

Продравшись сквозь парк, Гала выскочила на проезжую часть, обычно пустую, в это время суток. Когда людям подарены часы свободы от Морока. Из-за угла, прямо на нее вылетел, но остановился в нескольких метрах, микроавтобус. Из открывшейся задней части посыпались люди в шлемах, бронежилетах и с винтовками.

— Брать живьем… боевыми не стрелять… — донесся до Галы неприятный скрипучий голос полицейской рации.

— Раз, два, три — машинка, гори! — взвизгнула Гала, простирая к микроавтобусу руки.

Ослепительная вспышка. Грохот. И люди — мгновение назад такие грозные, а сейчас бестолково бегающие и катающиеся по асфальту с огнем на одежде.

С противоположного конца дороги вылетело на полной скорости еще два микроавтобуса.

У тебя меч — у него войско…

Нет смысла сражаться. Есть смысл только в одном.

Гала пересекла проезжую часть и бросилась ко дворам, окружающим жилые массивы, серыми громадами высящиеся поблизости. Один из десяти, говорил колдун Мадракс. Нервное потрясение… Не будет никакого нервного потрясения. Когда знаешь, что все это — не по-настоящему.

Зато девять из десяти шансов, что она очнется в крепости Мадракса. Уже свободная и готовая к новой жизни, для которой срочно надо расчистить место. Так что все старое — в совок. Универ, общага, профессиональные перспективы, столь же иллюзорные, как и выдумавшая их реальность — все в совок и в мусорную корзину. Да что у нее еще было здесь, кроме этих трех пунктов? Родители? Да, родители будут расстроены, но сильно ли? Можно ли сильно расстроиться от потери кого-то, к кому ты не слишком привязан? Вспомнив свою жизнь с самого детства, Гала осознала, что для родителей-коммивояжеров была скорее обузой. Они вздохнули свободно, пристроив дочь в столичный ВУЗ, и теперь искренне уверены, что выполнили все обязанности по выведению ее в люди. Ты уже взрослая — так что всего доброго!

Путь в подъезд преграждала бронированная дверь с домофоном. Смысла набирать первый попавшийся номер квартиры не было. Жильцы спят, как и положено нормальным людям. А те, кого удастся разбудить, увидят в окно людей в бронежилетах, и поймут все по-своему. Как и нужно Мороку.

Шуршание множества ног по сухой траве газона. Первые щелчки выстрелов — к счастью, мимо. Вам же сказано было — боевыми не стрелять. Или вы парализаторами стреляете?

— Пожалуйста, дверь, пусти меня! — взмолилась Гала, и дверь пустила. Издала короткий звуковой сигнал, как обычно, когда домофон срабатывает, и девушка, дернув за ручку, юркнула внутрь. Первый же из людей в бронежилетах последовать дальше не мог — дверь захлопнулась, и его коллегам пришлось пытаться проникнуть внутрь обычным порядком.

В подъезде было накурено, царил полумрак, которому безуспешно противостояла одинокая тусклая лампочка под потолком. Постояв с минуту, пытаясь отдышаться, Гала слышала, как пищит домофон при каждом нажатии на его кнопки. Отдышалась и бросилась вверх по ступенькам, даже и не думая о лифте, способном «случайно» застрять.

На некоторых из девяти этажей дома лампочки не горели вовсе. И только скупой свет с соседних лестничных клеток отделял их от полной и кромешной тьмы. И, словно сотканная из такой тьмы, человеческая фигура показалась на лестнице, преграждая путь наверх.

— «Черный человек», — прошептала Гала, — ты прескверный гость… Да только я не боюсь тебя. Ты ведь и не человек вовсе. Так, порождение Морока. Ты существуешь, пока тебя воображает Мастер. И, пока в тебя верят те, кто видят.

— О чем вы? — голос, прозвучавший в ответ, вовсе не был характерен для господина Ругара. Встревоженный, со стариковской хрипотцой. Когда человек приблизился, Гале удалось рассмотреть его.

Действительно, старик. Да еще ростом пониже ее. В плаще, кепке и с пышными усами. У его ног крутилась собачонка неопределенной породы и возраста.

— Не надо нас бояться, правда, Бублик? Я со своим Бубликом погулять вышел, он у меня совсем старый стал, не терпит совсем.

— Извините, — пробормотала Гала, огибая старика и собачонку, и продолжила подниматься по лестнице.

Девятый этаж. Железная лесенка, ведущая к люку на крышу. Люк… по счастливой случайности оказался открыт, как и вообразила Гала. С крыши девушке открылся вид на ночную столицу. С огнями фонарей, неоновых реклам, всевозможных вывесок. Но Гале было не до красот того, что уже столетия не существует.

Ограда по колено. Несколько шагов и… Девять шансов из десяти. Последних шансов, других уже не будет.

Мощный луч прожектора, бьющий прямо в глаза. Шум лопастей пропеллера. И снова скрипучий голос рации.

— А город подумал — ученья… — крикнула Гала, но щелчок выстрела остановил ее голос. Тело снова стало обмякать, каждый новый шаг требовал все больших усилий.

— Сопротивление бесполезно! — проскрипел голос.

— Я должна дойти, — повторяла Гала, на каждом новом шаге, обращаясь не то к вертолету, не то к себе, не то к Мороку. А может и ко всем сразу, — я должна…

Последний шаг, сделанный почти ползком. Новый выстрел, вновь удачный, но запоздалый. Девять из десяти шансов… Тело, из последних сил перегнувшееся через перила ограды, как падающая звезда устремившееся к земле. А дальше не было почти ничего.

Только мозг, в последние мгновения пожелавший, чтобы внизу не оказалось батута или чего-то в этом роде. Последние желания должны выполняться, даже в Мороке.

Только лицо, на котором не было ни боли, ни обреченности, ни страха.

И девять из десяти шансов.

6 мая — 19 октября 2008 г.