Охотница за душами (джен)

в которой присутствуют два рукописных заявления, а также один внутренний монолог.

«…Формирование личности происходит под давлением обстоятельств. Личность, изначально представляющая из себя аморфное соединение инстинктов, черт характера и эмоционального фона, формируется посредством внешних факторов. Внутренние качества, такие как воля, терпение и прочие, с одной стороны, являются неотъемлемой частью личности, с другой же — проявляются исключительно при воздействии извне. Дайте мне волю в создании окружающих условий, и я сделаю гения из любого, даже посредственного человека. Да, чем ниже потенциал, тем больше вероятность гибели или непоправимой психической травмы испытуемого. Но поверьте, люди — очень гибкие создания с колоссальным запасом живучести. Человек приспосабливается ко всему. Жестоко? Да. Однако, как показывает практика, это единственный путь достижения чего-то большего, нежели общество потребления, что правит бал на большей части земного шара. Точно так же, как личность, формируются и «запредельные», или, по человеческой терминологии, «аномальные» способности. Единственное отличие — для проявления этих способностей необходим некто опытный, кто даст толчок этому развитию. Без наличия опытного наставника проявление способностей практически невозможно. Шансы спонтанного развития энергетика — примерно один к восемнадцати миллиардам. И это, в целом, неплохо, иначе планета была бы населена детьми, постоянно играющими даже не со спичками, а с ядерной кнопкой. На примере Индии мы уже видели, к чему привело существование нации с поголовно развитыми энергетическими способностями. Некоторые последствия нам приходится ликвидировать до сих пор. Однако я считаю совершенно необходимыми слежку, отбор и впоследствии принятие под патронаж Агентства детей с потенциалом к энергетическому развитию. Проект «Детский сад» необходимо развивать, пока не стало поздно. В противном случае, боюсь, мы потеряем возможности к расширению состава Агентства через пятьдесят-семьдесят лет. Возможность поддержания состава на должном уровне пойдёт на спад через сто — сто двадцать лет».

Дата. Подпись. Палач отложил ручку, искусно стилизованную под гусиное перо, и посмотрел на Светлова. Тот кивнул.

— Я считаю, что ты абсолютно прав. Однако, как тебе известно, Его Высочество крайне скептически относится к возможности запуска данного проекта. В первую очередь, из-за отсутствия необходимого педагогического состава. Мы слишком привыкли к обучению уже оформившихся личностей. Дети давно не являются нашим профилем.

Палач коротко усмехнулся и бросил всего одно слово, от которого невозмутимый Александр сморщился, будто от зубной боли:

— Мэрионн.

— Тебе прекрасно известно, в какой ситуации она находится.

— Известно. Уже сотню лет. И с этим тоже пора что-то решать. Если ни ты, ни Его Высочество не собираются ничего с этим делать…

— Не могут, Палач, — мягко поправил Светлов. — Мы не можем ничего поделать, ибо дохлую лошадь погонять бесполезно, а от скелета этого скакуна давно остался лишь прах. Печально, что специалист такого уровня фактически похоронил себя заживо, но это был её выбор.

— Значит, на этот выбор надо каким-то образом воздействовать. — Палач ткнул пальцем в бумагу, лежавшую на столе у Светлова. — Перечитай то, что я пишу. Формирование личности и внешние факторы. Внешние, понимаешь, maggiore[3]?

— Понимаю. Однако тебе также известен один из основных постулатов Агентства. Полное отсутствие принуждения. Поверь, необходимые условия для Мэрионн созданы. Рано или поздно результат последует.

— Главное, чтобы не слишком поздно. — Голос начальника Третьего отдела потускнел. — Мир гниёт, Александр. Медленно, но верно. И только от нас зависит, что с ним будет дальше.

Светлов медленно покачал головой. Очки ярко блеснули, отбрасывая солнечных зайчиков на стену кабинета.

— Не только, iuniore[4]. Не только от нас. Ты, как всегда, не принимаешь в расчёт основное население планеты.

Палач открыл рот, чтоб возразить, но Александр Евгениевич сделал короткий отрицающий жест.

— Хватит пока об этом. Заявку твою я принимаю. — Он взял со стола ручку и аккуратно вывел чуть ниже подписи Палача: «Принято к рассмотрению». — Дальнейшее, пока что, не в твоих силах. К слову о возможностях, судя по вновь появившейся в твоих устах итальянской речи, Тень решила-таки почтить своим высочайшим вниманием нашу скромную обитель?

— А она к тебе не заходила? — удивился Палач. — Она здесь с пяти утра, кажется.

— Меня до полудня не было в здании и до недавнего момента в моём кабинете. — Светлов извлёк из жилета часы на цепочке и щёлкнул крышкой. — Без четверти три. По-видимому, не обнаружив меня на месте, она решила заняться какими-то своими делами. Что ж, в любом случае, полагаю, она ещё появится. Если уж Тень вернулась, то это надолго. Итак, с твоим заявлением мы покончили, теперь изволь взглянуть на это.

Александр взял из стопки картонных папок на столе верхнюю, открыл её и передал Палачу лист, исписанный ровным крупным почерком. Тот пробежал содержимое глазами и удивлённо изогнул бровь:

— Настолько быстро?

— Сам видишь. Беспрецедентный случай, как ты понимаешь. Через два часа над городом будет облачность, позволяющая господину Бэррингу свободно передвигаться на поверхности. После чего он займётся окончательным «наведением мостов» с местной диаспорой Детей Каина. К одиннадцати вечера он должен связаться со мной и окончательно утвердить встречу. Если всё будет в порядке, к часу ночи мы надеемся провести сей «брифинг».

— А охота?

— Откладывается. Если встреча пройдёт удачно, можно будет рассчитывать на помощь с обеих сторон. Мы готовы пожертвовать одной ночью ради того, чтобы вести поиск более масштабно.

— Воин в курсе?

— Отправил ему письмо ещё утром. Признаюсь, я несколько удивлён, что с его стороны не последовало…

Из-за двери послышался какой-то грохот, плеск и громкая нецензурная брань.

— Боюсь, после вчерашнего кондиционирования последним, на что сегодня Воин обратил внимание, была утренняя почта. — Палач улыбнулся, слушая, как начальник Второго отдела в коридоре костерит кого-то, расставившего уборочный инвентарь в неподобающем месте. — Сейчас будет буря.

— Думаешь? — Светлов поправил очки. — Пока что Воин не решался по-настоящему жёстко воспринимать какие-либо решения с моей стороны.

Дверь распахнулась. Открывать кабинет Александра Евгениевича пинком начальник Второго отдела все же не решился. Хотя чувствовалось, что ему этого очень хотелось.

— …в задницу твою швабру засуну! — рявкнул Воин через плечо, обращаясь к кому-то вне помещения. — И проверну до полного колинара!

Дверь захлопнулась, повинуясь движению брови хозяина кабинета, и демон осёкся.

— Я полагаю, ты желал меня видеть? — нейтрально спросил Светлов, снимая с переносицы очки и начиная их протирать мягкой тряпочкой. — Судя по твоему взвинченному состоянию, причина должна быть более чем веской.

Воин повернулся, затем глубоко вдохнул и выдохнул, явно стараясь успокоиться.

— Какого… лешего… — с видимым трудом подбирая слова, прорычал он, — я узнаю о прекращении моей операции от тебя, да ещё и не лично, а письмом?

— В первую очередь, позволь заметить, что операция проводится Агентством в целом, — мягко сказал Светлов. Закончил с правым стёклышком, посмотрел через очки на свет и перешёл к левому. Воин ещё раз глубоко вздохнул, соизволил, наконец, заметить Палача и коротко поклонился. Пробормотал грязное ругательство, подошёл к столу и развалился в кресле, закинув ногу на подлокотник. Александр стоически перенёс этот развязный жест, зная, что попытка урезонить демона не окончится ничем хорошим.

— Похмелье? — участливо спросил Палач, усаживаясь во второе кресло.

— Недосып, — буркнул Воин, разглядывая ногти. — И много чего ещё «недо». Судя по вашим физиономиям, происходит нечто серьёзное.

Светлов привёл очки в порядок, водрузил их на нос и задумчиво посмотрел на демона.

— Как ты относишься к прогулкам на лоно природы? — неожиданно спросил он у Воина.

— Смотря с какой целью, — настороженно ответил тот. — Вина и девочек можно не ждать?

— Медовуха, — улыбнулся Светлов. Дождался ответной улыбки и с удовольствием закончил: — И дип-миссия к Потомкам Корвинуса.

— Твою ж мать, — искренне огорчился Воин, — во всём подвох. Что обсуждаем с мохнатыми?

— Возможность объявления Санкт-Петербурга нейтральной зоной для Детей Ночи и людей, — отозвался Палач.

Воин насторожился. Наморщил лоб, почесал в затылке, зевнул, ещё раз выругался вполголоса. Палач смотрел на эту пантомиму, являющую собой напряжённый мыслительный процесс, с изрядной долей скепсиса. Предыдущий вечер ясно показал ему, что молодой демон только корчит из себя грубоватого вояку с тягой к алкоголю. Для начальника Третьего отдела, пока что оставалось тайной — зачем он это делает. Светлов мягко улыбался, постукивая сигаретой по столу. Наконец, Воин хмыкнул.

— Должна быть третья сторона. И не Агентство, — сказал он, и Палач удовлетворённо кивнул своим мыслям. Как он и ожидал, мозги у демона работали достойно.

— Третьей стороной я займусь лично, — Александр вздохнул, — и это будет непросто.

— Охотники? — Воин сощурился, снял ногу с подлокотника. — Причём не просто охотники, их ордены — не настолько серьёзная сила на нашей территории. Ты поедешь в Собор.

— Именно.

— Это прыжок выше головы. — Демон пощёлкал пальцами. — Должно быть нечто, что объединит эти силы. Хотя бы на первых порах. — На его лице отразилось понимание. — Будем раздувать угрозу?

— Как можно сильнее, — кивнул Светлов. Он явно был доволен ходом мысли Воина. — Оборотень немыслимых возможностей с чудовищным «послужным списком». Здесь. В городе. Больше пафоса, больше ужасающих подробностей.

— Наш отчёт из Луги доведён до ума, или придётся заниматься лично?

— Лежит на сервере. Фотографии прекрасные, свидетельства соответствующие. — Палач улыбнулся. — Я сам обрабатывал.

— Замечательно. — От злости и «недосыпа» не осталось и следа. Воин разве что не подпрыгивал в кресле. — Когда начинать?

— Часа через два, думаю, будет можно. — Светлов достал из ящика стола командировочный лист и подписал. — Отбери материал, подготовься хорошенько. Для убедительности можешь взять Витольда.

— Нет. — Воин покачал головой. — Я достаточно хорошо разбираюсь в хитросплетениях клановой структуры Потомков. Витольд — одиночка, он мне там только помешает. Я подумаю, кого прихватить, а может, и один поеду. Разберусь.

— Верю в тебя, — негромко сказал Александр, и демон ухмыльнулся.

— Спасибо.

— Зачем ему это? — спросил Палач, когда за начальником Второго отдела закрылась дверь. Спросил не уточняя, он знал, что Светлов его поймёт. Александр неторопливо закурил и посмотрел на Палача.

— Это тот вопрос, ответ на который ты будешь искать сам, — тихо сказал он. — Хотя одну подсказку я могу тебе дать. Формирование личности. Ранние стадии.

— Понял, — кивнул Палач. — Con permesso[5]?

— Иди.

* * *

Перелёт дался Наму тяжело. Несмотря на действие тонизирующего средства, к середине пути Виту пришлось усыпить брата. Вслушиваясь в неровное дыхание одноглазого, мастер сновидений думал о разговоре с Палачом.

«Надеюсь, я не переиграл. Очень надеюсь. Если Агентство поймёт, что мы задумали, если у них появится хоть тень сомнения в искренности моих намерений, действовать будет куда сложнее. Пока что все условия складываются более чем благоприятно. Помимо того, что они теперь в курсе про ребёнка. Но, рано или поздно, они всё равно узнали бы. Я недооценил его способности, но теперь жалеть поздно. Сосредоточимся на текущих событиях».

Он прикрыл глаза, вслушиваясь в течение вероятностей, и удовлетворённо кивнул.

«Да. Пока всё тихо. Разве что… У них появился новый игрок. Не живой, но и не из царства ушедших. Интересно. Расклад сил может измениться. С другой стороны, он… нет, она — пока что не стремится менять канву событий. Однако следует быть осторожнее. Кроме того, мы пока что не представляем себе всех возможностей Агентства. У них всегда есть козырь в рукаве».

Нам заворочался во сне, и мысли полукровки изменили свой ход.

«Последние из Братства. Надо же. Как мне всегда хотелось быть «последним из чего-то». Красиво звучит. Мрачно и торжественно. Как и полагается идиотизму. «Братства больше нет», повторяю я из года в год, но и это идиотизм. Мы не последние. Мы просто те, кто продолжает жить, цепляясь за возможности. Жить и прогрессировать. Как там говорилось в работе отца? «Развитие есть жизнь. Пока я развиваюсь, я существую». Как ты прав, зараза, ах как ты прав. Какая жалость, что сейчас мы стоим с тобой по разные стороны баррикад. Я ненавижу тебя, отец, отрицать это глупо. Но ненависть, если она подлинная, старая и глубокая, отнюдь не отрицает и иных чувств. Восхищения, например».

Самолёт слегка тряхнуло.

— Держитесь там за что-нибудь! — заорал из кабины Эрик. — Над Питером сплошная облачность. Наведённая, потому будет и турбулентность. Кто-то здорово поигрался с погодой.

— Не из-за нас?

— Нет, отдельного внимания к «Грифону» я не чувствую. Хотя, проверь лучше сам. Ты ж знаешь, у меня шкура в три пальца толщиной.

— Да ещё и чешуйчатая, — пробормотал Вит, снова прикрывая глаза и сканируя местность. — Нет, это не по нашу душу, — заключил он спустя несколько минут. — Но в городе явно что-то затевается.

— Чемпионат по художественному пению лягушек? — предположил рыжий. Включил автопилот, перебрался в салон и начал шумно копаться в баре. — Таскаете с собой всякую гадость… О, вишнёвое!

Пробка полетела куда-то в угол, а «лучший в мире пилот» с видимым удовольствием приложился к полуторалитровой бутыли. В его лапищах она смотрелась даже изящно.

— Ты связался с братцами? — поинтересовался Вит, когда ёмкость опустела наполовину, а Эрик устроился в кресле.

— Ещё вчера. Всё идёт согласно плану, Витти. Не заморачивайся.

— Это хорошо, — рассеянно кивнул полукровка. Потряс головой, сфокусировал взгляд на Эрике. — В триста двухсотый раз предлагаю тебе выйти из всего этого предприятия. За то, что подбросил, спасибо, но…

— И в такой же раз я говорю тебе: «Я ещё не расплатился», — прогудел Карлссон.

— Ты ничего не мог сделать.

— Мог. Например, погибнуть там вместо неё. Вы спасли жизнь Мелкому. Вы сделали всё, а я сохранил свою жизнь ценой смерти твоей… хм.

— Сестры, — закончил Вит. — Моей сестры. Ладно, но это было последнее предупреждение.

— Я понял тебя.

— Хорошо. Мне понадобятся все твои связи. Без исключения. В основном, нелегальные.

— Где?

— Рим, Лондон, Париж, Мадрид. Пожалуй, хватит. Агентство должно начать трясти не позднее, чем послезавтра. Необходимо, чтобы регионы были по уши завалены работой. Ничего серьёзного, никаких кризисов, никаких, упаси Боги, катастроф. Мелочь. Но очень-очень много, понимаешь?

— Да. Я подумаю, что можно сделать.

Самолёт снова основательно тряхнуло, и Эрик нахмурился.

— Пойду-ка я порулю. Внимания к нам нет, это хорошо; но на Богов надейся, а сам не плошай.

Он поднялся и направился обратно в кабину. Вит проводил его взглядом и откинулся на спину. Операция, которую они с наставницей продумывали несколько лет, наконец-то начинала осуществляться.

[3] Старший (итал.).

[4] Младший (итал.).

[5] Разрешите (имеется в виду, «разрешите идти») (итал.).