Syberia 3. Таймырское приключение (джен)

В то время, как детектив Кантен, остервенело растирая своё лицо снегом, корил себя за то, что не надавил, как следует, на Замятина, Константин Дмитриевич неспешно приводил себя в порядок и собирал разбросанные вещи. Сейчас практически всех пациентов переловили и даже птицы вернулись в клетку. Недосчитались, как выяснилось, восьми. Замятин уже знал, что Кейт сбежала, иначе стал бы сыщик с таким пристрастием допрашивать его.

— Вот видите, Константин Дмитриевич, к чему привела ваша игра в гуманность? — зло спрашивала Ольга.

— Завьялова, — Константин Дмитриевич редко обращался к своему заму по фамилии, что значило, он был не в духе. — При всём уважении… Как распоряжаться пациентами — моё личное дело. Я вам, кстати, уже говорил, что «пациент номер 10» привлекает излишнее внимание — за ней длинный хвост, а вы ни в какую. Ну да что нам счёты сводить? Влетит нам всем, за это можете не переживать.

Замятин решил первым делом осмотреть третий этаж, откуда, предположительно, и начался побег. Двери тамбура были распахнуты настежь, палаты-камеры открыты, а санитары лежали без сознания. Силы были неравны, увы. «Я так думаю, побег спровоцировал Степанов. Вопрос только: откуда у него лом»? — Замятин почесал голову и выглянул в окно. На капсульном замке, запирающем решётку, была свежая царапина. Он не был разбит или сломан, напротив — кто-то его аккуратно вскрыл. «А это уже не похоже на нашего излишне буйного Володю», — подумал Константин Дмитриевич, спускаясь обратно в кабинет. «Кто бы это мог быть… Форточка! Узнаю его почерк — гадит исподтишка и чужими руками. Ну, Васька, мы с тобой ещё пересечёмся». На сей раз Замятин не хотел упарывать ветреного якута психотропным, поскольку теперь велик риск был сесть самому и надолго, поэтому надо будет достать из-под сукна компромат, который он ещё несколько месяцев назад собрал на Василия на случай, если тот начнёт копать под него. Сегодня причина была не менее веская — он устроил в клинике переполох, очевидно, рассчитывая побольнее ужалить Константина Дмитриевича. Плохо только, что пациенты пострадали от этого. «Мне не стоило медлить со звонком. Теперь проблем не оберусь», — корил себя Замятин, наводя порядок в разорённом кабинете. Ключ от лифта благополучно украли и Замятин уже не сомневался, кто его стащил — Кейт, само собой. Она уже довольно давно что-то вынюхивала, крутилась у кабинета и даже, как показалось доктору, начала заигрывать с ним. Свобода любой ценой, вот, к чему стремилась Кейт, не желая оставаться в клинике до официальной выписки. «Хитра лиса», — думал Замятин. Обычно юристы — люди нудные, но Кейт умела, когда надо, включить своё обаяние и шарм. Нет, как женщина она его не привлекала, но были в ней такие качества, которые Замятин уважал в людях больше всего.

Настал вечер. Константин Дмитриевич спешно собирался домой, стремясь уйти от всего этого безумия. Его битый час допрашивали, стремясь выудить чуть ли не признание в убийстве Кеннеди, но безрезультатно. «Боюсь, ядерный взрыв наделает меньше шума, чем наши доблестные стражи порядка», — думал Замятин, покидая клинику. Он шёл без остановки и, дойдя до квартиры, поспешил закрыться от всех и зашторить окна. Он был скрытной натурой и не любил афишировать свою жизнь. С соседями был немногословен, что и давало им повод сочинять всякие сплетни. Он овдовел десять лет назад и с тех пор не утихали слухи, что он «помог» своей жене отправиться на тот свет. Сам Константин Дмитриевич никак не комментировал подобное, считая, что это ниже его достоинства. Нет, он не был человеком высокомерным, просто умел прочувствовать других и, благодаря своему знанию языка тела, мог без труда узнать, что же на самом деле думал его собеседник. Когда-то он не верил тому, что знание языка тела поможет читать чужие мысли, но после был просто поражён открытием. Его научный руководитель как раз о том, как Вольф Месинг «читал мысли» других людей упоминал именно об этом. Тогда юного Константина это сильно заинтриговало. Ему было интересно буквально всё вокруг. Человеку, проведшему большую часть своей жизни в таёжном посёлке, мир тогда казался великим и таинственным.

«Сперва надо заполнить отчёты», — решил Замятин и попытался включить компьютер. Системный блок только было включился но тут же что-то щёлкнуло и индикатор погас. Тю, опять эта хреновина капризничает. Со второй попытки Замятин всё же смог включить аппаратуру. Дело дрянь — придётся, видимо, опять доставать этот учебник и разобрать системный блок до винтика, дабы проверить провода, разъёмы и микросхемы, а то и вовсе менять системный блок на новый. Нельзя откладывать ремонт в долгий ящик, а то не ровен час сломается компьютер в самый ответственный момент. Нет уж, решено — завтра он позвонит мастеру и выяснит, что именно не так с аппаратурой.

Когда часы пробили ровно девять, Замятин, закончив заполнять отчёт, отправился в кладовку, где у него в тайнике лежали важные документы. Там было досье на Форточку и его сообщников, а также подтверждение их причастности к контрабанде и другим, более тяжким преступлениям. Только половины этого на расстрел хватит. Уже сейчас представляя, как изменится лицо Василия, когда он увидит копии этого компромата, наличие которого не даст ему умыть руки и, сдав товарищей, выйти сухим из воды, доставляли Замятину несметное удовольствие. Надо при случае провести в доме якута небольшой обыск. А может, получится договориться с его сестрой. Соня — девушка добродушная, хотя и довольно наивная. Обвести её вокруг пальца не составит труда. В крайнем случае, придётся задобрить пса и взломать замок. Форточка довольно беспечен и о своей безопасности плохо заботится.

Константин Дмитриевич выключил компьютер и приоткрыл окно в комнате, поскольку от табачного дыма в помещении стало синё. Завтра он возьмёт отпуск за свой счёт и проведёт небольшой рейд в доме того, на кого у него давно чешутся руки. По правде говоря, сейчас вопрос поимки беглых пациентов для Замятина не стоял вообще, он был готов махнуть на них рукой, лишь бы они не пожелали расквитаться с доктором за мнимые и всамделишные обиды.

Утром Константин Дмитриевич позвонил на работу и предупредил, чтоб сегодня его не ждали и, торопливо одевшись, вышел на улицу. Где находится дом Василия, он прекрасно помнил, куда сложнее было отыскать удобный наблюдательный пункт. Вася жил практически на окраине и город в этой местности был приземист. Ничего не оставалось, кроме как держаться в удалении. Хотя Форточка и был довольно беспечен, не стоило сбрасывать со счетов его снайперскую подготовку, благодаря которой он мог быстро выследить нужного ему человека. Смелостью он не блещет, но при случае точно всадит пулю в спину. Такова его шакалья натура.

Замятин терпеливо ждал, когда Вася покинет свой дом и вот, наконец, «Газель» медленно «выползла» из гаража и тронулась с места, оставив за собой облако выхлопного дыма. Константин Дмитриевич переждал ещё пять минут и направился к воротам. Возможно, удастся убедить Соню поговорить с ним. Он нажал на кнопку звонка у калитки и, как только смотровая дверца открылась, он вежливо приветствовал Соню, та же была в недоумении от нежданного гостя.

— Вам кого? — спросила девушка. Ростом она, конечно, невелика и в этом они с братом весьма и весьма похожи. Когда-то Соня получила уничижительное прозвище «Мася», подчёркивающее её низкорослость и сильно комплексовала по данному поводу.

— Прошу прощения, мне надо поговорить с Васей Михайловым. Он дома?

— Ничего не знаю, — отрезала Соня. — Я в его дела не лезу, потому дождитесь, пока он вернётся или позвоните ему. Я в его дела не лезу.

— В таком случае, мне бы хотелось с вами поговорить. Видите ли, Василий забыл предупредить меня о том, куда собрался ехать, думаю, он скоро вернётся… Не впустите?

— Нет, — ответила девушка. — Не впутывайте меня в эти дела! Если вам нужен мой брат, дождитесь его! Всё, до скорого!

С этими словами Соня бесцеремонно захлопнула смотровую щель в калитке. Похоже, она была в курсе ближайшего окружения брата, что сам визит постороннего вызвал у неё неподдельную тревогу. Ничего не остаётся, кроме как выкурить Соню из дома. Но куда? Не похоже, что девушка чем-то серьёзно заинтересована в этом городе, чтобы вот так спокойно взять и оставить тёплый дом на долгое время. Казалось, шансы на обыск равняются ноль целых, ноль десятых, но фортуна в этот раз улыбнулась доктору. Примерно в три часа дня калитка распахнулась и оттуда вышли радостный лохматый пёс и низкорослая девушка в красной куртке с капюшоном.

— Филька, тише ты, — пыталась она успокоить пса, который так и норовил повалить хозяйку на землю. Как думал Константин Дмитриевич, Соня проиграет эту битву — у неё с собакой разные весовые категории.

— Вот дурной пёс, — ворчала девушка, отбиваясь от Фильки. Ей всё же удалось приструнить излишне эмоциональное животное. Как только оба скрылись из виду, Замятин перелез через забор и, подойдя к двери, достал из кармана импровизированные отмычки и какое-то время возился с замком, стараясь установить все штифты в нужное положение. У него не было опыта взлома, вернее, был, но куда как беднее, нежели у Васи. Хорошо ещё, что тот, будучи человеком мелочным и жадным, не установил на дверь какой-нибудь сложный механизм и минуты через три замок поддался. Константин Дмитриевич, пройдя в прихожую, огляделся и, прикрыв за собой дверь, направился в комнату. Для комплексного обыска времени у него не хватит, но для беглого осмотра — вот так, с прицепом. «Так-так, наш Форточка не имеет постоянного места работы и дольше года нигде не задерживается. Не курит, что характерно». Последнее было вполне объяснимо: снайперу, пусть и не состоявшемуся, подобная привычка категорически противопоказана. В доме было всего две комнаты и довольно обширный подвал с винными полками, где хранились бутылки с разным марочным вином, причём отнюдь не дешёвым — здесь сорта для настоящих гурманов. Вряд ли Форточка сам станет столько пить, наверняка эти бутылки с успехом продаются им на толкучке или же по объявлениям. Скорее всего, продавать он их везёт в Красноярск — там больше подходящей клиентуры. Здесь же стоял перегонный аппарат. Должно быть, Вася временами гнал самогон. До сих пор в подвале витал запах палёной резины от шланга, которым он соединял трубы. Здесь даже нашлось место небольшой теплице с огурцами. На время Замятин подумал, что попал домой к ботанику, либо фермеру.

В комнатах он при поверхностном осмотре не нашёл ничего необычного, если не считать охотничьего карабина со свежими подтёками масла и кипы бумаг с разного рода чертежами. «Ого, тут даже патронов целый ящик, — думал Замятин, заглядывая в шкаф. — На кабана, на косулю и даже на медведя. Початая, причём. У нас завёлся заядлый охотник и, похоже, он до сих пор занимается любимым делом». Содержимое платяного шкафа не оставило никаких сомнений относительно того, чем занимался Василий, а найденные очки с простыми стёклами лишь подтвердили догадку о том, что он — мошенник. Кроме того, сегодня в снегу, неподалёку от калитки, Замятин нашёл патрон. Короткий, от пистолета, либо малокалиберной винтовки. Должно быть, Вася обронил его, когда перезаряжал оружие. Всё бы ничего, не будь этот патрон подпилен крест-накрест. С «розочками» явно не в тир ходят и предназначены они для стрельбы по живым мишеням. Замятина будто обожгло и он буквально схватил фотоальбом и принялся лихорадочно его листать. Васька запечатлел кучу интересных мест и везде он выглядел лучезарным и счастливым. Такой же выглядела и Соня. Вот и его отец, типичный брутальный якут с сигаретой в зубах и ружьём на плече. «Как у такого честного человека мог жулик родиться», — сокрушался Замятин. А вот на полке лежали открытки. Больше десяти штук и все — с трогательными посланиями от сестры. Вот уж с кем у Василия точно хорошие отношения. А вот с родителями, похоже, он до сих пор плохо ладит.

Осмотр можно заканчивать. Но Константин Дмитриевич привык доверять своей интуиции и решил, что сегодня день будет урожайным. Потому он не спешил покидать улицу и уже когда начало темнеть, он увидел в свете фонаря совершенно измождённую Соню. Не похоже, что она от прогулки на пустынный берег Енисея так утомилась, всё выглядело, будто она тащила что-то тяжёлое. Бревно, либо человека. Последнее было более вероятно и вскоре Константин Дмитриевич в этом убедился, когда увидел, как девушка остановилась у калитки и, прицепив поводок к забору, принялась судорожно оттирать снегом низ своей правой штанины. На её светло-синих джинсах отчётливо виднелись бурые пятна, похожие на кровь.