Зеркальное отражение (гет)

Жизнь — странная штука! В этом Бизон убеждался не раз. Иногда события развивались позитивно. Иногда — мнимо-негативно, когда казалось, что хуже уже быть не может, и вдруг становилось хуже. А потом так же резко случался положительный финал. Как в том форте. Сначала — Круглов, который вызывал откровенную неприязнь и, естественно, ревность, затем — заминированный склад боеприпасов и слезы Русалки, а под конец — появление Бати. Но бывал у жизни и третий сценарий — негативный. При нем события развивались все хуже и хуже, а заканчивались и вовсе отвратительно!.. Наверное, сейчас наметилась именно такая тенденция…

После того прикрытия все полетело к чертям! Кошмары, дистанция, сглаженное, но все же имеющее место напряжение между ними, роман Бати, срыв Риты, по-настоящему диковатые семейные тайны. Но хуже всего было даже не это. Хуже всего было то, что прикрытие действительно разрушило его защиту… Только полный идиот, держа в руках любимую женщину, мог в подобной ситуации подумать, что ему будет что вспоминать! Вспоминать больше не хотелось — хотелось забыть все начисто! Однако… память такой возможности не давала: воспоминания кружили над ним, как стайка морских чаек — беспокойно и шумно. Более того, постоянно хотелось эти воспоминания… освежить. Особенно, когда она прижималась… На фоне последних событий это случалось нечасто, но чтобы пошатнуть самообладание хватало!.. На объятия в кабинете он отреагировал ровно лишь потому, что был в шоке после рассказа Бати! И отстраниться от мыслей о Ритке теперь не получалось совсем: родной запах преследовал везде, хотелось вновь коснуться ее, поцеловать родинку над верхней губой, хотелось почувствовать вкус… Хотелось… да просто хотелось!.. И он знал, что дальше будет еще хуже…

Мелькнула шальная мысль, что пора бы заняться личной жизнью. Последний роман прекратил свое существование сразу после Кавказской командировки, потому что слушать претензии про разъезды и секретность откровенно надоело. Да и перспектива перевода тогда уже намечалась — по Ритке Бизон соскучился так, что думать о ком-либо еще был не в состоянии… Почти год минул. Да, небольшой романчик пришелся бы сейчас кстати!.. Однако мысль эта надолго не задержалась. На «романчик», какой бы короткий он не был, нужно время — куда-то пойти, познакомиться и прочее-прочее. А времени как раз нет. И использовать никого снова не хочется… Особенно Лидочку из бухгалтерии, которой в случае, если ничего не получится (а ничего получиться не может по определению!), придется после регулярно пересекаться с ним в КТЦ.

К тому же… у подруги впереди тяжелый разговор с Булатовым. Какие тут романы?! Он нужен ей, чтобы все это пережить! По крайней мере, Бизон искренне надеялся, что ей в первый момент хватит сил такой шок элементарно пережить. Но после… после… Перед глазами вдруг возник один из коридоров штаба, удирающий по нему Батя и Рита, на бегу швыряющая в него метательные ножи со стенда из кабинета Пригова… От дальнейшего развития фантазии отвлек подсевший в машину припорошенный снегом и беспрестанно зевающий Кот, которого он хотел слегка отблагодарить за исполнение роли персонального таксиста. Вопрос «что делать с собой?» остался открытым…

По пути с парковки, где к ним примкнули грустный Серега и загадочно улыбающаяся Женька, повстречался генерал-майор, энтузиазму которого, как всегда, можно было позавидовать. Он радостно сообщил, что привезли снаряжение для полигона. Полюбоваться можно, но тренировки начнутся после завершения сотрудничества с ГРУ. Отправив молодежь переодеваться, Бизон заглянул на склад — посмотреть на экипировку. Ничего кардинально нового в ней не было. Другой производитель, качество шлангов соединения получше, маркеры характеристиками ближе к реальному оружию. Только у партии красящих гранат вид оказался необычный — их для развлечения сделали в форме лимонов! Естественно, не показать такое сонным юннатам было бы преступлением!.. Смеялись громко, правда, недолго — в комнате отдыха появился Батя в компании Анастасии Николаевны, майора и переводчицы китайского по совместительству.

Молодежь на подружку контр-адмирала отреагировала дружным напряжением. Правда, проявлялось их напряжение по разному — Женька едва слышно зашипела, чисто по-женски оценивая «конкурентку». Кот покосился в сторону дамы с легким раздражением, обусловленным явно выраженной мыслительной работой. Складывалось чувство, будто он пытается что-то припомнить. У Физика на лице было написано беспокойство, и оно каким-то неизвестным образом относилось к девушке, на которую он поглядывал с опаской. На самого Бизона «Настенька» (он наконец-то получил возможность ее увидеть!) не произвела никакого впечатления — женщина как женщина. По-своему симпатичная, конечно, но с Ритой несравнима. Русалка — это Русалка. Ее нельзя заменить. Ни кем…

Батя, восполняя пробелы Пригова, представил майору-переводчице поочередно бойцов группы. Те пожелали «здравия», хотя искренность их пожеланий была под вопросом. Во всяком случае, свист сквозь стиснутые зубы в исполнении прекрасной половины «Смерча» никакого здоровья женщине точно не обещал!.. Боря про себя отметил, что надо бы после тренировки сделать Женьке внушение, пока она ничего не натворила. Но осуществить задуманное ему не позволил Батя — велел следовать с ними в переговорную. Как потом выяснилось, генерал-майор оставлял его координатором в штабе, а Бизону предстояло молодежью руководить. Тренировка на сегодня отменилась. Как и внушение.

На совещании помимо их с Батей присутствовали двое агентов ГРУ, Пригов и, собственно, майор-переводчица. Вводная звучала примитивно — «сидеть в полной готовности и ждать сигнала от ведущей разведгруппы». Когда агенты выйдут на объект, «Смерч» стартует. Ждать в бездействии Бизон ненавидел. Впрочем, выбора, как всегда, не давали — давали приказ. После согласования действий ГРУ откланилось, а он, слегка раздраженный, потянулся следом, но у двери был приостановлен Булатовым.

— На пару слов, — негромко пояснил тот, попутно выталкивая Бизона в коридор, но продолжить не успел — боец по привычке угадал мысли своего командира.

— Я никогда не лез между вами. И тем более не собираюсь теперь! Но тянуть тебе не советую. Багира и так в первый момент…

— Убить меня попытается, — согласился Батя. — Ладно, поговорим потом. И, Бизон… спасибо.

Задать совершенно логичный для ситуации вопрос уточнения он не позволил — сразу же вернулся обратно в зал, где еще оставалась переводчица в компании Пригова. Боря посмотрел на друга сквозь стеклянные двери. Все утро он думал исключительно о возможной реакции Риты и только сейчас сообразил, что Иван тоже не в восторге. Каким бы эгоистом он не был, а он — живой человек, который к ним обоим привязан. Наверняка, был в шоке, когда узнал. И в откровенном ужасе — когда дошло, как их пронесло, благодаря «тайфуновскому» запрету. Наверняка, чувствует определенную ответственность за ее не сложившуюся личную жизнь… и вину — за годы, потраченные на безответную любовь. Вину за боль, которую ей причинили перевод и смерть Борисова. Да еще и как рассказать — не знает! Вообще, похоже, вчерашний разговор — первая попытка раскрыть такую специфичную тайну. Вряд ли кто-то еще «в курсе». С одной стороны, Булатова по-прежнему хотелось придушить… С другой… Бизон в некоторой степени ему даже сочувствовал. Особенно, когда вспоминал давешнюю фантазию с ножами!..

С Женькой Боря так и не поговорил. Сначала, передавая юннатам вводную, он позабыл о своей мимолетной мысли. Потом, когда вспомнил, хитрая кошка уже куда-то удрала. Будто догадалась о намерении… и весь оставшийся день его избегала!

Домой группу распустили после полуночи — при условии постоянно включенной связи, а потому на утро Бизон себя чувствовал ничуть не отдохнувшим. Первому странному происшествию в КТЦ, о котором в воскресенье сплетничала у кофейного автомата бухгалтерия, он не придал значения. Полубессонная ночь, ворох мыслей, изматывающее ожидание и непонятное предчувствие — все это накладывало определенный отпечаток. И Боря прошел мимо, не задумавшись ни о Лидочке, что в очередной раз провожала его взглядом, ни о смысловой нагрузке женского разговора. Да мало ли кто мог «накануне сломать каблук и растянуться посреди коридора»? Но, зайдя в комнату «Смерча», он вдруг резко понял, кто именно это был… И куда исчезла с этажерки красящая граната — тоже! Как говорится, лучше поздно…

Глядя на позеленевшего Батю (и это отнюдь не метафора!), по старой, еще «тайфуновской», памяти малодушно захотелось сбежать от командирского гнева подальше. Но бежать не пришлось — пришлось, закрывая лицо рукой, наблюдать как два «рыцаря ордена КТЦ» уверяют контр-адмирала в своей «виновности» и получают наряды на общественно-полезные работы, а затем самому выслушивать выговор за «беспечное обращение с боеприпасами». И лишь после ухода разъяренного друга узнавать подробности. Женька рассказывать не хотела — наорала на своих «защитников» и вновь попыталась удрать. Но Бизону это настолько надоело, что он силой усадил психующую девушку на диван. Парням в приказном порядке велел уйти с глаз долой, пообещав в ответ на ожидаемое возмущение еще наряд. За неподчинение. А когда дверь, наконец, закрылась с той стороны, присел напротив и пристально посмотрел на сгорающую от стыда и гнева подопечную.

— Я жду объяснений.

Она промолчала, пряча взгляд.

— Младший лейтенант Мурашова, мне приказ отдать? Хорошо, я требую объяснений. Это приказ.

Понимая, что выбора у нее нет, девушка кое-как совладала с собой и, наконец, заговорила. К окончанию ее рассказа Бизон не знал — негодовать ему или откровенно поржать над Батей, у которого выдалась не самая удачная неделя! Физик был прав: женская солидарность — страшная штука! За Риту «дочка» отомстила и переводчице, и контр-адмиралу. Не сказать, чтобы шибко изобретательно, зато — ударно!.. Начала с оружейного масла на полу в коридоре. Надо отдать должное майору — женщина, наверняка, поняла, что масло там неслучайно разлито, но жаловаться не пошла. И вообще этот «детский сад» проигнорировала, подстегнув диверсантку еще сильнее… Следующим этапом стала растяжка с красящей гранатой, установленная по пути от парковочного места к лифтам. Женька надеялась, что успеет подчистить следы своей хреново продуманной диверсии, пока жертва будет отходить от шока. Но ей не повезло — «Настенька» приехала на службу не одна. Убирать растяжку не осталось времени.

Сам по себе Булатов бы не попался — опыта слишком много. Однако в этот раз его очень отвлекла темпераментная переводчица — не к месту вспомнила сегодняшнюю ночь и полезла целоваться. В итоге под ее напором мужчина на шаг отступил, снеся натянутую проволоку… Естественно, он был в ярости. И когда Кот с Физиком стали девушку покрывать, взорвался окончательно. Женька, кстати, пыталась вмешаться, но Батя ее приказом заткнул и тем же приказом велел к отрабатывающим наряды парням близко не подходить — добил тем, что наказал за ее дурость совершенно невиновных (и он это прекрасно знал!) друзей.

— Зачем они… так?! — негодовала Женя, начиная потихоньку всхлипывать. — Я же… я же сама могу! И… Батя… Он же понял!

— Твоя личная гауптвахта, — хмыкнул Бизон невесело. — Если бы командир просто заставил тебя полы мыть, ты бы после отработки наряда продолжила пакостить! А теперь… друзей один раз подставила, вряд ли захочешь снова. Стыдно перед нами. И даже совесть успокоить нельзя — приказ. Батя умеет изобретательно приструнить. Я однажды за случайный мордобой двухчасовой заплыв в пять километров устраивал и портовую разведку в трусах.

В первый момент она решила, что это шутка. Подняла изумленный взгляд, попутно вытирая выступившие слезы.

— Поч-чему в… трусах?

— Потому что приказ был — доложить обстановку в порту на другой стороне залива. Время выполнения — два часа, из снаряжения — одни плавки. Это Булатов с вами почему-то нянчится, а «Тайфун» драл будь здоров! Мурка, ответь — вот зачем тебе это понадобилось? Я-то тогда девицу приглянувшуюся защищать полез. А ты?

Женя помялась и вдруг, к его немалому ужасу, завела речь о вовсе не безответной любви Багиры к контр-адмиралу. По ее представлениям Бизон, как давний друг обоих, наверняка, желающий им совместного счастья, должен помочь ей подтолкнуть их к решению. Слушать этот бред было просто невозможно…

— Мурка, хорош болтать!

— Чего? — переспросила девушка.

— Хорош болтать, я сказал, — он повысил голос. — Прекрати играть в сваху — ты и так уже нажила неприятностей нам всем!

— Ладно-ладно, я поняла, — виновато поникла Женька. — Борь, ты прости. Ну, за гранату. Я, правда, не сообразила, что подставить вас могу. Надо… извиниться перед ребятами. И… к контр-адмиралу сходить.

На фоне такого воскресенья понедельник прошел тихо: Мура мучилась совестью, а вооруженные швабрами Кот и Физик отрабатывали наряд «за рыцарство». Батя слегка остыл — наверное, Настенька постаралась. Но решения своего не поменял и девушку к общественно-полезным работам не допустил, несмотря на то, что с рапортом к нему она прибежала уже через десять минут после разговора с Бизоном. Рапорт контр-адмирал прочел, порвал и потребовал объяснений. Вразумительно услышал только «Багира… ей же больно». Отчего разозлился еще больше: пообещал страшных кар на полигоне и выгнал прочь, но помогать парням мыть коридор все равно не позволил.

Слежка разведки приближалась к финалу, градус напряжения рос. В ночь на вторник расходиться по домам не пришлось вовсе: спали в комнате отдыха по двое, чтобы на момент сигнала к старту сохранить боеспособность без соответствующих медикаментов. А закрутилась операция прямо с пяти утра, и почти сразу же пошла наперекосяк. Даже оттого, что ответственность за провал лежала на ГРУ, легче никому не становилось. Полсуток беготни в компании разведки не дали никаких результатов. То есть не так! Не дали никаких положительных результатов! Китаец ушел, одну из машин слежки разнесло взрывом, погибли два агента ГРУ, а вездесущий Кот, как ярый защитник слабых, получил по затылку куском штукатурки и под еле заметное хлюпанье Женьки оказался в медблоке. И хотя Бизон прекрасно Ваську понимал — как-то разговаривал с ним о гибели Игоря Борисова, а потому знал, что тот мается чувством вины, особо обостряющимся в повторяющихся ситуациях, — он все же не считал это уважительной причиной подставляться под осколки!.. Продолжать участвовать в операции с сотрясением (пусть даже легким!) врач КТЦ Виктор Сергеевич кап-лею Ионову запретил… просто вколов ему снотворное. Пришлось Пригову, скрипя зубами, отпустить с группой наказанного за «несоблюдение субординации» контр-адмирала.

К восьми часам вечера микроавтобус несся по шоссе прочь от бессмысленно обследованной промзоны, когда из штаба Бате доложили, что наконец-то засекли хотя бы осведомителя.

— Понял, Пригов. Скидывай координаты и информацию. Бизон, поворачивай на эстакаде налево: выезжаем на трассу!

— Добро!

— Получил, — сообщил Физик, уткнувшись в планшет. — По Таллинскому до Ополья, Бизон! Там — на Усть-Лугу. Частный дом отдыха «Сосенки»…

— Чего?! — Боря, до того занятый исключительно дорогой, от изумления чуть не уехал на соседнюю полосу. — Какой дом отдыха?!

Ругань Женьки, что в результате этого маневра долбанулась лбом об стекло, он не услышал — внутри вдруг похолодело от нехорошего предчувствия.

— «Сосенки», — повторил Физик. — О, план здания прислали! Даже с размещением номеров. Знакомые места, Бизон?

— Нет. Просто там… Багира отдыхает.

— Что?! — Ему показалось, или у Бати действительно даже голос сел?.. Впрочем, могли и последствия вчерашних криков сказаться!..

— Значит, у нас там есть свой человек! — обрадовался Пригов по связи.

— Только она не знает об этом! — напомнил Боря.

— Так звони Кошкиной, Михалыч!

— Не думаю, что это хорошая идея, — возразил Булатов.

— Это не идея, это — приказ! — заявил генерал-майор. — Звони немедленно!

— Бизон, телефон с собой?

— Тебе не кажется, что это… нечестно? — Боря хмуро глянул на друга.

— Это приказ, — возразил Батя в характерной контр-адмиральской манере.

Бизон поморщился, но спорить не стал — отыскал во внутреннем кармане камуфляжной куртки мобильник, включил его и протянул командиру.

— Багира, привет. Э-э-э… рядом сидит, — видимо, Рита первым делом поинтересовалась, с какой стати он звонит с чужого номера. — Я подумал, что ты можешь сбросить мой… Слушай вводную.

Батя коротко объяснил ей задачу. И вдруг резко замолчал, вытаращившись перед собой. Реакция напугала, но спросить никто ничего не успел.

— Что ты сказала?! — изумился он. — Ноутбук. Внешний диск. Багира, ты там что творишь?!

— Командир?! — отвлекаться от дороги не позволяли темнота и скорость, однако беспокойство уже начинало пересиливать.

— Номер двести четыре, второй этаж, — отозвался Булатов, оторопело глядя на погасший мобильник. — Осведомитель обезврежен. Она нас ждет. Тебя просила не нервничать, чтобы ничего больше не порвать!

Он, наверное, подумал о разговоре в кабинете Риты, и о том, что мог рассказать ей Бизон по пробуждению.

— И чего ты на меня смотришь?! — возмутился Боря, не выдержав немого укора. — Я же должен был за медведя извиниться!

* * *